Текст книги "Империя Русь (СИ)"

Автор книги: Виктор Старицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

По внешнему краю стен выложим из блоков парапет с бойницами для стрелков.

Что важно, севернее и южнее этого места на удалении в сотни полторы метров плато рассекают овраги. Это дополнительная защита. Противнику придется перебираться через них.

– Ну, это как посмотреть, – возразил поручик Иванов. – С другой стороны, в этих оврагах противник может накапливаться для атаки.

– Пожалуй, это все же, скорее, достоинство местности, нежели недостаток. – Сделал вывод Скобелев. – В большой массе они в оврагах не накопятся. Да и вылезать из них будут россыпью. Опаснее направление с юго-запада. Там широкая плоскость.

– Михаил Дмитриевич, уточните, сколько стрелков предполагается разметить в форте? – спросил Меллер.

– Сотни стрелков для обороны форта, я думаю, хватит. Размер Вашего форта для этого, как раз, подходящий. На тыльную сторону форта, пожалуй, нужно еще пару флотских митральез поставить. Под них тоже сделайте пару башен с тыльной стороны форта. Береженого Бог бережет. Вдруг Фарибурз захочет форт штурмовать. А с плоской поверхности это сделать удобней.

Сколько людей потребуется, чтобы такой форт построить за 10 дней?

– Я так, примерно, по срокам и прикидывал. Каменщиков для укладки стен потребуется два десятка, камнерезов – пять десятков и пара сотен чернорабочих. Если будет больше, стены будут выше, а ров – глубже.

– Сколько времени потребуется на демонтаж пушек с корвета и установку их здесь, господа артиллеристы? – обратился Скобелев к артиллеристам.

– Демонтировать все четыре пушки можно за четыре дня, – ответил начальник артиллерийской мастерской поручик Федынский. – Но, лучше сразу построить одну башню, и начать монтаж на ней первой пушки. По мере готовности башен подвозить остальные пушки. Смонтировать пушку на башне можно за день. Еще день потребуется, чтобы снять пушку с корабля и еще день – чтобы притащить ее сюда.

– Отличная мысль! Так и следует сделать! – Скобелев утвердил проект форта, расписавшись на эскизе Меллера.

– Валериан Иванович! Вы возьметесь руководить работами по возведению форта?

– Возьмусь. Инициатива, как известно, наказуема. Мой проект, мне и делать.

– Вот и прекрасно, теперь я буду спокоен за форт. Наместник Вас сегодня же обеспечит рабочей силой.

Рукавишников через глашатаев объявил в городе, что на этих работах будет платить рабочим по полдирхема в день. Причем, эти деньги пойдут в счет выплаты дани. К обеду у форта собрались более трех сотен чернорабочих. Все городские каменотесы и каменщики в количестве 86 человек подрядились на резку камня и кладку стен. Им наместник пообещал платить от одного до двух дирхемов в день. После полудня работа закипела. А через три дня первая морская четырехдюймовая пушка была установлена на башне. Башню вывели на высоту 4 метра, не считая парапета.

С обозначением калибра пушек в конце девятнадцатого века существовала некоторая путаница. Консервативные генералы в военном министерстве продолжали считать калибр пушек в фунтах веса круглого чугунного ядра, которое прокатывалось через ствол гладкоствольного дульнозарядного орудия. Хотя, круглыми чугунными ядрами пушки уже давно не стреляли, и стали нарезными казнозарядными. В этих единицах калибр снятой с клипера пушки равнялся 8 фунтам.

Более продвинутые артиллерийские полковники считали калибр в дюймах внутреннего диаметра ствола. Дюйм входил в старую русскую систему мер. В этих единицах калибр пушки равнялся примерно 4, а точнее 4,2 дюйма. Поэтому пушку именовали четырехдюймовкой. А молодые артиллерийские прапорщики и лейтенанты считали калибр орудий в новейшей метрической системе, в миллиметрах. И та же пушка у них считалась калибром в 107 миллиметров.

Пушки клипера, построенные в САСШ, на тот момент были последним словом артиллерийской техники. Вес орудия со станком составлял 1400 килограммов на стационарном лафете. Станок был снабжен гидравлическим компрессором с пружинным тормозом отката и накатником. Лафет обеспечивал наводку по вертикали от −2 до +27 градусов. По горизонтали наводка могла осуществляться в пределах 35 градусов в обе стороны.

Полевые четырехфунтовые пушки, которыми была вооружена батарея поручика Киселева, имели калибр 84 миллиметра, или 3,3 дюйма. Они тоже были нарезными и казнозарядными, но противооткатных устройств не имели. Импульс выстрела по старинке гасился откатом назад всего орудия. Весили они 1100 килограммов на колесном лафете.

За день до назначенной новыми властями присяги в доме у купца Рувима, сына Пейсаха собралась тесная компания из уважаемых людей, купцов первой руки города перса Бахтияра, турка Джелала и старосты цеха ювелиров армянина Азиза. Обсуждали коренной вопрос: «Что делать?».

Вариантов было два. Первый – выплатить дань, признать новую власть и принять присягу. Однако, если новая власть не удержится, то шах может покарать отступников. Второй – не платить дань, сбежать из города и не принимать присягу. Однако, с семьями уйти не удастся. Не выпустит стража. А если шаха разобьют, то их покарают уже русы.

И так и эдак, всюду выходил клин.

– У русов воинов всего пять сотен. Ну и на кораблях еще может быть пара сотен. А шах приведет под стены не менее 10 тысяч воинов. Три года назад на битву с турками он выставил 12 тысяч, как вы помните. Численное преимущество войск шаха 15 к 1. Думаю, русы не удержатся. – Высказал мнение Бахтияр-ага, – надо бежать.

– А если мы не принесем присягу, русы выгонят наши семьи из города и отберут все имущество, – возразил Азиз.

– Во-первых, они не бандиты – русы, а гипербореи. А это совсем другое дело. А во-вторых, них есть громовое оружие. – Не согласился Джелал-ага. – Я говорил с муллой главной мечети Омейядом-эфенди. Он видел весь штурм дворца с минарета мечети, с которого вся цитадель и вся площадь перед ней просматриваются как на ладони. Когда гипербореи выстрелили из своих больших труб, то из них вылетел огонь и раздался настоящий гром, а прочные ворота цитадели и вся каменная арка стены над ними разлетелись на мелкие куски.

Потом они выстрелили из своих малых ручных труб, и половина войска бея упала замертво. А потом выстрелили огненные трубы с самого большого корабля, и весь верхний этаж донжона со страшным грохотом разлетелся на части. Некоторые обломки камня долетели до мечети. Так что, скорее всего, они разобьют войска шаха.

– Если это гипербореи, то, как написано у римских авторов, у них есть тайные знания, не известные нам. – Заявил Рувим. – И наверняка, они пустили в ход еще не все свои знания. Думаю, они знают, как разбить шаха. Иначе бы они и не стали ввязываться в это дело. Я думаю, гипербореи победят. Старосты оружейников, гончаров, каменщиков, ткачей и хлебопеков, насколько мне известно, собираются присягать.

После долгих обсуждений уважаемые люди города Баку решили выплатить дань и присягнуть новой власти.

За две недели отряды местной пехоты взяли под контроль все усадьбы и деревни на пеший дневной переход. Беки и вали из усадеб, не видевшие штурма, предпочли бежать к шаху в Шамаху.

Конную роту довели до штата в 250 человек, подучили и разослали в дозоры по всем дорогам на дневной конный переход.

На десятый день форт был полностью готов. Скобелев лично принял работу. Артиллеристы начали пристреливать ориентиры практическими снарядами. Над городом два дня гремел артиллерийский гром.

Пушки полевой батареи Киселева подняли на башни крепости на напольной стороне. Артиллеристы батареи тоже провели пристрелку по ориентирам с башен городской стены. Для стрелков в поле перед крепостью тоже выставили столбы – ориентиры через каждые сто метров по дальности. К приходу войск ширваншаха все было готово.

Цех добытчиков нефти был в полном составе подряжен на увеличение добычи. Существующие нефтяные колодцы углублялись. За три недели топливные танки пароходов были заполнены полностью. Теперь нефть заливали в танкеры. Освободившиеся после завершения форта каменщики взялись за постройку подземных каменных резервуаров для хранения нефти. Местные кузнецы и оружейники под руководством самого Меллера и химика Фокина трудились над первым нефтеперегонным кубом.

Члены научного отряда и офицеры – моряки в свободной время мучили свои мозги, записывая все, что им было известно и удавалось вспомнить по технике и науке в рамках своих специальностей. Оказалось, что им очень даже есть, что вспомнить. Писанины у них было много.

Доцент Грайворонский собрал все книги в библиотеку отряда и составил ее каталог. Всего получилось собрать 1137 томов, из них три четверти – художественная литература, и лишь одна четверть – специальная.

26 октября горожане избрали городские органы власти: Совет, магистрат и суд.

В магистрат выбрали купцатурка Джелала, старейшину цеха ювелиров армянина Азиза и писаря бейлика перса Максуда. На следующий день наместник бейлика Баку высокочтимый Рукавишников-бей вызвал избранных лиц к себе во дворец для их утверждения. На встрече присутствовал почтеннейший и высокочтимый Скобелев-паша с заместителями.

Сбор дани с горожан принес в казну отряда 64 тысячи динаров. Из них 31 тысячу серебряной монетой, а остальное оружием и изделиями из металлов: серебра, железа, бронзы, олова, меди и латуни. Металлы принимались на вес по местным ценам.

Как ни странно, дань внесли все горожане. Ни одна усадьба не была конфискована. Воскобойников пояснил удивленным этим фактом Скобелеву и Рукавишникову, что малоимущие горожане взяли для выплаты дани ссуды у богатых.

После официальной процедуры утверждения каждому избранному лицу была выдана грамота на пергаменте за подписью и печатью наместника с указанием его должности и срока полномочий.

Каждому выдали экземпляр свода законов бейлика. Высокочтимый Ключевский-бей прокомментировал каждую статью законов. Помимо городских законов, там присутствовали законы о землевладении, о налогах, о судебном производстве, о торговле и торговых договорах, и о наказаниях за уголовные преступления.

Вся земля бейлика объявлялась собственностью отряда Русич. Землевладения беков и беев становились служебными, а не наследственными. Поскольку почти все местные беки сбежали к шаху, их земли в количестве 24 поместий планировалось передать командному составу отряда.

Был установлен порядок наследования поместий и имущества, именуемый майоратом. В случае, если владелец поместья не мог исполнять службу по причинам своей смерти, слабости здоровья или преклонного возраста, он имел право передать поместье старшему потомку мужского пола вместе с обязанностью службы. Владелец имел право передачи поместья и другому наследнику, если считал старшего не достойным. В этом случае акт передачи поместья подлежал утверждению наместником. Поместья и городские усадьбы объявлялись неделимыми. При наследовании частной недвижимой собственности тоже вводился майорат. Младшим потомкам владельцев устанавливалась денежная компенсация в размере четверти стоимости имущества.

Уголовные наказания были списаны Ключевским из «Русской правды» времен Владимира Мономаха. За преступления устанавливалась выплата виры виновным. Величина ее зависела от тяжести преступления. За умышленное убийство бека или офицера устанавливалась вира в размере 800 динаров, что равнялось 80 древнерусским гривнам. За убийство свободного горожанина или крестьянина – 300 динаров, за убийство раба – 60 динаров. В случае невыплаты виры, имущество виновника конфисковывалось, а сам он с членами его семьи попадал в рабство. Вира делилась поровну между семьей пострадавшего и беем.

Помимо убийств к тяжким преступлениям относились государственная измена, поджог, разбой, казнокрадство, кража ладей, коней и крупного скота. За эти преступления виновных судил лично бей.

Каждый горожанин и свободный житель бейлика имел право ознакомиться с законами. Для этого все члены совета должны были один раз в неделю, после заседания совета принимать всех желающих ознакомиться с законами или подать жалобу. Кроме того, каждый имел право купить за два динара экземпляр свода законов. Писцы в городе были надолго обеспечены работой, поскольку, иметь свой экземпляр свода законов захотели все состоятельные горожане.

К концу завершения постройки форта вместо одной пехотной роты были сформированы две. Многие городские ополченцы изъявили желание вступить в регулярное войско отряда. Офицеры отбирали самых боеспособных. Теперь местный батальон состоял из трех пехотных рот и конной роты по 250 воинов в каждой, не считая сигнальщиков, музыкантов, хозяйственной обслуги и прочих служащих.

10. Ширваншах.

Закавказье, благодаря своему мягкому субтропическому климату, обилию воды в реках, во множестве стекающих с ледниковых вершин Кавказа, было одной из колыбелей земледельческих цивилизаций на планете Земля. С доисторических времен на этой земле возникали протогосударственные объединения местных племен.

С запада к Закавказью примыкает Междуречье Тигра и Евфрата (Месопотамия), в котором за 2300 лет до нашей эры зародилось древнейшее государство шумеров – Аккад. Из этой империи выросли впоследствии империи Шумер, Ассирия и Вавилония.

Одновременно с Аккадом в Закавказье на Армянском нагорье возникло государство Арманум, упоминаемое в аккадских летописях. В последующем на этих землях возникали, сменяя друг друга, государства Арматана, Ишува, Алзе, Хайаса, Диухи, Арме-Шубрия, Мелид-Камману, Этиуни. По этим землям прокатывались волны различных племен – завоевателей: наири, лувийцев, хеттов, шумеров, хуритов, ассирийцев, мушков, аримов, урумейцев, киммерийцев.

Государство Мелид-Камману, возникшее в 12 веке до нашей эры на Армянском нагорье и просуществовавшее 6 веков, считается колыбелью армянской нации, возникшей как сплав племен лувийцев, хуритов, мушков и аримов.

С 9 по 6 век до нашей эры на месте Мелид-Камману существовла империя Урарту, бывшая в этот период величайшим государством Ближнего Востока. Основным населением Урарту считаются древние армяне. Само название государства Урарту произошло от названия горы Аратат – священной горы армян.

В 585 году до нашей эры в Урарту одновременно вторглись с севера скифы и киммерийцы, а с юга – мидийцы. Завоеватели разрушили все уратские крепости, государство Урарту пало. Армянское царство на два века стала вассалом Персидской империи.

После разгрома этой империи Александром Македонским и ее распада, Армения вновь на два века обрела независимость. Однако, затем вновь подпала одной частью под власть Понтийской империи царя Митридата Евпатора и другой частью под власть государства Селевкидов. После победы римлян над селевкидским царем Антиохом Армения своей западной частью попала под власть Рима, а другая, восточная часть стала независимой.

В первом веке до Рождества Христова при царе Тигране Великом, разгромившим державу Селевкидов, Армения вновь стала главной державой Закавказья. Однако, тогда же, армяне столкнулись с римскими войсками. В результате полувековых войн в первом веке нашей эры Армения была поделена между Римом и Парфией (Персией).

В конце третьего векацарь Армении Тиридат Великийдобился независимости от Рима и Парфии, искусно маневрируя между этими двумя империями. В 301 году при ТирадатеАрмения приняла христианскую веру, став первым в истории государством, признавшим христианство государственной религией.

К концу четвертого века вследствие общего упадка Римской империи ее влияние в Передней Азии ослабло, Армения снова подверглась опустошительным нападениям парфян и была разделена на несколько государств, ставших вассалами Персии. В пятом веке персидские цари попытались окончательно ликвидировать самостоятельность армянских государств, запретить христианство и насильно обратить армян в зороастризм. Не желавших менять веру армян персы вырезали. Множество армян бежали в Византию.

В результате полувека восстаний армяне вынудили персов разрешить им исповедовать христианскую веру. В шестом веке Византийская империя выбила персов из Армении, которая стала вассалом Византии, получив некоторый суверенитет. Многие армяне достигали высоких постов в Византии, включая императорский.

В середине седьмого века в Армению вторглись войска Арабского халифата. К концу века самостоятельность Армении была полностью ликвидирована, а ее земли стали провинциями халифата. Арабы принялись притеснять армян за веру и вырезать не согласных.

В девятом веке Византийская империя нанесла ряд поражений халифату и завоевала большую часть территории Армении, снова сделав эти земли вассальным Византии Армянским царством.

В конце 9-го века царь Армении Ашот Багратид добился от Персии и Византии признания независимости Армении. В десятом и одиннадцатом веке Армения снова стала гегемоном в Закавказье. Однако, в середине одиннадцатого века, ослабевшая вследствие феодальной раздробленности Армения была вновь завоевана Византией.

С этого времени армянские земли начали подвергаться опустошительным набегам с востока турок-сельджуков (кочевых племен огуз-туркменов). В 1071 году турки разгромили византийскую армию, захватили всю Армению и большую часть Анатолии, основав государство Ильдегизидов. Опять началась резня армян, еще более жестокая, чем в предшествующие эпохи.

Правда, на северо-восточном побережье Средиземного моря в области Киликия сохранялось независимое армянское царство, опиравшееся на поддержку крестоносцев, начавших в 11 веке Крестовые походы на завоевание Гроба Господня.

В начале 12 века в Закавказье из всех обширных населенных армянами земель лишь области Сюник и Хачен, примыкающие к Ширвану с юго-запада, вассальные сельджукам, сохранили частичное армянское самоуправление.

К моменту появления россиян в Ширване империя Сельджуков, в которую вошли все земли бывшей персидской империи от Египта до Персии и Хорезма, ослабла. На ее территории сформировались самостоятельные эмираты, лишь формально признававшие власть Султана.

Обеспечив бывших армянских землях поддержку армян, пришельцы планировали возродить былое могущество Армении и создать сильное союзное себе государство, которое будет буфером между Ширваном и двумя могучими мусульманскими империями: турецкой и персидской.

Западное побережье Каспийского моря в еще большей мере, чем Закавказье в целом, подвергалось нашествиям иноплеменных кочевых племен, поскольку «Дербентсий проход» – относительно ровная местность между морем и высокими отрогами Кавказских гор, являлся единственным путем с севера на юг в этом большом регионе. По нему прокатывались в разные времена с юга на север персидские племена: массагеты, таты, пехлеви, дари, азери и арабы. С севера вторгались скифы, гунны, хазары, аланы и тюрки.

В 9 веке правители Ширвана, бывшие изначально наместниками арабских халифов в этой области, с ослаблением Халифата стали считать себя самодержавными шахами. Ширван стал суверенным государством. Однако, большая часть его населения имела персидское происхождение, исповедующего ислам и зороастризм. Со временем и сами шахи стали считать себя персами.

С юга по реке Кура Ширван граничил с персидской областью Азербайджан, где правили эмиры тюркского происхождения, обособившиеся от сельджукской империи. Большую часть населения этой области составляли персы и армяне, исповедовавшие различные религии: ислам, зороастризм, христианство.

С севера по реке Самур Ширван граничил с эмиратом Лакз со столицей в Дербенте, населенном племенами кавказских горцев и выходцами из множества кочевых народов, осевших на жительство в Дербентском проходе. Религии населения – от язычества до ислама. Впрочем, власть эмира была здесь скорее номинальной, поскольку местные горские князьки подчинялись ему лишь формально.

Река Алазани, левый приток Куры, стекающая с Главного Кавказского хребта, отделяла Ширван от владений царя Грузии Давида, населенных, в основном, православными грузинами и армянами.

На столицу Ширвана город Шемаха опустилась теплая осенняя ночь. Уже совсем стемнело. На небе зажглись яркие южные звезды. А во дворцовых покоях зажгли свечи. Через открытые окна в опочивальню шаха вливались ароматы спелой айвы, инжира и мандаринов. Ширваншах Фарибурз, крепкий 60-летний мужчина, слегка располневший, но, все сохранивший воинскую стать, готовился отдаться в руки, губы и прочие соблазнительные выпуклости и округлости своей любимой наложницы Гульнары, ласково освобождавшей шаха от многочисленных одежд. Этот приятный процесс был прерван начальником личной стражи Зульфикар-башой.

– Осмелюсь потревожить Ваше Великолепие! – обратился Зульфикар к шаху.

– Ну, что там у тебя? – с неудовольствием вопросил Фарибурз.

– Прискакал бек из бейлика Баку. Говорит, город захвачен налетчиками с моря.

– Кто такие?

– Он не знает точно, говорит, что они приплыли на двух десятках кораблей под видом купцов и захватили город внезапным налетом.

– Неужели опять русы? – Задумался шах. – Давно их не было слышно. Если это русы, они пограбят город и уйдут.

– Разрешите выслать к Баку разведку?

– Высылай. И вышли гонцов к ближайшим к Баку беям. Пусть собирают дружины бейликов.

За следующие два дня в Шемаху прибыли пятеро беков и двое вали из бейлика Баку. Они сообщили, что наглые захватчики разгромили гарнизон города, убили бея и всех войсковых начальников.

Прибежавшие в Шемаху вслед за ними рассказали, что гарнизон присягнул захватчикам. Отряды из местных солдат под командованием захватчиков берут под контроль все поместья вокруг города.

Вскоре во дворце шаха собрались все беки и вали из бейлика Баку. Многие привели своих воинов. Они же сообщили, что, по слухам, захватчики применили при штурме города какое-то огнестрельное и громобойное оружие, наподобие греческого огня. Однако, у них имеется и подобное ручное оружие, которого не было у греков.

Вернувшиеся разведчикирассказали, что захватчики говорят на языке русов, но выдают себя за гипербореев. Они строят на горе над городом укрепление. Вся городская знать и все жители города и бейлика присягают наглым захватчикам. Хотя, их всего около тысячи.

Фарибурз осознал, что это не набег, а вполне серьезное нападение на Ширван. Во все бейлики поскакали гонцы с приказом всем беям собирать все свои воинские силы и выдвигаться к Шемахе. Всем беям городов было направлено распоряжение выдвинуть к Шемахе две трети гарнизонов и вооружить городское ополчение.

Через 14 дней у Шемахи собралось войско в 9 тысяч пехотинцев и 2 тысячи конницы. У самого шаха имелась личная гвардия в 700 отборных воинов. Из Шемахи шах вывел две трети гарнизона в количестве 800 пехотинцев. Итого, у Фарибурза под рукой оказалось почти 10 тысяч хорошо вооруженной пехоты и около 3 тысяч конницы, из которой 7 сотен тяжелой. Военачальники шаха считали, что этого с лихвой хватит, чтобы выбить врага из Баку.

Огнебойное оружие пришельцев, о котором разведчики не смогли выяснить ничего определенного, шах посчитал какой-то разновидностью греческого огня, боевые свойства которого были хорошо известны. Командующего Максуд-пашу настораживали слухи о ручном огнебойном оружии. Раньше ни о чем таком слышать не приходилось. На зажигательные стрелы, выпускаемые из самострелов, это оружие не походило. Но, и в войске самого шаха имелись катапульты для метания на головы врагов горящих горшков с нефтью, а также, стрелы, обмотанные пропитанной нефтью паклей.

Максуд-паша, вместе другими военачальниками шаха, считал, что при виде подавляющего численного превосходства армии шаха, враг укроется за стенами города. Тогда, его можно будет забросать зажигательными снарядами. Горшки с нефтью имелись в изобилии. Город, конечно, при этом сгорит. Однако, все изменники понесут заслуженное наказание.

Войско выступило в поход. Катапульты и баллисты с боеприпасами тащили с собой. 120 верст до Баку прошли за пять дней.

В пяти верстах от города войско встало на ночлег. В версте впереди на дороге к Баку маячили конные разъезды захватчиков. Пока солдаты разбивали лагерь, Фарибурз с военачальниками в сопровождении семи сотен личной гвардии выехал к городу на рекогносцировку. В версте от города шах остановился на невысоком холме справа от дороги. Военачальники осмотрелись. Мосты перед воротами города были подняты, а сами ворота заперты. На стенах и башнях маячили защитники. Справа от города на высоком холме появилась небольшая крепость.

– Что скажешь, Максуд, по поводу этой крепостицы на холме? Зачем они её построили?

– Крепость очень маленькая. В ней поместятся от силы две сотни воинов. Думаю, это наблюдательная крепость. С нее видно на десяток верст вдаль. Будут наблюдать за нами и сигналить в город. Другой пользы от нее я не вижу.

– Думаю, ты прав. Пусть наблюдают. Нам скрывать нечего. И хитрить нам не надо. Мы их силой задавим. Как действовать предлагаешь?

– Завтра с утра под защитой пехоты выдвинем камнеметы к крепости и начнем обстрел. Конница будет в резерве на случай, если они попытаются сделать вылазку. Когда город за обоими воротами запылает, можно будет попробовать захватить ворота. Если это удастся, пехота ворвется в город. В этом случае, большую часть города сохраним.

А если отбить ворота не удастся, то будем продолжать обстрел, пока они не сбегут из города на кораблях. Жаль, флота у нас нет, а то, можно было бы запереть их в городе.

– До сих пор на нас с моря никто не нападал. Но, раз появились на море эти налетчики, военный флот придется заводить. – Заключил шах. Здесь на холме оставь сильныйдозор, а мы возвращаемся в лагерь.

Рано утром следующего дня в двух верстах от города на сжатых полях выстроилась фаланга ширванской пехоты. 11 шеренг по 9 сотен воинов в шеренге. Фронт фаланги растянулся почти на версту. За пехотой упряжки сильных коней тащили 14 камнеметов и 8 баллист. За ними следовали повозки с огненными горшками и тяжелыми стрелами.

Два конных полка по тысяче с лишним всадников расположились на флангах строя. Шах с ближниками снова занял позицию на том же холме. Фарибурз стоял у переднего ската холма в парадном позолоченном панцире, в увенчанном страусиными перьями позолоченном шлеме. На груди его сияла выложенная самоцветами инкрустация стоящего на задних лапах льва. Его окружали военачальники в сияющих шлемах и латах с позолоченной гравировкой того же льва. У подножия холма выстроилась личная гвардия в тяжелых доспехах. Тоже, начищенных до блеска.

Обнаружилось, что перед городским рвом от северных ворот до западных выстроилась пехота противника. Строй был жиденьким: всего две шеренги. На стенах между зубцами тоже торчали головы защитников. Но, самое интересное, оба моста были опущены, а ворота – открыты.

– На что они рассчитывают? – Удивился Фарибурз. – Эту хилую фалангу мы сомнем в два счета!

– Думаю, они думают нанестибольшие потери нашей пехоте огнеметными машинами и ручными огнебоями, когда она подойдет ближе к стенам. А в последний момент надеются оттянуть свою пехоту в ворота. – Ответил Максуд– паша. – Воинов у них не более полутора тысяч. У нас появился отличный шанс ворваться в город на их плечах. Если мы ударим конницей в тот момент, когда их пехота начнет отходить в ворота. Конница тогда захватит мосты и ворота, а пехота захватит воротные башни. Тогда мы город возьмем целехоньким. На улицах города мы их раздавим легко.

– Отличный план, Максуд! Так и сделаем! Командуй атаку!

Максуд-паша отдал приказы. С холма к командирам войска галопом поскакали гонцы.

Взревели трубы, ударили барабаны. Командиры знали свое дело. Фаланга пехоты качнулась и грозным шагом двинулась вперед. Сначала вперед пошли фланги, затем сдвинулся центр. Строй фаланги повторил окружность городской стены. За фалангой на огромных колесах покатились камнеметы. Конница следовала вплотную за пехотой. Шах Фарибурз с гордостью обозревал с холма идущее в бой могучее войско Ширвана. Никаких сомнений в победе у него не было.

Генерал Скобелев наблюдал за приближением ширванского войска с башни форта. Поскольку форт никто не атаковал, Скобелев с сигнальщиками и охраной спустился из форта на холм и расположился с наветренной стороны, чтобы пороховой дым от выстрелов не загораживал обзор на поле боя. Когда первая шеренга противника прошла отметку в 200 метров от крепости, по его команде сигнальщик выпустил ракету красного огня.

Уже полчаса Фарибурз наблюдал, как его войско неотвратимо накатывается на хлипкий строй противника. Как вдруг, из форта на холме вверх взлетела искра красного цвета. Через пару мгновений на башнях форта сверкнули четыре ярких, отлично видимых даже в лучах утреннего солнца, вспышки. Еще четыре вспышки сверкнули на башнях городской стены. А вся стена между зубцами заборола опоясалась многочисленными искрами. Фарибурз понял, что это сработало огнебойное оружие захватчиков.

Затем башни форта, башни города и вся стена окутались черным дымом. Через пяток мгновений от стен города докатился сильнейший грохот, как от недалекого удара молнии. Через мгновение ужасно грохнуло прямо над головой шаха. А еще через мгновение Фарибурз ощутил сильный удар в правое плечо и с удивлением увидел, как его правая рука в кольчужном рукаве и наруче оторвалась от тела и упала на землю. Сознание покинуло шаха.

Все холмики перед крепостью были заранее пристреляны. Первый залп четырехдюймовки из форта дали шрапнелью по холму, на котором стояла большая группа сверкающих доспехами лиц. А затем дали еще 4 залпа по этой же цели. Противооткатные устройства пушек позволяли стрелять без корректировки прицела. Один шрапнельный снаряд содержал 170 чугунных картечин диаметров 20 миллиметров. При попадании в голову или тело человека такая картечина причиняла ранения, несовместимые с жизнью. А при попадании в конечность – отрывала ее. Почти три тысячи выпавших градом картечин истребили на холме и вокруг него все живое.

Полевые пушки, стоявшие на башнях крепости, противооткатных устройств не имели, поэтому прицелартиллеристы не меняли. Импульс отдачи по старинке гасился откатом назад лафета. Пушки стреляли картечью, по сотне картечин в выстреле. Прицел по высоте был взят несколько выше голов первой шеренги атакующих, так что сноп картечи накрывал строй пехоты на всю глубину. После первого залпа расчеты перешли на беглый огонь по готовности. Вскоре, все заволокло дымом. Поскольку в дыму ничего не было видно, после каждого выстрела расчет поворачивал пушку на пяток градусов по азимуту, чтобы накрыть фалангу по всей ее ширине.

Скобелев приказал помимо трех собственных рот местной пехоты, вывести в поле и все городское ополчение. Во время предварительных пристрелок орудий пехоту и ополчение ставили под стеной, чтобы он привыкли к грохоту пушек. Но, пристрелка велась одиночными орудиями. А сейчас все пушки и все винтовки грохнули залпом прямо над головами пехотинцев. От грохота и языков пламени, пронесшихся над их головами, многие пехотинцы упали на колени, закрывая уши руками и зажмуривая от ужаса глаза. Многие от испуга напустили в штаны. А некоторые, особо впечатлительные, даже наложили.