Текст книги "Сердце лича (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 32

Когда Самарказ вернулся в замок паши Зик-Армаха, северяне уже были готовы отправляться в путь. Ашах уговорил их подождать ещё хотя бы пару часов, уверяя, что Самарказ непременно вернётся. У него не было такой уверенности, но он хотел сделать для товарища всё, что мог, тем более что ему было стыдно за слабость, проявленную на берегу.

Отряд выдвинулся на север. Сам паша таки и не объявился – похоже, его предупредили, что в замке неспокойно. Самарказ был уверен, что это сделал старый Махраджан.

Искушённый ехал на лошади, которой было явно нелегко везти прибавившего в размерах мурскула. Северяне ехали молча, а Самарказ вполголоса пересказывал Ашаху то, что узнал от Хазрафа. Он не винил товарища за разумную трусость, да и тот ещё мог пригодиться, так что отталкивать охотника было ни к чему.

Когда стемнело, отряд остановился на ночлег. Самарказ и один северянин по имени Гарам остались часовыми.

Наверху виднелся лишь клочок чёрного неба, густо усыпанного звёздами. Люди помолились и улеглись вокруг огня, а Самарказ с северянином сели подле и закурили – охотник длинный чубук с опьяняющим инчмаром, а Гарам – короткую трубку с обычным табаком.

– Кто вы такие? – спросил Самарказ северянина, когда все заснули. – Почему служите Мард-Рибу?

– Мы обратились в вашу веру, – ответил тот, подбросив веток в огонь. – Но вынуждены делать вид, что служим другому богу, из пантеона нашей страны. Иначе нас убьют. Мард-Риб поручил нам доставить тебя и Искушённого в Кар-Мардун в целости и сохранности.

– Ты знаешь, зачем мурскул понадобился сыну Яфры?

Гарам отрицательно покачал головой.

– Мы просто выполняем приказ.

– Как случилось, что вы уверовали в Мард-Риба? – спросил Самарказ, помолчав.

– Бог, которому мы служили, жесток. А совершенный дух не должен быть таким. Так нам казалось, и мы стали искать другого. Несущий свет оказался самым милосердным. Он борется со злом и обещает праведникам вечное блаженство, поэтому мы пожелали служить ему.

– Почему же вы не покинули страну, где поклоняются жестокому богу?

– Мы не только не покинули страну, но мы служим ему в храмах.

– По-моему, это лицемерно.

– Мард-Риб сказал, что мы должны принять эту жертву, потому что нужны ему в сердце зла.

– Что значит «сказал»? – нахмурился Самарказ.

– Он говорил с нашим жрецом. Я не могу назвать его имени, сам понимаешь…

– Иначе его убьют? – понимающе кивнул Самарказ.

– Да. И не только его. Сейчас трудное время. Грядёт владычество тьмы, и Мард-Риб собирает верные ему души на бой. Будет битва, по сравнению с которой Великая война покажется жалкой заварушкой.

Северянин говорил уверенно, и от его слов по спине охотника побежали мурашки.

– Что означают символы на ваших одеждах? – спросил Самарказ, кивнув на красные восьмёрки с разорванными кругами.

– Это символ вечности. Знак Даргмута, того жестокого бога, которому мы прежде служили. Он…

Самарказ торопливо положил руку на плечо Гарама и прижал палец к губам. Северянин замолчал, взглядом спрашивая, что случилось. В ответ охотник указал на заросли с другой стороны поляны. Воин вытащил из ножен меч, Самарказ обнажил саблю.

– Надо разбудить остальных, – еле слышно сказал Гарам.

Самарказ отрицательно покачал головой.

– Он один, – ответил он одними губами.

– И что?

– Едва ли собирается напасть. Не хотелось бы спугнуть, подняв тревогу.

В этот миг кусты раздвинулись, и на поляну вышел мурскул – в этом не могло быть никаких сомнений: на груди у него в свете костра чётко виднелся золотистый знак Усмирённого.

– Моё имя Амехаб-Барай-Варс, – проговорил он низким скрипучим голосом. – Я пришёл.

Гарам сделал Самарказу успокаивающий знак, хотя тот и так не был испуган – только собран.

– Всё в порядке, – сказал северянин. – Мард-Риб предупреждал, что так будет. Я разбужу Азарада, – с этими словами он поднялся и дотронулся до плеча начальника.

Тот проснулся сразу.

– Один из мурскулов пришёл, – тихо доложил Гарам.

Азарад обернулся, увидел стоявшего на краю поляны Усмирённого и, откинув плащ, служивший ему одеялом, поднялся на ноги.

– Приветствую тебя, – сказал он. – Как твоё имя?

– Амехаб-Барай-Варс, – отозвался Усмирённый.

– Именем Мард-Риба подойди, – сказал Азарад, доставая из сумки штыри – такие же, как те, что он давал Искушённому.

Самарказ наблюдал за происходящим в растерянности. Он не знал, что и думать: второй Усмирённый, которому предстояло превратиться в Искушённого?! И Несущий Свет знал о нём? Зачем ему двое Искушённых? И ограничится ли дело двумя? Северянин сказал «один из мурскулов». Значит, будут и другие. Самарказ решил, что, когда Азарад закончит с мурскулом, он потребует объяснений. Пока же охотник наблюдал, как Усмиренный подошёл к северянину и взял из его рук золотые штыри. Подержав их на ладони, он словно в трансе вонзил их один за другим в своё тело, после чего с шумом упал, разбудив остальных людей.

– Всё в порядке! – успокоил вскочивших воинов Азарад. – Это Искушённый.

Самарказ смотрел на мурскула, чьё тело менялось буквально на глазах.

– Что это значит?! – спросил он, чётко выговаривая каждое слово.

– По дороге к нам будут присоединяться Искушённые, – ответил Азарад. – Мы не знаем, сколько их будет. Возможно, единицы, возможно – десятки или сотни. Это известно лишь Мард-Рибу. Всех их мы должны доставить в Кар-Мардун.

– Почему ты не сказал об этом сразу?

– Не было случая, – пожал плечами северянин.

– Неужели?!

– Я не знал, когда они начнут… присоединяться. Не хотел раньше времени… я не знаю, просто не сказал.

Самарказ с сомнением покачал головой. Он не любил сюрпризы. Особенно, когда речь шла о таких серьёзных вещах.

– Искушённые заключили договор с владыкой хаоса, – сказал он. – В их сердцах и душах поселилось зло. Зачем сын Яфры собирает их перед Красными Вратами?

– Возможно, чтобы истребить? – неуверенно предположил Азарад. – В любом случае, это нас не касается. Мы должны исполнить волю Несущего Свет.

Самарказ замолчал. Северянин был прав: пути Мард-Риба ведомы лишь ему и тем, кому он пожелал их открыть. Не ему, ничтожному грешнику, пытаться понять замысел сына божьего.

Глава 33

К утру пришедший мурскул выглядел как А’р-Аман-Размаль. Тело его покрыла такая же чёрная броня, а на груди горел красный круг с отпечатком трёхпалой ладони. К удивлению Самарказа, Искушённые не разговаривали друг с другом и держались порознь.

Путь отряда лежал мимо священного озера Имбукэ – места паломничества жителей Архатлы. На берегу стоял небольшой храм, выстроенный в честь Мард-Риба пашой Асу-Келех-Масаргом.

«Джамагрунха» рассказывала, что, когда Несущий свет спускался на Землю, то среди явленных им чудес было хождение по воде, и ходил мессия именно по поверхности Имбукэ. Вероятно, поводом для этой легенды послужило то, что воды этого озера были так насыщены солью, что буквально выталкивали человека на поверхность. Не было известно случая, чтобы в Имбукэ кто-нибудь утонул.

Путники решили искупаться – считалось, что это смывало часть грехов. Конечно, Самарказ и Ашах на это не особенно рассчитывали, но случая освежиться упускать не хотелось – затхлые и гниющие реки джунглей, полные опасных существ, не давали такой возможности. Для северян же купание в священном озере было актом истинно религиозным – они видели Имбукэ впервые и жаждали соприкоснуться с легендой о Мард-Рибе.

Поэтому отряд остановился на берегу озера, недалеко от группы молящихся паломников, которых здесь всегда было в избытке, и люди принялись раздеваться. Мурскулов оставили в джунглях под присмотром двух северян, которых должны были сменить после купания товарищи.

Почти никто не обратил внимания на новых желающих омыться водами священного озера – паломники были заняты собственными грехами и молитвами. Только несколько человек бросили слегка удивлённые взгляды на северян, но тут же отвернулись, не желая отвлекаться от разговора с Несущим Свет.

Среди паломников по берегу ходили два самахиба с посохами и говорили с верующими. Но они были далеко от того места, где остановился отряд охотников и северян. Их белые рясы мелькали среди полуобнажённых загорелых тел. Над озером разносилось пение – несколько верующих, стоя по пояс в воде, возносили хвалу сыну Яфры. Слышались также гомон, плеск, бормотание молящихся и голоса самахибов.

Самарказ купался первым. Раздевшись донага, он медленно вошёл в тёплую воду, чувствуя, как она плотно обволакивает тело. Оказавшись на глубине, Самарказ сделал вдох и поплыл, чувствуя, как сходят с него пот, грязь и пыль. Охотник не мог отказать себе в удовольствии потереть тело ладонями, тем более что выходить из озера полагалось чистым.

После Самарказа купался Ашах, потом Азарад, а вслед за ним остальные северяне. Все весело фыркали, отдувались и выходили на берег, широко улыбаясь. Будто и не было совсем недавно резни в замке паши, будто не витала над ними смерть.

Самарказ тем временем успел вытереться и одеться. Теперь он стоял, наблюдая за передвижениями самахибов – он по-прежнему не хотел попадаться им на глаза. Как только северяне вышли на берег и вытерлись, он начал поторапливать их, поскольку один из священников направился в их сторону, правда медленно, поскольку то и дело останавливался для разговора с верующими. Последние северяне подхватили одежду, доспехи и оружие и вместе с остальными направились к джунглям.

– Удивительное озеро! – говорил Гарам, купавшийся одним из последних, на ходу ероша мокрые волосы. – Прямо выталкивает. Наверное, в нём и захочешь утонуть, да не сможешь.

– Да, самахибы утверждают, что никто ещё не погиб в водах Имбукэ, – подтвердил Самарказ.

– Врут, наверное, – заметил один из воинов.

– Возможно, – легко согласился Самарказ.

В джунглях все привели себя в порядок и пустились в дальнейшую дорогу. Северяне давно расстались с доспехами и везли их притороченными к сёдлам: жара стояла почти невыносимая.

– Скажи, что ты думаешь о переселении души? – неожиданно обратился к Самарказу Гарам, ехавший рядом с охотником.

– В каком смысле?

– Ты в это веришь?

– Ну, конечно. А ты что, нет?

Северянин неопределенно пожал плечами.

– Честно говоря, не совсем. То есть, я понимаю, что должен, но не могу.

– Почему? – искренне удивился Самарказ.

Учение о реинкарнации он знал с младенчества и не сомневался, что в прежней жизни был белым тигром. Во-первых, ему об этом сказал самахиб из его родного села, кропивший его при рождении водой, смешанной с маслом ушура. Во-вторых, образ его жизни подтверждал слова священника. Правда, в следующей ипостаси Самарказ едва ли мог рассчитывать на что-то приличное – слишком много нагрешил – но он надеялся, что станет, по крайней мере, птицей, а не каким-нибудь червём или слизняком.

– Мне трудно представить, – объяснил Гарам, – что я могу стать не человеком. Так же, как и то, что в прошлой жизни я мог быть зверем.

– Яфра говорил, что число душ ограничено. И каждая будет судима за всё, что совершила в течение всех инкарнаций. Я не понимаю, что вызывает у тебя сомнения. Животные – такие же создания Яфры, как и люди, он одинаково любит и тебя, и меня и вон ту ящерицу, – Самарказ указал на ближайшее дерево, на котором, почти слившись со стволом, притаилось зелёное пресмыкающееся.

– Вот это я и не могу переварить, – признался Гарам. – Как может Мард-Риб одинаково любить человека и какую-нибудь тварь. И ведь даже самую омерзительную!

– На то Несущий Свет и мессия. Он – воплощённая любовь.

Гарам невесело хмыкнул.

– Судя по тому концу света, который он приуготовил, этого не скажешь.

– Ты сомневаешься в милосердии Мард-Риба? – Самарказ был удивлён.

Конечно, хабрижмас не родная религия для северянина, но уж больно многое вызывало у него недоверие. Как мог сын Яфры поручить ему что-либо? Конечно, пути Несущего Свет неисповедимы, и, возможно, именно так и выкорчёвываются сомнения, но у охотника плохо укладывалось в голове такое противоречие.

– Нет, не сомневаюсь, – сказал Гарам, покачав головой. – Просто, наверное, мне трудно воспринять во всех тонкостях учение о любви, ведь раньше мы поклонялись Гарму, очень жестокому богу, который ни во что не ставил человеческую жизнь.

– Возможно, – согласился Самарказ. – Но со временем ты во всём разберёшься. Главное, помни: бог всё создал и всё любит.

Гарам кивнул. Они замолчали и дальше ехали молча, думая каждый о своём.

Глава 34

Отряд шёл по джунглям три дня, пока не вышел к обрыву, спускавшемуся в долину, известную под названием Амеха-Изар-Сарабад, что переводилось как «Город богов в чаше». Здесь, невидимые с края обрыва, сплошь заросшие джунглями, располагались развалины столь древние, что никто не мог сказать, когда и кем был возведён город, лежавший ныне в руинах. Вероятно, его построили и забросили ещё до Великой войны. Известно было только, что он совершенно пуст – за века или тысячелетия его успели полностью разграбить. Давно уже никто не спускался в долину. Даже бродяги не рисковали искать там укрытия: в Амеха-Изар-Сарабаде прочно обосновались дикие звери, мутанты, ядовитые насекомые и рептилии, а также десятки обезьян, способных вывести из себя даже самого терпеливого путника. Кроме того, поговаривали, что они не чурались есть и человечину.

– Нам туда, – сказал Азарад, указывая вниз, на колышущееся зелёное море. – В Город богов.

– Зачем? – спросил Самарказ.

– Там нас ждут золотые корабли.

– Что? – охотник решил, что ослышался.

– Мард-Риб сказал, что в Городе богов мы найдём небесные корабли, которые донесут нас до Кар-Мардуна, – пояснил Азарад.

– В Амеха-Изар-Сарабаде давно нет ничего, кроме старых камней.

– Хочешь сказать, что сын Яфры солгал?

– Нет, этого я не думаю.

– Там есть корабли, – уверенно проговорил Азарад. – Они были построены богами многие сотни лет назад.

Насчёт таких давних сроков охотник сомневался, но спорить не стал.

– И ты знаешь, как их отыскать? – спросил он.

– Да, Мард-Риб рассказал нам.

Самарказ невольно почувствовал укол ревности: почему Несущий Свет избрал для этой миссии чужеземцев, лишь недавно принявших его религию, а не тех, кто следовал ей веками? Почему сын небесного махараджи не обратился с этими откровениями к жителям Архатлы? Неужели они так прогневали его своим бездействием, что он счёл их недостойными?

– Махраджан Йамирриб сказал, что я должен найти на севере карту и по ней идти в Кар-Мардун, – проговорил Самарказ.

Северянин пожал плечами.

– Вероятно, он не знал, что Мард-Риб послал нас.

– Возможно, – был вынужден согласиться охотник.

Отряд спустился в долину по тропе, проложенной ещё в незапамятные времена и изрядно обветшавшей, так что однажды всадники едва не упали, когда почва под лошадьми неожиданно поползла вниз. Пришлось от греха подальше спешиться и дальше вести животных под уздцы.

Никакой дороги через окружившие Город богов джунгли не существовало, так что пришлось прорубаться, используя мачете, которые нашлись у северян – те запаслись ими, отправляясь в Архатлу. Путь до руин занял около двух часов. Когда, наконец, измученные борьбой с лианами, люди вышли к ним, то были поражены грандиозностью сооружений, даже по прошествии многих лет сохранивших следы величественности и искусной архитектуры. Руины поражали: казалось, обычные люди не могли возвести столь монументальных сооружений. Это могло быть делом богов или их могущественных слуг, но не простых смертных.

И всё же город производил скорее отталкивающее впечатление. Огромные постройки подавляли, нависая над путниками, зияющие бойницы и оконные проёмы походили на гниющие дупла зубов, а причудливая архитектура и планировка выглядели чужеродной, пробуждая у людей смутный страх. Похоже, древние зодчие руководствовались собственными представлениями о соразмерности и гармонии, далёкими от присущих человеку.

Дома были выстроены в форме огромных кубов, накрытых куполами, во многих местах провалившихся. Их украшали террасы, лестницы и балюстрады, на которых ещё можно было разглядеть остовы постаментов, на которых, вероятно, некогда стояли скульптуры. По отдельности каждый элемент выглядел почти привычным, но вместе они составляли хаос, отталкивающий и вызывающий чувство тревоги. Самарказ поймал себя на мысли, что хочет поскорее убраться из Города богов.

Путники двигались через руины, и постепенно складывалось впечатление, что постройки могли возвести скорее не боги, а демоны, причём хитрые и искусные, нарочно воплотившие свой замысел так, чтобы архитектура вначале поражала великолепием и восхищала, а затем начинала пугать: неясно, исподволь, исподтишка.

Над городом возвышалась удивительная постройка: массивная башня, имевшая в основании не меньше сотни метров. Сужающиеся кверху стены выглядели совершенно гладкими, ни одного окна нельзя было увидеть на их поверхности. Вершина башни обрушилась, и края покрывали уродливые зубцы, напоминавшие обломанные зубы гигантского ящера. Из всех построек именно эта производила самое неприятное, отталкивающее впечатление – возможно, из-за того, что почему-то сразу становилось ясно, что люди её возвести не могли. При взгляде на циклопическое сооружение приходили на ум гигантские крылатые демоны, поднимающие на высоту почти в полкилометра огромные камни и складывающие из них башню, слишком мощную, чтобы быть смотровой и слишком высокую, чтобы обороняться. Казалось, её вершину разметал магический взрыв небывалой силы, и от этого делалось ещё страшней.

Путники долго не могли отвести взгляда от этой постройки.

Всё в городе была обвито похожими на змей растениями-ползунами, разноцветным мхом, по большей части ядовитым, и росшими в трещинах травами. Крупные цветы источали приятные резкие ароматы, от некоторых из которых начинала кружиться голова.

Если мостовые когда-то и существовали, теперь их покрывал слой земли, на которой зеленела буйная растительность. Всё вокруг казалось таким древним, что было удивительно, почему постройки ещё не рухнули, обратившись в пыль. Деревья росли повсюду, даже на крышах. Некоторые проломили стены, оплетя камни корнями и ветками. И всё же дома стояли – словно памятники былому величию чужеродной расы.

– Вот она, Монтегера, древний город ушедших богов! – с трепетом проговорил Азарад, восторженно оглядывая руины.

– Монтегера? – переспросил Самарказ. – Почему ты так его назвал?

– Мард-Риб сказал, что так некогда называлось это место. Задолго до того, как появилось государство Архатла. Жившие здесь боги прилетели с небес на золотых кораблях. Они называли себя аннунаками или нифилимами. Потом они ушли.

– Почему?

– Никто не знает.

– Даже Мард-Риб?

– Он ничего не говорил об этом, – Азарад подошёл к поставленному вертикально камню и, осторожно раздвинув покрывавшие его растения, принялся изучать покрытую мелкими трещинами поверхность. Остальные северяне сгрудились вокруг него.

– Что вы ищете? – спросил Ашах.

– Знаки, – отозвался Азарад. – Нужно найти метки, которые приведут нас к кораблям аннунаков.

– Наверняка они давно стёрлись, – заметил охотник. – Это бесполезное занятие.

– Нет, мы найдём их, – упрямо сказал северянин, не прекращая своего занятия.

Глава 35

Самарказ присел на один из обломков, достал чубук, набил табаком и, чиркнув пару раз кресалом, закурил. Раз северяне не сочли нужным объяснить, какие метки они ищут, он решил предоставить им самим заниматься этим. Тем более что охотник не испытывал ни малейшего желания ползать среди жутковатых развалин, производивших на него гнетущее впечатление. Да и растения могли ужалить не хуже насекомых или змей. Поистине, ни один человек, будучи в здравом уме, не смог бы здесь жить! Да и сын Яфры ясно дал понять, кто подходит на роль провожатых, а кто должен просто следовать за ними.

Долго искали северяне, рыская по развалинам, окликая и подзывая друг друга, но так ничего и не нашли. Наконец, когда стемнело, люди развели костёр и принялись готовить ужин.

Тогда Азарад и рассказал Самарказу и Ашаху, что они ищут. Оказалось, что метками служили металлические круги со стрелками внутри – всё было просто и незамысловато, вот только отыскать их северяне не смогли.

– Вероятно, их вынули грабители, – предположил Ашах. – Говорят, отсюда даже камни вывозили для строительства, да только оказалось, что поднимать их слишком трудно – затею и бросили.

– Но должны были остаться следы, – возразил Азарад. – Мы ведь учли возможность грабежа и искали углубления круглой формы.

– Вероятно, время стёрло все выщерблины, – сказал Самарказ. – Что же теперь делать? Ехать по земле?

– Не знаю, – северянин покачал головой и угрюмо поворошил палкой хворост в костре. – Подождём до утра и продолжим поиски. Если ничего не найдём, поедем и дальше на лошадях. Надеюсь, Несущий Свет простит нам опоздание.

На том и порешили. Помолившись и выставив часовых, люди легли спать. Из темноты доносились звуки, издаваемые животными, однажды где-то неподалёку глухо зарычал тигр или какой-то хищник пострашнее, но из джунглей не показался. Обезьян не было видно даже днём, хотя Самарказ и остальные ожидали их встретить. Но ночью слышались их крики и резкий, неприятный хохот.

Ночью, когда дома скрывались во мраке, сливаясь в один гигантский силуэт, Монтегера производила, как ни странно, менее пугающее впечатление. Возможно, это происходило ещё и потому, что звуки джунглей становились более слышны, создавая привычный для человеческого слуха фон, и руины уже не казались такими чужеродными.

Самарказ лежал на спине, глядя в звёздное небо, и думал о том, что даже планы бога не всегда осуществимы. Что же говорить об обычных людях? Сумеют ли они добраться до Кар-Мардуна, а, главное, доставить туда Искушённых, сколько бы их ни присоединилось? Впрочем, вероятно, больше двух уже не будет, ведь предполагалось, что дальше они полетят, а в воздухе мурскулы вряд ли могут появиться.

Тем не менее, утром пришёл ещё один Усмирённый. Он показался перед самым рассветом. Часовые разбудили Азарада, и тот дал ему шесть золотых штырей. Ритуал повторился в точности, и мурскул, нашпиговав своё тело, упал без чувств. Это походило на ритуально самоубийство с последующим воскрешением, только в новом качестве – перерождение.

– Что это за предметы? – поинтересовался у начальника северян Самарказ. – Откуда они у вас? Тоже от Мард-Риба?

– В каком-то смысле, – ответил тот. – Нам передал их один Махраджан. Не тот, которого убили в замке Зик-Армаха, а другой, более молодой. Но послал его Несущий Свет.

– И как эти штуки действуют?

– Об этом я знаю не больше твоего, – признался Азарад. – Мне просто велели называть пришедших мурскулов по имени и отдавать им штыри. Как видишь, они сами прекрасно знают, что с ними делать.

К середине дня, когда люди уже отчаялись найти метки, оставленные древними богами, к Азараду подошёл А’р-Аман-Размаль и сказал:

– Думаю, я могу помочь.

– В чём? – спросил удивлённый северянин. – Ты знаешь, где корабли?

– Нет, но я могу показать, где были метки, которые вы ищете.

– Как?

– С помощью этого, – Искушённый показал свои экрахеммы. – Они найдут их. От всего остаётся след.

– Ладно, попробуй, – Азарад указал на руины.

А’р-Аман-Размаль приблизился к одной из построек и, прошептав что-то, ударил по ней экрахеммами. Раздался мелодичный звон, и по воздуху словно пробежала едва уловимая рябь. Мурскул обошёл здание, внимательно его разглядывая, потом переместился к другому и ударил по нему. Второй Искушённый достал свои экрахеммы и начал делать то же самое. Теперь они обследовали развалины вдвоём. Окрестности то и дело наполнялись звоном.

– Что вы делаете? – поинтересовался Самарказ, подходя к Ар-Амаль-Размалю.

– Как я сказал, любая вещь оставляет след, пусть даже не видимый глазу. С помощью экрахемм его можно найти.

– Я думал, экрахеммы – просто оружие, – заметил Самарказ.

– Нет, это только одна из функций. Впрочем, я и сам не знал до недавнего времени, что экрахеммы могут указывать на то, где находились давно пропавшие вещи.

– Как так?

– Это словно воспоминания о том, чего никогда со мной не было. Они идут откуда-то изнутри.

«Демон! – с невольным ужасом подумал Самарказ. – Это он подсказывает Искушённому!» При мысли о Драе охотник почувствовал не только суеверный страх, но и отвращение. Он незаметно отошёл от мурскула и сел поодаль.

Через четверть часа Искушённые нашли первую метку. От удара экрахемм на стене одного из зданий вспыхнул оранжевый круг со стрелкой внутри. Она указывала на северо-восток. В этом направлении мурскулы продолжили поиски.