Текст книги "Будет только хуже (СИ)"

Автор книги: Виктор Климов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

Теперь уже молчал Гареев. Влад выдержал паузу.

– Я не буду вас уговаривать, и не буду с вами торговаться, – продолжал Влад. – Пытать вас тоже никто не будет.

– Ну, я ведь тоже предлагал тебе сказать, всё, что ты знаешь, прежде чем приступить к крайним мерам.

Влад пропустил эти слова мимо ушей.

– Только он действительно ничего не знал, – раздался твёрдый голос капитана. – Вы не тяните кота за яйца, говорите, кто вы и чьи приказы исполняете.

Влада слегка перекосило от того, что капитан всё-таки вмешался. Потом он сказал:

– Я исхожу из того, что я вас мог бы и не заметить, а значит, будь вы живы или мертвы, то это не имеет какого-то особого значения. Я могу прожить без информации, которой вы располагаете, а вот вы… В общем у вас есть ровно два выхода: отвечать на вопросы, и надеяться, что меня удовлетворят ответы, и тогда есть шанс остаться в живых, либо…

– Либо что? Ты убьёшь меня? Ты же никогда не убивал, Влад, если не считать того случая у лагеря. Там была случайность. Я помню, как тебе было плохо.

Видимо во взгляде Влада промелькнуло что-то особенное, потому что Гареев осёкся.

– А, то есть уже были и другие случаи? Ну, моё тебе уважение, – ухмыльнулся Гареев.

– Пытать вас никто не будет, ещё раз повторил Влад. – Только ответы на вопросы, либо смерть. Учитывая, что вы до сих пор живы и скрываетесь, жизнь вам дорога и раньше времени отправляться на тот свет вы не хотите.

По лицу Гареева было видно, что он размышляет. Думает, поверить или нет. Блефует Влад или реально сможет его застрелить. Уместен торг или уже однозначно нет?

В какой-то момент взгляд майора скользнул в сторону, за спину Влада, где находился пограничник. Видимо, выражение лица последнего сыграло решающую роль в принятии дальнейшего решения.

– Ну, я смотрю, мы все сильно изменились за последние месяцы, – процедил он сквозь зубы. – Давай, Влад, спрашивай. Однако… однако, признаю, твоё появление стало для меня неожиданностью. Удивительно, как много порой зависит от простой случайности, – снова ухмыльнулся он. – Понимаю, выдал себя.

– Да, выдали, – согласился Влад. – Так кто вы на самом деле?

Гареев бросил косой взгляд через плечо на стоявшего позади Плетнёва.

– Комитет? Да?

– Похоже, вы всё-таки сделали другой выбор, – в голосе Влада звучало уже неподдельное разочарование. Он потянулся за пистолетом, который располагался в кобуре на разгрузке.

– Погоди! Погоди! – запротестовал Гареев. – Давай, спрашивай.

– Хорошо, – сказал Влад, но пистолет остался в его руке. – Старший лейтенант Анисимова, Алла, перед смертью сообщила мне, что вы погибли, эвакуируя гражданских из лагеря, когда взорвалась боеголовка. Как вы выжили?

– Значит, Алла погибла… – в голосе Гареева, казалось, звучала неподдельная грусть. – Подозреваю, что, так же как и вы. Учитывая доступ к ресурсам, которые я имел в связи с управлением лагерем, создать себе достойное убежище, было делом техники, Влад. Твой погранец и тот справился с этой задачей, а уж я-то мог это сделать и подавно. Ведь так? Сделали где-то схрон, так? Главное здесь было сохранить всё втайне и добраться до него до того, как произойдёт взрыв.

– Удалось сохранить в тайне?

– Хм…Однажды убежище обнаружил Сахаров. Помнишь такого?

Влад помнил. Сержант был одним из первых, кого он повстречал в лагере беженцев.

– Вообще всё как-то глупо получилось, – продолжал Гареев, – случайно. Примерно, как вы меня выследили. Признаться, он и сам не понял, с чем столкнулся, и пришёл ко мне доложить.

– И поэтому вы приказали его устранить?

– Нет, – покачал головой Гареев, – мне было достаточно его отрядить на захват боевиков. Остальную работу сделало геройство Сахарова. Вот если бы он тогда не накрыл собой гранату, пришлось бы мне вмешаться лично, а так всё получилось, как нельзя лучше.

– Вы же потом поминали его вместе со всеми, – Влад задумчиво разглядывал пистолет в своих руках. Где-то там, внутри него бушевали призрение и ненависть, которые пока ему удавалось держать под контролем.

– Да, поминал. А что мне оставалось делать? Признаться всем, что я готовлю себе убежище, а он его обнаружил? Согласись, это было бы глупо. В конце концов, он погиб как настоящий солдат.

Влад щёлкнул предохранителем. Гареев замолчал. Но Влад просто продолжил задавать вопросы:

– Объясните, чем я был обязан факту своего похищения на трассе? И… тех солдат из патруля, из-за убийства которых перекрыли дорогу, убили тоже вы?

Гареев посмотрел на Влада взглядом уставшего и давно не спавшего человека, почти таким же, каким ещё совсем недавно Влад смотрел на своё отражение в зеркале. На мгновение Владу показалось, что он вновь смотрит в зеркало и видит собственное отражение.

– Прежде, чем я отвечу, я попрошу тебя остыть, Влад. И попробуй понять, что в тяжёлые времена приходится принимать тяжёлые решения.

Что это? Гареев боится, что Влад сорвётся?

– Я жду ответа, – Влад просто посмотрел ему в глаза, и взгляд этот был совсем нехороший.

Сзади послышалось, как пограничник переступает с ноги на ногу. Влад просто поднял левую руку, давая понять, что переживать пока рано.

– Закурить можно? Очень хочется, а сигареты закончились. Ты, случаем, как тогда на всякий случай с собой не носишь?

– Нет. Отвечайте на поставленные вопросы.

– Да что ж вы за люди такие! Ни воды не даёте, ни сигаретой не поделитесь!

Никто даже не пошевелился.

– Что-то надо было делать, чтобы вас выловить. Отдать ложный приказ у меня не было возможности, пришлось действовать по обстоятельствам.

– Понятно, – на удивление спокойно произнёс Влад. – Зачем меня похитили?

– О! Это самое интересное. Отчасти это связано с той американкой, Джессикой, с которой вы покинули город. А она…?

– Мертва. Продолжайте.

– Даже так? Почему-то подозреваю, что это ты её того…

– Не советую тянуть время, Ринат Олегович, – пистолет уже смотрел дулом на Гареева. – В ваших интересах не выводить меня из себя.

Майор громко втянул ноздрями воздух.

– Знаешь, когда я тебя нанимал, я ведь не знал, что ты с того злополучного поезда. Представляешь, до меня не дошла эта информация. Да и вообще, почему бы и не нанять, но ты проявил удивительную прыть и вскрыл схему хищений в лагере… которую, вообще-то я разработал. Но те пешки меня не знали, а вот распространитель листовок, с которым ты сцепился, очень даже. Ну и я его знал… Так что, даже хорошо, что ты его грохнул.

– Почему? – сухо спросил Влад.

– Что почему? – не понял Гареев. – А, ты об этом. Ну, у всех свои мотивы. Считай, что я был обижен на власть. На меня вышли, предложили хорошие деньги, если я иногда буду передавать кое-какие сведения. Я ведь одно время работал в той же структуре, что и капитан Плетнёв.

Алексей стоял, прислонившись к стене и не вмешиваясь, но Влад буквально затылкам ощущал его тяжёлый взгляд.

– Я даже как-то узнал, что такое Комитет, когда мне поручили участие в одной специфической операции.

– На кого вы работаете?

– А вот это интересный вопрос. И ответ на него – не знаю. Мне платили – меня это устраивало. Допускаю, что это что-то вроде Комитета, но только с другой стороны. Но точно не наши.

«Наши»… при этих словах у Влада дёрнулась щека. Кто для майора «наши»?

Как в том анекдоте:

«– Фима, кто побеждает?

– Наши, Сима!

– А кто это «наши»?

– Скоро узнаем.»

Сейчас, впрочем, она казался не таким уж и смешным.

Подобное поведение Влад не воспринимал в принципе, что однажды стоило ему хорошей работы. Тогда он долго думал, как поступить и что сделать, и да, его посещала мысль пойти на сделку с совестью, но рассудил он иначе: лучше быть честным перед собой, чем всю жизнь потом вспоминать о своей слабохарактерности и соглашательстве.

Работу можно найти новую. Да, может быть не сразу, так как бывшие работодатели сделают всё, чтобы тебе навредить, и да, может быть, не на большие деньги, но лучше зарабатывать немного, но быть честным перед собой. И Аля его в этом поддерживала.

Однако, что это? Почему майор внезапно стал так разговорчив? Неужели сказывается напряжение, с которым даже ему не под силу справиться? А кому сейчас легко! Или ему уже всё равно? Майор говорил и говорил, а Влад его не перебивал. Это уже походило даже не на допрос, а на исповедь.

– Подозреваю, что это были штатовцы. Платили хорошо, тут грех жаловаться, – майор смотрел куда-то сквозь Влада, – А потом появилась эта Джессика, довольно скользкая особа, кстати, и сообщила, что ты являешься одной из целей, подлежащих ликвидации.

– И моя жена тоже, – глядя на пистолет, задумчиво произнёс Влад.

– Да, и твоя жена тоже. Тогда в ходе налёта на вокзал погибло много пассажиров, но значительная часть выжила, и их пришлось зачищать в ручном режиме. Видимо, они знали, что кто-то важный находится именно в этом поезде, но не знали кто именно. Причём настолько важный, что они не пожалели несколько десятков самолётов для прорыва, когда поняли, что ударить ядерным оружием прямо сейчас не смогут. Это потом, когда ПВО уже были значительно истощены, они снова шарахнули, но тогда пошли по пути авианалёта.

Влад поджал губы.

– Поэтому вы не связали меня сразу с капитаном Плетнёвым, а лишь вскользь упомянули, что он интересовался мной?

– Не поверишь, но мне захотелось самому разобраться, что к чему, и зачем они так тобой интересуются, но твои данные были уже у Джессики, она потребовала отправить к тебе наёмников, попутно сообщив своим нанимателям, что несколько целей, то есть пассажиров, находятся в городе.

– И что вы сделали? – голос Влада становился всё более равнодушным, но при этом обретал металлические отзвуки.

– А что мне оставалось?! Но капитан, – майор всё-таки бросил взгляд на пограничника, – сориентировался быстрее и подрядил полицию выехать по твоему адресу.

Влад прекрасно помнил этот момент. Когда казалось, у него уже нет ни малейшего шанса выбраться из схватки живым, пришла неожиданная подмога, и убийц уничтожил подъехавший наряд.

– Я получаю сообщение, что ты выжил, но ещё не знаю, что всех нападавших уничтожили, и понимаю, что если спецы подраскинут мозгами, то могут выйти на меня. Надо было действовать, но за меня уже всё решили – это я понял по сиренам воздушной тревоги. До меня доходит, что мной решили просто пожертвовать мои наниматели, которые обещали мне полную защиту и безопасность.

Да, тобой решили пожертвовать, подумал Влад и вспомнил, как затряслась и впала в истерику Джессика, когда поняла, что совсем скоро сгорит в ядерном пламени. Как она буквально окаменела и не хотела двигаться с места. Видимо тоже не могла поверить, что она просто расходный материал, ведь, скорее всего, ей обещали всемерную поддержку, но бросили подыхать. Тем не менее, потом, когда они выжили в ходе бомбардировки, она не забыла, на кого работает. Хороший расходный материал, ответственный. Даже не понять, похвальная это черта или нет. Хотя, она же говорила что-то про ребёнка, которого фактически держат в заложниках.

Странно, Влад поймал себя на мысли, что не испытывает жалости от того, что лишил ребёнка матери. Может, это от того, что он не сильно верил в реальность его существования. Легенды ведь можно придерживаться до последнего.

– И вы воспользовались подготовленным убежищем?

– Да, воспользовался. Зря я его, что ли готовил. А когда пыль улеглась, и я понял, что выжил, решил выяснить, что же такое натворили мои наниматели, что решили стереть весь город в порошок ради нескольких человек, пожертвовав своими же людьми. Нетрудно догадаться, что их что-то пугало, и пугало просто-таки до уср@чки.

Майор попытался почесать щёку, но со связанными за спиной руками это выглядело так, будто у него чуть не начался эпилептический припадок. Кое-как достав щекой до плеча, он всё-таки удовлетворил внезапно возникшую потребность.

Чем дальше продолжался разговор, тем всё более уставшим и жалким начинал выглядеть Гареев.

– Мне такой подход не понравился, признаюсь честно, – продолжал он. – И я решил, что обязательно выясню причину, но для начала мне надо было выжить. Да, когда началась паника, я смог скрыться и добраться до укрытия.

Потом выбрался и связался уже со своими людьми. Новые документы были заранее подготовлены. Учитывая творящийся бардак, мне удавалось долго выдавать себя за полковника. Знаешь, Влад, всегда надо иметь своих людей, не связанных с твоим непосредственным нанимателем. Они-то и помогли тебя отловить.

– Это ваши люди выследили нас на лесной дороге?

– Что? – не понял майор. – Нет, не мои. В стране сейчас много диверсионных групп противника, которые готовились задолго до удара.

– Ладно. А потом?

– Потом хлопцы из Комитета покрошили моих людей. Даже лейтенант, что был тогда со мной в подвале, ты его видел, умер в лесу от полученного ранения. Правда, его не комитетчики ранили, а какие-то спятившие урки, сбежавшие с зоны.

Повисла недолгая пауза.

– В общем, идею прихватить нанимателей за причинное место я не оставил. Очень хочется заставить их бояться. Видать, это что-то такое, от чего они реально трясутся как бараны в Курбан-Байрам. Так, может, просветите, что происходит? Куда вы направляетесь? Из-за чего всё это?

Влад молчал. Пограничник за его спиной тоже.

– Не слишком ли вас болтает из стороны в сторону, майор? – ровным, лишённым эмоций голосом, наконец, произнёс Влад. – Знаете, что я понял?

Гареев уставился вопрошающим взглядом.

– Вы абсолютны бесполезны.

Он поднялся с табурета, пистолет всё так же оставался в его руке.

Глава 27. Судьба

Так обычный день был, ничего особенного. Едешь себе с работы и едешь, слушаешь наушниках музыку, зависаешь в ноутбуке. В тот день руководство отпустило нас пораньше. Фирма заключила удачный контракт, и генеральный расщедрился на столько, что даже закупился коньяком для всех. Учитывая, что для него это было нехарактерно, нас реально охватило чувство праздника. Контракт был реально выгодный, и мы были бы обеспечены работой на несколько лет вперёд. Женской части фирмы, понятное, купили вина и шампанского, хотя они потом всё равно коньяк стали пить. Понятно, что после первых ста граммов работать не имело смысла и, прикончив заказанные пиццу и суши, мы отправились по домам, ну или кто там куда собирался.

Машину пришлось оставить на парковке и конторы, проблем с гаишниками не хотелось от слова «совсем», ну и дождался ближайшего автобуса. Народа в нём почти не было.

Сел у окна, ехать долго, минут сорок. Достал ноутбук, решил погонять в игрушку, пока еду. Часть коллектива пошла «догоняться» в кафе, а я решил, что мне хватит, и думал, лучше дома отосплюсь, всё равно мозг уже не работал.

И вот вдруг музыка в наушниках пропадает, смартфон и ноутбук показывают, что сети нет. Сразу у двух разных операторов отрубился интернет? Возможно, конечно, но… смотрю кругом, а все тоже пытаются привести в чувства свои гаджеты. Даже пенсионеры с кнопочными телефонами стали нажимать на кнопки – отключился не только интернет, но вообще мобильная сеть.

И вот в этот момент я краем глаза в окне замечаю то, что может вмиг привести в чувства самого злостного алкаша – за городской застройкой поднималось грибовидное облако взрыва.

Собственно, я тогда и протрезвел сразу. Но в то, что это именно ядерный взрыв понял не сразу. Мало ли что может так взорваться. Однако понимание реалистичности того, что и вообразить раньше было сложно, пришло очень быстро.

Автобус остановился, и люди просто смотрели – молча – на растущий гриб. Помню, как пассажиры в автобусе просто стояли и смотрели. Смотрели, как надвигается взрывная волна, поднимая облака обломков и пыли. Смотрели, как люди на улице бегут прочь, пытаются найти укрытие. Только от судьбы-то не убежишь.

***

Майор Гареев буквально замер, на его лице не дрожал ни единый мускул. Только что казавшийся растерянным и запутавшимся человеком, который не вызывал ничего кроме жалости, он глядел на Влада жёстким взглядом схваченного и разоблачённого агента, которому нечего терять. Не исключено, что ещё несколько минут назад он просто притворялся, чтобы расположить к себе Влада, отсюда и чрезмерная, как показалось Владу, откровенность майора. Это если считать, что он говорил правду, а не пытался дезинформировать.

Как ни как человек годами скрывал то, что работает на иностранное правительство, или кто там выступал его нанимателем. Без актёрских способностей и умения располагать к себе людей, завоёвывать их доверие здесь точно не обойтись. Ведь надо было, чтобы ты всё время оставался вне поля зрения контрразведки и одновременно получал и передавал ценную информацию.

Либо он просто был так называемым «спящим» – агентом, который живёт своей обычной жизнью, ходит на работу или на службу, и даже выполняет свои обязанности с отличием, пока однажды ему не поступит приказ от вербовщиков.

К несчастью для Гареева, Влад неоднократно сталкивался с попытками обмануть его на допросах, и разжалобить его ещё никому не удавалось. Разве что Влад сам мог притвориться, что поверил в слезливые истории свидетелей, и потом использовал это в служебных целях. Зачастую он испытывал своеобразный азарт игрока.

Могли ли его обмануть в жизни? От этого никто не застрахован. В конце концов, людям хочется верить и постоянно быть на страже того, что тебя однажды «кинут», очень трудно. Но чтобы на допросе…нет, уж лучше утаить информацию. Если, конечно, получится.

Да, человек, к которому Влад когда-то испытывал искреннее уважение, который помог ему с работой, да и вообще выжить, когда его родной город постепенно погружался в хаос новой ядерной реальности, оказался предателем, да ещё и причастным к потере самого близкого Владу человека.

По всему выходило, что майор использовал Влада в своих целях, но мог ли он тогда предположить, что перед ним не офицер российской армии, а тот, кто эту самую армию, да и страну, предал? Нет, тогда не мог. Да и мысли его были заняты тем, как обеспечить себя и Алю продуктами и лекарствами, которых с каждым днём становилось всё меньше и меньше.

Аля, Аля… Каждый раз, когда Влад вспоминал Алю, в груди всё сжималось и хотелось кричать. И он кричал. Только внутри себя. Это его боль и никому вовне совсем необязательно видеть её проявление.

Стоя напротив привязанного к стулу майора, Влад говорил с ним таким тоном, словно зачитывал приговор.

– Я понимаю, что вы всё равно ничего не будете помнить. Вы даже меня не будете помнить, но это не имеет значения. Когда всё закончится, когда мы сделаем то, что задумали, за вами придут. Я лично сделаю всё возможное, чтобы вас привлекли к ответственности и упекли на максимально возможный срок без малейшей надежды на обмен. Могу лишь представить ваше удивление и тщетные попытки понять, на чём вы прокололись.

Влад даже улыбнулся. Не хорошо так улыбнулся. Так улыбаются, когда совсем не хотят шутить.

– Не будет у вас своего домика в Солсбери и бокала английского эля по вечерам. Будете сидеть далеко, надёжно. Хорошо, если вам позволят валить лес. А по вечерам будете есть баланду.

Майор смотрел на Влада взглядом человека, который знает, что совсем скоро отправится в мир иной не по своей воле и далеко не по естественным причинам.

– Решил меня сдать контрразведке?

– Нет.

Майор схватился за хлипкую соломинку.

– Возьмёте с собой? Влад, ты прав, я буду гораздо полезнее живым, – хриплым голосом произнёс он. – Если со мной что-то случится… У меня ещё есть свои люди, которых я могу переманить на нашу сторону. Даже сейчас… просто поверь.

Но Влад его перебил.

– На нашу сторону? – скривился он. – У нас с вами разные стороны, майор. Нет, мы не передадим вас контрразведке. По крайней мере, не сейчас.

– Тогда о чём ты говоришь? Если вы меня не сдадите сейчас, то…!

– Сдадим, но не сейчас.

– Ничего не понимаю, – майор замотал головой. – Ты же сказал, что… Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду, Влад?! Хочешь меня казнить? Я понимаю, что ты чувствуешь, поверь, мне это чувство очень даже знакомо. Но ты же законник, я читал твоё дело.

Влад молчал. И от этого молчания майор начинал нервничать, и сейчас, судя по всему, отнюдь неподдельно. К тому же Влад продолжал твёрдо сжимать рукоять пистолета.

– Да, – наконец, произнёс он, – Я обязательно сдам вас контрразведке, только это будет в другой реальности. А в этой – вы убили мою жену, майор.

– Что? – сощурился Гареев, но его лицо тут же стало менять выражение, а глаза наполняться пониманием того, о чём говорил Влад. Он как будто о чём-то догадался. – Неужели и здесь без Комитета не обошлось? Не обошлось ведь, Влад, так?

Но Влад только щёлкнул предохранителем на пистолете.

– Влад, не верь им! Не верь капитану! Не верь этой шл@хе! Они тебя обманут! Комитет с тобой поступит так же как со мной. И как со многими другими! Ты же их совсем не знаешь! Комитет всегда лжёт! – умирать майор точно не хотел. По крайней мере, не так и не здесь.

«Какой же ты настоящий, а, майор?» – подумал Влад, но мысль потерялась в тумане охватившей его холодной злости.

Гареев, тем временем, не оставлял попыток повлиять не решение своего вопроса и склонить часу весов в свою пользу.

– Слушай, Влад, если здесь замешан Комитет, то, кажется, я понял, чего боится другая сторона! Но ты, ведь, и сам уже знаешь, так? Влад, я…

Майор не успел договорить. Раздался выстрел. Привязанный к стулу он дёрнулся, и, потеряв равновесие, рухнул на пол.

В воздухе повис кислый запах пороха и звенящая тишина. Влад поставил пистолет на предохранитель и убрал его обратно в кобуру. За спиной шмыгнул носом пограничник.

В комнату вошла Аня. Она ничего не сказала. С грустью в глазах взглянула на происходящее, развернулась и вышла обратно. За ней последовал озадаченный пёс.

Не время быть человечным, Аня. Не сейчас. Влад уже однажды преодолел основополагающее табу. Сначала случайно, защищая свою жизнь в схватке один на один. А потом совершенно осознанно, когда мысли о мести ослепили его.

С другой стороны, что значит быть человечным? Под человечностью почему-то принято понимать всё самое доброе и светлое: щедрость, любовь, заботливость…

Но все забывают, что злоба, убийство и война сопутствуют человеку всю его историю с того самого момента, как он осознал себя человеком. Когда поднял и заточил первую палку, а потом обжёг её на огне, сделав прочной. Когда впервые ударил камнем по голове представителя другого племени з-за того, что те пришли на их землю и стали пить из их речки.

Человечность, мля…

Позади с ноги на ногу переступил Алексей. Наверное, ему тоже не нравится, как на Влада подействовала война. Но говорить он всё равно ничего не стал, он тоже всё прекрасно понимал.

Может, он и хотел выдать что-то вроде «А когда ты в налоговой работал, ты тоже так допросы проводил?», но предпочёл промолчать. Не до шуток сейчас.

Можно ли было оставить Гареева живым? Да, можно. Можно было бы записать весь разговор и выкинуть его у какого-нибудь блокпоста, или сдать его в местное Управление ФСБ или армейской контрразведке.

Но зачем? Была ненулевая вероятность того, что их бы задержали, и пришлось бы давать объяснения и отвечать на вопросы, а это не только потеря времени, но и риск засветиться перед агентурой врага.

Гареев сказал, что к той группе ликвидации, на которую вышла Джессика, он не имел отношения, но было понятно, что сейчас по стране действует не одна такая ДРГ, их хватает с лихвой. А выдать своё местоположение и превратиться в объект всеобщей охоты, потеряв преимущество скрытности – непозволительная роскошь.

Взять его с собой тоже так себе вариант. Даже с учётом того, что Гареев уже несколько раз разочаровался в своих нанимателях и поклялся бы в верности Владу на Библии, Коране или Конституции, или на чём там ещё приносят клятву. Нет, предатель, предавший единожды, предаст снова. Постоянно оглядываться, опасаясь, что он выстрелит тебе в спину, просто невозможно.

Да, риск был неоправданно велик. И не важно, какое бы решение было принято.

Влад вдруг с кристальной ясностью осознал, что стал жутко циничным, но что-то внутри него всё ещё продолжало протестовать против такой метаморфозы. Однако это был протест обречённого, от которого уже ничего не зависит, и его мнение в любом случае не будет подлежать учёту.

Убить майора было логичным решением. Но…

– Ср@нь, бл@ть, – Гареев, всё так же привязанный к сломанному стулу, лежал на боку и тихо матерился. У него нервно подёргивалась щека, он открывал и закрывал рот, стараясь привести в порядок ухо, в котором сейчас стоял жуткий звон.

В последний момент Влад отвёл дуло пистолета чуть в сторону.

– Надо уходить, – только и сказал Влад, глядя майору прямо в глаза, но обращаясь к капитану. Он с трудом подавил в себе желание сделать ещё один выстрел, но уже не в сторону, а прямо майору между глаз. Но он хотел по возможности попытаться вытрясти из Гареева столько информации, сколько будет возможно, тем более, что он сказал, что тоже имел дело с Комитетом. Это могло быть полезным, а пристрелить никогда не поздно.

Пограничник подошёл к майору, отвязал его от стула, проверил, насколько крепко связаны руки у него за спиной, и рывком поставил его на ноги. По лицу капитана было не понять, одобряет он решение Влада, или сожалеет. Похоже, всё-таки сожалеет.

Все вместе они вышли коридор. Под ногами скрипели старые половицы.

– Аня, ты где? – позвал Алексей.

– Здесь! – раздался звонкий голос из дальней комнаты.

Мужчины быстро прошли туда, где должна была находиться Аня, капитан вёл Гареева перед собой. Это оказалась небольшая комната метров десяти с отслаивающимися и засаленными обоями, на которых проступали застарелые жирные пятна вокруг выключателя и розеток.

– Ребята, смотрите, что Агат нашёл! – сообщила Аня.

В полу были вскрыты несколько досок, под которыми был оборудован тайник.

– Это как? – пограничник присел на корточки, заглядывая в образовавшуюся дыру, пока Влад держал майора.

– Дала ему просто понюхать гранату и сказала «искать». Исключительно ради любопытства.

Как она может сохранять такое спокойствие, подумал Влад. Или это просто такая психологическая защита? Через плечо капитана он тоже посмотрел вниз.

Под вскрытыми половицами оказался настоящий склад вооружения: гранаты, автоматы, пистолеты, много патронов разного калибра в снаряжённых магазинах и даже два РПГ-18, более известных как «Муха».

Алексей даже присвистнул.

– Хороший п-пёсик, – он впервые потрепал Агата по загривку, тот довольно высунул язык и завилял хвостом. – Тебе с такими навыками на таможне служить надо.

– Тут была ещё одна растяжка, я её обезвредила, – сообщила Аня. – Хорошо подготовились, надо признать. И сколько таких схронов по стране устроено?

Они, не сговариваясь, посмотрели на майора, у которого продолжала дёргаться щека, что грозило перерасти в настоящий нервный тик.

– Что тут скажешь, – он нервно пожал плечами, – была необходимость.

– В каждом месте, которое обозначено на карте, так же? – спросил Алексей.

– Не везде. Где-то оружие, где-то медикаменты, продукты, или всё вместе. По ситуации.

Алексей подхватил одну гранату и повертел её в ладони.

– Думаю, кое-что из этого богатства можно экспроприировать. Пригодится.

Несколько гранат сразу отправились в его рюкзак, магазины к «калашу» были розданы спутникам. Гареев молча наблюдал, как пустеет его кубышка.

– О! Это точно нам пригодится! Вернее, тебе, Влад.

Капитан протянул Владу принял пару магазинов для его СВД. Патронов он действительно потратил много. В тайнике лежала ещё одна такая же винтовка поновее, но, учитывая, что оружие, с которым Влад уже, можно сказать, сроднился, работало исправно, менять одно на другое он не стал.

– А остальное? Так и оставим? – Влад был озадачен, бросать такой арсенал на произвол судьбы было опасно, ведь он точно будет использован на то, чтобы, кошмарить население.

– Ты прав, оставлять не хотелось бы, но перепрятывать времени у нас нет, а взрывать – будет много шума. К тому же у нас дополнительный груз нарисовался, – капитан бросил короткий взгляд на Гареева. – Положим доски обратно и уйдём. По возможности сообщим в органы.

Когда последняя доска была уложена на своё место, а сверху накинут кусок найденного здесь же линолеума, все вместе, пополнив боекомплект (пограничник не удержался от того, чтобы прихватить обе «мухи»), направились на выход.

В коридоре пёс с любопытством уставился на обои, оскалив зубы. Красное пятнышко на стене, противоположной от окна, которое выходило во двор, привлекло внимание Агата.

Капитан проследил направление взгляда кабыздоха.

– Ложись! – внезапно закричал Алексей, резко схватив и потянув за собой Влада и Аню, оттолкнув майора.

Физическое воздействие было излишним, да и повторять дважды не было нужды. Если такая команда раздаётся от того, кому ты доверяешь, да ещё с учётом текущей обстановки, то все вопросы должны быть отложены на потом.

Все разом рухнули на пол, разве что задетый пограничником майор со связанными руками замешкался, и в туже секунду сверху на них посыпались обломки кирпича, обрывки обоев, щепки от старых дверных косяков. Звенело, падающее осколками на пол стекло. Воздух наполнился запахом гари и облаками мелкой кирпичной пыли.

Упавшая на пол Аня придерживала поджавшего уши пса, который даже и не думал вздрагивать от выстрелов, так как между ними практически не было паузы, и они слились в одну сплошную какофонию. Пёс зажмурился и только тихо скулил.

– А кто-то боялся, что будет много шума! – перекрикивая шум, напомнил Влад, повернув голову в сторону Алексея и зажмуриваясь от падающих сверху обломков.

– И не говори! Сглазил, ёпт@! – отозвался сквозь шум Алексей.

Лупили из дома напротив, по виду такого же заброшенного. Судя по тому, что пули влетали практически горизонтально, огонь вёлся примерно с такого же этажа, на каком они сейчас находились.

Автомобиль же находился по другую сторону дома, за забором. Оставалось надеяться, что до него не добрались, но сейчас надо было как-то выбираться в подъезд, который не имел окон с той стороны, откуда велась стрельба. Это давало некоторый шанс, что у них получится уйти.

Тем временем, интенсивность огня несколько стихла, а красная точка лазера на стене пропала.

– Похоже, перезаряжаются! Аня, Влад, прикройте меня!

Вскочив на ноги, и укрываясь за дверным проёмом, они открыли огонь из «калашей» в направлении соседнего дома, в оконных проёмах которого заметили движение. Огонь вели короткими очередями. В ответ стали раздавались одиночные выстрелы, но такого шквального огня, который заставил их залечь на пол, уже не было.

Странно, могли бы чередоваться, и тогда бы начать ответный огнь было бы сложнее, голову было бы не поднять.

Влетевшая в оконный проём пуля врезалась в дверной косяк, выбив из него очередную порцию щепок, одна из которых вонзилась в скулу Влада, но тот просто отмахнулся как от назойливого комара, продолжая стрелять по окнам напротив. По щеке потекла тонкая струйка крови.