Текст книги "Пункт назначения 1990. Шаман (СИ)"

Автор книги: Виктор Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Я поправил лямку на плече, зашел в свою комнату, взгромоздил баул на стол и принялся проверять содержимое. С самого верха лежал парик с черными прямыми волосами примерно до плеч. Я недоуменно покрутил его в руках. Это что, такой прикол? Зачем взрослому парню без намека на лысину эдакая невидаль? Непонятно.

Под париком было нечто прямоугольное, обернутое в вафельное полотенце. Я прикинул по размерам. Что это? Книга? Икона? Откинул кусок полотна. Действительность оказалась куда занимательней. Передо мной лежала разноцветная коробка. Надпись на крышке гласила: «Грим театральный». Я повертел ее в руках, приоткрыл – грим, как грим. Куча разноцветных квадратиков. Явно пользованный и не раз. Некоторые сегменты вымазаны почти до дна.

Сразу возник вопрос: «Зачем это здесь?» Если только… Я вспомнил недавние слова Лиса. Как он меня назвал? Поганый актеришко! Может, это не просто красочный оборот? Может, действительно так? Что мне известно о жизни моего предшественника? Ровным счетом ничего. Вдруг он и правда актер? Тогда вся эта затея с шаманством становится хоть каплю понятной. Кому еще играть кудесника, как не актеру?

Я закрыл крышку обратно, отложил грим в сторону. Что мне от него толку? Пользоваться им я все равно не умею. Под гримом лежали журнальные вырезки с рисованными и фотоизображениями шаманов. Большей частью индейских из кино.

Я едва не рассмеялся. Забавно же они себе представляли, как должен выглядеть в России потомственный шаман. Впрочем, если вспомнить предложенный лису в прокате костюм, ничего забавного. Не шаманы, а сборище ряженых. Тут же сам себя одернул. А мне-то какая разница? Я в этом бреде участвовать все равно не собирался.

Мне всего-то и надо – выяснить хоть что-то о своем прошлом, раздобыть одежду, документы, чуток денег и… И срочно делать отсюда ноги. И кстати, первый пункт этой программы у меня уже выполнен. Картинки отправились к гриму, там им самое место. А я погрузился в изучение, доставшегося мне по наследству тряпья.

Что сказать – тряпки, как тряпки. Сам в далекие девяностые носил такое. А кто не носил? Шорты, джинсы, футболки. Свитер с горлышком. Спортивный костюм из жатой синтетики. Яркий, как волнистый попугайчик. Рыночная упаковка дешевых носков, пар десять. Трусы. Байковая рубашка в клетку. Вторая пара кроссовок. Все, что нужно для жизни недавнему студенту. Свободному, не обремененному ни женой, ни детьми. Все барахло я перенес на кровать, а после продолжил раскопки.

Следующий предмет вызвал у меня жизнерадостный хрюк. В сумке лежало большое махровое полотенце с Микки Маусом. Правда, про него я почти сразу забыл. Там дальше было нечто, куда более интересное, чем простые тряпки. Там покоилась неподъемности сумки – большой двухкассетник. Рядом, уложенные в коробку штук двадцать кассет.

Последняя находка меня обрадовала. Я не стал мудрить, перебирая фонотеку, просто воткнул вилку в розетку возле стола и нажал кнопку.

Глава 5

Пустынной улицей вдвоем

С тобой куда-то мы идем,

И я курю, а ты конфеты ешь.

И светят фонари давно,

Ты говоришь: «Пойдем в кино»,

А я тебя зову в кабак, конечно.

У-у, восьмиклассница,

Цой с кассеты был куда роднее, чем Цой оцифрованный и причесанный. Не мешали даже дерьмовые динамики сей чудной шайтан-машины. Под знакомый, практически родной голос я обыскал всю сумку, прощупал подкладку, перевернул вверх дном и старательно потряс. Нашел, завернутые в газетку тапки. И все. Пусто.

На этом моменте в комнату заглянул Лис с восклицанием:

– О-о-о, Цой, включи погромче. Нам же не слышно.

Он тут же узрел, чем занимаюсь я, разродился глумливой улыбочкой и спросил:

– Чего потерял?

Я бросил сумку на пол и сел. Пусто. Ни денег, ни документов. Мои надежды благополучно потерпели крах.

– Так ищешь чего? – раздалось вновь.

Я вдохнул, выдохнул, постарался, чтобы голос звучал максимально дружелюбно:

– Слав, тут документов моих нет.

Ухмылка сменилась вполне себе серьезным выражением лица.

– Серег, ты дебил?

Оказалось, что этот вопрос требует ответа. Лис продолжать не спешил. Я представил, что бы мог сказать настоящий Сергей и произнес:

– А что такого?

Вероятно, попал в точку.

– Нет, я тебе поражаюсь, – Лис отлип от косяка и зашел внутрь, – ты действительно считал, что после того, как ты накуролесил, тебе так просто отдадут паспорт?

– Ну…

Знать бы еще, как именно куролесил. Хреново не ведать, о чем начало истории. Еще хуже не знать, что ответить. А я не знал.

Лис покачал головой. Подтвердил сам себе, вслух:

– Точно, дебил.

Махнул рукой и вернулся к Вике. Я покидал обратно в сумку одежду, напялил шорты, футболку, надел на босы ноги тапки и тоже пошел к ним.

* * *

На тарелке кружевной горкой лежали блинчики. Тоненькие-тоненькие, почти прозрачные. Рядом с ними, культурно разложенное по стаканам варенье. За столом сидела Вика. Довольная, румяная от похвал, что Лис расточал налево-направо. Между ними царило полное взаимопонимание.

На миг мне даже стало неловко. Так иногда себя чувствуют старики, нечаянно встревая в беседы молодежи. Позже это назовут мудреным словом дискомфорт. Вот именно его и испытал. Лис был со мной солидарен. По крайней мере, глядел исподлобья, недобро.

Ничего не замечала только Вика. Мне она обрадовалась, подскочила, подставила чистую тарелку, принялась наливать чай.

– Сереж, ты садись. Мы тут со Славой запас варенья нашли. От прежних хозяев осталось. Ты какое любишь?

Я положил себе блин, свернул треугольником, спросил, чтобы поддержать беседу:

– А какое есть?

– Ой, разное, есть крыжовник, – принялась перечислять девчонка.

Лис ее перебил недовольно:

– Чего ты перед ним лебезишь? Не жирно ему будет? Дай ему блинов так, безо всего, или горчицы сверху ляпни, чтобы жизнь медом не казалась. А то, оглянуться не успеешь, как обнаглеет и сядет на шею.

Лицо Вики стало растерянным.

– Слав, ну зачем ты так?

Я прекратил спор, улыбнулся:

– Крыжовник подойдет. Я практически всеядный.

Вика снова расплылась в счастливой улыбке, подвинула мне стакан. Взгляд Лиса стал совсем недобрым. Я полил блин вареньем, придвинул к себе тарелку и принялся жевать, стараясь на них смотреть и не лезть в разговор.

* * *

После завтрака, Лис потер руки, оценивающе меня оглядел. Стало ясно, что он что-то затеял. И точно.

– Так, Серый, – сказал он, – пошли тебя наряжать и репетировать.

Я попытался отбрыкаться:

– С этим проблемы, здесь зеркала нет. Как я себя увижу?

Лис шумно хлопнул себя ладонью по лбу, выдал:

– Совсем забыл.

И слинял. Вика неспешно собрала тарелки, сложила в таз. Спросила:

– Помою потом?

Я понял, что ей безумно интересно. Что очень хочется посмотреть, как будет происходить превращение белобрысого меня в шамана. Сказать по правде, мне и самому было любопытно. Только я совершенно не представлял, как это сделать. Осталось надеяться на авось.

Из машины Лис и правда притащил зеркало. Большое, в половину человеческого роста. В тонкой деревянной раме. Поставил на стол, прислонил к стене под часами. Полюбовался сам и снова побежал. На ходу бросил, что это еще не все.

Вернулся он почти сразу. Принес большой пакет и пачку газет. Газеты плюхнул на стол. Пакет протянул Вике.

– Это костюм для тебя. А то как-то глупо, когда помощница шамана одета так обычно…

Он обвел ее фигурку рукой. Вика выхватила пакет, засунула нос внутрь, спросила:

– Можно?

Лис расцвел.

– Я ж говорю, это тебе.

Он отошел в сторонку и присел. Девчонка достала сверток из коричневой оберточной бумаги, отогнула краешек, осторожно заглянула внутрь. Парень протянул руку.

– Давай сюда, чего ты с ним возишься.

Бумага полетела в сторону. А перед нами предстало платье. Практически полная копия моей накидки, только длиной Вике по колено. Она его схватила и тут же побежала мерить.

– Перьев там хватит на двоих. – Прокричал ей в след Лис. – Я вчера много принес. И вообще, перья – не проблема. А с костюмами поосторожнее. Других нет.

Он обернулся ко мне, сразу переменился. От добродушного веселого парня не осталось и следа.

– А ты чего расселся? Готовься, давай. Или помочь?

Последняя фраза прозвучала угрожающе. И, хоть я знал, что при Вике он затевать свару не будет, нарываться не стал. Взял в руки парик. Покрутил, посмотрел, нашел перед-зад, напялил себе на макушку и глянул в зеркало. Сможете угадать, на кого я стал похож? Во-о-от. Не знаю, что подумали вы, но я почувствовал себя ущербным трансвеститом.

Справиться с париком оказалось не так-то легко. Сидел он криво, совершенно по-уродски. А если добавить грима… Получится вообще балаган. Лис подумал о том же, жизнерадостно заржал, предложил:

– Может, тебе губы накрасить? Для правдоподобия.

Я стянул с себя черные лохмы, бросил на стол, огрызнулся:

– Себе накрась.

Он разошелся не на шутку:

–Не, ну а чего? Подмалюем и в бордель. Там ты точно сойдешь за свою…

– Слушай, не выдержал я, заткнись, иначе получишь в рожу!

Лис с пол-оборота завелся.

– Че, не нравится? Давай, ну давай, попробуй!

В дверях появилась Вика.

– Мальчики, вы чего? – Спросила она удивленно.

Лис тут же сдулся. Выпалил:

– Тебе идет!

В этом вопросе я был с ним солидарен. Бутафорское платье Вике действительно шло. На фигуре оно сидело ладно. Волосы девчонка распустила. Они оказались длинные, почти до лопаток, темные. Она подошла к сундуку, вытянула из-под тряпок ленту, приложила ко лбу, обратилась к нам двоим:

– А так?

– Класс! – Лис был абсолютно искренен.

Я молча показал большой палец. Вика кивнула, взяла пучок перьев, задумчиво произнесла:

– Еще можно добавить перьев. Для красоты.

Потом встала перед зеркалом, завязала ленту на затылке в узел, воткнула справа у виска перо и стала похожа на индианку из кино. Мне подумалось: «Откуда взяться индейцам в России?» Но в слух я этого говорить не стал. Зачем? Их не удивляет. Сойдет и остальным. Кто знает здесь и сейчас, как должен выглядеть настоящий сибирский шаман? Пожалуй, что никто. Разве не повезет нарваться на этнографа.

Лис восхищенно оглядел девчонку. Велел:

– Ну-ка, покрутись.

Слова проиллюстрировал жестом. Вика послушно покрутилась, перебирая ногами в тапках. Парень прицокнул одобрительно.

– Здорово, – сказал он, – как настоящая. Только обувь надо другую.

Она сразу расстроилась:

– У меня нет.

Лис расцвел в улыбке, почувствовал себя феей-крестной:

– Не дрейфь, Викунчик. Я буду не я, если не найду.

И я ему поверил. Для Вики он точно найдет, что угодно.

* * *

Когда утихли страсти по Викиному наряду, Лис вспомнил обо мне. Сказал, обращаясь к девчонке:

– Надо с ним что-то делать.

– Что? – Не поняла она.

– Что… – Парень скривил губы, презрительно процедил: – Он не только человек дрянной, но и актер хреновый. Ничего сам не умеет! Даже парик надеть не смог.

Я опустил глаза. Виноватым себе, хоть убейте, не чувствовал. Но и спорить было глупо. Об актерском мастерстве у меня было более чем смутное представление. Только по рассказам Ярмольника в «Вокруг смеха». Когда-то на спор смог повторить его коронный номер – «Цыпленка табака». На этом все.

Ни с париками, ни с гримом мне в прошлой жизни дел иметь не доводилось. Вика снова попыталась за меня заступиться.

– Слава, зря ты так. Сережа совсем не плохой. Он мне вчера, знаешь, как помог?

Лис откровенно скривился. Поразмыслил и предложил:

– Тогда и ты ему помоги. Попробуй на эту бестолковую башку напялить парик.

– Парик? – Вика уставилась на стол. – Я попробую.

Потом оглядела меня и скрылась в сенях, бросив на ходу:

– Я сейчас.

Мы дружно посмотрели ей в след. Лис словно ненароком напомнил:

– Короче, ты понял.

Я кивнул. Чего тут не понять? В их отношениях я был третьим лишним. И вмешиваться не собирался. Я чуть запнулся на последней фразе и добавил оптимистичное «пока».

Из размышлений меня вырвал Лис.

– На, – он придвинул мне стопку газет, – смотри что я принес.

– Что это? – Я протянул руку.

– Это реклама тебя недоумка.

Реклама? Об этом я и не подумал даже. Ну, да, вполне разумно. Кто без рекламы поедет в глушь искать какого-то неизвестного шамана? А так… Подтверждая мои мысли, Лис похвалился:

– Еще и по телевизору крутят. Жаль, показать не могу, антенны нет. Только провод от нее за телеком болтается. Я его скрутил и на изоленту, когда видак устанавливал.

Слушать дальше я его не стал. Придвинул газету к себе. Объявление было большим, цветным, в самом центре страницы. Сразу бросалось в глаза и яркостью, и необычностью. Текст изыском не отличался. Обычное объявление на не совсем обычную тему: «Потомственный шаман, наследник Белого волка, последний в роду решит ваши проблемы…»

Я покосился на волчью голову над дверью. Так вот для чего здесь она! Забавно. Жаль мне чужих потраченных денег, но я не собираюсь принимать в этом шоу участия. Не буду я обманывать людей. Не стану наживаться на чужом горе. Только Лису об этом знать не следует…

– Нашла!

Голос Вики прозвучал так звонко, что мы оба вздрогнули от неожиданности.

– Что нашла? – спросил Лис.

Девчонка уже была в обычной одежде. Юбку сменила на джинсы, надела светлую футболку.

– Вот, – сказала она и высыпала на стол тонкие черные заколочки.

Такие я видел давным-давно у матери, когда она крепила к волосам шиньон. Видеть видел, но как ими пользоваться, не имел ни малейшего понятия. Можно было, конечно догадаться, исходя из логики… Только Вика нам такого шанса не оставила. Сгребла пару штук, подошла ко мне со спины и приказала:

– Сиди смирно, а то могу нечаянно дернуть.

Я послушно замер, наблюдая в зеркале, метаморфозы.

Руки у Вики были ловкие, умелые. Пальцы аккуратно касались моих волос, подбирали прядки, закрепляли их на макушке. Скоро вся шевелюра была забрана наверх.

– Готово! – Похвалилась она.

– Это все? – Не понял Лис.

Она рассмеялась.

– Не все. Теперь примерим парик.

* * *

Вика покрутила фальшивые волосы в руках, распрямляя, укладывая, как положено. Потом осторожно надела мне голову. Получилось чуть лучше, чем у меня до этого, но все же не фонтан.

Она наморщила нос. Стало понятно, что полученный результат и ей пришелся не по вкусу. Не шаман, а суррогат какой-то недоделанный. Правда мнение свое я так и оставил при себе. Не хватало еще расстроить эту чудесную девочку.

– Сереж, повернись ко мне, – попросила она наконец.

Я поспешно повернулся. Она прижалась ко мне почти вплотную, обхватила пальцами голову. Лицо мое оказалось вровень с ее грудью. От Викиной близости у меня перехватило дыхание. Ее прикосновения будоражили, дарили ложную надежду, будили желание. Я закрыл глаза. Нечего пялиться на чужое. Не сейчас, по крайней мере. У меня и без того куча проблем. Потом, все потом.

Вика хлопотала над моей головой, что-то мурлыча под нос. Я ждал замерев.

– Все, – она пригладила челку и отошла в сторону. – Можешь смотреть.

Лис восхищенно присвистнул. Я обернулся, открыл глаза. Едва не воскликнул: «Мать моя женщина!» И было от чего. Я не узнал сам себя. Из зеркала на меня смотрел натуральный индеец. Даже Серегин нос, от рождения наделенный нехилой горбинкой, пришелся как нельзя кстати. Даже шрам над губой прекрасно дополнял картину.

– Как вам? – Спросила Вика у нас двоих. Она явственно гордилась полученным результатом.

Лис моментально выставил в верх большой палец. Восторженно прокомментировал:

– Класс! Викуля, у тебя золотые руки. Тебе никто об этом не говорил?

Она вновь рассмеялась.

– Ты, регулярно.

– Мне положено, – важно сказал он. – Должен же тебе кто-то говорить правду?

– Сереж, – Вика обратилась ко мне с беспокойством, – а тебе как?

Я честно ответил:

– Мать родная не узнает.

Она заулыбалась во весь рот.

– Так, – Лис довольно потер руки, – а теперь костюм. Надо посмотреть все в комплекте.

* * *

Как по мне так костюм уже был совсем ни к чему. Но, хозяин-барин. А хозяином в данный момент был Лис.

Шорты мне разрешили не снимать. Лис только заметил мельком:

– Когда будешь наряжаться для людей, надень джинсы.

С этим сложно было поспорить. Шаман и вдруг с голыми коленками – совсем не то. Никакой солидности. Кожаную шаманскую рубаху натягивали на меня вдвоем. Осторожно, чтобы не испортить Викины труды. Тут же решили, что следующий раз стоит начать с одевания. Так удобнее.

Потом Вика повязала мне на голову какую-то ерунду, сплетенную из цветного жгута и ленты. Закрепила в ней перо, подумала, не воткнуть ли еще парочку. Не воткнула. Все добавки были совершенно точно лишними.

– Все, – сказала она. – Мне кажется этого хватит.

Лис скомандовал:

– Серый, топай в центр комнаты. Покрутись там, чтобы мы поняли, как это выглядит.

Я встал, принялся вертеться, как дурак. Он тут же зашелся гоготом. Аж захрюкал от восторга.

– Ой, не могу! – Едва смог выговорить парень. – Шаман в коротких штанишках!

Вика неожиданно отвесила ему подзатыльник. Не зло, скорее в воспитательных целях. Он сразу заткнулся, потер ушибленное место, спросил:

– Ты чего?

– А ты чего? – Ответила она в тон.

Лис снова сдавленно хрюкнул, проглотил смешок.

– Так смешно же, – попытался оправдаться он.

Вика сдвинула брови. Лис поник. Я хмыкнул, принялся стягивать с себя весь этот маскарад.

– Сам справишься? – Спросила девчонка.

Я кивнул. Она отвесила Лису добавки, уже так, для профилактики, и утащила его на кухню. Я же разложил индейский наряд на сундуке, стянул парик и принялся выковыривать из волос невидимки.

Черт! Я мысленно шипел и плевался. Как бабы только с ними справляются? В какой-то момент мне показалось, что вместе с заколками я выдрал половину Серегиных волос. Счастье, что их изначально было не мало.

В дверях появилась Вика, задумчиво наморщила лоб.

– Сереж, ты чего возишься?

– Сейчас, – ответил я, выкручивая очередную пакость из пряди.

– А-а-а-а, – она все поняла, – давай, помогу.

В ее пальцах заколки вынимались, как по волшебству. А я сидел и думал, что не мужское это дело носить парики. Только кто здесь меня будет слушать? И сам себе ответил: «Никто».

Когда все волосы вернулись на место, Вика по собственной инициативе прошлась по ним щеткой, поправила на свой вкус, сказала:

– Вставай, там Слава уезжать собрался, хочет тебе что-то сказать.

Глава 6

Лис стоял на крыльце и курил, уставившись напряженным взглядом куда-то в сторону. Я посмотрел туда же. Хм, забор, череп на колу… Что интересного он там нашел? Я встал рядом. Вопросительно уставился на Вику.

Она кашлянула. Произнесла:

– Слав, ну?

Тот вздохнул, щелчком запулил недокуренную сигарету вниз, в траву. Повернулся ко мне. Вид у него был, как у самоубийцы, которому вот-вот предстоит сигануть с обрыва. Я пока не понимал, что происходит. Агрессией от парня не пахло. Но и хорошего я от него ждал.

Вика повторила с нажимом:

– Ну? Я жду.

Лис глянул на свою ладонь, отер ее о штаны и протянул мне. Я замешкался. Черт его знает, зачем ему это надо. Вика тут же переключилась на меня. Подтолкнула, показала взглядом: «Давай, сколько можно ждать?» Я поспешил ответить Лису пожатием.

Странное это, должно быть, было зрелище. Два взрослых парня жмут руки, глядя друг на друга исподлобья. Хорошо хоть улыбаться не пришлось.

– Ну! – Третий раз напомнила о себе девчонка.

И Лис заговорил:

– Серый, ты это… – Он поморщился, как от зубной боли. – Короче, я зла на тебя не держу…

И покосился на Вику. Та кивнула, ободрила улыбкой. И Лис окончательно сдался. Фразы его были сбивчивые. Слова с трудом вылетали из горла. Смысл прослеживался с трудом.

– Если, – он опять покосился на девчонку, – ну ты знаешь сам. То я тоже ничего. Короче, – он отчего-то взбодрился, выдал извечное, – не плюй в колодец, пригодится!

Вика прыснула. Я с трудом сдержал смешок. Видно было, что речь далась бедолаге с большим трудом.

– Слав, – сказал я совершенно искренне, – обещаю. И ты на меня зла держи.

Он крепче сжал мою руку, задержал на миг, потом отпустил. Обернулся к Вике, спросил:

– Все?

Та со смехом подтвердила:

– Все, Слав. Я тобой горжусь.

Жутко захотелось спросить: «А мной?» Но этот вопрос был риторическим.

– Тогда я пошел.

Лис опять вздохнул, на этот раз облегченно, украдкой отер ладонь о штанину. Мне пришло в голову, что индульгенцию я получил временную. Действует она ровно до тех пор, пока рядом Вика. А это отнюдь ненадолго. Задерживаться здесь я не собирался. Завтра в ночь придется валить.

И настроение сразу испортилось. Я не имел ни малейшего понятия, куда бежать. У меня не было ни денег, ни документов. Я даже не знал, как меня зовут. Не знал, где живу. Не знал никого и ничего. Если только отправиться к самому себе! Эта мысль мне отчего-то показалась дрянной. Меня от нее буквально воротило с души. Но если не будет выхода, если не удастся ничего о себе ничего узнать, то другого варианта не останется.

– Сереж, – Вика трясла меня за плечо, – Сереж, пойдем, тебе учиться надо. Слава просил за тобой проследить, а я обещала.

Взгляд у нее был серьезный. Брови нахмурены, пальцы теребили локон.

– Пойдем, – сказал я, – раз обещала, то надо выполнять.

* * *

Как во всю эту муть можно верить?

Взгляд у Анатолия Михайловича был честным-честным. Ровно таким, как у любого, кто лжет безбожно. Вспомнилось, что тогда, в девяностые… Я едва не чертыхнулся и мысленно себя поправил. Не тогда, а сейчас. Как же тяжело привыкнуть к мысли, что жить опять придется в это бурное время.

Так вот, некоторые умудрялись прикладываться к экрану больными частями тела, в надежде на целительное слово великого гуру. Говорят, даже геморрой пытались лечить. Воображение мое разгулялось, я живо представил эдакую пикантную картину, чудом не заржал. Сразу стало любопытно – как именно происходило приложение? В штанах или без? А вдруг, без них эффект куда забористей?

Не сдержался и хрюкнул.

Вика посмотрела на меня с укоризной. Она к передаче относилась совершенно серьезно.

– Смотрю-смотрю, – шепотом заверил я.

Черт, и не денешься никуда. Я поднял глаза вверх, оглядел потолок, задержал взгляд в углу на паутине. Паук деловито упаковывал муху в белый саван. Муха была знакомая – помоечная, с зеленым брюшком. Почему-то представилось, как так же пакуют Лиса. Это была хреновая мысль. Я сам себе напомнил: «Еще не известно, что твой предшественник натворил. Как бы тебя самого… Того… Как муху»

Я отвел глаза и глянул на часы. Скоро три. И этой мутотени на кассете осталось минут на пятнадцать. Там уже введенные в транс личности бродят по залу и лезут на сцену, как тараканы на стол. Все-таки Михалыч не зря слыл мастаком. Вон, сколько народу морочил.

Я тихонько вздохнул и вновь переключился на паутину. Там движуха закончилась. Спеленатая муха не трепыхалась, паук уполз по своим паучьим делам. Занять себя было нечем. Время тянулось безбожно медленно. Ползло едва-едва. Я с трудом подавил зевок, сел полубоком, чтобы совсем явно не палиться, и прикрыл глаза.

Проснулся от того, что кто-то тычем в бок. Встрепенулся. На экране немигающий взгляд Кашпировского исчез. В тишине повис черный фон.

– Закончилось, – сказала Вика. – Чего ждешь?

– А? – Я с трудом подавил зевок. – Сейчас выключу.

Но тут из телевизора раздалась знакомая мелодия и неудачник Том бросился в свой бесконечный бег за пакостником Джерри.

– Ой, мультики! – Оживилась Вика, вновь устраиваясь на стуле. – Сереж, а можно я посмотрю!

Сказала совсем как когда-то говорила Ирка. Мне безумно захотелось погладить ее по голове, я едва успел удержать руку.

– Можно, – ответил я и вышел во двор.

На крыльце лежал забытый Лисом кэмел. Вот это соблазн! Вот это везение! Спасибо тебе, Господи! Я воздел глаза к небесам. Сунул пачку в карман и тихонько проскользнул на кухню, чтобы стырить у Вики коробок. Благо видел на окне не один.

Потом так же бесшумно выбрался обратно, шмыгнул за дом, уселся под стеной, чиркнул спичкой и жадно закурил.

Мысли у меня были странные. Настойчиво крутилось в голове: «Что за жизнь наступила? За что такое везение? С чего это вдруг я должен изображать из себя другого человека? Почему обязан подстраиваться под его привычки?»

Я вспомнил намеки Лиса, оговорки Воланчика и подумал, что покойный уже Серега был далеко не ангелом. Он натворил дел, а мне их расхлебывать? Вот уж премного благодарен за такой подарочек. Да я понятия не имел что он сделал! Знать не знал, как с этим быть!

Я глубоко затянулся и прикрыл от удовольствия глаза. Сколько я там не курил? Неделю? Две? Тут же усмехнулся. Если считать от 78-го, то двадцать с хвостиком лет. А если… Я махнул рукой и затянулся вновь. И почему этот гад не курил? Принципы у него, видите ли. А мне что до этого? Я не он. Кто сказал, что я все должен делать, как он?

Кажется, Сереге пришла пора измениться. Я снова поднес сигарету ко рту.

– Сережа! – Вика свесилась вниз из окна и смотрела на меня. Взгляд у нее был осуждающий.

Мне стало стыдно. Черт. Почему эта соплячка приводит меня в смущение? Кто она мне? Никто. И все же. Я затушил сигарету о траву, поспешно сказал:

– Прости, я волнуюсь. А когда волнуюсь, меня тянет курить.

Взгляд ее смягчился. Она предложила:

– Хочешь, я картошку погрею? Пообедаем.

– Хочу, – серьезно ответил я. – Только сначала дай мне какую-нибудь миску. Я нам сливы соберу.

Она кивнула и скрылась в глубине комнаты.

* * *

Помните гардемаринов? «Лeгок на помине! Эх! И опять к обеду!»

У нас в аккурат к обеду поспел Воланчик. Пришел он, как всегда счастливый, шумный. Принес за собой запах бензина и тяжелую сумку. С порога закричал:

– Хозяюшка, принимай подарки!

В памяти моей всколыхнулось презрительное: «Шут!»

От этой мысли меня покоробило. Мысль была не моя. Досталась в наследство от Сереги. Мне Влад почему-то нравился.

Он затащил сумку внутрь, поставил ее под окно и тут же сцапал из миски сливу.

– Грязными руками? – Возмутилась Вика.

Воланчик сунул сливу в рот, пробормотал:

– И ничего они у меня не грязные. Так, чуть-чуть…

Вика нахмурилась, показала на рукомойник.

Влад отвернулся, сплюнул косточку в кулачок, словно между прочим скинул ее в помойное ведро. Заверил:

– Помою-помою, только не ругайся.

– То-то же,

И успокоенная Вика полезла за чистой тарелкой.

Когда он все же уселся, я кивнул на сумку и спросил:

– Что там у тебя?

Воланчик тут же оживился, потянулся к окну.

– Там…

Вика нахмурилась. Он моментально отдернул руки, схватился за вилку. Сказал:

– Давай потом, после еды. А то опять заставит руки мыть.

– И заставлю, – подтвердила девчонка.

Я хмыкнул, взял кусок хлеба и принялся за угощение.

* * *

Из сумки Влад извлек под заинтересованными взглядами развесные сосиски, помидоры, хлеб и три банки спрайта. Я удивился такому набору и поймал себя на том, что лет двадцать не пил газировки. Рука сама потянулась и тут же отдернулась.

Вика удивилась не меньше:

– Ой, а что это?

Не знает? Странно. Я невольно задумался, интересно, а какой сейчас год? Судя по всему, девяностые. Надо выяснить точнее, при случае.

Воланчик принял важный вид:

– Ребята привезли из Польши. Газировка такая.

Он подхватил банку протянул девушке.

– На, попробуй.

Она улыбнулась, взяла. Покрутила в руках, посмотрела так и эдак, смутилась и хотела уже было поставить на место. Я отнял напиток, открыл.

– Держи, пей.

И понял, что отнял миг триумфа у Влада. Тот откровенно расстроился.

– А ты откуда знаешь, как открывать?

Я усмехнулся.

– Секрет фирмы.

Влад что-то пробурчал в ответ и вновь полез в сумку. Торжественно изрек:

– Но это еще не все! Теперь самое главное!

И тут я увидел до боли знакомую банку растворимого кофе.

Тогда этот кофе назывался Kronung. С двумя точками над буквой «О». Чуть позже в России его стали продавать под другим названием. Но этот кофе был тем самым, первым, родным, привезенным из-за бугра. И это был самый лучший сюрприз за последнее время.

* * *

Влад сложил сумку, погладил по ней рукой. Сказал:

– Теперь все. Жаль, что Лис запретил пиво. И, – он выразительно воздел глаза к небу, помолчал, добавил многозначительно, – ну, ты сам знаешь, кто еще.

Проблема как раз и состояла в том, что я не знал. Я ничего не знал. Ничего! И тогда я спросил, не слишком надеясь на ответ:

– Ребят, а какой сегодня день?

Влад хохотнул:

– Ну ты и допился. Четверг!

Вика глянула с жалостью. Потом переменилась, вероятно решила, что я шучу. Спрятала улыбку.

– Шестнадцатое. – Посмотрела на меня лукаво, добавила: – Августа. Девяностый год. Достаточно?

– Вполне! Спасибо.

Это было уже что-то. Так, значит, меня занесло в самое начало лихих девяностых. Разгул бандитизма начнется чуть позже. Сейчас криминал только поднимает голову. А, значит, есть шанс вылезти из авантюры с шаманом живым. Это событие стоило отметить, пусть даже без пива и водки. Я посмотрел на свою команду.

– Слушайте, ребят, – у меня появилась гениальная идея, – а, давайте, разожжем костерок? Я тут во дворе полешки видел, в сарае топор, и местечко подходящее есть. Сосиски пожарим, хлебушек. Кофейку выпьем, раз уж пива нет.

Вика захлопала в ладоши. Издала звук, в любое время означающий полный восторг. Влад поднял вверх бровь, в предвкушении потер руки.

– А почему бы и нет? Веди, командир!

Я выпятил грудь колесом, сделал важный вид и повел.

* * *

Место для костра было принято на ура. Вика тут же начала хлопотать над столом. Бросила только:

– Воды мне наберите кто-нибудь.

С водой вызвался помочь Воланчик. Он принялся с энтузиазмом крутить ворот, залихватски хекая на каждом повороте. Меня же отправили в сарай за топором.

Когда вернулся, вода уже была набрана. Вика стелила на столе одну из газет, принесенных Лисом. Влад стоял возле поленницы, скептически рассматривая стратегический запас. Я встал рядом с ним.

– Мокрое почти все, – сказал он. – Ночью лило, сам знаешь.

Я предложил:

– Давай посмотрим в середке.

Там было чуть получше, но все равно не фонтан. Воланчик поскреб в затылке.

– Что делать будем?

Я поспешил его обнадежить:

– Помаленьку разведем. Полешки надо потоньше порубить. Дома есть газеты. Лис утром целую пачку принес. Страницу с рекламой оставим, остальное на растопку. Ну и бензин, накрайняк, в твоей ласточке.

Про склад макулатуры в сарае я пока решил промолчать. Отчего-то мне казалось, что Вика его жечь не позволит.

– Короче, ты дуй за газетами, а я пока нарублю.

Я взял полено посуше, пристроил на колоде, примерился

Воланчик подскочил, попытался вырвать топор у меня из рук. Когда не вышло, сказал:

– Отдай мне, ты ж его в руках никогда не держал. Пальцы еще себе оттяпаешь. А я за тебя отвечаю.

– Ой, – отмахнулся я беспечно, так уж и отвечаешь!

Я всего лишь хотел пошутить, но Влад вдруг обозлился.

– Свинья ты, Серега, неблагодарная. – Он вырвал у меня топор. – Я уже десять раз пожалел, что поручился за тебя. Я квартиру свою в залог оставил! А ты… Скотина…

Он ушел к поленнице. По спине его, по всей его фигуре было видно, что он безумно, без меры обижен. Вика глянула на меня с укоризной, покачала головой, бросилась следом. От ее немого осуждения стало совсем тошно.