Текст книги " Цена свободы – атомная бомба"
Автор книги: Виктор Кузнецов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
В Красногорском ИТЛ политотдел был создан только в марте 1956 г., а до этого времени воспитательная и культурно-массовая работа с заключенными была возложена на объединенный политотдел завода «Электрохимприбор». Для политотдела завода работа с заключенными и военно-строительными частями оказалась совершенно незнакомой, и поэтому особые надежды возлагались на опыт офицеров-политработников, переведенных из политотдела строительства № 514 и политических работников в воинских частях и исправительно-трудовом лагере. За политическую работу в Красногорском ИТЛ стал отвечать бывший начальник упраздненного политотдела строительства № 514 С.Д.Алексеев, который был переведен в объединенный политотдел на должность заместителя начальника политотдела завода[115].
Озабоченный состоянием дел в Красногорском ИТЛ, политотдел завода «Электрохимприбор», 9 января 1956 г. провел расширенное заседание, на котором присутствовало 74 человека. На заседание были приглашены практически все руководящие и политические работники управления ИТЛ, работники управления строительства, прокурор А.А.Трифонов, его заместитель Г.И.Данилин и помощник Ф.П.Кирдяшкин, судьи В.Ф.Зудов и К.И.Поздеев, начальник политотдела УИТЛ и К по Свердловской области П.Е.Поляков и члены комиссии по проверке работы ИТЛ.
Комиссия, проверяющая работу управления ИТЛ, вскрыла серьезные недостатки, и совместно с политотделом разработала комплекс мер по их устранению. В частности было отмечено, что в 3 лагерном отделении строгого режима около 50 % заключенных не трудоустроены, во всех отделениях лагеря плохо организовано трудовое соревнование. В результате план 11 месяцев 1955 г. выполнен на 97,3 %. Более того, во втором лагерном отделении, вопреки запрету прокурора об использовании штрафного изолятора по причине непригодности из-за низкой температуры (не более 0 градусов), в него посажено трое больных заключенных[116].
Комиссия отметила, что в жилых бараках холодно, грязно и неуютно. Пища в столовых плохого качества, допускалось хищение продуктов. В платных столовых ассортимент блюд мал. Заключенные не получают необходимой одежды и обуви. В декабре из-за отсутствия обуви ежедневно отказывались от работы от 40 до 90 заключенных[117]. Обсуждение такого положения в ИТЛ завершилось принятием решения политотдела на пяти листах машинописного текста с конкретными мероприятиями и сроками их выполнения. В решении применены строгие меры к руководителям, допустившим упущения в работе, вплоть до привлечения к партийной ответственности, и отмечено либеральное отношение прокурора А.А.Трифонова к должностным лицам, допустившим нарушение его предписаний[118].
В связи с упразднением в 1956 г. политотделов на предприятиях атомной промышленности, решением политического управления МСМ СССР от 7 марта 1956 г. № 7/1 – 930 был создан политотдел в Красногорского ИТЛ, а в управлении ИТЛ и ВСО были созданы первичные партийные, комсомольские и профсоюзные организации[119]. Начальником политотдела был назначен майор Куликов Иван Дмитриевич[120], который возглавлял его в течение двух лет. 17 марта 1956 г. коммунисты пяти первичных партийных организаций Красногорского ИТЛ в количестве 140 человек (Приложение 16), были приняты на учет во вновь созданный политотдел, который состоял из трех человек[121]. Из них только начальник политотдела имел высшее образование[122]. Все работники политотдела были членами партии. В течение второго квартала 1956 г. аппарат политотдела увеличился до 7 человек.
Созданный политотдел активно начал организовывать работу по укреплению производственной и трудовой дисциплины среди заключенных. Проведя анализ охвата политическим влиянием всех заключенных, как на производстве, так и в жилой зоне, были выявлены упущения в этой работой, которые сказывались на производственных показателях и влекли рост нарушений дисциплины и соблюдения требований лагерного режима. Исходя из сложившейся ситуации с ухудшением дисциплины и снижения эффективности трудового использования заключенных, был выработан алгоритм воспитательного воздействия на них.
Решением партийной комиссии при политотделе Красногорского ИТЛ, за злоупотребление служебным положением в личных, корыстных целях начальник ИТЛ Бугрименко Мефодий Мефодиевич исключен из членов КПСС. Злоупотребление заключалось в принуждении работников бухгалтерии выплачивать не положенную ему по должностному положению надбавку за работу с особо важными секретными документами и другие финансовые нарушения. За 20 месяцев он незаконно получил 10200 рублей[123]. В июле 1956 г. дела и должность начальника ИТЛ были переданы подполковнику Чикляеву Николаю Аркадьевичу.
Случаи злоупотребления служебным положением имели место и в других ИТЛ закрытых городов. В Кузнецком ИТЛ начальник 2-го лаготделения Гоголь длительное время использовал труд заключенных в личном подсобном хозяйстве, принуждая заключенных и их жен обрабатывать огород, ухаживать за домашней птицей и скотом, стирать белье и убирать в доме. Продукцию подсобного хозяйства продавал работникам отделения и семьям заключенных. Заместитель начальника 4-го лаготделения по политико-воспитательной работе Гришанов также был уличен в злоупотреблении должностными полномочиями, выразившиеся в грубых нарушениях финансовой дисциплины, уклонялся от оплаты квартирной платы, в личных целях использовал автотранспорт, спортинвентарь и создал возможность для хищения материальных ценностей для подчиненных. Такие факты придавались огласке, расследовались и по итогам выносились решения об увольнении, снижении в должности, либо привлечению к партийной или уголовной ответственности.
После упразднения политуправления МСМ СССР и политотделов предприятий атомной промышленности в закрытых городах в течение июля – августа 1956 г. были образованы городские комитеты КПСС, избранные на первых партийных конференциях. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 25 октября 1956 г. общее руководство и ответственность за функционирование ИТЛ было возложено на территориальные партийные органы.
Городские комитеты партии вопросы функционирования ИТЛ на территории закрытых городов рассматривали на заседаниях бюро горкомов, пленумах и партийных конференциях. Кроме того, секретари горкомов принимали участие в работе партийных конференций и партийных собраний управлений ИТЛ и ставили перед коммунистами этих организаций задачи[124]. Со своей стороны руководители администрации ИТЛ просили горкомы оказать помощь в проведении политической и организационной работы с заключенными и взять шефство городских организаций над лагерными отделениями.
Однако понимания со стороны руководителей горкомов добиваться удавалось не всегда. В одном из выступлений делегатов на четвертой партийной конференции Кузнецкого ИТЛ, состоявшейся 14 марта 1959 г. делегат от партийной организации управления ИТЛ подверг резкой критике второго секретаря ГК КПСС А.А.Пасевского(бывшего начальника политотдела завода им. Менделеева) за его реакцию на требование администрации Кузнецкого ИТЛ повлиять на руководителей управления строительства о трудовом использовании заключенных на строительных объектах. На это требование он ответил следующим образом: «Если нет фронта работ для заключенных, то пусть они сидят в зоне». Почувствовав поддержку горкома, строители совсем перестали считаться с выполнением своих обязательств перед ИТЛ о предоставлении объемов работ и загрузке заключенных. Более того, некоторые руководители управления строительства стали заявлять о том, что необходимость в труде заключенных на объектах строительства скоро отпадет.
В г. Лесном имел место случай, когда в начальный период функционирования горкома первый секретарь А.В.Романов отказал начальнику политотдела Красногорского ИТЛ в направлении коммунистов строительного управления для оказания помощи в воспитательной работе среди заключенных. Это решение было мотивировано тем, что партийной организации строительства нецелесообразно отвлекать силы от проведения воспитательной работы в строительных подразделениях управления и мобилизации их на выполнение хозяйственно-политических задач. Однако при этом было обращено внимание хозяйственных руководителей строительства на необходимость улучшения трудового использования заключенных, и тем самым оказывать влияние на перевоспитание заключенных через труд[125].
С 15 февраля 1956 г. первым секретарем ГК КПСС был избран В.В.Семдянов, работавший с А.В.Романовым в политотделе завода «Электрохимприбор». В ноябре 1959 г., когда В.В. Семдянов был в отпуске, в горком партии позвонил начальник Управления лагерей подполковник Чикляев и сообщил, что в первом лагерном отделении идёт «волынка» и просил приехать секретаря горкома П.Г.Пронягина и прокурора города.
Из воспоминаний П.Г.Пронягина – секретаря Лесного горкома КПСС:
Прокурора не оказалось на месте, я пригласил его заместителя Ковшова и поспешил на Карьер-2. Дело было к ночи. Ковшов, грузный мужчина, имевший вместо правой ноги протез, что делало его малоподвижным, по дороге прибрасывал варианты случившегося. «Волынки» в лагерях были и раньше. Но они быстро ликвидировались, прокуратуре приходилось разбираться в их причинах, искать виновных, среди которых нередко были неправомерные действия администрации, злоупотребившей властью в части наказания провинившихся в чем-либо.
Помню, как однажды (я был главным диспетчером управления строительства) вошел Гольман и резко бросил мне: «Срочно машину, у Ильина в лагере «волынка»». У диспетчера была полуторка, я предложил её Гольману. «Пойдет! Поедем со мной!». Он легко вскочил в кузов, я за ним, и мы поехали. У ворот лагеря толпилась администрация, охрана заперлась на КПП, задраив ворота. Там же в толпе маячил грузной фигурой начальник лагерей Артамонов, начальник охраны Фомин, заместитель начальника политотдела Черкасов. Они обсуждали, что делать в такой ситуации. Заключенные отказались от ужина в знак того, что надзиратель ударил одного из них, при помощи других выдернул его из столовой и потащил в карцер. Надзиратель объяснял потом, что заключенный обозвал его сексотом и обругал матерно. Так ли это было – трудно уточнить, ибо окружавшие заявили, что ничего не слыхали. Наоборот, они бросились выручать товарища, завязалась свалка, заключенного вырвали из рук надзирателей и взялись их бить. Тем не оставалось другого выхода, как бежать к воротам, на вахту, под защиту охраны. Толпа разъяренных «зеков» бросилась за ними, надзиратели успели прошмыгнуть в дверь КПП и конвой захлопнул её, но в ответ полетели камни, собралась толпа, гневно протестующая. Заместитель начальника лагеря еле успел доложить по телефону о случившемся в Управление, как телефонные провода были оборваны. Воспользовавшись суматохой, он успел также прибежать на вахту, оставив свой кабинет запертым на ключ, и кабинет был взят под охрану дежурным по лагерю из числа нарядчиков, то есть самих заключенных.
Гольман соскочил с машины, спросил у Артамонова, в чем дело, двинулся к проходной, надвинув на лоб фуражку.
– Семен Осипович, туда лучше сейчас не ходить, народ возбужден, успокоится, тогда и разберемся, – говорил на ходу Артамонов, еле успевая за быстрой ходкой Гольмана.
Я следовал за ними, не зная, что делать. Было страшно, но бросать Гольмана одного стыдно, тем более что он меня позвал с собой. А вдруг он обзовет трусом! Не сознавая, что делаю, я шел за Гольманом, Артамонов за мною. Гольман пинком стал требовать открыть проходную, начальник конвоя подчинился, но сказал:
– Там «волынят», товарищ подполковник!
– Знаю! – резко ответил Гольман. – Открывай!
Звякнула задвижка, мы вошли на территорию лагеря. И помогли.
Написано собственноручно в 2004 г.
Последовательно выполняя намеченный комплекс мероприятий по реформированию всей работы министерства внутренних дел в целом и системы исправительно-трудовых учреждений в частности, Совет министров СССР и ЦК КПСС 25 октября 1956 г. приняли постановление «О мерах по улучшению работы МВД СССР», в котором задача по перевоспитанию и исправлению заключенных через их трудовое использование оставалась одной из главных. Используя накопленный опыт выполнения постановлений партии и правительства в ИТЛ Главпромстроя был проведен целый комплекс партийных конференций и собраний партийного актива, партийных и комсомольских собраний, совещаний и организационно-политических разъяснительных мероприятий. Для придания этой работе большей динамичности в работе на местах приняли участие представители Главного управления ИТК МВД СССР, а также работники горкомов партии закрытых городов. В докладах и протоколах партийных конференций был сделан подробный анализ состояния лагерей, трудового использования заключенных, проанализированы положительные результаты и недостатки в текущей работе, намечены меры по их устранению.
Из анализа материалов этих партийных конференций ИТЛ можно сделать вывод, что проведенная работа дала некоторые положительные результаты по некоторым направлениям функционирования лагерей. Например, в Кузнецком ИТЛ в 1956 г по сравнению с 1955 г. не было допущено массовых беспорядков с участием заключенных, число фактов неповиновения отдельных заключенных сократилось с 6% до 1,5%. При этом количество заключенных, осужденных за тяжкие преступления и неоднократно судимых возросло с 4% от общего количества содержащихся в лагере в 1955 г. до 31% в декабре 1956 г..
Однако, в целом состояние режима содержания заключенных и общие показатели функционирования ИТЛ не могли в полной мере удовлетворить ЦК партии и правительство. Поэтому, в постановлениях партийных конференций со всей принципиальностью были констатированы результаты выполнения требований постановлений ЦК КЦСС и Совета Министров СССР, дана персональная оценка деятельности руководящего состава, вновь поставлены среднесрочные и ближайшие задачи перед коммунистами по коренной перестройке работы ИТЛ. Вот лишь несколько пунктов постановления второй партийной конференции Кузнецкого ИТЛ:
партийная конференция требует от коммунистов – работников управления, политотдела, лагерных отделений добиться улучшения трудового использования заключенных. До февраля 1957 г. принять меры к организации специального производства для трудового использования ограниченно годных к труду и инвалидов. Чаще бывать на производственных участках, более настойчиво предъявлять требования к работникам строительства по обеспечению фронтом работ, материалами, инструментом, не допуская случаев простоя по этим причинам;
Планово-контрагентскому отделу управления, начальникам подразделений и планово-производственных частей организовывать работу заключенных так, чтобы каждый из них в период нахождения в лагере мог получить трудовую квалификацию и после отбытия срока наказания быстрее приобщиться к честной трудовой деятельности;
Обязать начальника управления т. Кузнецова, его заместителя т. Решетова, начальника оперативного отдела т. Шестакова, начальника охраны т. Вацурина устранить серьезные недостатки в работе лагерных отделений. Навести строгий порядок в режиме содержания и охране заключенных, в срок до 1 февраля 1957 г. обеспечить содержание лиц, осужденных за менее опасные преступления, отдельно от воров-рецидивистов и других опасных преступников. В течение января-февраля 1957 г. выявить и изолировать всех рецидивистов и организаторов нарушения режима и дисциплины в лагерях. Политическому отделу ИТЛ установить строгий контроль за выполнением требований Совета Министров СССР и ЦК КПСС о раздельном содержании особо опасного контингента от основной массы честно работающих и соблюдающих установленный порядок заключенных;
Отмечая, что существующее лаготделение строгого режима не отвечает целям перевоспитания заключенных, партийная конференция обязывает начальника ИТЛ т. Кузнецова до 15 февраля 1957 г. принять ме6ры к переоборудованию его в соответствии с требованиями приказа МВД СССР № 0612. Примерно в таком же жестком ракурсе были приняты еще десять пунктов постановления[126]. По тону текста постановления можно представить, как принципиально стояли вопросы выполнения требований партии и правительства о коренной перестройке работы исправительно-трудовых учреждений.
Работа по реализации мер по коренному улучшению работы ИТЛ была планомерной и долгосрочной. Ход выполнения намеченных мероприятий на партийных конференциях прошедших в ИТЛ в декабре 1956 г., через год был проанализирован на партийных конференциях с повесткой: «О состоянии и мерах улучшения работы партийных организаций по выполнению постановления Совета Министров СССР и ЦК КПСС от 25 октября 1956 г. в деле укрепления режима содержания заключенных», на которых подведены итоги проведенной за год работы[127].
О ходе выполнения постановления Совета министров СССР и ЦК КПСС 25 октября 1956 г. в политотделе Главного управления мест наказаний 18 мая 1959 г. был заслушан начальник политотдела Кузнецкого ИТЛ А.А.Дымов. В своем докладе подвел итоги проведенной работы, отметил положительные результаты в деятельности политотдела и доложил о причинах невыполнения отдельных задач, поставленных в указанном постановлении. Такие заслушивания были необходимы для анализа хода реформы, и эффективности проводимой партией и правительством работы по улучшению деятельности МВД. По результатам такого анализа в 1959 г. была проведена очередная реорганизация в системе исправительно-трудовых учреждений страны, в ходе которой количество исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД РСФСР было сокращено, часть из них ликвидирована, а оставшиеся реорганизованы в отделы мест заключения, которые стали подчиняться Главному управлению мест заключения МВД РСФСР. Новая структура стала называться Управлением мест заключения.
С марта 1958 г. политотдел Красногорского ИТЛ возглавил капитан Ванин Сергей Григорьевич[128]. Новый начальник политотдела, озабоченный малоэффективной работой политработников лагерных отделений, вынужден был скорректировать их рабочий день, и предложил проводить политико-воспитательную работу среди заключенных с подъема и до отбоя. В этих целях для политработников (Приложение 17) был введен двухсменный режим работы. Одну неделю один из политработников работал с подъема до обеда, второй с обеда и до отбоя. Следующую неделю политработники меняли свой распорядок работы.
Политработнику первой смены вменялось в обязанности: присутствовать на разводе; разбираться с отказчиками; посещать производственные объекты и заниматься наглядной агитацией и социалистическим соревнованием; проводить воспитательную работу с заключенными, находящимися в лагере.
Политработник, выходивший на службу во вторую смену, работал в соответствии с планом политчасти. Заместителю начальника лагерного отделения по политико-воспитательной работе вменялось в обязанности ежедневно планировать работу политработников, ставя перед ними конкретные задачи. График работы политработников высылался в политотдел ИТЛ для контроля[129]. Подобная практика работы была внедрена в политотделе Кузнецкого ИТЛ. Для более глубокого и всестороннего изучения контингента и проведения политико-воспитательной работы с ними был изменен распорядок работы работников политотдела в подразделениях. Большая их часть повседневно находилась в местах работы заключенных и в расположении лагеря в вечернее время.
Политотделы ИТЛ кроме вопросов воинской дисциплины и организации всей политико-воспитательной работы, совместно с оперативным составом и работниками КГБ контролировали политические настроения среди заключенных на предмет их лояльности социалистическому строю и докладывали о всех негативных явлениях в г. Москву, начальнику политотдела ГУМЗ МВД РСФСР. Так в докладной записке от 16.10.1959 г. начальник политотдела Красногорского ИТЛ сообщил о фактах антисоветских высказываний, не редко переходящих в скрытую антисоветскую пропаганду. В 1 лаготделении была вскрыта группа заключенных, которая систематически распространяла клеветнические высказывания о советской действительности. Группа осуждена и переведена из ИТЛ по этапу. После проведения разъяснительной работы среди заключенных антисоветские высказывания прекратились. Однако во 2 лаготделении в этом же году была выявлена другая группа заключенных, восхвалявшая американский образ жизни. Принятыми мерами эта группа была разоблачена, проведено общее собрание отделения, на котором заключенные раскаялись в высказываниях и заверили, что своим трудом докажут ошибочность своей болтовни. Остальные заключенные осудили их поведение и просили передать на поруки коллективу и не привлекать к уголовной ответственности[130].
Работники политических отделов ИТЛ старались использовать имеющиеся возможности для проявления творческого таланта заключенных и всячески способствовали развитию художественной самодеятельности, которая была создана в каждом лагерном отделении и давала один-два раза в месяц концерты не только на территории лагерей, но не редко и для гражданского населения накануне государственных праздников. Для упорядочения этой работы издавались соответствующие распоряжения политотделов строительных управлений, в которых назначались комиссии по проведению смотров, давались указания руководителям культурно-просветительных отделов и частей по просмотру и представлению на утверждение концертных программ и сценариев. Творческие коллективы художественной самодеятельности лагерных отделений возглавляли художественные руководители из числа заключенных. Только в Кузнецком ИТЛ за 1955 и 1956 гг. силами заключенных было дано более 200 спектаклей и концертов художественной самодеятельности, а в 1958 г. имелось 42 кружка художественной самодеятельности, в которых участвовало 568 заключенных[131]. Ежегодно проводились общелагерные смотры художественной самодеятельности, определялись победители, которые награждались грамотами МВД и денежными премиями. Творческим коллективам художественной самодеятельности лагерных отделений, занявшим призовые места, вручались музыкальные инструменты. За первое место – аккордеон, за второе место – баян, за третье место гармошка.
В марте – мае 1956 г. по решению политотдела ГУЛАГА во всех ИТЛ Главпромстроя был проведены общелагерные смотры художественной самодеятельности. В Кузнецком ИТЛ первый тур прошел в марте, в котором приняли участие 450 заключенных. С 7 апреля по 5 мая прошел второй тур смотра, в котором приняли участие пять коллективов художественной самодеятельности и 272 заключенных. В ходе смотра выступали хоры, ансамбли русских народных инструментов, духовой оркестр, драматический и танцевальный коллективы. Был даже представлен парный конферанс, построенный на политической и местной сатире. В программу коллективов были включены материалы по произведениям советских писателей и композиторов, отражающие руководящую роль КПСС в борьбе советского народа за коммунизм, патриотизм советских людей, борьбу за мир. Кроме того, в программы были включены произведения, написанные самими заключенными. Специальная комиссия определила первых три места, за которые коллективы были награждены грамотами, а 35 наиболее отличившихся участников самодеятельности и руководители творческих коллективов поощрены денежными премиями. Смотры художественной самодеятельности оправдали ожидания и стали проводиться ежегодно. По итогам смотров решениями центральных комиссий и администраций лагерей подводились итоги с присуждением переходящих призов, денежных премий и почетных грамот (Приложение 18).
В следующем, 1957 г., в лагерях МВД вновь был проведен смотр художественной самодеятельности, в котором Кузнецкий ИТЛ занял второе место. В этом году в смотре было задействовано уже значительно больше заключенных – 850 человек. Министром было вручено три баяна, благодарности и денежные премии большому количеству участников.
Особенно большим успехом пользовались концерты художественной самодеятельности, посвященные годовщине Великого Октября и встрече Нового года. Участники самодеятельности тщательно готовились к этим концертам, проводили репетиции, в том числе в присутствии работников политотделов, которые давали практические рекомендации по улучшению качества исполнения, оказывали помощь в подготовке костюмов и декораций. Программы праздничных концертов утверждались политотделами.
Политотделы организовывали выступления артистов областных и местных театров перед заключенными, которые приобретали билеты за наличный расчет. В 1955 и 1956 гг. перед заключенными Кузнецкого ИТЛ было дано по 11 платных концертов и спектаклей городским драматическим театром им. М. Горького[132].
По нормативам политотделов в каждом лагерном отделении инвентарного имущества положено было иметь: киноаппаратов-передвижек – 3; радиоузел – 1; духовых оркестров – 3; баянов – 9; патефонов – 18; культимущество: настольные игры, волейбольные сетки и мячи и т.д. На закупку этого инвентаря выделялись соответствующие денежные средства по утвержденной смете расходов. Все жилые и производственные помещения лагерных подразделений были радиофицированы. По состоянию на 31.12.1958 г. в Кузнецком ИТЛ на 9 лагерных отделений имелось 3 клуба с наличием зрительных залов на 450 посадочных мест, 3 клуба размещенных в помещениях барачного типа, 12 радиоузлов и 23 киноаппарата[133]. Просмотр кинофильмов организовывался бесплатно по 4-5 раз в месяц, по выходным дням.
Для проведения спортивно-массовой работы имелись стадионы, спортивные площадки, но при этом остро ощущалась нехватка спортивного инвентаря. Летом самыми популярными видами соревнований были турниры по футболу, баскетболу, волейболу, городкам, легкой атлетике. С наступлением зимнего периода в большинстве лагерных подразделений оборудовались катки, создавались хоккейные команды и проводились соревнования по хоккею. В Кузнецком ИТЛ имелось 460 пар коньков для конькобежцев, которые имели возможность кататься на специально залитых ледовых площадках[134]. Для любителей шахмат проводились шахматно-шашечные турниры на первенство ИТЛ, сеансы одновременной игры. В честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции проводились общелагерные спартакиады.
Распорядок дня жизни заключенных лагерных отделений предполагал и наличие свободного времени. Как правило, такое время предусматривалось после ужина. В отведенные часы заключенные могли посещать библиотеку, написать письмо на родину, и посетить культурно-массовые мероприятия: лекции, беседы, просмотр кинофильмов.
В целях реализации государственной программы по ликвидации малограмотности, а также сочетания трудового перевоспитания и воздействия на заключенных через систему получения знаний, с помощью которых они могли найти свое место в социалистическом обществе, во всех ИТЛ Главпромстроя в 1954-1956 гг. были созданы вечерние общеобразовательные школы, в которых проводились уроки по всем предметам школьной программы. Занятия проводили учителя городских средних школ и расконвоированные заключенные. Например, в Кузнецком ИТЛ в 1955-1956 учебном году было 24 преподавателя из числа вольнонаемных и 27 из числа заключенных[135]. В 1958-1959 учебном году преподавателей из числа вольнонаемных уже было 60 человек и 3 человека из числа заключенных. Из них 31 преподаватель был с высшим педагогическим образованием, 21 с незаконченным высшим и 11 со средним образованием. Оплата труда учителей производилась из государственных средств, выделенных в смете расходов ИТЛ. Условия их работы с заключенными были очень сложными. Не всем удавалось наладить контакт с заключенными, иметь терпение и такт, многие не выдерживали, поэтому текучесть кадров из числа вольнонаемных была довольно большая.
За организацию общеобразовательного обучения в школах отвечали политотделы ИТЛ, в штатах которых была должность инструктора по общеобразовательному обучению. Вопросы общеобразовательной подготовки периодически обсуждались на совещаниях начальствующего состава, на заседаниях политотделов, партийных бюро на советах коллективов и секциях общеобразовательного и профтехнического обучения. Организация занятий в школах, успеваемость обучающихся освещалась в стенгазетах, светогазетах и радиопередачах, ежедневно подводились итоги посещаемости. В школах регулярно проводились классные и общешкольные собрания, еженедельно проводились политбеседы, ежемесячно читательские конференции, читались лекции, активно работал старостат. Учеба в школах была составной частью воспитательного процесса и оказывала положительное влияние на укрепление дисциплины и лагерного режима.
Качество проводимых занятий и их организацию контролировали городские отделы народного образования. Особое внимание обращалось на обучение в школе всех неграмотных и малограмотных заключенных. С ними проводились индивидуальные беседы, совещания и собрания с лагадминистрацией и учителями. Обучение в школах для заключенных было добровольным, и в первый учебный год большинство из малограмотных отказывались ее посещать, немало было отказчиков и из числа неграмотных. В 1954 г. в Кузнецком ИТЛ в школах лагерных отделений обучалось 200 заключенных из 484 человек неграмотных. В первый год помещений для школ выделено не было, и занятия проводились в жилых секциях. Итоги первого учебного года оказались неудовлетворительными, что стало предметом жесткого разбирательства причин этого со стороны политического отдела.
После проведения комплекса организационных и политических мероприятий работу школ удалось поставить на относительно нормальный уровень. В 1955 г. перед администрациями лагерных отделений была поставлена задача организовать обучение для грамотных по программе общеобразовательной школы. Донесения об организации обучения заключенных и итогах учебного года подписывали начальники управления ИТЛ, а это говорит о том, что именно на них лежала общая ответственность за деятельность не только всего ИТЛ, но и за работу по реализации государственной программы повышения общеобразовательного уровня населения страны.
В конце 1955 – 1956 учебного года в Кузнецком ИТЛ уже функционировало семь школ, одна из которых была начальной, три школы неполных средних и три школы средние. Общее число классов было пятьдесят, из них первых – 7, вторых – 7, третьих – 6, четвертых – 7, пятых – 6, шестых – 4, седьмых– 5, восьмых – 2, девятых – 3 и десятых – 3. В течение 1955-1956 учебного года из 327 обучающихся по различным причинам(отсев, освобождение, этапирование в другие ИТЛ) выбыл 161 человек. В общеобразовательных школах с 5 по 10 классы занималось 287 заключенных, 229 из которых сдали экзамены за соответствующий класс, 20 были оставлены на второй год и 7 человек оставлены для переэкзаменовки на осень. Из 46 выпускников 10 класса заключенному Е.Г.Колесникову, осужденному по Указу от 4.06.1947 г. к 10 годам лишения свободы присуждена золотая медаль, а заключенному А.М.Матвееву, осужденному также по Указу от 4.06.1947 г. к 10 годам лишения свободы присуждена серебренная медаль. Восемь учащихся получили похвальные грамоты[136]. Один заключенный даже продолжал заочное обучение в ВУЗе[137]. За время функционирования школ в лагерях отношение к ним со стороны заключенных изменилось. Некоторые из неграмотных приходили в школу в течение учебного года. В 1958-1959 учебном году в Кузнецком ИТЛ уже обучалось в школах 747 учащихся, а не охваченных неграмотных и малограмотных осталось только 21 человек[138].
