Текст книги "Фантастика 1985"

Автор книги: Виктор Пронин

Соавторы: Альберт Валентинов,Михаил Беляев,Дмитрий Поспелов,Александр Морозов,Игорь Доронин,Геннадий Разумов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Гроссе колебался. Он не мог определить свои позиции в общении с новым Гроэром, так неожиданно выплеснувшимся из прежнего, покорного его воле юнца.

Не дожидаясь разрешения, Гроэр, глядя в упор, жестко спросил:

– Мой отец вы?

– Не-ет!!! – Взбешенный Гроссе вскочил. – Нет, нет и нет! Запомни раз и навсегда! И никогда не смен со мной говорить об этом. Я запрещаю! – Он раздраженно махнул рукой и вылетел из библиотеки.

Гроэр не пошел за ним. Привалившись к косяку распахнутой двери, он слышал, как хлопнула в саду дверца машины, как взвыл мотор и как рокот его, удаляясь, медленно поглощался тишиной.

Почему Учитель разозлился? Почему так поспешно уехал?

Ведь у Гроэра было еще столько вопросов.

Дома Клара последовала за Гроссе в уютный полумрак гостиной. Ей так редко удавалось остаться с ним наедине.

Но Гроссе молчал, и по отсутствующему взгляду было вид,но, что мысли его далеко.

– Скажи, Эрих, я нужна тебе хоть немного? – не выдержала Клара.

Подавшись вперед, он некоторое время, словно пробудившись ото сна, изучал ее, жестко, сурово. Потом медленно, торжественно произнес:

– Ты – единственный человек на свете, который мне нужен. У меня есть для тебя кое-что любопытное – моя тайна. Я решил доверить ее тебе!

Клара застыла, боясь спугнуть внезапный порыв. Могла ли она знать, что к этому решающему разговору Гроссе готовился многие годы.

– Клара! Я – величайший ученый современности. Больше того, я – ученый будущего… Корифеи медицины, мнящие себя столпами науки, рядом со мной пигмеи. Я победил защитные реакции отторжения, барьер несовместимости. Нет в искусстве трансплантации, нейро– и микрохирургии равных мне…

– Эрих! Зачем ты говоришь все это? Разве я не знаю тебя?

– Нет, милая Клара, ты совсем не знаешь меня. Не имеешь обо мне ни малейшего понятия. Не веришь? Берусь доказать на фактах…

Клара растерянно смотрела на него, округлив свои и без того огромные глаза.

– Для начала ты должна лучше представить себе заведение, в котором работаешь. Ведь тебе знакома лишь ничтожная часть моего “подземного царства”. Ты знаешь только один этаж, на котором мы проводим тайные операции. А их шесть! Первый отведен под жилой блок, где размещена часть персонала, вынужденная скрываться от полиции по разным причинам. Я для них нечто вроде благодетеля и покровителя, обеспечивающего их не только работой, но и надежным убежищем. Поэтому в их преданности можно не сомневаться. Доктор Хилл, например, Батлер, Милдред – они в моих руках.

– Да это же тюрьма! – воскликнула Клара.

– Тюрьма? Возможно. Но добровольная. Они сами предпочли ее взамен той кары, которую умудрились заработать на воле.

– Ну а дальше? Что дальше? – торопила Клара.

– На втором этаже – холодильные камеры и бункера. Я строил клинику с учетом расширения моего производства.

Клару неприятно покоробило слово “производство”.

– Несчастные случаи и уличная охота не покрывают наших потребностей в трансплантах. Сейчас мой Банк органов в основном пустует. Но мною разработаны далеко идущие планы, которые помогут нам найти выход из затруднительного положения. О них чуть позже… На третьем и четвертом этажах – лаборатории. Ты же понимаешь, не во всех случаях мы можем пользоваться услугами Верхней клиники. Пятый тебе хорошо известен: операционные, палаты для доноров и реципиентов, боксы, реанимационные, морг и прочее. На днях мы совершим экскурсию по всем этажам, и ты все увидишь собственными глазами.

– Ты забыл про шестой этаж, – напомнила Клара. – Что там?

Гроссе загадочно и самодовольно улыбнулся:

– Желаешь знать? А нервы не подведут?… На шестом этаже у меня виварий. Уникальнейший, смею заверить. Такому позавидовали бы все зоопарки мира.

– О чем ты? – насторожилась Клара.

– А вот о чем. Не знаю, существовали ли на самом деле кентавры, русалки, сфинксы, сирены, драконы… или это всего лишь плод человеческой фантазии, но именно я… Я! И никто другой – воплотил в плоть и кровь мифические существа.

– Ты шутишь, Гроссе. Это невозможно. Ты не осмелился бы на такое. Ты жесток, я знаю. Но ведь не настолько…

Он громко расхохотался.

– Нет, Гроссе, нет! – Клара заслонилась рукой как от удара, на лице отразилось отвращение. – Скажи, что это шутка.

– Это правда! – Гроссе был раздосадован. Не на такую реакцию он рассчитывал.

– Ты чудовище, – еле слышно прошептала Клара.

– Я не чудовище, радость моя. Я – ученый. Мне удалось победить саму Природу! Большинство из тех, кого ты считала умерщвленными, на самом деле получили вторую жизнь. В новом обличье. Почему же это так возмущает тебя? Жив Большой Билл, чьи ноги некогда понадобились нам для попавшего в автомобильную катастрофу клиента К. Л. Разве не остроумное решение я нашел, дав ему вместо двух сразу четыре ноги и лошадиную мощь в придачу? Ты посмотришь, какой великолепный получился кентавр. А Джо! Надеюсь, хоть здесь я заслужу твою признательность? Ты просила сохранить ему жизнь. Я же видел, как дрожали у тебя руки, когда ты вводила ему в вену иглу. Я исполнил твою просьбу: Джо жив.

Клара встрепенулась. В глазах вспыхнула надежда.

– …Из обыкновенного уличного босяка, – продолжал Гроссе, – я сотворил мифического сфинкса, заменив его тщедушное тело великолепным телом молодого льва. Видела бы ты, как гордо он носит теперь свою голову.

Из груди Клары вырвался стон отчаяния. Она побледнела.

– Мы говорим на разных языках, Гроссе, – прошептала Клара с гримасой бессилия на лице.

– Вот именно. Потому что я мыслю категориями Будущего, недоступными твоему ограниченному уму… На Земле водворятся принципиально новые формы общения, – прорицал он. – Грядущие посвященные – гиганты ума и духа. Остальные должны или исчезнуть, или превратиться в рабов, в домашнюю скотину. Такова космическая обусловленность всеобщей эволюции… Представь себе жилища полубогов, охраняемые живыми сфинксами вроде Джо… Прохладные водоемы в садах с резвыми дельфиноподобными русалками… Представь азартную охоту Избранных, преследующих одичавшие человеческие особи верхом на могучих кентаврах, подобных Биллу… Да с подобным вкладом я смело могу рассчитывать на достойное место среди будущих хозяев Земли. Даже мой отец, посвятивший себя великой идее, не додумался бы до такого.

Так вот куда замахнулся ее неистовый Гроссе!

– Извини, но все это слишком смахивает на бред. Я не знаю ничего о пришествии “избранных”, но я знаю, что твоя деятельность сегодня направлена на то, чтобы продлить жизнь горстке эгоистичных толстосумов, покупающих себе здоровье ценой чужих жизней.

– Ты глубоко заблуждаешься и, надеюсь, скоро поймешь это. Ну а “горстка толстосумов”, как ты изволила выразиться, выполняет двойную функцию: с одной стороны, реципиенты – такое же сырье для опытов, как и доноры. С нх помощью я уточняю и совершенствую свои методы. А с другой – их кошельки обеспечивают мне финансовую независимость.

Напыщенные умозаключения Гроссе ошеломили Клару размахом, той ювелирной виртуозностью, с которой он фабриковал подоплеку своим преступнодеяниям. У нее не нашлось слов для возражений, что было расценено Гроссе как очередная победа.

Итак, размышлял Гроссе, первые рубежи взяты. Теперь нужно усыпить бдительность Клары, подкинуть в виде приманки пару сладеньких посулов, чтобы окончательно расположить ее в свою пользу.

.– Если ты захочешь помочь мне, Клара, очень скоро я смогу полностью отказаться от сегодняшних методов – нам не придется рисковать, охотясь за случайными жертвами на улице. Наши клиенты станут легальными. Их износившиеся органы мы сможем заменять полноценными и здоровыми, выращенными из клетки соответствующего органа.

– Неужели такое возможно? – оживилась Клара.

– Конечно, возможно! Представь лабораторию… Нет, целую фабрику безупречных человеческих органов на любой спрос и выбор. У нас будет не только несметное богатство, но и слава. Всемирная известность. И знаешь, что для этого нужно?

Время! Много времени. Гораздо больше, чем может дать одна человеческая жизнь. – У него в глазах горел фанатизм. – Мы всего добьемся сообща. Ты и я. Вместе… Могу ли я рассчитывать на твою помощь, на твою поддержку?

Захваченная вдохновенным признанием, одурманенная пылкой речью, горящим взглядом, Клара воскликнула:

– Эрих! Моя жизнь, моя судьба, все мое существо до единой клетки, принадлежат тебе. Тебе одному! Распоряжайся мною.

Разве могла Клара знать, какой помощи потребует от нее Гроссе?

Возложив руки на ее плечи и поцеловав в лоб, он торжественно и проникновенно произнес:

– Я верю тебе как самому себе!

То была ложь. Гроссе не доверял никому. И именно поэтому тратил столько времени и энергии на увещевания.

На следующий день без лишних объяснений Гроссе усадил Клару в машину и привез на свою загородную виллу, предупредив, что именно там ее ждет основное посвящение в тайну…

Пожилой мужчина в закатанных до колен джинсах при виде Клары остолбенел. Его рука непроизвольным движением скользнула по пуговицам ковбойки.

Гроссе покровительственно похлопал его по плечу: – Хэлло, Гарри. Надеюсь, все в порядке?

– Как всегда, сэр. – Лицо Гарри выражало полное смятение.

– Где Гро?

– В бассейне, сэр. Мы не ждали вас сегодня. Прикажете позвать?

– Нет. Не надо.

Обогнув особняк, они вышли на открытую площадку как раз в тот момент, когда стройная юношеская фигура, прочертив в воздухе красивую дугу, скользнула под воду.

Прошла долгая минута, прежде чем его голова показалась у противоположного края бассейна.

– Гроэр!

Юноша поспешно выбрался из воды, направился было к ним, но при виде женщины резко остановился, не зная, убежать или остаться.

Гроссе с удивлением обнаружил, что эта встреча потрясла Клару сильнее, чем Гроэра. Губы ее дрожали, глаза расширились.

– 3… здравствуйте, Учитель, – заикаясь, произнес Гроэр, не отрывая горящего взгляда от женщины.

Капельки воды искрились на загорелом теле, струйками стекали с налипших на лицо волос.

– Приведи себя в порядок и возвращайся, – приказал Гроссе Гроэру.

Юноша нехотя повиновался, то и дело оглядываясь на Клару.

– Невероятно… Непостижимо, – будто во сне, шептала она. – Какое сходство… Но почему ты скрыл, что у тебя есть сын?

– Это не сын! – рявкнул Гроссе.

– Не желаешь посвящать в личные дела – твое право, – обиделась Клара. – А где его мать, мне тоже знать не положено?

– Потерпи. Все объясню. Позже. Он идет сюда.

Гроэр приближался размашистой гроссовской походкой, погроссовски поправляя на ходу выбившуюся прядь волос. Напряженный взгляд, застывшее лицо выдавали внутреннее волнение.

– Садись, – сказал Гроссе.

Юноша опустился на траву в нескольких шагах от скамейки.

– Как поживаешь, Гроэр? – осторожно осведомилась Клара.

Гроэр сдвинул брови, пытаясь припомнить, что отвечали хорошо воспитанные люди на подобный вопрос в прочитанных им романах.

– Благодарю вас, мисс, недурно.

Клара невольно улыбнулась.

– И чем же ты тут занимаешься? – Кларе захотелось заглянуть в его внутренний мир.

– Читаю, мисс. Плаваю в бассейне. Помогаю Гарри по хозяйству… Думаю.

– Похвально… Молодец, – сказала Клара топом наставницы и быстро спросила: – А сколько тебе лет?

Юноша озадаченно посмотрел на Учителя, но тот недовольно отвернулся.

– Сколько мне лет? Я не задумывался, И мне никто не говорил…

– Ну хорошо. А думаешь ты о чем?

– О людях, мисс. Конечно, о людях. О чем же еще! – выпалил Гроэр, будто только и ждал этого вопроса.

– Что ж ты думаешь о них?

– Разное. Больше всего меня волновало, существуют ли они вообще. Но теперь вижу – существуют! – Глаза Гроэра вспыхнули. – Вы пришли от них. Где они живут? Как далеко отсюда? Расскажите, мисс. Умоляю! – Он подался вперед. Щеки его пылали, нижняя губа подергивалась.

– Гроэр!!!

Резкий окрик Гроссе возымел действие. Юноша сразу сник.

Лихорадочный блеск в глазах потух.

– Достаточно. – Гроссе поднялся. – Отправляйся в библиотеку. Ты свободен.

И вдруг, к изумлению Гроссе, юноша вскочил, злобно, позвериному стиснув зубы, и тем же резким голосом выкрикнул: – Не хочу!

– Что?! – зарычал Гроссе, тоже вставая и медленно надвигаясь на него.

Вобрав головы в плечи, будто два разъяренных хищника, они стояли друг против друга, Гроссе против Гроссе. Клара с жадным любопытством наблюдала за ними.

– Я сказал: не хочу! – с вызовом отчеканил Гроэр. – Мне надоели ваши библиотеки, батуты и перекладины. Глухие стены и скрипучие лестницы… Я хо-чу к лю-дям!

Гроссе кипел. Клокотал. Он никак не ожидал подобного взрыва, да еще в присутствии Клары. Но отлично понимал, что именно ее присутствие спровоцировало бунт. И, погасив гнев, Гроссе изменил тактику.

– Тебя взбудоражила сегодняшняя встреча. Это естественно. – Он примирительно положил руку на плечо юноши. – Тебя мучает одиночество. Я все понимаю. Но поверь, твоему заточению очень скоро придет конец. Я ждал, когда ты вырастешь. Теперь ты уже взрослый. Впереди большой мир. И люди. Много людей!

– Это правда, Учитель? Вы увезете меня отсюда?

– Разве я когда-нибудь обманывал тебя? В свой следующий приезд я заберу тебя с собой. Готовься и жди. – Гроссе потреюэ пал усмиренного юношу по щеке и направился к выходу. – Пойдем, Клара. Нам пора.

– До свидания, Гроэр. – Опустив голову, Клара последовала за Гроссе.

Они ехали молча. Кларе хотелось разобраться в путанице чувств. Гроссе, тоже погруженный в свои мысли, мрачно глядел на летящую под колеса ленту шоссе.

Он был недоволен. В сценарии, казалось бы тщательно им продуманном, что-то срабатывало не так. Ему не следовало заранее знакомить Клару с Гроэром – вот в чем ошибка. Конечно, он ждал от Гроэра бурной реакции, поскольку Клара первая женщина, увиденная им. Но трудность создавшегося положения заключалась в том, что на пути Гроссе встал сам Гроссе. Гроэр увидел в Кларе воплощение своей мечты именно потому, что Клара избранница Гроссе. Для Клары же Гроэр – возврат к первым романтическим переживаниям, к девичьим надеждам, которые он, Гроссе, разумеется, не оправдал. Как поведет себя Клара, предугадать практически невозможно, тогда как только это сейчас и имело значение.

Чего она хочет? Конечно же, доказательств его любви.

Пусть так. Она получит доказательства! И Гроссе решился на отчаянный шаг.

– Уилфорды отмечают сегодня день рождения Николь – супруги Майкла. Я приглашен на ужин. Мы могли бы поехать вместе.

У Клары глаза округлились от изумления.

– Вместе?! – не поверила она. – Я не ослышалась?

Гроссе ни разу не брал ее в семейные дома своих друзей. Он вообще нигде не бывал с нею.

– Поезжай один, друг мой. Я слишком утомлена…

– Мы едем вместе! – Тон был резок, почти груб, но тут же смягчился: – Не вижу причин для отказа. Пора положить конец этой бессмысленной конспирации.

…Гости давно были в сборе, и появление новой пары привлекло всеобщее внимание. Гроссе отвесил общий поклон и с подчеркнутой непринужденностью подвел свою спутницу к хозяевам дома:

– Прошу принять искренние поздравления со знаменательной датой от меня… и моей невесты, – сказал он, целуя руку Николь.

Супруги опешили.

– Что я слышу, Эрих! Вот так сюрприз! Вот так сенсация! – вскричал Майкл. – Минуту внимания, господа! – обратился он к собравшимся. – Рад сообщить приятную новость: закоренелый холостяк решился наконец пополнить наши ряды. Предлагаю внеочередной тост за врача-чудотворца и его невесту!

Легкая пауза, не ускользнувшая от обостренного внимания Клары, и зал наполнился веселым перезвоном бокалов и голосов. Клара стояла неподвижная и безучастная. В горле пересохло, губа предательски подергивалась. Внутри бушевала ярость. Она не сомневалась – отвратительный фарс с невестой придуман для самооправдания перед благопристойным обществом.

Когда всеобщий интерес к ним поостыл, Клара услышала раздраженный шепот:

– Ты как будто не рада?

– Чему? – зло прошипела в ответ Клара.

– То есть как “чему”! Нашей помолвке, разумеется… Если можно это так назвать.

– Нет, отчего же. Я оценила твой юмор и находчивость. – Ее голос срывался.

– Заблуждаешься, Клара. Это вполне продуманный, заранее подготовленный, сюрприз. Ты ведь знаешь, опрометчивых поступков я не совершаю.

Бесконечно долгую минуту она пристально смотрела ему в глаза, силясь разгадать скрытый смысл его слов. Вопрос прозвучал враждебно:

Ты действительно надумал жениться на мне?

– Прежде ты соображала быстрее… Да, дорогая, я делаю тебе предложение. Официальное. Ты позволишь не опускаться на колени? И пожалуйста, отложим временно дальнейшие переговоры. На нас обращают внимание.

Почему? Почему именно сейчас он принял решение жениться на ней? Хорошо зная коварную, расчетливую, безжалостную натуру Гроссе, она невольно насторожилась. Правда, Клара не допускала и мысли, что его смертоносная воля может обрушиться на нее, поскольку в какой-то степени они стали частью друг друга. Но она заблуждалась.

После ужина Николь пригласила всех в гостиную. Гроссе подошел к миссис Браун:

– Как поживаете, Долли? Я не вижу среди нас Эдмонда? Он в отъезде?

– Разве вы не знаете, Эрих? – В ее голосе был упрек. – Эдмонд болен. Неделю он не встает с постели. Первый раз я рискнула оставить его одного. Не могла отказать милой Николь в такой день.

– Кто лечит Эдмонда? – перебил ее Гроссе.

– Наш домашний врач. Мне кажется, он растерян. Состояние Эдмонда пугает его.

– Какой же диагноз поставил ваш домашний врач?

Миссис Браун задумалась:

– Что-то серьезное с печенью и с почками… Эрих! Умоляю. Вы все можете. – Долли схватила его за руку. – Спасите его!

Гроссе вспомнился недавний ужин в ресторане. Одутловатое лицо Брауна, мешки под глазами и одышка.

– Мне искренне жаль, Долли. На днях я обязательно у вас побываю. – Поклонившись ей, Гроссе присоединился к Кларе.

Остаток вечера Гроссе был рассеян и неразговорчив. Казалось, он забыл о присутствии Клары, и без того чувствовавшей себя неуютно в чужом враждебном обществе, хотя все его помыслы теснейшим образом переплетались именно с нею: ведь от нее одной, от ее преданности и мастерства зависит на данном этапе Его жизнь. Никакие ухищрения не могли исключить тот момент, когда Клара выйдет из-под его контроля, в известной мере будет предоставлена самой себе. Однако без этого столь же неизбежного, сколько и рискованного момента все его расчеты, весь его многолетний труд потеряли бы смысл…

Обещание жениться – вот единственное, что могло сделать Клару послушным орудием, разом решить все проблемы, связанные с нею.

Несмотря на тяжелый день и позднее время, спать ни ей, ни ему не хотелось. Некоторое время они лежали молча, глядя в потолок широко раскрытыми глазами. Он просунул руку ей под головy, слегка привлек к себе и, придав голосу надлежащую мягкость, спросил:

– Ты переедешь ко мне завтра или после того, как мы поженимся?

Она молчала.

Гроссе понимал, нужно быть предельно осторожным, чтобы не спугнуть ее. Излишняя настойчивость все погубит. Поэтому он счел уместным вспылить:

– Можно подумать, тебя принуждают насильно. Не хочешь? Оставим все по-прежнему.

– Ты прекрасно знаешь, как это для меня важно… Но почему именно теперь?

– Почему? Возможно, желание сделать тебе приятное. Ты это заслужила. Возможно, приближение старости. Если уж мы все равно вместе, почему бы не узаконить наши отношения. – Подумав, он добавил: – К тому же у меня грандиозные планы, которые ты поможешь мне осуществить. Мне нужен надежный, верный спутник жизни. Спрашиваю последний раз – принимаешь мое предложение или нет?

Клара беспомощно рассмеялась:

– Разве я его могу не принять! Быть подле тебя день и ночь. Быть твоей рабыней, твоим другом, твоей возлюбленной…

Он поморщился. Ночь скрыла от Клары эту гримасу.

– Прекрасно. Перейдем к следующему… Но если хочешь спать, можем отложить на завтра.

– Нет-нет. Не будем откладывать.

– Я обещал тебе объяснить Гроэра. Ты должна наконец все узнать… Я сказал тебе там, на берегу океана, что Гроэр не сын мне. Ведь ты не поверила. Верно?

– Нет, Эрих, не поверила, – чистосердечно призналась Клара.

– Не виню тебя. Пивсршь действительно чрудно, когда налицо такое поразительное сходство. И тем не менее я сказал правду: Гроэр не сын мне. Гроэр вообще не имеет родителей. Нет и не было на свете женщины, которая родила его. Понимаешь? Он не человек в общепринятом смысле. О его существовании никто, кроме нас с тобой и Гарри, даже не подозревает.

Его слова потрясли Клару.

– Я ровным счетом ничего не понимаю, – пробормотала она, сжимая виски.

– Сейчас все станет ясно. – Гроссе включил бра, сел на постели. – Я вырастил его искусственным путем. В колбе. Как какую-нибудь спору или микроб. Он – результат моего неожиданно удавшегося опыта. Он – моя безраздельная собственность!

Она резко поднялась и тоже села на кровати.

– Тебе приходилось когда-нибудь слышать о клонировании?– продолжал он бесстрастным голосом.

– Разумеется. Клонирование – вегетативное внеполовое размножение от одной исходной особи.

– Вот именно. Но я пошел дальше. Я разрешил сразу две гигантские проблемы. Первая – в искусственных условиях я довел эмбрион до полного созревания. И вторая – с помощью клонирования я создал свою копию, своего вегетативного потомка.

– Тебе удалось получить полноценного младенца в колбе? – изумилась Клара. – А что было дальше?

– До года я растил его сам, а потом… Построил виллу на безлюдном диком берегу океана, вдали от дорог и жилищ. Ту самую, которую мы посетили.

– Так вот почему ты обосновался Е этом захолустье!

– Я поручил его заботам Гарри. Этот малый был ему и нянькой, и кухаркой, и воспитателем.

– Неужели бедняга ни разу не отлучался оттуда?

– Жизнь “бедняги Гарри” принадлежит мне. Он был первым человеком, которому я пересадил блок “легкие – сердце”… Для всех его близких и друзей он давно мертв. За дарованную жизнь Гарри обязался платить мне верной службой, в каких бы формах она ни выражалась. Мы заключили контракт на двадцать лет, по истечении которых он получает полную свободу и щедрое вознаграждение в придачу.

– А как долго ему осталось ждать?

Гроссе превратился в сгусток спрессованной энергии. Наконец-то! Решающая минута настала. Но Клара не должна знать, как много от нее зависит, не должна почувствовать, что он боится.

– Это решим мы с тобой. Сегодня. Вместе. Ты и я! – торжественнo произнес он. – Ты должна представлять, что такое клонированиe для человечества. Прежде всего онo сулит квазибессмертие выдающимся личностям, которые с помощью вегетативного размножения смогут повторять себя до бесконечности обогащая человеческие познания нестареющей мощью своего ума…

– Я поняла, Гроссе! – с воодушевлением воскликнула Клара. – Ты обессмертил себя в облике этого юноши, целиком повторившем тебя! Пока тело твое потихоньку изнашивалось, рядом рос второй Гроссе, полный энергии и жизненных сил, готовый принять от тебя эстафету. Ты скрывал его от людей, что-бы потом незаметно подменить себя им!…

Гроссе досадливо стиснул зубы.

– Я не закончил, – резко оборвал он размечтавшуюся Клару. – Да, таков один из вариантов решения проблемы смерти, вполне приемлемый для человечества в целом. Но ке для оригинала, с которого снята копня. Ведь жить остался бы мой клоп, а я умер бы в положенное время, как любой простои смертный.

– Что поделаешь, таков удел каждого из нас…

– А я не хочу быть простым смертным! – злобно выкрикнул Гроссе и долго хмуро молчал, барабаня пальцами по постели.

Когда же заговорил снова, в его голосе звучала мольба, что никак не вязалось с тем Гроссе, которого знала Клара.

– Я должен жить. Жить сам. Пойми же! Я и Гроэр, при всей нашей идентичности, не одно и то же. Для меня он – чужая биосистема, всего лишь мое зеркальное отражение.

Почувствовав, что выдает себя, Гроссе заговорил деловым, холодным тоном, будто читал лекцию перед собранием медиков:

– Рассмотрим вторую возможность, которую открывает выращивание вегетативных потомков. Клоны не расцениваются обществом как самостоятельные узаконенные личности, а всего лишь как своеобразный комплект… набор запасных органов для конкретного индивидуума – оригинала данного клона… Представь грандиозную ферму, на которой по заказам клиентов выращиваются сотни… тысячи клонов. И среди них – черноволосая смуглая девочка-подросток – твоя копия, Клара… – Он выдержал небольшую паузу, но Клара мрачно молчала.

Гроссе не желал сдаваться:

– Как только клиент начинает стареть или заболевать, он ложится на операционный стол – нему заменяют все износившиеся органы молодыми и здоровыми.

Разве моя идея не гениальна?!

Не дождавшись ответа, Гроссе спросил: – Что ты можешь на это возразить?

– Только одно: твой “вегетативный дубликат” – такой же человек, как и ты. – Голос Клары дрогнул.

– Я отрицаю! – резко выкрикнул Гроссе, будто находился в зале суда. – Уверен, меня поддержали бы большинство ученых мира. Он – искусственно выведенная копия человека.

ГросСе вскочил, заметался по комнате.

– Мне нужно время! Много времени. Неужели ты не в состоянии понять? Я! Я один могу дать человечеству бессмертие. – Его глаза вспыхнули маниакальным огнем.

– Не актерствуй передо мной, Эрих, – тпхо сказала Клара. – Меньше всего тебя волнуют проблемы человечества. Ты думаешь только о себе. О себе одном.

Он остановил на ней тяжелый взгляд, будто размышляя, уничтожить ее немедленно или пропустить выпад мимо ушей.

Потом, подойдя вплотную, ласково потрепал по щеке. Сел рядом.

– Хочу доказать, что ты заблуждаешься. Гроэр – не человек в общепринятом понимании. У него нет ни документов, ни, места в обществе, ни Даже собственного имени. Ведь “Гроэр”, если ты догадалась, – вольная комбинация моих инициалов.

– Скажи проще, – сдержанно поправила Клара, – “Гроэр” – твои ходячие запчасти.

– Да, черт возьми. Да! Наконец-то ты правильно поняла меня. Ради него я пожертвовал простыми человеческими радостями и имею полное право распоряжаться жизнью Гроэра, поскольку цель его возникновения была мною заранее запрограммирована.

– А помолодеешь ли ты, завладев его внутренностями?

– Я продлю себе жизнь – это главное. – Почувствовав, что в Кларе произошел желаемый перелом, Гроссе воодушевился: – Я поменяю легкие и сердце, печень и почки… Я поменяю кровь. Всю до единой капли…

– Допустим, внутренне ты станешь двадцатилетним. Как он. Но внешне останешься пожилым мужчиной.

– Во-первых, внешность второстепенна. Внешность меня не волнует. А во-вторых, в моем организме непременно должен начаться процесс регенерации. Кожа разгладится, посвежеет, исчезнет седина. Отпечаток прожитых лет постепенно сотрется…

– Почему бы тебе не пересадить свой мозг в тело Гроэра? – перебила Клара. – Так сказать, сменить оболочку. А то еще лучше – поменяться головами. Тогда ты сохранил бы жизнь обоим, отняв у Гроэра только его молодость.

– Я думал об этом. Я перебрал все возможные варианты. Теоретически ни один из них не исключается. Но лишь теоретически. Когда-нибудь потом, с последующими клонами… Техника моя безупречна; Но ведь не могу же я сам делать себе операцию. Вот в чем загвоздка! Кому доверить свой мозг?

– Теперь мне, кажется, ясно все, – задумчиво проговорила Клара. – Кроме одного: кому ты собираешься доверить ответственную операцию?

Вот он! Трамплин в будущее!

Гроссе придвинулся вплотную к Кларе, взял ее руки и, глядя пристально в глаза, твердо произнес:

– Тебе, Клара.

Клара давно поняла, куда он клонит, но предпочла разыграть изумление: – Я?! Ты сошел с ума! Я всего лишь хирургическая сестра. Твой ассистент.

– Не притворяйся! Ты не сестра и не ассистент. Ты – первоклассный хирург, владеющий всеми тонкостями моего собственного мастерства. У меня нет ни малейших сомнений, что ты блестяще проведешь операцию. Тем более если от этой oneрации будет зависеть жизнь любимого человека. Ведь ты любишь меня, Клара?

Так вот зачем он сделал ей предложение!

– Если ты доверяешь мне, я непременно справлюсь с любыми трудностями.

Гроссе ликовал. Тяжесть свалилась с плеч. Он глубоко, с облегчением вздохнул.

– Когда?

– Хоть завтра, – оживился он. – У меня все готово.

– А наша свадьба? – осторожно напомнила Клара. – Операция отложит ее месяца на два. А мне бы хотелось уже в больнице ухаживать за собственным мужем. Не как “мисс Клара”, а как “мадам Гроссе”.

– Словами “хоть завтра” я хотел подчеркнуть, что все зависит от тебя. Само собой разумеется, меня должна оперировать моя законная супруга. Тебе приятнее, и мне спокойнее…

…Шаги Гроссе гулко резонировали под сводами пустынного коридора, вплетаясь в удручающе-монотонное жужжание установок для кондиционирования воздуха.

Гроссе сдержал слово. Мэрия по всем правилам зарегистрировала их брак с Кларой. Свадебная “канитель” отняла несколько дней. За это время в Нижнюю клинику неожиданно доставили нового клиента, что было крайне некстати, так как грозило затянуть осуществление его собственных планов.

Новый больной лежал в постели. У его изголовья дремала сиделка. При появлении Гроссе она вскочила, вытянулась, повоенному четко доложила ситуацию:

– Состояние крайне тяжелое. Поддерживаем обезболивающими инъекциями и транквилизаторами. Только что уснул.

Гроссе подошел к постели, вгляделся в одутловатое желтосерое лицо спящего… и вдруг отпрянул.

– Прикажете разбудить? – осведомилась сиделка.

Гроссе ответил – Нет-нет! Ни в коем случае! Не сейчас.

…Стремительно влетел в кабинет. Крикнул в селектор: – Джека ко мне! Немедленно!

Сотрудник явился почти мгновенно.

– Что-нибудь случилось, шеф?

– Кто занимался вербовкой поступившего клиента? – ссе едва сдерживал гнев.

– Маклер за номером два, – не задумываясь, Джек.

– Привести его ко мне! – заорал Гроссе так, что Джек съежился и тенью скользнул за дверь.

Несколько минут спустя на пороге возник бледный перепуганный маклер № 2 – человек средних лет, среднего роста и неопределенной внешности.

– Садитесь, – холодно приказал Гроссе. – Рассказывайте о всех подробностях: где, как и когда вы заполучили вашего клиента?

Маклер затравленно молчал, собирался с мыслями, пытаясь понять, что ему угрожает.

– Я работаю, шеф, на отведенном мне участке в городе…

– Дальше!

– Два дня назад в мою контору обратился незнакомый человек с просьбой помочь тяжелобольному…

– Иными словами, не вы нашли клиента, как у нас положено, а клиент нашел вас. Поинтересовались ли вы, как он попал в вашу контору?

Вкрадчивый тон Гроссе не обманул маклера. Стараясь унять дрожь, он промямлил:

– Конечно, сэр. Он назвал фамилию одного из наших бывших клиентов.

– И что вы предприняли?

– Он умолял оказать помощь за любое вознаграждение. Больной был при смерти.

– Я спросил: что вы предприняли?

– Но, сэр… – маклер задыхался. – Если бы я выгнал его, он наверняка разгласил бы тайну, которую в случае оказания помощи обещал сохранить.

– Сколько?

– Что – сколько? – не понял тот.