Текст книги "Гений Медицины. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Гений Медицины. Том 4

Глава 1

Что. Здесь. Происходит? У меня в голове слов не нашлось, чтобы описать реакцию от увиденной картины.

В палату залетел попугай. Попугай! Большой, с яркими перьями и большим клювом. И в этом самом клюве он принёс Клочка. Моего фамильяра!

Сейчас мозг взорвётся!

– Гоша! – радостно воскликнул Антон Николаевич. – Ты нашёлся!

Одним вопросом стало меньше. Даже двумя, Гоша – это попугай Чехова. Видимо, попугай потерялся… И каким-то образом нашёл своего хозяина в клинике. Нет, этот вопрос всё ещё не до конца ясен.

Куда важнее – откуда у этого Гоши взялся в клюве мой крыс? Что опять учудил Клочок? Как он стал кормом для попугая? Он же всего день после больничного вышел и уже умудрился найти проблем на свой крысиный хвост.

Я быстро активировал диагностический аспект, чтобы проверить моего фамильяра. Был готов увидеть ужасную картину, с разрывом внутренних органов и кровотечением. Всё-таки попугай-то немаленький!

Однако крыс был в полном порядке. И был в сознании, но притворялся обморочным. Может, это его хитрый ход, чтобы обмануть попугая?

«Ты в порядке?» – мысленно послал я вопрос своему крысу.

«Спаси меня» – тут же отозвался он.

– Так, не знаю, откуда ваш попугай взял эту крысу, и как он вообще вас нашёл, но это вполне можно считать нарушением больничного режима, – хмыкнул я, наспех придумав оправдание для своих последующих действий. – Сюда нельзя с домашними питомцами. А крысу мне теперь придётся утилизировать.

Так, главное сделать это максимально правдоподобно для других пациентов палаты, которые в ужасе смотрели на всё происходящее. Ещё бы, не каждый день такое увидишь!

Хотя именно этим пациентам вообще везёт на яркие события. То осложнения у мага воды в виде фонтана из труб, теперь вот это.

– Так, господа, всем покинуть палату, – распорядился я. – Десять-пятнадцать минут подождите в холле, на диванах. За это время я всё улажу.

Тяжёлых пациентов тут нет, поэтому подобная небольшая разминка им даже на пользу пойдёт. И это самый удобный вариант, чтобы спасти Клочка. А для всех сделать вид, что он утилизирован.

Попугай, между тем, невозмутимо уселся на плечо Чехову.

– Константин Алексеевич, я останусь, – внезапно заявил он. – Надо обсудить… моё поведение с попугаем.

Остальные пациенты поспешили выполнить распоряжение, и покинули палату.

Я пока не очень понимал, что именно хочет обсудить Антон Николаевич. Только мешать мне будет, задавать лишние вопросы, когда увидит, что крыса я вовсе не собираюсь «утилизировать».

– Кррыс молодец, кррыс актёрр, – заявил Гоша, когда все остальные пациенты вышли в коридор, и закрыли за собой дверь.

– Гоша тоже неплох, – вскочил на лапки крыс. – Очень натурально сыграл!

Да какого чёрта мой фамильяр вообще творит! Тут же Чехов в палате!

– Так у вас тоже⁈ – тем временем уставился на меня Антон Николаевич. – Я думал, что только у меня такой! Фамильяров же больше не осталось в мире!

А вот теперь картинка начала складываться окончательно.

– Гоша – это фамильяр? – спросил я.

– Я бы сказал дрруг и сорратник, – важно поправил меня попугай. – Так и есть.

– Да, – подтвердил Антон Николаевич. – Наша связь открылась ещё в моём детстве. Я спас Гошу от очень нехороших хозяев, и внезапно, он заговорил со мной. Сперва я подумал, что его просто этому обучили. Однако потом я стал замечать связь между нами особенная… И потом прочитал про фамильяров. Очень удивился, искал информацию про такие же случаи, но ничего не нашёл.

Удивительно, что Антон Николаевич сразу открылся. Ведь наличие у меня фамильяра еще не означает, что я – честный человек. Конечно, я не собираюсь его сдавать. Однако не могу пока быть уверен в нем самом. Может быть это представление затеяно не случайно?

Спасти фамильяра – это один из наиболее частых сценариев появления связи с питомцем. Мы с Клочком ещё две тысячи лет назад обрели связь похожим способом, я спас его, тогда ещё в виде кота.

– Гоша любит хозяина, Гоша хорроший фамильяр, – вставил своё слово попугай. Я вообще заметил, что за словом он в карман не лез. И участвовал в разговоре очень активно.

– Так, это всё понятно, – кивнул я. – Вас забрали в стационар, попугай был в это время в другом месте. Связи телепатической у вас нет, и он не знал, где вы, – продолжил я за Чехова.

Антон Николаевич с удивлением уставился на меня.

– Всё так, – кивнул он. – А что, с фамильяром можно образовать телепатическую связь?

– Можно, но сейчас не об этом, – было ещё много вопросов, которые мне хотелось бы обсудить. – Соседи по палате говорили, что вы что-то бубнили себе под нос. Вы пытались призвать попугая?

– Да, знатно я их перепугал, наверное, – почесал затылок Чехов. – Хотя и старался делать это незаметно. И в итоге призыв сработал!

– Прризыв не срработал, помог умный кррыс, – заявил Гоша. – Я не чувствовал хозяина, я почувствовал дрруга.

А теперь разберёмся и с моим фамильяром. Он вообще головой своей думал – так меня пугать⁈ Сомневаюсь.

– Клочок, дальше ты рассказывай, – приказал я. – Учти, потом дома ещё отдельно поговорим! Взял на работу на свою голову!

Я решил особо не ругать его при остальных, но серьёзного разговора ему не избежать!

– Хозяин, я не виноват, – пропищал он. – Я внезапно почувствовал связь с другим фамильяром. Ты же знаешь, что мы можем чувствовать друг друга! Прополз по вентиляции в одно из технических помещений, где было открыто окно. А там уже сидел Гоша!

– Гоша тоже почувствовал кррыса, – снова вмешался попугай. – Мы встрретились, познакомились. Обррадовались, что мы не одни. И ррешили рразыграть хозяев.

А, так это был розыгрыш! Ну Клочок! Ну погоди!

– Хозяин, ну переборщил чуть-чуть, не сердись, – Клочок быстро уловил моё настроение. И прочитал мои гневные мысли, которые проскакивали в голове. – Я не думал, что всё так далеко зайдёт. Но представляешь, как здорово – ещё один фамильяр!

У крыса-то все просто. Он даже не подумал о том, что мы вдруг можем не поладить с Антоном Николаевичем… И что тогда? Я бы не стал выдавать его секрет. А он мой? Я не мог ответить за человека, которого знал всего-ничего. Однако первое впечатление было положительным, и надеюсь – дальше так и будет.

– Вы переборщили с розыгрышем, – строго ответил я. – Ты хоть представляешь, как я за тебя перепугался?

– Простите, я мало что понимаю, – прокашлявшись, проговорил Антон Николаевич. – Значит, наши фамильяры… Сдружились? И ваш крыс помог моему попугаю отыскать меня?

– Да, всё так и есть, – подтвердил я. – И решили нас разыграть, абсолютно не подумав, насколько безопасно всё это делать перед другими пациентами! Благо говорящий попугай – это неудивительно, и мне удалось их убедить, что ваш питомец просто плохо себя повёл.

– Гоша не согласен, – ворчливо отметил попугай.

– А это неважно, – отрезал я. – Антон Николаевич, это было очень опрометчиво с вашей стороны. Фамильяров в современном мире нет. Кроме того, они вообще запрещены. И вы позволили сложиться такой ситуации!

Теперь уже Чехов выглядел пристыженно. Но такая уж у меня была роль во всей этой ситуации – отругать всех причастных.

– Я прросто волновался, – попытался оправдаться попугай.

– Мой Клочок тоже за меня часто волнуется, но себя никогда не раскрывает, – строго ответил я. – Так, ладно. Времени терять не будем. Антон Николаевич, вы один живёте?

– Один, – вздохнул тот. – Ну, с Гошей.

– Тогда пока вы находитесь в клинике – за Гошей присмотрю я, – другого варианта не было, попугая надо кормить, ухаживать за ним. А если его в клинике поймают, то потом проблемы могут быть и у меня, если эта птица наговорит лишнего. Сдружились, называется… Ну, это мы еще проверим. – Клочок, покажи Гоше укромное место, где можно будет переждать сегодня и завтра.

Как назло сегодня ещё и ночное дежурство. Ничего, оставлю пока попугая здесь. Если сможет сидеть тихо, проблем не возникнет. А я уж прослежу, чтобы не высовывался без нужды.

Диагностическим аспектом я его осмотрел – опасных для людей инфекций он не переносил. Тем более Клочок будет держать его в укромном местечке, а не в палате с пациентами.

– Понял, хозяин, – пискнул крыс. – Гоша, бери меня в клюв, полетели.

Крыс снова занял своё положение в клюве у попугая, и они вылетели через открытое окно. Ну, им хотя бы скучно не будет.

– Соседям скажете, что ваш попугай улетел в окно, мол вы приказали питомцу домой лететь, – заявил я Чехову. – Дрессированный он, всё понял. Ясно?

– Да-да, – торопливо кивнул Антон Николаевич. – А когда мы сможем поговорить… подробнее?

Понимаю, как сильно ему хочется пообщаться. Мне на самом деле тоже, всё-таки этот человек смог создать связь с фамильяром. Значит магия у него должна быть ну очень сильной. Так просто это не делается.

Но прямо сейчас организовать разговор мы не могли. Я и так выставил остальных пациентов из палаты ради этой беседы.

– Позже, – ответил я. – Пока что идите в коридор к остальным. Расскажите про улетевшего попугая. Обязательно уточните, что он у вас мог поймать крысу на улице. И про то, что я здесь разбираюсь с ней сейчас. А я позову санитарок, скажу провести дезинфекцию.

По-другому было никак. Санитарки моё распоряжение выполнят без вопросов. А если этого всего не сделать – аристократы могут поднять бунт, что после крысы в их палате ничего не было сделано.

Чехов тоже ушёл, а я принялся за ликвидацию последствий. Позвал санитарок, и через пятнадцать минут палата была готова.

– Можете возвращаться, – нашёл своих пациентов шестой палаты в холле я. – Я со всем разобрался.

– Спасибо, Константин Алексеевич, – с чувством произнёс один из пациентов. – Вот какой у нас всё-таки доктор хороший! Сам решает любую проблему!

– Нам уже Антон Николаевич объяснил, что это ему какой-то друг из бродячего цирка дал на время дрессированного попугая, – это пояснил тот самый жалобщик на Чехова. – И что попугай пропал. Одичал совсем, даже вон крысу где-то на улице поймал. И тут нашёл своего хозяина!

– Я так переживал за него, поэтому и бубнил под нос «Гоша», – хрипло добавил сам Чехов.

Что ж, легенда так себе, но вполне сошла за правду. Люди верят в то, во что хотят верить.

Пациенты вернулись в палату номер шесть, да и я за ними. Осмотр-то никто не отменял.

У Чехова подтвердилась хроническая обструктивная болезнь лёгких. Насколько мне известно, его прапрадед, Антон Павлович Чехов, страдал от туберкулёза – лёгочного инфекционного заболевания. Похоже, лёгочные заболевания у Чеховых в крови.

Я расписал Антону Николаевичу лечение, шепнул ему, что потом обязательно организую нам дополнительный разговор, и принялся за других пациентов. Работа никуда не девалась, её надо было работать.

* * *

Валеру откровенно раздражала вся эта обстановка в клинике. После работы в киностудии, когда можно было практически ничего не делать, и получать огромные деньги, это казалось каторгой.

Отец довольно сильно удивился просьбе устроиться в интернатуру в «Империю здоровья». Это совсем не было похоже на обычные просьбы Ковалёва.

Даже обрадовался, что мол сын взялся за голову. Ага, конечно.

– Валерий Павлович, вас к себе вызывает заместитель главного врача, Кобылин Семён Михайлович, – вдруг сообщила Валере медсестра. – Поднимитесь на десятый этаж, это срочно.

Что ещё Кобылину какому-то от него понадобилось? Валера недовольно вздохнул, но это был шанс снова слинять от работы, и им надо было пользоваться.

– Вызывали? – постучав, зашёл он в кабинет заместителя. Через секунду он узнал его, – дядя Семён! Так тут вы работаете?

Это был друг его отца, и он часто бывал у них в гостях. Кроме того, они пересекались на вечерах и званных ужинах. В общем, Семёна Михайловича Валера знал хорошо.

И ведь не догадался сразу, что это тот самый Кобылин!

– И я рад видеть, Валера, – улыбнулся Кобылин. – Проходи. Давай рассказывай, с чего вдруг решил сюда пойти в интернатуру?

– Так это, за голову взялся, – решил повторить слова отца Ковалёв.

Семён Михайлович тяжело вздохнул.

– Мне-то не рассказывай, – заявил он. – Отец твой позавчера позвонил с просьбой срочно тебя принять. Я быстро подсуетился. Так что ты теперь мне должен. Не скажешь правду – быстро аннулирую твоё зачисление в интернатуру.

Не врёт, правда ведь аннулирует! Эх, была не была!

– Отцу только не говорите, – вздохнул Валера. – Здесь работает Боткин Константин. Он мне очень сильно… испортил всё. И теперь я хочу отплатить ему тем же самым.

На лице Кобылина внезапно появилась коварная улыбка.

– Это важная цель, – понимающе заявил он. И даже не стал осуждать, что ради этого места интерна занято. – Я готов тебе с этим помочь. Тоже, не говоря твоему отцу.

Интересно, с чего бы это?

– Вам тоже не нравится Боткин? – догадался Валера.

– Да, можно сказать. Что он и мне кое-что портит, – кивнул Семён Михайлович. – Но помогу я тебе не просто так.

Просто так ничего не бывает, и Валера это прекрасно знал.

– Что мне надо сделать? – сразу перешёл к делу он.

– Пока что ничего, – ответил Кобылин. – Подожди до понедельника. Постарайся пока вообще ничего не делать. А там я скажу тебе, какой план.

– Ладно, – нехотя кивнул Валера.

Дядя Семён просто так просить не будет. Придётся послушаться.

Ничего, до понедельника и другие дела есть. Например в воскресенье их семью пригласили на бал-маскарад. Надо же и о развлечениях думать!

* * *

Пятница проходила буднично. Улучив момент, я забежал в ординаторскую, узнать у крыса где он спрятал Гошу. Оказалось, Гоша в одной из подсобок, куда по словам Клочка даже Шуклин спать не приходит.

Новых заданий крысу я не давал, отправил его развлекать нового друга. Ну, и отчитал по заслугам, разумеется.

Валера всё-таки передумал оставаться на второе ночное дежурство подряд, и это тоже было несомненным плюсом. Я планировал забрать Чехова из палаты на якобы вечерние процедуры, и спокойно поговорить в ординаторской. Валера бы только мешал.

– Кость, можно тебя на минутку, – остановил меня в ординаторской Шуклин, уже собирающийся домой.

Надеюсь, он не планирует снова зазывать меня в какое-нибудь кафе. Этого уже в прошлый раз хватило.

– Что такое? – вздохнул я.

– Это, в общем… – почесал затылок Павел. – Ты подумал про предложение Швецова?

Так, в этих интригах я уже скоро окончательно запутаюсь. Значит, Шуклин не знает, что меня пригласили в ту клинику на стажировку. С Валерой у него явно разлад, и он решил продолжать пользоваться этой созданной ими легендой без подкрепления.

– Мне это неинтересно, – отрезал я.

– Ты это… – было прямо видно, как физически тяжело давался Шуклину подбор нужных слов. – Подумай ещё. Всё-таки это очень крутое предложение…

Да что он вообще ко мне привязался? Вот вообще не до него.

– Хорошо, подумаю, – отмахнулся я. – У тебя всё?

– Да, – довольно улыбнулся Шуклин. – Пока!

Снова он собрался довольно быстро. Впрочем, он всегда здесь не задерживается в те дни, когда не остаётся дежурить.

При случае надо однако до конца разобраться с их планом. Сейчас ощущение, что каждый пытается добиться своих определённых целей.

* * *

Сегодня Никита зарезервировал столик в дорогом ресторане «Невский восход». Маргарита давно хотела туда попасть.

Вообще, он её ну слишком баловал. Наверняка на все эти развлечения уходила вся его зарплата. Но слушать он ничего не хотел, всё повторял, что Маргарита заслуживает только самого лучшего.

Фетисова явилась в ресторане с опозданием в десять минут, следуя своему давнему женскому капризу-привычке. Никита уже ждал за зарезервированном столиком.

– Прошу прощения за опоздание, – игриво выдохнула она. – Совсем не рассчитала время на дорогу!

– Выглядишь чудесно, – улыбнулся молодой человек. – Хотя иначе у тебя и не бывает!

Он галантно пододвинул ей стул и уселся напротив. Первые десять минут они просто разговаривали обо всём подряд. Маргарита снова и снова думала о том, как же ей повезло. Умный, красивый, молодой… Да ещё и влюблённый в неё.

– Маргарита, ты подумала про тот экспериментальный курс лечения? – после того, как принесли закуски, спросил Никита.

Началось!

– Милый, мы же договорились, что я решу это позже, – напомнила Фетисова своему спутнику. – После бала-маскарада. Зачем ты снова поднимаешь эту тему?

Эта тема стала единственным камнем преткновения, и поводом для споров. Всю неделю, несмотря на договорённость, Никита так или иначе приводил к этой тебе разговор.

И Маргарита его прекрасно понимала, он просто волнуется за её здоровье. Не хочет ждать Боткина. Но эта маниакальная настойчивость ей всё равно не нравилась.

– Помню, помню, но вдруг за это время набор закончится, и больше не будут брать пациентов, – в который раз повторил он. – Что тогда?

– У них на сайте строго указано, что набор будет до вторника, – вздохнула Маргарита. – Я в понедельник пообещала дать окончательный ответ.

– Милая, – решился Никита. – Я уже записал тебя. Я понимаю, ты оттягиваешь из-за того, что боишься слова «экспериментальное». Но всё будет хорошо.

Маргарита Александровна почувствовала в горле неприятный комок злости и разочарования.

– Ты записал меня без моего ведома? – уточнила она.

– Маргаритка, не сердись, – Никита взял её за руку. – Это для твоего же блага. Правда. Лечение начнут на следующий день после бала-маскарада. И помощь Боткина не потребуется!

Он так по-доброму улыбался, что Фетисова растаяла. И правда, что это она выдумывает? Он хочет как лучше.

И если он правда всё изучил, то бояться нечего. Действительно, сможет вылечиться! И не надо ждать Константина.

– Хорошо, – кивнула она. – Я согласна. Только не говори ничего Константину пока что. Не хочу, чтобы он воспринял это как недоверие в свою сторону.

– У меня точно такие же мысли по этому поводу, – ответил Никита. – Мы уже понимаем друг друга с полуслова.

Вечер продолжился в романтической беседе и милой атмосфере. Внутри остался какой-то червячок сомнения, но Маргарита постаралась его заглушить. Ерунда, просто переживает из-за предстоящего лечения.

* * *

Вечером, после ухода всех остальных, мне удалось воплотить свой план в жизнь. Мы собрались в ординаторской, Я, Чехов и наши фамильяры. Дежурную медсестру, а дежурила Светлана, я попросил стучать.

А попугая Клочок научил быстро прятаться.

Сегодня под дверь ординаторской днём вновь оказалось подсунуто любовное письмо. Количество романтических намёков от медсестры-незнакомки уже просто превышало все нормы, а у меня по-прежнему не хватало времени её вычислить.

Рано или поздно ей и самой должно это надоесть. Так мне казалось. Но пока что не надоело.

– Итак, первое собрание магов с фамильярами объявляю открытым, – шутливо сказал я. – Антон Николаевич, расскажите, какая у вас магия?

– Писательская, – отозвался он. – Как и у прадеда. Я с помощью своей магии умею максимально понятно подавать информацию в письменном виде. Аспект упрощения. Поэтому я занимаюсь написанием различных пособий и учебников. У меня небольшой собственный бизнес, на жизнь хватает.

– И насколько у вас прокачан уровень этого аспекта? – поинтересовался я.

– Средне, – пожал плечами Чехов. – Большего мне и не надо, для работы хватает.

Не сходится тут что-то. Его магия должна в чём-то быть очень-очень особенной.

Например у меня есть все аспекты лекарской магии. Поэтому у меня и есть силы иметь фамильяра.

Тут должно быть что-то похожее.

– Других аспектов нет? – уточнил я.

– Нет, почему вы вообще спрашиваете? – удивился Антон Николаевич. – Откуда им взяться?

Но должно же быть хоть что-то… Я крепко задумался, оставив вопрос Чехова без ответа.

Вскоре мыслительному процессу помешала головная боль напряжения. Периодически она у меня возникала, особенно в такие загруженные дни.

Пустяки. Я умею воздействовать магией сам на себя. Это тоже сложный навык, которым в современном мире мало кто владеет. Но я ещё две тысячи лет назад уяснил, как важно уметь оказать помощь самому себе…

Только не в случае, если тебя убивает во сне ученик.

– Голова заболела? – вдруг участливо спросил Чехов, до того, как я успел что-либо сказать.

– Как вы узнали? – удивился я.

– Просто почувствовал… – Антон Николаевич был поражён не меньше моего.

Стоп. У него что, есть и лекарская магия тоже?

Глава 2

То, что Антон Николаевич определил наличие у меня головной боли, не могло быть совпадением. Конечно, он мог это предположить, наблюдая за моими жестами или выражением лица, но я ничем таким не выдавал наличие проблемы.

– Как именно вы это почувствовали? – уточнил я. – Что вы сделали?

– Я… Я, кажется, увидел… Словно какое-то свечение в области головы… На проекции вашего тела, – запинаясь, попытался объяснить Чехов. – Это странно, со мной такое в первый раз. Но я сразу понял, что это свечение – головная боль.

Он описывает диагностический аспект. Базовый аспект у любого мага с лекарской магией.

И он проявился только сейчас? В принципе, предрасположенность к этой магии у Чехова должна быть, ведь его прадед был дуалистом. Однако по идее, обе магии должны были появиться ещё с рождения.

Вывод напрашивается один – второй аспект активировал я. Точно не знаю как. Связь через нити Великого Ткача – весьма вероятно. И я повлиял на становление в магическом центре Чехова второй сферы магии – уже лекарской.

Я не мог точно объяснить, как это произошло. Но факт оставался фактом – только что Антон Николаевич пробудил вторую ветвь магии.

– Помните, что вы рассказали про своего прадеда? – приведя свои сосуды головного мозга в порядок и расправившись с головной болью, спросил я.

– То, что у него было две магии, – ответил Антон Николаевич. – Писательская и лекарская.

– У меня есть все основания полагать, что вы обладаете такой же силой, – произнёс я. – И именно поэтому вашей магии хватило, чтобы создать связь с фамильяром.

Насколько я знаю, дуалистов в современном мире очень мало. Редко когда у человека проявляется сразу две магии. Если отец и мать владеют разными видами магии, то у ребёнка обычно просто проявлялась одна из них, случайная.

Для того чтобы проявились обе – нужен талант.

Ещё мне подумалось, что этот вопрос обязательно нужно обсудить с проводником. Он может знать об этой системе гораздо больше. У Чехова с его скрытыми талантами тоже может быть проводник.

– Подождите, – Антон Николаевич не был готов к такому быстрому развитию событий. – Откуда у меня лекарская магия? Да и почему она открылась так поздно? Да и вообще… Нет, вы что-то путаете…

– А это легко проверить, – усмехнулся я. – У любого человека с лекарской магией первым открывается диагностический аспект. Этим мы отличаемся от других типов магии, когда первичный аспект выбирается случайно. Поэтому вытяните вперёд правую руку, и попробуйте сконцентрироваться на моём теле.

В глазах у Чехова читался явный скепсис, однако он поспешил попробовать. Вытянул вперёд руку, прикрыл глаза…

– Я снова вижу как будто бы проекцию вас! – воскликнул он. – Только свечений больше нет.

– Потому что со своей головной болью я справился, а других заболеваний у меня нет, – кивнул я. – Ну что, убедились?

Наши фамильяры за нашим разговором между тем особо не следили, обсуждая что-то своё в углу ординаторской. Встретились два одиночества.

– Убедился, – потрясённо кивнул Антон Николаевич. – Так, а что же теперь делать? А как мне… О, так я теперь смогу вылечить свои лёгкие?

Вот это он сразу же загнул, конечно. Хроническая обструктивная болезнь лёгких – это неизлечимая патология. Даже я ещё не задумывался, с какой комбинацией аспектов можно попробовать с ней справиться.

А Чехов собрался вылечиться, имея только первый уровень самого базового аспекта.

– Нет, этого вы сделать не сможете, – честно ответил я. – Могу попробовать я, да и то далеко не сразу. Для начала, вам нужно научиться владеть этой магией. В идеале – поступить в лекарскую академию.

– Мне, конечно, всего лишь тридцать пять, но для академий я уже староват, – ответил Антон Николаевич.

Довольно молодой возраст для приобретения ХОБЛ, между прочим. Думается мне, в день он курил гораздо больше пачек, чем сказал мне.

– Но это будет глупо – оставлять целую ветвь магии без внимания и прокачки, – ответил я. – У вас есть такие шансы владеть сразу двумя направлениями!

Возможностей открывается просто невероятное количество!

– Я понимаю, просто… Где бы взять время на всё это, – развёл руками Чехов. – Я пока что не очень представляю, как всё организовать. Может быть, вы сможете меня немного подучить?

– Я не смогу заменить лекарскую академию, и во времени тоже ограничен, – подметил я.

Хотя с другой стороны, так Чехов будет под присмотром. Ведь благодаря необдуманным действиям моего крыса Антон Николаевич теперь в курсе одной из самых скрываемых моих тайн. О наличии фамильяра.

– Хотя бы какие-нибудь вводные занятия, чтобы я немного освоился, – взмолился он. – Прошу вас!

– Хорошо, – согласился я. – Несколько уроков я вам дам. Заодно сможем определиться с дальнейшим планом действий.

– Наши хозяева тоже подрружились? – подлетел к Чехову Гоша. – Мы теперрь все дррузья?

Как же всё просто работает у наших фамильяров! У людей всё совсем не так. Чехов проигнорировал вопрос своего попугая, просто легонько потрепав его пёрышки. Я же решил обсудить ещё одну важную тему.

– С фамильяром вы тоже можете усиливать вашу связь, – сказал я. – Совместные тренировки помогут вам научиться общаться телепатически. Кроме того, у фамильяров часто проявляются магические силы, схожие с силами хозяина.

Хотя у Клочка в этом мире они до сих пор не проявились. Две тысячи лет назад он развил своё обоняние до максимума, и чувствовал запахи болезней.

В этом же мире он максимум хозяйку женских трусиков может отыскать. И то, пока не нашёл.

«Да ты просто сам забыл дать мне такое задание» – возмущённо мысленно заявил Клочок, без спроса прочитав мои мысли.

«А теперь я тебя, возможно, снова накажу» – угрожающе ответил я.

Клочок тяжело вздохнул. На самом деле высаживать на домашний арест я его больше не собирался. Помощь крыса очень нужна и в клинике, и на балу. Максимум из наказания лишу ноутбука на какое-то время.

– То есть, мой Гоша тоже потом сможет владеть писательской магией? – удивился Чехов.

– Каким-то её проявлением, – кивнул я. – Но для этого связь между вами нужно развивать.

Я рассказал им несколько упражнений, которые мы сами с крысом периодически делали. Пока Антон Николаевич лежит в больнице, делать их вряд ли получится, но потом они вполне могут этим заняться.

Кроме того, я рассказал и про медитации в Храме Великого Ткача, куда мы условились сходить после выписки Чехова.

На протяжении разговора чувствовал он себя вполне сносно, потому как я вкачал довольно много магии пульмонологическим аспектом. Это было скорее симптоматическое лечение, но состояние это значительно облегчило.

– Константин Алексеевич, – в дверь ординаторской постучалась Света.

Попугай и крыс поспешили спрятаться, да и Чехов укрылся за шкафом.

– Что случилось? – открыв дверь, спросил я.

– Вас просят подойти в приёмное отделение, – смущённо ответила Светлана. – Помощь нужна какая-то.

– Сейчас подойду, – кивнул я.

Медсестра ушла, а моя команда выбралась из своих укрытий.

– Я вас закрою снаружи, сидите тихо, – распорядился я. – Можете как раз потренироваться тем упражнениям, что я сказал. Клочок, а ты следи за порядком.

«И если что – сразу зови меня» – мысленно добавил я.

Всё-таки оставлял мало знакомого мужчину и попугая в ординаторской. Чехов казался мне приятным человеком, но осторожность не помешает.

«Принято» – коротко ответил крыс.

Я закрыл ординаторскую и поспешил в приёмное отделение. Не был здесь уже довольно долго. С тех пор, как прошла дуэль с Антоном, и наша «дружба» с ним закончилась.

Подошёл к стойке с регистраторами, и меня отправили в пятый приёмный кабинет. Ну наконец-то, а то было ощущение, что здесь один Антон и работает!

В кабинете сидел молодой человек старше меня на пару лет, в очках и с тёмными волосами.

– Добрый вечер, – поздоровался я с ним. – Меня зовут Константин Алексеевич Боткин, я врач-терапевт. Мне сказали, что вы меня звали.

– Да-да, здравствуйте, – кивнул он. – Хромов Игорь Станиславович, врач приёмного отделения. У меня… возникла трудность. И я решил проконсультироваться с терапевтом.

Странно, почему нужный вопрос он не захотел обсудить с другими врачами из приёмного отделения? Может, они заняты или здесь не самые дружелюбные коллеги.

– Слушаю, – кивнул я.

– Ко мне привезли по скорой помощи пациента, мужчину, шестидесяти лет, – торопливо начал объяснять Игорь. – С жалобами на повышение температуры, озноб, слабость, чувство нехватки воздуха. При осмотре у него также отмечены желтушные покровы. И вот, смотрите его анализы крови.

В биохимическом анализе крови, который уже сделали в приёмном отделении по цито, были повышены печёночные ферменты. Пока что вся картина ярко говорила о каком-то поражении печени.

Общий анализ крови был отличим очень высоким показателем СОЭ. В организме шло воспаление.

– Так, а в чём вопрос? – уточнил я.

– Дело в том, что диагностическим аспектом мне подсвечивается сердце, – пояснил Хромов. – И я не очень понимаю, как сердце связано со всем этим. Я отправил пациента на ЭКГ, сейчас привезут назад.

Игорь заметно нервничал. В приёмном отделении с пациентами принято было разбираться очень быстро. Этот же врач отличался таким же подходом, как и я – лучше тщательнее всё проверить, и направить пациента в нужное отделение.

В прошлый раз, когда я подменял опаздывающего Антона, такой мой подход тоже не всем нравился. Но я его одобрял.

Также отметил, что Игорю даже не дали медсестры. Поэтому на ЭКГ пациента пришлось везти в другой кабинет, где был и аппарат, и медсестра, которая могла его снять.

Как раз в этот момент санитары вкатили назад каталку с пожилым мужчиной, и протянули Хромову плёнку. Я забрал её, и принялся изучать.

Так, кроме повышенного пульса – ничего. Понятно, нужно осматривать самого пациента.

Так, сначала диагностический аспект. Свечение в области сердца, а точнее – в области его клапанов. Лёгкое свечение по всему организму. Свечение в печени.

Так, кардиологический аспект… Ну, всё стало понятно. У пациента инфекционный эндокардит.

– Операции на сердце были? – спросил я у Хромова. Сам я уже знал ответ, но решил использовать этот случай, как короткий обучающий момент.

Другими словами, добиться, чтобы Игорь сам догадался до диагноза. В пациента я уже влил нужной магии, и стабилизировал его состояние. Экстренного ничего нет, время есть.

– Было протезирование аортального клапана из-за его стеноза, год назад, – ответил Хромов. – А это как-то связано?

По крайней мере новый врач молодец, что успел это выяснить. Анамнез собирать умеет.

– Связано, если свечение есть в сердце, – кивнул я. Затем достал свой фонендоскоп, и прослушал сердце, – А при аускультации сера ещё и диастолический шум слышен.