Текст книги "Гений Медицины. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Игорь Алмазов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Подъём! – проорал Валера. – У нас с тобой есть задание.

– Какое задание? – буркнул Павел. – Мы же провалили предыдущее. Не смогли украсть истории болезни Боткина.

– Да, но наш начальник в итоге решил, что даст нам ещё один шанс, – бодро ответил Ковалёв. – Значит так. Завтра второй этап конкурса на звание лучшей клиники. И завтра мы должны мешать Боткину всеми силами. Создавать множество любых мелких проблем!

Шуклин нахмурился. Он ничего не понимал, но какое-то противоречие во всём этом явно было. Вот только какое…

– А при чём тут конкурс? – наконец, понял он. – Мне просто надо, чтобы Боткин не попал на место терапевта. А ты мне то предлагаешь его посадить, то приплетаешь какой-то конкурс. Это мне неинтересно.

– Ты ничего не понимаешь, – нетерпеливо ответил Ковалёв. – Разумеется, всё это очень тесно связано! Это просто тебе долго объяснять. Короче, это и не важно. Важно – завтра выполнить задание.

Павел устало кивнул и снова прикрыл глаза. Деваться некуда – кончено выполнит. Ведь это всё равно шанс на место в терапии…

* * *

Планёрка снова прошла в напряжённом режиме. Такой режим появлялся всякий раз, когда близился очередной этап конкурса.

Тем более в этот раз Зубов прекрасно знал планы Кобылина. И, разумеется, переживал, что их не получится предугадать.

Так что сегодня обошлось без его шуток. Он просто раздал всем задания, а затем попросил меня задержаться.

– Как всё проходит? – тихо спросил он. – Вам удалось узнать его планы?

– В процессе, – спокойно ответил я. – Ловушки будут его поджидать на каждом из этапов, можете не волноваться. Мы разберёмся с ним, и наберём максимальный балл.

– Ох, а если снова терапевтический пациент попадётся, – продолжал нервничать Михаил Анатольевич. – Актёр может симулировать что угодно. И вполне могут снова пациента из приёмного отделения отправить в наше.

– Так даже лучше, – улыбнулся я. – Тогда всё будем контролировать мы, и точно проведём все необходимые манипуляции. Не нервничайте так.

В ординаторскую заглянула голова Терентьева. Давно я его уже не видел.

– Мишутка и его помощник Пятачок, – обратился он к нам. – У вас там что-то в коридоре происходит.

Я поспешил встать с дивана и поскорее выглянуть в коридор.

Напротив Насти стояла незнакомая черноволосая женщина.

– Овца драная, я тебе сейчас волосы выдерну все! – воинственно крикнула она и сделала шаг в сторону Насти.

А это ещё что такое⁈

Глава 20

Женщина была настроена очень серьёзно. Она крепко сжимала одной рукой сумочку, словно готова была использовать её, как оружие. Другую руку она также сжала в кулак.

Настя же выглядела растерянной.

– Простите, я не понимаю, что происходит? – максимально вежливо спросила она, делая шаг назад.

– Ты – прошмандовка, я знаю, что у тебя роман с моим мужем! – ответила женщина. – Вместо того, чтобы лечить его, ты решила увести его из семьи!

Что за бред несёт эта плохая актриса? Пора вмешаться, она же явно зачем-то пытается спровоцировать Настю.

Я поспешил подойти к ним.

– Что здесь происходит? – спокойно спросил я.

– Кость, я не понимаю, – растерянно ответила Настя. – Вот женщина, что-то про мужа говорит…

– А вы чего лезете, – попёрла уже на меня эта дама. – Это вас не касается!

– Раз я вовлёкся в разговор – значит, уже касается, – спокойно ответил я. – Будем разбираться. Фамилия и палата вашего мужа?

Попутно я проверил эту женщину лекарской магией. Кардиологический аспект показал небольшое повышение пульса. Она волнуется, но гнева у неё нет.

Точно играет. И наверняка не по своей указке.

– Харитонов, вторая палата, – чуть помедлив, ответила она.

Эх, Семён Михайлович… Вы бы хоть получше свою актрису подготовили.

В том, что это его рук дело, я даже не сомневался. Думаю, Валера уже доложил про наши с Настей отношения. И он решил предпринять ещё одну попытку отвлечь меня от предстоящего конкурса. Нанял актрису, чтобы проблемы возникли у Насти.

Если бы она сейчас отреагировала, и полезла в драку с женщиной… Ух, проблем было бы масса.

Слава Великому Ткачу, Настя разумная девушка, и на провокацию не повелась.

– У нас нет такого пациента, – улыбнулся я. – Знаю это, потому что вторую палату веду я. Поэтому сейчас я вызову охрану, и мы будем разбираться в факте попытки нападения на сотрудника нашей клиники.

– Не надо никакую охрану, – вот теперь женщина испугалась. – Может, я перепутала.

– Тревожную кнопку я уже нажал, – решил я дожать. – Охрана скоро поднимется.

Женщина резко развернулась, закинула на плечо свою сумочку-оружие, и бросилась бежать. К лестнице. Вот это картина!

– Константин Алексеевич, а тревожную кнопку правда нажимать? – пожала голос Надежда Васильевна, главная медсестра, молча наблюдавшая за этим действом за постом.

– Не надо, – усмехнулся я. – Опасности она не представляет.

Настя успела немного прийти в себя, и бросилась ко мне.

– Кость, честное слово, я ни с каким мужем…

– Я знаю, – остановил я её. – Успокойся, я тебе верю.

В самом начале интернатуры я уже сталкивался с ложным обвинением моего коллеги в подобных отношениях. Тогда пациент обвинил Шуклина.

Но дело тогда было в психиатрических заболеваниях. Которые вызывал артефактом Болотов.

А сейчас ситуация иная.

– Зачем она вообще меня попыталась оклеветать? – растерянно спросила Настя.

– Настроение видимо плохое, – улыбнулся я. – Не забивай себе этим голову, всё хорошо.

Девушка кивнула и отправилась в свою палату. А я вернулся в ординаторскую.

– Феерично вы разрулили конфликт, – восхищённо произнёс Терентьев. – Мишутка, можешь гордиться птенцом.

– Михаил Анатольевич, это была ещё одна попытка, – я не стал говорить конкретнее, Поскольку не был уверен, рассказал ли о происходящем мой наставник своему другу.

– Старая клизма в курсе, – поспешил заявить Зубов. – Так значит, снова попытка помешать вам, чтобы сорвать завтрашний этап конкурса.

– Да, – уверенно кивнул я. – Проблемы с Настей отвлекли бы меня гарантированно.

Несмотря на серьёзность ситуации уверен, сейчас последует комментарий от Терентьева.

– О, так вы теперь с Настей, – он не заставил долго ждать. – Понимаю, у неё большие… глаза.

Он сделал жест, который показывал какой именно частью тела Насти от так восхищается, заставив меня тяжело вздохнуть. Гинеколога не переделать.

– Так что, значит, этот план Кобылина тоже не сработал? – вернул разговор в нужное русло Зубов.

– Да, меня ему отвлечь не получилось, – усмехнулся я. – Понадеется на другие части плана. Но мы выиграем эту битву.

– Хотелось бы, – поёжился наставник. – Мы должны получить звание лучшей клиники! Каждый год получаем.

– И в этом году не проиграем!

* * *

– Семён Михайлович, к вам тут какая-то женщина, – раздался по селектору в кабинете Кобылина голос его секретарши-медсестры Кати Ениной.

– Пусть заходит, – коротко ответил он.

Дверь в кабинет открылась, и в кабинет зашла женщина, которую он нанял для конфликта с Настей. Профессиональная актриса.

– У меня ничего не вышло, – бросив конверт на стол, сразу же заявила она. – Вот ваши деньги.

Да твою ж… На Кобылине что, на самом висит проклятие? Вряд ли, ведь это сделало бы его только сильнее.

Так какого чёрта у него решительно ничего не получается! Почему снова не сработал его план?

– Не нужны мне обратно деньги! – он ударил кулаком по столу. – Вы должны были сыграть свою роль! Вы же лучшая актриса, умеете правдоподобно изображать эмоции на лице! У вас была простая задача!

– Я выбила нужную девушку из колеи, но затем появился молодой человек, и быстро меня раскусил, – принялась она оправдываться. – Начал спрашивать фамилию мужа… А я назвала первую попавшуюся, и не угадала.

Рррр… Хочется разгромить весь кабинет, хочется уничтожить этого Боткина, растоптать, унизить, опустить, оскорбить! А кроме Боткина никто не мог влезть! Это он всегда мешает его планам!

– Нельзя было как-то по-другому вывести Телешеву на конфликт⁈ – со злостью выплюнул Кобылин. – Обязательно надо было упоминать какого-то пациента⁈ Вы мне всё испортили?

– Прошу прощения, но я актриса, а не фигура на шахматной доске, – женщина гордо развернулась и покинула кабинет.

Вот су… Супер противная женщина.

Так, спокойно, Семён, спокойно. Да, не получилось отвлечь Боткина через проблемы у его девушки. И не получилось отвлечь проблемами с отцом.

Но завтра точно получится помешать второму этапу конкурса! «Империя здоровья» не станет лучшей клиникой, и Кобылин станет главврачом.

И сможет уволить уже кого угодно. Точно, всё решится завтра.

Семён Михайлович выдохнул и немного успокоился. Совсем немного осталось.

* * *

Понедельник я доработал спокойно, а затем отправился прямиком домой. Перед завтрашним днём решил не тратить время ни на какие встречи, а максимально хорошо отдохнуть и выспаться.

Правда, кое-какие дела всё-таки сделать пришлось, но много времени они не заняли. Вечер мы провели с крысом за просмотром выбранного им фильма, а затем завалились спать.

Утром вторника даже планёрки как таковой не было. Зубов разогнал всех работать, а сам нервно наворачивал круги по ординаторской.

– Боткин, вы уверены, что всё предусмотрели? – в который раз спросил он. – Что-то я волнуюсь.

Раздался звонок стационарного телефона, и он, не дожидаясь моего ответа, ринулся к нему.

– Да, понял, – коротко ответил он в трубку. Затем повернулся ко мне, – комиссия уже подъезжает.

– Тогда пора занимать места, – спокойно ответил я, и отправился в приёмное отделение.

Моей задачей было находиться там незаметно, ведь для комиссии я должен работать в терапии. И непонятно, что же терапевт забыл в приёмном отделении.

Если меня увидит Кобылин – то он обязательно сделает на этом акцент. А мне такого не надо. Поэтому я и решил появиться на первом этаже в самый последний момент.

Комиссия состояла из того же самого Черенкова Максима Игоревича, что был главой и на первом этапе, и знакомого врача Степана Борисовича. Третьим с ними был незнакомый молодой человек, на несколько лет старше меня. Наверное, он и будет изображать заболевание.

Шоу начинается.

К комиссии подошли Николай Андреевич и Семён Михайлович.

– Рады вас видеть, – поздоровался главврач. – Надеемся, что и второй этап конкурса пройдёт для нашей клиники лучшим образом.

– Прошу прощения, а где Евгений Петрович? – влез в разговор Кобылин. – Кажется, он тоже должен был быть сегодня членом жюри.

– К сожалению, он не смог присутствовать, – ответил Черенков. – По личным обстоятельствам.

Лицо Кобылина слегка побледнело. А я мысленно поставил галочку напротив первого разыгранного хода. Жребий брошен.

* * *

Вечером накануне конкурса.

Я прекрасно помнил о рассказанном Никите факте. Кобылин подкупил одного из членов жюри. Подкупить всех у него бы не получилось, комиссия показалась мне в прошлый раз вполне адекватной. Но всё-таки одного подкупного члена он нашёл.

Однако почти сразу, как только Никита мне рассказал об этом, я придумал контратаку. Поэтому в понедельник вечером позвонил Филимонову.

– Константин, здравствуйте, – почти сразу взял трубку он. – Моему сыну уже гораздо легче! Я нашёл для него частного учителя, и он постепенно учится управлять магией. Про наш уговор я не забыл, артефакт я ищу, честное слово! Возможно, удастся передать вам его уже на приёме в следующее воскресенье у барона Кантемирова, слышал, вы туда тоже приглашены.

– Здравствуйте, – наконец, вставил я ответное приветствие. А то сквозь поток слов Филимонова было и не пробиться. – Я вам звоню по поводу ещё одной части нашего уговора.

Я помогал его сыну, выдвинув несколько условий. Одним из этих условий как раз была помощь в свержении Кобылина.

– Слушаю внимательно, – серьёзно ответил барон.

– Завтра у нашей клиники второй этап конкурса. И наш новый заместитель главного врача, Кобылин Семён Михайлович, подкупил одного из членов комиссии, – объяснил я. – Я подумал, что было бы здорово, если бы на этого члена комиссии поступила жалоба, например. Чтобы выяснилось, что он берёт взятки, и его выгнали из министерства.

– Сложно, – вздохнул Филимонов. – Это не такая простая просьба, как может вам показаться. Но я прекрасно помню, что вы сделали для меня и моего сына. Так что я всё устрою, не переживайте. Как его фамилия?

Это я смог узнать заранее, хоть это было и не просто.

– Шершнев Евгений Петрович, – ответил я.

– Понял, сделаю, – коротко произнёс барон.

Таким образом, проблема с подкупным членом комиссии была решена.

* * *

Семён Михайлович пропаже не только члена жюри, но и своих денег, явно не обрадовался. Но постарался вернуть лицу привычное выражение.

– Костя, – ко мне со спины подкрался Шуклин.

Да что опять-то надо⁈

– Я сейчас занят, – вздохнул я. – Что-то серьёзное?

– Мне нужна помощь… – он бы хоть в голове фразу проговаривал, перед тем как вслух её сказать. – В общем, с пациентом.

– Я сейчас не могу, – я сдержал улыбку, и ответил вполне серьёзно.

Понятно же, что им с Валерой снова дано задание меня отвлекать. Только вот Кобылин не учёл, что делать это они так и не научились. Да я бы сам себя в тысячу раз лучше отвлёк!

– Но мне очень нужна помощь, – упёрся Павел. – Там… сложный случай!

– Тогда обратись к Никите, или к Зубову, но никак ни к такому же интерну, как ты сам, – ответил я. – Всё, некогда, Паш. Иди.

Он пару мгновений помолчал, явно пытаясь придумать. Что ещё сказать. Но так ничего не придумал, поэтому развернулся и ушёл.

Ну и цирк.

Я снова вернулся к наблюдению за комиссией. Актёру уже якобы стало плохо, и опрашивать его вышел неизвестный мне врач из приёмного отделения.

Насколько я мог слышать, все его вопросы были по теме, и действовал он правильно. Что вызывало новую порцию недоумённых эмоций у Кобылина.

– Кость, – на этот раз ко мне подошёл Валера. У Шуклина отвлечь не получилось, так вышел новый игрок.

– Что такое? – изобразив заинтересованность, обернулся я к нему.

– Тебя Зубов искал, можешь к нему подойти? – этот над причиной явно подумал до того, как подойти ко мне.

Вот только всё равно слабенько, Ковалёв. Зубов знает, где я сейчас нахожусь. Ну а в самом крайнем случае он бы позвонил, а не подсылал бы Валеру.

– Подойду попозже, – пожал я плечами. – Я занят.

– Ты ничего не делаешь, – возмутился Валера. – Я передам нашему наставнику, что ты игнорируешь его приказы!

Ой, задолбал!

– Передавай, – разрешил я. – Только меня не трогай.

Валера сердито фыркнул, и тоже отправился назад к лифтам. Это ж им с Шуклиным ещё надо было меня найти! То ли следили, то ли знали, что я буду на первом этаже клиники.

Но вот Кобылин точно не предугадал все мои контрдействия на его ловушки. Второй этап шёл ровно так как я и задумывал.

Из приёмного отделения пациента направили в терапию. Всё-таки пациента снова решили сделать терапевтическим.

Я поспешил в отделение, чтобы ждать их уже на месте. Возле лифтов меня поймал Зубов.

– Ну как всё идёт? – взволнованно спросил он.

– Пациент снова терапевтический, так что сейчас его доставят к нам, – оповестил я. – Вот, обогнал их, чтобы моё отсутствие не вызвало вопросов.

– Ох, плохое у меня предчувствие, – снова вздохнул Михаил Анатольевич.

– Кость, – меня снова попытался отвлечь Валера.

– Даже не пробуй больше, это не сработает, – отмахнулся я от него.

Они в паре с Шуклиным – самая слабая часть плана Кобылина.

На служебном лифте поднялись санитары с каталкой, а вместе с ними – и члены комиссии с главврачом и Кобылиным.

Последний бросил на меня злобный взгляд, стремящийся проткнуть меня насквозь.

Санитары подвезли пациента к главной медсестре, а она отправила его в палату.

– Добрый день, – поздоровался с комиссией Михаил Анатольевич. – Что ж, раз второй этап конкурса тоже затронул наше отделение, осматривать пациента пойдёт…

– Позвольте, я вмешаюсь, – перебил его Семён Михайлович. – На первом этапе себя великолепно показал наш интерн, Боткин Константин Алексеевич. Считаю правильным, если свою эрудицию покажут и другие интерны. Ведь это отделение стремится показать себя, как лучшее отделение в клинике.

Члены комиссии задумались.

– Вы правы, – согласился Черенков. – Пусть тогда свои навыки покажет другой интерн.

Кобылин в этот раз смог переиграть, так как этого плана изначально не было. Он придумал его только что, после того, как пациента отправили именно в терапевтическое отделение.

И это плохо, потому как кроме меня есть два интерна – Шуклин и Ковалёв. Оба они… Не самые умные, прямо скажем.

Тем более если Ковалёву дано задание тоже добиться проигрыша во втором этапе соревнований.

А вот Шуклину… Ему могли и не озвучить этот план. Кобылин явно предпочитает, чтобы в курсе было как можно меньше людей. А значит, они скорее всего не сказали Павлу, ради чего вообще всё это делается.

И это мой шанс переиграть Кобылина.

– Пусть участвует Шуклин, – быстро прошептал я Зубову.

Его лицо вытянулось от удивления, но спорить со мной времени у него не было.

– Тогда осмотр проведёт Шуклин Павел Олегович, – громко провозгласил Михаил Анатольевич.

Я увидел удивление на лице Павла и торжество в глазах Кобылина.

Погодите, рано радоваться. Если вы не сообщили Павлу о плане сорвать второй этап соревнований – он по крайней мере будет стараться выиграть. Ведь не видит смысла проигрывать, он тут ещё и работать хочет.

Это единственный вариант снова перехитрить Кобылина.

Павел подошёл к пациенту, и принялся за опрос. Актёр жаловался на боли в ногах, из-за которых он якобы толком уже не может ходить. По его словам боли продолжались уже довольно долго, но вот стало совсем невмоготу, и он обратился в поликлинику. А там его отправили в клинику.

Шуклин тщательно опросил пациента, а затем перечислил, что требуется из анализов и инструментальных обследований.

– Предварительный диагноз – облитерирующий атеросклероз, – гордо объявил он.

Прям обнять его захотелось! Всё правильно!

Этот диагноз был однажды у его пациента, и он не мог поставить его несколько дней. И я помог ему, показал какие вопросы надо задать, и в итоге он сам пришёл тогда к правильному ответу.

И запомнил его. На что я и рассчитывал.

– Верно, молодой человек, – довольно кивнул Степан Борисович. – Что ж, кажется, мы убедились, что и другие интерны в терапевтическом отделении весьма образованы.

На Кобылина было страшно смотреть. Он покрылся испариной, а в глазах теперь было яркое отчаяние. Ведь он не только не смог добиться проигрыша на втором этапе конкурса, но ещё и явно выдал себя, когда стал предлагать участвовать другому интерну.

Ох, нечего было вообще это начинать!

Комиссия поблагодарила нас за участие, снова сказала, что оценки будут завтра, и уехала.

– Шуклин… Павел… Я забираю назад свои слова, что вы куриная жопка! – подбежал к нему Зубов. – Это было великолепно! Как вы… Да где же вы мозг скрывали всё это время⁈

– Я сам не знаю, откуда это всё у меня в голове, – почесал голову Шуклин. – Нашло что-то.

Сам даже забыл, что это я всё ему объяснял. Но я решил даже не напоминать. Это было не за чем.

Растерянный Павел ушёл, а Зубов подошёл ко мне.

– Внезапно поумневший птенец – это тоже часть вашего плана? – уточнил он.

– Приятное совпадение, – усмехнулся я. – Скажем так, это был мой выстрел на опережение ещё месяц назад, хоть я и сам этого тогда не знал.

– Он заслужил пару ночей без ночных дежурств, – заявил Михаил Анатольевич. – А что же Ковалёв?

– Уйдёт вслед за Кобылиным, – пожал я плечами. – Именно через Кобылина он вообще попал в интернатуру. Но давайте не будем терять времени, переходим к финальному акту.

Мы с наставником отправились на административный этаж. Главврач уже проводил членов комиссии, и поджидал нас. Все вместе мы отправились в кабинет Семёна Михайловича.

– К вам можно? – первым постучался и заглянул Николай Андреевич.

Мы с Зубовым молча зашли вслед за ним. Семён Михайлович недоумённо на нас уставился.

– Что происходит? – с плохо скрываемым страхом в голосе спросил он.

Я взглянул на часы. По времени всё было рассчитано идеально.

– Вам звонят, – спокойно ответил я.

И в этот же момент у Кобылина зазвонил мобильный телефон. Он взял трубку и побледнел ещё сильнее.

– Да. Но… Я… Да… Хорошо, – он положил телефон и вытер платком пот со лба.

Финальный штрих. Это было как раз то, о чём я договаривался с Анатолием Афанасьевичем. Быстро понял, что раз у него есть связи в министерстве – то он тоже поможет нам разобраться с Кобылиным.

Просто так его может и не уволили бы из клиники, но главврач уже отправил в министерство другие материалы, подтверждающие, хоть и косвенно, все не самые лучшие дела Кобылина.

– Не стоило вам со мной ссориться, – произнёс я. – Сами вырыли себе яму.

– Вас ждут в министерстве здравоохранения, – добавил Николай Андреевич. – И очень хотят с вами поговорить.

– Было неприятно с вами поработать, – сказал Михаил Анатольевич. – Всего недоброго.

Кобылин обвёл нас всех взглядом, взял пальто и вышел из кабинета. За вещами ещё вернётся, сейчас ему надо торопиться в министерство.

Наверняка рассчитывает, что сможет ещё исправить эту ситуацию. Наивный.

– Константин, вы снова нас всех выручили, – обратился ко мне главврач. – Уже стали символом нашей клиники.

– Благодарю, – улыбнулся я. – Я и сам всегда выступаю за справедливость.

С остальным я оставил разбираться главного врача. Бюрократические моменты, разговоры с министерством, поиски нового заместителя…

Остаток дня прошёл настолько спокойно, насколько мог бы. Ковалёв после всего произошедшего вообще исчез из клиники, и вряд ли собирался ещё когда-нибудь вернуться.

После столь насыщенного дня я тоже сразу же направился домой. Привычной дорогой, пешком, путь занимал у меня всегда около получаса.

В одном из проулков, где уже было достаточно темно, мне навстречу резко вышла мужская фигура.

– Боткин? – голос мне был не знаком.

– Да, с кем имею честь говорить? – поинтересовался я.

Вместо ответа мужчина вытащил пистолет, и наставил его на меня.

– Вам передали привет, – холодно произнёс он, и положил палец на курок.

От авторов:

Дорогие читатели! Благодарим Вас за интерес к истории Константина Боткина. Ваши лайки, комментарии и награды невероятно мотивируют нас и дальше каждый день работать над этой историей. Впереди еще много интересного!

Кстати, продолжение уже выложено здесь:

/reader/503716/4747245