Текст книги "Будет только хуже (СИ)"

Автор книги: Виктор Климов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

Скинув верхнюю одежду и разувшись, Влад прошёл в гостиную и рухнул на диван, закрыв глаза. Потом расцепи веки и уставился в экран неработающего телевизора. Единственное, что он сейчас чувствовал, это очень сильная усталость.

– Есть будешь? – В комнату вошла Аля с полотенцем на руке и присела рядом и положила свою голову ему на плечо.

– А как ты думаешь? – шутливо ответил Влад, пытаясь скрыть навалившуюся усталость. – А есть вообще что поесть-то? Не до обеда сегодня было, желудок к позвоночнику присох.

Он вспомнил, как обменял банки с тушёнкой на антибиотики, но ради того, чтобы Аля была здорова, он готов был отдать последнее съедобное, что мог бы найти в доме. Да, потом встал бы вопрос, что надо что-то кушать, но проблемы надо решать по мере их поступления.

Из-за двери послышался лай Малыша, соседского двортерьера, которого несколько лет назад приютила Галина Петровна. Пёс всегда чувствовал, что кто-то идёт по лестничной площадке, и его лай было слышно даже через две двери. Пёс откровенно заливался и прекращать не хотел, что говорило только об одном: кто-то задержался на их этаже и не уходит.

– Надо глянуть, кому там не сидится дома в комендантский час? – Влад, раздосадовано вздохнув, встал с дивана и, стараясь не топать, направился в коридор. Аля на цыпочках тоже пошла за ним. Время не спокойное, кто его знает, кто там шастает.

В глазок Влад увидел трёх незнакомых ему полицейских, которые о чём-то вполголоса переговаривались стоя на площадке. Из-за лая соседского пса было плохо слышно, что они обсуждают. Впрочем, он же не знал всех полицейских в городе, что до войны, что сейчас. Он даже своего участкового в лицо не знал, что уж говорить об остальной массе сотрудников, которых, тем более, могли перевести в его город уже после бомбардировки. Однако, что-то заставило его насторожиться. Манера держаться у полицейских? Их непроизвольная жестикуляция? Какие-то они не правильные что ли…

В итоге один из них выругался, отпустив пару нецензурных определений в адрес собаки, не прекращающей лаять, а другой подошёл к к их двери и нажал на кнопку звонка. Над головой Влада раздался мелодичный перелив.

Влад выждал несколько секунд. Потом, несколько раз топнув, как бы изобразив, что подходит к двери, спросил, не открывая:

– Кто там?

– Полиция, откройте, будьте так добры! – раздалось в ответ.

– А что случилось? – продолжил Влад распрос. – Время просто позднее, мне одеться бы надо.

– Так одевайтесь быстрее! – не выдержал один полицейских. – Дело серьёзное, через дверь нельзя!

Влад задумался, но открывать не спешил.

– Вы от Николая Васильевича? – спросил он с как можно более посредственной интонацией

Казалось, полицейские на мгновение озадачились. А потом один из них ответил:

– Да, от него, откройте, пожалуйста, нам надо с вами переговорить лично. Ситуация складывается нестандартная. Вас велено доставить в Управление. Вас и вашу жену.

Влад достал охотничье ружьё, переломил ствол и вставил два патрона: один с крупной дробью, другой с пулей. Затем отпрянул от двери. Никакого Николая Васильевича он никогда не знал, и озвучил первое имя которое всплыло у него в голове, навеянное книжным томиком на полке, а именно имя великого русского писателя Гоголя.

"Ага, от самого Гоголя" – произнёс про себя Влад.

– Звони в полицию! Быстро! – прошептал он Але, которая тут же стала набирать номер.

– Откройте! – прозвучало из-за двери уже более требовательно, но всё ещё достаточно вежливо.

– Да что ты с ним лясы точишь?! – вдруг буквально закричал другой "полицейский". – Открывай, сука! Разговор есть! Иначе хуже будет!

Ну да, вы ещё скажите, что по мороженому нам дадите, подумал Влад.

– Вас там трое, вот и поговорите! – Огрызнулся он в ответ и резко отскочил от двери, когда незваные гости вскинули автоматы и передёрнули затворы, отправляя патрон в патронник.

Раздалась автоматная очередь и во входной двери образовалось несколько отверстий, а с противоположной стены посыпалась бетонная крошка и в воздух взлетели обрывки обоев. В воздухе повис кислый запах пороха. Аля, с телефоном в руке прошмыгнула мимо и скрылась из поля зрения. В квартиру уже откровенно ломились. Потом выстрелы по замкам и удар ногой в дверь.

А ведь могли бы пристрелить его сразу, как только он подошёл к двери и глянул в глазок. Прямо через глазок бы и стреляли, но видать лающий кобель их отвлёк.

"Идиоты, – зло подумал Влад, – дверь открывается наружу!" Походу бандиты настолько спешили, что на такие мелочи они внимания не обратили, но тем не менее, замок был выбит, как и защелка, и в любую секунду они могли вломиться внутрь.

"Только бы не граната!" – пронеслось в голове, так как использовать её в этой ситуации было бы максимально логично. Но нет, гранаты не было, видимо элементарно не захватили с собой. Ну и на том Всевышнему спасибо!

Влад занял позицию из-за угла стены, чтобы видеть, если они полезут в дверь, а они точно полезут, не для того они устроили такой шум, чтобы уйти ни с чем. Двустволка, выстрела два, а ряженых полицейских три. Не факт, что будет время на перезарядку. Остаётся надеяться на чудо.

Вот, дверь с металлическим скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель пролезла рука с автоматом, который выпустил ещё одну короткую очередь по стенам. Крошка посекла Владу лицо, а пыль попала в глаза. Но Влад стрелять не стал – слишком рано. Если просто выстрелить по конечности, остальные получат явное преимущество над ним.

– Чё ты очкуешь?! У него нет оружия, я его по базе пробивал! – послышался злобный голос одного из бандитов.

"У вас устаревшая информация" – подумал Влад, прицеливаясь и готовясь выстрелить. Его охватило злое чувство азарта и в то же время какое-то необыкновенное спокойствие.

Дверь ещё больше приоткрылась, но образовавшийся просвет так никто и не вошёл. Всё-таки очкует твой кореш, подумал Влад. И тут дверь резко дёрнулась, и в прихожую впрыгнул один из бандитов. Споткнувшись о брошенный у порога ботинок, он на секунду замешкался, но этой секунды хватило, чтобы нажать на курок.

Грянул выстрел и Влад ощутил знакомую отдачу в плече, а в ушах из-за замкнутого пространства слегка зазвенело. Голова лжеполицейского лопнула подобно перезревшему арбузу, и на однотонных обоях нежно-персикового цвета расцвёл кроваво-красный цветок с тычинками из мозговой ткани и волос. Обезглавленное тело, некогда бывшее человеком, грузно упало на пол и стало дёргать конечностями, которые вдруг лишились центра управления в виде головного мозга и лихорадочно пытались понять, что происходит.

– Сука! – зарычал с лестничной площадки один из бандитов. – Я ж тебя и твою тёлку сейчас уг@ндошу!

"Зэков что ли понабрали" – пронеслось в голове. Очень хотелось дозарядить ружьё, но он опасался, что ему просто не хватит времени и звук перезарядки привлечёт внимание нападавших.

Второй, видимо тот, что угрожал, был осторожнее и влетел в прихожую, одновременно ведя огонь из автомата, от чего Владу даже пришлось скрыться за углом стены, так как пули рикошетом летали по всему коридору.

Доли секунды, всё решают доли секунды. На мгновение огонь прекратился. Влад, упав на пол прихожей, делает второй выстрел. Правая рука нападавшего обвисает, и он не может нажать на курок. Дробь сделал своё дело, перебив сухожилия. Удача. Пока удача.

Доли секунды. Сердце рвётся из груди. Перехват ружья за ствол и цевьё обеими руками так, чтобы приклад смотрел вперёд, пока бандит пытается левой взять АКСУ в левую руку. Удар в прикладом в нос. Хруст и какой-то неразборчивый звук. Из разбитого носа хлынула кровь и кажется, на пол упала пара зубов.

Третий медлит, чтобы вступить в дело. Это хорошо. Влад проскакивает за спину второго и перекидывает ружьё через голову бандита, так что свтол оказался на уровне его шеи и начинает его душить, одновременно упираясь ему коленом в спину. Если бы у бандита были целы обе руки, то не факт, что у Влада получилось бы справиться.

Доли секунды. Даже с одной рукой нападавший серьёзно сопротивляется, стараясь просунуть уцелевшую руку между стволом ружья и своим горлом. А вот и третий! Старается прицелиться из пистолета, но на линии огня всё время находится его подельник, а Влад у него за спиной. Интересно решится ли он пожертвовать своим корешем?

Решился! Выстрелы. Пули попадают в тело второго и в цевьё охотничьего ружья. Это ж как им надо было убить Влада, что они готовы жертвовать своими подельниками! Правое плечо обжигает горячим

Тот, кого душил Влад начинает оседать, и он понимает что буквально следующий выстрел может придти ему в голову. Но в подъезде слышится какой-то шум, как будто люди бегут по лестнице вверх. Вооружённые люди. Твою мать! Неужели ещё одни?!

Однако третий начинает нервно оглядываться и стреляет уже не во Влада, а куда-то вниз по ходу лестницы, откуда спустя мгновение раздаются ответные выстрелы, и третий прошитый автоматной очередью, шатаясь опирается спиной о стену. Спустя секунду он начинает сползать по ней, оставляя красные неровные разводы на светло-розовой краске.

Тишина. Влад падает, придавленный телом второго бандита. С трудом его откидывает и машинально пытается перезарядить ружьё, но оно разбито пулей и механизм не поддаётся.

– Пригодилось, значит, ружьишко, – перед Владом стоял запыхавшийся Александр, его знакомый, который жил в этом же подъезде, а за ним маячили ещё несколько человек в касках и бронежилетах, переговариваясь с кем-то по рации.

Он посмотрел на разбитое ружьё и окровавленный приклад, окинул взглядом результат прихожую.

– Быстро вы примчались, – сказать, что Влад был рад видеть настоящую полицию – не сказать ничего, он сидел на полу, облокотившись на стену и, стараясь погасить бешено стучащееся готовое вырваться из груди сердце. – Аля только-только вас набрала.

– Ммм… нет, – покачал головой Александр, – мы не получали от неё звонка, и вообще ни от кого отсюда. Нам приказ срочный поступил – приехать и проверить твой адрес, при наличии жильцов доставить их Управление.

– Чертовщина какая-то!

– То, что чертовщина творится, это точно, – капитан потёр нос. – По городу какие-то ублюдки людей убивают пачками.

– Это не новость, – ответил Влад, утерев пот с лица. – Если ты не заметил на дворе война, люди гибнут.

– Нет, ты не понял, мы же вроде как в тылу, а тут врываются в квартиры, в том числе под видом полиции, и расстреливают целые семьи. Да я же тебе рассказывал как-то, когда тебя из отделения забирал. А сегодня твой адрес в ориентировке: срочно проверить твою квартиру, я как увидел, так сразу и вызвался в группу, а тут такое!

– Может, грабители работают? Ловят рыбу в мутной воде.

– Знаешь, даже для этих времён это как-то запредельно, учитывая, что мы не в оккупации, а вроде как на подконтрольной территории. К тому же всё говорит, что хотели именно убить, даже не пытались имитировать ограбление. Разгром есть, а вот похищено ли что-то ценное – не понятно. Если жертвы не сопротивлялись, то и разгрома нет – одни трупы. И свидетелей либо нет, либо кто-то что-то слышал, не более.

Кстати, на днях какие-то ряженные в полицейской форме устроили разгром в гостинице, тоже кого-то искали, судя по всему, вот думаю, не эти ли же гаврики.

– Осталось понять, какого лешего этим от меня понадобилось. Может так быть, что это дружки того, с кем я схлестнулся у лагеря? Типа пришли отомстить, – предположил Влад.

– Как версия, может быть, согласился Александр, – Может быть и просто совпадение, хотя какое тут совпадение, учитывая ориентировку, – задумчиво произнёс Александр, глядя на трупы бандитов.

Он наклонился над одним из них и вытащил двумя пальцами из кармана убитого смартфон.

– Не повреждён, это хорошо, – Александр оценивающе осмотрел гаджет. – В общем, ты должен будешь проехать с нами. И жена тоже.

– Прямо сейчас? – недовольно спросил Влад, глядя на простреленную дверь. Нахлынувший во время перестрелки адреналин возвращался к своим нормальным показателям, и на него накатывала жуткая усталость.

– Про указание доставить, не забыл? Кстати, где Алевтина?

Только сейчас Влад обратил внимание, что супруги рядом нет. Он позвал её по имени, но она не откликалась. Что-то недоброе зашевелилось в груди. Он вместе с полицейским прошёл в комнату. На диване сидела Аля, она была бледна как свеженакрахмаленная простыня, её грудь часто-часто вздымалась в коротких вздохах. Обе руки она прижимала к боку, а между пальцами уже просочилась кровь.

– Твою…! – выругался Александр и схватил рацию. – Быстро скорую, пулевое огнестрельное ранение в туловище! Женщина 25–30 лет! Не исключено поражение печени! Срочно! Диктую адрес….

Всё самое ужасное в этой жизни происходит тогда, когда этого совсем не ждёшь, когда ты к этому не готов ни на йоту. Ты просто не готов по определению, и судьба бьёт тебя наотмашь из-за угла, когда казалось бы у тебя всё более-менее наладилось. Даже когда вокруг война. Ты и к ней привыкаешь. Но смерть близких…

Аля умирала на руках Влада, ослабевая с каждой минутой, кровь никак не останавливалась, стекая по одежде и уже пропитав диван, а он лишь обнимал её, прижимая к своей груди. Пустота приближалась бездонной тьмой одиночества. А "скорой" всё не было.

Он поддерживал её голову, а она пыталась что-то ему сказать, её губы еле-еле двигались в беспомощной попытке произнести какие-то слова.

Как так получилось, что стрелявший не попал во Влада, в то время как роковая пуля угодила в Алю? Что за проклятый рикошет. События последних часов и минут по кругу крутились в его голове, заставляя перебирать варианты их развития в тщетной попытке повернуть время вспять, чтобы отыграть всё заново, чтобы предупредить, чтобы просто не идти сегодня домой, ведь он заметил слежку, так почему пренебрёг собственной интуицией?

"Скорой" всё ещё не было.

Подбежавшие полицейские пытались остановить кровь подручными средствами, но ничего не помогало.

В какой-то момент Влад понял осознал, что его жена не дышит.

Прибыли медики. Поздно.

Он посмотрел на её бледное лицо с полузакрытыми замершими глазами и поцеловал в пока ещё тёплые губы.

***

Алю забрала скорая помощь, но уже не для того, чтобы попытаться спасти. Иногда даже современная медицина бессильна перед судьбой. Он хотел поехать с ней, но полиция не позволила. Его должны были доставить по месту назначения.

После того, как Владу оказали первую помощь, обработав и перевязав раненую руку, его повезли в местное Управления МВД, в котором по совместительству базировалось и Управление Федеральной Службы Безопасности. Они ехали по пустым тёмным улицам, занесённым снегом, сквозь который проступал чёрный асфальт, и которые освещались прожекторами патрулирующих вертолётов. Ни одного прохожего, только патрули. И снежинки, искрящиеся в свете фар.

Проехали площадь, на которой с одной стороны возвышалось здание областной администрации, а с другой – Детинец, превратившийся из исторической достопримечательности в ощетинившийся стволами форт. Из музеев, которые располагались внутри старинной крепости, уже эвакуировали большинство ценных экспонатов и теперь в помещениях располагались военные. Зачем эвакуировать экспонаты? Разве что город считается потенциальным местом боевых действий, и, возможно, его не смогут удержать.

Площадь перед областной администрацией превратилась в один большой блокпост с бетонными блоками, расставленными в шахматном порядке. Появились вышки, колючая проволока, стояли броневики и несколько танков. В центре организовали вертолётную площадку, с которой буквально сейчас взлетала винтокрылая машина.

Центр города серьёзно изменился, ничего не скажешь, но Владу было как-то всё равно. Уже всё равно. Автомобиль, который его вёз, останавливается, водитель получает разрешение на проезд и петляя между ограждениями едет дальше.

Влада вели по коридорам Управления, в котором он до этого бывал всего лишь пару раз в жизни, и то по ерундовым основаниям, то ли справку получить, то ли ещё что-то. Потом они спустились в подвал. Не исключено, что его всё-таки пристрелят по каким-то неведомым ему причинам, иначе как можно объяснить такой интерес к его персоне. Но ему было всё равно. Инстинкт самосохранения словно бы подал в отставку, махнул на всё рукой и оставил его навсегда. Всё происходило в каком-то состоянии полузабытья. Хотелось просто спать.

Его завели в кабинет, и усадили на стул, у боковой стены под мерцающей люминесцентной лампой сидел ещё один человек, девушка, лет двадцати. Казалось, она была очень напугана и одновременно растеряна. По крайней мере, об это говорила вся её неуверенная поза и смятый носовой платок в руках, который она периодически начинала нервно мять. Ему показалось, что он уже её где-то видел.

На столе стояла полупустая пластиковая бутылка с водой и пара стаканов. Влад ощутил дикую жажду и потянулся, чтобы налить себе воды. Девушка дёрнулась, Влад на мгновение замер, но потом всё-таки налил себе полный стакан.

Дверь в кабинет приоткрылась, и внутрь заглянул полицейский, но, видимо, лишь для того, чтобы убедиться, что всё нормально, после чего дверь вновь закрылась. Так прошло ещё минут десять или пятнадцать, Влад откровенно потерял счёт времени, а часы с него слетели ещё во время борьбы в коридоре собственной квартиры.

Наконец, дверь распахнулась, и в кабинет вошёл очередной военный в полевой форме типа "цифра" с отличительными знаками пограничных войск, и даже тактической разгрузке поверх бронежилета. Такое ощущение, что он жуть как переживал за свою безопасность. Ну, или просто был готов к любому развитию событий, какими бы они ни были.

Он был чуть выше среднего роста, но ниже Влада, на вид ему было лет тридцать-тридцать пять максимум. Стройный, в меру, как бы сказали, накачанный, насколько можно было судить, учитывая форму и бронежилет с разгрузкой.

Лёгкий тик – правый глаз периодически подёргивался, но в целом лицо выражало уверенность, как показалось Владу, человека склонного к риску.

Он немного постоял, посмотрев на доставленных двух человек, будто о чём-то раздумывая, а потом присел на край стола.

– Ну, что, п-поговорим? Меня зовут Алексей. Во-первых, п-приношу соболезнования, – он посмотрел на Влада. – Слишком поздно я раздобыл перечень п-пассажиров поезда.

Еле заметное заикание. Не всегда, и не везде, но оно было. Не исключено, что пограничник был реально контужен, но не долечился, либо не лечился совсем.

Потом он перевёл взгляд на девушку.

– Вам я тоже соболезную, Джессика – у незнакомки расширились глаза. – Ваши родители погибли в ходе ответного удара по США.

Девушка, названная Джессикой, казалось, захлебнулась от накатившего желания разрыдаться, но сдержалась. Не исключено, что она уже давно смирилась с возможной гибелью родителей, которая была более чем вероятна в сложившихся условиях, а потому уже давно выплакала все слёзы, которые могла.

– Сейчас я вам расскажу о выборе, который у вас есть, – продолжил пограничник. – У вас будет возможность согласиться на мои условия или нет, особенно это касается вас, Джессика, как гражданина враждебного государства. Если вы не п-примите нашу сторону – Бог вам в помощь. Но для начала мне п-придётся осветить вам ряд фактов, в которые возможно будет трудно поверить.

Глава 14. Выбор

То, что шла накачка населения западных стран соответствующими идеологемами, становилось всё очевиднее. Примерно так поступали пропагандисты Третьего Рейха перед Второй мировой, и американцы перед бомбардировками Югославии и потом уже Ирака и Ливии.

Они всячески старались демонизировать потенциального врага, представляя его своим гражданам в качестве кровожадных дикарей, которые не разделяют их замечательных западных ценностей, которые они считали общечеловеческими, в том числе, такие, которые никогда не были характерны для данной местности и народа, но которые в глазах Запада были основным признаком принадлежности к группе просвещённых народов.

Враг должен быть обезличен и лишён основных человеческих черт, перечень которых опять же определялся без учёта мнения тех, к кому он должен был быть применён. Ну и в самом деле, кто вы такие, чтобы вас о чём-то спрашивать. А вот когда в обществе возникнет устойчивое понимание, что те – они другие и дикие, не приемлющие наших взглядов на цивилизацию, вот тогда можно будет атаковать. Тогда солдатам будет гораздо легче нажимать на курки и кнопки на рукояти управления дроном.

Экономические интересы заставляли их искать способы перезагрузки мировой экономики на глобальном уровне, как это было во время Второй мировой войны. Но просто взять и напасть – это было сложно объяснить своим гражданам. которые даже в условиях жесточайшей цензуры со стороны медиа– и IT-гигантов могли бы выразить массовое неприятие действий своих правительств. Граждане должны были согласиться с действиями, а еще лучше, горячо их поддержать.

Именно поэтому на протяжении последних лет велась массированная пропагандистская кампания, которая выставляла Россию кровавой диктатурой с поставленными на поток репрессиями в отношении всех несогласных. Для решения этой задачи был подключен весь арсенал возможностей, предоставляемых средствами массовой информации (США в них недостатка не испытывали и контролировали почти девяносто процентов мирового медиапространства), а также вся совокупность неправительственных организаций, получающих щедрое финансирование из госбюджета, но при этом позиционирующие себя в качестве независимых экспертов.

Проблема в том, что эти НКО за щедрые гранты были готовы видеть мнимое нарушение прав человека (опять же понимаемые ими превратно) только там, где это было необходимо для достижения политических целей. И как бы ужасно не нарушались права человека в других частях нашей планеты, какие бы зверства там не творились, они их не замечали в упор.

Можно было сколь угодно много журналистов расчленить и распихать по бочкам, но пока это делали по приказу руководства государства – покупателя твоего оружия на десятки миллиардов долларов, то на это можно было не обращать внимания. В самом крайнем случае, можно было погрозить пальчиком. В конце концов, принцип «Сомоса – с@кин сын, но он наш с@кин сын», сформулированный ещё Генри Киссинджером, никто не отменял.

Но чтобы ударить по России ядерным оружием! Страна ждала санкций, к которым откровенно уже привыкла и они даже не вызывали серьёзного колебания курса национальной валюты; может быть локальных военных операций, блокады, которую трудно себе представить, учитывая наличие того же Китая в качестве торгового партнёра… Но ядерная бомбардировка! Это реально было что-то за гранью. Для этого должны были быть причины, и причины железобетонные.

Но…разве кому-то нужны доказательства (кроме, понятное дело, обвиняемого), когда обвинителю жуть как необходимо достичь заветной цели? В такие моменты «джентльменам принято верить на слово», а любые попытки потребовать доказательств рассматриваются как кощунство и покушение на саму суть демократии.

Так, глава Минобороны Великобритании Роберт Бен Лоббан Уоллес выразил убеждение, что Российская Федерация может убить тысячи людей «второй химической атакой» на улицах страны. При этом за его утверждениями ни стояло никаких опубликованных доказательств. Подданным британской короны просто говорили, что вот эти злобные русские, они страшные и наверняка убийцы, надо быть готовыми ко всему. Ко всему, да, и в том числе нанесению превентивного удара по России. Чисто ради собственной безопасности. Мог ли это быть удар ядерным? Прямо об этом не говорилось, но, как говорится, имеющий уши да услышит.

Собственно да, среди тех ракет, что взрывались над российскими городами, были, в том числе, и британские, запущенные с подводных лодок. Всё должно было получиться. План был просто великолепен. Так, по крайней мере, казалось.

Кто бы мог подумать, что что-то пойдёт не так, да, мистер Уоллес? То что министр обороны Великобритании, как и большинство кабинета и королевская семья покинули Лондон, было ожидаемо, люди всё-таки не глупые и решили подстраховаться. Правда, населению о грозящей опасности сообщили уже постфактум. Когда поняли, что ответный удар будет. И после того, как сообщили, что, мол, вынужденно прибегли к использованию ядерного оружия, чтобы нейтрализовать исходящую от России угрозу. И зарылись в самый глубокий бункер, какой только смогли найти на своём острове.

А вот для почти девяти миллионов населения Лондона и пятисот тысяч Эдинбурга такого бункера явно не было. У них оставалось всего несколько минут до того момента, как в небе те из них, кто не успел найти убежище, увидят белые инверсионные следы. Людей оставили умирать, подставив под ответный удар со стороны России. На что они рассчитывали? Что ударят по Мурманску, а Россия из гуманитарных побуждений не будет наносить удар по густонаселённым городам? Нет уж, джентльмены, как говорится «Мы попадём в Рай, а вы просто сдохнете».

Откуда стало известно, что руководство Великобритании выжило в бункере? Так они не постеснялись выйти в эфир с воодушевляющей речью, направленной к собственным подданным. Правда, Черчилля из Уоллеса не получилось. Подозреваю, что, попадись он группе шотландских парней в тёмном переулке, его бы порвали на куски голыми руками под одобрительный возгласы местного населения.

В тот день многие жители Лондона увидели свой первый и последний восход рукотворного солнца над городом, это было грандиозное зрелище. А потом они просто испарились в порыве раскалённого атомного ветра.

Кто-то спросит, разве не жалко всех этих людей в Лондоне, в Париже, в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Вашингтоне… Да, жалко, но ещё большую жалость вызывают люди во Владивостоке, Санкт-Петербурге, Мурманске, Петрозаводске, Ярославле…

***

Пограничник остался сидеть на крае стола, глядя на Влада и Джессику сверху вниз. Разговор ожидался долгий, но поглотившая Влада апатия после смерти Али, откровенно выбила его из колеи, лишив всякого интереса к происходящему. Военный посмотрел на ушедшего в себя Влада и скривил гримасу не то сочувствия, не то жалости, хотя если бы кто-то заметил в ней презрение, то был бы тоже прав. Чёрствая гнида.

– Ещё раз, – пограничник повысил голос, – приношу вам свои соболезнования, но что есть, то есть. Сейчас необходимо решить, что делать дальше, и будет гораздо лучше, если вы будете сотрудничать в добровольном порядке.

Американка сидела тихо как мышь, боясь двинуться с места. Оставалось только догадываться, что творилось сейчас в её голове, забитой штампами американского кино о злобных служителях GULAGа, которых хлебом не корми, дай кого-нибудь помучить из числа наивных иностранных туристов, случайно оказавшихся в их полном распоряжении.

И это при том, что пограничник не вызывал каких-либо явно негативных ассоциаций. Ну, военный, ну с оружием, а чего ещё ждать, учитывая то, что происходит буквально на улице.

Чего она ждала? Что её расстреляют эти сумасшедшие русские? Да вроде бы уже не расстреляли, даже не упекли в камеру, а позволили работать в лагере беженцев. Наверняка проверили её вдоль и поперёк, решив не тратить ресурсы на её охрану или содержание взаперти. Только кто знает этих странных русских! Сегодня они с тобой невероятно добры, а завтра пристрелят под звуки "калинки-малинки". Не исключено, что русские просто махнули на неё рукой: мол, пусть будет что будет. Устроим её в лагерь, пусть там за ней присматривают, а если кто в состоянии аффекта её грохнет, как представителя враждебного государства, то так тому и быть. Особо никто огорчаться не будет.

Интересно, сколько раз она проклинала тот день, когда решила отправиться в Россию? Сколько раз молила Бога, чтобы он вернул её в тот день, когда она садилась в самолёт, чтобы она могла передумать и отказаться от этой дикой затеи и вернуться домой. Как бы всё хотелось вернуть назад.

Пограничник, тем временем, продолжал:

– Вы люди не глупые, и, наверное, догадываетесь, что наши государства использовали далеко не полный арсенал имеющегося в их распоряжении ядерного вооружения, а ведь есть ещё биологическое и химическое.

Про биологическое Владу было ничего неизвестно, а вот то, что химическое оружие вопреки всем подписанным договорам об уничтожении благополучно хранилось на американских складах, даже не было секретом.

США хранили огромные запасы ядов и не уничтожали их под предлогом нехватки финансирования. Как вам?! У Вашингтона, видите ли, не было денег на то, чтобы уничтожить запасы химоружия для выполнения обязательства в рамках конвенции.

Государство, которое печатало резервную валюту всегда, когда ему это было очень нужно для ведения войн, или спасения из кризисной ямы банка Федеральной резервной системы, не смогло эмитировать некоторое количество долларов для того, чтобы уничтожить накопленный за долгие годы холодной войны яд. Вместо этого он аккуратно складировался и охранялся. Вдруг пригодится.

Со стороны России обязательства считались официально выполненными и закрепленными соответствующими международными документами. Но кто знает, как там обстояли дела на самом деле. То, что при необходимости Россия могла использовать против врагов некие вещества, которые убивают человека за доли секунды, почему-то особых сомнений не вызывало. Но это его мало беспокоило.

Добавьте сюда возможно затаившиеся на дне мирового океана автоматические подводные дроны, взрывы которых у побережья США могут вызвать апокалиптичное цунами.

Но зачем эти речи?

– Вы это сейчас к чему? – без энтузиазма спросил Влад, его мысли были заняты совсем другим. – То, что будет вторая волна, почти никто не сомневается. Умрут ли все? Вполне возможно, но скорее всего кто-то ещё останется… чтобы умереть чуть позже. Так, какое это имеет значение?

Пограничник кивнул.

– Да, могут умереть. Но это можно п-предотвратить.

– Предотвратить вторую волну? – спросила Джессика, она говорила по-русски в целом правильно, но с сильным английским акцентом. – Неужели вы думаете, что люди настолько глупы, чтобы не понимать, что следующий удар может стереть человечество с лица Земли?!

Пограничник пожал плечами. Видно было, что он ожидал самого дикого развития событий и применение оставшегося арсенала оружия массового поражения под девизом "Да гори оно всё синим пламенем!" для него вполне реально.

– Можете выйти наружу и п-посмотреть, на что способны люди. Ещё пару месяцев назад сам факт применения ядерного оружия казался чем-то запредельным, – он достал из кармана конфету, развернул фантик и закинул её в рот. – Но лично я всегда исходил из того, что человек может совершить гораздо более сумасшедший поступок, чем он делал до этого. Но я говорю не о том, чтобы п-просто предотвратить очередной акт Апокалипсиса, а чтобы откатить всё на позиции, как было до него. Но для этого, необходимо, чтобы вы пошли со мной.