Текст книги "13 черных кошек и другие истории"

Автор книги: Виктор Астафьев

С. Коган
Кап-кап

 
Шел по городу
Кап-Кап.
Шел чуть слышно:
Кап да кап!
Заглянул Кап-Кап
В окошко.
– Ты за мной? —
Спросил Сережка.
– Хорошо,
Сейчас бегу.
Только маме
Ни гу-гу!
Вот они
Уже вдвоем
Пляшут в лужах
Босиком.
На Сережку
И Кап-Капа
Из окошка
Смотрит папа.
Смотрит папа
Из окошка
И завидует
Немножко.
 

А. Граевский
Лучший на поле
Рассказ

Да, третий – решающий – гол забил Игорь Балахонов. Он, пожалуй, не мог бы точно рассказать, как это получилось. В памяти воскресали только какие-то обрывки игры. Под конец Игорь выдохся, но вдруг защитник команды семиклассников споткнулся и упал. Мяч откатился к Игорю. Валька Бирюков, центральный нападающий, втянув голову в плечи, отпрянул в сторону, освобождая дорогу. Игорь сначала растерялся, а потом ударил и…

Сейчас это было все позади. Пофыркивая над умывальником, Игорь чувствовал себя прямо-таки на седьмом небе. Шутка сказать – решающий гол! Теперь все по-другому пойдет. Теперь не будет он в команде шестого «б» вечным запасным.

Одевшись, все ребята вернулись на спортивную площадку. Там шла очередная игра – первенство школы было в самом разгаре.

Ребята уселись дружной стайкой, стали смотреть. Игорю очень хотелось поговорить о том, как они здорово выиграли у семиклассников и как он здорово забил гол. Но ребята немного поболтали об этом, похвалили Игоря и молча смотрели на поле. Пришлось ему ограничиться ехидными замечаниями по адресу игравших в это время команд. Особенно досталось от Игоря нападающим.

– Мазилы! – презрительно покрикивал он по любому поводу и просто без повода.

Наконец и это надоело. Игорь решил отправиться домой.

Первым, кого он увидел, зайдя во двор, был второклассник Петька Тарелкин.

– Мы сегодня у седьмого «а» выиграли, – . сообщил ему Игорь. – Три – два. Я, понимаешь, гол забил. Третий. Да-а, здорово получилось!

Дальше Игорю было уже трудно остановиться. Но где-то в середине рассказа о том, как лихо обводил он противников, ему вдруг стало не по себе. Петька смотрел в сторону, и на его лице было написано такое отсутствие интереса, что Игорь невольно смолк.

А Петька перевел на него светлые зеленоватые глаза, и они невольно засветились.

– Папка щенка купил! Во! – Петька показал рукой примерно на метр от земли. – Его витаминами надо кормить. Чтобы чумой не заболел.

В другое время такое сообщение показалось бы Игорю интересным, но сейчас он только презрительно сплюнул.

Дома поделиться впечатлением о своем подвиге было решительно не с кем. Старшая сестра Люда, которая звала Игоря не иначе как «барон-фон-дер-я-сам», при попытке заговорить с ней о футболе скривила губы.

– Понес, – перебила она. – Теперь до утра не остановишься! Садись лучше за уроки.

Садиться за уроки, конечно, не было «лучше». Но ничего не поделаешь…

И вот, когда была решена задача, Игорю пришла в голову идея…

Утром он прилетел в школу чуть ли не раньше всех. Быстро вбежал в пустой класс и опустил вчетверо сложенный листок в ящичек с надписью «Для писем», который висел около стенной газеты.

Стенная газета в шестом «б» была особенная. Ее главным и единственным редактором и сотрудником был Мишка Гриль. Остальная редколлегия не работала. Зато он все делал так, как ему нравилось. Поэтому стенная газета, хотя и выходила иногда по два раза в неделю, вся посвящалась только спорту. Заметок на другие темы Мишка не признавал.

Из самого Мишки физкультурник не получился. Он бегал хуже девчонок, не умел играть в футбол, а на гимнастике выглядел так, что класс со смеху покатывался.

Зато Мишка назубок знал правила любой игры – от настольного тенниса до водного поло. Зато он помнил всех чемпионов школы, города, Советского Союза и всего мира. Зато никто, даже взрослые, не мог так точно ответить на вопрос: «Как сыграли московские «Динамо» и «Спартак» в 1939 году?» Зато… Одним словом, талантов у Мишки хватало.

Он писал длинные-предлинные отчеты о футбольных матчах на первенство школы. Тут было все. И тактический замысел, который был реализован (или не реализован). И самоотверженная (или небрежная) игра защиты. И техническое превосходство (или отставание). И уж, конечно, «пушечные удары», «прострельные передачи», «финты». И даже «боевые ничьи».

Не было случая, чтобы отчет не начинался перечислением состава команды (состав команды противника Мишка игнорировал) и указанием количества зрителей. Мишка мог превознести до небес и мог затоптать в грязь любого игрока. Он все мог. Футболисты его даже побаивались.

Вот этому Мишке Грилю и подсунул Игорь свой отчет о вчерашней игре. Несколько раз переписывал он заметку. И с каждым разом становилось ясней, что «лучшим на поле был И. Балахонов», – так любил писать сам Мишка.

Редактор стенной газеты время от времени приставал к ребятам с просьбой писать заметки. Даже ящичек специальный повесил. Но это мало помогало, приходилось выкручиваться самому. А в тот день, когда была одержана победа над семиклассниками, Мишка, как на грех, болел. Поэтому, заметив в ящичке листок, он даже обрадовался, когда прочел заголовок: «Победа наших футболистов».

Весь первый урок Мишка читал и перечитывал этот листок. В перемену он зачем-то отвел в сторону Вальку Бирюкова и долго с ним шептался.

Игорь, который и на уроке и в перемену не сводил с Мишки глаз, забеспокоился. Следующий урок Мишка сидел как ни в чем не бывало, казалось, не собирался переписывать заметку на длинный и узкий лист бумаги, который удобно размещался на доске стенгазеты. А ведь обычно он готовил выпуск очередного номера именно на уроках.

Как только прозвенел звонок, Мишка вскочил и куда-то убежал. Игорю почему-то стало не по себе. Хотелось уйти домой. Возможность покрасоваться в стенгазете уже не казалась такой привлекательной…

Коварный удар Мишка нанес на третьей перемене. Он снова куда-то убежал, но скоро вернулся. В руках у него Игорь заметил большой лист твердой бумаги. Мишка подбежал к стенгазете и стал пришпиливать этот лист кнопками. Около него сразу собрались ребята.

Игорь не выдержал, подошел вслед за другими. На листе был нарисован мальчишка, летевший на футбольном мяче куда-то ввысь. Нос у мальчишки был задран, и вообще он имел ужасно самодовольный вид.

Игорь не успел сообразить, к чему эта карикатура, как вокруг начали прыгать, хохотать, свистеть, что-то выкрикивать. Он еще ничего не понимал, но уже покраснел и робко начал пятиться…

На следующей игре Игорь Балахонов снова был в запасе. Рядом с ним сидел Мишка и время от времени строчил в своем блокноте фразы для завтрашнего отчета.

Е. Баранов
Проездной в кармане
Рассказ

Красные двери раздвинулись, словно пригласили: пожалуйста, Сергей Сергеевич! Вот и кондуктор подходит, спрашивает:

– Билетик покупать будем?

– Нет, – отвечаю, – не будем.

– Почему?

– А вот почему… – И показываю проездной.

Проехал одну остановку, другую. Хоть бы контролер пришел, что ли! Когда у тебя ни копейки, ни билета, он тут как тут. А если билет в кармане – никому до тебя и дела нет.

Пересел на другой трамвай. Кондуктор подходит, спрашивает вежливенько так:

– Билетик покупать будем или на следующей остановочке сами выйдем?

– Билетик покупать не будем и на следующей остановочке сами не выйдем.

– Это как так?

– А вот так, – отвечаю, – у меня проездной. Вот. Пожалуйста. И предъявляю. В развернутом виде. И отворачиваюсь к окну. И все от нас отворачиваются. Потому что дальше ничего интересного не предвидится.

В общем, пересел я на другой трамвай. С передней площадки зашел и к окну отвернулся, будто зайцем еду. Слышу – за спиной мелочь брякает. Кто-то руку на плечо положил и спрашивает меня:

– Мальчик! Билетик возьмем?

– Не нужен мне ваш билетик, – говорю. – Не успеет человек сесть, как к нему с билетиками лезут. Может, он мне вовсе не нужен!

– Как это не нужен? Все билеты покупают. Один ты, как барин, без билета катаешься. Будешь покупать билет или не будешь?

– Не буду! Он мне не нужен…

– Ах, не нужен!

– Не нужен!

– Посмотрим, – зловещим голосом говорит кондуктор.

– Посмотрим, – отвечаю я и тащу застрявший в кармане проездной.

Но тут вагон остановился. Перед самым моим носом открылись двери, и… и я оказался на улице. Вагон тронулся.

Я побежал следом и закричал:

– Тетенька! У меня же проездной!

– Вот и поезжай. Только в другом трамвае!

Смеется. И пассажиры смеются. Им хорошо! Они едут, а тут человек с проездным билетом, может быть, в школу опаздывает.

Еле дождался обратного трамвая. Только вошел в вагон, как слышу знакомый голос:

– А-а! Это опять ты?! Посмотрите-ка на него! Все давно в школах, только он один, как барин, раскатывается. У него, видите ли, проездной! Не потерял еще? Ну-ка, покажи. Видите! Он! Транспорт только засоряют всякие тут… с мамиными проездными в кармане! Марш отсюда!

Нарвался! Как теперь сядешь, когда чуть ли не все кондукторы тебя знают?..

В общем, в школу я приехал к началу последнего урока.

На троллейбусе.

В. Бирюков
Как Щуку выселяли
Басня

После долгих споров вынесли решенье. Все проголосовали «за».

– С сего дня за разбой и уничтожение рыбы снять Щуку с поста хранительницы водоема. В двадцать четыре часа Щуке покинуть наши заповедные места. Подписи. Всего тридцать…

Когда Сом закончил чтение, заговорили все сразу:

– Правильно!

– Давно пора!

– Она думала, управы на нее нет!

– А мы вот решили, и всё!

Много бы еще говорили, но Сом попросил:

– Тише, братцы. А кого пошлем к Щуке? Решенье отнести. Все сразу притихли. Кое-кто отплыл в тень, под кувшинки.

– Окуня пошлем! – крикнули оттуда.

– Не могу, – отозвался Окунь. – Сынок на крючок напоролся. Спешу к врачу. – И уплыл. Только хвостик мелькнул.

– Ну кого же?

– Карася, – предложил Вьюн.

– Да что вы, братцы, – взмолился Карась. – Когда ж я доплыву. Пловец-то я никудышный. И светлую воду не люблю.

– Не подойдет, – согласился Сом. – Ну, кто поплывет?

– Налим.

– А он уже уплыл. Нет его.

– Ну, тогда тебе, Пескарь, плыть, – решил Сом. – Ты самый мудрый из рыб. Об этом и в книжках писали. Плыви.

Пескарь не смог придумать отговорки. Хоть и дрожал, а согласился.

– Ладно. Что ж, поплыву…

Плыл, плыл – повстречал Ерша. Не выдержал и похвалился поручением:

– Понимаешь, к Щуке плыву. Сам Сом послал.

– Это зачем же несет тебя к ней?

– Выселяем Щуку из водоема. В двадцать четыре часа…

– Это кто же ее выселяет?

– Мы. Рыбы.

Ерш усмехнулся и сказал:

– А не думаете, что попадет вам от Щуки?

– А ты испугался?

– Я-то… Меня она легко не возьмет. Я колючий. А вам несдобровать.

– Подумаешь – Щука! Да мы ее… Да знаешь, что мы эту Щуку…

Между стеблями тростника, прямо перед Пескарем вдруг появилась длинная, хищная морда.

– Да знаешь ты, что мы… все рыбы… Щуку как мать родную любим. Она защитница наша от таких колючих, как ты. Вот кто для нас Щука…

Родственник Слона
Басня

Комара с дальнего болота ветром занесло в большой город. Долго плутал он и никак не мог выбраться домой. И вдруг попал в зоопарк прямо к клетке Слона.

– О! – воскликнул Комар. – Да у него тоже хобот!

Облетел вокруг Слона, внимательно рассмотрел хобот.

– Ну точно такой же. Лишь побольше размером. Да чуть помягче, чем у меня. В этом и вся разница.

И вдруг его осенила догадка.

– Так он же мой родственник!

Еще раз осмотрел хобот и решил: точно родственник. И причем в зоопарке самый главный. Это по всему видно: живет на всем готовеньком. А сколько носят ему всего! Вон какая у меня родня! А я и не знал. Ну ничего. Еще не поздно. Я себя покажу!

И показал.

Выбрался из городских улиц и вернулся на свое болото.

На этом болоте Комар занимал какую-то маленькую должность. И вот по лесу подчиненные ему комары стали разносить приказы с пометкой «срочно»:

– Десяти зайцам прибыть на болото!

– Семи бобрам быть к двенадцати ноль-ноль!

А под приказом подпись, выведенная хоботом: «Слон».

Как не подчиниться такому авторитету? Никто не осмеливался ослушаться. Шли зайцы, шли бобры. Много крови из них высосали Комар и его дружки. Стон стоял в лесу.

Но однажды на болоте появился Человек. Решил Комар и на нем испытать свою власть.

– Эт-то что за безобразие! – запищал он над ухом Человека. – Кто разрешил сюда заходить? Я хозяин тут! Вон отсюда!

– Отстань, – сказал Человек и отмахнулся рукой.

– Ах так! Вот тебе!

И Комар всадил свой хоботок ему в щеку.

– Фу ты… Дрянь! – сказал Человек и спокойно прихлопнул Комара. Только мокрое место осталось.

Человек ведь не знал, что имеет дело с родственником Слона.

Л. Кузьмин
Звездёнок

 
Спросонок
Звездёнок,
Сынишка звезды,
В густую крапиву
Упал с высоты.
Он в чаще кусачей
Застрял на лету
И плачет:
«Ой, мама!
Я здесь пропаду!»
Звездёнку в крапиве
Темно и опасно. а
Звездёнку земля
Показалась ужасной!
Его
Озорные букашки щекочут,
Над ним
Хохотушки-лягушки хохочут
И свищут сверчки…
А под крышей сарая
Кто-то рогатый
Мычит и вздыхает!
И начал звездёнок
Тускнеть понемножку…
Но я
Подхватил малыша на ладошку,
Подул и погладил,
Дал крошечку хлеба
И к звёздочке-маме закинул на небо
И крикнул ему:
«Эй, глупышка звездёнок!
Больше не падай на землю спросонок.
Сиди себе дома,
Отращивай хвостик…
А вырастешь —
Сам прилечу к тебе в гости».
 

Л. Давыдычев
Девочка с тремя косичками
Рассказ

Мишка, маленький, худенький мальчик, рассуждал так:

«Ну какая от девчонок польза? В футбол играть они не умеют? Не умеют. Драться они не могут? Не могут. Только ревут да жалуются. А самое противное у них, так это косички. Косички малюсенькие, а девчонки плетут их, плетут, делать им больше нечего».

Девочкам Мишка проходу не давал – то подножку подставит, то за косичку дернет, то обзовет, то еще что-нибудь.

И вот вместе с мамой и папой Мишка приехал в новый город.

Приснился ему страшный сон: будто в этом городе живут одни девчонки.

Родители ушли по своим делам, а Мишка сидел один в пустой кухне на подоконнике. Было грустно, так грустно, словно любимая футбольная команда проиграла со счетом шестьдесят – ноль.

Во дворе ни души. Только рыжая дворняжка от скуки ловила сама себя за хвост. Посмеялся мальчик над глупой собакой и показал ей язык.

Из подъезда вышла девочка в красном сарафане. Ступала она так осторожно, будто шла по битому стеклу. Девочка была толстая, и косички у нее были толстые.

Мишка крикнул:

– Эй ты, булка с изюмом!

Девочка лениво подняла голову, внимательно посмотрела на него и – ничего не сказала. А вы знаете, как это обидно? Мишка однажды дразнил одну девочку часа два, охрип, а она – ни слова. Он от обиды сам чуть не заревел.

Вскоре из подъезда вышла вторая девочка – длинноногая, загорелая. Косички у нее были тоненькие, длинные.

Миша крикнул:

– Цапля номер один!

Девочка посмотрела на него и – ничего не сказала.

Настроение у Мишки совсем испортилось.

Из подъезда вышла третья девочка – в голубой майке и черных трусиках. Шла она как на параде, твердо ставя ноги и размахивая руками.

Мишка крикнул:

– Мартышка бесхвостая!

Девочка посмотрела на него и – ничего не сказала: будто вместо Мишки было пустое место.

Он выбежал во двор, остановился перед девчонками и процедил сквозь зубы:

– Я вот вам наподдаю, так…

Девочки дружно высунули языки.

– Косички несчастные! Тарарара-Тарарара, а у каждой два хвоста!

Девочка в черных трусиках сказала:

– Ненормальный.

Мишка внимательно разглядывал ее и, чем больше разглядывал, тем больше злился. Девочка ростом была поменьше его, но смотрела смело. Волосы ее были заплетены в три косички. Целых три косички! Мало ей двух, так еще на затылке одну вырастила!

– Три хвоста! – крикнул Мишка.

– А у тебя и этого нет, – сказала девочка.

– Реветь будешь!

Длинноногая девочка протараторила:

– Как бы ты не заревел, давай лучше дружить.

– Др… др… дружить?! – еле-еле выговорил Мишка. – С вами дружить?! С девчонками?! С косичками?! Ха!

– Он абсолютно ненормальный, – лениво произнесла толстая девочка. – Надо его отправить в поликлинику. Попросить, чтобы приняли без очереди.

Мишка ушел злой. Он решил проучить девочек, особенно эту – Симу, с тремя косичками.

На пустыре за домом стояли дровяники. На одном из них, упираясь шестами в крышу, высилась голубятня. Кто, когда ее построил – неизвестно. Голуби в ней давно не жили, только иногда туда залезали кошки и распугивали шумливых воробьев.

Никто не осмеливался забираться на голубятню. Поговаривали, что закреплена она слабо и вот-вот упадет. Действительно, при ветре вверху раздавался скрип.

Узнав об этом, Мишка сказал:

– Ерундистика. Я слазаю.

– Хвастун, – сказала Сима.

– Я хвастун? Я? Вот полюбуйся! – И Мишка взобрался на крышу, схватился за шест, полез вверх.

«Скри-и-ип… скри-и-ип… скри-и-ип…», – раздалось над его головой.

– Слезай обратно! – испуганно крикнула Сима.

У Мишки от страха ноги будто судорогой свело. Но он лез и лез.

– Разобьешься! – кричала внизу Сима. – Упадешь!

Мишка лез, закрыв глаза. Ему казалось, что еще несколько движений – и он уже в голубятне. Но, открыв глаза, он увидел, что до нее – ой как далеко! И до крыши дровяника далеко.

«Сейчас упаду!» – пронеслось в голове. Мишка вцепился в шест и все-таки заскользил вниз. Ладони ожгло.

Когда он стукнулся пятками о крышу, ноги подкосились и Мишка сел.

Сима спросила:

– Ну как?

– Никак, – пробурчал Мишка и подул на ладони, – это тебе не косички переплетать. Время жалко, а то бы я…

– Только не хвастайся, пожалуйста.

– А я и не хвастаюсь, – важно проговорил Мишка, – чего мне хвастаться? Я-то… а вот ты? – И он дернул Симу сразу за две косички.

Она с презрением взглянула на него, схватилась за шест и быстро полезла вверх.

От неожиданности Мишка растерялся. А Сима добралась до голубятни и влезла в нее.

Скри-и-ип… скри-и-ип… скри-и-ип…

– Она падает! – закричала Сима. – Миша… Мишечка… Ой!

– Не бойся! – ответил Мишка, вскочив. – Не трусь!

Он полез. Ладоням было больно. Уставшие ноги соскальзывали. Мишка ни о чем не думал. Лез и лез. Шест казался бесконечным. Мишка еле-еле влез в голубятню и растянулся на полу.

– Ты зачем лез? – тихо спросила Сима.

– Не знаю… Тебя спасать…

– А как ты меня спасать будешь?

– Не знаю.

– Только не шевелись, она шатается.

В ответ на каждое движение раздавался скрип. А когда Мишка сел, то явственно почувствовал, что шесты качаются из стороны в сторону.

– Упадем, – прошептала Сима, – ой! Честное слово, упадем… Давай кричать?

– Нет, нет, – сказал Мишка, сам дрожа от страха. А Сима всхлипнула.

«Если закричим, – подумал Мишка, – соберется народ и скажет: «Эх ты, не мог женщину спасти!»

Мысль эта придала Мишке немного храбрости.

– Не бойся, – громко сказал он, – я спущусь и спасу.

– Я тебя не отпущу! Мне страшно!

Голубятня скрипнула и пошатнулась. Мишке казалось, что сердце его то поднимается, то опускается.

– Жди меня, – сказал он твердо, – я принесу лестницу.

Сима всхлипнула, но промолчала.

Мишка начал спускаться. Скрип резал уши, временами казалось, что шест словно клонится к земле, и голова чуть кружилась.

Спрыгнув с крыши на землю, Мишка едва удержался на ногах.

– Эй! – крикнул он. – Я сейчас! Быстро! Не бойся!

А Сима смотрела из голубятни и даже боялась кивнуть.

Во дворе ее подружки – толстая и длинноногая – учили дворняжку стоять на задних лапах.

– Эй вы, коси… – Мишка помолчал, – помогите мне лестницу до голубятни дотащить, человека одного спасти надо.

А. Каменский
Петя Фунтиков и толстая лень
Сказка

Подружилась с Петей Фунтиковым – третьеклассником – толстая Лень. Куда он, туда и она. Он в школу, и она за ним тащится, не отпускает ни на шаг, тянет его за руку, шепчет:

– Не спеши, Петя, успеешь, жизнь-то у тебя длинная, не спеши! Еле-еле стал двигаться Петя, растолстел, как Лень.

Мама только руками разводит:

– Хорошо учился, а сейчас словно подменили. Сынок, почему ты Лень от себя не прогонишь? Ведь она тебе всю жизнь испортит!

Петя только вздыхал. А Лень шепчет ему на ухо:

– Петенька, не слушай мать, тебе без меня не прожить.

А дела Петины в школе стали плохи: замельтешили в дневнике тройки и двойки, а потом и колы пошли.

Билась, билась с Петей учительница – ничего не получается! Отстал Петя от самых отсталых учеников, даже таблицу умножения. позабыл, писать и читать стал хуже всех.

Исключили Петю Фунтикова из школы. Идет он домой, толстая… Лень рядом бредет, посмеивается:

– Не горюй, Петя, не пропадешь со мной! Хе-хе-хе…

Пришел он домой, а мать говорит:

– Уходи от меня на все четыре стороны вместе со своей Ленью. Не надо мне сына лентяя!

Целый день бродил мальчик по улицам, а потом сел на скамеечку в парке, ремень туже подтянул и заплакал: есть страшно хочется. Думал, думал Петя и решил домой идти.

Идет Петя мимо Дворца пионеров. «Дай зайду, – думает, – с ребятами повидаюсь!»

А толстая Лень не отстает, пыхтит, отдувается тяжело.

Зашел Петя во Дворец пионеров. Видит: ребята планер мастерят, из глины птиц и зверей лепят. На разных инструментах играть. учатся.

– Можно мне с вами планер мастерить? – спросил Петя.

А бывший друг его Федя сердито ответил:

– Сначала ты, Фунтиков, Лень от себя прогони.

– Надоела она мне, да как ее прогонишь? – с грустью спросил Петя.

– А хочешь я тебе помогу?

– Еще как! – вздохнул Петя.

Федя подошел к Пете и что-то зашептал на ухо.

– Понял?

– Понял! Понял! – Петя рассмеялся и спросил: – Ну, а после? Мне можно сюда приходить?

– Конечно! – воскликнул Федя и с таинственным видом подмигнул.

Помчался Петя домой.

– Зачем пришел? – спрашивает мать.

– Есть хочу! – отвечает Петя.

– А не будешь с Ленью дружить? – спрашивает мать.

– Не буду!

А Лень рядом стоит, ухмыляется, рожи корчит:

– А вот и будешь, а вот и будешь, никуда от меня не убежишь! Хе-хе-хе…

«Посмотрим!» – подумал Петя и улыбнулся. А потом взял в руки книгу. Как только читать начал – Лень точно ветром сдуло, не стало Лени.

– Вот теперь-то я могу отдохнуть спокойно! – воскликнул Петя и закрыл учебник. А Лень тут как тут!

– Пошла вон! – крикнул мальчик и снова схватил книжку. Исчезла Лень, точно ее и не было!

И заметил Петя: как только он возьмется за учебник, Лень бежит без оглядки. Начнет бездельничать – Лень тут как тут!

«Правду сказал Федя: боится Лень книги», – подумал Петя.

Целыми днями сидел Петя за учебниками, похудел даже. А на сердце радость: все реже и реже стала появляться в доме толстая Лень.

Однажды притопала она и сердито сказала:

– Уйду я от тебя, Фунтиков, к другому мальчику!

– Ну и убирайся! – обрадовался Петя. – Ищи дураков.

– А вот и найду! Есть еще глупые мальчишки и девчонки на белом свете: будут со мной дружить! – злобно крикнула Лень и со злостью хлопнула дверью – ушла.

Пришел Петя снова в школу и сказал учительнице:

– Прогнал я Лень, посадите меня опять за парту, хочу учиться.

– Очень хорошо! – улыбнулась учительница.

Толстая Лень скрылась неизвестно куда. Она, говорят, бродит сейчас по школам, ищет, с кем бы дружбу завести.