Текст книги "Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494"

Автор книги: Виктор Темушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

§ 2.4. Фоминско-Березуйское княжество между Вильно, Москвой и Тверью

Между основным массивом земель Московского княжества и его эксклавом – Ржевской землей на юго-восток от последней в XIV в. располагалось Фоминско-Березуйское княжество, правители которого принадлежали со ржевскими князьями к одной династии (Фоминских князей) и так же, как они, в итоге потеряли свои первоначальные владения и перешли на службу в Москву ^{572} . При этом, по общепринятому убеждению (как выяснилось, в связи с наличием литовско-тверской границы, оказавшимся ложным), Москва могла и не иметь территориальной связи с Ржевой, если не держала в подчинении князей Фоминско-Березуйского княжества ^{573} . Соседнее же Великое княжество Литовское теряло контакт с Великим княжеством Тверским – своим союзником, если не владело Ржевой или не распространяло власть на тех же фоминско-Березуйских князей.

Возможно, отзвуком нереализованного стремления ВКЛ к более плотному территориальному контакту с Тверью явился захват Москвой в конце 60-х гг. XIV в. наряду с Ржевской землей, Фоминском и Березуеском таких городков, как Липица и Тесов, располагавшихся на Вазузе и ее притоке Касне к югу от массива Фоминско-Березуйского княжества ^{574} . [88]88
  Древность Липиц на р. Вазузе подтверждается картографическим материалом XVIII в. и археологическими данными (Куза А.В.Древнерусские городища Х-ХШ вв. Свод археологических памятников. М., 1996. № 495. С. 115; Археологическая карта России. Смоленская область. Ч. 2 / Под ред. Ю.А. Краснова. М., 1997. № 979 (14). С. 61, 64). То же самое о Тесове сказать нельзя.


[Закрыть]

О московских успехах в противостоянии с ВКЛ узнаем из известного послания Ольгерда константинопольскому патриарху Филофею 1371 г. Великий князь литовский, отводя от себя обвинение в нападении на подведомственные митрополиту Алексею земли, перечислил города, которые «против своего крестного целования» взял у него московский неприятель: «Ржеву, Сишку, Гудин, Осечен, Горышено, Рясну, Луки Великия, Кличень, Вселук, Волго, Козлово, Липицу, Тесов, Хлепен, Фомин городок, Березуеск, Калугу, Мценеск» ^{575} . Большинство перечисленных населенных пунктов локализовано, решена проблема времени их захвата Москвой ^{576} . Однако некоторые вопросы все же остались без ответов.

В перечне московских захватов можно выделить по территориальному признаку три блока городов: 1. ржевские; 2. смоленские, 3. верхнеокские (новосильские?). От Сишки до Волго названы, безусловно, ржевские городки – центры волостей. Даже в Луках Великих следует видеть не знаменитый новгородский город на р. Ловать, а погост Лукомо на Волге, между Осеченном и Горышином ^{577} . Также несомненны локализации Калуги и Мценска – в верхнем течении Оки. Причем упоминание в послании 1371 г. московского нападения на новосильского князя Ивана (произошло, вероятно, в 1370 г., во время московского похода на Брянск) ^{578} дает определенную возможность причислить оба города к территории Новосильского княжества ^{579} , хотя некоторые, настолько же косвенные, данные могут свидетельствовать в пользу иной точки зрения ^{580} .

Наконец, выделение второго блока городов, условно названного смоленским, необходимо обосновать. Фомин городок и Березуеск – центры небольших княжеств, отделившихся вместе с Ржевой от Смоленска. Ржева, вероятно, первоначально входила в состав Торопецкого княжества, а в начале 30-х гг. XIV в. взяла на себя роль столицы ослабленного и уменьшившегося под воздействием ВКЛ княжества ^{581} . Хлепен (Хлепень) – город, расположенный на р. Вазузе, выше по течению от Березуеска, традиционно относят к Фоминско-Березуйскому княжеству (см. ниже).

Из блока городов, причисленных к смоленским, осталось три пункта. Территориальная принадлежность двух из них (Липиц и Тесова) неясна, а третий (Козлово) все-таки можно связать со Смоленском. Козлово – это, вероятно, Козлов – город в Вяземском княжестве, центр владений князей Козловских (происходивших, кстати, от Фоминских князей) ^{582} . Он располагался южнее Тесова, на р. Жижале, притоке Угры ^{583} . Хлепень севернее Липицы и Тесова, а Козлов – южнее в конце XV в. принадлежали Вяземскому княжеству, так же как и некоторые другие пункты, находившиеся в том же районе (Негомир, Сочовки, Бывалицы). Следовательно, есть основание отнести все рассматриваемые городки к числу смоленских. Ими уже до зимы 1369 г. владел Ольгерд, так как в указанное время «Москвичи и Волочане воевали Смоленьскую волость» ^{584} и, видимо, вернули влияние на часть Смоленского княжества [89]89
  Высказано предположение, что ряд городков по р. Вазузе был занят литовскими силами в 1356 г. вместе с захватом Ржевы (Горский А.А.Московские «примыслы» конца XIII-XV в. вне Северо-Восточной Руси. С. 141; Чернов С. 3.Волок Ламский в XIV – первой половине XVI в. С. 164). К той же дате можно относить и приобретение Ольгердом Липицы, Тесова и Козлова.


[Закрыть]. ВКЛ было оттеснено от р. Вазузы и на то время утратило общую границу с Тверью. От расположенного поблизости верховья Днепра к левому притоку Вазузы р. Лоцмени шел волок ^{585} . [90]90
  Л.В. Алексеев предполагал, что этот водно-сухопутный путь сформировался уже в эпоху развитого средневековья (Алексеев Л.В.Западные земли домонгольской Руси: очерки истории, археологии, культуры. Кн. 1. М., 2006. С. 50).


[Закрыть]

Таким образом, пресекался еще один водный путь (первый – по Волге) для литовских контактов со своим союзником.

Выше было сказано, что принадлежность Москве Фоминско-Бе-резуйского княжества могла обеспечить ей территориальную связь с Ржевской землей. Однако, по всей видимости, это не соответствовало действительности. К юго-востоку от Фоминско-Березуйского княжества, с правой стороны притока Вазузы р. Гжать и по обеим сторонам притока последней р. Яузы размещались волости, с начала XV в. принадлежавшие князьям Крошинским: Тешиновичи (Тешиново), Сукромна (Сукрома), Ольховец, Надславль, Лела, Отъездец (Отъезд) ^{586} . Только еще восточнее, за полосой неосвоенных земель, начинались московские владения (можайские и волоцкие земли). На севере волости Крошинских граничили с тверскими землями, причем именно этому району была характерна чересполосица владений.

В литовско-тверском договоре 1427 г. упоминался рубеж между ВКЛ (Смоленском) и Великим княжеством Тверским и оговаривались условия владения пограничными территориями. («А который места порубежный потягли будуть к Литве или к Смоленьску, а подать будуть давали к Тфери, ино имъ и ныненя тягнути по давному, а подать давати по давномоу. А которы места порубежный потягли будуть ко Тфери, а подать боудутъ давали к [Литве или к Смоленску], ино им и нынеча тягнути по давному, а подать давати по давному» ^{587} .) Под смоленскими следует понимать вяземские волости, принадлежавшие князьям Крошинским. «Места порубежный», которые относились к Литве, тоже совместного владения, формировали пограничную зону с Тверью западнее (с волостью Осугой?).

Таким образом, для ВКЛ в XV в. существовало две контактных зоны с территорией Великого княжества Тверского – со стороны владений ВКЛ и со стороны названых отдельно смоленских (вяземских) земель (см. карту). Очевидно, территория Фоминско-Березуйского княжества, будь она подчинена власти ВКЛ, могла считаться смоленской.

Однако литовская принадлежность ряда земель на севере от Вяземского княжества в контакте с Великим княжеством Тверским вызывает сомнения. В московско-литовские договоры 1449 и 1494 гг. включена статья с подробным перечислением владений пограничных князей, принадлежащих московскому государю: «А Федора Блудова а Олексанъдрова Борысова, сына Хлепенъского, и кн(я)зя Романова Фоминског(о), и их братьи, и братаничов отчыны земли и воды – все мое, великого князя Васильево. Такежъ Юрева доля Ромеикович(а) и кн(я)жа Федорова места Святославичъ – вся за мною, за великимъ княземъ, за Васильемъ» ^{588} . Формулировка грамоты позволяет сделать вывод о том, что земли указанных лиц принадлежали непосредственно великому князю московскому. Здесь не идет речи об их службе или союзных отношениях с Москвой. И действительно, Федор Блудов был казнен в 1440 г. [91]91
  Федор (Федко) Блудов утопил сына знаменитого мценского воеводы Григория Протасьева Ивана, за что был повешен (ПСРЛ. Т. 23. Ермолинская летопись. М., 2004. С. 150; Мазуров А.Б.Средневековая Коломна в XIV– первой трети XVI в. Комплексное исследование региональных аспектов становления единого Русского государства. М., 2001. С. 145; Пономарева И.Г.История одного выезда на московскую службу (о предках Чаадаевых) // Древняя Русь: вопросы медиевистики. № 4. 2005. С. 45). Сохранилось предание о существовании в районе Вязьмы местности с названием «Ступня Федора Блудова». Где точно она находилась, неизвестно, но вероятно, относилась к владениям именно того Федора Блудова, что был упомянут в двух московско-литовских договорах (Виноградов И.П.Исторический очерк города Вязьмы с древнейших времен до XVII в. (включительно). М., 1890. С. 20).


[Закрыть], Александр Борисович Поле (если видеть его в сыне хлепеньского князя), вероятно, к середине XV в. давно умер (упоминался в 1390 и 1401 гг.) ^{589} . Князь Роман Фоминский был отождествлен А.А. Зиминым с князем Романом Ивановичем Козловским, представителем Фоминской династии ^{590} . В связи с этим можно предположить, что Роман Фоминский где-то в начале XV в. вынужден был оставить свои владения и перейти на службу к великому князю литовскому. От последнего и был получен в Вяземском княжестве Козлов, давший новое имя роду [92]92
  Н.Д. Квашнин-Самарин предположил, что один из Фоминских князей (Василий) получил Козлов «за женой» (Квашнин-Самарин И.Д.Исследование об истории княжеств Ржевского и Фоминского. С. 32). Населенные пункты с названием Козлово встречаются и в районе, близком к территории Фоминско-Березуйского княжества, например, с. Козлово и рядом д. Козлова у р. Шешмы или д. Козлова чуть восточнее пог. Молод. Березуй (Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме – 2 версты. S:W:C:1).


[Закрыть]. Владения остальных родственников, перечисленных в грамотах 1449 и 1494 гг. князей, также перешли к Москве. Сами же князья Фоминского рода в конце XIV в. служили Москве ^{591} . Частично или полностью утратив владения на границе с ВКЛ, они продолжали нести службу по обороне западных пределов Великого княжества Московского ^{592} .

Перечни в грамотах 1449 и 1494 гг. естественным образом распадаются на две части. В первой преобладают Фоминские князья. Возможно, и Федор Блудов относился к их числу. Среди Фоминских князей имя Федор было очень популярно, так что князь Константин Березуйских всех троих сыновей назвал Федорами ^{593} .

Во второй группе названы Юрий Ромейкович (Романович) и князь Федор Святославич. Вероятно, первый из них тоже носил княжеский титул. Видимо, не следует связывать его с Фоминскими князьями, как это делает А.А. Горский, т.к. у князя Романа Козловского не известен сын Юрий ^{594} . В князе Федоре Святославиче Ржевском и Вяземском (Вяземском и Дорогобужском?) середины XIV в. также трудно увидеть упомянутого в грамотах середины и конца XV в. князя. Но сделать иное предположение не удается. Один из перечисленных князей владел какой-то долей земельного надела, второй – какими-то явно пограничными местами. Возможно, эти земли располагались рядом с Фоминско-Березуйским княжеством, являлись частью смоленской территории.

Таким образом, в полосе литовско-тверского пограничья на протяжении по крайней мере нескольких десятилетий второй половины XV в. (до 1485 г.) встречались вкрапления московских владений. Возможно, не все Фоминско-Березуйское княжество стало московским достоянием, существует вероятность его раздела между Москвой и Вильно. Поэтому важно подробно разобрать его первоначальный состав.

К территории Фоминско-Березуйского княжества [93]93
  Вероятно, территория будущего княжества была вместе с Ржевской землей частью Торопецкого княжества (отделилось от Смоленска во второй половине XII в.), и только в первой половине XIV в. оформилось в самостоятельный удел. Принято считать, что из Фоминского несколько позже выделилось Березуйское княжество (Кучкин В.А.Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси. С. 146).


[Закрыть]традиционно относят ряд городков на р. Вазузе (Фомин Городок, Березуеск, Хлепень) ^{595} , а также некоторые волости, тянувшие к этим городкам (например, Негомирь и Рогачев) ^{596} .

Фомин Городок отождествлен с селом Фоминским, расположенным при впадении р. Осуги в Вазузу ^{597} . На северо-западной окраине современной деревни Фомино, на месте бывшего кладбища найдено городище, существовавшее с раннего железного века до нового времени ^{598} . [94]94
  На карте А.И. Менде обозначено село Фоминское Городище (Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме – 1 верста. S:W:F:2); на карте же Ф.Ф. Шуберта – просто Городище (Специальная карта Западной части Российской Империи, составленная и гравированная… при Военно-Топографическом депо с 1826 по 1840 год под руководством генерал-лейтенанта Шуберта. Масштаб в 1 дюйме – 10 верст. Лист XXIV).


[Закрыть]В Фоминской волости в начале XVII в. числились деревни Яковлева, Сигова, Носонова, Подоловая и пустошь Терехова ^{599} . Село Насоново известно по материалам межевания конца XVIII в. ^{600} Становится очевидным, что территория Фоминской волости заходила и на правый берег р. Вазузы.

В XVI в. были известны два пункта – Старый и Молодой Березуй. Из них именно последний являлся старым удельным центром ^{601} , [95]95
  На плане Генерального межевания Зубцовского уезда обозначено как пог. Молодой Березуй (Генерального плана Зубцовского уезда часть I), на карте А.И. Менде – погост Березуев (Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме – 1 верста. S:W:F:2); на карте Ф.Ф. Шуберта– село Березуй (Специальная карта Западной части Российской Империи. Лист XXIV).


[Закрыть]что подтверждается и археологическими данными ^{602} . [96]96
  Составители археологической карты Тверской области ошибочно обозначили Березуеск как городище у погоста Б. (Ст.) Березуй. Сопоставление с картографическими материалами XIX в. определенно указывает на правильность локализации памятника именно у погоста Молодой Березуй. Кроме того, не Старый, а Молодой Березуй носил второе название Большой (Готье Ю.В.Замосковный край в XVII веке. С. 380). По дожившему до нашего времени поселению городище получило название Золотилово. Последнее в XIX в. стояло чуть севернее Молодого Бере-зуя (Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме– 2 версты. S:W:C.i; Специальная десятиверстная карта Европейской России И.А. Стрельбицкого. 10 верст в дюйме (в 1 см– 4,2 км). 1870. Лист 43). В конце XVIII в. Золотилово еще не существовало (Генерального плана Зубцовского уезда часть I).


[Закрыть]К Старому Березаю в начале XVII в. относились сельца Опалеево и Поротвино, деревня Лукина с пустошами ^{603} . Из них Протвино (Иваново) легко находится южнее погоста Ст. Березуй на карте А.И. Менде ^{604} .

Хлепень существует до сих пор, на окраине деревни на мысу правого берега р. Вазузы сохранилось городище ^{605} . [97]97
  Возник на месте укрепленной феодальной усадьбы, уничтоженной пожаром в середине XIII в. Получил новые оборонительные сооружения в XIV в.


[Закрыть]Накануне первой московско-литовской пограничной войны конца XV в. этот город с волостями принадлежал старшему вяземскому князю Михаилу Дмитриевичу ^{606} . Включение в состав Фоминско-Березуйского княжества Хлепеня, а, следовательно, и всех его волостей основано на упоминании в договорах 1449 и 1494 гг. князя Александра Борисова, сына Хлепеньского, в одном блоке с князьями Фоминского рода. Это с большой степенью вероятности может быть Александр Борисович Полев (Поле), внук Федора Фоминского ^{607} . Дополнительным аргументом в пользу связи Хлепеня с территорией княжества является второе название Старого Березуя (находился между Фоминым Городком и Березуеском) – Полево ^{608} .

Становление Хлепеня в качестве значительного административного центра с волостями могло произойти уже под властью ВКЛ. Но его известные волости (Ждать (Джать) и Понизовье ^{609} , их было, вероятно, больше) можно с некоторой осторожностью отнести к Фоминско-Березуйскому княжеству. Из числа хлепеньских, несмотря на убеждение Н.Д. Квашнина-Самарина, нужно исключить волости Рогачев и Негомирь [98]98
  Н.Д. Квашнин-Самарин писал: «Итак, Александр Поле, а стало быть, и его отец, владели Хлепнем, брат же Бориса Евстафий мог сидеть или в смежном Негомири, или в Рогачеве, которые в грамотах ставятся рядом с Хлепнем, как Хлепенские волости» (Квашнин-Самарин Н.Д.Исследование об истории княжеств Ржевского и Фоминского. С. 27). Однако факт упоминания Рогачева и Негомири рядом с Хлепенем не дает им права считаться административно подчиненными этому городу. Эти волости никогда нигде не были названы хлепеньскими.


[Закрыть]. Последняя, как и волость Сочовки (обе на р. Вазузе, выше по течению от Хлепеня), принадлежала князю Василию Бывалицкому ^{610} . Рогачевом же (на р. Осуге) владел сын пана Ивана (Яна) Ходкевича ^{611} . [99]99
  Возможно, сына пана Яна Ходкевича звали Олешкой (Там же. № 16. С. 63, 66).


[Закрыть]

Мнение о принадлежности указанных волостей Хлепеню сложилось на основании текста духовной грамоты Ивана III, в которой он передавал сыну Дмитрию «город Хлепен, и с Рогачевым, и с Негомиремъ, с волостьми, и с путми, и з селы, и со всеми пошлинами» ^{612} . Однако такая формулировка завещания свидетельствует о присоединении к числу хлепеньских еще двух волостей. Так же и к Можайску был добавлен ряд волостей, ранее входивших в состав ВКЛ (Турье, Ореховна, Дмитровец и др.) ^{613} . Характерно, что в духовной Ивана III Хлепень четко отделен от Тверской земли и Зубцова ^{614} . Впоследствии Хлепень с новоприобретенными волостями стал частью Зубцовского уезда, поглотившего всю территорию Фоминско-Березуйского княжества.

Из известных хлепеньских волостей (Ждать и Понизовье) приблизительно определяется место только одной. Волость Джать (Ждать) ^{615} – это позднейший Гжацкий стан Зубцовского уезда на правобережье р. Гжати при впадении ее в Вазузу ^{616} . Где был центр этой волости – неизвестно. Но его не следует отождествлять с находящимся значительно южнее Гжатском (Гагарином), хотя очевидно заимствование названий волости и позднейшего города у реки Гжать. У последней был правый приток – Ржать. Вдоль нее, судя по карте Ю.В. Готье, и располагалась волость ^{617} . [100]100
  В переиздании 1937 г. карта Ю.В. Готье была сильно упрощена: на ней не были показаны границы волостей и станов.


[Закрыть]Вариативность названия позволяет предположить его происхождение еще и от имени притока Гжати. Но впоследствии утвердилась форма «Гжацкий», что склоняет к первой версии.

Указание посольских книг на множественное число хлепеньских волостей, а также отсутствие упоминаний при московско-литовских пограничных конфликтах Фомина Городка и Березуеска говорит об их вероятном административном подчинении Хлепеню. Договор 1449 г. заставляет думать, что значительная часть территорий, принадлежащих двум городкам на р. Вазузе, оставалась в распоряжении московского государя. В случае принадлежности ВКЛ такие укрепленные центры, как Фомин Городок и Березуеск, несомненно, должны были бы участвовать в обороне его границ. Об этом вполне определенно писал и М.К. Любавский ^{618} .

Из-за неправильного прочтения договора 1449 г. сложилось ложное убеждение о владении Хлепенем Москвой во второй половине XV в. [101]101
  О том, что Хлепень «в старых докончаньех предков наших и в отца его королеве докончанье записан к нашему великому княжству» утверждали московские бояре на встрече с литовскими послами (СИРИО. Т. 35. № 18. С. 77). Вероятно, так оно и было, но ситуация к середине XV в. существенно изменилась.


[Закрыть] Высказывалось даже предположение о захвате его Казимиром после 1485 г. ^{619} Но в грамотах собственно о городе ничего не сказано и при этом упомянут даже не хлепеньский князь, а его сын уже без прозвища Хлепенский. Город Хлепень, несомненно, принадлежал ВКЛ. Таким образом, территория Фоминско-Березуиского княжества к середине XV в. была разделена между Москвой и Вильно. Первой достались Фомин Городок и Березуеск с некоторыми другими пограничными территориями, а второй – Хлепень с волостями.

К списку фоминских С.Б. Веселовский добавил населенный пункт Крюково (между Осугой и Вазузой), связав его название с именем жившего в конце XIV в. князя Михаила Федоровича Крюка, сына князя Федора Фоминского ^{620} . Деревня Крюкова существовала также в окрестностях погоста Ст. Березуй, на правом берегу р. Вазузы ^{621} (см. карту). Внимательный просмотр населенных пунктов в районе рек Вазузы и Осуги и сопоставление их названий с прозвищами князей Фоминского рода может дать дополнительные результаты в деле определения территории Фоминско-Березуиского княжества.

Так же, как через князя Александра Борисовича Поле удалось связать город Хлепень с территорией Фоминско-Березуиского княжества, так и посредством изучения потомков этого князя можно выдвинуть (правда, более осторожно) предположение о принадлежности к составу княжества земель по р. Шешме.

В 1525-1526 гг. келарь Иосифо-Волоколамского монастыря приобрел у Ивана Васильева сына Полева и его детей Ивана и Михаила деревни Протасово и Головково в волости Шашме (Шешемской) Зубцовского уезда ^{622} . К 1539 г. вокруг р. Шешмы сложился комплекс владений Иосифо-Волоколамского монастыря, где обе указанные деревни «тянули» к селу Фаустова Гора ^{623} . Местоположение села определяется точно благодаря материалам Генерального межевания конца XVIII в. -у самого устья р. Вазузы, напротив города Зубцова ^{624} . К сожалению, из 12 принадлежавших ему деревень локализуется только Головково – у правого берега нижнего течения р. Шешмы ^{{625} ,} [102]102
  В устье р. Шешмы стояла еще одна деревня Головкова, но на плане Генерального межевания Зубцовского уезда она обозначена как Мазжарина и только на карте А.И. Менде появляется со вторым на званием – Мазжарина, Головкова (Генерального плана Зубцовского уезда часть I. Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме– 1 верста. S:W:F:2).


[Закрыть](см. карту). Очевидно, и д. Игумнова, расположенная ниже по течению Шешмы от Головкова, имела отношение к монастырским владениям ^{626} .

Проданные Полевыми деревни, несомненно, являлись вотчинами, но каким образом они им достались? Возможно, как князь Михаил Федорович Крюк с сыном Иваном (из рода Фоминских) купили у новгородского посадника Юрия Онцифорова село Медну на тверском рубеже ^{627} , так и Полевы в свое время приобрели какие-то земли рядом со своим княжеством – в Великом княжестве Тверском. Но непосредственное соседство делает вероятным и предположение об их изначальной принадлежности к фоминской территории. Может быть, и все течение р. Шешмы (Шешемская волость) когда-то входило в состав Фоминско-Березуйского княжества? Не является ли данный случай примером того, что, перейдя на московскую службу и потеряв суверенные княжеские права, князья Фоминского рода сохранили за собой владения в родном княжестве?

По территории Шешемской волости и непосредственно через с. Фаустова Гора проходила Волоцкая дорога (см. карту). Тем самым принадлежность волости к Фоминско-Березуйскому княжеству создавала возможность контроля движения по одному из важнейших торговых путей Восточной Европы. Очевидно, из своего географического положения небольшое по размерам княжество могло извлекать выгоду, если бы участок дороги ему принадлежал.

По мнению исследователей, Фоминско-Березуйское княжество занимало бассейн нижнего течения р. Вазузы и ее притока Осуги ^{628} . После анализа скудных известий складывается впечатление, что его основная территория располагалась на левой стороне р. Вазузы вдоль двух притоков, носивших одно и то же название – Березуйка. У второй Березуйки, впадавшей в Вазузу выше по течению от Хлепеня, был левый приток – ручей Полевский. Не связан ли он с А.Б. Полевым? Может, именно от владений вдоль этого ручья он и получил свое прозвище? Или наоборот?

К территории княжества на юго-востоке относилось и правобережье нижнего течения р. Гжать (правый приток Вазузы), где лежала хлепенская волость Джать (Ржать). Юго-западные пределы с левой стороны р. Вазузы образовывали тесное соседство хлепеньских земель с Него-мирем и Рогачевом.

Центр волости Негомир справедливо связывается с селом Немгорь, находившимся чуть южнее Хлепеня, также у берега р. Вазузы ^{629} . Поселение было хорошо укреплено, обладало сторожевой башней ^{630} .

У центра волости Рогачев (очевидно – село с таким же названием у правого берега р. Осуга) не известно оборонительных сооружений. От него, возможно, осталось только селище [103]103
  Можно видеть в селище Никольском, расположенном возле исчезнувшего к нашему времени села (Археологическая карта России. Смоленская область. Ч. 2. № 1310(12). С. 138, 140).


[Закрыть], хоть Н.Д. Квашнин-Самарин представил погост Рогачев как небольшой городок ^{631} .

На западе междуречье Вазузы и Осуги от Фомина Городка до Хлепеня в основном занимали Фоминская и Хлепеньская волости, но частично правобережье Осуги они уступали волости Рогачев (судя по ситуации середины XVII в.). Нет никаких данных о том, распространялась ли территория княжества за левый берег Осуги. Зубцовские станы (Лоцкий, Борисоглебский, Гостижский и Отрубский), заполнявшие пространство до Ржевского уезда, в прошлом могли быть разделены между Тверским и Литовским великими княжествами. В связи с тем, что Ржевское и Фоминско-Березуйское княжества составляли в начале XIV в. единое целое, вероятно, первоначально разделявшего их пространства не существовало. Тогда некоторые будущие зубцовские станы необходимо отнести к фоминской территории (Ржевский уезд сформировался ранее Зубцовского и был устойчивее к изменениям).

Однако, как уже было отмечено, в литовско-тверских договорных грамотах 1427 и 1449 гг. выделено две пограничных зоны соседних государств – смоленская и, собственно, литовская ^{632} . Если первая – это место контакта волостей литовских князей Крошинских с тверскими землями Нового Городка (Хорвача) и Холма, то где искать вторую? Здесь, безусловно, уместно вспомнить передачу в состав ВКЛ ржевской волости Осуги, что произошло в правление литовского великого князя Кейстута (1381-1382). В XIV в. и позже волость Осуга была, вероятно, очень обширной и включала в свой состав значительную часть течения р. Осуги и земель вокруг нее.

Уступка из всего комплекса ржевских волостей ВКЛ одной лишь Осуги завершила длительный московко-литовский конфликт из-за Ржевской земли.

Контроль над верховьем р. Волги и водным путем по ней, выход через систему волоков к истоку Западной Двина, удобные сухопутные дороги из Москвы в Новгород, Тверь и Смоленск придавали Ржевской земле исключительно важное стратегическое значение ^{633} . Кроме того, по мысли В.А. Кучкина, обладание Ржевой давало военный и экономический контроль над юго-восточными границами Новгорода, северными границами Смоленска и южными границами Твери ^{634} .

Таким образом, борьба за Ржеву имела принципиальный характер. Уступать не желала ни одна из сторон. Но в короткий период правления в ВКЛ Кейстута (1381-1382) был достигнут интересный компромисс. Москва добилась господства в Ржевской земле, но от последней в состав ВКЛ была передана одна волость – Осуга. Может возникнуть сомнение в выгоде для литовской стороны такого соглашения. Однако наблюдение за местоположением волости (вдоль течения р. Осуги, левого притока Вазузы) позволяет понять сущность компромисса. Ржевская земля теперь надежно отделялась от московских земель, становилась эксклавом, а ВКЛ приобретало прямую связь с Тверью. Литовские власти могли контролировать грузопотоки и перемещения людей по дороге из Москвы в Ржеву и далее и беспрепятственно поддерживать контакты со своим тверским союзником (см. карту). В дальнейшем присоединение Смоленска и Вязьмы, подчинение части Фоминско-Березуйского княжества еще более укрепило положение ВКЛ в регионе, примыкавшем к верховью Волги, хотя последнее по-прежнему оставалось подконтрольно Москве.

Итак, территория по сторонам р. Осуги и была связующим звеном между Ржевской землей и Фоминско-Березуйским княжеством. Тверские земли переходили в районе Опок и Зубцова на правую сторону Волги, где перемежались с владениями ВКЛ.

Действительно, северная граница Фоминско-Березуйского княжества, видимо, не достигала Волги. Она могла захватить только устье р. Вазузы, да и то если принять во внимание принадлежность княжеству хотя бы части Шешемской волости.

На северо-востоке фоминско-березуйские соседствовали с тверскими землями, а именно волости Шешма (будь она тверская), Олешня и Синяя. Шешма, возможно, заслонила бы почти полностью территорию княжества, оставив лишь часть пространства для волости Синей. Но В.А. Кучкин вклинил волость Олешню между реками Шешмой и Вазузой, ближе к последней ^{635} и, таким образом, оттеснил Шешемскую волость от пределов Фоминско-Березуйского княжества и значительно урезал его территорию. Впрочем, проблема локализации тверской волости Олешни не представляется на сегодняшний день решенной (см. ниже).

Юго-восточные пределы Фоминско-Березуйского княжества за хлепеньской волостью Джать простирается значительное пустое пространство, где, вероятно, следует искать нелокализованные волости города Хлепеня или Крошинских князей. Здесь начинался участок литовско-тверской границы с чересполосицей владений обоих государств.

Итак, в начале XV в. условная линия восточной границы ВКЛ переходила от неопределенного состояния ржевского участка к чересполосице «литовского» фрагмента литовско-тверского рубежа, затем разрезала фоминско-березуйские земли и вновь попадала на чересполосный «смоленский» фрагмент литовско-тверского рубежа. После контакта с тверской территорией граница шла на юг, где вновь встречалась с полосой неразграниченных земель можайско-вяземского участка.

В связи с убеждением в разделе Фоминско-Березуйского княжества между Москвой и Вильней возникает проблема распределения его территории. Вероятно, будет правильно отнести к числу московских собственно фоминские и березуйские земли, а к числу литовских – город Хлепень с его волостями (правда, из последних известны не все). Таким образом, граница ВКЛ проходила мимо фоминско-березуйского эксклава Великого княжества Московского, пересекая р. Осугу, опираясь какое-то расстояние на р. Вазузу, а затем следуя по направлению к западу, к тверским землям. Пустынный заболоченный характер местности между фоминско-Березуйскими землями и владениями князей Крошинских позволяет обозначить зону «глухого» пограничья, но там могли располагаться и нелокализованные хлепеньские или вяземские волости.

Своеобразное состояние литовско-тверского участка восточной границы ВКЛ сохранялось с начала XV в. довольно долгое время. Но после присоединения к Москве Твери (1485) литовско-тверская граница превратилась в часть литовско-московской. В ходе начавшейся войны этот участок стал ареной боевых действий. Нападение велось московской стороной с двух направлений – из Твери, которой владел сын Ивана III князь Иван Иванович Молодой, и из Можайска, где сидел князь Андрей Васильевич Угличский, брат московского государя.

Прежде чем получить прямой доступ к городу Хлепеню и его волостям, были разорены и заняты вотчины князей Крошинских, располагавшиеся восточнее р. Гжать, правого притока Вазузы. К началу войны усилиями местной московской администрации (непосредственно – служилыми людьми удельных князей) была преодолена широкая пограничная полоса, которая и со стороны Вяземского княжества оберегала покой литовско-московской границы. За этими землями московские силы практически не встретили сопротивления. Крошинские князья оказались способны только на жалобы великому князю литовскому ^{636} .

Со стороны Твери не было препятствий для воздействия на хлепеньские земли. Здесь смыкались и даже располагались чересполосно тверские (теперь московские) и литовские земли, были проложены удобные для подвода войск дороги. Это был один из немногих непосредственных выходов к территории ВКЛ. Представляется, что власти ВКЛ особо не беспокоились о возможности нападения со стороны Москвы, ведь до 1485 г. их соседом была союзная Тверь. Южнее начиналась пограничная полоса, создававшая естественный заслон от возможных нападений со стороны Москвы. Один лишь городок Хлепень не мог послужить надежным стражем литовской границы. Других крепостей в районе р. Вазузы и ее притоков не было.

Итак, московско-литовское противостояние на Верхней Оке, характеризовавшееся стремлением обеих сторон к созданию более прочных связей со своим союзником (Литва – Тверь) или отдаленным владением (Москва – Ржева), привело к интересному феномену, в центре которого были земли Фоминско-Березуйского княжества. Сложилась устойчивая московско-литовско-тверская пограничная зона, существовавшая со второй половины XIV до конца XV в. Имели место и взаимные уступки (Ржева – Москве, а ее волость Осуга – ВКЛ), и, вероятно, прямой раздел территории мелкого и слабого государственного образования – Фоминско-Березуйского княжества. Граница на небольшом пространстве включала участки чересполосных владений (смоленско-тверской и литовско-тверской), зоны прямого контакта территорий государств (вероятно, по линии раздела Фоминско-Березуйского княжества) и «глухие» рубежи с полосами неосвоенных земель (между вяземскими и можайскими волостями). Различные формы границы на долгое время обеспечили политическое равновесие в стратегически важном регионе, через который проходила Волоцкая дорога, «Серегерский путь» (из Москвы в Новгород) ^{637} и в котором осуществлялся контроль за водными путями по Волге, Вазузе и т.д.

С исчезновением в регионе одного из политических субъектов – Великого княжества Тверского– граница потеряла стабильность. В короткое время пограничная зона была поглощена московским государством, слилась с тверскими и можайскими землями и была интегрирована в новые административно-территориальные единицы Великого княжества Московского. Реконструкция первоначального состава как древнего Фоминско-Березуйского княжества, так и соседних с ним территориальных образований дается с большим трудом и может считаться делом до конца невыполнимым.