Текст книги "Гений Медицины. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Что ж, эти новости и впрямь очень важны. Мои подозрения насчёт Кобылина начались почти с самого его появления на должности, и постепенно только укреплялись. Однако я по-прежнему не знал, а с чего бы вообще новый заместитель главного врача будет пытаться вредить клинике.

Кобылина направили сюда от министерства здравоохранения после того, как наша клиника отказалась идти на поводу у преподавателя из академии. К нам на осмотр тогда прислали студентов, владеющих стихийной магией, и я не допустил их к соревнованиям. Их наставник надавил на министерство, те пришли с проверкой, нашли множество нарушений.

Но главврач всё равно отказался давать студентам допуск, и как итог – к нам послали человека из министерства. Мол, чтобы привёл клинику в порядок.

У меня было два варианта, зачем Кобылину устраивать диверсии. И то, что Клочок узнал правильный – было очень кстати.

– Рассказывай, – поторопил я крыса.

Клочок важно откашлялся и приступил…

* * *

Два часа назад.

Сегодня у крыса было очень важное задание. Хозяин поручил ему проследить за Кобылиным. По мнению хозяина, тот явно что-то замышлял, и надо было определить, что и зачем.

Клочок добрался до нужного этажа, и без проблем нашёл кабинет Кабылина. Вот это тут всё поменялось с его последнего визита!

Крыс уже один раз шпионил здесь за предыдущим заместителем, и тогда обстановка была куда проще. Сейчас мебель была настолько роскошной, словно крыс в кабинете главного врача оказался.

Хлопнула дверь, и внутрь зашёл сам Семён Михайлович.

– Боткин, чёртов Боткин, – пробубнил он себе под нос. – Да сколько можно! С самого начала я чувствовал, что от него будут одни проблемы. И ведь угадал! Этот Боткин портит мне все планы.

Ругательства продолжались ещё минут десять, Клочку даже надоело их слушать. Но он молчал, его задачей была слежка. Хотя очень хотелось напугать этого гада или укусить его!

Выругавшись, Кобылин надолго замолчал. А потом взялся за телефон, и принялся кому-то звонить.

– Дима, привет! – воскликнул он. – Слушай, нужна твоя помощь. Да-да, без тебя ничего не могу сделать, даже не начинай. Да, когда стану главврачом – то верну тебе этот долг.

Так, уже интересно. Новый заместитель собирается стать главным врачом? Хозяину эта информация покажется интересной!

– Да, не получилось у меня подставить клинику с первым этапом, – продолжал разговор Кобылин, делая короткие паузы – видимо, для ответов того Димы. – Но я подумал, что от конкурентов может прийти жалоба. Мол наша клиника пациента заранее подготовила, результаты анализов заранее подготовила и всё такое. Дима, не тупи, эту жалобу ты подстроишь! Да, тогда проверки не избежать. А даже если ничего не найдут – это ударит по репутации клиники. И на втором этапе точно отразится!

Вот он собака противная! Клочок недовольно фыркнул, и тут же зажал себе рот лапками. К счастью, Кобылин был так занят расписыванием преимуществ своего плана, что не услышал этот звук.

– Да, давай не сразу. Лучше, если жалоба придёт в субботу, – добавил Семён Михайлович по телефону. – В воскресенье клиника ничего не сможет решить. А к понедельнику как бы уже время пройдёт драгоценное. Да, с меня как обычно поляна. Да, в субботу и посидим, в «Радужной форели». Спасибо, дружище.

Семён Михайлович положил трубку, и предвкушающе потёр ладони друг об друга.

Клочок решил, что больше ему тут делать нечего, и поспешил обратно в терапевтическое отделение.

* * *

– Вот так, – закончил Клочок. – Ниндзя-крыс сделал своё дело!

Один из моих вариантов оказался правильным. Я думал, что либо Кобылину не нравится работа в клинике, и он хочет вернуться в министерство, либо же он хочет место главного врача. Оказался второй вариант.

То, что Клочок узнал про апелляцию – тоже очень в тему. Предупреждён – значит вооружён, и я смогу придумать, что с этим сделать. Не допущу, чтобы Кобылин привёл нашу клинику к проигрышу.

– Ты молодец, – похвалил я фамильяра. – Теперь можешь отдыхать.

– Хозяин, ну надо же что-то делать, – ответил неугомонный крыс. – Давай я напугаю его? Или бумаги ему сгрызу? Или в ботинки написаю?

Ох уж эти его кошачьи привычки. Никак он от них избавиться до конца не может.

– Пока ничего не надо, – ответил я. – Все эти пакости никак не помешают ему исполнить план. Зато могут раскрыть тебя. Поэтому дай мне время, я придумаю, что с ним сделать.

– Эх, ладно, – понуро кивнул Клочок. – Пойду подремлю тогда.

Он забрался в мою сумку, а я всё-таки выпил уже успевший остыть кофе, и снова побежал по пациентам. Ближе к концу рабочего дня я добрался и до неврологии, чтобы поговорить с отцом Тарасовой.

– Добрый вечер, – постучавшись и заходя в кабинет, поздоровался я с Михаилом Тарасовым. – Лена сказала, что вы хотели бы меня видеть.

– Здравствуй, Константин, – несколько смущённо кивнул он. – Проходите.

Я прошёл к его столу и сел напротив него. Отношения с отцом Тарасовой у нас были очень и очень напряжённые. Они состояли из бесконечных конфликтов с его стороны, и бесконечных принципов с моей. Я убедил его не заключать помолвку дочери против её воли, убедил не переводить дочь в другое отделение. Помню, как сильно ему не нравились наши прогулки. И снова я убедил, что его дочь может ходить на встречи с кем угодно.

В общем, конфликтов было много. Но я догадывался, что сейчас он вызвал меня совсем по другому поводу.

– Константин, – из-за волнения голос Михаила был громче, чем надо. – Я бы хотел сказать… То есть, я думаю… считаю вас хорошим врачом.

Выпалил, словно в холодную воду нырнул.

– Спасибо, – хмыкнул я.

Если честно, на его мнение мне было всё равно. Я и так много раз показывал действиями, что хороший врач. Спас того же Вадима – жениха Лены, после дуэли. Помог жене Летова, когда у неё развился инсульт.

– Мы с вами не ладили с самого начала, – запинаясь, продолжил отец Лены. – Но… в общем, я был не прав. Злился, что вы правы. Злился, что ваши выводы умнее моих. В общем, бесконечно злился. И вот. Я хочу попросить у вас прощения.

Все эти переосмысления явно произошли на фоне того, что Лена переводится в другую клинику. Чувствую, они наконец-то поговорили с отцом по душам.

– Проехали, – кивнул я. – Забудем наши разногласия.

Как-никак, нам работать в одной клинике. Так что я решил принять его извинения. Понятное дело, лучшими друзьями мы после этого не станем. Но и держать на него злость я не видел смысла.

– Рад это слышать, – с облегчением выдохнул Тарасов. – Спасибо вам!

Мы пожали друг другу руки, и я отправился назад в терапию. Вечером я сразу предупредил Зубова, что остаюсь сегодня дежурить. Компанию мне на этот раз никто не составлял, так что можно было спокойно заняться тренировкой Чехова.

Мы снова заперлись в ординаторской, уже без его фамильяра. И приступили к занятиям.

Я решил учить его пользоваться диагностическим аспектом на мне. Чтобы точно избежать всех рисков. Снова и снова заставлял активировать аспект, сканировать моё тело. Обращал внимание, где бывают свечения, и какие аспекты отвечают за какие заболевания. В общем, тренировка прошла успешно.

– Как там Гоша? – выдохнув после упражнений, поинтересовался Антон Николаевич. – Скучает по мне?

– Скучает, – кивнул я. – Но ведёт себя просто отвратительно. Пришлось начать его воспитывать.

– Характер у него несладкий, – признал Чехов. – Но я, если честно, многое спускал ему с рук. Или с крыльев, не знаю как правильно. Всё-таки – единственный друг.

– Теперь не единственный, – улыбнулся я.

Я действительно считал, что у нас с Чеховым есть все шансы стать хорошими друзьями. Как минимум, нас связывала общая тайна. А в скором времени будет связывать и общее дело.

– Я подумал о твоей идее сотрудничества, – Антон смущённо улыбнулся. Этим переходом на «ты» он показал, что тоже не против дружбы. – Как именно это будет выглядеть?

– Я буду готовить материал для статьи на медицинскую тему, а ты – подавать его как можно понятнее, – ответил я. – Твоя писательская магия в этом поможет. А читая статьи, ты будешь дополнительно изучать лекарскую магию.

– И вот этот учёный совет действительно готов оплачивать такую работу? – удивился Чехов. – А то, если честно, с деньгами у меня не очень. Писатель зарабатывают мало.

– Правда готов, – пожал я плечами. – Если наш проект им покажется интересным. Я уже готовлю план для проекта, если выпишу тебя в субботу – то в воскресенье вместе пойдём к ним.

Правда, план проекта я только-только начал. Совсем не было на это времени. Но это и не срочно, в крайнем случае сделаю его в ночь перед воскресеньем.

– Тогда точно звучит отлично, – обрадовался Антон. – Я в деле!

Мы успели даже вдвоём выпить чаю, празднуя это дело. Затем я отправил его в палату, так как режим всё равно никто не отменял.

А меня самого снова вызвали в приёмное отделение.

Вызвал меня на помощь снова Хромов Игорь Станиславович, который в прошлый раз не распознал эндокардит.

– Здравствуйте, – смущённо кивнул он мне. – У меня тут проблема… И я узнал, что дежурите сегодня снова вы, поэтому попросил позвать вас.

А из коллег по отделению с ним тут вообще никто не общается, что ли? Тот же Антон мог легко помочь. Впрочем, мне не сложно, если пациент в итоге отправится в терапию – в каком-то плане даже проще будет.

– Вот, пациент – молодой человек двадцати пяти лет, Рябков Андрей Александрович, – начал Хромов. – Поступил по скорой помощи. Жалобы на боли в животе, задержку стула, красную мочу, боли по всему телу, сильную слабость в мышцах. Я вообще не знаю, что с ним такое!

Игорь Станиславович был сам чуть ли не в панике. Работает тут всего ничего – опыта ему ещё не хватает.

Хотя судя по описанию, заболевание действительно не такое уж простое. Столько симптомов сразу! Я поспешил к Рябкову.

– На что вы жалуетесь? – спросил я у пациента.

– Доктор, я умираю? – он резко схватил меня за руку. – Если умираю – скажите мне это сразу! Я не готов умирать, но мне надо будет смириться с этим!

Да, с психическим состоянием у Рябкова тоже всё явно не в порядке.

– Он и со мной так говорил, наверное, волнуется, – шепнул мне Хромов.

Вовсе нет. На лицо тревожное расстройство, которое в данном случае тоже является симптомом заболевания.

Я больше не стал терять времени на расспросы, и активировал магию.

Светилось всё тело, почти без исключений. Сосуды, нервные волокна, печень, желчные протоки.

Так, проверим-ка другими аспектами.

Выяснил, что все неврологические и другие нарушения были связаны с накоплением в нервных волокнах токсичных метаболитов гема. Сам гем – это «рабочая часть» гемоглобина, того самого вещества в крови, которое переносит кислород от лёгких ко всем органам и тканям.

– У пациента острая порфирия, – объявил я Хромову. – Кровь общую и биохимию, пробу Эрлиха, мочу на порфирины. Срочно! И в терапию его, утром переведу в гематологию.

– Подождите, Константин Алексеевич, – остановил меня Игорь Станиславович. – Что ещё за порфирия?

Так он вообще не знает про это заболевание!

– Это заболевание, при котором нарушается синтез гема, – объяснил я. – Встречается редко, протекает тяжело. Причина в генетической мутации. А теперь срочно выполняй распоряжения, не теряй времени!

Сам я принялся воздействовать на Рябкова сразу несколькими аспектами. Больше всего влил магии неврологическим, чтобы остановить демиелинизацию нервных волокон, и избежать паралича. Другими аспектами тоже максимально привёл его организм в порядок.

В отделении назначу ему внутривенно капельно аргинат гема, рибоксин, а также глюкозу. Стандартное лечение.

Главное осложнение – паралич дыхательных мышц, а вследствие этого – летальный исход, мы смогли избежать. Пациенту стало заметно лучше, и тревожность тоже начала проходить. Опасность миновала.

Наконец, анализы тоже подготовили, и Хромов отправил его в терапию. Я передал вместе с ним записку с указаниями для медсестры, написав, что сам буду позже. Решил поговорить с Хромовым.

– Я не против, что вы меня вызываете, – оставшись с ним наедине, начал я. – тем более что заболевание и правда редкое и очень сложное, и разобраться во всех этих симптомах и свечении во всём организме было сложно. Но почему вы не обращаетесь за помощью к коллегам по приёмному отделению?

– Обращался, – вздохнул тот. – Но все говорят, что у них своей работы хватает. И советуют просто не заморачиваться, отправлять в отделение. А там уж разберутся с диагнозом.

Да, такой подход у приёмного отделения действительно имел место быть. Не утрированный настолько, как устроил мне в одно из дежурств Антон, но всё же.

– Контакт с коллегами всё равно надо наладить, – посоветовал я. – Иначе работать будет сложно.

Ну не думаю я, что в приёмном отделении абсолютно все врачи – это… Антоны. Должны быть и хорошие, отзывчивые люди. Они везде есть.

Хромов неуверенно кивнул. Не знаю, прислушается он к совету или нет, но это уже не моё дело.

Я отправился к себе в отделение, сделал все необходимые назначения Рябкову, проследил, что ему стало лучше, и снова вернулся в ординаторскую.

Силы уже были практически на нуле, поэтому своеобразная передышка и короткий сон пришлись как раз кстати.

Утро началось с обычной планёрки. Михаил Анатольевич по прежнему был весьма в бодром расположении духа.

Не хотелось, чтобы это изменилось. Надо точно придумать, что делать с планом Кобылина и апелляцией.

– А где Лена? – вдруг удивлённо спросил Никита. – Михаил Анатольевич, у нас потери?

– Отряд не заметил потери бойца, – отшутился Зубов. – Лена ушла в другую клинику. Будет заканчивать интернатуру там. Так что у меня осталось всего лишь трое птенцов. И один оперенный птенец.

– А почему вы Настю птенцом не называете? – буркнул Шуклин. Всё ещё обижается на неё за отказ в свидании.

– Потому что Настю растил не я, – усмехнулся наставник. – Так что и не мне её птенцом называть. Так, а теперь, если все важные моменты прояснены, все мигом полетели по рабочим местам!

Сегодня сразу полететь к рабочему месту мне помешала как раз Настя.

– Когда будет первый урок? – сразу же без предисловий спросила она.

Точно, я же и её обещал научить владению магией. И в этом, между тем, тоже есть плюс. Если я научу её правильно лечить с помощью магии, то она сможет сама вылечить Топоркова. Гастроэнтерологический аспект у неё должен быть развит достаточно, ведь до этого она работала гастроэнтерологом.

Сам я тоже могу его вылечить, но пока что прокачка именно этого аспекта не стоит у меня в приоритете, ведь заболевание у него стабильное, и жизни не угрожает. Но если я обучу Телешеву – то таким образом обеспечу и скорое выздоровление пациента. Отличная мысль!

– Сегодня, после работы, – ответил я. – Не будем терять времени.

– Я ждала, что ты так скажешь, – кокетливо улыбнулась Настя. – Тогда до вечера!

Она поспешила к своим пациентам. Я сегодня решил начать с Маргариты, и в этом была определённая логика. За ночь дежурства я успел подремать, и перекусить, и восстановил большую часть магических сил. Но не все.

Если начну с обхода – рискую снова много их потратить. Поэтому сегодня сразу начну с Фетисовой.

– Доброе утро! – поздоровался я с ней, входя в палату. – Как сегодня самочувствие?

– Ещё лучше, чем вчера, – улыбнулась она. – Лежать даже надоело!

– Это придётся потерпеть, – серьёзно ответил я. – Чтобы не срывать лечение.

Я активировал аспекты, и проверил состояние Маргариты. Ох…

За прошедшую ночь картина заметно ухудшилась. Фетисова этого не почувствовала, потому что вчера я вкачал в неё много поддерживающей магии. Однако вирусы, которые остались незапечатанными, сильно размножились.

Думаю, это связано как раз с реакцией на магические барьеры. Это не критично, я всё равно устраню их все, как и задумывал. Но это отнимет куда больше сил, чем я рассчитывал.

Однако выбора нет.

И я активировал несколько аспектов, начав уничтожение вирусов. Та схема, которую я придумывал несколько недель. Ради которой ходил в библиотеки, и тратил вечера на теорию.

В этот раз уничтожение вирусов заняло почти два часа. Маргарита Александровна лежала неподвижно, как я и приказал. Но было заметно, что она уже заволновалась.

А магический центр опустел практически полностью. Не зря я сегодня начал именно с Фетисовой!

Ещё чуть-чуть – и я вызвал бы его перегрузку. Это бы означало, что я несколько дней не смог бы использовать магию. Так себе перспектива.

– На сегодня всё, – выдохнул я. – До завтра.

Самочувствие у самого стало не очень, из-за малого запаса магических сил появилась слабость. Пришлось срочно спускаться в столовую, и восстанавливать силы с помощью еды. Не очень люблю этот способ, но что поделать.

После плотного обеда стало заметно лучше – магический запас восполнился. Не полностью, но достаточно, чтобы продолжить работу.

И я отправился к своим пациентам.

* * *

Трое птенцов осталось, как же! Шуклин в это не верил!

Зубов уже давно решил, что терапевтом станет Боткин. Да он не стал терапевтом до сих пор только потому что по правилам надо закончить интернатуру!

Шуклин в раздражении спрятался в своей любимой подсобке. Всё, это точно депрессия.

И у Валеры тоже ничего не получилось. Хотя Ковалёв, похоже, вообще забыл про все свои угрозы. Ходит весь такой загадочный, свои дела какие-то решает.

Павел тоскливо уставился на полки. Несправедливо! Он ведь так старался, но не один план не сработал.

Ещё и Настя… Впервые в жизни понравилась девушка! Решил пригласить на свидание, всё как полагается. А она взяла, и отшила. Ещё и при Боткине!

– Эй, – в его укрытие внезапно ворвался Валера. – Чего ты тут разнылся?

– Тебе какое дело? Мне казалось, мы больше не общаемся, – огрызнулся Шуклин. – Проваливай.

– Да ну не груби ты, – Валера ловко присел рядом. – Оба погорячились, не повод из-за этого наше соглашение прерывать.

Павел уставился на него с недоверием.

– В каком это плане? – уточнил он.

– Ты прав, работа в этой клинике меня не прельщает. А вот ты, наоборот, сильно хочешь это место. Так что мы по-прежнему нужны друг другу, – объяснил Валера.

– С чего ты взял, что я хочу это место? – буркнул Шуклин.

Ковалёв взглянул на него и расхохотался.

– Да ты вслух сидел и говорил «несправедливо! А я так старался», – сквозь смех ответил он. – Так что не ври. Давай снова вместе работать, мне нужен исполнитель.

Послать его куда подальше? Но вдруг в этот раз всё получится.

Ну вдруг… Ну пожалуйста.

– Только теперь всё решаем вместе, – ответил вслух Павел.

* * *

Вопрос с апелляцией стоял довольно остро. Сегодня уже пятница, а значит, всё произойдёт уже завтра. Уже завтра придёт жалоба.

И у меня возникла одна идея. Повлиять на уровне министерства не в моих силах. Зато я могу подготовиться на уровне клиники.

Закончив с обходом, я отправился к главному врачу. Отношения у нас были вполне нормальные, всё-таки я спас ему жизнь. К тому же, моё выступление на первом этапе конкурса ему тоже не могло ни понравится.

Так что встретил он меня радушно.

– Добрый день, Константин, – кивнул он. – Что вы хотели?

– Добрый день, – я присел напротив него. – Я тут подумал насчёт первого этапа конкурса на звание лучшей клиники.

– А что об этом думать, – удивился главврач. – Всё же отлично, нам поставили высший балл. Разве вам не говорил об этом заведующий?

– Говорил, – кивнул я. – Но я внимательно изучил правила конкурса. И есть одна деталь – нам могут прислать ещё одну проверку из министерства. Чтобы проверить, честно ли мы участвовали.

Такого правила на самом деле нигде не было. Но главврач и не станет это перепроверять, перечитывая всё положение о конкурсе.

– В прошлые года такого не было, – нахмурился Николай Андреевич.

– Это не значит, что не будет в этот год, – подметил я. – Хочу предложить вам провести внутреннюю проверку всей документации. Чтобы на случай подобной внешней проверки у нас всё было идеально. Понимаете? А также собрать показания у пациента, что он точно поступил только утром в день проверки.

– Хмм, – главврач задумчиво почесал подбородок. – Если честно, не вижу поводов для подобной перестраховки. Но с другой стороны, и вреда от этого не будет. Вы готовы сами этим заняться?

– Возьму себе медсестру в помощники и готов, – кивнул я.

Работы предстояло не так уж и много, и я подозревал, что Николай Андреевич это поручит мне. Инициатива наказуема. Но мне это только на руку, буду уверен в подготовке.

– Тогда я не возражаю, – ответил главврач. – Кстати, хорошо, что вы зашли! Я распорядился выписать вам ещё одну премию, за блестящее выступление. Вы правда, буквально спасли нашу клинику.

– Приятно слышать, – кивнул я.

Вернувшись в отделение, я потратил весь оставшийся рабочий день на подготовку документов. Как раз уложился к концу рабочего дня.

Теперь «внезапная» проверка ничего нам не сделает. И министерство скорее всего, решит, что эта жалоба – просто зависть от конкурентов. Ничего особенного.

Я дождался Настю, и мы отправились в ресторан.

– Нашёл отличное место, всего в паре кварталов отсюда, – сообщил я девушке, пока вы спускались в лифте. – Тебе понравится.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась она.

Мы вышли на улицу, и мне бросился в глаза дорогой чёрный автомобиль, который перегораживал выход из клиники. При моём появлении из него сразу же вылез мужчина в чёрном костюме.

– Константин Боткин, прошу вас сесть в машину, – безапелляционно заявил он. – С вами хотят поговорить.