Текст книги "Даэла (СИ)"

Автор книги: Виктор Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

  – Кто такие и что вы забыли в Садании? – спросил он, тон его голоса был угрожающим. Выслушав ответ, что мы держим путь на юг, воин заявил, что, как нарушившие границы земли королевы Наи, мы должны предстать перед ее светлыми очами. Услышав, что такая королева нам неизвестна, воин ответил, тем хуже для нас. Пришлось подчиниться и следовать за ним. Оружие я применять не хотел, чтобы не привлечь теней. Справиться толпой с помощью меча и кинжала вряд ли получится. Обрванцы громко возмущались тем, что мы не знаем их драгоценную владычицу. Я подумал, что если бы эта Ная со своей дикой ордой представляла хотя бы, мало-мальски значимую силу, о ней наверняка было бы известно в Тарене. А если это не так, значит толпа оборванцев во главе с Наей, не более чем банда разбойников.

  Когда нас привели на поляну, уставленную десятками примитивных шалашей, я убедился в верности своего предположения. По поляне без видимого порядка или дисциплины расхаживали «воины», некоторые уставились на нас, отпуская скабрезные замечания. Особо по поводу Аэры, такой симпатичной и ухоженной. Но ее, похоже, подобные высказывания нисколько не задевали. Посередине поляны мы увидели деревянный дом с крыльцом и узкими окошками, похожими на бойницы.

  Командир скрылся в доме и вскоре вновь появился на крыльце.

  – Кто у вас главный? – спросил он и, получив ответ, велел мне зайти.

  «Очередная палка в колеса» – обреченно подумал я, заходя в дом. Вдоль стен единственной комнаты распологались деревянные лежаки, укрытые шкурами, посередине деревянный стол, на столе глиняный кувшин и две кружки. На лежанке, что у дальней стены, сидела девушка с кружкой в руках, одетая в зеленое, выгоревшее платье. Когда я вошел, она отпила глоток и скривилась, словно сжевала плод жгучего синда. В воздухе стоял запах талы. Угодить к пивачке в плен, что могло быть хуже? Любители крепкой выпивки люди непредсказуемые, никогда не знаешь, чего от них ждать. В инструкции для агентов базы, отправляющихся на Даэлу, прямо сказано, по возможности избегать с подобными аборигенами любых контактов.

  – Кто позволил вам ходить без спроса по моим землям? – уставившись на меня, хрипло спросила разбойничья королева и тут же велела воину выйти.

  – Но, сиана Ная, – возразил тот, – этот человек может быть опасен, как я могу оставить вас одних?

  – Вон! – издала злобный вопль девушка, в следующий миг кружка полетела мужчине в голову. Тала была выпита, пустая кружка, ударившись о шлем, осыпалась глиняными осколками. Воин поспешил убраться.

  – С вас, уважаемый, – как ни в чем, ни бывало, продолжала она, – за право прохода..., – она задумалась, слегка наклонив голову, – сто золотых монет. Если денег нет, сиан крестьянин, я готова принять вас в обшину на правах младших служек. Мои люди обожают обучать новичков, для этого у них есть все необходимое, палки, острые ножи, плетки. Надеюсь, я ничего не упустила?

  Платить я не собирался, обойдется.

  – Может, сделать тебя моей игрушкой? – девица окинула меня оценивающим взглядом. Я бы назвал ее симпатичной, если бы не разрушительные следы талы на ее лице.

  – Мечом махать умеешь, или кроме сохи ничего в руках не держал?

  – Умею немного, – поскромничал я. Она поднялась с ложа, схватила деревянный меч, висевший на стене, и бросила мне. Похоже, девица росла в благородной семье! Интересно, как она стала вождем лесных разбойников? В другое время я не отказался бы выслушать ее историю. Себе она взяла настоящий клинок, прямой и короткий. Такими обычно вооружают воинов Нуана.

  – Защищайся, сиан! – она набросилась на меня, ловко орудуя мечом. Мой тренировочный меч сделан был из твердой породы дерева, какое растет на южных островах. Перерубить его у девицы не получалось, дерево не поддавалось, разве что появлялись зарубки.

   Некоторое время я успешно парировал удары, наконец, она опустила меч.

  – Кое-что умеешь, путник, – признала она, запыхавшись.

  – Может, отпустишь нас, подобру-поздорову?

  – Если бы ты оказался богатырем, одолевшим непобедимого Дуана и его тарга, я предложила бы тебе долгую и счастливую совместную жизнь.

  Я вздохнул, даже в эту глухомань докатилась моя сомнительная слава. Нашлись и те, кто заклеймил меня трусом, за то, что отказался от дальнейшей борьбы. Мол, испугался, хотя никому не приходило в голову, что железомашество мне попросту не интересно, вроде детских игрушек в кубики или складывания разноформов.

  – Зэгун, воин, который привел тебя, убил бы нас обоих из ревности. Может, устроить вам турнир? Победишь, получишь место в моей постели, проиграешь, на этом твоя никчемная жизнь закончится.

  Она с интересом посмотрела на меня. В этот миг на меня накатило. Я бьюсь, как о невидимую стену, вопреки всему пытаясь добраться до Уничтожителя, а мне постоянно мешают всякие ничтожества, вроде насекомых, мелких кусачьих мошек, дроддов. Ярость и желание сплелись в один клубок, который на мгновение лишил меня разума. Я грубо схватил ее за грудь, надо сказать, все у нее оказалось на месте, и, впившись в губы, крепко поцеловал. Обхватив меня руками, девушка издала короткий стон. Не знаю, что было бы дальше, но в это время в комнате появился Зэгун. Сверкнула сталь, Ная упала на лежанку, я увидел торчавший у нее в груди нож.

  – Так и знал, что эта гуния меня обманывает, – злобно сказал воин, выхватив меч.

  Он явно собрался нанизать меня на железку. Я отбросил бесполезную деревяшку, направил на ревнивца указующий перст левой руки и, установив минимальное время импульса, активировал лучемет. О вездесущих тенях я ни на мгновение не забывал. Воин упал на спину, напротив сердца у него появилось маленькое отверстие, не совместимое с жизнью. Я вернулся к Нае. Девушка не подавала признаков жизни, из-под ножа пробились несколько капель крови. Я достал автоаптечку, приложил к шее, после чего досчитал до сорока, прибавив десять сендов на то время, что я разбирался с мужчиной. Наноконструктам требовалось примерно тридцать сендов, чтобы добраться до раны, и только после этого выдащил нож. Рана на глазах стала затягиваться, девушка глубоко вздохнула. Кажется, обошлось. Я вытер нож полой ее выцветшего платья и вложил мужчине в руку. В другой руке он все еще сжимал меч.

  – Что со мной? – слабым голосом произнесла Ная.

  – Зэгун собирался с тобой разделаться, но не успел и умер.

  – Умер? – не поверила она, – отчего?

  Девушка посмотрела на свое платье, пробитое ножом, следы крови на груди и почти исчезнувший шрам.

   – Я помню удар, – сказала она, – но раны нет, такого просто не может быть.

  У меня едва не сорвалось с языка, что пить надо меньше.

  – Еще я помню поцелуй, – она вопросительно посмотрела на меня.

  – Что вы, сиана, я бы никогда не осмелился вас поцеловать. А этого ухляба, который задумал убийство, поразил сам Творец Гелеман.

  Благо, на этой планете всегда есть, на кого свалить!

  – Ступайте, – сказала она, впечатленная необъяснимой смертью любовника, – охране скажете, что я вас отпускаю.

  Кажется, разбойничья королева всерьез испугалась гнева Творца!

  Глава двадцать четвертая

   Пока мы шагали по лагерю разбойников, те, глядя на нас, громко обсуждали, сколько можно было выручить денег за меня и моих попутчиков.

  – За крестьянина на невольничьем рынке дают две золотые монеты, королева сказала, что он неплохой мечник, – сказал мужчина в шкуре хищного горного хрузда.

  «Ага, неплохой! – подумал я, – ничего-то она не поняла!»

  – Бабу я бы оставил себе, ничего так, аппетитная гуния! – добавил другой и тут же получил от соседки в лоб.

  – Все бы тебе на чужих заглядываться! Своей мало?

  – Оруженосец, считай, еще один золотой, – заметил тот, что в шкуре, – удивительно, что Ная отказалась от такого куша? Может, повяжем их, да отвезем в Гаэнн на ближайший рабский рынок.

   – Не слышал, что с нашей королевой приключилось? Ее Зэгун застукал с этим крестьянином, а после...– любитель женщин перешел на шепот, конца разговора я не расслышал.

  Путь в Суан лежал через большой поселок Гаэнн. Я в который раз предложил спутникам остаться, обещая выдать денег, которых хватило бы на несколько лет жизни. Слуга даже обиделся. Решил, что я хочу его прогнать. Аэра сказала, что я надоел ей своими глупостями. И, чем больше пытаюсь от нее избавиться, тем сильнее ее желание остаться возле меня и досаждать до конца, каким бы он ни был. Во, как загнула!

  – Разве тебе не хочется поселиться в городе, купить дом, завести мужа и детей? – спросил я.

  – Конечно, хочется, – ответила эта гуния.

  – Тогда в чем вопрос? Забирай тысячу золотых и вперед, дом покупать. Договорились?

  – Я тоже кое-что хочу спросить. Признайся, дорогой сиан, только честно, откуда у тебя денежки?

  – И впрямь, было бы интересно послушать, – подхватил Туэн, – кого-то ограбил, или нашел клад?

  – Деньги добыты честным путем.

  – Ответ не устраивает, – сказала Аэра, – признайся, когда и где раздобыл, сколько у тебя всего золота, и я соглашусь.

  – Согласишься на что?

  – Поселиться с тобой в доме, уважемый Данай, – хихикнула та.

  – Открой секрет, – поддержал оруженосец, – обретешь жилище и верную жену.

   Они явно надо мной издевались. Как от попутчиков избавиться, не убивать же? Герен говорил, что безвыходных ситуаций не бывает. У меня была мысль взять их с собой в «птичку» и отправиться прямиком к Студеному морю. Кто бы из них ни прислуживал теням, себя взрывать не будет. Но ведь могло случиться, что подозрения окажутся пустыми? Так что, и этот вариант не подходил.

  Дорога до Гаэнна была утомительной. Лето в разгаре, солнце нещадно пекло, грунтовка ухабистая. Мы часто останавливались, чтобы передохнуть. Прохожие нам не встречались, в жару люди предпочитали сидеть по домам. Мне вспоминались бесконечные прохладные коридоры базы с порталами, с помощью которых можно было переправиться в любую точку каждого из четырех секторов. Увы, база теперь была недоступна. Мои спутники понемногу начали проявлять недовольство. Туэн принялся критиковать меня за непоседливость и безумное желание добраться до холодных краев.

  – Купаться можно и здесь, – говорил он, кивнув в сторону озера, мимо которого лежал наш путь. – В ледяное море не залезешь, а залезешь, непременно заболеешь и умрешь.

  – Все люди, как люди, дом имеют, добрых соседей и друзей, любимую жену, тарга с каретой, чтобы на приемы кататься, – ворчливо подхватила Аэра. – А этот ненормальный готов весь мир обойти в поисках неведомо, чего.

  – Именно неведомо, – добавлял Туэн, – нет, чтобы побить конкурентов на турнире, получить заслуженную награду, превратившись в героя трех королевств, и перестать, наконец, скитаться. Ноги бьет, сапоги изнашивает, нас мучает, а конца не видно.

  – Замолчите оба! – не выдержал я, нытье сбивало с мысли. Сотый раз повторять, что я их не держу, не стал, бесполезно. Оба упрямцы, Туэн считал, что обязан отслужить своему воину минимальные десять лет, как записано в воинском кодексе. Который пятьсот лет назад сочинил великий вождь Гураг, после чего одолел в поединке вражеского вождя Дегиллу. К сожалению, с той поры кодекс этот так никто и не отменил.

  – Отчего ты такой злой? – прикинулась обиженной Аэра.

  – Вы мне мешаете думать, – заявил я.

  – Чтобы думать, нужно иметь мозги, – сорвалось с языка этой язвы.

  – Сбегу я от вас!

  – Попробуй, – согласилась девушка, насмешливо покосившись на меня. Я подумал, что лучше пасть под ударами теней, чем угодить в столь идиотскую ситуацию.

  Усталые и голодные, мы, наконец, дотащились до Гаэнна. Весь городок, или поселок, фактически представлял собой рабский рынок. Рабы нам не требовались, а вот от хорошей едальни мы бы не отказались. Да и место для ночевки надо найти. Следующим, и последним, пограничным городом Садании, был Суан. Завтра мы до него доберемся. Однако обстоятельства самым неожиданным образом, вновь вмешались в мои планы. Мы неплохо подкрепились и покинули едальню, как вдруг нас окружила толпа вооруженных воинов. Вперед вышел толстый бородач в полосатом халате, подпоясанным матерчатым кушаком, такую одежду обычно носят летом купцы.

  – Что вам нужно, уважаемый сиан? – спросил я, надеясь, что разговор не затянется.

  – Я тебя узнал, ухляб, – злобно уставившись на меня, сказал купец. Интересно, какую мозоль я ему отдавил?

  – Но я вас не знаю, уважаемый, – спокойно ответил я.

  – Слышите, люди, – возмущенно завопил толстяк, вокруг немедленно собралась толпа, – этот глузд уверяет, что со мной незнаком!

  – Напомни, уважаемый, где мы встречались, – миролюбиво сказал я, уверенный, что он меня с кем-то спутал.

  – Купца Сулая никто еще не обвинял во лжи! Меня знают и уважают купцы всех городов Садании и Таланы, – разорялся он. Мое терпение лопнуло, толпа не давала нам пройти, и я решил задать вопрос «в лоб».

  – Уважаемый Сулай, ответь, в чем дело?

  – Покажи праву руку, крестьянин, – сказал он, пытаясь задрать мне рукав.

  Это все, что ему нужно? Я не удивился странному желанию, заметил только, как напрягся Туэн, и равнодушно отвернулась Аэра. Стремясь поскорее отделаться от толстяка и продолжить путь, я закатал рукав куртки. Толпа смолкла. Народ уставился на мое предплечье, где красовался уродливый знак в виде черных концентрических окружностей, перечеркнутых корявым зигзагом.

  – Что это? – вырвалось у меня.

  – Ты спрашиваешь, что, ухляб? – возмущенно завопил купец. – Ты убил охранника, раб, и сбежал! Я искал тебя три года, наконец, ты попался!

  Я был в шоке, поэтому позволил связать себе руки, после чего пришлось последовать за купцом Сулаем и его воинами. Мои спутники отстали, оттесненные толпой.

  «Бред какой-то, – думал я, – фантастика!» Впрочем, разве исчезнувший и за ночь восстановленный мост через реку Куж, не фантастика? Я всегда думал, что самая большая фантастика в этом мире искусственная луна Тэфон. Оказывается, бывает кое-что похлеще. Что теперь меня ждет, казнь за убийство, которого я не совершал? Или другое наказание? Скоро узнаю.

  Глава двадцать пятая

  Аэра с Туэном отыскали постоялый двор. Мест было мало, пришлось согласиться на маленькую комнатушку под самой крышей. Крыша нагревалась лучами палящего солнца, отчего в помещении, казалось, можно было свариться. Но путники так устали, что, не обращая внимания на жару, тут же повалились на лежаки.

  – Откуда у сиана Даная рабское клеймо? – сказал оруженосец. – Еще вчера ничего не было!

  – Не бери в голову, – ответила Аэра, – Творец Гелеман решил послать Данаю очередное испытание. Видно, Творцу противно его упрямое желание добраться до Ледяного острова.

  – Я тоже так думаю! – горячо поддержал Туэн. – Оставил бы он свои странные идеи. Якобы на острове хранится дорогой семейный артефакт, который ему непременно надо вернуть.

  – Ага, артефакт, – усмехнулась девушка, – какой дурак оставил его среди льдов? Артефакты обычно хранят дома или, в крайнем случае, у надежных друзей. Или прикапывают в виде клада. На острове ничего нет, там смертельно холодно.

  – Скорее бы добраться до острова. Тогда уважаемый Данай, наконец-то, поймет, что свой дом и красивая жена лучше, чем бесконечная дорога к холодному югу. Теперь он угодил в лапы этого противного купца, а выкупить Даная мы не можем, денег не хватит.

  – Дело не в деньгах, – задумчиво ответила Аэра, – мне нужно время, дня три или четыре, после чего я верну ему свободу.

  – Как это, вернешь? – удивился оруженосец.

  – Все будет хорошо, Туэн, – успокоила его девушка, – давай спать, я ужасно устала.

  «Необходимо точно выяснить, кто он такой, Данай, агент базы или выходец из родовитого семейства? А может, воин какого-нибудь тайного общества, которых, как говорят, в последнее время немало развелось?» – подумала девушка перед тем, как уснуть.

  Оруженосец долго ворочался на жестком деревянном ложе, размышляя над странными словами попутчицы. Не придя ни к какому выводу, сломленный усталостью, он погрузился в сон без сновидений.

  ***

  – Мне в хозяйстве беглые рабы не нужны, – сказал купец, – поэтому вместо того, чтобы наказывать и портить товар, за пять серебряных монет я уступил тебя уважаемому жрецу храма Пеласа, бога долголетия. Радуйся, Данай, тебя впереди ждет долгая жизнь!

  Купец Сулай ушел в дом, воины повели меня по жарким улицам города-рынка к храму, видневшемуся за домами. Спасибо, что не подверг наказанию, хотя я ни в чем не виноват. Утром меня даже покормили.

  В отличие от деревянных одноэтажных домиков, храм поражал каменным величием. Стены украшала изящная резьба, изображающая богов и молящихся прихожан. Высоко над входом я увидел образ бога долголетия, запечатленный в камне. Надо сказать, вид у бессмертного был жутковатый. Тело усеяно разинутыми ртами с острыми треугольными зубами, такой же зубастый рот заменял Пеласу лицо, на котором не осталось места для глаз, носа и даже лба. Только уши торчали, как два треугольных локатора. Какому ненормальному камнерезу привиделось в страшных видениях эдакое чудовище? Судя по форме ушей, это существо можно было отнести к породе кошачьих. И каким образом оно связано с долголетием? Я бы скорее назвал его «многоротый хрузд». У входа нас встретил обритый наголо жрец в темном плаще с капюшоном, обычной одеждой монахов. Он проводил меня в скромное помещение с лежанкой и столиком.

  – Теперь я твой хозяин, – сказал жрец, мое имя Узан. Снимай крестьянские лохмотья, тебе принесут плащ послушника.

  – Уважаемый сиан, я слишком дорожу своей курткой, – ответил я, давая понять, что переодеваться не собираюсь и, ожидая жесткого ответа. Однако Узан взглянул на меня равнодушно, как на отработанный материал, и кивнул.

  – Через два дня ты и еще четыре раба должны присутствовать в нижнем зале на общей молитве. Можешь носить свою крестьянскую грязь, она нам не мешает. Теперь отдыхай, вечером тебя покормят.

  С этими словами он вышел. Последнее время со мной постоянно случались непонятные, я бы сказал, аномальные события. Таковым было появление купола теней возле Понка, участие в переговорах, исчезнувший и неожиданно восстановившийся мост через реку Куш и, наконец, рабское клеймо на руке, взявшееся непонятно откуда. События породили массу вопросов, которые я списал на влияние могущественных теней. Зачем меня заставили убить тарга, хотя я нацелился на наездника? Отсюда следовал не слишком логичный вывод: в тот раз меня уберегли от гибели. Хотя тени могли от меня легко избавиться, а не городить чудеса, одно другого удивительнее.

  Вечером слуга принес скромный ужин, а ближе к ночи, когда я собирался уснуть, явилась молодая девица, которая исполнила передо мной некий ритуальный танец с раздеванием, при этом я мог убедиться в ее красоте, затем, скрестив ноги, уселась на пол и некоторое время читала молитвы. На незнакомом мне, скорее всего, древнем, языке, посвященные Пеласу, жутковатому богу долголетия. Наконец, девушка закончила молиться и, как была, обнаженная, юркнула ко мне под одеяло. Вероятно, в сок тамариса, который мне дали на ужин, добавили возбуждающее средство, в результате чего мы кувыркались до самого утра. Лишь утром, когда я без сил провалился в сон, девушка удалилась. «Интересные у них обычаи!» – подумал я и уснул. Мне приснился храм Пеласа, только не этот, а другой, гораздо больше. Почему-то пришла уверенность, что сон показывает далекие, давно прошедшие, времена. Я видел себя великим жрецом, вдоль стен толпились монахи. На полу лежали пять будущих жертв, один мужчина в центре, четверо вокруг крест-накрест. Я знал, что сейчас произойдет. Пелас заберет их жизни и одарит меня долголетием. Это была не первая процедура. В этом сне мне исполнилось триста лет, и я собирался прожить еще столько же. Сон досмотреть не удалось, я проснулся. За узким окном было темно, можно поспать. И тут меня накрыло. Так вот что ждет несчастные жертвы! Нас убьют во славу Пеласа, чтобы некий старый пень, служитель бога, возможно, сам Узан, прожил несколько лишних столетий!

  Я задумался. Что делать, бежать? Я пошарил в карманах, в том числе потайном, где хранился браслет связи. Толку от него не было никакого, на Даэле, кроме меня, не осталось ташанцев. Автолекарь с запасом наноконструктов на один или два раза, не больше. Верный и прочный кинжал, а также непонятный цилиндр с кнопкой, который я зачем-то подобрал на базе и оставил в качесве талисмана. Пусть будет, места много не занимает.

  Кроме этого, на мне был надет сверхпрочный пояс телесного цвета, плоский и удобный. Под завязку набитый золотыми монетами и ограненными бриллиантами. Не зная как, снять его, можно было, только располовинив мою тушку на части. И последнее средство защиты, скрытый в левой руке лучемет.

  Надеюсь, до жертвоприношения, я найду выход.

  Весь следующий день я провалялся на лежанке. Слуга, приносивший пищу, изображал немого. Видимо, я должен был оставаться не в курсе происходящего. Монахи не подозревали, что у меня иногда просыпается генетическая память. Что интересно, на Ташане в давние времена не поклонялись этому чудовищному богу и не проводили смертельных обрядов. В таком случае, откудау меня такие знания? От многочисленных загадок разболелась голова. Надеюсь, придет время, во всем разберусь, если раньше со мной не разберутся тени.

  После ужина снова явилась вчерашняя девица, повторила замысловатый танец, закончившийся раздеванием, а после долго молилась.

  – И что это значит? – поинтересовался я, когда она забралась ко мне в постель.

  – Тихо, сиан, – прошептала девушка, – не нужно разговаривать. Я должна подготовить твой дух и тело к завтрашнему испытанию.

  – Что меня ждет?

  – Это известно только нашему богу Пеласу и верховному жрецу Шунэну. Если жрец узнает, что я с тобой болтала, заставит меня молиться пять ночей кряду. Говорят, он очень старый, ему больше четырехсот лет. И строгий.

  Сказав так, девица взялась готовить меня к обряду, подробностей которого, скорее всего, не знала сама. Все же, я задал еще один вопрос: – Как он сумел прожить четыреста лет? Он колдун?

  Девушка едва на мне не подпрыгнула.

  – Не говори так! Жрецы нашего храма не связаны с колдовством и черной магией. Говорят, сам Пелас поддерживает в нем жизнь.

  И она принялась скакать с удвоенной энергией, так что мне стало не до разговоров.

  Глава двадцать шестая

  Верховный жрец Шунэн был похож на высохшую мумию, какие я видел в историческом музее Ташаны.

  На следующий день за мной пришли два воина и отвели к местному кузнецу. Кузнец сковал мне руки металлическими браслетами на короткой цепочке. Браслеты были расписаны древними священными письменами. Цепь была из хорошей стали и казалась прочной, но не для лучемета. Перерезать ее я мог за один миг. В сопровождении великиого жреца мы спустились в подвальное помещение, где уже ждали четыре несчастных раба, готовых на заклание. На каменном полу был нарисованы пять человеческих фигур, одна в центре и четыре в виде креста. Возле кажой из пола торчали железные крюки, к которым привязывают жертвы. У противоположной стены я увидел большой черный алтарь, а на нем древнюю книгу с заклинаниями. Рядовые члены секты Пеласа думали, что в книге священные тексты, только я и, может быть, верховный жрец, знали неприятную правду. А еще мне было известно то, чего не знал даже он. Во сне я во всех подробностях видел и запомнил обряд, проводившийся сотни тысяч лет назад. Мне открылось короткое заклинание, после которого Пелас заберет у ходячей мумии все, что она получила от него за последние четыреста лет. Только произнести его следовало до того момента, как я займу место на полу. Четверо рабов, предназначенных на заклание, привязали к крюкам, причем так крепко, что те даже не могли пошевелиться. Коротким импульсом я перерезал цепочку, соединяющую браслеты. Та с лязгом лопнула, жрец удивленно уставился на нее и прказал воинам привести замену. Те поспешно удалились и вскоре вернулись с девчонкой, которая согревала мою постель. Ей на руки надели такие же, браслеты. Девушку положили в центр креста, образованного распростертыми фигурами и привязали к крюкам. Я видел на ее лице счастливую улыбку, бедняжка считала, что на нее падет благословение самого бога Пеласа. Но я знал, что случится, если обряд доведут до конца. Жертвы превратятся в высохшие мумии, на которую так похож главный жрец Шунэн.

  – Ступай к себе, – нахмурясь, обратился ко мне жрец, – Пеласу не угодна твоя жертва.

   Сделав вид, что ухожу, я спрятался за толпой жрецов, собравшихся на это эпическое представление. Дальше все происходило в точности, как в моем сне, хотя я понял, что местным жрецам были известны далеко не все заклинания. Если бы знания сохранились полностью, главного жреца можно было омолодить лет до шестнадцати. Я, естественно, не подумал ему помогать. Мое время еще не пришло. Заклинание, отменяющее и поворачивающее вспять магическую процедуру, следовало произнести вместо заключительного восхваления бога, дающего долголетие. Текст в конце жертвоприношения проговаривался монахами четко и неторопливо, с небольшими перерывами. Что позволит мне вставить свои пять сун.

  Пока монахи и жрецы старательно распевали древние тексты, а Шунэн следил за ними по книге, которую взял на алтаре, я думал о том, что совсем недавно не верил в мистику, считая подобные спектакли обманом. И так задумался, что едва не пропустил концовку. Во время короткой паузы, в абсолютной тишине, из-за широких монашьих спин, громко прозвучали несколько древних слов.

  Что тут началось! Грохнуло, словно упало что-то тяжелое, под низкими сводами раздались крики ужаса. Я поспешно выскочил в коридор, а затем на улицу. Ворота были открыты, с территории храма, как раз, выезжала карета. Я промчался мимо служки, который собирался закрыть за каретой ворота и удивленно уставился на меня, и вскочил на заднюю подножку экипажа. Дождавшись, когда храм остался далеко позади, спрыгнул на дорогу. Карета остановилась, дверца распахнулась, оттуда выскочили трое приверженцев Туразида, судя их по круглым нагрудным знакам.

  – Какая удача! – расплылся в улыбке один из них, направив в меня маленький арбалет. – Мы были уверены, что тебя, ухляб, прикончат в храме.

   Я не успел испугаться, когда они одновременно выпустили три болта. Я опрокинулся на спину и, ударившись головой, потерял сознание. Поэтому не увидел, как трое убийц уселись в карету и покинули место расправы. Монахи были уверены, что после трех болтов в грудь со мной покончено.

  В себя я пришел быстро. Кряхтя, как древний старик и проклиная убийц, поднялся на ноги. Грудь болела, наверняка там здоровенный синячище. С усилием я вытащил болты, которые, пробив куртку и, застряв в прочном материале, до моей тушки так и не добрались.

  Хромая и проклиная монахов, служителей бога мщения, я поплелся в город, где уже открылся рабский рынок. Возле площадки, где торговали рабами из Нуана, кстати, за строптивость покупали их, из рук вон плохо, несколько рыночных стражников потребовали от меня засучить рукав.

  «Попался!» – подумал я, едва удержавшись от использования лучемета. Ну, положил бы я несколько вояк, а дальше что? Лучемет без заряда, бесполезная игрушка. А за убийство, да еще таким необычным способом, гарантированно отправят на костер. И тени могут со мной разделаться. Я пытался протестовать, ссылаясь на рыночное уложение, по которому покупателей без жалобы работников рынка или продавцов, не имеют права досматривать.

  – На тебя указал продавец нуанцев, – сказал воин, – не тяни время, крестьянин, не вынуждай применять силу.

  С этими словами он взялся за рукоять меча. Я покосился на площадку с рабами и увидел сутулого человечка, похожего на сморчка. Человек был в пестром халате гильдии продавцов. Я встретился с ним взглядом, взгляд у мерзавца был хитрый, глазки бегающие. Он присутствовал при моем аресте и видел рабский знак на предплечье. Ну, гаденыш, я с тобой еще посчитаюсь!

  Пришлось оголить руку. Я не поверил глазам: печать исчезла! Я посмотрел на подонка-продавца. Что, съел? Тот отвернулся и поспешно исчез в толпе. Представится случай, откручу ему голову!

  Воины извинились, я отправился на поиски моих попутчиков. Я обнаружил их за завтраком, на первом этаже постоялого двора. При виде меня Туэн обрадовался, дружески похлопал по плечу, здесь подобное выражение чувств, независимое от статуса, было в порядке вещей.

  – Какой негодяй посмел продырявить твою куртку? – возмутился он, заметив прорехи на груди. – Скажи, кто он, я с ним разберусь!

  – Найдем, разберемся сообща, – пообещал я, – доберемся до Суана, останется пересечь Эдрон, думаю, сынок короля Алата, толстый Затан, не станет чинить нам препятствий.

   – Для владык будущей империи ты никто. – подала голос Аэра. – С чего ты решил, что он будет чинить препятствия какому-то крестьянину?

  – Ты права, – согласился я, – и все же, я не пойду в Швац, лучше сделаем крюк, чтобы оказаться подальше от короля и его сыночка. Выходим сразу после завтрака. Даже не верится, что я скоро увижу Студеное море!

  – Ты говоришь так, словно на пустынном берегу тебя с нетерпением ждет сонм прекрасных дев, – сказал Туэн, – остался бы здесь, деньги есть, живи в свое удовольствие!

  – Хватит болтать, время пошло, – сказал я. Разговры о напрасном путешествии к ледяным просторам достали. Я понимал, что убедительной причины стремиться в холодную, безжизненную пустыню, у меня нет. Не рассказывать же возможному агенту теней об Уничтожителе? Похоже, мне удалось сохранить перед моими спутниками инкогнито. Сомнительное, со странностями, все же, я выглядел перед ними коренным даэлянцем. Изношенная и продырявленная крестьянская хламида не должна вызывать подозрений. Хотя если агент теней возьмет образец ткани, сразу поймет, откуда ноги растут. Но и здесь у меня есть отмазка. По легенде, подсмотрев, как пользоваться автоаптечкой, я забрал ее у погибшего человека с базы вместе с курткой. Пойди, докажи, что это мое. Браслет они не найдут, потайной карман откроется только мне. Незаметный и очень прочный пояс, Аэра могла бы нащупать, если бы забралась ко мне в постель. Но я постараюсь до этого не доводить, хотя, признаться, девушка вызывала сильное желание. Что-то в ней есть от девиц с базы, жестких и целеустремленных. Я внутренне усмехнулся. Помогла вляпаться в многодневный турнир и рисковать жизнью. И кто написал королю Вэрду, что я похож на советника Шэда и могу участвовать в переговорах? При этом возникает не один вопрос, а сразу три. Во-первых, откуда этот неизвестный узнал, что у Вэрда проблема, больной советник? Во-вторых, каким образом записка была доставлена, минуя разрушенный мост? И, в-третьих, это ж надо додуматься подсунуть меня вместо советника? Если бы речь шла не о тенях, я бы подумал, что, таким образом, развлекается кто-то из моих коллег, запустив в Саданию десяток мелких дронов-жучков. Потому что иначе невозможно собрать и осмыслить столь полную информацию. В то же время мне казалось, что ни Аэра, ни Туан ни при чем. Аэра дочь Узии, правителя Таланы, и зовут ее Уара. Она прав ильно сделала, изменив имя, я ведь тоже поменял Даана на Даная. Светиться при обстоятельствах, угрожающих жизни, глупо. Туэн верный малый, которому случайно предложили работу. Какой из него агент теней? Хотя стоит вспомнить слова Герена: «Запомни, Даан, ничего в этом мире не происходит случайно. Если остаются вопросы без ответа, докопайся до причины». В данном случае ситуация сложилась прямо противоположная. Ясно, что причина в тенях, но ответа на вопросы это не дает.