Текст книги "Тень Бешеного"
Автор книги: Виктор Доценко
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
Апотенков негодовал по поводу подрыва авторитета российской науки, которая и так в загоне. Он обильно цитировал российскую прессу, взахлеб обсасывающую научный «подвиг Чжао Бина». Депутат иронично заявлял, что «этот китаец», похоже, становится при Российском правительстве кем‑то вроде Гришки Распутина. Если так дело дальше пойдет, к нему начнут бегать за советом по любому вопросу государственной политики. И тогда получится, что граница с Китаем у России не на Дальнем Востоке, а в Москве.
Нетрудно было догадаться, что Апотенков действовал от имени неких сил, которые сами были бы не прочь погреть руки на истерии вокруг атипичной пневмонии. Но для начала требовалось ликвидировать непосредственную угрозу в виде китайца, которого никто и в глаза не видел (Молоканов предусмотрительно приказал тому «залечь на дно»). А затем можно перехватить инициативу и доить государственный бюджет, сколько душе угодно, благо народ уже изрядно напуган призраком эпидемии.
Аристарх страшно обозлился. Ведь это он, Молоканов, подготовил почву для вакцинации населения. А теперь его хотят нагло «выставить из дела», словно он – владелец конкурирующего ларька на привокзальной площади!
Узнав, что ближайшее заседание Госдумы произойдет через десять дней, Молоканов приказал Боне немедленно действовать.
Привычный ко всему, Боня задумался. Одно дело – газетка под защитой двух инвалидов или проживающий в собственной квартире журналист. И совсем другая история – депутат, государственные человек, с которого глаз не спускают секретные службы. Можно, конечно, бросить на крышу его машины мину или пальнуть из гранатомета с обочины дороги. Но очень вели ка вероятность облажаться, а тогда депутата упрячут глубоко и тогда его уже не достать. А хозяин сроки дал жесткие.
Поразмыслив, Боня понял, что надо действовать нагло, но расчетливо. На этот раз он решил задействовать Тимура. Что‑то тот совсем грустный последнее время ходит, да и вид у него для этого дела подходящий, простецкий.
Боня обратился к одному знакомому мелкому аферисту, который за небольшую мзду выполнял для него разные задания. Аферист работал «на доверии», а значит, вид имел весьма представительный. Получив задание от Бони, он под видом покупателя недвижимости немедленно отправился в элитный коттеджный поселок, где проживал депутат Апотенков с семьей.
«Покупателю» ничего не стоило ознакомиться с расположением домов в поселке и расписанием работы местных служб обеспечения. Бумаги, где все это было старательно расписано, ему вручили тут же, в конторе поселка. Когда он, барским жестом вынимая авторучку, «случайно» выронил «платиновую» кредитную карточку «Америкэн Экспресс». Карточка была краденая и «пустая», что на расстоянии заметить было невозможно. «Покупателя» проводили до поселковых ворот с большими почестями.
Так Боня узнал, что поселок стерегут не хуже Алмазного фонда Гохрана. Впрочем, для изобретательного Бони никаких помех не существовало.
Хотя поселок и считался элитным, его хозяева не брезговали услугами дешевых гастарбайтеров из ближнего зарубежья. Боня без труда выяснил, где проживают строители. Это было несколько неряшливых и запущенных с виду домиков на окраине, расположенной поблизости опустевшей деревни.
Строители жили группой, в которой хватало представителей разных народов: молдаван, белорусов, украинцев, неизменных таджиков и прочих искателей счастья и куска хлеба для семьи на русских просторах.
Крепко подумав, Боня все‑таки поручил провести операцию Рваному и Тимуру. Рваного он назначил старшим, прекрасно зная, что Тимур еще тупее, чем его напарник. При этом Боня приказал им три дня не мыться и не бриться, чтобы среди строителей сойти за своих.
Парочка охранников Молоканова быстро сошлась с обитателями домиков, просто завалившись к ним однажды вечером. Рваный объяснил работягам, что они получили деньги за работу от прежнего хозяина и теперь им захотелось угостить коллег. В желающих выпить за чужой счет отбоя не было. Рваный и Тимур наметили себе двоих, которые более–менее походили на них ростом и телосложением. Основательно напоив бедолаг водкой с клофелином, Рваный и Тимур до–бились своего: бригадир поутру не смог разбудить мертвецки пьяную парочку.
Тут‑то они по–рыцарски и предложили выручить бригадира и вызвались поработать за этих двоих, чтоб бедняг не выкинули с работы, да и бригадиру может влететь за то, что привел на двух человек меньше.
Старшой был только рад неожиданному выходу из затруднительного положения.
Так посланники Бони проникли на территорию поселка.
Дальше было проще. Кинув в тачку три мешка цемента, пару лопат, лом, несколько мешков и веник, «работнички» двинулись по поселку. Отыскав дом Апотенкова, они вошли на его территорию, сообщив охраннику, что им поручено выровнять бордюр на садовых дорожках. Стоило охраннику отвернуться, как тот уже лежал на земле с проломленным черепом, без признаков жизни.
Самого депутата Рваный и Тимур обнаружили в ломе. Тот сначала и не понял, что делают двое чумазых мужиков в его роскошном кабинете, обставленном мебелью карельской березы. Однако «покачать» права ему не дали: запихнули в рот рабочую рукавицу и без труда преодолев слабое сопротивление депутата, связали руки веревкой. Рваный и Тимур спешили: у них было еще много дел.
Притащив Апотенкова в гараж, они бросили его наземь и руками откатили стоявшую в гараже машину на пару метров вперед, к воротам. Затем ломом отковырнули одну из небольших квадратных бетонных плит, которыми был выложен пол. И тут же принялись шустро выкапывать узкий колодец, а землю засыпать в мешки.
Решив, что яма достаточно глубока, они схватили упирающегося депутата и затолкнули его в яму головой вниз, чтобы недолго мучился. Затем высыпали цемент и залили водой из пластикового шланга, который обнаружили тут же, в гараже. Не дожидаясь, пока цемент затвердеет, они поставили на место бетонную плиту, тщательно подмели пол и поставили на место машину.
Мешки с землей погрузили в тачку и сверху присыпали цементом. Спокойно пройдя по поселку и не вызвав ничьего интереса, они опорожнили тачку рядом с котлованом, где строился бассейн. Инструмент бросили здесь же и неспешно удалились.
Глава 16 ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО
Между тем Широши, покинув Эльзевиру Готфридовну, поспешил на встречу с Иксом.
По телефону ему сообщили, что тот уже выехал. Их свидание было назначено с помощью электронной почты, где все названия и имена были закодированы так, что несведущему человеку ничего понять было невозможно – обе стороны старались утаить от нескромных глаз свое общение.
Наиболее удобным местом Широши счел фактически принадлежащий ему небольшой японский ресторан в центре Москвы. Ресторан был недорогой и потому немодный. А главное, в нем имелось несколько отдельных кабинетов, в которые посторонние не допускались. В одном из этих кабинетов, меланхолически попивая зеленый чай, Широши и поджидал своего гостя.
– Тот, кого вы ждете, приехал, шеф, – церемонно сообщил по внутренней связи метрдотель–китаец.
– Проводите его ко мне, – откликнулся Широши.
Он даже не встал, чтобы поприветствовать вошедшего, и не без иронии сказал:
– Привет, Кролик. Ты здорово растолстел с тех пор, как мы виделись последний раз.
– Долгих лет жизни тебе, мудрейший из мудрых… Должен не без сожаления признать, что ты ничуть не постарел и выглядишь просто великолепно, – в тон хозяину ответил человек, названный Кроликом.
Тут необходимо небольшое пояснение. В последние годы советской власти, когда Широши, он же Феликс Андреевич Артамонов, работал средней руки начальником в Госплане СССР, он организовал кружок из молодых и талантливых экономистов, политологов и социологов.
Основной целью Широши в этом неофициальном кружке было восполнить недостатки советского образования в области современной западной экономики, политики и философии. Широши, с присущей ему наивностью, полагал, что широта знаний, которую приобретут его ученики, поможет им выбрать верный путь развития для будущей России. Он верил, что воспитывает и учит интеллектуальную элиту общества, которой предстоит в дальнейшем работать ради процветания родины.
Атмосфера в кружке была вольная и раскованная. Все, включая Широши, получили клички: Хрюша, Питон, Кролик, Крыса, Макака и т. д. Широши единогласно получил кличку Мудрец.
Работа семинара была запланирована на десять лет – срок, по мнению руководителя, достаточный, чтобы сформировать объективный и трезвый взгляд на то, что происходит в мире. Но, как это часто случалось с благородными идеями и планами Широши, вмешательство неких неподвластных ему СИЛ, воспрепятствовали их осуществлению.
В 1991 году распался Советский Союз, к власти в России пришел Ельцин, и большинство недоучивших ся семинаристов как раз и вошли в первое так называемое правительство молодых реформаторов. И они, только что познавшие самые азы рыночной экономики, бросились рьяно внедрять ее на бескрайних российских просторах.
Что из этого вышло, мы все испытали на своей шкуре. Разочарованию Широши не было предела, он пытался увещевать своих учеников, умолял их не ломать все и сразу, однако его усилия пропали даром. Вообразив, что уже познали Истину, и почувствовав вкус власти, эти молодцы просто порвали все отношения со своим учителем, которого совсем недавно с искренним и глубоким почтением именовали Муд–рецом.
И вот по прошествии стольких лет они сидели напротив друг друга: учитель и ученик, Мудрец и Кролик.
Мы, конечно, не обладаем правом Широши именовать высокопоставленного и известного человека таким обидным для солидного государственного мужа прозвищем, а потому будем, как и прежде, придерживаться уже известного читателю «господин Икс».
Икс с вызывающей усмешкой, пристально смотрел на Широши, который невозмутимо спросил:
– Ну, что тебе заказать, Кролик? Может, ты теперь стал придерживаться особой диеты или вообще предпочитаешь вегетарианскую кухню?
– Закажи мне салат из авокадо и порцию королевских креветок. – Икс не стал делиться с собеседником своими диетическими правилами.
Все по той же внутренней связи Широши отдал распоряжение, заказав себе салат из молодых побегов бамбука и жареные лягушачьи лапки.
Наливая себе чай из индивидуального чайничка, Икс как бы невзначай спросил:
– Зачем ты хотел меня видеть, Мудрец?
Широши прекрасно понимал, что предстоящий тяжелый разговор по большому счету, скорее всего, абсолютно бессмыслен: он ничего не добьется. Не предотвратит того, что грядет, ибо этого индивида остановить нельзя. Он все же считал, однако, человеческим долгом дать Иксу понять, что будет стоять до конца и противодействовать, по мере своих сил, всем его устремлениям, которые он не одобряет.
Не отвечая на вопрос, Широши решил провести разведку боем. Он, не торопясь, вынул из кармана пиджака серенький, неприметный предмет, который обнаружил в квартире своей приятельницы, положил его на стол и аккуратно подвинул его к Иксу так, чтобы тот мог хорошенько его рассмотреть.
– Что это такое? – с неподдельным изумлением вопросил Икс.
– Очень совершенное подслушивающее устройство, появившееся в частной квартире после того, как ты со своей сотрудницей эту квартиру не так давно посетил, – бесстрастно сообщил Широши.
– Ах ну да, вспомнил, это была инициатива руководителя моей аналитической службы. Ты же понимаешь, мы собираем информацию по крупицам. Так теперь все делают. – Безмятежное лицо Икса не выразило и тени смущения.
– Ты, Кролик, совсем разнуздался, а ведь был когда– то интеллигентным молодым человеком, – с явным осуждением проговорил Широши. – Как ты, известный и респектабельный человек, мог позволить себе поставить «жучок» почтенной немолодой женщине, никак не связанной ни с бизнесом, ни с политикой?
– К этой даме запросто могли прийти люди, мнения и планы которых меня крайне интересуют. – Икс был непоколебимо убежден в своем праве делать так, как считал нужным. – Репутация дамы при этом никак не пострадала бы. Я с женщинами не воюю…
– Врешь, Кролик, притом нагло врешь, – зло прервал его Широши. – У тебя всегда была короткая память на совершенные тобой подлости. Ты давно забыл о том, как только мое вмешательство спасло жизнь девчонке, которую дурила Глаголичев сделал своей наследницей?
– Кстати, Мудрец, не хочешь ли ты продать мне эту кассету? – с наглой деловитостью спросил Икс.
– Кассета не продается, – твердо ответил Широши, но чтобы собеседник, верящий в безграничную силу денег, не потерял надежду, добавил: – Пока не продается.
– Ты, Мудрец, всегда был не только крупным тео–ретиком бизнеса, но и блестящим практиком, – уважительно заключил Икс.
Этим вполне искренним комплиментом он хотел уйти от неприятной темы «охоты на Джулию».
Широши не видел смысла продолжать эту тему хотя бы потому, что Джулия, не видевшая кассету, была в полной безопасности. Его волновало другое.
– Признавайся, Кролик, смерти богатых людей в Москве будто бы от инфаркта – твоя работа?
– Если ты намерен вести беседу в таком тоне, я откажусь отвечать на твои вопросы в отсутствие своего адвоката, – не без издевки проговорил Икс.
– С огнем играешь, мальчик! – Тон и взгляд Широши были свирепыми.
– Догадываюсь, не дурак, у тебя же учился. – На этот раз в голосе Икса прозвучал не вызов, а скорее, показное дружелюбие. – А почему тебя так волнуют эти смерти? Думаю, всему виной стресс по разным причинам – переутомление, нелады в семье, неудачи в каких‑то бизнес–проектах.
– В этих странных смертях и исчезновениях разнообразных людей серьезно пострадали и мои интересы, – мрачно сообщил Широши.
– Так бы сразу и сказал. А то затеял форменный допрос, как в прокуратуре, – примирительно заметил Икс. – Сознаюсь, что кое–кому я поддал крепкую порцию стресса, но эти люди точно с тобой никак не пересекались. Ты же знаешь, я всегда стараюсь тебе дорогу не переходить.
– Знаю, – коротко ответил Широши, а про себя подумал: «Пока старается не переходить, но ждет не дождется, когда сможет это сделать. Вот как обнаглел и осмелел!»
Подали горячее, Икс принялся задумчиво жевать розовое мясо креветки.
– Не понимаю, почему ты так агрессивно ко мне относишься, Мудрец, – подняв глаза к расписанному в восточном стиле потолку, спросил он. – Из российского бизнеса ты ушел, хотя никто тебе не мешал, а даже и помогли бы сделать по–настоящему большие деньги. В России бываешь редко, а как приедешь, так обязательно ворчишь и наезжаешь.
– Не скажу, что ты был самым талантливым из тех, кто участвовал в моем семинаре, – уходя от ответа на вопрос, будто бы углубился в воспоминания Широши, – ноты был самый прыткий и ушлый, а уж туману напустить и мозги запудрить – так и просто тебе равного не было! Кстати, важнейший дар скорее даже не Для бизнесмена, а для политика.
Широши в упор, испытующе поглядел на собеседника.
– В политику двинуть не собираешься? – на полном серьезе поинтересовался он.
Икс мило улыбнулся и стал снимать панцирь с очередной креветки.
– Пока не собираюсь. А с другой стороны, чем я хуже Долоновича, который избирался‑таки губернатором и беднее от этого не стал? Или Хлопотина? Из менеджеров – в государственные мужи, а потом обратно – обычный западный путь. Разве не этому ты нас учил, Мудрец? Обустраивать Россию, исходя из стандартов цивилизованного западного общества…
– Вот именно обустраивать, а не ломать, – мрачно буркнул Широши. – А вы все, даже хуже, чем большевики в семнадцатом году, разломали, а сами при этом бесстыдно разбогатели. Разве я вас этому учил?
– Мудрец, ты, как все мудрецы, наивен! – ехидно ухмыльнулся Икс. – Человеческую природу не переделаешь даже с помощью твоих лекций и семинаров. Эгоизм человека непобедим, а так называемый альтруизм всего лишь извращенная форма того же самого эгоизма. Человек хочет возвыситься над другими своей щедростью, добротой, даже самопожертвованием, но в основе все тот же эгоизм – растолкать всех и вылезти вперед! Разве я не прав? Скажи, Мудрец!
– Я всегда восхищался твоим цинизмом, Кролик, – печальным голосом произнес Широши, – ведь это твои ученики и последователи нисколько не скрывают, даже в интервью, что в России слишком много бесполезного народа, а оптимальное количество населения не сто сорок семь миллионов человек, как сейчас, а миллионов пятьдесят. Такую страшную участь ты и твои приспешники готовят некогда великой России. Вы вызываете восхищение своей последовательностью – отключаете свет в больницах за неуплату, хотя там в это время идут операции, выключаете отопление в жилых домах, где старики–инвалиды буквально мрут от холода… Разве этому я вас учил, Кролик? – в голосе Широши звучала неподдельная горечь.
– Система должна быть эффективной. Все, что препятствует оптимизации ее, должно быть отсечено, – тоном студента–отличника, отвечающего урок, отчеканил Икс. – Неужели твоя бизнес–империя, Мудрец, раскинувшаяся по всему земному шарику, построена на других принципах? – В вопросе звучал откровенный сарказм.
Широши молчал, уткнувшись взглядом в стол.
Икс счел момент подходящим, чтобы добить оппонента.
– Вот ты осудил меня за сребролюбие и жестокость, а я обвиню тебя в двуличии: когда тебе нужно и удобно, ты – благородный филантроп, а во многих других случаях – жестокий и безжалостный бизнесмен. Ведь все зависит от обстоятельств, иногда от цепочки случайных совпадений. Ты же сам давно убедился, что абсолюта нет? Скажи, Мудрец, ведь его нет? – настаивал Икс.
Широши поднял тяжелый взор от стола, и, глядя на собеседника, глухо проговорил:
– Если бы я знал точный ответ на твой вопрос, Кролик… Я не Бог, чтобы кого‑то судить или оправдывать. Но, как любой человек в свободной стране, я имею свое мнение и право его высказать.
Икс был приятно поражен тем, что Широши явно не намеревался продолжать полемику. Может, все‑таки получится наладить отношения? Такой человек, как Мудрец, пусть и не в активных союзниках, никогда не помешает.
И Икс сделал, по его мнению, беспроигрышный ход.
– Ты ведь прилетел в Москву не только ради встречи со мной. Я могу помочь тебе в любом деле, – без ложной скромности заявил Икс.
– Не сомневаюсь, – подчеркнуто уважительно сказал Широши, а про себя подумал: «Дело, видать, серьезное, если Кролик протягивает руку помощи».
А вслух продолжил:
– Я знаю, как много ты можешь, и чем конкретно поможешь мне. Но одну мою просьбу ты никогда не выполнишь…
– Какую? – удивленно поднял брови Икс.
– Перестань выдавливать из России Долоновича и других так называемых олигархов. Ведь дело «Югнефти» твои происки, мне ли не знать твой почерк – вовремя подкинул информацию, разгорелся скандал, а ты – в сторонке.
Такого оборота разговора Икс явно не ожидал.
– Конечно, спасибо за уважение, но ты явно пре–увеличиваешь мою скромную роль в современной российской политике…
– Ничуть, – резко перебил его Широши. – Кому как не тебе известны все нарушения законов в процессе приватизации. Покойный Глаголичев тоже слишком много знал… – Широши выжидательно замолк.
– Глаголичев не только слишком много знал, но и любил поговорить, – с презрением подвел Икс итог жизни своего бывшего верного соратника.
– Смешно представить себе, что людей типа Долоновича или ребят из «Югнефти» ждет аналогичный печальный конец, – охотно подхватил Широши. – Они тебе не по зубам, а тем более пока разумно помалкивают. А ты делаешь все, чтобы дискредитировать их в глазах общественного мнения.
Икс, насупившись, молчал.
Широши, как опытный актер старой школы, умело выдержал паузу, после чего мягким и вкрадчивым голосом спросил:
– В 2008 году ты хочешь стать Президентом России? Только не блефуй со мной, Кролик, я ведь знаю тебя, как облупленного.
– Хочу! И стану! – с откровенным вызовом ответил Икс.
– Сильно сомневаюсь, – покачал головой Широши. – Для простого народа одно твое имя, как красная тряпка для бешеного быка.
– Народом легко манипулируют даже на Западе, а тем более у нас, – с очевидной убежденностью проговорил Икс. – Народ – как легкомысленная девушка, у которой от ненависти до любви один шаг.
– Но на это потребуются деньги, много денег, – охотно включился в дискуссию Широши, – и откуда ты их возьмешь? Российские олигархи, скорее удавятся, нежели дадут на твою кампанию хоть ломаный грош.
– Деньги будут, уже есть люди, готовые их дать, уверенно заявил Икс и не без откровенной подначки добавил: – Мог бы и ты дать – не у всякого учителя ученик имеет реальный шанс стать Президентом.
– Я подумаю, – чуть усмехнулся Широши. – Но ты вряд ли понимаешь, какую опасную игру затеял, Кролик.
– Для кого – опасную? – нетерпеливо перебил Икс. – Для меня?
– И для тебя самого, а главное – для страны. Став Президентом на деньги людей, которые сейчас льстят тебе и подталкивают в Кремль, ты не станешь им равным, а окажешься их рабом. Советую крепко подумать над этим.
– Не пугай меня, Мудрец, – заносчиво ответил Икс. – Ты же знаешь, какой я бесстрашный…
– Именно потом и считаю своим долгом предупредить. В любом случае, желаю тебе ухватить за хвост птицу удачи.
– Спасибо, Мудрец, на добром слове. – Лицо Икса было непроницаемым.
На том они и расстались.
*
Буквально на следующее утро после тайной встречи Широши с Иксом Позину позвонил из Лондона Долонович и сообщил, что завтра прилетает в Москву на несколько дней и очень хочет повидать старого друга и подчиненного.
Точно в назначенный час Позин явился в представительство, где в уютном небольшом кабинете его уже ждал Долонович – как обычно небритый и небрежно одетый в какой‑то довольно затрапезного вида свитер и потертые брюки. Он быстрее большинства олигархов и вообще новых русских усвоил неписаное, но тем не менее почти нерушимое правило капиталистического Запада: только истинно богатый человек может себе позволить не обращать внимания на повседневную одежду.
Старые друзья тепло обнялись и уселись друг против друга.
Прихлебывая кофе, Долонович как бы между прочим сообщил:
– А футбольную команду я все‑таки купил.
– Зачем? – с искренним недоумением спросил Позин, до которого слухи об этом уже доходили.
– Ты верно забыл, что я просто люблю футбол, а у этой команды давняя и славная история, но в настоящий момент тяжелое финансовое положение. У меня же, кроме любви к футболу, есть еще и деньги, видишь, как все просто, – немного застенчиво объяснил ситуацию Долонович.
– А что, деньги некуда больше потратить? – подколол его Позин.
– Конечно, нашлось бы на что, – не остался в долгу Долонович. – К примеру, дал бы я их тебе, а ты бы просадил в казино.
При всей его коммерческой изворотливости и не–преодолимой склонности к деловым и финансовым операциям, находящимся на самой грани закона, а иногда и за его гранью, Долонович по жизни был строгий моралист: не одобрял внебрачных связей, пьянства, азартных игр и т. д.
Позину по старой с детства дружбе он все прощал, но справедливости ради заметим, что никогда не отказывал себе в удовольствии прочитать другу строгую нотацию.
Предвидя очередное нудное поучение, Александр поспешил перевести разговор на волновавшую его тему и спросил:
– В газетах пишут, что ты намерен перебраться на постоянное жительство в Англию. Это правда?
– Честно говоря, окончательно пока не решил. – Долонович задумчиво пожевал губами. – Но в таком переезде есть свои определенные плюсы. Здесь я навсегда останусь евреем, проявившим нездоровый интерес к чукчам. Атам, особенно после приобретения футбольной команды с большими традициями, я – респектабельный бизнесмен, и даже немножко джентльмен. – Произнеся последнее слово, Долонович невесело улыбнулся. – А если я все‑таки отважусь на переезд, ты не хочешь заняться моими связями с общественностью в Лондоне? По–моему, ты когда‑то любил этот город. Не сомневаюсь, у тебя получится: языками ты владеешь превосходно, и вообще парень-обаяшка. Англичане таких любят. А казино в Лондоне не меньше, чем в Москве. – Долонович вопросительно посмотрел на старого приятеля.
От такого лестного предложения Позин, прямо сказать, опешил. Любой разумный человек согласился бы немедленно. Но быстрый умом Александр мгновенно сообразил, что уж там‑то Долонович точно за ставит его работать с утра до вечера, а жить в таком ритме он не привык, да и вряд ли долго выдержал бы.
Однако отказаться сразу было бы откровенным хамством, а потому вслух Позин с чувством произнес:
– Спасибо, Саня, за очень лестное предложение. Вот уж не думал, что ты так высоко ценишь мои деловые качества. Не уверен, что сумею потянуть, но обещаю крепко подумать над твоим предложением.
– Не спеши, обдумай все хорошенько, это ведь пока самый предварительный разговор. Для меня самого уехать из России – решение трудное, – несколько успокоил приятеля Долонович.
– А что бизнес тут идет не шибко? – с деланной озабоченностью поинтересовался Позин, который никогда толком не вникал в коммерческие проекты товарища и босса, хотя приличную зарплату получал регулярно.
– Никаких серьезных провалов пока нет и вроде не предвидится, но мой чувствительный еврейский нос подает сигналы надвигающейся опасности, – признался Долонович, глядя на Позина взором, в котором сквозила традиционная вековая скорбь еврейского народа. – Ты же прекрасно знаешь, как он всех нас ненавидит. И если не сумеет прижать, то развернуться толком обязательно помешает.
Пояснять, кто такой «он», Позину не требовалось. И это вовсе не был, как полагают наивные или неинформированные люди, второй Президент России.
– Честно признаться, я его просто боюсь, да и не я один. – Долонович перешел на шепот, хотя его уютный кабинет каждый день утром и вечером специалисты проверяли на наличие подслушивающих устройств.
Позин, естественно, давно знал человека, которого имел в виду Долонович, но никогда близко с ним не сталкивался, находясь у Ельцина на особом положении.
Тут надо сказать, что Позин давно не видел своего рта таким испуганным и растерянным, и, искренне не понимая, что происходит, наивно спросил:
– Но вы же, вроде, все вместе начинали и как будто дружили, и ведь именно он вам помог подняться и разбогатеть?
– Верно. Так и есть, – охотно подтвердил Долонович. – А теперь подумай, что он сам получил?
– Ну уж он‑то и сам человек небедный! – со знанием дела воскликнул Позин.
– Именно не бедный по сравнению со средним российским тружеником, месячная зарплата которого редко достигает ста пятидесяти долларов, – уточнил обожавший конкретные цифры Долонович. – Потому нас, два десятка по–настоящему богатых людей России, он и ненавидит, побольше, чем даже простые люди, рассказывающие про Олигархов анекдоты. От лютой ненависти и зависти небось по ночам зубами скрежещет.
– А тебе‑то чего его бояться? Ты как–благородный рыцарь на белом коне, бедным чукчам из своего кармана помогаешь? – недоумение Позина было вполне искренним.
–Ты забыл, Сашок, – тут Долонович и вовсе перешел на еле слышный шепот, – что на всех нас у него ест убойный компромат, я готов держать пари, что вся эта кампания вокруг «Югнефти» и заключение под стражу ее руководителей – именно его штучки. Он нам показывает, кто в доме хозяин, а вовсе не Президент, который так и не может через Думу в правительстве пробить закон о ренте за использование природных ресурсов, чтобы народу хоть немного деньжат подкинуть.
Сейчас Позина интересовало именно это.
– Ты‑то сам предполагаешь, какова коечная цель твоего недоброжелателя? Может, он в президенты намылился?
– Здорово сечешь, башковитый, – одобрительно кивнул Долонович, – не зря тебя Дед ценил. Только ему этого мало. Он видит себя во главе Мирового правительства…
– А ты веришь, что оно существует? – нетерпеливо перебил Позин, который хотя, конечно, слышал и о трехсторонней комиссии, и о масонах, и иных клубах богатых людей, все же не верил, что мировые богатеи смогут наконец договориться.
– Боюсь, к этому идет, – удрученно прошептал Долонович. – Сбывается заветная мечта коммунистов о едином Мировом правительстве, только вот им‑то самим там места не будет.
– А кому будет? – полюбопытствовал Позин.
– Пес их знает, я еще не разобрался. – Долонович поскреб щетину. – Если не хочешь заниматься пиаром, может, тогда сядешь на аналитический отдел? Я его как раз создаю, чтобы хоть чуть–чуть представить себе, в самом первом приближении, реальную картину того, что происходит в мировой экономике и политике. Задача, сам видишь, грандиозная.
– Иными словами, ты сам хочешь понять, почему кому‑то позволяют воровать на мировом уровне, а кому‑то нет?
– В сильно упрощенном виде – можно сказать и так. Согласись, интересно же, почему одним многонациональным компаниям все сходит с рук, а других банкротят, руководителей судят и сажают. Процессы эти носят общемировой характер, только в России они почему‑то нагляднее.
– Идея лихая, – мечтательно протянул Позин, в котором немедленно проснулся инстинкт заядлого игрока. – Но ведь охотясь за столь секретной информацией, недолго и голову потерять.
– То‑то и оно, – сокрушенно подтвердил Долонович. – Вот я и рассуждаю, исходя из своей национальной логики: а оно мне надо? В общем, если будут какие‑то соображения, перебрось мне их только с нарочным. Курьер ко мне каждую неделю летает. – Долонович украдкой посмотрел на часы. – Извини, Санек, мне пора на важную деловую встречу.
Через несколько дней Позин к своему немалому удивлению получил с курьером толстый конверт, в котором был договор на его, Позина, имя на оказание консультативных услуг по приобретению господином Долоновичем известной футбольной команды. Сумма, обозначенная в контракте, была очень солидной. Собственно, от Позина требовалось поставить визу под этим контрактом, что он и сделал, тут же отослав его обратно. А уже через неделю его счет пополнился так весомо, что позволил Позину без волнения отдать свой давний долг Аристарху.
После известной встречи с Иксом Широши провел два страшно суетливых дня. С утра до позднего вечера он встречался с разными людьми в отдельном кабинете принадлежавшего ему восточного ресторана, в каких‑то совсем непрезентабельных забегаловках и частных картинных галереях. Сквозь плотные московские автомобильные пробки возили его в знаменитую Жу– ковку, что на Рублевском шоссе, где за глухими высокими заборами громоздятся довольно безвкусные на его, Широши, вкус особняки деловой политической элиты России.
С кем конкретно он встречался, о чем говорил, нам пока доподлинно неизвестно. Знаем мы только, что он бы очень занят и попал в квартиру своей давней подруги близ станции метро «Водный стадион» существенно позже, нежели рассчитывал.
На пороге обняв и поцеловав Эльзевиру Готфридовну, Широши отрывисто спросил:
