Текст книги "Гений Медицины. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Утром следующего дня снова оставил Гошу дома, и отправился с Клочком на работу. Странное возникает чувство, послед одного-единственного выходного всегда кажется, что я не был здесь ужасно долго.

Но похоже, подобные эмоции только у меня. Я пришёл раньше всех, кроме Зубова в ординаторской никого не было.

– Доброе утро, самый ранний птенец, – зевнул наставник. – Если сделаете своему любимому руководителю кофе – буду вас любить ещё сильнее.

– Сейчас сделаю, – усмехнулся я.

Всё равно себе собирался сделать, поэтому мне не сложно.

– Уф, вот теперь немного отжил, – с наслаждением сделав глоток, оповестил Михаил Анатольевич. – Вот что хотел сказать. Думал всем озвучить, но начну с вас тогда. С этой недели начинаются соревнования между клиниками.

– Конкурс на звание лучшей в городе? – догадался я.

– В точку, – кивнул Зубов. – И первое задание – это демонстрация от клиники. Из года в год наша клиника демонстрирует диагностический этап. Только в Империи здоровья диагностика может занять всего один день. Передовые технологии!

И это было очень удобно. В других клиниках анализов приходилось ждать по несколько дней, а здесь можно было с первого же дня подтверждать диагноз и начинать лечение. Это экономило время и для врачей, и для пациентов.

– Логичный выбор, – кивнул я. – Что-то от интернов требуется?

– Нет, вся организация на мне, – мотнул головой Зубов. – Однако… Вы бы пригодились в клинике. Ну, то есть…

Я сразу понял, о чём он говорил.

– Я не пойду на стажировку в другую клинику, – ответил я. – Это интересное предложение, но я всё-таки решил отказаться. Сегодня же сообщу об этом Семёну Михайловичу.

– Прекрасные новости, – выдохнул наставник. – Так, а где все остальные птенцы?

Он отвернулся от меня, чтобы я не увидел, насколько сильно он рад моему отказу. Забавно.

Вскоре пришли Лена, Шуклин и Никита. Последний выглядел совсем не бодрым, и даже обошёлся без привычных шуток.

– Костя, ты-то почему так свеж? – пробурчал он. – Вроде даже позже меня с бала ушёл!

– Выспался, – пожал я плечами. – А вот ты выглядишь не очень. Бурная ночь?

Он отмахнулся и в изнеможении упал на диван. Сегодня чем-то напоминал Шуклина. Павел, кстати, увиденному очень удивился. И даже не стал падать на диван сам. Стоял с таким лицом, словно у него конфету любимую отобрали.

– Так, а где новенький птенец по кличке Валера? – нахмурился Зубов.

– Не знаю, – пожал плечами сонный Никита. – Меня не предупреждал ни о чём.

Зубов достал телефон и быстро набрал Валеру. Тот взял только после второй попытки.

– Вы где?.. Что значит «отвали»⁈ В какой депрессии? Да вы что, совсем с ума сошли⁈ – по коротким ответам Михаила Анатольевича можно было понять, что Валеры сегодня не будет.

Впал в «депрессию» после слов Клочка. Только депрессия эта ненастоящая, а надуманная. Человек в настоящей депрессии даже не всегда понимает, что он в ней. И не ведёт себя как избалованный ребёнок.

– Валеры сегодня не будет, – раздражённо бросив трубку, сказал наставник. – И возможно его вообще больше не будет в интернатуре. Это я ещё не решил.

– А мне нравится это «возможно» – оживился Никита. – Поддерживаю.

– Так, птенец, я сейчас не в настроении шутить, – произнёс наставник. – Все быстро разлетелись по рабочим местам! Мухами!

Даже про конкурс остальным ничего не сказал. Сильно его задел разговор с Валерой. Уверен, ответная реакция Ковалёва была не самой доброжелательной. Вот Михаил Анатольевич и вышел из себя.

Я начал утро с обхода своих палат. И в шестой палате не обнаружил Чехова. Сосед по палате объяснил, что Антон Николаевич отправился прогуляться в отделению.

И после обхода пациентов я нашёл его в фойе на диване.

– Доброе утро, Константин Алексеевич, – радостно поприветствовал меня он. – А я вас решил вот тут подождать. Чтобы поговорить без лишних ушей.

– Предупреждать надо, – строго ответил я. – Захожу в палату – а вас нет. Хорошо, хоть соседи подсказали, где вас искать.

– Как там Гоша? – обеспокоенно спросил Чехов.

Связь хозяина и фамильяра обычно гораздо сильнее, чем обычная привязанность к домашнему питомцу. Поэтому я хорошо представлял, как сильно Чехов волновался за попугая.

– Всё хорошо, – заверил я его. – Сидит дома, ждёт вашего выздоровления. Вы как себя чувствуете?

– Курить хочется, – признался Антон Николаевич. – Но держусь. Дышать легче стало, и кашель почти ушёл.

По крайней мере, радует, что он так ответственно выполняет мои назначения. Старается бросить курить, значит правда хочет вылечиться. Пагубная привычка.

– Мне нужно вам кое-что рассказать, – заявил я.

Затем коротко попытался объяснить про нашу связь, про то, что я теперь его проводник, и про медитации в храме. Пока что Чехов мало что понял.

– Значит, теперь точно надо будет сходить в этот храм, – подытожил он. – И помедитировать. Верно?

– Да, – для начала – неплохо. – А в воскресенье нам предстоит посещение учёного совета Санкт-Петербурга. Я запланировал для нас научный проект.

– Сколько новостей произошло за один день, – усмехнулся Чехов. – Прям в голове с трудом всё помещается!

Мы ещё немного поговорили, после чего Антон Николаевич отправился к себе в палату. Я же решил сходить на десятый этаж, к Кобылину.

* * *

Филимонов решительно не понимал, куда вообще подевался Жуков. Как он умудрился ускользнуть⁈

Вчера на бале-маскараде Филимонов распорядился, чтобы Жукову подлили смертельное запрещённое зелье. И гвардеец утверждал, что выполнил это распоряжение.

Более того, Жукову и в самом деле стало плохо, и ему оказывал помощь какой-то неизвестный молодой человек. Так что же было дальше?

Куда делся Жуков? Даже если предположить, что этот неизвестный каким-то чудесным образом смог спасти тому жизнь. Куда потом отправился Михаил Игнатьевич? Почему не пришёл выяснять отношения с Филимоновым?

Хотя… Может, он вообще зря так сильно заморачивается? Нет его, и ладно.

Филимонов решительно вызвал к себе одного из своих помощников.

– Мне нужно, чтобы ты нанял сыщика, – распорядился барон. – Который отыщет в другом городе склады некоего барона Жукова Михаила Игнатьевича.

– В каком именно городе? – тщательно записав информацию, спросил помощник.

Ага, если бы Филимонов ещё это знал!

– Это ваша задача определить, в каком городе, – отрезал он. – Найдите мне, где эти склады!

– Хорошо, господин, – коротко кивнул помощник.

Он поспешил оставить Филимонова одного. И правильно, он был не в настроении.

Так, то, что Жуков куда-то делся, ничего не меняет. Его артефакты должны достаться Филимонову.

Любой ценой.

* * *

Я поднялся на этаж администрации, и направился в кабинет Кобылина. И очень удивился, обнаружив в небольшом закутке перед его кабинетом стол и стул.

Семён Михайлович явно планирует посадить сюда секретаршу. И что-то мне подсказывает, что секретаршей он назначит Катю Енину. Которую, судя по всему, ещё не выписали.

Не самая желанная должность, но тут ничего не поделаешь. Как начальство распорядится, так она и будет работать.

Я постучался и зашёл в кабинет к заместителю. Сам кабинет тоже успел претерпеть изменения. Кобылин заменил себе стол и стул на более дорогие модели. Возле окна стоял глобус-бар. Но полу был расстелен ковёр.

А он явно любит роскошь.

– Добрый день, – поздоровался я с заместителем. – Я пришёл дать ответ по поводу стажировки.

– Так-так, – оживился Кобылин. – И что же вы решили?

– Я решил отказаться, – спокойно ответил я. – Можете послать другого кандидата. Я остаюсь в своей клинике, тем более что на этой неделе уже пройдёт первый этап соревнований на звание лучшей больницы.

Лицо Семёна Михайловича очень сильно скривилось.

– Откуда вы знаете про первый этап соревнований? – гораздо менее доброжелательным тоном спросил он.

– Наш заведующий сказал, – пожал я плечами. – Он держит нас в курсе подобного.

– Что ж, – поджал губы Кобылин. – Жаль, что вы отказались от такого шанса. Если это всё, то можете идти.

Он абсолютно точно не обрадовался моему заявлению. Однако я не собирался оставлять клинику, тем более в период соревнований.

Я кивнул, и отправился назад в терапию. Зашёл в ординаторскую, налил себе чай, взялся за историю болезни.

И по своей дурацкой привычке прямо на историю взобрался Клочок.

– Хозяин, откладывай все дела, – заявил он. – Я нашёл хозяйку трусиков!

Глава 6

Интересный момент! Загадочная незнакомка, наконец, найдена.

– Ну не томи, – усмехнулся я. – Кто-то из медсестёр?

Записки, по крайней мере, мне подкидывала точно медсестра Светлана. По ряду признаков я смог определить это и без помощи своего крыса. Она тогда подслушала наш разговор с Никитой о предстоящем бале-маскараде, я точно её видел.

И именно после этого разговора появилась записки с предостережением туда не идти. Просто потому что она заревновала.

Почерк в этой записки был как и в других. Ну и отпечатки губ в историях болезни – тоже её.

– Нет, не медсестра, – ответил крыс. – Новая врач-терапевт. Женщина, Анастасия Геннадьевна Телешева.

– Ты ничего не путаешь? – на нашем отделении не было никакой женщины-терапевта.

Ответить Клочок не успел, потому что в ординаторскую открылась дверь, и он поспешил скрыться.

Зашедшим оказался Зубов, который успел успокоиться после утреннего разговора с Валерой. К сожалению, уверен, из интернатуры его выгнать не получилось. Но уж дежурство за подобное хамство наставник ему точно поставит!

– Я же совсем забыл про свой сюрприз! – заявил Михаил Анатольевич. – С утра этот самый недоразвитый птенец в мире совсем меня из колеи выбил! Сейчас, остальные птенцы тоже слетятся, и объявлю кое-что.

А он говорил про этот сюрприз ещё в субботу! Теперь, учитывая все выясненные обстоятельства, я могу предположить, что это за сюрприз.

В ординаторскую вскоре пришли остальные интерны и Никита, всё ещё сонный и вялый.

– Итак, как вы знаете, в отделении терапии два свободных места терапевтов, – начал Зубов. – Главным образом из-за того, что один мой коллега уволился по собственному желанию.

Доктор Козлов. Как же, по собственному. Выгнали его отсюда в три шеи.

– И вы возьмёте двух интернов вместо одного? – Шуклин даже приободрился.

Но его быстро постигло разочарование.

– Нет, конкурс мой никто не отменял, только один из вас станет терапевтом в нашей клинике, – ответил Михаил Анатольевич. – А на другое место я нашёл достойного кандидата. Точнее, переманил её из отделения гастроэнтерологии.

Так и думал. Клочок успел принести мне эту информацию раньше, чем наставник.

– Её? – оживился Никита. – Новый терапевт – женщина?

– У тебя уже есть дама, – усмехнувшись, снова напомнил ему я. – Так что держи себя в руках.

– Да я-то что, я ничего, – тут же присмирел он.

– Итак, дама и господа, новая врач-терапевт, Телешева Анастасия Геннадьевна, прошу любить и жаловать!

Ух, какое официальное и громкое представление. Ещё фейерверков не хватает.

В ординаторскую вошла эффектная красивая девушка, года на три старше меня. Белый халат с трудом смыкался на груди, а рыжие густые волосы с трудом держались в пучке на затылке.

– Можно просто Настя, – посмотрев прямо мне в глаза, заявила она.

Так вот она какая, хозяйка трусиков.

«Интересно, а сейчас они на…» – я не дал Клочку закончить эту мысленную пошлую фразу.

«Даже не продолжай» – строго ответил я ему.

– А это мои птенцы, Павел, Елена и Константин, а также мой выпустившийся птенец, Никита, – представил нас Зубов.

– Рада познакомиться с вами. Думаю, в субботу организую вам стол, чтобы все узнали меня поближе.

На последних словах она снова посмотрела мне прямо в глаза. Да уж куда ближе!

– Хорошая идея, – Никита был за любой кипиш кроме голодовки. – Мы как раз по субботам обычно и собираемся.

– Что ж, познакомились, теперь идите дальше работайте, – бесцеремонно разогнал всех Зубов. – Анастасия и Константин, просьба остаться.

Никита изо всех сил мне подмигнул, так что даже слепой бы этого не заметил, и они вышли.

– Константин, Анастасия у нас в клинике работает уже долго, но работала в другом отделении, – заявил мне Зубов. – Поэтому ей нужен экскурсовод. Расскажите, как здесь всё устроено, какой порядок. И помогайте, если у неё будут какие-то вопросы.

Странно, почему сам заведующий этого не может сделать. Подозреваю, что это была личная просьба Телешевой.

– Хорошо, – кивнул я.

– А я тут слышал… – в ординаторскую ввалился Терентьев, но Зубов ловко вытолкнул его назад за дверь.

– Я как раз шёл к тебе, всё и расскажу! – выкрикнул он, и сам вышел из ординаторской.

Так, если я прямо сейчас достану коробочку с её присланным подарком, будет очень странное начало знакомства. Подожду-ка я с этим.

Всё-таки запутало меня то, что девушек оказалось двое. Одна слала мне записки, а другая… использовала более тяжёлую артиллерию, так сказать. Необычный выбор.

– Михаил Анатольевич должен был познакомить нас ещё утром, но забыл, – улыбнулась Настя. – Но он сперва выдал мне кабинет и палаты с пациентами.

– Значит, порядок обхода, назначений анализов и лечения вы знаете? – уточнил я.

– Конечно, всё, как и в моём прошлом отделении, – ответила девушка. – Но мне интересно пообщаться с вами лично.

О, это-то я уже давно понял.

– Откуда же такой интерес? – поинтересовался я.

– Тут много факторов, – она кокетливо опустила глаза. – Я осматривала вашего пациента, Топоркова, у которого вы впервые выявили болезнь Крона. И благодаря вашему воздействию гастроэнтерологическим аспектом, его самочувствие значительно улучшилось. Вы сняли большую часть воспалений! Это потрясающий результат, препаратами такого не добиться.

Так, а откуда эта новая женщина-терапевт просто Настя знает, что у меня есть гастроэнтерологический аспект? Пока что наличие у меня этих аспектов я держал в тайне. Об инфекционном знал Жирков, а больше никто ни о каком не был в курсе.

– С чего вы взяли, что я воздействовал магией? – спросил я.

– О, так вы не знаете? – Настя говорила загадками. – Ну, прямо сейчас я вам не отвечу. Ещё не знаю, можно ли вам доверять.

Трусики свои она мне доверила, а информацию доверять не хочет. Логика на уровне Шуклина, только ещё круче.

– Тогда не отнимайте моё время, – пожал я плечами. – У меня ещё много работы.

Это выбило её из колеи, такой реакции от меня она не ожидала. Думала, что я буду просить, чтобы она раскрыла эту тайну. Но нет, это не про меня.

– Я обязательно расскажу позже, – беспомощно добавила она. – Прошу прощения!

Она первой вышла из ординаторской, не дожидаясь ответа.

«Ух, она мне нравится, гораздо больше, чем все остальные кошки» – решил высказать своё одобрение Клочок, всё ещё мысленно.

«Посмотрим» – усмехнулся я.

Стоило мне выйти из ординаторской, как я наткнулся на Шуклина. А он то что здесь трётся?

– Кость! – подозвал меня Павел. – Ты подумал?

– О чём? – не понял я.

– Ну, о переходе в другую клинику, – напомнил Шуклин. – Там же и зарплата больше. И конкурса на место терапевта нет. Ты говорил, что подумаешь.

А, так он всё про эту свою дурацкую идею. Отправить меня в другую клинику, чтобы избавиться от конкурента. Даже поражает его настойчивость. После стольких провальных планов, мелких и крупных подстав, он всё равно пытается.

– Я никуда переходить не буду, мне и здесь хорошо, – ответил я. – Если так хочешь – сам туда устраивайся.

– Да меня не звали, – вздохнул Павел. – Но погоди, ты отказываешься от высокой зарплаты? Ты же бедный!

Ох уж эта его поразительная беспардонность. И даже если сказать, что это было грубо – он этого не поймёт. Такой уж он человек.

– Меня устраивает и зарплата в этой клинике, – ответил я. – Так что я откажусь. Если у тебя всё – мне надо идти работать.

– Ну да, – грустно буркнул Павел. – У меня всё.

Буду ждать его нового гениального плана.

Я доработал понедельник в спокойном привычном режиме, а после поспешил в храм. Уже завтра вечером мне предстояло вылечить Арину, поэтому я планировал медитировать всю ночь.

Клочок тоже был предупреждён, и тоже решил пойти со мной. Да и Гошу мы оповестили об этих планах заранее. Еда и вода у него есть, ночь переживёт и без нас.

– Рад видеть, Константин, – кивнул мне проводник. – Я ждал вас. Великому Ткачу известны ваши намерения. И они очень добры.

Уже потихоньку начинаю привыкать, что Великому Ткачу и моему проводнику всё и всегда известно.

– Рад слышать, – ответил я. – Поэтому я и пришёл на медитацию.

– Эта медитация усилит ваши силы, но вам всё равно не хватит их для конечной цели, – заявил проводник. – Поэтому я хочу предложить вам долг.

Интересно. Долги мне ещё не предлагали.

– В каком плане? – поинтересовался я.

– Вы возьмёте силы у меня, в долг. На сутки, – объяснил проводник. – Мы попросим Великого Ткача трансформировать мою магию в вашу, и заполнить ваши уровни аспектов. Через сутки магия вернётся ко мне сама, даже повторной медитации не понадобится.

Звучало, как сложный ритуал. Про передачу магических сил другому я ничего не слышал и две тысячи лет назад. Тогда не существовало такого способа.

Хотя, не существовало и религии Великого Ткача. А сейчас я всё больше думаю, что это и есть истинная религия.

– Я согласен, – заявил я. – Это очень бы меня выручило.

– Тогда возьмите меня за руки, и приготовьтесь к медитации. Учтите, это будет сложно, – предупредил проводник. – Совсем не похоже на ваши привычные медитации. Трудный путь. Если готовы – то начнём.

– Готов, – решительно кивнул я.

Клочок уже уполз медитировать в угол зала, так что меня больше ничего не отвлекало.

– Не шевелитесь, пока я не дам вам сигнал. Не беспокойтесь, работу вы не пропустите, начал распоряжаться проводник. – Сядьте на колени, спина прямая. Дышите глубоко. Закройте глаза. Начнём.

В следующую секунду я почувствовал боль, словно в моё тело вонзилось тысяча раскалённых иголок. Время же словно остановило свой ход.

Я быстро понял, что имел в виду проводник, когда сказал, что эта медитация будет не похожа на предыдущие. Там за пару минут пролетало несколько часов. Здесь же пара минут тянулась невероятно долго.

Было непреодолимое желание подвигаться, хотя бы немного сменить положение. Но я не шевелился.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем проводник позволил мне открыть глаза и закончить медитацию.

– Я поражён, – заявил он. – Не думал, что вы выдержите переход магической энергии. Не самый приятный процесс.

– Заметил, – улыбнулся я. – Но я обещал помочь одной маленькой девочке. И поэтому был готов пойти на всё.

– В который раз убедился, что не ошибся в вас, – заявил проводник. – Что ж, сила на сутки у вас. И её больше, чем вы думаете. Однако тратьте разумно, восстанавливаться она не будет. Сутки пройдут – и она полностью исчезнет.

«Как пробьёт двенадцать раз – всё исчезнет в тот же час» – мысленно усмехнулся Клочок.

Я посмотрел на часы. Было раннее утро, вполне можно было выдвигаться назад на работу. Подхватил в сумку Клочка и отправился в клинику.

* * *

Маргарита нерешительно зашла в большую современную многоэтажку, на пятнадцатом этаже которое располагался научный центр «Экспериментально».

Она всё ещё сомневалась, стоило ли вообще это делать. До последнего порывалась всё-таки проконсультироваться с Костей, которого считала своим лечащим врачом.

Но Никита так уговаривал… Говорил, что слышал отличные отзывы, что это современный центр.

Да и сам центр выглядит вполне прилично, не похоже, что с ним что-то не так.

– Фетисова Маргарита Александровна? – уточнила улыбчивая девушка-администратор за стойкой. – Вас уже ждут в четвёртом кабинете. Проходите, пожалуйста.

Маргарита прошла до нужной двери, и после стука, зашла внутрь.

Она понятия не имела, как должно выглядеть это «экспериментальное» лечение. Думала про препараты, капельницы, что угодно.

Но за дверью был обычный кабинет. Стол, стул, кушетка, шкаф. Возле кушетки – непонятная белая коробка.

Да и вообще, в глаза бросалось то, что всё вокруг белое. Белые стены, белая мебель. Как в психбольнице.

– Здравствуйте, Маргарита Александровна, – улыбнулся ей мужчина, вставая из-за стола. – Меня зовут Владимир Спиридонович. Очень рад, что вы согласились на наше лечение. Это – правильный шаг для вас.

Что-то в этом всё больше сомнений.

– У вас нигде не указано, что это конкретно за лечение, – ответила Фетисова. – Мой… молодой человек, он врач. Может, вы могли бы мне рассказать, а я обсудила бы это с ним?

– Милая Маргарита Александровна, вы же соглашались с условиями, когда записывались на процедуру, – вскинул брови Владимир. – Наша компания не разглашает информацию о своих методах. Вместо этого мы даём вам шанс на здоровую жизнь.

Никита об этом не предупреждал. То есть, мало того, что лечение экспериментальное, так ещё и ей никто не скажет, в чём оно заключается⁈

Фетисова уже готова была уйти. Но силой удерживала себя на месте. Нельзя, поссорится с Никитой. А сейчас так всё хорошо…

Кроме того, она прекрасно понимала, что болезнь будет прогрессировать. И терять драгоценное время не стоит ни в коем случае.

– Ладно, – с усилием кивнула она. – Что мне нужно делать?

– Подписать бумаги, а потом лечь на кушетку, – ответил Владимир. – Нам предстоит три сеанса, и первый мы проведём уже сегодня.

– Как сегодня? – снова напряглась Маргарита. – Я думала, сегодня просто знакомство…

– Тянуть нельзя, болезнь серьёзная, – Владимир мягко подтолкнул женщине несколько листов для подписи. – Не теряйте время, у нас плотная запись.

А вот в коридоре других людей что-то не было… Так, хватит себя накручивать. Всё будет отлично!

Маргарита подписала несколько листов, а затем улеглась на кушетку. Владимир не спеша встал, подошёл к столику возле неё, и открыл коробку.

Внутри оказался кристалл цвета морской волны. Какой-то артефакт.

Лечение заключается в воздействии артефакта? Об этом тоже не было ни слова.

Владимир аккуратно взял камень, и положил на грудь Фетисовой. Сразу же возникло странное чувство жара в груди.

– И долго так лежать? – спросила она.

– Тридцать минут, недолго, – мягко улыбнулся Владимир. – За три сеанса ваша болезнь полностью уйдёт от вас.

Хочется верить, очень хочется. Но сомнений становится всё больше. Взаимодействия с неизвестными артефактами могут быть очень опасны.

И зачем она на это согласилась?

* * *

Утром в интернатуру явился Валера. Не могу не вспоминать их разговор с Клочком. Впрочем, сегодня он выглядел вполне бодрым, словно действительно успел нажаловаться отцу, и тот что-то сделал с его мозгом.

В чём я сомневаюсь.

Дежурила сегодня Лена, которая наконец-то поборола свой страх оставаться в отделении одна. После того, как её подставили Шуклин и Соколов, она категорически не могла дежурить в одиночестве. Зубову приходилось оставаться вместе с ней.

– Константин, я сделала тебе кофе, – покачивая бёдрами, подошла ко мне Настя. – Тебе надо взбодриться. Выглядишь сонным.

Ночь без сна всё-таки давала о себе знать. Я кивнул, и с благодарностью принял напиток.

– Ну вот, уже Боткину тут кофе носят, скоро подсидит меня! – весело возмутился зашедший в этот момент в ординаторскую Зубов. – Итак, птенцы и прекрасная Настя, вчера совсем забыл вам сказать. Начинаются соревнования, на звание лучшей клиники города.

– Снова наша клиника будет на базе нашего отделения показывать диагностику? – вздохнул Никита.

– В точку, – щёлкнул пальцами Михаил Анатольевич. – А это значит что…

– Сегодня будет калибровка оборудования, и плановые анализы назначать нельзя, – договорил за него Никита. – А экстренных направлять в другие отделения.

Не думал, что из-за конкурса возникнут такие сложности. Видимо калибровка оборудования – это сложный и долгий процесс.

– Всё верно, – снова щёлкнул пальцами Зубов. Сегодня он был необычайно бодрым. – А теперь все разлетелись по местам, а Валерий Павлович пусть задержится.

Выговора ему не избежать. И это вполне логично.

Мы оставили их в ординаторской, и разошлись работать. После планового обхода своих пациентов, я проходил мимо лаборатории. Не удержался, и заглянул внутрь.

Нечасто выдавалась возможность увидеть лабораторию вне работы. Обычно здесь кипела жизнь, работали центрифуги, биохимические анализаторы, сновали туда-сюда лаборанты.

Сегодня же здесь, наоборот, было очень тихо. Вся аппаратура выключена, только один биохимический анализатор светился.

Возле него копошился Матвей и незнакомый мне мужчина постарше, в синем рабочем комбинезоне. А рядом с ними стояла невысокая седовласая женщина, Анна Григорьевна Ломова, заведующая лабораторией.

– Подскажите пожалуйста, какие параметры вы сейчас проверяете? – вежливо спросила она, с журналом в руках наготове.

– Женщина, не мешайте мне, – огрызнулся на неё мужчина в комбинезоне. – А лучше – погуляйте где-нибудь сегодня. Эту работу поручили нам, а вы мешаете!

– Позвольте, – Анна Григорьевна даже раскраснелась от обиды. – Я выполняю свои прямые обязанности. Согласно инструкции, при калибровке оборудования…

– У нас свои инструкции, – прервал её он. – Заместитель главного врача приказал нам провести калибровку самостоятельно, без постороннего присутствия. Это связано с точностью процедуры.

– Но как я-то влияю на точность? – совсем растерялась Анна Григорьевна.

Смотреть на то, как этот неизвестный в синем комбинезоне оскорбляет заведующую, я больше не мог. Поэтому решительно подошёл к ним.

– Можно узнать, вы кто? – спросил я у синего комбинезона.

– Ещё один пришёл отвлекать, – закатил глаза тот. – Ваш Семён Михайлович не предупреждал, что я буду работать в проходном дворе!

Так, он явно не сотрудник нашей клиники.

– Повторяю свой вопрос, – более жёстко произнёс я. – Вы кто?

– Артём, сертифицированный мастер по калибровке анализаторов, – он раздражённо поклонился. – Меня наняли, чтобы провести калибровку. Дали вон в помощники вашего айтишника немого. А теперь ещё и вопросами донимают!

Матвея покоробило от его слов, но он молча продолжил возиться в ноутбуке.

– И по какому же праву вы хамите заведующей лаборатории? – уточнил я. – Она здесь главная, и она имеет право присутствовать при калибровке.

– Я ещё раз повторяю, по новым правилам это должны делать специалисты, без посторонней помощи! – воскликнул Артём. – Не нравится – разговаривайте с вашим заместителем сами!

– Но я работаю в этой лаборатории уже много лет. Я знаю каждую кнопку. Я пережила несколько смен оборудования. Я должна присутствовать, – заупрямилась Анна Григорьевна.

Я хорошо её понимал. Она очень ответственно подходила к своей работе, и не готова была пускать всё на самотёк.

– Разговаривайте со своим заместителем сами, – снова грубо ответил Артём.

– Сейчас поговорю, – пожал я плечами. – И пока я не вернусь, вы и пальцем не тронете ни оборудование, ни заведующую. Вам понятно?

– Сами же себе время сокращаете, – фыркнул рабочий. – Матвей, идём, покажешь пока где столовая.

Идти на конфликт со мной он не захотел. Меня во всей этой ситуации смущало сразу несколько вещей.

Виноватый вид Матвея. Настойчивость, с которой этот Артём выгонял заведующую. Странная тайна вокруг этой калибровки. Всё это было очень странно.

– Вы пока оставайтесь тут, а я попробую решить этот вопрос, – сказал я Анне Григорьевне.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Этот молодой человек очень уж невоспитанный.

Я кивнул и направился к Кобылину. Сама Анна Григорьевна на такой шаг, видимо, не решалась.

Постучавшись, я решительно зашёл в его кабинет.

– Боткин? – вскинул он брови. – Чем обязан? Если вы передумали по поводу стажировки, то…

– Не передумал, – отрезал я. – Я по поводу предстоящего конкурса и калибровки оборудования, для которой вы наняли специалиста Артёма, и привлекли Матвея.

– Вы решили и в это дело влезть? – недовольно спросил Семён Михайлович. – И что вам не нравится?

– Нанятый вами специалист хамит заведующей лабораторией, и выгоняет её, – ответил я. – А она должна присутствовать при процедуре калибровки.

Хотя у меня есть огромные подозрения, что это всё происходит по приказу Кобылина. И не просто так. Он явно хочет, чтобы специалист сделал что-то.

И логично предположить, что это «что-то» – нарушение работы оборудования. А значит, Кобылин хочет добиться проигрыша на конкурсе. Остаётся только вопрос зачем.

Но с этим чуть попозже. Для начала надо заступиться за Анну Григорьевну.

– Артём – профессионал своего дела. Он знает, как правильно проводить калибровку. А заведующей он представит полный отчёт, – недовольно произнёс Кобылин. – Тем более, там присутствует и специалист из нашей клиники. Вообще не вижу проблемы.

– По инструкции заведующая лабораторией должна присутствовать при калибровке. Это её ответственность, – спокойно ответил я. – Калибровка может оказаться неправильной, или оборудование может выйти из строя.

– Ничего не выйдет из строя, – отмахнулся Кобылин. – Я же вам сказал, Артём – профессионал.

А вот тут-то он и попался.

– Раз он профессионал, то какая разница, будет ли присутствовать заведующая? – спокойно спросил я. – Тогда она не сможет ему помешать. Просто будет стоять рядом и заполнять журналы.

Кобылин поджал губы. Я ощущал, как лихорадочно он пытается найти аргументы «против».

– Я не обязан вам объяснять свои решения, – буркнул он.

Отлично, аргументы у него закончились.

– Калибровка оборудования необходима перед конкурсом, – заявил я. – К нам приедет комиссия, и будет проверять всё. Если выяснится, что калибровка проходила с нарушением инструкций, без присутствия заведующей, без должного оформления в журналах – то возникнут проблемы. А мы же хотим победы нашей клиники?

Семён Михайлович побледнел и забарабанил пальцами по столу. Я поймал его в ловушку. Теперь у него не было шанса избежать присутствия Сомовой.

– Я позвоню Артёму и распоряжусь, что Анна Григорьевна может присутствовать, – сквозь зубы процедил он. – Это всё?

Он очень неохотно пошел на уступку. Но только ради того, чтобы не выдать своих истинных намерений насчёт конкурса.

– Всё, – улыбнулся я. – Тогда всего доброго.

Он разве что зубами не скрипнул в ответ. Ещё бы, его план по саботажу провалился.

Интересно, зачем ему вообще нужен проигрыш клиники?

Я вернулся в лабораторию, передал Анне Григорьевне, что она сможет присутствовать при калибровке, и направился по своим делам. Артём и Матвей ещё не вернулись со своего обеденного перерыва, придётся заглянуть попозже, убедиться, что на Ломову никто не кричит.

По пути в ординаторскую меня остановил оклик Чехова, который снова ждал меня на диване в холле.

– Что случилось? – подошёл я к нему.

Только утром осматривал, и разговаривал с ним – всё было в порядке.

– Я не хотел говорить при всех, но это важно, – Антон Николаевич был бледным. – Моя лекарская магия… С ней что-то не так. Она вредит людям!

Внутри всё похолодело. Не самые хорошие новости…