Текст книги "Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века"

Автор книги: Виктор Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

В августе 1924 г. Стоянович вдруг заявил, что по состоянию здоровья ему надо покинуть миссию Бородина в Кантоне и перебраться в Шанхай. Хотя действительно здоровье Стояновича было неважным, он страдал болями желужка, но причиной его отъеда из Кантона скорее всего было другое. Как считает автор книги о Стояновиче А.Н.Авдонин, ему стало известно о приезде на место главного военного советника В.Блюхера, а он во время гражданской войны на Урале, будучи командующим П армией на Восточном фронте, по неизвестным для нас причинам, сместил В.Блюхера. Тогда В.Блюхер вместе с Кашириным,[673]673
  Н.Д.Каширин (1888–1938) советский военачальник, член КПСС с 1918 г. Командир отряда в борьбе с белоказаками атамана Дутова. Один из руководителей Уральской армии похода.


[Закрыть] объединив многочисленные партизанские вооруженные отряды, вынужден был совершить свой легендарный рейд по тылам белых армий и сейчас, в ореоле военной славы, прибывал оказать военную помощь Китаю. Ничего хорошего встреча с Блюхером для Стояновича не обещала, тем более что никто из окружающих не знал прошлого Стояновича – Яковлева, а Блюхер знал и мог нарушить конспирацию. Поэтому в августе, за несколько дней до прибытия в Кантон В.Блюхера, Стоянович перебрался в Шанхай.[674]674
  А.Н.Авдонин. Ук. соч. С. 91–92.


[Закрыть]

27 сентября 1924 г. Блюхер прибыл в Пекин, а через несколько дней он выехал в Кантон, куда прибыл в конце октября. Вместе с Блюхером была его жена Галина Кольчугина. Она выросла в Харбине, там получила среднее образование, училась вместе с Казаниным.[675]675
  М.И.Казанин. В штабе Блюхера. М.1966. С.55.


[Закрыть]

Первая, длившаяся несколько часов, беседа Блюхера с Сунь Ятсеном состоялась в начале ноября на борту советского учебного военного судна «Воровский». В заключение беседы Сунь Ятсен обратился к Блюхеру с просьбой: «Останьтесь здесь и помогите своим опытом нашему делу. Я верю Вам и уверен в Вас».[676]676
  И.Винаров. Ук. соч. С. 161, 162.


[Закрыть] Главные усилия Блюхера на первом этапе работы были направлены на укрепление обороны Кантона и строительство армии Южнокитайского правительства. Блюхеру «с самого начала удалось взять правильную линию поведения», по словам военного атташе А.Геккера, как по отношению к советским военным работникам, так и по отношению к китайским военным.[677]677
  АВП РФ. Ф.0110. Оп.9. Папка 114. Л.103. – Цит. по: А.Картунова. Ук. соч. С.40.


[Закрыть]

По прибытии в Кантон Блюхер внимательно оценил обстановку, сложившуюся там, затем сделал вывод в телеграмме от 7 декабря 1924 г. на имя Карахана, что «опираясь лишь на рабоче-крестьянское движение и прогрессивную часть купечества, удержать Кантон под нашим влиянием надежды мало. Продолжительный период основной, решающей судьбу Кантона силой будет военная». Он считал, что необходимо «срочное окончание формирования дивизии Чан Кайши и создание крепкого ядра кантонской армии, для чего в ближайшие месяцы нужна наша серьезная помощь». Причем здесь он имел в виду «массированную военную помощь». В уже упомянутой телеграмме Блюхер представил перечень видов оружия и боеприпасов, а также другой военной техники и денежных средств, необходимых для создания дивизии Чан Кайши и крепкого ядра кантонской армии. В телеграмме были названы даже адреса, где находится просимое им оружие.[678]678
  Там же. Л. 385,386; С.44.


[Закрыть]

Л. Карахан, отреагировав на полученную телеграмму 20 декабря 1924 г., пишет Г.Чичерину: «Посылаю Вам телегр. Блюхера. Я целиком присоединяюсь к его просьбе и прошу ее поддержать в военведе. В Москве. я надеюсь, ни у кого нет сомнения, что мы здесь недаром бросаем нашу помощь и что результаты ее ощутимы уже сейчас. Мы должны продолжать [помощь] с той же энергией”.[679]679
  Там же. Л.384; С.44.


[Закрыть]

Первая партия оружия численностью в 10 тыс. винтовок была доставлена в Кантон уже в октябре 1924 г. на пароходе “Воровский”. Она предназначалась для школы Вампу и для формирования первой ударной дивизии правительственных войск. В дальнейшем поставки оружия продолжались. По данным военного советника А.Я.Калягина, только в октябре 1926 г. Москва поставила 24 самолета, 157 полевых пушек, 48 горных пушек, 128 минометов, 295 станковых пулеметов, 73 993 винтовки, 110 тыс. ручных гранат, 124 млн винтовочных патронов, 50 тыс. снарядов артиллерийских, 500 пудов пороха. Причем, вооружение, предоставляемое СССР, по данным Калягина, соответствовало высшим стандартам того времени, обладало отличными техническими данными и во многом превосходило аналогичные образцы вооружения милитаристских армий. Так, армии китайских милитаристов в те годы самолетов вообще не имели, а станковый пулемет только начали осваивать.[680]680
  А.Я.Калягин. Указ. соч. С.13.


[Закрыть] В Кантон также пароходами из Владивостока и Батуми доставлялись бензин, керосин, мазут, уголь, лес. Советское правительство отпустило Гуанчжоускому правительству кредит на сумму 10 млн юаней на создание Центрального банка.[681]681
  Там же.


[Закрыть]

Когда Блюхер в октябре 1924 г. прибыл в Кантон, то вместе с Бородиным он находился там всего две недели, затем последний уехал на Север. Когда во второй половине мая 1925 г. Бородин вернулся в Кантон, отношения между ним и Блюхером обострились. Как повествует советник Г. Скалов, по возвращении Бородина, тот повел дело к тому, чтобы подчинить себе всю работу не только группы политических, но и военных советников. Трения между двумя главными советниками переросли в непримиримые противоречия, и Блюхер вынужден был уехать в Пекин, затем вернуться на Родину на лечение. Эти данные подтверждаются советником А. Хмелевым. «Во времена Галина, и в особенности в то время, когда он возглавлял политическую и военную работу, все руководство было сосредоточено в одних его руках, – говорилось в его Докладе о поездке в Кантон в октябре месяце 1925 г.». – «С приездом Бородина была попытка разделить работу между Блюхером и Бородиным. Однако она не дала положительных результатов». Хмелев считал, что в Кантоне была создана «единоличная диктатура тов. Бородина». – «Когда я вел с ним (Бородиным. – В. У.) разговор на эту тему (о разделении политической и военной работы в Кантоне. – В. У.), – докладывал Хмелев, – то он определенно заявил, что в кантонских условиях он не считает возможным разделение власти на военную, непосредственно подчиненную пекинскому центру, и политическую. Он даже ставил вопрос так: если бы ему пришлось уйти из Кантона, то допускает возможность назначения такого лица, который смог бы объединить как политического, так и военного руководителя. Выделить же военную работу считает совершенно невозможным… Военный отдел тов. Бородин прибрал к своим рукам как следует… Военные работники обезличены …при создавшихся условиях даже лишены права непосредственной телеграфной переписки с Пекином. Вся переписка идет только от имени Бородина. Даже решение вопроса о том, какую почту следует послать в Пекин, Бородин оставляет это за собой… Положение явно ненормальное, – делает вывод Хмелев. – Если не в вопросах политического характера, то во всяком случае в вопросах строевого характера и чисто военного – самостоятельность военных работников должна быть сохранена».[682]682
  РГВА. Коллекция документов. – Цит. по: А.Картунова. Ук. соч. С. 59–60.


[Закрыть]

К июню 1924 г. в Гуанчжоу работали 25 советников из СССР,[683]683
  А.И.Картунова. Сунь Ятсен и советники из Советского Союза в 1923–1924 гг. (По документам и воспоминаниям). – Сунь Ятсен 1866–1986. К-120-летию со дня рождения. М., 1987. С.174–176.


[Закрыть] однако этого количества, как считали на месте, явно было маловато. Так, в рапорте советскому военному аташе Егорову советник Кисанька докладывал: «Нам удалось захватить хорошие места в различных отделах национально-революционной (гоминьдановской. – В. У.) армии. Но пока невозможно проникнуть глубже для захвата полного контроля из-за недостатка советников и почти полного отсутствия переводчиков».[684]684
  Документы о коммунизме, национализме и совестких консультантах в Китае. 1918–1927. Edited by C.Martin Wilbur and Julie Lienyioy How. N.Y. 1956. Документ № 16.


[Закрыть] К апрелю[685]685
  А.Я.Калягин. Указ. Соч. С.13


[Закрыть]1926 г. их было уже 58 человек[686]686
  А.Г. Юркевич. Военная школа Хуанпу и китайская революция. – Проблемы Дальнего Востока. 1985, № 3. С.113.


[Закрыть] – 27 специалистов и 21 человек выполняли техническую работу.[687]687
  Р.А.Мировицкая. Первое десятилетие. – Ленинская политика СССР в отношении Китая. С.30.


[Закрыть] Как писал Карахан в письме от 29 мая 1925 г. Сталину, наших инструкторов мы должны «разбросать повсюду, где они могут влиять и работать».[688]688
  АВПРФ.Ф.01000. Оп.9.Д.1. Папка 114а. Л.272. Цит. по: А.Картунова. Ук. соч. С.51.


[Закрыть] Всего же в период революции 1925–1927 гг. в Китае работали по нашим данным около 150 военных и военно-политических советников и инструкторов.[689]689
  А.Я.Калягин. Ук. соч. С.12.


[Закрыть] Бывший военный советник А. Благодатов приводит данные на 93-х советников и 8 военных переводчиков и китаеведов, участников тех событий[690]690
  А.В.Благодатов. Записки о китайской революции 1925–1927 гг. С.287–299.


[Закрыть] признавая, что этот список далеко не полный.

По данным А. Благодатова, значительная часть советников, работавших в те годы в Китае (около 50 %), состояли слушателями 4-го и 5-го выпусков Военной академии РККА..[691]691
  Там же. С. 297.


[Закрыть] Средняя зарплата советника в месяц составляла около 200 долларов.[692]692
  Архив РЦХИДНИ. Ф.627, Оп.1, Д.19, Л.15.


[Закрыть]

Старшим советником школы Хуанпу (Вампу) был назначен В. Я. Поляк. После его ухода в июне 1924 г. в аппарат главного военного советника группу советников в школе Хуанпу возглавил А. И. Черепанов. Вместе с Н. И. Терешатовым он руководил организацией тактической, стрелковой и строевой подготовки, в октябре 1924 г. той же работой стал заниматься прибывший в школу Н. А. Шевалдин, в 1926–1927 гг. – В. М. Акимов. С 1924 г. по 1926 г. военным советником в Гуанчжоу и преподавателем в школе Хуанпу был Ф. Сахновский.[693]693
  Ф.Сахновский (Нилов, 1898 – ?). Участник Первой мировой войны. Окончил Военную академию РККА. В 1924–1926 гг. военный советник в Китае. С июля 1926 г. помощник начальника 4-го отдела IV управления Штаба РККА, с ноября 1927 г. сотрудник IV управления штаба РККА.


[Закрыть] Вместе с ним была его жена – Мира Сахновская.[694]694
  Мария Филипповна Сахновская-Флерова (Чубарева, 1897–1937). Советская военная разведчица. Родилась в Вильно. Еврейка. Член РКП(б) с 1918 г. Участница гражданской войны, работала в агитпоезде Бубнова, затем в 1-й Конармии, была единственной женщиной в СССР, окончившей основное отделение Военной академии РККА, после чего направлена военным советом в Китай. Была военным советником Гуанчжоуской группы. Занимала должность начальника штаба группы и преподавала в школе Вампу. После возвращения в СССР работала в Разведупре, возглавляла отдел, готовивший партизан и диверсантов. Награждена орденом Красного Знамени. Исключена из ВКП(б) в 1928 г. за троцкизм. Впервые арестована 29.12.1928 г. Особым совещанием при коллегии ОГПУ 5.01.1929 г. выслана в Сибирь на три года. 23.12.1929 г. это решение было отменено. Вторично арестована 15.04.1937 г. 31 июля 1937 г. приговорена Военной коллегией Верховного суда к смерти. Расстреляна в тот же день. (В.В.Вишнякова-Акимова. Ук. соч. С.148; А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. С.408.)


[Закрыть]

С октября 1924 г. тактику в школе преподавалИ. Г. Палло (1891—?), окончил курсы «Выстрел», участвовал в боевых операциях в Гуандуне в качестве советника дивизии, а затем в Северном походе, награжден по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 марта 1927 г. орденом Красного Знамени, в дальнейшем на службе в РККА. Незаконно репрессирован.[695]695
  ВКП(б), Коминтерн. Т.2. С.649.


[Закрыть] Средствами войсковой связи помогали овладеть курсантам Н. А. Кочубеев, а с 1925 г. – участник гражданской войны в России, военный советник М. И. Дратвин (1893). Лекции по артиллерии читал Т. А. Бессчастнов (1893–1947), старший артиллерийский советник Гуанчжоуской группы. В ноябре 1925 г. главным советником по политической работе в школе был назначен С. Н. Наумов (Калачев – 1890 г.).[696]696
  Наумов С.Н. Автор статьи “Школа Вампу” в книге “Советские добровольцы о первой гражданской революционной войне в Китае”.,1961.


[Закрыть] Постановкой обучения инженерному (саперному) делу в Хуанпу занимался Е. А. Яковлев. В 1926 г. до начала Северного похода старшим советником в школе был М. Ф. Куманин. После него группой советников руководил старший советник при начальнике Главного штаба М. Г. Ефремов.[697]697
  Там же. С.113.


[Закрыть] К разработке программ подключались также в 1926 г. И. Я. Разгон (Ольгин), помощник Н. В. Куйбышева по политической части, В. П. Рогачев, И. К. Мамаев (1894—?).[698]698
  М.Ф.Юрьев. Революция 1925–1927 гг. в Китае. М.,1968. С.243.


[Закрыть] По линии 4-го Управления с середины 1925 г. работал болгарин Христо Паков, который обучал молодых китайских курсантов из школы Хуанпу летному делу и строил аэродромы. До этого Христо Паков закончил авиационную школу в СССР.[699]699
  Иван Винаров. Бойцы тихого фронта. С. 161–162.


[Закрыть]

С помощью наших советников школа Хуанпу к началу Северного похода подготовила и выпустила около 6 тыс. пехотных и артиллерийских командиров, саперов, связистов и политработников.[700]700
  А.Я.Калягин. Ук. соч. С.11.


[Закрыть]

Военным советником по военно-морскому флоту Гуанчжоуской группы был А. Н. Грей (1898 г.) Он участник Первой мировой войны и гражданской войны, ведал вопросами перевозки оружия морским путем.[701]701
  А.В.Благодатов. Ук. соч. С.289.


[Закрыть]

В 1925–1926 гг. военным советником Гуанчжоуской группы был В. А. Степанов.[702]702
  В.А. Степанов (1886–1936), участник Первой мировой войны и гражданской войны в России, в 1925–1926 гг. – военный советник в Китае. В 1926–1928 гг. – заместитель начальника 4-го отдела 1 управления Штаба РККА. С июля 1929 г. – начальник 2-го отдела У управления штаба РККА. С 1930 г. – командир и военком дивизии, затем заместитель начальника Украинского ВО. Учился в Военной академии РККА в 1926–1928 гг.


[Закрыть]

У В. К. Блюхера в штабе, который одно время находился в Ханькоу650а, работали Браиловский, Н. Г. Васильев, переводчик Э. М. Абрамсон (1898–1941) (псевдоним Мазурин, Ма Сун), секретарь-адъютант Блюхера М. Я. Гмира (1900 г., по образованию военный инженер). Вместе с В. Блюхером также работали поляк Федор Майцейлик, Дроздов (псевдоним Кон), М. И. Казанин,[703]703
  М.И. Казанин (Лотов, 1899 – 1972), работал в Китае в 1925–1927 гг., военный переводчик при А. Благодатове, когда он был заместителем Блюхера.


[Закрыть] военный топограф бюро военного атташе С Протасов (1897 г.), А. И. Черепанов,[704]704
  Подробнее о работе генерал-лейтенанта А.И.Черепанова в Китае см. его «Записки военного советника в Китае».М.,1976.


[Закрыть] Ф. И. Ольшевский (1890–1938) (псевдоним Войнич), М. Г. Снегов (Светов) (1983 г.) – военный советник штаба Гуанчжоуской группы, Г. Б. Скалов,[705]705
  Г.Б.Скалов (Синани,1896–1940), родился 7 мая 1896 г. в Москве, был старшим из шести детей разорившегося помещика, ученого-агронома, мать учительница. Семья распалась, когда мальчику было 9 лет, и он жил сначала с матерью в Петербурге, Рогачеве, Минске, затем с отцом в Оренбурге и Самаре, где закончил в 1912 г. реальное училище. Весной 1914 г. окончил среднюю школу. В эти годы, как он сам писал в своей автобиографии, он «сочувствовал революции и считал себя анархистом, имея, однако, об анархизме более чем туманное представление». Он поступает в Петербургский институт инженеров путей сообщения, но через полгода, весной 1915 г., добровольно уходит в армию на правах вольноопределяющегося. «Патриотического подъема у меня не было, – вспоминал он, – но мне казалось «стыдным» сидеть в тылу, когда на фронте страдает и умирает народ». Осенью его производят в прапорщики, он заведует хозяйством запасной батареи, а полгода спустя назначается начальником мобилизационного отделения Инспектора артиллерийского округа в Казани. В его обязанности входит отправление на фронт новых артиллерийских формирований. В Казани он много читал, познакомился с марксисткой литературой, однако «Капитал» до конца «не осилил», а «сколько-нибудь ясного представления о различии большевизма и меньшевизма не имел, сводя их только к вопросу об отношении к войне. Был оборонцем». В январе 1917 г. его артиллерийская бригада отправляется во Францию для помощи союзникам по Антанте. Однако воинский эшелон задерживают в Петрограде. Здесь 20-летний поручик попал в февральский водоворот, вынесший его почти на самый гребень революционной волны. Он избирается солдатами членом комитета и командиром бригады, членом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, становится членом бюро и товарищем председателя солдатской секции данного органа. Скалов входил в руководство Совета вместе с эсерами Керенским, Авксентевым, Черновым, меньшевиками Мартовым, Даном, Чхеидзе, Гвоздевым, межрайонцем Троцким и большевиками Сталиным, Молотовым, Зиновьевым, Шляпниковым. После 1 съезда Советов стал членом первого (меньшевистско-эссеровского) ВЦИК от Петросовета и вошел в бюро военного отдела ВЦИК. «Хотя после Февральской революции мне был выдан Петроградской меньшевистской организацией членский билет со стажем «с 1916 года», – напишет он позднее, – в действительности сколько-нибудь сознательным с.-д. я стал только после Февральской революции». Эти моменты из его биографии ему припомнят позднее во время партийных чисток 1933–1937 гг. Затем Скалов рвет с прошлым, с борьбой в защиту идеалов Февраля, весной 1919 г. вступает в Красную Армию, а в ноябре 1919 г., находясь в Ташкенте, вступает в РКП(б). Он участвует в драматических событиях гражданской войны в Средней Азии. Ему доверяют важные миссии, он входит во Временное правительство Хорезмской Народной Советской Республики. В разное время он возглавляет Амударьинский отдел, Военный совет Семиречья, которому был подчинен облисполком, командует отрядом, направленным для разоружения восставшего гарнизона в г. Верном (Алма-Ата) (эти события были описаны Д.Фурмановым в романе «Мятеж»), работает уполномоченным Совета интернациональной пропаганды в Синьцзяне. После свержения эмира Бухары он назначается помощником Н.В.Куйбышева, полпреда РСФСР и представителя РКП(б) и Коминтерна в Бухаре. В конце 1920 г. в качестве члена Реввоенсовета Ферганской армейской группы Скалов координирует борьбу против басмачества. После участия в подавлении кронштадтского мятежа он был награжден орденом Красного Знамени. Затем вновь на Востоке, возглавляет ТурЧК (среди его предшественников – Г.Бокий и Я.Петерс). В конце 1922 г. Скалова по его просьбе отзывают из Туркестана и по решению ЦК РКП(б) назначают ректором московского Института востоковедения. По предложению председателя РВС республики М.Фрунзе, знавшего Скалова по Туркестану, его направляют в Китай. В Китае он под псевдонимом Синани (по одной из версий этот псевдоним был образован от слова Сина – Китай) руководил Кайфэнской группой военных советников, был инструктором Кантонского комитета компартии Китая, а после отъезда Бородина в Ханькоу стал советником Кантонского правительства. Вернувшись в СССР, учится на восточном факультете Академии РККА. В 1929 г. его направляют в Монголию руководителем правительственной делегации СССР. В августе 1930 г. Скалов, «состоящий в распоряжении IV управления штаба РККА», постановлением Оргбюро ЦК ВКП(б) «передан в распоряжение ИККИ», но при этом оставлен «на особом учете в штабе РККА – IV управление. В 1930 – 1931 гг. – инструктор ИККИ. Скалов был арестован 29 марта 1935 г. (еще 26 марта на заседании парткома в ИККИ отводя от себя удар и обвинения, он заявил, что его посылали за границу по линии разведки, следовательно, он пользовался доверием) в своей квартире на улице Горького, при обыске изъяты: орден Красного Знамени за № 2826, книги Зиновьева и Троцкого, газеты, бинокль и карты военно-топографического управления Москвы. Он проходил по «кремлевскому делу» – существовавшему якобы в Кремле заговору ряда служащих, работников комендатуры, военных и других лиц с целью покушения на Сталина. Во главе «заговора» был поставлен Л.Б. Каменев. Обвинение в адрес Скалова носило самый общий характер: связь с Мадьяром и другими деятелями зиновьевско-каменевской подпольной контрреволюционной организации. Скалов «признал себя виновным» в антисоветских разговорах и террористических намерениях против Сталина и был приговорен к десяти годам тюремного заключения с конфискацией имущества и поражением в правах на три года. Умер в лагере в 1940 г. (В.Л.Хейфец, Л.С.Хейфец. – Латинская Америка 1998. № 5. С. 91–92; А.В.Благодатов. Записки о китайской революции 1925–1927 гг. С.294).


[Закрыть] командир штаба Гуанчжоуской группы, шифровальщик И. Зотов (1900–1927.), который был отравлен на банкете в Ханькоу в августе 1927 г., начальник штаба Калганской группы, советник при начальнике связи НРА А. Корнеев (1890 г., – псевдоним Андерс, Кук), начальник оперативно-разведывательного отдела в штабе Гуанчжоуской группы латыш Струмбис[706]706
  Ян Матисович Жигур (Струмбис, 1895–1938), член партии с 1912 г. Участник Первой мировой войны, поручик. В Красной Армии с 1918 г. Командир 40-й стрелковой дивизии. В 1923 г окончил Военную академию РККА. С 1924 г. в IV (Разведывательном) управлении штаба РККА. В 1925 г. помощник начальника 3-го отдела IV управления, с 1926 г. заместитель начальника. В Китае под псевдонимом Струмбис руководил разведотделом Гуанчжоуской группы. С мая 1930 г. заместитель начальника Военно-химического управления РККА. Старший преподаватель Военной академии им. Фрунзе и Академии Генштаба. Награжден орденом Красного Знамени. Арестован 14 декабря 1937 г., расстрелян 22 августа 1938 г.


[Закрыть] с женой Верой, А. В. Благодатов,[707]707
  А.В.Благодатов (Роллан, 1893 – ?), родился в г. Любляне в семье капитана 69-го Рязанского пехотного полка, его отец заслуженный боевой офицер, участник русско-турецкой войны, в 1904 г. ушел добровольцем на русско-японскую войну и был убит. Сын окончил ярославский кадетский корпус, а затем артиллерийское училище, участвовал в гражданской войне, принял участие в самом крупном сражении против Махно под Гуляй Полем, в сентябре 1922 г. поступил в академию РККА.


[Закрыть] с которым приехала его жена Даровская Дина Яковлевна.[708]708
  М.И.Казанин. В штабе Блюхера. С. 73.


[Закрыть]

Во время проведения Северного похода советниками при корпусах были: 1-м (командир Хэ Инцинь) – А. И. Черепанов; 2-м (Лу Дипин) – И. Я. Зенин; 3-м (Чжу Пэйдэ) – Ф. Г. Майцейлик; 4-м (Ли Цзишэнь) – В. Н. Панюков и В. Е. Горев;[709]709
  Владимир Ефимович Горев (Высокогорец, Никитин,1900–1938), белорусс, военный разведчик. В 1915–1920 гг. – анархо-коммунист. Член компартии с 1920 г. В 1918–1923 гг. – партизан, политработник, сотруднику Особого отдела в частях РККА. В 1924 г. окончил основной курс и Восточный факультет Военной академии РККА, в 1927 г. решением заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 марта 1927 г. награжден орденом Красного Знамени. После Китая работал военным руководителем КУТВа, воевал в Испании, в 1930 г. выпустил книгу «Китайская армия» под псевдонимом В.Высогорец. В 1930–1933 гг. нелегальный резидент в США. В 1936–1937 гг. – военный атташе в Испании. Арестован 25 января, расстрелян 20 июня 1938 г. (А.Колпакиди, Д.Прохоров. Ук. соч. С. 337–338.)


[Закрыть] 5-м (Ли Фулинь) – А. Б. Портненко; 6-м (Чэн Цянь) – Н. И. Кончиц и А. Н. Черников.[710]710
  А.Н.Черников (1889 – ?) – в 1925–1927 гг. военный советник в Китае. В дальнейшем – на командных должностях в РККА.


[Закрыть]

В войсках командира 17-й дивизии войск Гоминьдана. У Тэчэна работали военные советники: Чалов, Рудаков, Никулин, Моисеев,[711]711
  А.Я.Калягин. Ук. соч. С.11.


[Закрыть] вице-консулами в Ханькоу были А. Б. Бакулин (Буров) и Битиев, в 1926–1927 гг. генеральным консулом там же был латыш О. Ю. Пличе.[712]712
  О.Ю. Пличе (Люкс.), латыш, в 1926–1927 гг. – генеральный консул СССР в Ханькоу.


[Закрыть]

Начальником группы советских военных советников в Северном Китае с апреля по июль 1925 г. был В. К. Путна.[713]713
  В.К.Путна (1893–1937) – в гражданскую войну комиссар, комполка, начальник дивизии. Позднее незаконно репрессирован, реабилитирован посмертно.


[Закрыть]

После прибытия группы советских советников в армию Гоминьдана встала задача по созданию современной системы разведки и контрразведки для успешной борьбы с преступностью, уголовниками, шпионами, по добыванию правдивой информации о противнике. Раньше этим занимался Департамент общественной безопасности, но он, по мнению наших специалистов, с делами явно не справлялся. Организованной разведывательной работы в Гуандуне не существовало. В армии генералы имели довольно хорошо налаженную разведку, а в главном штабе разведка отсутствовала. Разведка генералов основывалась не на платных агентах, а на друзьях и знакомых, которые информировали их о всех важных событиях и фактах. Причем, это была личная агентура генерала и кроме него ее никто не знал. Поэтому с устранением того или иного генерала разведка разваливалась и оставалась неиспользованной.[714]714
  Архив РЦХИДНИ. Ф.627,Оп.1Д.19.Л.15.


[Закрыть]

«Восполнить этот пробел можно лишь объединив в один аппарат разбросанные везде организации и отдельных членов Гоминьдана и получить от них нужную информацию, – говорилось в секретном «Докладе о разведывательной работе в Гуандуне за ноябрь 1925 г. – Причем, учитывая психологию китайцев, нужно полагать, что организовать это в виде работы какого-либо учреждения едва ли удастся, а вероятно придется сделать в виде осведомления кого-либо из популярных членов Гоминьдана, которому будут писать в порядке дружеской информации».[715]715
  Там же.


[Закрыть]

Другой формой улучшения разведывательной работы в Гуандуне было создание трехмесячных школ контрразведывательной и разведывательной службы. Задачей школы было выпустить теоретически подготовленных руководителей контрразведывательных и разведывательных групп, а также рядовых агентов и уполномоченных. Создавалось два факультета: контрразведывательный и разведывательный. Состав их набирался из хорошо проверенных людей: студентов, младшего и среднего комсостава, членов профсоюзов, крестьянских организаций, забастовщиков. Весь курс был рассчитан на 624 астрономических часа (не считая строевой подготовки). В него включались несколько политических предметов: политграмота, политпартии и политзадачи; знакомство с партийными группировками, элементы военного дела: оружие, стрельба, подрывное дело; элементы гражданского управления страной: функции, задачи разных органов; основы секретной работы, правила конспирации; основы разведки и контрразведки; основы информационной службы; тайнопись.

На отделении разведки были такие предметы:

1. Военное дело и войсковая разведка (114 часов); 2. Агентурная разведка (110 часов); 3. Информация (60 часов); 4. Организация (6 часов); 5. Контр-разведка (50 часов); 6. Противники (40 часов); 7. Запасные часы (22 часа).

На отделении контрразведки:

1. Служба охраны контрразведки (4 часа); 2. Наружное наблюдение (115 часов); 3. Информация (60 часов); 4. Осведомление (91 час); 5. Бандитизм (20 часов); 6. Вспомогательные службы (20 часов); 7. Официальные службы (30 часов); 8. История действий наших врагов в Гуандуне (20 часов); 9. Разведка (20 часов); 10. Запасные часы (22 часа).

Формой учебы являлись лекции и семинары, а также практические занятия.

Предполагалось, что каждый слушатель также должен будет изучать один из иностранных языков, предпочтение отдавалось русскому, затем английскому и французскому. Занятия языком и политработа должны были проходить вне часов сетки основной программы.

При приеме на курсы будущие слушатели должны были пройти испытательную комиссию, на которой оценивались их политические взгляды, уровень образования на китайском языке, знание европейского языка, память и сообразительность.[716]716
  Там же. Л.20–21.


[Закрыть]

Первые краткие курсы с ускоренной программой обучения, состоящие из 32 лекторских часов, окончили 24 военкома и политработника; для облегчения усвоения материала конспекты лекций переводились и раздавались заранее. Некоторых окончивших курсы вернули в свои части, а некоторых послали в округа и центральный аппарат. Считалось, что эти 24 человека вместе с несколькими работниками центрального аппарата явятся основой будущего китайского ГПУ. Центральный разведывательный аппарат (коллегия) включал 7 человек: председатель коллегии Тан Пинсан[717]717
  Видимо, имеется в виду Тань Пиншань (1886–1959), гуандунец, в 1917 г. поступил учиться в Пекинский университет, член союза Тунмэнхуй, участвовал в студенческом движении, в 1920 г. участвовал в создании коммунистического кружка в Гуанчжоу, член комиссии по реорганизации Гоминьдана в 1923 г., член КПК, участник 1-го съезда Гоминьдана (январь 1924 г.), по предложению Сунь Ятсена вошел в Центральный исполнительный комитет Гоминьдана, возглавил организационный и крестьянский отделы Гоминьдана, член Уханьского правительства.


[Закрыть] – объединяет и руководит всей работой. Первый помощник Фу Ли[718]718
  Личность автором не установлена.


[Закрыть] – ведет работу «наших Кро, СО (контрразведывательного отдела, секретного отдела. – В. У.) и экономотдела». Второй помощник Ян Ин[719]719
  Возможно, Ян Инь (1892–1929), гуандунец, в 1911 г. вступил в «Тунмэнхуй”, был связан с тайными обществами. В 1922 г. вступил в КПК и уехал учиться в СССР, в 1923 г. вернулся в Китай, видный лидер рабочего движения на Юге Китая, участник 4-го съезда КПК в 1925 г., один из лидеров Сянган-гуанчжоуской забастовки, участник 6-го съезда КПК под Москвой в 1928 г., избран членом ЦК КПК, позднее избран кандидатом в члены политбюро ЦК, был заведующим военным отделом ЦК КПК. По доносу предателя Бай Цзяна, являвшегося секретарем Военного совета, арестован в Шанхае 24 августа 1929 г. и 30 августа казнен (Чжунго гунчаньдан жэньминь цыдянь (Словарь коммунистов КПК). Шэньян.1988. С.406).


[Закрыть] – ведет работу с агентурой, бандотделом и экономотделом. Чэн, помощник начальника политотдела 3-го корпуса – член компартии для работы по ОО (особому отделу. – В. У.), орготделу и отделу подготовки. Помимо этого имелся отдел информации и цензуры, во главе которого стоял окончивший курсы слушатель.[720]720
  Ф. 627. Оп.1.Д.19.Л.1-10.


[Закрыть]

Таким образом, была поставлена задача по созданию организации типа ГПУ, способной выполнять задания по охране страны от контрреволюции, шпионажа, бандитизма, от крупных должностных преступлений, контрабанды.

Предполагалось через трехмесячные курсы пропустить к 1 ноября 1926 г. 360 человек, первый поток с 15 декабря 1925 по 15 марта 1926 г. – 95 человек, второй – с 1 апреля по 1 июля – 120 человек, третий – с 15 июля по 15 октября 1926 г –145 человек.[721]721
  Там же. Л.12.


[Закрыть]

Вся организация школ находилась на содержании СССР, ежемесячно расходы составляли от 5 тыс. долларов (в первые месяцы) до 20 тыс. долларов.[722]722
  Там же. Л.6.


[Закрыть]

Планировалось с помощью школ расширить «закордонную работу». В школе должны были готовиться люди для резидентур. «Для Гонконга и Макао из забастовщиков будут подобраны кадры постоянной агентуры, которые будут проинструктированы и дадут нам полное освещение Гонконга и Макао», – сообщалось в отчетном докладе в Центр.[723]723
  РЦХИДНИ. Ф. 627. Оп.1. Д.19.Л. 10.


[Закрыть]

По «совершенно секретному» «Плану организации разведывательной работы в провинциях Южного Китая и сопредельных районах» ставились задачи: собрать «сведения, интересные для СССР» и «необходимые для нашей работы в Гуандуне материалы» по районам и провинциям Южного Китая. С этой целью предлагалось послать 15 резидентов по Южному Китаю (по 1 человеку-резиденту на провинцию, столичный район и пограничный район), в первую очередь, в Юньнань, Гуйчжоу, Гуанси, Хунань, Хэбэй, Цзянси, Фуцзянь и 3 человека в другие районы (Гонконг, Макао и Ханой-Хайфын). Считалось, что выпуск школы 15 марта 1926 г. «покроет эту нужду». В «Плане» говорилось, что к «организации резидентур надо приступить немедленно, организуя по мере возможности, рассчитывая на то, что вначале мы будем иметь: во-первых, плохую агентуру и, во-вторых, двойников».[724]724
  Там же. Л.18.


[Закрыть] Причем эта резидентура, видимо, должна была находиться в новых консульствах на Юге Китая. О желании открыть такие консульства (всего 14) в ближайшие 6 месяцев говорят «Предложения подкомиссии Китайской комиссии Политбюро ЦК РКП(б) об открытии новых консульств в Китае». В них прямо говорилось, что данные «консульства, как преследующие, главным образом, информационно-разведывательные цели, могут быть ограничены минимальным штатом в 3 человека: консул, секретарь и переводчик».[725]725
  ВКП(б), Коминтерн. Т.1. С.649–650.


[Закрыть]

Однако при организации школы столкнулись со значительными трудностями, которые выражались в нехватке специалистов и переводчиков. К примеру, по этому поводу один из разведчиков 30 ноября 1925 г. сообщал в Центр: «Не буду повторять моих доказательств, но докладываю, что если не будут присланы срочно из Москвы просимые мною работники в количестве двоих и немедленно из Пекина обещанные люди, я буду принужден считать, что работа ГПУ считается второстепенной и обращусь к выполнению работы более важной (видимо) военной, где я найду, вероятно, большее применение.

Без инструкторов школу открыть нельзя, без школы нельзя получить китайских работников, без работников нельзя организовать дела. Отвечать за невозможную организацию я не считаю себя вправе».[726]726
  РЦХИДНИ. Ф.627. Оп. 1. Д. 19.Л.8.


[Закрыть] Он напоминал, что когда он уезжал, ему было обещано («и даже подтверждено честным словом»), что будут немедленно посланы Браиловский и Катюшин[727]727
  Браиловский (Айтикин) прибыл в Кантон в июле 1924 г. и работал помощником военного атташе до октября 1924 г. Личность Катюшина не установлена, однако Хоу делает предположение, что это может быть Котов Леонид Александрович (1899–1981), бывший сотрудник Гомельской ЦК, окончивший в 1925 г. Военную академию, он же Наум Исаакович Эйтингон, родился в г. Шклове. Член партии левых эсеров с 1917 г., с 1918 г. в Красной Армии.


[Закрыть] по линии ГПУ и кто-либо из работников по линии Разведупра. «Я позволил себе еще в Пекине высказать свое сомнение в выполнении этого обещания, – писал он. – Сейчас я принужден убедиться, что поступил неправильно, уехав, не дождавшись обещанных людей. По меньшей мере странно думать, что можно работу ГПУ организовать, не дав ни одного человека».[728]728
  РЦХИДНИ. Ф.627. Оп. 1. Д. 19. Л.8


[Закрыть]

Он отмечал, что его личный состав, ведущий инструкторскую работу, составляет всего 2,5 человека: это Никитин[729]729
  В.Е.Горев (Никитин, Гордон, 1900–1938).


[Закрыть] (чтение лекций в школе, составление инструкций, организационная работа, руководство агентурой, информационная работа по английской прессе), Михайлов[730]730
  Личность автором не установлена.


[Закрыть] (ведение всех дел, вербовка и связь с иностранной (не китайской) агентурой, учебная часть школы, часть лекций в школе, ведение финансовой отчетности) и Фрэд Бородин[731]731
  Фрэд(Федор) Бородин – старший сын Михаила и Фаины Бородиных, родился и вырос в Америке и по-английски говорил лучше, чем по-русски. В семье его на американский манер назвали Фрэдом (Федор), в 1925 г. ему было 17 лет и официально он учился в американской школе в Шанхае.


[Закрыть] (используется только в свободное время, так как имеет постоянную работу: ведет работу как английский секретарь коллегии, информационная обработка английских материалов).

«Если я один и могу что-либо сделать, хотя бы в качестве рядового уполномоченного, инструктируя агентов, без переводчика я обречен на сидение сложа руки. Здесь переводчиков нет, а те, которые есть, загружены работой и выделены быть не могут, – писал один из агентов в Центр. – А обещанный мне Ли не едет. Оставляю Вас судить, можно ли вести работу или нет без переводчика. Разговоры об английском языке чепуха. Из партийцев по-английски говорят очень мало, а спекулянта для переговоров, даже лекций, не говоря уже об агентурных материалах, брать не решаюсь».[732]732
  Там же.


[Закрыть] Видимо, поэтому 26 октября 1925 г. Китайской комиссией Политбюро ЦК РКП(б) было принято постановление: «Считать необходимым создание в Москве школы переводчиков на 100 человек».[733]733
  ВКП(б), Коминтерн. Т.1. С.653.


[Закрыть]

В Северные армии в 1925 г. были направлены две группы военных советников – Калганская (основная) и Кайфэнская, координировавшая работу с калганской группой.

Однако считалось, что военных советников в Китае явно не хватает. «Наши финансовые затруднения не позволяют нам содержать значительное число наших военных советников в Китае, – сообщал в письме наверх 18 марта 1926 г. Сейфуллин (А. Я. Лапин). – В этих условиях требования к работникам, назначенным в Китай, особенно повышаются: в мирное время они должны быть педагогами, организаторами и даже «книжниками», а в военное – оперативными советниками. В прошлом подбор наших работников не удовлетворял перечисленным требованиям: это наряду с прочими причинами влияло на неполноценность нашей работы в Китае».[734]734
  РЦХИДНИ. Ф. 627. Оп. 1. Д. 18. Л.178 а.


[Закрыть]

В ночь с 31 июля по 1 августа 1927 г. части Хэ Луна, Е Тина и Чжу Дэ подняли восстание в Наньчане. 1 августа на объединенном заседании представителей КПК и левого Гоминьдана были сформированы руководящие органы восстания и приняты программные документы. Повстанцы объявили о создании Революционного комитета Гоминьдана, большинство членов которого составляли коммунисты. В силу ряда причин, главным образом спада массового движения, восстание в Наньчане не привело к образованию нового центра революционной борьбы. 5 августа повстанческая армия, насчитывающая около 15 тыс. штыков, ушла из Наньчана. Фактически восстание потерпело поражение.

14 сентября 1927 г. в Москве в IV управлении штаба РККА было проведено совещание «по разбору Наньчанского восстания». Среди участников совещания в его стенограмме значатся: В. Е. Горев, М. М. Чхеидзе,[735]735
  М.М. Чхеидзе – в 1925–1927 гг. военный советник в Китае. В конце 20-х – начале 30-х гг. – ответственный сотрудник П управления штаба РККА.


[Закрыть] А. Н. Черников,[736]736
  А.Н.Черников (Сатрап, 1891 – ?). Окончил военную академию РККА, в 1926–1927 гг. военный советник в Китае. В дальнейшем – на командных должностях РККА.


[Закрыть] И. И. Василевич,[737]737
  И.И.Василевич (1895–1937) – в 1926–1927 гг. – член Южнокитайской группы военных советников.


[Закрыть] Е. В. Тесленко,[738]738
  Е.В.Тесленко (Терещенко, 1898–1972). В 1925–1927 гг. – военный советник в Китае. В дальнейшем на руководящих постах в военной промышленности.


[Закрыть] И. Я. Зенек, Г. Б. Скалов, К. Я. Волдин,[739]739
  К.Я.Володин – с ноября 1927 г. по октябрь 1940 г. начальник артиллерии ряда ВО.


[Закрыть] Сергеев, А. Н. Грей, И. К. Мамаев, М. Г. Ефремов, В. П. Рогачев. С основным докладом и заключительным словом выступил Горев.[740]740
  ВКП(б), Коминтерн и Китай. Т.3.М.,1999.С.84-112.


[Закрыть]

В 1925–1927 гг. корреспондентом ТАСС в Китае (какое-то время, находясь и в Кантоне) работал И. М. Мусин.[741]741
  Йохель (И.М.Мусин, Максимов, 1894–1928) В 1920–1922 гг. был секретарем Г.В.Чичерина в НКИД, сотрудником миссии ДВР в Китае. В 1922–1925 гг. стал политическим референтом и секретарем Восточного отдела ИККИ, в 1925–1927 гг. – корреспондент ТАСС в Китае. Покончил жизнь самоубийством в 1928 г.


[Закрыть] Он поставлял М. В. Фрунзе уже в 1925 г. краткие, но достаточно объективные сведения о положении в Гуандуне. Именно от него в конце мая 1925 г. были получены сообщения о борьбе Гоминьдана с федералистами весны—лета 1925 г. и первые сообщения о начале «движения 30 мая 1925 г.» в Шанхае. Ему же принадлежал прогноз о потенциальной возможности Гоминьдана выступить в военный поход уже весной 1926 г.[742]742
  Н.Л. Мамаева. Коминтерн и Гоминьдан 1919–1929. М.,1999.С.141.


[Закрыть]

Предположительно И. М. Мусину принадлежит письмо Г. Н. Войтинскому от 2 марта 1926 г., где предлагалось создать Китайско-русское телеграфное агентство с центром в Пекине и ответвлениями в крупных портовых городах страны.[743]743
  ВКП(б), Коминтерн и Китай. Т. 2.С.133.


[Закрыть] Ему же принадлежат очень интересные «Тезисы о задачах КПК в Кантоне» от 24 апреля 1926 г.[744]744
  Там же. С. 179–185.


[Закрыть] Судя по этим материалам, И. М. Мусин в эти годы, видимо, был связан с разведкой.