Текст книги " Цена свободы – атомная бомба"
Автор книги: Виктор Кузнецов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Ввиду недостаточного контроля продукты до довольствующихся заключенных в полной норме (Приложение 11) доходили не всегда. К качеству приготовленной пищи также были нарекания. Поэтому заключенные, имевшие гарантированный заработок, предпочитали питаться в платных столовых. Таких в Красногорском ИТЛ, например на 01.07.1956 г. было 430 человек, что составляло 7,6%[77].
Специальный комитет при Совете Министров СССР, кроме важнейших стратегических вопросов обеспечения реализации атомного проекта в СССР на свои заседания выносил и вопросы, без решения которых задача создания отечественной атомной бомбы решена быть не могла. В частности, 6 декабря 1948 г. на очередном таком заседании (протокол № 72) рассмотрел проект постановления СМ СССР «О льготах для заключенных, работающих на «спецстроительствах» ПГУ при СМ СССР», в котором была предусмотрена 25% надбавка к основной норме питания заключенных[78].
Все лагерные подразделения были обеспечены складскими помещениями и овощехранилищами, которые были расположены вне жилых зон. Запас продуктов на складах, позволял обеспечить питание контингента заключенных и личного состава ВСО по нормам довольствия в течение от недели до полгода, в зависимости от срока их гарантированного хранения. Например, в Кузнецком ИТЛ на 1.01.1956 г. по основным видам продовольствия на складах центральных лагерных отделений имелся двадцатидневный, а на отдаленных подразделениях месячный запас[79].
Таблица 30
Запас продовольствия на складе Красногорского ИТЛ по состоянию на 01.07.1956 г.
Наименование продуктов
Суточная потребность (кг)
Обеспеченность в днях
Мука сортовая
260
15
Макаронные изделия
150
20
Крупа разная
788
35
Мясопродукты
470
8
Рыба разная
640
60
Масло растительное
125
123
Сахар
147
113
Соль
145
147
Кофе
9
107
Тамат-паста
31
17
Лавровый лист
0,1
21
Чай натуральный
0,3
80
Горчица
2,0
21
Комбижир
19
60
Масло сливочное
10
18
Сухофрукты
4,7
16
Молоко сгущеное
15
7
Мыло хозяйственное
1500 в месяц
3,5 менсяца
Махорка
10
70
Спички
1500 в месяц
7 месяцев
Овес фуражный
143
94
Составлено по: НТМАСПД, Фонд Красногорского ИТИЛ, Оп. 113, порядковый № 4, Д. 16. Т.1. Л.Л. 51, 52.
Из воспоминаний Нины Петровны Анпилоговой главного бухгалтера 2 лаготделения:
Продукты с центрального склада поставлялись во все лагерные отделения по ежедневно составляемому меню, по нормам довольствия. Продуктов было запасено достаточно. Бывало надо ехать получать рыбу, а бочка еще целая, только начатая. Не успевали съедать. Записано в беседе В.Н.Кузнецова 17.02.2004 г.
Кроме основного рациона по нормам продовольственного обеспечения заключенные имели возможность получать дополнительное питание от свино-откормочных хозяйств, которые функционировали при каждом лагерном отделении. Так, только в Кузнецком ИТЛ в 1957 г. свинопоголовье состояло из 340 голов свиней, в течение года было забито 147 голов[80].
Торговля промышленными и продовольственными товарами (Приложение 10) в лагподразделениях организовывали ОРСы предприятий. После 1956 г. торговлю администрации ИТЛ осуществляли собственными силами, для чего были утверждены штаты торговой сети и выделены оборотные денежные средства. Ассортимент товаров первой необходимости, особенно табачных изделий по дешевой цене, был в наличии не всегда, что вызывало справедливые нарекания заключенных. Администрации лагерей и политотделы принимали меры по разнообразию ассортимента товаров и обеспечению его бесперебойной поставки.
Обеспечение вещевым имуществом и продовольствием личного состава ВСО и контингента заключенных осуществлялось через Уральское окружное управление военного снабжения ГУВС МВД СССР. Вещевым имуществом контингент заключенных был обеспечен, как правило, в полном объеме и перебоев не допускалось. Снабжением вещевым имуществом в ИТЛ занимались отделения интендантского снабжения(ОИС). Кроме снабжения лагерей в период вхождения их в состав строительных управлений ОИСы занимались обеспечением спецодеждой и вольнонаемных строителей. Перечень вещевого имущества, в зависимости от сезона, выдаваемого заключенным состоял из: фуражки хлопчатобумажной, нательной рубахи, кальсон, майки, трусов, спецкуртки, спецбрюк, телогрейки, рабочей обуви, шапки-ушанки, бушлата, шароваров ватных, валенок, полушубка(выдавались бригадирам), портянок летних и зимних. Постельные принадлежности состояли из одеяла, наволочек тюфячных, наволочек для подушек(верхних и нижних), простыни, полотенца. Стоимость вещевого имущества высчитывалась из заработка заключенных. Если заключенному разрешалось носить собственные вещи, то в соответствии с руководящими документами им должна была быть выплачена денежная компенсация, что делалось далеко не всегда[81].
Бухгалтеры некоторых лагерных отделений, иногда допускали серьезные нарушения порядка удержания из заработка стоимости вещевого имущества, которые выражались в том, что, независимо от того, какую вещь (старую или новую) получал заключенный, с него высчитывали стоимость новой вещи и удержание производили вместо двух лет пять лет. Такие факты допускались даже в случаях, когда заключенные вообще не получали вещевого имущества, а носили свои домашние вещи[82]. Ремонт вещевого имущества производился в центральных пошивочных и сапожных мастерских и в мастерских лагерных отделений. Соответственно по штату в этих мастерских на должностях портных и сапожников назначались заключенные.
По состоянию на 01.07.1956 г. вещевого имущества на складе Красногорского ИТЛ уже было накоплено сверх нормативов, в том числе одеял 1600 шт., наволочек 2000 шт., шапок 3000 шт., бушлатов 3000 шт. Излишки образовались в связи с сокращением численности заключенных при увеличенной и удовлетворенной в полном объеме заявке для снабжения.
Из воспоминаний Нины Петровны Анпилоговой – главного бухгалтера 2 лаготделения:
Когда заключенным оставалось два месяца до освобождения и на лицевом счете имелось достаточно денег, они делали заявку на гражданские вещи: пальто, плащ, костюм. Заявку выполняли и привозили одежду, чтобы они чувствовали себя увереннее в дороге домой.
Записано в беседе В.Н.Кузнецова 17.02.2004 г.
Медицинское обслуживание заключенных ИТЛ спецстроек МВД осуществлялось медико-санитарными частями и стационарными медицинскими пунктами. Особенностью медицинского обслуживания в Свердловске – 44, в котором функционировал ИТЛ № 100, было то, что санотдел лагеря обслуживал не только заключенных, но и весь город, и в некоторой части Буринский совхоз. Начальнику отдела Ермилову приходилось отвечать за санитарное состояние всех лагерных подразделений, строительных районов, городских объектов, больниц, станции скорой помощи, амбулаторий, детских дошкольных учреждений, дома младенца и т.п. Являясь типичным специалистом гуманитарной профессии, мягкотелым по характеру, ему сложно было быть требовательным к работникам лагеря, огрубевшим в общении с матерыми уголовниками, поэтому его часто вызывали в политотдел и в управление ИТЛ для заслушивания, что не редко заканчивалось очередной «накачкой». Несмотря на многочисленные проблемы, санотдел справлялся с инфекционными заболеваниями и проводил минимальный комплекс противоэпидемиологических мероприятий. Заболеваемость среди всех категорий населения и заключенных, за редким исключением, была в норме. Ежемесячно количество заболевших инфекционной желтухой колебалось до 18 человек, дизентерией – 15 человек. Смертность в доме младенца за первое полугодие 1952 г. составила 13 случаев, из них 9 детей умерло в первом квартале и 4 во втором квартале[83]. В ИТЛ № 100 к работе в санчастях лагерных отделений ввиду нехватки вольнонаемных сотрудников, на должностях фельдшеров находились заключенные.
В Кузнецком ИТЛ в 9 лаготделениях имелись 3 фельдшерских пункта, 4 врачебных амбулатории и 2 больницы, которые осуществляли медицинское обслуживание спецконтингента. В отделениях, где отсутствовали больницы, были развернуты стационарные изоляторы. Недостатка в медикаментах и медицинском инструментарии не было. Однако медицинская служба не имела в штатах таких специалистов как отоларингологи, фтизиторы, невропатологи, вакантными длительное время были должности таких специалистов как зубной врач, уролог, окулист, рентгенолог, недостаточно было рентгеновских аппаратов. Все это отрицательно сказывалось на качестве и своевременности оказания медицинской помощи больным, нуждающимся в этих видах лечения.
Кадровая и материальная необеспеченность медицинской службы Кузнецкого лагеря, нарушение правил карантина при поступлении новых этапов заключенных из других ИТЛ и колоний ГУЛАГа, привела в 1954 г. к их массовой заболеваемости дизентерией. На протяжении трех месяцев в больницах ИТЛ находилось 80-90 человек больных. Особой проблемой в данном ИТЛ была проблема изоляции и лечения психически больных заключенных. Из-за отсутствия в Челябинской области больницы для лечения психически больных заключенных и специального психиатрического отделения УИТЛК, их приходилось содержать в штрафных изоляторах лаготделений[84]. К 1957 г. сеть медицинских учреждений работала уже с полной нагрузкой, и только за этот год через медицинские учреждения Кузнецкого ИТЛ прошло 180 тысяч человек[85].
Наиболее обеспеченный уровень и условия медицинского обслуживания имелись в Красногорском ИТЛ. При управлении Красногорского ИТЛ было организовано медицинское отделение. Во всех лагерных отделениях ИТЛ имелись амбулатории и приемные покои с зубоврачебными, процедурными и физиотерапевтическими кабинетами. При лагерном отделении № 1 имелась центральная больница на 150 коек с хирургическим отделением на 50 коек, терапевтическим отделением на 70 коек и туберкулезным отделением[86]. В больнице имелась аптека, клиническая лаборатория, операционная, кабинет для наложения искусственного пневмоторакса, рентген кабинет с флюорографической установкой. Центральная больница была размещена в двух бараках с общей площадью 1000 кв.м., при больнице функционировала кухня, столовая и все хозяйственные помещения.
При лагерном отделении № 2 также была больница на 50 коек, размещенная в одном бараке, с общей площадью 500 кв.м. с тремя отделениями: терапевтическим, хирургическим и инфекционным. В больнице имелась аптека, рентген кабинет, клиническая лаборатория, операционная, кухня, столовая.
В лагпункте строгого режима имелась амбулатория и приемный покой на 10 человек. В 5 лагерном отделении больница была рассчитана на 25 коек[87]. Амбулатория имела все необходимые кабинеты. Прием осуществлял фельдшер. В амбулатории была размещена баклаборатория и центральная зубопротезная лаборатория.
Лечебные учреждения во всех лаготделениях были обеспечены необходимым инвентарем, медицинским оборудованием, инструментарием, предметами ухода, перевязочными материалами и медикаментами. Медицинское снабжение лаготделений осуществлялось через центральную аптекобазу, которая входила в состав базы отделения интендантского снабжения. По состоянию на 01.07.1956 г. на складе находилось медицинских товаров на сумму 400 000 рублей, из них на 100 000 рублей медтовар был в излишке.
Укомплектованность штата медицинских работников Красногорского ИТЛ была 100%. На 01.07.1956 г. медицинских работников, включая начальников медотделений было 46 человек, в том числе: врачей – 14 человек, фельдшеров – 11 человек, медсестер – 12 человек, зубных врачей – 2 человека, аптечных работников – 4 человека, лаборантов – 2 человека, техников-протезистов – 1 человек. Среди врачей были специалисты: хирург, невропатолог, рентгенолог, фтизиатр, окулист.
Из воспоминаний Иванова Михаила Федоровича – заместителя начальника лагеря по хозчасти.:
В больнице работал врач лейтенант Шота Енукович Габисония, грузин, жена -Томара работала в аптеке . Уехали на Кавказ.
Были ещё врачи: Шаманаев, В.В.Васильев, Москаленко, А.Т.Абрамова, Е.Д. Замотаева, Кузнецова, Скоморохова и др.. Следующий врач – Тепер (ударение на первое «е»).
Они питались отдельно. Столовая была внутри больничного городка. Порядок поддерживали заключенные. Медсестры были вольнонаемные
Записано в беседе с Е.В.Кондратьевой 13.02.2004 г.
Судя по отчетным документам по медицинскому обеспечению и обслуживанию, его качество было достаточно высоким. Учету подлежали любые обращения заключенных к медицинским работникам. Заключенные получали все виды помощи, вплоть до направления в областную больницу на операции, либо на консультацию. Только за первое полугодие в Красногорском ИТЛ 1956 г. при численности заключенных 5656 человек к врачам и фельдшерам амбулаторно обратилось 77 857 человек, что примерно в среднем составляло 500 человек в день. В больницы лаготделений за первое полугодие поступило 1498 человек, умер 1 человек – Воробьев Сергей Михайлович, 1927 года рождения, осужденный по Указу от 4.6.47г. сроком на 10 лет. Причина смерти – отек легких, острая желтая атрофия печени.
В медсанчастях лагерных отделений велся учет инвалидов и заключенных, страдающих психическими заболеваниями, которых, кстати, было немало. Наиболее распространенными психическими заболеваниями были: эпилепсия, шизофрения, реактивный психоз. Таких больных переводили на спецлечение в психбольницу Ивдельского ИТЛ (Приложение 12).
Больных заключенных, нуждающихся в лечении в Нижне-Тагильской областной больнице ИТК № 12, туберкулезной больнице Севураллага, психбольнице Ивдельского ИТЛ, сопровождали медицинский работник и конвоир из числа военнослужащих ВСО[88]. В областную больницу направляли больных в случаях, когда лечение в лагерной больнице не принесло желаемых результатов. Это были, как правило, больные туберкулезом легких, осложненными гнойными отитами, хроническим радикулитом с прогрессирующими негативными явлениями, психическими заболеваниями и другими заболеваниями, требующими стационарного лечения в специализированных медицинских учреждениях.
По каждому направлению заключенного на лечение начальник медотделения управления п/я 20 И.И. Дурнев направлял письмо на имя начальника медотдела УИТЛК УВД Свердловского облисполкома В.И. Томилина с просьбой выдать наряд на его этапирование, фиксировался окончательный диагноз, пояснялось какое лечение было назначено больному, каковы результаты и что предлагалось применить в областной больнице.
Получив наряд на этапирование, начальник медотделения направлял рапорт на имя начальника управления ИТЛ о даче указаний главному бухгалтеру о выдаче проездных документов или денег на проезд заключенного и сопровождающих его в плацкартном, либо в купейном вагоне, а также направлял письмо на имя начальника ИТК № 12 Нижнего Тагила, в которой находилась областная больница об этапировании больного, с данными о статье и сроке осуждения, диагнозе с приложением медкарты. Некоторых заключенных в больницу этапировали вагонзаком в сопровождении только медработника (Приложение 13).
Безнадежно больных тяжелыми заболеваниями заключенных направляли к месту их постоянного жительства, предварительно освобождая их от отбывания уголовного наказания в сопровождении медработника, которому выдавалась справка и другие документы для сопровождения. Такие решения принимались не только из соображений гуманности, но и для улучшения статистики смертности в ИТЛ.
Заключенные, как было упомянуто ранее, подразделялись на категории трудоспособности. Инвалиды составляли отдельную группу, привлечение к труду которой определялось по их желанию, на подсобных работах в зависимости от группы инвалидности. Из числа инвалидов и заключенных с ограничениями по состоянию здоровья формировалась хозяйственная обслуга. По состоянию на 01.07.1956 г. в Красногорском ИТЛ инвалидов было учтено 54 человека, что составляло 1% от общей численности заключенных. Ко второй группе инвалидности относились больные туберкулезом легких в хронической степени. На 01.04.1959 г. больных туберкулезом легких в ИТЛ было учтено 21 человек. Из них 3 человека имели вторую группу и 4 человека третью группу инвалидности[89]. Учет инвалидов и заболеваемость среди них велись отдельно, о чем ежеквартально сообщалось в медотделение ИТЛ.
Медицинское переосвидетельствование заключенных и их перевод из одной категории в другую производился медицинскими работниками один раз в год, в декабре. Такой перевод назывался перекомиссовкой. Комиссия в составе старшего инспектора медотделения, начальника медсанчасти и врача стационара проводили обследование заключенных, находящихся в категории инвалидов 3 группы, ограниченно годных к работам, и определяли вид физической работы для них в зависимости от состояния их здоровья (например: легкие физические работы в зоне, либо в пределах определенного расстояния от объекта, малярные работы, использовать в качестве дневального и другие рекомендации), и направляли рекомендации начальникам лагерных отделений[90].
Каждые полгода, не позднее 3 числа месяца, следующего за отчетным полугодием, начальники медсанчастей лагерных отделений направляли отчет о работе лечебных учреждений по обслуживанию заключенных по форме № 16, имевшую гриф «совершенно секретно» (Приложение 14).
Требования МВД СССР к медико-санитарному обслуживанию постоянно возрастали. Санитарное состояние лагерных отделений, за исключением лагпункта строгого режима, оценивалось как удовлетворительное. В каждом лаготделении имелись кипятильники для обеспечения заключенных питьевой водой. Жилые, хозяйственные и служебные помещения убирались регулярно, стирка постельных принадлежностей и их санитарная обработка производилась в установленные сроки.
Особое внимание профилактике инфекционных заболеваний уделялось в весенне-летний период. Накануне его наступления планировались мероприятия по профилактике и предупреждению заболеваний. Проводилась очистка территории, уборных и мусорных ящиков, подготовка пищеблоков, налаживалось обеспечение заключенных кипяченой водой для питья в жилых зонах и на производственных объектах. Однако вспышки инфекционных заболеваний были нередки. Зачастую это были случаи заболевания дизентерией. Больные дизентерией направлялись в лечебные учреждения МСЧ-91. Среди причин инфекционных заболеваний назывались случаи завшивленности заключенных, некоторые пищеблоки содержались в антисанитарном состоянии, санобработка производилась несвоевременно и некачественно, нательное и постельное белье заключенных менялось не своевременно (Приложение 15). Кроме того, качество воды нередко оценивалось как неудовлетворительное, поскольку источники водоснабжения имели большую загрязненность кишечной флорой. Для дезинфекции и очистки воды на всех водонасосных объектах производилось хлорирование воды и контроль санэпидемстанции МСЧ. Водоснабжение отдаленных лагпунктов осуществлялось путем подвоза воды автомобильным транспортом. Удаленность от источников водоснабжения вызывало определенные неудобства и недостаток ее количества.
Учитывая, что заключенными ИТЛ были осуждены за уголовные преступления, отмечались случаи определенного давления с их стороны на медицинский персонал с целью получения справок о тяжелых заболеваниях, либо признания инвалидами или больными. Цель была ясна – получить право на условно-досрочное освобождение, освобождение от работы и улучшенное питание. Имея заболевание, заключенные, несмотря на нарушение лагерного режима, не могли быть помещены в штрафной изолятор, и были практически ненаказуемыми.
У читателя может создаться впечатление, что в ИТЛ так уж было все хорошо с условиями жизни и быта заключенных. Конечно же, так сказать утвердительно нельзя. Уровень и качество таких условий постоянно менялись в зависимости от многих факторов, в том числе во многом это зависело от отношения руководства и политотделов ИТЛ и строительных управлений к выполнению своих обязанностей и требовательности вышестоящих органов. Так, несмотря на десятилетнее функционирование Кузнецкого ИТЛ, к 1957 г. условия быта заключенных в отдельных лагерных отделениях оценивались неудовлетворительно. Особенно неблагополучно оценивалось состояние в 1 лаготделении. Заключенные были размещены в полуземлянках, которые, как и столовая разрушались и грозили обвалом, в них была постоянная сырость, что способствовало преждевременному износу обмундирования и постельных принадлежностей, в бараках не были оборудованы курилки, отсутствовали в необходимых количествах табуретки, что вынуждало заключенных сидеть на кроватях, а также другой жесткий инвентарь. Кухня пищеблока к эксплуатации была не пригодна. В местах работ в строительных районах отсутствовали оборудованные уборные, что способствовало антисанитарному состоянию территории. Такое состояние лагеря вызывало справедливые возмущения заключенных, способствовало возникновению конфликтных ситуаций и массовому неповиновению с их стороны лагерной администрации.
Обобщая весь исследованный материал о состоянии условий проживания и быта заключенных в ИТЛ, необходимо сделать вывод о том, что эти условия в целом соответствовали требованиям руководящих документов и обеспечивали минимально необходимые человеческие потребности. Эти условия постоянно совершенствовались и со временем доводились до нормативных.
Глава 4 Воспитательная работа в лагерях.
Работа политотделов по укреплению трудовой дисциплины и лагерного режима среди заключенных, воспитанию у них ответственного отношения к труду, соблюдению социалистической законности и поддержания правопорядка.
До момента создания политических отделов в управлениях строительств политическая работа была возложена на партийные организации ИТЛ. По мере роста числа членов партии и партийных организаций возникала необходимость централизации всей партийно-политической работы на строительствах. Решением ЦК партии на строительствах Главпромстроя МВД были образованы политические отделы, перед которыми стояла задача объединить партийные организации и осуществлять руководство их деятельностью. Работники политотделов управлений строительств МВД СССР были военнослужащими и имели офицерские воинские звания. Образованные политотделы в начальный период объединяли коммунистов строительства, монтажных и субподрядных организаций, военно-строительных частей и коммунистов строящихся предприятий. На политотделы были возложены обязанности по руководству всей партийно-политической работой и производственной деятельностью не только на строительствах, но и в ИТЛ. Им подчинялись культурно-воспитательные отделы и части, а также политические работники лагерей заключённых, военно-строительных частей и войск охраны[91].
Таблица 31
Политотделы строительных управлений атомных объектов Урала
Условное наименование строительства на момент образования
Дата образования политотдела в строительном управлении
Фамилия начальника на момент образования политотдела
Присвоен номер
Дата образования
№ политотдела
865
21.12.1945
202
Февраль 1947
А.А.Васильев
859
21.12.1945
201
Сентябрь 1947
Д.М.Антонов
1418
19.06.1947
205
Апрель 1949
С.Д.Алексеев
587
24.01.1952
222
Март 1954
И.И.Беляков
Составлено по: ОГАЧО. Ф. 1595. Оп. 1. Д. 63. Л. 110; ЦДООСО. Ф. 1442. Оп. 1. Д. 4. Л. 97.
Работа с заключенными имела свои специфические особенности, с которыми не были знакомы офицеры политических отделов. Опыт приходилось приобретать в ходе проведения агитационной и разъяснительной работы, которая требовала такта, умения убеждать озлобленных людей, что удавалось не всегда. В лагере было немало обиженных на советскую власть и незаконно осужденных. Воспитательную работу с ними начинали, прежде всего, с изучения личных дел и с индивидуальной беседы.
В ежегодных докладах политотделов строительных управлений в политотдел ГУЛАГа, а затем и в политотдел Главпромстроя МВД СССР сообщалось о проделанной работе в исправительно-трудовых лагерях, состоянии режима изоляции заключенных и их трудового использования. Подробно освещались вопросы санитарного состояния лагерей и работы лечебных учреждений, давалась подробная характеристика физического профиля заключенных, описывались жилищно-бытовые условия содержания контингента, обеспеченность вещевым и продовольственным довольствием, подробно докладывалось о нормах выработки, выполнения плана и производительности труда, а также о состоянии дисциплины, смертности и причинах ее наступления. Анализ таких отчетов позволяет сделать вывод о том, что работа аппарата политотделов в исправительно-трудовых лагерях занимала достаточно большое место в общем объёме всей проводимой партийно-политической работы на строительствах. К примеру, только в 1949 г. политотдел строительства № 514 на своих совещаниях четыре раза выносил на своё рассмотрение вопросы по работе в ИТЛ. Кроме этого, был проведён слёт отличников ВСО и совещание начальников конвоя[92].
Всей культурно-воспитательной работой в ИТЛ Главпромстроя МВД СССР руководил культурно-воспитательный отдел ГУЛАГа. Непосредственно в ИТЛ строительств политико-воспитательную и культурно-массовую работу организовывали культурно-воспитательные отделы (КВО) и культурно-воспитательные части (КВЧ) в лагерных отделениях. С 1953 г. КВО и КВЧ стали называться соответственно культурно-просветительными отделами и частями. Их работники выступали с лекциями и политбеседами перед заключёнными по разъяснению целей и задач исправительно-трудовой политики государства, организовывали трудовое соревнование.
В работе с заключенными, осужденными за уголовные преступления, порой было трудно достичь необходимого результата в культурно-воспитательной работе. Эффективность работы страдала еще и из-за формализма и отсутствия оперативности в ее проведении. Например, в ИТЛ строительства № 865 констатировали факты неповоротливости и формализма в работе отдельных КВЧ. Организацию соревнования они сводили только к подписанию бригадирами обязательств, которые без обсуждения с бригадами ставили свои подписи. Лозунги, призывающие заключенных к досрочной сдаче пусковых объектов, оформлялись с опозданием, когда со зданий уже убирали строительные леса[93].
Количество и тематика проведенных лекций и политбесед было одним из ключевых показателей воспитательной работы не только культработников, но и администрации лагерных отделений. Ни одна партийная конференция, собрание партийного актива, либо доклад культурно-воспитательного отдела не проходили без анализа количества и качества проведения такого рода форм работы как лекции и беседы с заключенными. Только в Кузнецком ИТЛ с заключенными за 1958 г. агитаторами было проведено 4825 бесед, прочитано 344 лекций и докладов, из них 39 докладов проведены наиболее грамотными и подготовленными заключенными.
Большой объем в работе культурно-воспитательных отделов занимала деятельность по укреплению дисциплины, индивидуально-разъяснительная работа, своевременное пресечение хулиганских проступков и изоляция нарушителей режима от остальных заключённых. Важное место занимала индивидуальная работа с заключенными. Одной из действенных ее форм были приемы руководящего состава ИТЛ по личным вопросам. В ходе приемов выявлялись такие недостатки и злоупотребления, как несвоевременное начисление зачетов, несвоевременное производство расчетов с заключенными при их перемещении, обман производственного персонала при закрытии нарядов, волокита при рассмотрении жалоб и заявлений и др. Своевременное вмешательство руководителей ИТЛ на некоторое время снимало напряжение в подразделениях и укрепляло веру заключенных в справедливое разрешение конфликтных ситуаций.
При проведении политико-воспитательной работы в целях развития творческой самодеятельности заключенных, направленной на содействие администрации в проведении производственно-хозяйственных, политико-воспитательных и режимных мероприятий, большую роль играли самодеятельные организации заключенных, которые действовали в каждом лагерном отделении. Это советы актива и их секции социалистического соревнования, санитарно-бытовой, культурно-массовой и спортивной работы, общественного порядка, общественного питания и торговли, а также товарищеские суды, и культорги бригад. Из числа заключенных также назначались библиотекари, художники, киномеханики, руководители кружков художественной самодеятельности. Только в Кузнецком ИТЛ в 1958 г. общее число актива заключенных, не включая участников художественной самодеятельности, составляло 2131 человек[94]. Политотдел этого ИТЛ совместно с активом лагерных отделений в 1958 г. провели 3613 собраний, в том числе 140 общелагерных, 624 в отрядах и 2849 в бригадах.
Советы актива создавались из числа наиболее положительно зарекомендовавших себя заключенных в добровольном порядке, на выборной основе и утверждались приказами начальников лаготделений и распоряжениями начальников отрядов. При совете актива учреждался товарищеский суд. Многие нарушители лагерного режима, злостные отказчики, после рассмотрения их дел на заседаниях товарищеского суда вставали на путь исправления.
Ежегодно во всех лагерных отделениях проводились отчеты и выборы советов актива и состава товарищеских судов. Отчетно-выборным собраниям, проходившим под руководством политотделов, предшествовала серьезная подготовка, проводилась большая разъяснительная работа о роли самодеятельных организаций и о порядке проведения отчетов и выборов. В результате такие собрания проходили достаточно активно, с критикой и самокритикой и серьезным подходом к выборам членов советов и товарищеских судов, куда, как правило, выбирались передовики и отличники производства и положительно зарекомендовавшие себя заключенные.
Таблица 32
Количество заключенных, входящих в состав актива Кузнецкого ИТЛ в 1958 г.
1 полугодие
2 полугодие
Общее количество актива заключенных
2107
2131
В том числе:
Членов совета коллектива лаготделений
106
97
Членов совета коллектива отрядов
350
324
Членов товарищеских судов
57
53
Членов редколлегий стенных, радио, светогазет
218
252
Членов общественно-массовых секций советов
819
705
Культоргов бригад
286
309
Прочих членов актива
271
391
Проведено заседаний советов коллективов лаготделений
155
144
Проведено заседаний советов коллективов отрядов
670
688
Заседаний товарищеских судов
32
48
Составлено по: ОГАЧО. Ф. 1354. Оп. 3. Д. 183. Л.21.
Политотделы периодически рассматривали на своих заседаниях отчеты о работе секций, обобщали и распространяли передовой опыт их работы[95]. С членами советов актива и председателями товарищеских судов проводились семинары, на которых их знакомили с руководящими документами ГУЛАГа о роли и работе самодеятельных организаций, что позволяло значительно активизировать их работу. Советы актива на своих заседаниях заслушивали руководителей массовых секций, бригадиров, культоргов бригад об их работе, заслушивали нарушителей трудовой дисциплины, решали вопросы снятия наложенных на заключенных взысканий, рассматривали вопросы соцсоревнования, посещаемости и успеваемости в школах и другие вопросы.
