Текст книги "Даэла (СИ)"

Автор книги: Виктор Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

  – Крестьяне с церковных земель поставляют, – сказал настоятель, – так что, уважаемый сиан, можете выразить им свою благодарнось.

  – Не хватало мне их благодарить, – скривился магистр, – за то, что они исполняют свои обязанности и долг перед церковью. Представьте, уважаемый сиан настоятель, мой недостойный племянник во всеуслышание заявил недавно, что церковь должна учить счету и грамоте не только монахов и церковных служек, но и простых крестьян.

  – Зачем крестьянам грамота? – сказал сиан настоятель, разливая по бокалам очередную порцию талийского вина. – Таргам записки писать?

  – Вот именно! Если чернь от сохи возомнит себя учеными умниками, недалеко до бунта и хаоса. Кто тогда будет сеять зерно и выращивать овощи? Ухаживать за тагурами? Я рассказал брату о чудачествах его отпрыска, тот обещал с ним серьезно поговорить.

  – Разговора в таких случаях недостаточно, – заметил настоятель, прикладываясь к бокалу, – правильные мысли достигают головы только через седалище и розги.

  – Мальчишка неделю сидеть не мог, и отныне крамольных мыслей не высказывал.

  – Откуда они у него вообще взялись?

  – В деревне много мест, сиан Бужар, где можно играть с приятелями. Вывезли его на лето, вот и попал в компанию крестьянских сыновей. А те своих родителей слушают и повторяют всякие глупости. К примеру, церковный налог в пятнадцать процентов непомерно велик.

  – За такие слова надо в пустыню ссылать! Нашли вольнодумца?

  – Нашли, но ссылать не стали, упрятали в глубокий подвал, пусть посидит и осознает собственную ошибку. Боевые монахи бунтарей прижмут к ногтю.

  – Это правильно, – одобрил настоятель, – а известно ли сиану, что произошло в Ургане с королем Узией и его старшей дочкой?

  – О смуте в столице не слышал только глухой. Узию отравили, а советник Задол погиб от неизвестной болезни. Наследница, старшая принцесса Уара, сбежала и никто не знает, где она сейчас.

  – Короновали младшую дочь, так что, королева теперь Малта.

  – Церковь не радуют столь резкие перемены, – сказал магистр, надкусывая плод тамариса, – ибо они угрожают стабильности государства.

  – Первый советник был против создания тройственного союза и объединения королевств в империю. Цуэн, второй советник, напротив, идею поддерживает. Но, получится ли?

  Магистр подумал, что более сложным и, не менее важным, является вопрос объединения трех церквей в одну единую. Вопрос, по сути, в деньгах и власти. Церковь тоже власть, не менее значимая, чем мирская. И где гарантия, что он, Ушаат, удержится на высоком посту? В Садании и Эдроне свои великие магистры, и каждый будет метить на главное место новой, объединенной церкви. Если его «съедят» в иерархической борьбе, придется распрощаться со своим положением, а скорее всего, жизнью. Неудачников нигде не любят.

  – Уважаемый сиан, перемены, к счастью, нас пока не коснулись. Крестьяне по-пржнему работают на полях, воины несут службу, монахи искореняют соблазненных Четырехрогим. Кстати, что за чудо появилось в окрестностях города, возле ярмарки? До меня доходят слухи, один удивительнее другого. О призрачном дворце и всезнающем духе, который там, якобы, обитает. В результате народ разбежался, а ярмарка временно закрыта?

  – Это проделки демонов, – недовольно ответил настоятель, – которые ждут, что церковь наша падет под ударами Четырехрогого. Боевые монахи там побывали, но толком ничего не нашли. Мираж это, какие случаются в пустыне Талман. Нескольких бедолаг из-за болтовни о демонских чудесах сожгли на костре, пусть за языком следят, слухи не распускают.

  – Не далее, как вчера я припомнил пророчества Терезия.

  – Напомните, о чем речь, и что вас, уважаемый сиан, в пророчествах заинтересовало?

  – Недаром календарь ведет отсчет дней со смерти пророка, – продолжал магистр, – «пятьсот лет воины Четырехрогого будут властвовать на Даэле, унижая человеческое достоинство и разрушая государства. Пока не явится небесный купол и демонов не изгонят навечно во мрак». Вчера группу подозреваемых в верности Четырехрогому я велел направить к призрачному куполу. Из семи человек один умер. Без пыток и выбивания признаний. Шестеро не пострадали и их отпустили.

  – Без пыток и очищающего костра? – удивился настоятель.

  – Каково население Таланы?

  – По последней церковной переписи, около тридцати тысяч.

  – За месяц от пыток умерло более ста человек. Через год-другой, в результате ваших великих усилий, Талана опустеет. Известно ли вам, уважаемый сиан, что одновременно в трех государствах церковь озаботилась борьбой с темными силами? Как думаете, в чем причина? Каждому магистру, и мне в том числе, приснился вещий сон. Нам явилась посланница Творца, которая напомнила о пророчестве и рассказала о демонических браслетах.

  – Кстати, о демонических вещицах, дорогой сиан, – сказал настоятель, поднимаясь из-за стола, – вчера монахи принесли одну такую. Скоро служба начнется, но это рядом, не желаете посмотреть?

  Мужчины вышли в храмовый коридор и спустились по каменной лестнице в подвал. В стенах которого имелся ряд железных дверей. Настоятель подошел к крайней двери, достал из кармана рясы ключ и отомкнул навесной замок. Снял со стены факел и открыл дверь, осветив небольшое помещение. У противоположной стены они увидели сундук, занимающий едва ли не половину комнаты.

  Настоятель Бужар открыл крышку и достал из сундука черную куртку с золотыми пуговицами.

  – Эта куртка горшечника, – сказал он, – единственного из подозреваемых, скончавшегося под куполом.

  – Куртка знатная, кожа качественная и прошита аккуратно, стежок к стежку. Видно, мастерица старалась.

  Присмотревшись, магистр заметил, что снизу, ввозле полы, куртка в нескольких местах была продырявлена.

  – Вот-вот, – подтвердил настоятель, заметив его взгляд, – это не зверек какой царапал. Монах Дуан, изо всех сил наносил удары сначала ножом, затем мечом и, наконец, топором. Обратите внимание, сиан, прорехи столь малы, что почти незаметны. Дуан, между прочим, одним ударом может оторвать таргу голову. Не иначе, куртка пошита из кожи демона. В такой одежде и кольчуга не нужна.

  Он вывернул куртку и сказал: – Изнутри она красного цвета, уверен, ее во время черного обряда окропили кровью невинных младенцев.

  – Я вижу, куртку можно носить наизнанку, – заметил магистр. За долгую жизнь ему не попадалось столь странной одежды. – Надо предупредить монахов, чтобы хватали всех, у кого такие куртки, черные или красные. И пусть продолжают искать демонские браслеты.

  – Я уже позаботился об этом, – сказал настоятель, укладывая куртку в сундук, – отправил несколько отрядов по дорогам Таланы. Но мне пора, сиан, служба вот-вот начнется.

  Настоятель запер дверь на замок, и мужчины покинули подвал.

  Глава девятая

  Добравшись до Понка, мы так вымотались, что ни о каком ужине речь не шла. Хорошо, что у меня оставалось вяленое мясо, им наскоро и подкрепились. В городе заглянули на постоялый двор, договорились о комнате и, как были, в одежде, повалились на лежанки и уснули. Единственное, что я сделал, проверил запоры на двери, они оказались достаточно надежными. Все-таки, с сонными можно сделать все, что угодно, а лихого народца в Талане хватает с избытком. Спали, как убитые. Едва проснувшись, я сообразил, какую допустил ошибку. Разбойники, видя, что случилось с главарем, разбежались и наверняка растрезвонили об этом по всей округе. Я обругал себя последними словами. Как я мог забыть, что моя куртка имела прекрасную возможность маскировки, просто агенты базы такой никогда этим не пользовались. Раньше для такого форс-мажора повоов не возникало. Теперь он появился. Я вывернул куртку наизнанку, отыскал скрытую кнопку и поменял красный цвет на болотисто-грязный. Кроме того, куртку слегка удлинил, местами появились грубые заплатки, а материал стал похож на обыкновенную дерюгу. Только сейчас до меня дошло, что погибший инженер одет был не в крестьянские лохмотья, а в преображенную стандартную куртку. К сожалению, загримировать и изменить внешность спутницы я не мог. Аэра, разбуженная моими экзерцисами с курткой, проснулась. Мы спустились в едальный зал и взяли себе легкий завтрак. Девушка была молчалива, скорее всего, вспоминала дом и обрушившиеся на нее несчастья. Но на судьбу она не жаловалась. Не было в ней ни злобы, ни желания мести. Впрочем, меня ее настроение не волновало, своих проблем хватало. Проблемы появились в виде пятерки боевых монахов, которые ввалились в зал с явно выраженным превосходством на сытых мордах. Мы к этому времени успели расправиться с завтраком и наслаждались зеленоватым соком тамариса. Народу с утра было мало, оголодавший после долгой дороги купец с двумя охранниками, наворачивающий большой кусок печеного мяса табула, и компания из четырех молодых людей, скорее всего, студентов местного церковного училища, кои имелись практически в каждом городе Таланы. Боевые монахи, вооруженные мечами, сразу направились к нам. Взгляды их сосредоточились на моей спутнице.

  – Смотри-ка, Дий, – сказал один, – девица по описанию подходит. Крестьянин нам не нужен, а вот ее заберем. В храме ее, со всей строгостью, допросят.

  – Эй, девка, поднимайся, пойдешь с нами! – сказал другой монах. На меня они даже не посмотрели, работные люди, крестьяне, члены артелей, башмачники, едальщики, портные, были для них пустым местом. На мгновение я пожалел, что оставил на точке Одд, сказал бы, что по приказу короля Садании сопровождаю девушку в Стуру. Хотя вряд ли бы такое прокатило. Одежонка у меня не соответствующая. Да и что может делать советник Шэд в третьесортной забегаловке, к тому же, один и без положенной охраны? Но не отдавать же девчонку звероватым фанатикам? Живой ее вряд ли отпустят. Тем более, в том, что слухи о слуге Четырехрогого распространились по всей округе, моя вина. Неожиданно из-за дальнего столика поднялся бородатый старик в темной рясе, на которого я поначалу не обратил внимания.

  – Вернулись на место! – приказал он монахам. Как ни странно, те послушались, неподвижными статуями застыв возле двери. Старик подошел к нам и присел на лавку.

  – Позвольте представиться, – сказал он, – Ушаат, магистр церковной иерархии Таланы.

  – Данай, – ответил я, – а это моя спутница Аэра.

  – Меня не интересует, откуда вы держите путь и куда нправляететсь, – с легкой улыбкой продолжал магистр, улыбка его не предвещала ничего хорошего, – нам известно, что вы присутствовали при чрезвычайно странной кончине деревенского кузнеца Жаэка. Именно по этой причине вас подозревают в пособничестве демонам.

  – Нам грозит костер? – спросил я, понимая, что, в крайнем случае, положу и магистра, и торчавших у выхода монахов. Но стоит разворошить эту кучу насекомых, и от них потом уже не отбиться. Бодаться с государством, пусть даже небольшим, по меркам Ташаны, занятие бесперспективное. К тому же, тени не дремлют, избиение монахов может закончиться моей гибелью.

  – Пришло время отменить косты и пытки, – сообщил собеседник, чем немало меня удивил. Аэра сидела неподвижно, застыв, словно каменная. Она уже видела себя накрепко привязанной к столбу наказаний, объятая ненасытным, пожирающим пламенем.

  – Враг наш, Четырехрогий, стремится погубить всякого верующего в Творца Гелемана, – продолжал магистр, – наветом, ложью, фальшивой причастностью к темным чудесам. Чтобы опорочить честного человека, ему ничего не стоило проделать дырку в животе бедного кузнеца. Человек слаб и не в состоянии терпеть боль. Под пытками любой признается, в чем угодно, заявив, что он и есть демон Трэш. Поэтому наша человеколюбивя церковь отныне отказывается от устаревших методов, вредящих здоровью и уменьшающих население королевства. Вас вместе с остальными подозреваемыми проверят иным способом.

  «Человеколюбцы, значит, – с сомнением подумал я, – и что с нами сделают? Сбросят с горы, не разобьемся, значит, демоны помогают?». Перед моим мысленным взором предстало различные способы проверки на демонизм, один другого страшнее. По сравнению с ними даже костер мог показаться приятным развлечением.

  – Ступайте с монахами, они уже заждались, пройдете проверку, с вас снимут все обвинения и подозрения.

  Магистр снова вернулся за свой стол допивать сок, а нам пришлось присоединиться к боевой пятерке.

  На улице под присмотром двух здоровых монахов, у каждого на поясе висел меч, нас ждали еще четверо подозреваемых. Судя по одежде, двое были крестьянами, один в кожаном фартуке кузнеца, видно, от работы оторвали, последний неожиданно привлек мое внимание. Внешне ничего особенного. Грязно-бурая одежда непонятного покроя, в которой, на сей раз, я узнал преображенную десантную куртку. На базе их всего было несколько штук, и выдавались они исключительно для ответственных заданий. А примечательны были высшей защитой. В такой куртке даже костер не страшен. И с горы можно сорваться, ничего не сделается. Встроенный гравитатор мягко опустит даже при падении из стратосферы. И, как минимум, полчаса в вакууме можно безопасно провести, не задохнешься. Даже по нашим, ташанским, понятиям, фантастика, а не куртка. Агента этого я не знал. Не из нашего он сектора. Десантники являлись самостоятельной группой, со своим начальством. Товарищ был во всеоружии, уверенный в своей полной неуязвимости. Мужчина мазнул по мне взглядом и подмигнул. Держись, мол, не пропадем. Я ответил легким кивком. Посмотрим, что нам приготовили святые отцы.

  Нас повели по улочкам в окружении деревянных домов, за высокими заборами. Из-за заборов выглядывали любопытные подростки, время от времени швыряя в нас комками глины. Иногда слышалось пронзительное шипение, демонстрируя зубастые пасти и опершись когтистыми лапами о забор, со двора смотрели охранные тарги.

  Десантник пытался со мной заговорить, однако один из монахов грубо его прервал:

  – Пройдешь проверку, будешь трепаться. А сейчас засунь язык себе в зад и заткнись.

  Грубый монах попался, грешил невыдержанной руганью. Наверняка в вечерней молитве будет каяться, грубословие отмаливать. Ну и пусть его. Десантник замолчал, видно, решил поговорить после проверки. Уверенный, что нам ничего не грозит. Ну-ну, мне бы его уверенность! Мой отключенный браслет хранится в потайном кармане. Последний раз я его включал вчера днем, он показал, что в Талане, соседней Садании и Эдроне, в живых остались всего четверо ташанцев. Быстро тени работают! Скоро не останется никого, в том числе, наверное, и меня.

  Когда солнце перевалило за полдень, мы все еще шагали по улочкам города. Стояла жара, на небе ни облачка, середина лета. Вскоре оказались в пригороде, оставив позади деревянные домишки. Кругом расстилались бескрайние поля, засеянные зерновми, овощами и масличными культурами. Заметив неподалеку огромный призрачный купол, сквозь который у самого горизонта просматривался лес, я понял, что нас ждет.

  Глава десятая

   Мы остановились у границы прозрачного купола. Типичная голограмма, на самом верху, на высоте в несколько человеческих ростов, крутилось нечто вроде смутной фигуры. Нечто похожее я уже встречал, когда тень разделалась с инженером.

  – Видите под самым вертляком камень? – обратился к нам один из монахов. – Отсюда примерно в ста шагах. Не толпясь, поочередно пойдете туда и так же вернетесь. Это и будет ваша проверка.

  – Проверка на буздры! – «пошутил» другой монах, который велел десантнику заткнуться. Монахи расхохотались. Буздры мелкие кровососы, которые любят жить на людях. Грубиян подтолкнул одного из крестьян к куполу:

  – Топай, давай, упершихся велено на месте кончить.

  Тот пошел, обреченно повесив голову. Всего лишь несколькими днями раньше у попавших в руки монахов, не было шансов. Если человек не умирал, становился инвалидом. И сейчас несчастные уверены, что жизнь подошла к концу. Оба крестьянина успешно добрались до камня и вернулись, затем под купол отправился кузнец, который также прошел испытавние без проблем. Оставшиеся покорно ждали своей участи. Я отправился к камню после кузнеца, размышляя о том, покончат со мной, или отпустят. Вернулся вспотевшим, все же, нервы не железные. Беззаботно насвистывая ташанскую песенку о непостоянстве любви, под купол ступил десантник. Браслеты у них куда навороченнее, чем наши, гражданские. В браслете ли дело, который представлял собой сложнейший технический артефакт, или в чем-то другом, только возле камня парень свалился без признаков жизни. Я заметил, что от вращающейся фигуры наверху к нему на мгновение протянулось, едва заметное, туманное щупальце.

  Монахи поспешили под купол, подхватили тело и погрузили на маленькую тележку, когда успели ее притащить, я не заметил. В тележку тарга не запрягали, видимо, тащить ее предстояло монахам, которые весело скалились и выражали радость по поводу новой жертвы. За каждого слугу Чктырехрогого им полагалась денежная премия.

  «Жаль, даже не узнал его имени, – подумал я, – теперь не узнаю».

  Монахи, тем временем, подтолкнули к куполу Аэру, которая все это время стояла, погруженная в свои мысли.

  – А, что? – она с недоумением огляделась.

  – Что, что, – нахмурился грубиян, – топай, давай, к своей судьбе, твою красивую задницу мы уложим в телегу рядом с этим грешником.

  Девушка ничего не ответила. Возле камня она остановилась, я заметил туманные щупальца, целых два, которые, словно бы, обволокли ее голову и испугался, что сейчас она умрет. Все же, я за нее переживал. В этот момент произошло непонятное, девушка исчезла. Все замолчали, и только грубиян растерянно произнес: «Братья, кто-нибудь на этот случай получал указания?».

  – Подождем немного, если не вернется, уйдем, – ответил другой монах.

  И они стали ждать, а прошедшие испытание оставались на месте, опасаясь поинтересоваться своей дальнейшей участью. В конце концов, монахи, не говоря ни слова, развернулись, и, взявшись за тележкуу, потащили ее в город. Оставив четверых счастливчиков возле прозрачной стены купола. Кузнец ждать не стал, и тоже ушел, крестьяне некоторое время боязливо оглядывались, полагая, что монахи вот-вот вернуться, потом побрели к городу.

  Я остался один, ожидая возвращения Аэры. Я был уверен, что она придет. Ждать пришлось долго. Вечернее солнце зацепилось за крыши домов, когда под куполом появилась знакомая фигура.

  ***

  Аэра остановилась возле камня. Над головой крутился жутковатый туманный вихрь, рядом, откуда ни возьмись, появилась девушка в облегающей, блестящей металлом, одежде.

   – Зачем явилась? – спросила она.

   – Меня заставили.

   – Я тебя не держу, можешь уйти.

   – Скажи, что будет с Данаем и со мной? Он стремится попасть на ледяной остров в Студеном море, а зачем, не говорит. Я боюсь, что оттуда мы не вернемся.

   – Я вижу, ты не из простолюдинов, кто ты?

   – Я Уара, дочь Узии, короля Таланы. Отца отравили, а меня ранили. Данай вылечил.

   Брови собеседницы в удивлении поднялись.

   – Данай лекарь?

   – Нет, сиана, он лечил меня с помощью, волшебной, металлической коробчки.

   – Похоже, я что-то упустила, – пробормотала девушка, – надо выяснить, почему Данай до сих пор бродит по дорогам Даэлы? И не Даан ли его настоящее имя?

   И, так как Аэра молчала, продолжила: – Возвращаться во дворец нельзя. Там тебя ждет смерть. В Талане правит твоя младшая сестра, под присмотром советника Цуэна. Я отправлю тебя в безопасное место, там ты будешь жить в мире и спокойствии.

   В глазах Аэры мелькнуло разочарование, однако она покорно склонила голову и ответила: «Да, сиана».

   – Ты забудешь все, что случились за последние месяцы, – велела девушка, вперив в гостью неотрывный взгляд, затем посмотрела наверх, где все так же, беспрерывно крутился туманный вихрь, – отправишься в Саданию, в женский монастырь возле Стуры.

   В тот же миг Аэра исчезла, а девушка приказала: – Перевоплощение!

   Ее лицо стало меняться, оплывать, словно сырая глина под руками мастера. Уши, нос, подбородок, рост и даже одежда, все изменилось. Она превратилась в копию Аэры, металлическое облачение в охотничий костюмо с разрезом на бедре.

   Неподалеку от города Стура, столице королевства Садания, у ворот женского монастыря, посвященного Эреиде, богине плодородия, словно из воздуха, появилась молодая девушка. Некоторое время она стояла в растерянности, но вскоре заметила тонкую цепочку, связанную с медным колокольчиком и предназначенную для посетителей. Дернула раз, другой, раздался мелодичный звон. Ворота открылись, женщина в коричневой рясе, увидев незнакомку, спросила: – Что тебе нужно, девушка?

   – Мир вашей обители, сиана, – ответила та, – мне не хватает самой малости, крыши над головой, немного пищи и питья.

   – Сама Эреида подсказала тебе дорогу, – ответила монашка, – у нас ты найдешь кров и пищу, но жизнь в обители не будет праздной, мы проводим время в молитвах и трудимся на общее благо. Устраивают тебя условия?

   – Да, сиана, – с готовностью ответила девушка, которая не помнила, как здесь оказалась и не представляла, что делать дальше. Она направилась вслед за монашкой и с этого дня уже не вернулась к мирской жизни.

  Глава одиннадцатая

   В Зелак мы добрались на следующий день. А вот до Туана, что у самой границы Таланы с Саданией, топать предстояло дня два или даже три. В Зелаке я, наконец, купил Аэре приличную одежду, какую носили как женщины, так и мужчины. Главное, что она была пошита из крепкого материала. А ее любимый испорченный охотничий костюм выбросил. Боевые пятерки монахов, которые встречались по дороге, нас больше не задерживали, хотя бумаги о том, что мы прошли проверку, нам никто не дал. В предместьях Зелака нам стали попадаться небольшие отряды воинов, оруженосцев и слуг. Что у них тут, воинский слет или собрание? Из разговоров я вычленил знакомое слово: «Гаэна», означавшее большой турнир. Сначала я подумал, что речь идет о «гаэре» и удивился, потому, как понятие обозначало вертеп для благородных со всеми возможными извращениями. Гаэры, кстати, не приветствовались официальными властями, местные владетели зачастую организовывали их на свой страх и риск, потому как вертепы приносили баснословные прибыли.

   – В Зелаке завтра большой турнир, сюда съехались лучшие воины Таланы, Садании и Эдрона, – пояснила моя спутница. При этом я обратил внимание на одного из воинов, с головы до пят в сверкающем железе, со щитом, мечом на поясе и тяжелым копьем. Воин гордо восседал на тарге с видом абсолютного превосходства. Вокруг него толпились слуги. Обычно участники являлись на турнир пешком, иногда оруженосцы катили тележку, нагруженную потребным железом. И только наиболее богатые могли позволить себе явиться на тарге.

   – Меня тупые драки не интересуют, – равнодушно отозвался я, хотя генетическая память, вот зараза, подсунула несколько картинок боя, где один из моих предков разделывал противника тяжелой палицей. Память о прошлых битвах я получил вместе с бадлеем, но к таким примитивным состязаниям относился с прохладцей.

   – Как, ты не хочешь сразиться за меня, такую красивую и женственную? – удивилась моя спутница. Что-то я раньше не замечал у нее подобных вывертов.

   – Как я могу за тебя сражаться, если даже не знаю твоего настоящего имени, – недовольно ответил я. Перспектива получить тяжелым железом по голове не вдохновляла.

   – Пора тебе это узнать, – она высокомерно посмотрела на меня, – я Уара, дочь короля Узии, правителя Таланы, подло убитого врагами. Так ты будешь биться за мою честь?

   Вот это постановочка вопроса! Лихо завернула! Потерять в Зелаке несколько дней, а ведь дорога до Студенного моря не близкая. Можно подумать, я забыл здесь что-то важное.

   – У меня доспехов нет, – возразил я, – а из оружия только кинжал.

   – Испугался? – она презрительно поджала губы. – У тебя полно золотых монет, купи доспехи и оружие.

   Когда успела разглядеть мой незаметный, телесного цвета, прочный пояс? Мне стало не по себе. Слишком шустрая напарница, не лучше ли нам расстаться? Оставить ей пару десятков золотых и помахать ручкой.

   – Перед турниром цены на доспех и оружие взлетели до небес, – резонно заметил я.

  Она с недовольным видом промолчала. Что ж, молчание, как знак согласия, меня устраивает. Но я рано радовался. Едва мы нашли место ночлега, цены здесь, кстати, тоже подскочили, девица прошипела сквозь зубы: «Моя честь дороже презренного месталла!».

   Народу на постоялом дворе собралось немало, я замечал заинтересованные мужские взгляды, бросаемые на мою прекрасную спутницу. Некое чувство, вроде ревности, всколыхнулось в глубине души. Причиной такого безобразия была, конечно же, активированная генетическая память. Пока я занимал место за столиком в едальном зале первого этажа и заказывал ужин, девица, ненадолго отлучилась и вскоре вернулась в компании печального мужчины, одетого, как простой слуга.

   – Данай, – сказала Аэра, – это Туэн. Воина, которому он служил, сегодня убили на поединке. Доспех убитого готовы отдать за полторы стоимости, берем?

  Я был в шоке, девица лихо взялась мной рулить. Пришлось идти к хозяину доспехов и выкупать нагрудную кирасу, наручи, поножи и прочее бесполезное железо за полторы стоимости, то есть, пятнадцать золотых монет. Золота мне не жаль, доберусь до точки и пополню кошелек, к тому же, у меня остались бриллианты, которые предназначались в подарок придворным и папаше Аэры. Но с его смертью и крахом базы на Тэфоне драгоценности стали моей собственностью. Если бы не печальные события, пришлось бы, по возвращении, алмазы вернуть. А теперь я богат, как Гуун, знаменитый владыка древней империи.

   Аэра была довольна, словно Тарг, сожравший целого тагура. Туэн помог перенести железки в складскую комнату, которую указал хозяин постоялого двора. За хранение пришлось заплатить два медяка. А шустрая спутница, откуда только энергия взялась, снова куда-то убежала. Я испугался, что сейчас она мне тарга сторгует, эту скотину месяц объезжать надо, иначе рискуешь откушенной ногой или рукой. Но нет, вернулась сияющая, сообщив, что записала меня на завтрашний бой под шестым номером.

   – Представь, Данай, – радостно сообщила она, – мест не осталось, запись была только на последний, десятый день.

   – Как же тебе это удалось? – поинтересовался я, предчувствуя грядущие неприятности.

   – Завтра шестым номером сражается Дуан непобедимый, говорят, это его сотое выигранное сражение. Претендентов не нашлось. Но ты ведь герой? Вот тебе мой знак, привесишь к доспеху.

   Она протянула мне круглый значок, на котором была грубо намалевана хищная птица и под ней надпись: «Аэра». Интересно, когда успела с чеканщиком и художником пообщаться?

   – Все будут знать, что ты сражаешься за мою честь, – радостно сообщила она. Только у меня радости, как не бывало. Видел я этого Дуана, он напомнил мне здоровенную зериллу, которые водятся на пятой планете Занды. Животные агрессивные и крайне опасные. Отморозки на Ташане, сыновья крупных чиновников и бизнесменов, записываются на сафари, охоту на зерилл. И хотя охотники вооружены лучеметами, случается, кто-то из них гибнет. Тогда в Совете Ташаны начинаются дебаты о закрытии опасного сафари. Чиновники ругаются уже не первую сотню лет, а охоту на зерилл так и не прикрыли. Если бы я мог использовать на турнире лучемет, был бы спокоен, как люх, медлительное травоядное животное. У меня впервые мелькнула мысль, что не я собираюсь избавиться от попутчицы, а она от меня.

   – Аэра, мне кажется, тебе не терпится увидеть, как этот гигант превратит меня в лепешку.

   – Ну что ты, Данай! – девица расплылась в притворной улыбке. – Ты мой герой и обязан победить. Во славу своей женщины!

   – Разве ты моя женщина? – удивился я. Насколько мне было известно, подобный статус на Даэле присваивается невесте или любовнице.

   – Победишь, я готова стать твоей, – заявила нахалка. И не поинтересовалась, готов ли к этому я?

   – Хозяин непременно победит, – подал голос Туэн.

   – Ты еще здесь? – я недовольно повернулся к нему.

   – Конечно, он здесь! – сказала Аэра. – Я наняла его твоим слугой, ты же не сможешь сам облачиться в доспехи, а Туэн опытный оруженосец. Ты будешь у него восьмым хозяином.

   «Он семерых похоронил» – подумал я, поразившись, как легко ей удавались манипуляции. В лице этой девицы Талана потеряла гения подковерных игр.

   – Пора ужинать, – напомнла Аэра, – заодно накормить оруженосца.

   Мы сели за стол. Слуги в Талане принимали пищу вместе с хозяевами, статусного разделения здесь не было. К тому же, судя по нашей одежде, трудно понять, кто слуга, а кто хозяин.

   Слава Гелеману, больше сегодня неожиданностей не было, и вскоре мы устроились в небольших апартаментах, за которые пришлось заплатить серебряную монету. Вперед за три дня. Я подумал, что завтра вечером эта комнатушка может мне не понадобиться, потому что придется присоединиться к компании бывших владельцев доспехов. С этой невеселой мыслью я уснул.

  Глава двенадцатая

  Утром нас разбудил разноголосый рев труб и рогов, открывающий первый день турнира. Наскоро приняв легкий завтрак и с помощью оруженосца навесив на себя часть железа, до конца неподъемную тяжесть надевать не стал, у меня куртка и так прочнее любой кольчуги, в компании с девицей и Туэном отправился к полю битвы. Трибуны были заполнены, однако места еще оставались. Мне предстояло выйти шестым номером, так что можно было полюбоваться на редкое зрелище. Мы заняли места на последнем ряду, а на противоположной стороне поля, в дорогой одежде и маленькой золотой короне, венчающей симпатичную головку, сидела Малта, младшая сестричка Аоры, а рядом с ней советник Цуэн. На базе я видел их трехмерные изображения, почему и узнал.

  – Сестричка заняла трон, – сквозь зубы процедила Аэра, по правую руку от меня. Она тоже заметила родственницу. – Она об этом еще пожалеет.

  Малта нас поначалу не замечала. Она с интересом разглядывала поле, на котором были нанесены разметки для бойцов, как пеших, так и тех, которые выйдут сражаться на таргах. По краю поля на шестах было выставлено множество воинских гербов с изображением различных животных. Меня интересовало только одно, как будет непобедимый Дуан сражаться, пешим или верхом? В последнем случае, мои шансы упадут до нуля. Против злобного тарга вряд ли кто выстоит. Не успеешь добраться до наездника, как тобой закусят. Можно, конечно, облучить зверюгу нейтронами, никто этого не заметит, но сдохнет он только на следующий день, а я к тому времени успею оказаться в его желудке и даже перевариться. Я подумал, что зря вылечил девицу, надо было пройти мимо. Но теперь горевать поздно, хочешь, не хочешь, придется выйти на поле.