Текст книги "Икона для Бешеного 2"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Никто не знал, откуда у Малюты такое богатство. Ходили слухи, что Малюта пожертвовал своим золотым запасом.

При виде таких денег недовольство братвы враз испарилось. Теперь они готовы были идти за ним хоть к черту в пасть.

Малюта начал с простого: собирать информацию об иконе.

С этой целью он нанес визит президенту одного из московских коммерческих банков, а когда‑то простому «цеховику» Моне, «при советах» занимавшемся пошивом модных бобочек да батников в подвале сокольнического Дома пионеров. Моня давно отошел от швейного дела, а теперь успешно занимался ипотечным кредитованием, поставив дело так, что не он кредитовал, а клиенты кредитовали его через хитро организованную сеть подставных контор.

Но не ипотека интересовала Малюту. Моня был широко известен в своем кругу, как собиратель всякой старины и даже почитался за эксперта. Вот к нему и направился Малюта в первую очередь.

При виде Малюты Моню едва не хватил удар. Перед его глазами сразу же возникли картины прошлого: славные времена паяльников, утюгов и труб от пылесосов, при помощи которых «опускали» непокорных цеховиков, не желавших делиться с Малютой.

Узнав в чем дело, Моня снова чуть не лишился чувств – на этот раз от радости. Придя в себя, он выложил Малюте все, что знал.

Моня рассказал, что большой интерес к иконе проявляет один «большой человек» из Госдумы.

Смысл этого интереса мне непонятен, – сообщил Моня. – Непохоже, что он коллекционер. Здесь дело в чем‑то другом. Я так думаю, дело политическое.

Да насрать мне на политику! – честно признался Малюта. – Говори, что еще знаешь?

Моня немного помялся для приличия, но выдал Малюте местонахождение Аркадия – помощника

Критского. Его неуверенность была понятна, потому что Аркадий приходился ему дальним родственником.

Аркадия доставили к Малюте, и перепуганный до смерти Аркашка, понимая, что его может ожидать, если промолчит, все рассказал о том, что в руки Горста попала карта, и тут же добавил, что без описания, которое осталось у Рокотова, эта карта – ничто. Несмотря на это, председатель Горст сейчас занят подготовкой экспедиции на север России, намереваясь любым способом добраться до иконы.

Поведав об этом Малюте, Аркадий испустил дух: сердце не выдержало испытаний последних дней.

Он не успел рассказать Малюте, где находится Арнольд Критский. Или же его верность шефу была настолько сильна, что просто не захотел выдать его?

Теперь об этом уже никто не узнает.

Да и кому это важно…

Глава 9
ДЖУЛИЯ И САВЕЛИЙ, МАНЬЯК И МАША

Время неумолимо двигалось к полуночи. Был будний день – среда, вероятно, потому площадь быстро и опустела.

На автобусных остановках кучковались редкие опоздавшие прохожие – в вечной надежде на полночный автобус, чтобы добраться до своей уютной постели и с удовольствием отдаться во власть Морфея.

Постепенно разъехались и самые стойкие «бомбилы», «подметавшие асфальт». И только одинокая светлая «девятка» зазывно маячила на площади, и любой, кто обратил бы внимание на нее, подумал бы, что кто‑то в ожидании своей любимой. Любой, только не тот, кто внимательно наблюдал за ним уже несколько часов.

Бешеный, а это, как нетрудно догадаться, был именно он, с раздражением следил за тем, как водитель этой «девятки» отказывал обращавшимся к нему мужчинам да и женщинам средних лет. Маньяк явно вышел на охоту и дожидался своей очередной жертвы.

После полуночи ожидание долго не длилось: время словно спрессовалось и вскоре будущая жертва появилась – худенькая, небольшого росточка, довольно скромно одетая девушка торопливо направилась к «девятке» маньяка.

Бешеный в два прыжка оказался рядом с машиной и успел услышать, как девушка, открыв дверцу «Жигулей», неуверенно спросила:

На Зеленоградскую подвезете?

Почем просишь? – своим противным тонким голоском поинтересовался водила.

Сто рублей, – смущенно прошептала девушка.

Маловато. Время позднее. Ночной тариф, – пустился торговаться сидевший за рулем.

«Бдительность усыпляет», – мгновенно сообразил Савелйй.

Ну, сто двадцать, – девушка с тревогой замялась: ей явно не улыбалось перспектива куковать здесь, пока найдется тот, кто сжалится и довезет до дома. – Поверьте, больше у меня нет, правду говорю.

Ладно, садись. Что с тобой поделаешь, – милостиво кивнул владелец «девятки».

Девушка устроилась на сидении рядом с водителей, а Савелий незаметно проскользнул на заднее и притаился за девушкой.

Они поехали по Фестивальной улице вглубь микрорайона, миновали магазин «Седьмой континент» на правой стороне, подъемный кран на стройке, длинную вереницу домов.

Савелий внимательно фиксировал их маршрут, не забывая прислушиваться к беседе, которую вел маньяк.

Чего на часы поглядываешь? Небось дома муж ждет? Допрос тебе устроит с пристрастием, что, как и где? – он противно захихикал.

Я незамужняя. А тороплюсь потому, что подруга прилетает вечерним рейсом… вернее, уже прилетела, а ключей у нее нет, – виновато вздохнула она.

Не волнуйся, мигом домчу! Тут и ехать‑то всего нечего, – авторитетно заявил водитель.

«»Психолог» гребаный», – зло подумал Бешеный, не очень пока себе представляя, как этот гад поведет себя дальше. Савелий постоянно читал его мысли, которые были непотребны и отвратительны.

Машина повернула налево на Зеленоградскую улицу. С правой стороны пошли какие‑то глухие заборы.

«Склады, наверное», – машинально подумал Савелий.

Слева открылась вереница частных гаражей. И тут мотор заглох. Водитель поворачивал ключ стартера, но мотор никак не хотел заводиться.

Барахлит, – неопределенно произнес мужчина тонким голоском, – сейчас из

багажника дрыну выну и вручную попробую завести.

Не беспокойтесь, я добегу, тут совсем не далеко, – сказала девушка, протягивая

деньги.

Позвольте проводить вас, мадемуазель? – галантно произнес маньяк. – Вы

мне заплатили за то, чтобы я вас доставил в целости и сохранности.

Последние слова его прозвучали несколько зловеще, однако спешащая девушка этого не заметила или просто не обратила внимание.

Зачем вам меня провожать? – девушка уже открыла дверь и готовилась выйти. – А вам еще машиной заниматься…

А вдруг на вас кто‑то нападет? – озабоченным тоном произнес маньяк.

– Решено, я пойду с вами, но немного сзади, чтобы вас не смущать, а то вдруг

каких знакомых встретите и потом придется объяснять, с кем это вы по ночам гуляете.

Препираться из‑за такой ерунды девушка не имела никакого желания, тем более торопилась, и она просто вышла из машины. За ней последовал маньяк, не забыв, впрочем, запереть двери. Савелий, естественно, успел выскользнуть из салона сразу же после девушки и, пропустив вперед маньяка, двинулся следом – замыкающим.

Слева открылся старинный парк за железной оградой и в его глубине – многоэтажный бетонный остов какого‑то недостроенного здания. Савелий легко прочитал мысли опережавшего его шага на два маньяка, но вмешиваться пока было рано. Жаль, конечно, девчонку – ей придется немного пострадать, прежде чем он возьмет этого гада на месте преступления. Хотя впредь для нее это послужит хорошим уроком: никогда не подсаживайся в случайные машины!

Не замедляя шаг, маньяк снял со своей шеи шарф и ловко, одним движением, как ковбой лассо, накинул его на горло спешащей впереди девушки. Она с глухим стоном повалилась ему на грудь, почти сразу потеряв сознание. Он забросил ее себе на плечо и бегом бросился в темный парк, лавируя между деревьями и кустами.

Бешеный неслышно следовал за ним. Добравшись до недостроенного здания, маньяк со своей ношей, которая не подавала никаких признаков жизни, осторожно вошел в какое‑то помещение направо от входа, уложил девушку на пол и зажег фонарик, примостив его у изголовья несчастной. Потом вынул нож и провел им по лицу лежавшей без сознания девушке. На ее щеке появилась кровавая полоса.

Инстинктивным порывом Савелия было врезать подлецу как следует, но что‑то его остановило: ему показалось, что еще не настало время. Он четко слушал его мысли и готов был к действию в момент действительной опасности.

Маньяк надел перчатки и стал методично лупить девушку по щекам, пытаясь привести в чувство.

Не понимая, что с ней происходит, несчастная медленно открыла глаза.

Где я? Что случилось? Я упала? – лепетала она, пытаясь осознать, что

произошло. – Отведите меня домой… – тихо попросила она.

Домой ты сегодня не попадешь! – со зловещей улыбкой проговорил маньяк.

Бешеный с удивлением заметил, что у него изменился голос: он стал ниже и обрел угрожающую хрипотцу.

Девушка пришла в себя, мгновенно осознав, что сейчас должно произойти что‑то ужасное, и тут же заголосила:

Отпустите меня! Прошу вас, отпустите!

Маньяк молча ударил ее по лицу несколько раз. Девушка замолкла и только тихонько продолжала всхлипывать.

Насильник расстегнул ширинку и достал свой уже возбужденный орган, решительно склонился над жертвой, грубо задрал подол ее юбчонки и сорвал с нее ажурные трусики телесного цвета.

«Пора кончать этот балаган!» – зло подумал Бешеный и гаркнул во весь голос.

Отставить!

Маньяк от неожиданности присел на задницу, вертя головой по сторонам.

И тут Савелий, выпрыгнув из темноты, врезал ему ногой так, что тот всей своей тяжестью рухнул рядом с девушкой и отключился напрочь. У Савелия очень чесались руки прикончить мерзавца на месте, но, поразмышляв немного, он решил оставить его в живых – пусть на зоне помучается. Его опыт жизни на зоне подсказал, что этот подонок получит там по полной программе: с такими на зоне не церемонятся, быстро отправляют в стойло «опущенных» и дрючат во все щели.

Не успевшая ничего понять несчастная девушка громко застонала.

Вам больно? – участливо спросил Савелий и, склонившись над ней, взял за руку.

Очень больно… Щека горит, – совсем по–детски ответила девушка,

притрагиваясь к ране.

Из пореза сочилась кровь. Несколькими пассами над раной Савелий остановил ее.

Так лучше? – спросил он, помогая ей встать и присесть на полу.

Ой, надо же… Лучше! – воскликнула она. – Правда, лучше! Совсем не болит,

и кровь остановилась, – ее голос звучал гораздо бодрее. – А вы кто? Экстрасенс, что ли?

Ну вроде того, – неопределенно хмыкнул Бешеный. – Вас как зовут‑то?

Светлана. А вас?

Серафим.

Ну, вы точно ангел, посланный Богом с небес в тот момент, когда мне

действительно нужна была помощь! – воскликнула Светлана. – Вы мне честь спасли, а возможно, даже скорее всего – и жизнь!

Кажется только теперь она начала понимать, что с ней могло произойти.

Вы меня не захваливайте, а то возгоржусь, – серьезно сказал Савелий. – Вам

же домой надо, подруга верно заждалась совсем… Пойдемте, я вас провожу.

Светлана странно посмотрела на него, улыбнулась и принялась сосредоточенно ощупывать переставшую болеть щеку. Потом вскочила на ноги и пару раз зло пнула неподвижное тело насильника.

Негодяй! Подонок! – закричала она. – Он меня изуродовал. Теперь шрам

навсегда останется!

Шрам ваш зарастет без всякого следа. Это я вам гарантирую, – авторитетно

заявил Бешеный. – А теперь послушайте меня внимательно. Возьмите из сумочки документы и ключи. А сумочку… – он взял руку насильника и приложил пальцы к сумочке девушки, – сумочку оставь здесь.

Зачем? – непонимающе спросила девушка.

Для милиции, – объяснил Савелий. – Вы, надеюсь, не возражаете, чтобы этот мерзкий тип наконец– то получил по заслугам?

Да я бы сама его придушила! Собственными руками, – она подняла кверху свои маленькие кулачки.

Это была бы для него слишком легкая смерть. Пусть подольше помучается! – строго сказал Савелий, потом, чуть помыслив, с хитрой злостью добавил: – А чтобы у нас с тобой не осталось никаких сомнений, что он будет мучиться и получит по полной, оставлю ему на память подарок.

Савелий наклонился над маньяком, сосредоточился, попассировав ладонями так, словно лепил в них невидимый снежок, потом притронулся правой ладонью к своему знаку на предплечье, который тут же осветился голубым светом и отозвался теплом. Сконцентрировав в центре своей правой ладони всю свою внутреннюю энергию, обогащенную энергетикой Учителя, он резко выбросил руку в сторону низа живота маньяка, не прикасаясь к его телу. Маньяка сильно тряхнуло, изогнуло, и он тут же неподвижно замер.

Это был уникальный «удар отложенной смерти». В этот раз Бешеный не желал его смерти, но он сотворил то, что этот подонок уже никогда не сможет не только иметь детей, но и никогда не сможет возбудиться ни от одной девушки. Уничтожив в нем мужчину, Савелий возбудил в нем женские начала.

И что вы с ним сделали? – удивленно спросила девушка.

Тебе лучше не знать об этом, – строго сказа Савелий. – Но ты и все те, кто

пострадал от этой мрази, теперь отомщены… Кстати, у тебя есть сотовый телефон?

Есть, – Светлана порылась в сумочке и с готовностью протянула трубку.

Савелий набрал номер дежурного по городу и очевидно издевательским тоном задал вопрос:

Маньяками интересуетесь?

Густой бас на другом конце провода резко спросил:

Кто говорит? Что за дурацкие шутки?

Говорит прохожий. И не думает с вами шутить, товарищ дежурный, – сменив

тон на серьезный сказал Бешеный. – Тот самый маньяк, что орудовал на северо–западе столицы и которого доблестная милиция так и не удосужилась поймать, лежит в бессознательном состоянии в недостроенном здании в парке, расположенном на Зеленоградской улице…

Парк называется Грачевский, – подсказала Светлана.

Вот тут мне подсказывают, что парк Грачевский называется, – уточнил в

трубку Савелий.

А кто это вам подсказывает? – деловито поинтересовался дежурный по городу.

Девушка, счастливо спасшаяся от маньяка. Я сейчас отведу ее домой, и она

будет ждать приезда милиции. Записывайте ее адрес и приезжайте, – Савелий передал руку Светлане.

Она продиктовала адрес и полностью назвалась:

Мельникова Светлана Евгеньевна.

Ну, теперь, Светлана Евгеньевна, полный вперед домой. Милиции все

рассказать сумеете? – спросил Савелий, когда девушка отключила мобильный.

Сумею. А вот что про вас рассказывать, если спросят, ангел мой светлый,

Серафим?

Про меня скажете только, что какой‑то прохожий вырубил насильника, проводил

вас домой и удалился, даже не попрощавшись…

Я так понимаю, вы с милицией встречаться не хотите ни при каких

обстоятельствах, не так ли? – быстро сообразила Светлана.

Верно. Не хочу. По разным соображениям, которые вас сейчас не должны

занимать, – сухо изрек Савелий. – Вам в вашем состоянии было не до меня.

Светлана пристально посмотрела на своего неожиданного спасителя:

И в самом деле, мне сейчас не до вас, вы правы. Я вам безмерно благодарна и

буду молиться за вас, – она взяла его под руку и взглянула на насильника, – Они успеют арестовать его? – озабоченно спросила она.

Не беспокойтесь, Светлана, этот подонок не менее трех часов будет в отключке,

– заверил он. – Пошли.

Они выбрались из темного парка и не торопясь пошли по улице.

Вдруг Светлана нервно глянула на часы:

Машка уже точно приехала и торчит у двери, злая, как десять тысяч фурий.

Кто такая Маша? – поинтересовался Савелий, чтобы поддержать беседу,

отвлекающую девушку от едва не случившейся трагедии.

Подружка моя, – ответила Светлана, – в ординатуру в Москву поступать

приехала. Мы с ней в Челябинском мединституте на одном курсе учились.

Так вы уже врач? – искренне удивился Савелий, которому показалось, что

девушке лет двадцать не больше.

Да. Я врач–педиатор, уже три года отработала, а сейчас учусь в ординатуре в

медицинской академии.

Ясно. А. как вас занесло в Челябинск? – спросил Савелий.

Отец был военный. Там служил, а Машка родом из Челябинска.

Они уже входили в подъезд двенадцатиэтажного панельного дома,

Вы подниметесь? – довольно робко спросила Светлана, вызвав лифт. —

Чувствую, что Машка у двери. Может, вас она постесняется и не будет ругаться, хотя мне и самой в это трудно верится.

Мой долг доставить вас до дверей квартиры, – с легкой улыбкой ответил

Бешеный.

Светлана как в воду глядела: у двери ее квартиры, на ярко–оранжевого цвета модном бауле, восседала жгучая брюнетка с роскошным бюстом. Даже не поздоровавшись, она завопила, совершенно не стесняясь незнакомого мужчину.

Где тебя черти носят? Я уже почти целый час здесь сижу! А ты, лохушка, с

мужиком шляешься! Дома, что ли, не могла потрахаться? Или я не права?

Извини, что заставила тебя ждать, – сдерживая себя, сказала Светлана. – А

этот человек, – она указала на Савелия, – вовсе не мой возлюбленный. Просто полчаса назад этот человек спас меня от неминуемой смерти.

Брюнетка уставилась на Бешеного оценивающим взглядом и сквозь зубы процедила:

А ничего мужчинка…

Савелий было хотел поставить ее на место, но передумал – не время и не место,

Может все‑таки зайдете на чашку кофе, Серафим? – предложила Светлана,

отпирая замок.

Не рискну: милиция скоро приедет. Как‑нибудь в другой раз, – машинально

закончил он.

Мужчина боится милиции? Очень интересно. Я уже возбуждаюсь, —

немедленно среагировала Маша.

Заткнись, нимфоманка! – оборвала ее подруга Светлана. – Запишите мой

телефон, Серафим.

Я запомню, – сказал Бешеный.

У твоего спасителя прекрасная память, – не промолчала брюнетка.

– Среди моих многочисленных достоинств память – не самое главное, – в тон ей пошутил Бешеный.

Мне так хотелось бы познакомиться с вашими достоинствами поближе, —

закатывая глаза в имитации страсти и закрывая за собой дверь в квартиру, прочирикала брюнетка.

Недоуменно пожав плечами, Бешеный поспешил по лестнице вниз и как раз вышел из подъезда вовремя – на Зеленоградской улице мелькал проблесковый маячок приближающейся милицейской машины…

Во всех утренних новостях сообщили о задержании маньяка, столько времени державшего город в страхе. Его уже опознала не только Светлана, но и другая девушка, чудом оставшаяся в живых. Его обвиняли в гибели, как минимум, дюжины жертв. В ближайшие дни его должны направить на экспертизу в Институт судебной медицины имени Сербского на предмет установления вменяемости.

Заметим, что прокатиться на этой возможности и избежать суда ему не удалось: двадцать лет строгого режима – нормальный срок, чтобы задуматься о своей жизни и получить сполна за свои жуткие преступления.

О подробностях задержания, к вящему удовлетворению Савелия, не сообщались ни слова. Сказано было только, что «в результате тщательно разработанной органами операции на месте преступления был задержан серийный насильник и убийца, державший в страхе население северо–запада Москвы».

Бешеный выключил телевизор. Его вполне это удовлетворило. Дело было сделано – маньяк пойман. И хорошо, что именно «в результате тщательно разработанной операции». Хуже было бы, если бы зашла речь о каком‑то непонятно откуда взявшемся прохожем.

Кроме всего прочего, Савелий Говорков никогда не был человеком тщеславным й легко обходился без всеобщего восхищения его подвигами.

Но выяснить, насколько велик был интерес милиции к его Личности, всё же следовало. Прежде всего именно поэтому он примерно через неделю вечером и позвонил Светлане из уличного автомата.

– Светлана? Это – Серафим, здравствуйте, – услышав женский голос в трубке, сказал он.

Здравствуйте, милый ангел – спаситель и хранитель. Только это не Светлана, а

Маша. Света сегодня дежурит в Русаковской больнице. Она же у нас работоголик. Ничего, кроме своих больных детишек, не видит и видеть не хочет.

Понятно. Я тогда завтра позвоню. Извините, что побеспокоил вас, – сказал

Савелий.

– Вы меня нисколько не обеспокоили, а даже совсем напротив; просто возбудили своим мужественным голосом. Сижу одна–одинешенька. Скучаю перед телевизором. Может, зайдете? Мы с вами прекрасно проведем время… – И очень томно прошептала: – Обещаю.

Спасибо за приглашение, Машенька, но у меня на вечер другие планы, – как

можно дружелюбнее ответил Савелий. – Я, собственно говоря, и не рассчитывал, что Светлана меня сегодня пригласит в гости.

Как это не пригласит? Да она дни, даже часы считает и переживает от того, что

вы не звоните, и только о вас и говорит. Все уши мне прожужжала, какой вы мужественный, какой благородный… Мне кажется, она в вас втрескалась по самое не могу… – После чего добавила с откровенным кокетством: – А я начинаю вас тихонько ненавидеть.

Вполне достойное занятие – меня ненавидеть, – со смехом признал Савелий. – Вы и не догадываетесь, сколько у вас на Земле соратников. Так что вперед —

дерзайте! А от себя добавлю: будьте здоровы и счастливы.

Маша услышала в трубке короткие гудки, задумчиво улыбнулась своим мыслям и медленно положила трубку…

Савелий тоже улыбался, но совсем подругому поводу: что бы там себе ни навоображали дурашливые девчонки, встретиться со Светланой было крайне необходимо. Для того чтобы выяснить, как она вела себя с милицией.

Как и предполагала Маша, выспавшаяся после ночного дежурства Светлана пригласила Савелия в гости.

Они пили кофе на небольшой кухоньке. Светлана была в брючках и в простенькой футболке, зато Машенька – в роскошном ярко–голубом халате, который периодически немного как бы невзначай, но все же распахивался, чтобы продемонстрировать, что под ним нет ничего, кроме налитого, спелого, загорелого женского тела.

За столом солировала Светлана. Как будто она наконец по–настоящему осознала, от какой беды ее спас Бешеный, и славословила его в тех же тонах, что и покойных генеральных секретарей ЦК КПСС славословили на страницах центральной прессы.

Савелию быстро надоедало, когда его осыпали комплиментами. Он сам лучше кого‑либо другого знал себе цену. Но в этот раз он несколько минут терпел словоизвержение Светланы, чтобы не обидеть девушку, но потом все же вежливо перебил:

Вы меня смущаете так, что мне хочется встать и уйти восвояси отсюда. – Он

изобразил соответствующее движение.

Светлана в полной растерянности примолкла, но Машенька, слегка приобняв его за плечи, усадила на место.

Никуда я вас не отпущу. Мы должны по рюмке выпить за счастливую звезду Светланы, которая в страшный час послала ей вас, дорогой Серафим.

Маша вышла и тотчас вернулась с бутылкой пятизвездного армянского коньяка.

Не подделка, он настоящий. Отцу привезли из Армении, – со значением

сообщила она.

Когда коньяк разлили по емкостям, Светлана чуть пригубила наполненную до краев рюмку, Савелий выпил половину, зато Маша свою опустошила до дна.

Милиция долго вас мучила? – осторожно спросил Светлану Бешеный.

Не очень… Противней всего была очная ставка с этим типом, – она брезгливо

передернула худыми плечиками. – Вы только представьте себе, он все отрицал. Твердил, что только довез меня до гаражей. А там машина заглохла, а дальше он якобы ничего не помнит. Типа на него напали и уже в бессознательном состоянии отнесли в этот недостроенный корпус. Правда, он так и не смог объяснить, как рядом с ним оказалась моя сумочка. Вот и выходит, что ваш совет, Серафим, ее там оставить оказался просто бесценным.

А про меня они спрашивали? – как бы между прочим поинтересовался

Савелий.

Спрашивали, и очень даже настойчиво, – покачала головой Светлана.

Бешеный молча ожидал продолжения.

Я им сказала, что от шока почти вас не разглядела и что вы, скорее всего, просто

бомж, использовавший это помещение для ночлега. Вы ведь за это на меня не обидитесь? – Светлана вопросительно посмотрела на Савелия.

Да вы настоящая умница, Светочка! – с улыбкой успокоил ее Бешеный. —

Бомжей в Москве тысячи. И в милиции знают, что среди них попадаются и порядочные люди, которые, не задумываясь, вступятся за девушку, на которую напал насильник.

А почему вы так боитесь милиции? – бесцеремонно спросила Машенька,

опрокидывая в себя вторую рюмку. – Вы как‑то не похожи на криминального типа.

А откуда вы знаете, какие бывают криминальные типы? – ответил вопросом на

вопрос Савелий.

Я – врач–венеролог и, сами понимаете, всякого приходилось насмотреться, – с

некоторой гордостью заявила Машенька. – Но вы не ответили на мой вопрос про ваши, видимо совсем непростые, отношения с милицией.

Регистрации у меня нет, – чтобы отвязаться от назойливой девушки, Бешеный,

заметим при том, сказал чистую правду: какая у покойного – а, напомним, таковым Савелий Кузьмич Говорков официально считался – может быть регистрация?

Так, значит, вы не москвич? – Машино внимание становилось откровенно

назойливым. – А вы из какого города?

Бешеный начал злиться.

С какой стати я должен вам отвечать? – грубовато спросил он, даже не думая

отвечать.

Машенька улыбнулась и кокетливо сказала:

Я всегда интересуюсь мужчиной, который мне так понравился, как вы,

Серафим, и Светка подтвердит, что это бывает не так часто, как вам может показаться.

Она потянулась за бутылкой. Халат призывно распахнулся, и пред Савелием предстало во всей красе роскошное тело молодой, но уже зрелой женщины.

Помимо своей воли Бешеный не мог отвести от Машиных прелестей глаз.

Мужчина всегда остается мужчиной и чисто инстинктивно реагирует женскую привлекательность. Машенька была очень привлекательна. Она знала это и умело этим пользовалась. А Бешеный был настоящим мужчиной, способным не только встать на защиту женщины, но и оценить ее прелести, тем более что он давно ни с кем не имел близости.

Непреодолимое желание овладеть этой соблазнительной и вполне очевидно доступной девицей стремительно захватило Бешеного. Он почувствовал сильнейшее возбуждение.

И это не укрылось от томного, зазывного взгляда Машеньки.

Я вам нравлюсь? – так и не запахнув халат и вставая со стула, с вызовом

спросила она.

– А ты как думаешь? – каким‑то чужим хриплым голосом откровенно спросил Савелий.

Светлана невозмутимо наблюдала за происходящим: видимо, давно уже смирилась с тем, что она у подруги всегда идет вторым номером.

Замеча–а-а–тельно, – подхватив Савелия за руку нараспев протянула Маша.

Она повела его в спальную комнату, где, одним движением скинув халат, буквально набросилась на него, как голодная тигрица на кусок свежего мяса. Она кусала его губы, шею, ухо и без промедления повалилась спиной на постель, увлекая за собой даже не думавшего Сопротивляться Бешеного, шепча горячими от страсти губами:

Возьми меня, возьми, милый! – быстро скидывая с него одежду. – Зайди в

меня!

Савелия не нужно было уговаривать: он уже был готов к боевым действиям, и как только последняя часть одежды была сорвана с него, он резко вонзил свой клинок во влажные чресла разгоряченной девицы.

И тут она, не в силах более сдерживаться, заорала что есть мочи:

Сильнее трахни меня, сильнее! Еще! Еще! А–а-а! – подвывала она,

исступленно шевеля своими бедрами.

Ее тазик двигался с такой интенсивностью, что Савелий буквально парил над ее телом, рискуя очутиться на полу. Ее длинные наманикюренные ногти впились ему в спину, оставляя на коже царапины. Острыми крепкими зубами она впилась ему в плечо, приговаривая в экстазе:

О, Боже, как ты это делаешь! Как сладко ты трахаешь меня! Еще! Ты просто

прелесть! Ты – самец! Настоящий зверь! Настоящий бешеный зверь!

Маша выплеснулась нектаром с таким воплем, что Савелий с удивлением взглянул на нее, но она тут же выскользнула из‑под Савелия, скатилась на пол и застыла без движения, плотно сомкнув ресницы.

Еще не достигший пика наслаждения, Бешеный попытался вновь пристроиться к ней, но она плотно сжала ноги, а по всему ее телу прокатилась дрожь.

Погоди, милый, – тихо прошептала она. – Пока не трогай меня, хорошо? Такого оргазма у меня никогда еще не было! Дай немного привыкнуть к нему…

– она говорила так медленно, словно любая членораздельная речь давалась ей с трудом.

Савелий молча вернулся на кровать и улегся на спину, пытаясь постепенно отойти от неукротимого порыва страсти, однако его набухшая плоть была в полной готовности, напоминая собой баллистическую ракету перед запуском. Сколько миновало времени он не знал и уже хотел вздремнуть, но в этот момент ощутил влажный Машин язычок, который заскользил по его груди, остановился не мгновение на соске, потом медленно последовал вниз, исследовал мошонку, поласкал набухшую головку.

Томно простонав, Маша приподнялась над его плотью и медленно опустилась на него попочкой. Влажный клинок легко ворвался между ее ягодиц до самого конца. Девушка взвизгнула от охватившей ее страсти, замерла в страстном порыве, словно желая более чувственно ощутить его внутри себя, после чего принялась быстро подпрыгивать на нем, покрикивая в такт:

Гос–по–ди! Гос–по–ди! Как здо–ро–во! Как здо–ро–во! Толь–ко не спе–ши! Толь–ко не спе–ши!

Почувствовав, что его клинок вот–вот извергнется нектаром, Маша быстро соскочила, обхватила его губами, и, облизывая, тихо разговаривала с ним:

Какой чудесный мальчик! Сейчас тебе будет хорошо!

Она буквально вобрала его внутрь до конца, уперевшись головкой в самое горло. Томно простонала, медленно выпустила клинок изо рта и вдруг попросила:

Ударь меня, милый! Ударь по лицу! Я – блядь, жуткая блядь, потому что мне

нравится облизывать и сосать твоего мальчика, нравится трахаться с тобой, но нравится это не только с тобой! Понимаешь! Ударь меня!

Савелий легонько шлепнул ее по щеке.

Не так! Сильнее! Бей сильнее! Ты же – зверь! Бешеный зверь! Так будь же им! Не жалей меня! Не жалей свою шлюху! Ну, вдарь меня, будь мужиком!

Исполняя не очень понятную ему просьбу партнерши, Савелий ударил ее несколько раз посильней по щекам, но, конечно же, не в полную силу.

Сильнее! – выкрикнула она и вновь обхватила своими губами его стальной

клинок.

Савелий еще сильнее ударил ладонью по ее розовым ягодицам, на этот раз довольно больно.

Маша исторгла какой‑то нечеловеческий крик, и в тот же момент густой нектар Савелия бурным потоком хлынул ей в горло. В каком‑то диком экстазе, с трудом успевая глотать этот мощный поток, Маша попыталась ударить партнера по лицу, но Бешеный перехватил ее руку и до боли сжал запястье.

А–а-а! – в истоме закричала она, лаская свободной рукой свою девочку.

Затем задергалась в конвульсиях, исторгаясь своим нектаром. Это продолжалось несколько мгновений, после чего она замерла и даже, казалось, дышать перестала, зажмурившись от удовольствия.

Наконец она открыла глаза и совершенно ровным, будничным голосом констатировала:

Я сегодня кончила два раза. Давно такого не было, давно… – Потом, взглянув

на Савелия, спросила: – А тебе хорошо было, Серафимчик? Какое у тебя дурацкое имя. Ну, ничего, бывает и хуже. Например, Арнольд.

Савелий был нормальный мужик, и все эти садомазохистские штучки его никогда не привлекали. И такая ненасытная самка с такими отклонениями у него была впервые. Он вдруг ощутил какое‑то внутреннее опустошение, а кроме того, неприятно пощипывали оставленные острыми ногтями царапины на спине.

Два раза кончила, представляешь? – повторила она.

Савелий взглянул на алеющую пятерню на ее правой ягодице и вдруг еще раз больно, шлепнул по второй половине.