Текст книги "Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века"

Автор книги: Виктор Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Когда добровольцы прибыли в Мукден, то между Чжан Цзолинем и Фэн Юйсяном было подписано мирное соглашение, и наемные войска ему были уже не нужны. Добровольцы с трудом добились выплаты жалованья только за один месяц.

Создание нового отряда наемных войск позднее было предложено шаньдунскому губернатору маршалу Чжан Цзучану, одному из близких людей маршала Чжан Цзолиня. Чжан Цзучан, как и его маньчжурский покровитель, начал свою авантюристическую деятельность в качестве хунхуза.[290]290
  Хунхуз – разбойник, грабитель.


[Закрыть] Затем он перебрался во Владивосток, где работал подрядчиком и снабжал лесом спичечную фабрику братьев Меркуловых. Во время интервенции в Сибири он командовал китайской дивизией, расквартированной на станции Пограничная.

Начало формирования было поручено полконику В. А. Чехову. А командование русским шаньдунским отрядом было предложено генералу К. П. Нечаеву, которого дальневосточная эмиграция знала как талантливого и доблестного полковника.

До начала формирования шаньдунского отряда при маршале Чжан Цзучане уже находился в качестве советника бывший правитель Приморья Н. Д. Меркулов. Кроме самого отряда в Цинанфу, столице провинции Шаньдун, было основано пехотное и артиллерийское военное училище с двухгодичным курсом обучения, укомплектованное молодыми эмигрантами. Осенью 1924 г. генерал Нечаев принял командование русским шаньдунским отрядом.[291]291
  П. Балакшин. Финал в Китае. С.266.


[Закрыть]

Нечаев командовал бригадой, состоящей из 4 тыс. белогвардейцев.[292]292
  В.В.Вишнякова-Акимова. Два года в восставшем Китае 1925–1927. М.1980. С.82.


[Закрыть] При отряде была сформирована дивизия броневых поездов, начальником которой был назначен произведенный в генералы китайской службы уже упоминавшийся Чехов. Нечаевские бронепоезда, среди которых были поезда под названием «Пекин», «Шаньдун» и другие, были построены из простых вагонных платформ, вместо стен у них были мешки с песком. За два года дивизия бронепоездов значительно выросла. И ко времени Северного гоминьдановского похода она насчитывала 17 (а не четыре, как утверждает Вишнякова-Акимова) бронепоездов.[293]293
  П. Балакшин. Финал в Китае. С.167.


[Закрыть]

Три тысячи белогвардейцев служили у Чжан Цзолиня под командованием братьев Меньшиковых.[294]294
  Там же.


[Закрыть]

Следует заметить, что в Китае даже возникла своего рода конкуренция в деле формирования русских отрядов, предназначенных для службы у китайских милитаристов (к примеру, между Меркуловым и Семеновым).

Итак, соответствующее представление китайцам было сделано в ноте советского посольства от 25 февраля 1925 г. Пекин же, несмотря на протест, не пожелал распустить отряд Нечаева,[295]295
  Отряд Нечаева воевал с переменным успехом, неоднократно он подвергался разгрому. За ним сохранилась дурная слава, так как часто его солдаты занимались грабежами (это можно объяснить еще и тем, что служба у белогвардейцев не была сладкой. Китайские милитаристы им целыми месяцами не платили жалованья. Люди доходили до отчаяния, кончали самоубийством, а вербовщики поставляли все новых и новых наемников, обманом в их ряды завлекая даже подростков). Однако Нечаева боялись китайцы. Так, когда генерал Сун Чуанфан, губернатор провинции Аньхуй, принадлежавший к упэйфуской группировке, в конце 1925 г. напал на Шанхай и нанес жестокое поражение части отряда генерала Нечаева, то китайцы попытались обезопасить себя следующим образом. По данным В.М. Примакова, «возник слух, что захваченным в плен 300 русским белогвардейцам солдаты Сун Чуанфана отрубили кисти рук. Мотивом этого была боязнь, что пленные нападут на конвой, отнимут у него оружие и снова станут отрядом, способным уйти в горы и вести партизанскую войну. Когда Сун Чуанфан узнал об этом, он распорядился отрубить пленным и головы, потому что меньше варварства в убийстве пленных, чем в том, чтобы отрубить им руки». (В.М. Примаков. Записки волонтера. М.,1967. С.129.) Известен случай, когда весной 1926 г., когда войска Фэн Юйсяна уходили из Тяньцзиня, администрация иностранной концессии организовала специальный отряд жандармов, чтобы помешать отряду Нечаева войти в город. Весной 1927 г. он был разбит войсками Национально-революционной армии в Хэнани (В.В.Вишнякова-Акимова. Ук. соч. С.83).


[Закрыть] рассчитывая, вероятно, использовать его в борьбе против революционных сил. Сообщая об этом М. А. Трилиссеру 16 января 1925 г., Чичерин констатировал, что «этот отряд белых кондотьеров безнаказанно разгуливает по всему Китаю и, пользуясь своей высокой военной квалификацией, одерживает победы… Со своей стороны, – отмечал нарком иностранных дел, – мы даем т. Карахану указания на необходимость дипломатического воздействия на предмет ликвидации этого отряда, но кроме этого необходимо принятие мер по Вашей линии к разложению и ликвидации этого отряда…»[296]296
  Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф.0100, Оп.9, П.114, Д.1, Л.99. – Цит. по Г.Н.Пескова. Дипломатические отношения между СССР и Китаем в 1924–1929 гг. – Новая и новейшая история.1998, № 1. С.107.


[Закрыть] В пункте 9 специального решения Киткомиссии Политбюро ЦК РКП(б) от 17 апреля 1925 г. говорилось о необходимости «запросить тов. Карахана относительно возможности и целесообразности и методах разложения отряда Нечаева».[297]297
  ВКП(б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае. Документы. Т.1. 1920–1925. М.1994.С.548.


[Закрыть]

Разведкой в Китае занималось полномочное представительство ИНО ОГПУ на Дальнем Востоке, находившееся в Чите. Именно оно засылало нелегальную агентуру в Маньчжурию и Китай. Как уже говорилось, большое значение в те годы придавалось Харбину. Через этот город шла разведывательная документация из центрального и южного Китая, из Шанхая и Кантона, он служил как перевалочный центр при нелегальной переброске людей из Китая в СССР и обратно.

Советская резидентура в Китае была сосредоточена в таких местах, как Пекин, Шанхай, Кантон, Тяньцзинь, Мукден, Харбин, Чанчунь и др.

Резидентура в Пекине

После создания ИНО главой резидентуры в Пекин направляется Аристарх Рыльский.[298]298
  Аристарх Аристархович Ригин (Аристарх Рыльский, 1887–1938). Русский, сын крестьянина, усыновлен педагогом. Окончил немецкую школу в Петербурге в 1906 г., 1-й курс Петербургского университета. Университет в Цюрихе в 1910 г., два курса Военно-медицинской академии в 1913 г., ускоренный выпуск Александровского военного училища в 1916 г. По образованию биолог. В 1905–1910 гг. – эсер, член военно-боевой организации партии эсеров. В 1905–1910 гг. жил в Швейцарии.
  До 1917 г. воевал в чине подпоручика на Салоникском фронте (в составе Особого экспедиционного корпуса русской армии во Франции). Был ранен. Вел революционную работу среди солдат. По доносу был выслан во Францию. Отказался выехать на фронт и получил по болезни отсрочку на два месяца. Перебрался в Брест (Франция) и на эмигрантском пароходе в сентябре 1917 г. выехал в Россию. С 1918 г. – член РКП(б). В конце 1918 г. в Киеве секретарь члена ВЦИК Н.С.Тихменева (впоследствии полпреда СССР в Дании) в составе делегации Х.Г.Раковского по переговорам с правительством гетмана П.С.Скоропадского. Был арестован германской полицией, находился в заключении в Лукьяновской тюрьме. В 1919 г. военный руководитель Киевского района, начальник Киевского гарнизона, боевого участка. В 1920 г. член Реввоенсовета 2-й трудовой армии, в 1920–1921 гг. состоял для особых поручений при штабе Юго-Западного фронта. В марте 1921 г. по предложению заместителя командующего войсками Украины и Крыма К.К. Авксентьевского был откомандирован в НКИД. Участвовал в работе эвакуационной комиссии в Выборге, Генуэзской конференции.
  В 20-е и первой половине 30-х годов – работник ИНО ОГПУ. В 1922–1923 гг. резидент в Пекине (под прикрытием должности атташе и заведующего консульской частью полпредства, оперативный псевдоним «Рыльский»). Затем резидент в Дании (с августа 1924 по март 1925 г., атташе полпредства). В марте – мае 1925 г. 2-й секретарь полпредства в Японии. В августе 1925 г. ЦКК РКП(б) Ригину был объявлен выговор за склоку. С декабря 1925 по 1927 г. резидент ИНО во Франции (2-й секретарь полпредства). С октября 1927 по ноябрь 1928 г. – резидент в Риме (2-й секретарь полпредства). В связи с клеветническим доносом в конце 1928 г. был отозван из Италии. Разбирательство, которое провел член Коллегии ОГПУ Г.И. Бокий, закончилось оправданием А.А.Ригина.
  После отъезда А.А.Ригина из Италии резидентуру возглавляла его жена З.А.Летавет. В Москве работал в аппарате ИНО ОГПУ. В апреле 1929 г. ЦКК ВКП(б) (в составе парттройки был Н.И.Подвойский – бывший начальник Ригина по Киеву в 1919 г.) на заседании в присутствии самого Ригина и помощника начальника ИНО С.Г. Вележева выговор 1925 г. отменила… В 1935 г. вместе с Артузовым переведен в Разведупр РККА. Бригадный коммиссар (1935 г.). Арестован 27 сентября 1937 г., расстрелян 1 сентября 1938 г.


[Закрыть]

В 1919–1922 г. в Пекине работал, возглавляя отделение РОСТА, А. Е. Ходоров.[299]299
  Абрам Евсеевич Ходоров (1886–1949) уроженец Одессы, окончил там юридический факультет, участвовал в 1905 г. в студенческом движении. Октябрьская революция застала Ходорова на журналистской работе во Владивостоке, затем он возглавил в Пекине отделение РОСТА. В 1923 г. – заместитель председателя Восточной торговой палаты. С 1924 г. – на научно-педагогической работе. Незаконно репрессирован, реабилитирован посмертно.


[Закрыть] Когда в Китае появились первые советские представители, он активно сотрудничал с ними, ездил по их поручению на Юг, к Сунь Ятсену.[300]300
  В.Н.Никифоров. Советские историки о проблемах Китая. М.1970. С. 91–92.


[Закрыть]

В 1922 г. в Пекине появляется Я. Давтян. Через пару недель после приезда он писал своему преемнику на посту начальника ИНО ВЧК М.Трилиссеру: «Нашу работу здесь я считаю чрезвычайно важной и полагаю, что тут можно много сделать».[301]301
  Очерки истории российской внешней разведки. Т.2. С.46.


[Закрыть]

Давтян работал по двум направлениям: по линии советника НКИД и резидента внешней разведки ИНО ВЧК. Причем по второй линии он практически выполнял роль главного руководителя не менее десяти региональных резидентур нашей разведки в Китае.

В 1923 г. практически были созданы резидентуры в Пекине и Харбине, которые напрямую подчинялись ИНО ОГПУ.

Через полгода работы он пишет М. Трилиссеру: «Работа здесь весьма интересная, захватывающая, огромная, но очень трудная, чрезвычайно ответственная. Отдаленность от Москвы, плохая связь, взаимное непонимание еще больше осложняют нашу работу… Я никогда (даже в ИНО) так много не работал, как здесь, и никогда мне не стоило это таких нервов».[302]302
  Там же.


[Закрыть] Давтян считал, что именно «здесь узел мировой политики и ахиллесова пята не только мирового империализма, но и наша».[303]303
  Там же. С.47.


[Закрыть] По его мнению, исключительно от России «зависит здесь завоевание прочных позиций на Дальнем Востоке».[304]304
  Там же. С.47.


[Закрыть] Через год работы в Пекине Давтян докладывал в Центр:

«Она (работа. – В. У.) идет хорошо. Если Вы следите за присылаемыми материалами, то, очевидно, видите, что я успел охватить почти весь Китай, ничего существенного не ускользает от меня. Наши связи расширяются. В общем, смело могу сказать, что ни один шаг белых на всем Дальнем Востоке не остается для меня неизвестным. Все узнаю быстро и заблаговременно».[305]305
  Там же.


[Закрыть] И действительно, мукденская резидентура через своих агентов в японских спецслужбах получила уникальный архив документов белой контрразведки всего Дальнего Востока. Это был несомненный и очень ценный для Центра успех. Давтян специальным курьером направил в Москву полученные документы и сопроводительное письмо в адрес руководства ИНО ВЧК. «Дорогой Михаил Абрамович, – писал он, – с сегодняшним курьером посылаю Вам весь архив белогвардейской контрразведки, полученный в Мукдене. Прошу принять меры, чтобы архив этот не замариновался и был использован…»[306]306
  Там же. С.48.


[Закрыть]

11 февраля 1923 г. он сообщает в Центр:

«Работу я сильно развернул… Уже теперь приличная агентура в Шанхае, Тяньцзине, Пекине, Мукдене. Ставлю серьезный аппарат в Харбине. Есть надежда проникнуть в японскую разведку…Мы установили очень крупную агентуру в Чанчуне. Два лица, которые будут работать у нас, связаны с японцами и русской белогвардейщиной. Ожидаю много интересного».[307]307
  Там же.


[Закрыть]

Однако не все шло так гладко, как хотелось бы. Возникали внутренние конфликты среди российских работников в Китае. Разные характеры, взгляды, темперамент, задачи, разные ведомства, которые они представляли, – все это накладывало свой отпечаток на взаимоотношения. Особенно непростые отношения сложились у Я. Давтяна с А. Рыльским. Его письма в Центр красноречиво говорят об этом. «О Рыльском ничего плохого сказать не могу, но и особенно хвалить также, – пишет резидент 9 декабря 1923 г. – Он сильно подтянулся с моим приездом, и есть надежда, что он будет полезен. Посмотрим…»[308]308
  Там же. С.46.


[Закрыть]

Однако вскоре Давтян пишет совершенно иное письмо, требуя заменить Рыльского, так как тот не справляется со своими обязанностями, ленив и вял.[309]309
  Там же. С.47.


[Закрыть]

«Вопреки моему прежнему мнению, Рыльский оказался более симпатичным, чем я ожидал, – пишет он через месяц 9 января 1923 г. Трилиссеру. – У него есть некоторая вялость в работе, но в общем и целом он работает недурно и ведет себя очень хорошо. Я им почти доволен и прошу его не заменять, сработался он со мной хорошо».[310]310
  Там же.


[Закрыть]

Но в следующем послании начальнику ИНО вновь звучат негативные нотки о Рыльском.

Я. Давтяну приходилось много работать и по линии НКИД, и не всегда положительно оценивалась в Москве эта работа, хотя его материалы направлялись В. Ленину.[311]311
  В архиве РЦХИДНИ в Ф.5, Оп.1. Д.2148 хранится целая подборка писем и докладных записок (87 стр.), направленных В.Ленину в период с февраля по 21 июня 1923 г.


[Закрыть] Так, в протоколе № 57 заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 23 марта 1923 г., подписанного И. Сталиным, говорилось следующее: «Указать НКИД на необходимость принять все меры к расторжению заключенного т. Давтяном соглашения о КВЖД (документ в архиве не обнаружен), поставив т. Давтяну на вид нарушение директив ЦК. Предложить НКИД впредь ответственных поручений не давать т. Давтяну».[312]312
  Архив РЦХИДНИ. Ф.17, Оп.3, Д.342, Л.1,4 – Цит. по: ВКП(б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае. Документы. Т.1. 1920–1925. М.,1994. С.316.


[Закрыть]

Не очень хорошо Я. Давтян сработался с коллегами из НКИД. В одном письме резидент возмущался отношением некоторых из них к работникам службы внешней разведки в пекинской миссии, в другом, что ему постоянно задерживают денежное содержание по линии НКИД.

«Думаю, что Пекин будет моей последней работой в этом милом учреждении, – пишет он в третьем письме. – Хочу работать в Москве или в крайнем случае на Западе. Предпочел бы с НКИД вообще порвать, ибо все-таки не могу ужиться с ними».[313]313
  Очерки. Т.2. С.49


[Закрыть]

Справедливости ради следует отметить, что он был часто недоволен и работой своего Центра. «Я полагаю, что в Пекине лучше видно положение дел, чем из Москвы. Если вы с этим не согласны, – сообщал он Трилиссеру 6 сентября 1923 г., – то тогда прошу освободить меня от работы совершенно». В другой раз, в связи с неприятием методов, предлагаемых из Москвы, он заявляет в Центр, что хочет отказаться от работы в ИНО.[314]314
  Там же. С.48.


[Закрыть] Из этих материалов перед нами встает человек большого темперамента, требовательности, работоспособности и в то же время неуживчивости.[315]315
  Жизнь Я.Х. Давтяна безвременно оборвалась в 1938 г. В 1957 г. он был реабилитирован.


[Закрыть]

Видимо, вместе с Давтяном в 1920–1923 гг. в советском полпредстве по линии Коминтерна и НКИД работал К. А. Михельсон-Арвис.[316]316
  Карл Андреевич Михельсон-Арвис (1885–1938), латыш. Член партии большевиков с 1905 г. В 1905–1920 гг. на партийной работе в Латвии, в эмиграции, на Дальнем Востоке. В 1923–1934 гг. состоял в распоряжении Разведупра. Арестован 2 декабря 1937 г., расстрелян 26 апреля 1938 г.


[Закрыть]

22 июля 1921 г. правительство РСФСР официально назначило А. Иоффе Чрезвычайным полномочным представителем РСФСР в Китае. Возглавляемая им миссия формировалась по типу полпредства и состояла из 14 человек, включая военного эксперта А. И. Геккера.[317]317
  А.Н.Хейфец. Советская дипломатия и народы Востока. 1921–1927. М., 1968. С.140.


[Закрыть] Когда в начале 1923 г. А. Иоффе через Шанхай направился для лечения в Японию, его заместителем был оставлен Я. Давтян.[318]318
  Там же. С.152.


[Закрыть]

В середине 20-х годов в Пекине под «крышей» врача советской миссии работал Евгений Алексеевич Фортунатов.[319]319
  Евгений Алексеевич Фортунатов (1883–1938). Сын профессора медицины, получивший блестящее образование и знавший несколько языков, включая восточные, до 1917 г. работал врачом. С 1903 по 1919 г. – большевик. Неоднократно арестовывался и сидел в тюрьмах в 1903, 1905 и 1907 гг. Во время первой русской революции член Казанского, Самарского и Ялтинского комитетов партии. Организатор Южного военно-технического бюро в Киеве в 1906–1907 гг. Делегат Таммерфорсской конференции военных и боевых организаций РСДРП в 1906 г. Проживал на берегах Тихого океана и поэтому считался знатоком Дальнего Востока. С 1920 г. сотрудник ИНО ВЧК. Однажды пытаясь приобрести секретные материалы, был схвачен китайской полицией буквально за руку в момент получения им документов. Был арестован, но затем ОГПУ удалось его освободить за 10 тыс. долларов. После Китая был руководителем Дальневосточного сектора в центральном аппарате ИНО. Во второй половине 30-х годов – создатель и руководитель Ленинградского музея ВЧК. В 1937 г. арестован, в 1938 г. расстрелян.
  Под его началом в ОГПУ работал и его сын Фортунатов Евгений (1904–1939), окончивший коммерческое училище, прекрасно владевший китайским и английским языками. Евгений в ОГПУ с 1926 г., в 1928 г. вступил в ВКП(б). С 1929 г. – сотрудник ИНО ОГПУ. Арестован по обвинению в шпионаже 13 марта 1939 г. расстрелян 25 сентября 1939 г.


[Закрыть]

Официальным послом России в Китае после подписания 31 мая 1924 г. «Соглашения об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской Республикой» и ноты Л. М. Карахана от 13 июня 1924 г. с предложением возвести дипломатические представительства обеих стран в ранг посольств стал Л. М. Карахан. В Пекине он проработал до августа 1926 г., с небольшим перерывом с ноября по октябрь 1925 г.[320]320
  М.С.Капица. Лев Карахан. – Видные советские коммунисты – участники китайской революции. М., 1970. С. 16–20.


[Закрыть]

По заданиям Коминтерна неоднократно бывал в Китае, в том числе и в Пекине, Г. Н. Войтинский: в начале 1920 г. во главе миссии Дальневосточного секретариата ИККИ, в 1924 и 1925 гг. – уполномоченным ИККИ, в 1926–1927 гг. – как представитель Дальневосточного бюро ИККИ. Он оказывал большую помощь в создании первых коммунистических кружков в Китае и организации коммунистической партийной печати: участвовал в работе IV и V съездов КПК и наиболее крупных Пленумов ЦК КПК.Очевидцы вспоминали, что, когда однажды Войтинский подъезжал поездом к Харбину, в вагон ворвалась уведомленная провокатором китайская полиция, чтобы захватить «русского агента» с шифрами и бумагами. Но, увидев в окно полицейских, Войтинский заперся в купе и, так как жечь документы не было ни места, ни времени, проглотил их все. Полиция его увезла, определенное время продержала в тюрьме, но улик не было, ей пришлось его выпустить323.

Для улучшения всей военной работы в Китае Китайская комиссия[321]321
  В связи с возрастанием китайского фактора во внешнеполитической деятельности ВКП(б) и Советского государства 19 марта 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление создать комиссию (получившую название «китайской комиссии») в составе: М.В.Фрунзе, в то время кандидата в члены ЦК РКП(б), председателя Реввоенсовета СССР, народного комиссара по военным и морским делам СССР; Г.Чичерина, В.М.Молотова, кандидата в члены Политбюро, секретаря ЦК РКП(б), Ф.Ф.Раскольникова, заведующего Восточным отделом Исполкома Коминтерна (с заменой Ф.Раскольникова его заместителем Г.Войтинским). Комиссия создавалась в формулировке постановления Политбюро «для общего наблюдения за текущими мероприятиями по помощи Гоминьдану и сочувствующим ему группам». Со временем комиссия пополнялась новыми членами. После кончины 31 октября 1925 г. М.Фрунзе на заседаниях комиссии председательствовал Уншлихт, который стал ее председателем. С 20 сентября 1926 г. ее председателем был К.Ворошилов, затем с 20 октября вновь замененный Уншлихтом. В комиссии работали также А.Бубнов, Я.Берзин. Г. Сокольников, Г.Ягода, Б. Мельников, заведующий Дальневосточным отделом НКИД, Пятницкий. (Подробнее об этом см.: Вступительную статью А. Картунововй и К. Шевелева к публикации первых 10-ти протоколов заседаний Китайской комиссии. – Военные архивы России. 1 выпуск. 1993. С. 309–311.)


[Закрыть] Политбюро ЦК РКП(б) 17 апреля 1925 г. приняла решение «создать в Пекине центр в составе Председателя – полномочного представителя СССР тов. Карахана, членов – военного руководителя тов. Геккера (военный атташе при Постпредстве СССР в Китае – В. У.) и руководителя военно-политической работой тов. Воронина (Птицин)[322]322
  Николай Михайлович Воронин (Птицин, 1885–1937) медик по профессии. В 1905–1910 гг. член партии эссеров-максималистов, а затем большевик. Участник гражданской войны в Туркестане. С 23 июня 1921 по 30 октября 1922 г. – член РВС Туркестанского фронта. Награжден двумя орденами Красного Знамени. ВКП(б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае. Т.1. 1920–1925. С.548.


[Закрыть]«. В составе комиссии участвовали Уншлихт, Чичерин, Войтинский, Петров, Лонгва, Мельников, Бортновский и Берзин.[323]323
  Там же. С.546.


[Закрыть] Таким образом, с весны 1925 г. в Пекине был создан «центр» по координации и руководству всей работой в Китае, видимо, включая и раведывательную работу. Китайской комиссией было также принято решение о «посылке некоторого количества оружия в распоряжение тов. Карахана для безвозмездной помощи генералам». Уншлихт сообщил, что оружие уже послано в количестве 2 тыс. японских и 2 тыс. германских винтовок и соответствующее количество патронов.[324]324
  Там же. С.548.


[Закрыть] Стоимость приготовленного к отправке оружия оценивалась в 7 710 000 руб.[325]325
  Там же. С.548.


[Закрыть]

Разведывательная работа в Китае во второй половине 20-х годов часто вызывала неудовлетворение Центра. На нее тратились большие деньги (по данным Г. Агабекова резидент на месте получал около 250 долларов в месяц, живя на всем готовом).[326]326
  Георгий Агабеков. Ук. соч. С.265.


[Закрыть] Часто военные разведчики и сотрудники ГПУ в Китае работали параллельно, не информируя друг друга, скрывая добытые данные, разведывательные данные приходили в центр с большим опозданием. Посылаемые в Москву материалы часто базировались на отрывочных, случайных, непроверенных данных. Имели место провалы на местах.

В этом отношении интересна часть письма Фрунзе от 20 мая 1925 г. Карахану, посвященная работе советского военно-политического аппарата в Китае. Он обращал внимание на необходимость улучшения там работы аппарата и необходимость покончить со стремлением к его раздуванию. «Никакого Штаба в Пекине создавать не будем: допустимо лишь некоторое увеличение его разведывательной части и числа переводчиков в группах». Он ставил одной из ближайших задач работы аппарата в Китае и особенно его руководящей тройки постановку «на должную высоту информации о событиях, действующих силах и создающемся положении, а также оценки этих сил и группировок», «мы до сих пор, например, не знаем, что на самом деле происходит на Юге. Необходимо знать не голые отрывочные факты, а обстановку с фактами» – требовал Фрунзе.[327]327
  АВП РФ. Ф.0100. Оп.9. Д.1. П.114. Л.363–364. – Цит. По: А.Картунова. Ук. соч. С.52.


[Закрыть]

Нередко возникали трения между сотрудниками различных разведывательных ведомств в Китае. Наверх поступали кляузы друг на друга.

Осложнялись условия работы советских военных советников в Кантоне из-за непростых отношений, складывающихся между генералитетом НРА и руководителем южнокитайской группы военных советников Н. В. Куйбышевым, не сумевшим адекватно оценить состояние НРА. Москву также беспокоило, что советским военным советникам не удалось наладить должным образом работу в национальных армиях на северо-западе Китая.

На II съезде Гоминьдана (январь 1926 г.) Чан Кайши в своем докладе по военному вопросу сформулировал главную цель военной политики своей партии – подготовка к Северному походу. Из Кантона в Москву поступали по разным каналам сведения, что Чан Кайши и его ближайшее окружение форсируют подготовку к походу. Мнения же советских работников в Китае о возможностях его успешного проведения были весьма противоречивы.

Все это заставило руководство ВКП(б) более серьезно заняться осмыслением как советской внешней политики в Китае в целом с учетом новых явлений, так и вопросом о целесообразности Северного похода НРА. Политбюро ЦК ВКП(б) почти одновременно создает две комиссии: одну во главе с Л. Д. Троцким, которая работала в Москве, другую во главе с А. С. Бубновым, работавшую в Китае,[328]328
  Картунова А.Н. Москва и Северный поход национально-революционной армии Китая. – Восток. 1998, № 3. С.36.


[Закрыть] известна как Комиссия Ивановского (по псевдониму А. С. Бубнова).

В результате всего этого в начале 1926 г. была создана специальная «Комиссия по вопросу о разведывательной и информационной работе в Китае». После проверки дел на месте она подготовила 22 апреля 1926 г. свои предложения и направила их в Москву. В них, в частности, говорилось:

«1. Разведка и освещение обстановки в Китае (особенно в интересах нашей активной политики в собственном Китае) признается явно неудовлетворительной. Объясняется недостатком средств и организационными недочетами.

2. Комиссия признает совершенно необходимым усилить изучение обстановки в Китае, для этого надо:

а) усилить военную и политико-экономическую разведку.

б) Организовать при Полпредстве исследовательское бюро с задачей всестороннего изучения политико-экономической обстановки в Китае. Бюро подчиняется Полпреду, ответственному за общее руководство им. Заинтересованные органы и лица свои задания передают в Бюро через Полпреда.

в) Возложить на резидента Разведупра исполнение с одной стороны заданий Москвы, а с другой В. А. (Военного Атташе. – В. У.).[329]329
  В.А. – Военный Атташе (Прим. автора).


[Закрыть]

К этому времени пришли к выводу, что необходимо развязать руки и дать больше свободы военному атташе.

Для улучшения организации и ведения военной разведки еще летом 1920 г. РВСР принял решение об учреждении специального института военных атташе при полномочных представителях Республики в странах, с которыми Советское государство заключило мирные договоры и установило дипломатические отношения. А 3 июня 1920 г. РВСР утвердил инструкцию военным представителям РСФСР за границей. В параграфе 4 инструкции был определен круг деятельности военных атташе по сбору сведений и материалов об иностранном государстве. Указывалось, какими методами и путями военные атташе должны были собирать необходимые сведения:

а) путем изучения иностранной литературы;

б) изучения нужных данных из периодической печати;

в) непосредственным наблюдением;

г) агентурой.[330]330
  А.Колпакиди, Д.Прохоров. Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки. Книга 1. М.2000. С.99.


[Закрыть]

В том случае, когда военным атташе назначался беспартийный работник (что в те годы отнюдь не являлось исключением), его работа сводилась к представительству, консультациям по военным вопросам и изучению вооруженных сил страны пребывания по доступным ему открытым источникам. Агентурой ведал специально выделенный партийный работник, занимавший должность помощника военного атташе. Итак, военные атташе или их помощники становились руководителями агентуры. Однако к 1926 г. уже требовалось внести некоторые уточнения и разъяснения в старые инструкции.

В специальном Решении Политбюро ЦК ВКП(б), принятом 15 апреля 1926 г., «Военно-политическая работа в Китае и необходимая реорганизация ее на ближайший период» в пункте одиннадцатом говорилось: «Учитывая опыт прошлого, необходимо дать военному атташе как руководителю всей военной работы возможность самостоятельного определения как методов военной работы, так и подходов к выполнению поставленных задач в зависимости от обстановки в данной армии в пределах общей политической линии, намечаемой Центром и Полпредом.

Военный атташе, отвечая за результаты в своей области, должен иметь возможность определять для военных работников их взаимоотношения в военной области с местным командованием и намечать план и линию их работы».[331]331
  ВКП(б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае. Документы. Т.П. 1926–1927. Ч.1. М.1996. С.176.


[Закрыть]

Комиссия Ивановского (А. С. Бубнова),[332]332
  Стремление Москвы разобраться «на месте», что же происходит в действительности в Китае, оценить тенденции и перспективы развития событий побудило Политбюро ЦК ВКП(б) в январе 1926 г. принять решение об откомандировании в Китай инспекционной комиссии, наделенной широкими полномочиями, председателем которой назначить секретаря ЦК ВКП(б) и начальника Главного политического управления Красной Армии А.С.Бубнова, а ее членами Н.А.Кубяка, И.И.Лепсе и Л.М. Карахана. Комиссия работала в Китае более месяца – с начала февраля по конец апреля 1926 г. О деятельности комиссии Бубнова в Китае см. также: Хуан Сюжун. Комиссия Бубнова в Китае. – Данши цзыляо чжэнцзи тунсюнь. 1986.№ 8. С. 26–31.


[Закрыть] работавшая в Китае, «также высказалась за возложение на Военного Атташе и обязанностей резидента Разведупра». «Такое решение вопроса всецело гарантирует как исполнение заданий Москвы по разведке в Китае, – говорилось в одном из сообщений И. С. Уншлихту от июня 1926 г., – так и обслуживание наших инструкторских групп. Гарантирует нас от мешающих работе недоразумений, как это было на днях в Кантонской группе, где резидент Р. У. доказывал Галину (Блюхеру. – В. У.) свою самостоятельность. В группе имеются специальные лица, ведущие разведывательную работу, имеющие возможность отчасти вести эту работу через кит. органы, – а тут приезжает резидент Р. У. и требует передачи разведки себе, заявляя о своей независимости от начгруппы. Получается нелепость».[333]333
  Архив РЦХИДНИ. Ф. 626, Оп.1, Д.17, Л.152.


[Закрыть]

Таким образом, судя по этой инструкции, военный атташе сам обычно являлся резидентом Разведуправления. Кто же были военными атташе в Китае в те годы?

Первым советским военным атташе в Пекине (1922–1925) был Анатолий Ильич Геккер,[334]334
  Анатолий Ильич Геккер (1888–1937) родился в Тифлисе в семье военного врача Кавказской армии, учился в тифлисской гимназии, затем во Владимирском военном училище в Петербурге, в 1916 г. учился на курсах при Академии Генерального штаба, по их окончании был назначен в штаб 33-го корпуса, входившего в войска румынского фронта. Штабс-капитан Геккер, известный своими революционными настроениями, стал членом корпусного комитета, а в сентябре 1917 г. вступил в партию большевиков. В 1920 г. А.И. Геккер стал начальником штаба войск внутренней охраны республики, руководил операциями войск ВЧК против контрреволюции. В феврале 1921 г. «за отвагу, мужество и распорядительность» был награжден орденом Красного Знамени. В январе – августе 1922 г. помощник начальника, начальник Военной академии РККА. С июня 1922 г. по 1924 г. – первый военный атташе полпредства СССР в Китае. В 1925–1929 гг. – член правления КВЖД и один из руководителей советской разведки в Китае. В 1929–1933 гг. военный атташе в Турции. В 1934 гг. – начальник Главного управления РККА. В 1934 – 1935 гг. – начальник 4-го отдела Разведывательного управления Наркомата обороны. В 1935–1936 гг. – начальник 6-го отдела Разведывательного управления. В 1936–1937 гг. – начальник 11-го (внешних сношений) отдела Наркома обороны. Комкор (1935). Награжден тремя орденами Красного Знамени. Арестован 31 мая 1937-го, расстрелян 1 июля, реабилитирован посмертно в 1956 г.


[Закрыть] который вместе с А. Иоффе вел переговоры с Сунь Ятсеном в Шанхае еще в 1923 г.[335]335
  C.Martin Wilbur, Julie Lien-ying How. Missionaries of Revolution. Р.428.


[Закрыть]

Следующим военным атташе стал бывший член Реввоенсовета Туркестанского фронта Н. М. Воронин.[336]336
  Н.М.Воронин (Птицин), по профессии медик, участник гражданской войны в Туркестане, был членом Военного совета армии. Награжден двумя орденами Красного Знамени. (А.В.Благодатов. Ук. соч. С.288.)


[Закрыть] Военный атташе руководил работой военных советников через начальников групп – крупных и авторитетных военачальников Красной Армии, таких, как В. К. Путна, В. К. Блюхер, Н. В. Куйбышев, В. М. Примаков.[337]337
  А.В.Благодатов. Ук. соч. С.45.


[Закрыть]

С октября 1925 по февраль 1926 г. военным атташе в Пекин был назначен генерал А. И. Егоров, известный полководец Красной Армии, в марте 1926 г. был отозван в СССР.[338]338
  А.И.Егоров родился в октябре 1883 г. в Бузулуке. Военное образование получил в Казанском военном училище, которое окончил в 1905 г. В Первой мировой войне участвовал в качестве командира роты и батальона. После 1917 г. А.И. Егоров был избран депутатом П Всероссийского съезда Советов и членом ВЦИК.
  После окончания гражданской войны, в которой он активно участвовал, А.И. Егоров занимал ряд крупных постов в Красной Армии: командующего войсками отдельных округов, начальника штаба, а затем начальника Генерального штаба РККА. В 1935 г. стал маршалом СССР. С 1937 г. – первый заместитель обороны. Незаконно репрессирован, скончался 22 февраля 1939 г., реабилитирован посмертно. (А.В.Благодатов. Ук.соч. С.289.)


[Закрыть]

В 1926 г. – и.о. военного атташе в Китае был латыш по национальности генерал Альберт Янович Лапин.[339]339
  Лапинь (Альберт Янович Лапин, Сейфуллин, 1899–1937). Альберт Лапин родился в семье латышского рабочего в Риге. В 1907 г. его семья переехала в Москву. Он работал на фабрике «Богатырь» и с 1915 г. состоял в большевистской организации. В Москве он окончил школу и коммерческое училище. В 1917 г. участвовал в революции, был членом Московского комитета партии. В декабре 1917 г. Лапин вошел в состав Главного штаба Красной Армии. В июне 1918 г. он выехал на фронт в Казань для подавления мятежа белочехов, там его назначили комиссаром разведывательного отдела штаба 5-й армии, затем комиссаром штаба армии и заместителем Реввоенсовета армии. Он совершенствовал свое мастерство под руководством командующего 5-й армии С.Н.Тухачевского. 23 июня 1919 г. под Челябинском Лапин был тяжело ранен в позвоночник и несколько месяцев пролежал в госпитале. Врачебная комиссия признала его к военной службе негодным. Однако по просьбе Лапина Тухачевский принял его в свой штаб начальником оперативного отдела. Но как только А.Лапин поправился настолько, что мог передвигаться без костылей, он стал проситься на фронт. Революционный военный совет 5-й армии направил его командиром 30-й стрелковой дивизии, сформированной В.К.Блюхером. Он принимал активное участие в борьбе с белополяками. Именно под его командованием 80-я бригада 27-й Омской стрелковой дивизии, преследуя противника, с ходу форсировала р. Западный Буг, наголову разбила смоловическую группу и подошла к Варшаве. Когда закончилась война с белополяками, Лапина направили на Дальний Восток очищать край от японцев и остатков белогвардейцев. С 1921 по 1922 г. он занимал различные должности: командующего войсками по охране железных дорог Дальневосточной Республики, врид главкома Дальневосточной Республики, командующего войсками Приамурского и Забайкальского округов. С Дальнего Востока А.Я.Лапин был направлен в Москву для учебы в Военной академии РККА. А в 1925–1926 гг. он уже военный советник Калганской группы в Северном Китае, в апреле 1926 г. замещал в Китае военного аташе, затем заместитель главного военного советника Северо-западной армии, возглавляемой Фэн Юйсяном, начальник штаба Хэнаньской группы. По возвращении в СССР – начальник управления боевой подготовки Генштаба, командующий корпусом, зам. командующего Особой Краснознаменной дальневосточной армии Блюхера. Имел четыре ордена Красного Знамени. 11 мая 1937 г. был арестован НКВД и вскоре расстрелян.(C.Martin Wilbur, Julie Lien-ying How. Missionaries of Revolution. Р.429.)


[Закрыть]

В эти годы при военном атташе в Пекине работал П. Ю. Боровой.[340]340
  Павел Юрьевич Боровой (1902 – ?) – сотрудник советской военной разведки, учился в Харбине. В РКП(б) вступил в 1920 г., был сотрудником Разведуправления НРА ДВР. До 1922 г. – на партийной работе на Дальнем Востоке. Окончил Восточный факультет Военной академии РККА в 1924 г. Погиб в начале Великой Отечественной войны. (А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. 319.)


[Закрыть]

С сентября 1926 по апрель 1927 г. последним военным атташе в Китае был Р. В. Лонгва.[341]341
  Роман Войцехович Лонгва (1891–1938). Родился в Варшаве в семье коммерсанта. Исключен из гимназии за революционную деятельность. Закончил ее экстерном. В 1910 г. вступил в Союз молодых социалистов. С 1910 по 1918 г. – член ППС Левицы. С марта 1912 по сентябрь 1913 г. находился в заключении за революционную деятельность. В 1915 г. окончил военное училище. Штабс-капитан 66-го Бутырского полка. В августе 1917 г. участник подавления корниловского мятежа. Член РКП(б) с 1918 г. Участник боев против Краснова и Деникина. В 1920 г. награжден орденом Красного Знамени. С ноября 1920 г. по ноябрь 1921 г. – начальник Разведупра Полевого штаба РВС Республики. С ноября 1921 г. – начальник разведотдела Вооруженных сил Украины и Крыма. В 1922–1925 гг. – в штабе Украинского военного округа, начальник, комиссар разведывательного отделения. В 1925 г. – секретарь Китайской комиссии» Политбюро ЦК ВКП(б). В 1926 г. – секретарь комиссии Бубнова в Китае, в 1926–1927 гг. – военный атташе посольства СССР в Китае. Именно в бытность Р.Лонгва военным атташе пекинская полиция совершила налет на его ведомство. По возвращении из Китая работал в Генеральном штабе, был начальником Управления связи РККА. Арестован НКВД 21 мая 1937 г., расстрелян 8 февраля 1938 г.


[Закрыть] В 1926–1927 гг. первым секретарем полпредства СССР в Китае работал Г. И. Сафаров (189—1942).

В упоминавшихся уже предложениях «Комиссии по вопросу о разведывательной и информационной работе в Китае» в пункте «г» говорилось следующее:

«Сеть резидентуры на местах для ведения агентразведки должна быть общей. Задания даются совместно резидентом Разведупра и Уполномоченным ИНО».[342]342
  Архив РЦХИДНИ. Ф.627,Оп.1, Д.17, Л.111.


[Закрыть] Кстати, вопрос о подчинении всей разведывательной работы в Китае военному атташе стоял и раньше и был решен положительно. Телеграммой от 17 сентября 1925 г. Берзин сообщал военному атташе в Пекине, что он согласен подчинить ему разведывательные группы в Китае.[343]343
  Архив РЦХИДНИ. Ф.626, Оп.1, Д.17,Л.152.


[Закрыть]

Пункт «г» в предложениях комиссии присутствовал не случайно. К этому времени на местах выявились противоречия и нежелание сотрудничества между резидентурами ИНО и представителями военной разведки Красной Армии, которые не всегда представляли добытую информацию другой стороне. Об этом красноречиво говорит «Рапорт» полномочному представителю СССР в Китае Карахану от И. Я. Разгона (Ольгина) от 5 февраля 1926 г. Он должен был по заданию Карахана составить документ об инструкторской работе в Китае с выявлением причин и недостатков, мешающих работе. Разгон сообщает, что он не смог выполнить работу на хорошем уровне, так как «препятствием явился ряд объективных причин», в первую очередь ему не показали всех нужных материалов. «Первый отдел» получил, в той или иной форме, наказ ограничить всякое «проникновение посторонних» и не давать никаких материалов, – говорилось в рапорте. – Сбор материала путем бесед и обмена мнений с нашими инструкторами рассматривался там же как какая-то тайная работа, имеющая предательскую цель. Создавался ряд самых неудобных положений, грозящих «служебным воздействием» моим собеседникам, вызывающих изыскивание всяких формальных зацепок. Дошло даже до приказания мне выехать в суточный срок из Пекина».[344]344
  Архив РЦХИДНИ. Ф.627, Оп.1, Д.15, Л.34–34 (а).


[Закрыть]

Из-за нехватки средств и специалистов, а также сигналов, которые поступали из Центра, о недовольстве работой на местах, различные разведывательные органы попытались согласовать и сблизить свои позиции, четче определить финансовую сторону дела: кто и кому платит деньги, сократить свой аппарат.

Об этом красноречиво говорит документ «Дополнение к «Соображениям о разведке», посланный из Пекина 19 мая 1926 г. и хранящийся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). В нем говорилось, что «на периферии мы должны иметь объединенный разведывательный и контрразведывательный орган». Это поможет избежать «распылению сумм, ассигнованных на разведку различными разведорганами», уменьшению затрат «на гласный (обслуживающий) аппарат, дабы максимум сумм бросить на секретный (агентурный) аппарат», лучше и дешевле иметь один технически-обслуживающий персонал: фотограф, машинистка, дешевле обойдется информация из объединенного органа в Пекин» и обратная (ориентировки и задания на периферию). «Мы слишком бедны людьми и деньгами, чтобы позволить себе иметь двойное число резидентур на периферии, – говорилось в документе. – При разрешении этого вопроса в положительном смысле необходимо: 1) Персональная договоренность между военным и ОГПУ разведорганами в Пекине о назначении резидентов и помощников. 2) Удачная организация резидентуры: при резиденте военном товарище помощник должен быть чекист и обратно. 3) Оперативная подчиненность по отрасли работы (Пекинскому развед. Центру). 4) Административное и финансовое подчинение по принадлежности к соответствующему ведомству (резидент или помощник военный остается на учете, оплачивается и принадлежит воен. разведке, тоже в отношении чекиста). 5) Оператив. и техн. расходы также распределяются между военной и чекистской разведкой. Опер. расходы, оплата агентов определяется отраслю (так в тексте. – В. У.) разведки; технические расходы приблизительно пополам».[345]345
  Там же. Ф.627. Оп.1. Д.17. Л. 142.


[Закрыть]

В этой же связи характерно одно замечание М. И. Казанина в своих воспоминаниях о китайской революции 1925–1927 гг., когда он работал в штабе Блюхера переводчиком. Как ему разъяснил его друг Мазурин, «хотя Бородин и Блюхер видятся друг с другом и служат одному делу, обе миссии – политическая Бородина и военная Блюхера – работают раздельно и взаимной ответственности не несут».[346]346
  М. И.Казанин. В штабе Блюхера. М., 1966. С.53.


[Закрыть]

Нередко возникали серьезные разногласия среди советских работников, посланных в Китай, которые прослеживаются по документам, хранящимся в наших архивах. Они существовали между послом Л. М. Караханом (Караханяном) и военным атташе А. И. Егоровым и его заместителем В. А. Трифоновым (1888–1938 гг.)[347]347
  Валентин Андреевич Трифонов вступил в РСДРП(б) в 1904 г. Делегат 1Х и Х съездов ВКП(б) в ноябре 1925 г. Был направлен в Китай в качестве помощника военного атташе А.И.Егорова. Весной по решению комиссии А.С. Бубнова от марта 1926 г. был отозван в Москву из-за его разногласий с советским послом в Китае Л.М.Караханом. В.А.Трифонов подготовил письмо в Политбюро ЦК ВКП(б), объясняя свои разногласия с Караханом ошибочной политикой, проводимой последним в Китае (Письмо впервые опубликовано в ПДВ. 1990 № 3. С. 114–119). В 1926 г. был назначен торгпредом в Финляндию. Из Финляндии вернулся весной 1928 г. и был назначен членом Президиума Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И.Ленина. В 1937 г. был арестован как участник «троцкистской диверсионно-вредительской организации».


[Закрыть] на Севере. «Если бы советское полпредство (в Пекине. – В. У.) хотя бы небольшую часть тех денег, которые сейчас тратятся на поддержку военных авантюристов, истратило на помощь Компартии, на подготовку опытных и знающих партийно-политических работников, на помощь китаеведам, на литературу, то польза для революционного движения Китая была бы неизмеримо большая, а Советская Россия сберегла бы свои миллионы, – писал в своих записках В. А. Трифонов. – Надо ведь помнить, что мы сейчас ведем работу в Китае, совершенно не зная Китая, не владея языком, располагая всего 3–4 знающими язык переводчиками. Уже одно это обстоятельство должно было внушить нашему полпредству большую осторожность, большую продуманность в его чрезвычайно ответственной работе».[348]348
  Проблемы Дальнего Востока. 1990. № 3. С.122.


[Закрыть] Он считал, в отличие от Карахана, что «влияние наших советников и вообще советское влияние на народные армии совершено ничтожно» при том огромном финансовом бремени, которое несет наша страна.[349]349
  Там же. С.121.


[Закрыть]

Разногласия существовали между политическим советником Гоминьдана М. М. Бородиным и главным военным советником Н. В. Куйбышевым. «Считаю, что Бородин со своими застывшими приемами работы становится все вреднее и вреднее, – писал Н. В Куйбышев А. И. Егорову. – Не отрицая, а наоборот, подчеркивая большие заслуги Бородина по нашим достижениям в Китае в прошлом, считаю, что он свое сделал и на большее не способен. Необходима присылка в Кантон нового сильного работника и обязательно партийца в лучшем смысле этого слова…За последнее время мы с тов. Бородиным мало ссорились, т. к. он, сильно сдав под моим напором, своим вмешательством мне больше почти не мешает работать…И если я считаю (необходимой) замену Бородина, то на основании своих взаимоотношений, я считаю, что в его прямой работе он сделал все от себя зависящее, и вперед за событиями и обстановкой он не поспевает».[350]350
  ВКП(б), Коминтерн и Китай. Т.2. С.193.


[Закрыть]

Это тревожило Москву. Было решено срочно послать в Китай комиссию для выяснения ситуации на месте. Постановление из протокола № 3 (особый № 2) заседания Политбюро ЦК ВКП(б), подписанного И. Сталиным, гласило: «Считать необходимым срочный отъезд в Китай комиссии в составе тт. Бубнова (председатель), Кубяка и Лепсе, включив в комиссию т. Карахана». Комиссии давалось следующее задание: «1) выяснить положение в Китае и информировать политбюро, 2) принять на месте, совместно с т. Караханом, все необходимые меры, поскольку они не нуждаются в санкции политбюро, 3) упорядочить работу посланных в Китай военных работников и 4) проверить, насколько обеспечен правильный подбор посылаемых в Китай работников и как они инструктируются».[351]351
  Там же. С.24.


[Закрыть]

После тщательного обследования положения дел в Китае комиссия А. С. Бубнова 17 мая 1926 г. представила «Общие выводы и практические предложения» по улучшению работы. В разделе «Информационно-разведывательной работы» говорилось: «Постановку информационной работы вообще, и разведывательной (Разведупр, ИНО ГПУ) в частности, надо признать явно неудовлетворительной. Разведывательные органы, освещая удовлетворительно Маньчжурию и Монголию, крайне неудовлетворительно освещают остальной Китай и борющиеся там группировки.

Политика полпредства и наша военно-политическая работа базируется зачастую на отрывочных, случайных, непроверенных сведениях.

Кроме того, сама обработка материалов, изучение страны в Пекине организованы неудовлетворительно.

Разведупр тратит массу энергии на изучение общей экономики, ИНО не обрабатывает вообще материалов, а полпредовская информация освещает текущие события с опозданием на 1,5–2 месяца (полпредские бюллетени).

Кроме того, необходимо констатировать, что в работе Разведупра и ИНО имеется много параллелизма, приводящего к лишней трате валюты».

Для улучшения работы предлагалось:

«а) Разведработу (Разведупр, ИНО ГПУ) построить таким образом, чтобы Северный Китай (Маньчжурия, Монголия) освещались под углом интересов обороны СССР, а весь собственный Китай – с точки зрения потребностей нашей активной политики в Китае и изучения борющихся в нем сил.

б) При полпредстве создать специальное бюро, которое изучало бы и освещало политико-экономическую жизнь Китая.

в) Военведу и ГПУ предложить договориться о большей согласованности работы и устранении параллелизма».[352]352
  ВКП(б), Коминтерн и Китай. Т.2. Ч.1. С.220.


[Закрыть]

Комиссией Бубнова предлагался более строгий подбор и обучение военных инструкторов для Китая. «Все отправляемые работники должны быть предварительно проинструктированы и пройти хотя бы краткий курс ознакомления с обстановкой в Китае в Восточном отделе Военной академии (выделено мною. – В. У.)», – говорилось в предложениях комиссии.[353]353
  Там же. С.226.


[Закрыть] Учитывая, что инструкторы в большинстве случаев направлялись без знания китайского языка, а это мешало «интенсивности и полезности работы», предлагалось Радеку «обратить особое внимание на подготовку» надежных и достаточно квалифицированных переводчиков в Университете Сунь Ятсена. Комиссия считала необходимым пересмотреть весь личный состав военных инструкторов в Китае и «наметить как его освежение, так и пополнение». Причем при этом подбор новых инструкторов должен быть строго персональным с учетом как их квалификации, так и состояния здоровья и семейного положения.[354]354
  Там же.


[Закрыть]

30 декабря 1926 г. С. И. Аралов был назначен представителем советского правительства при национальном правительстве Китая, однако там он пробыл очень короткое время и уже в 1927 г. был заведующим иностранным отделом ВСНХ СССР.[355]355
  А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. Кн. 2.С.288.


[Закрыть]

В Китай для разведработы засылались не только граждане СССР, но и других стран. Так, с февраля 1926 г. по начало 1929 г. в Пекине и в Шанхае от ГРУ (четвертое управление) помощником нелегального резидента работал болгарский разведчик Иван Ц. Винаров[356]356
  Иван Цолович Винаров (1896–1969) родился в г. Плевен (Болгария). Выходец из семьи крупного землевладельца. Член Болгарской СДРП «тесняков» с 1916 г. Участник Первой мировой войны, активный участник Сентябрьского (Владайского) восстания 1918 г. Сотрудник военного аппарата Болгарской компартии. Занимался закупкой и похищением оружия для компартии. В 1921 г. арестован. После ареста бежал из заключения, эмигрировал в СССР. Занимался транспортировкой оружия из СССР в Болгарию по морю. С 1924 г. сотрудник IV (Разведывательного) управления ГШ РККА. В 1925 г. на нелегальной работе на Балканах. С 1926 г. военный советник, в 1927–1929 гг. помощником нелегального резидента в Китае. (А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. С.328)


[Закрыть] (1896–1969) вместе со своей шифровальщицей – русской женой Галиной Лебедевой. Они вместе с Х. И. Салнынем[357]357
  Христофор Иванович Салнынь («Гришка», Осип Христофор Фогель, Христофор Лауберг, Виктор Хугос, 1885–1939). Латыш, родился в Риге в семье рабочего. В 1900 г. окончил двухклассную народную школу. Член РСДРП с 1902 г. Активный участник революции 1905–1907 гг. Боевик. Участоввал в организации многих крупных выступлений боевиков в Прибалтике, в частности в освобождении смертников Лациса и Слесара из Рижской тюрьмы, боевиков Люттера, Калныня и других из Рижского сыскного отделения. Трижды арестовывался, однако всякий раз бежал из-под ареста. С 1908 г. – в Лондоне, содержал конспиративную квартиру. С 1912 г. – в США. В 1920 г. выехал на Дальний Восток, вступил во 2-ю Амурскую армию, затем на подпольной работе. В 1920–1921 гг. – в Шанхае под именем Христофора Фогеля. В 1921 г. – в Петрограде в разведотделе. В 1921–1923 гг. – на Дальнем Востоке. В 1923 г. переброшен в Германию для работы по созданию нелегальной боевой организации КПГ, занимался организацией «красных сотен» в Тюрингии и сети скрытых складов и баз оружия. В 1924 г. отправлен с транспортом оружия в Болгарию. Около 4 месяцев под псевдонимом «Осип» в составе отряда Янчева участвовал в партизанской борьбе с правительственными войсками на юге Болгарии. В 1923–1924 гг. разведчик-нелегал в Китае. В 1926–1929 гг. – резидент в Китае под именем Христофора Лауберга, гражданина США. Участник событий на КВЖД, руководил диверсионной деятельностью в тылу китайских войск. Окончил курсы совершенствования начсостава по разведке в 1930 г. С февраля 1936 г. – заместитель начальника спецотделения «А» (активная разведка) Разведупра. С июня 1937 по март 1938 г. в Испании под именем Виктор Хугос. Арестован 21 апреля 1938 г., расстрелян 8 мая 1939 г


[Закрыть] по линии военной разведки помогали китайской армии, где работали совесткие военные советники. После переворота Чан Кайши группа Салныня перешла на нелегальное положение и обсоновалась в Пекине и Шанхае в качестве бизнесменов. Они в больших количествах перевозили в Китаей оружие из Европы и с дальнего Востока для нужд военных структур КПК. Это оружие закупалось Салнынем и Винаровым в Европе, после сбыта там экзотических китайских товаров, пользовавшихся большой популярностью на Западе, и отбиралось на складах в Хабаровске и Владивостоке. В 1929 г. Салнынь и его группа отбыли в СССР.[358]358
  В.Я.Кочик. Некоторые аспекты деятельности советской разведки. С. 67–68.


[Закрыть]