Текст книги "Повелитель теней. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Вик Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Академия Романовых, тяжёлые будни Виктора Викторовича.

Дел в Северных Гребешках у Крабогнома пока не было, к тому же он поздравил великана-хозяина-друга с днём рождения и выполнил его поручение – оказывается, когда люди говорят только правду и ничего кроме правды, это так весело! Крабогном задумался, чем бы заняться и весьма кстати вспомнил о директоре Академии. Интересно, достаточно ли он его осчастливил или стоит ещё немного над этим поработать? Суровый директор осложняет жизнь великану-хозяину-другу, и Крабогном этого не допустит, или он, чтоб его Изнанка сожрала, не Крабогном!

Виктор Викторович в этот момент разгребал проблемы Академии. В частности – промывал мозги охранникам на главном входе. Начальник охраны встал грудью на защиту своих подчинённых и отчаянно ругался с директором, не желая признавать свою оплошность.

– Да как вы могли пропустить на территорию Академии этих… стриптизёрш⁈ – Виктор Викторович с трудом сдержался, чтобы не выругаться как заправский сапожник. На языке крутилось столько нецензурщины, что у его собеседников уши бы завяли. К сожалению, директор был воспитанным человеком и охранники не обогатили свой словарный запас. Или к счастью. Виктор Викторович тяжко вздохнул и спросил: – Где ваш профессионализм? Неужели вы не додумались проверить их документы на подлинности? А завтра что? Вы впустите в Академию террористов?

– Слова-то подбирайте, – обиделся начальник охраны. – Мои ребята – профессионалы высшей категории. Потому мы, собственно, здесь и работаем, вы ж нас лично нанимали. Это во-первых. А во-вторых – проверили мы их документы. Там-то и на глазок было видно, что это фальшивка. Ну, ребята быстренько всю подноготную у них и вызнали, а потом ещё вызвали на ковёр вашего студента-заказчика, – он повернулся к двум охранникам, которые в сторонке переминались с ноги на ногу, и уточил: – Как его там?

– Егор Скворцов.

– Ну вот, Егор Скворцов их нанял, чтобы поздравить своего друга. Мы девчонок-то просканировали на артефакты, зелья и запрещённую магию и ничего не нашли. Стриптизёрши – обычные заурядницы, такие даже искру не смогут вызвать, чтобы свечку поджечь, – начальник охраны с превосходством сложил руки на груди: мол, зря ругались, господин директор, в вопросах-то сначала разбираться надо. – Мы подумали-подумали, да и решили, что друга поздравить – это святое. Да и в Уставе Академии ничего не говориться о таких запретах. Так что всё чётко по правилам!

– По правилам, значит, – Виктор Викторович нахмурился. Строго говоря, охранники были правы. В Уставе было несколько пунктов, которые контролировали нахождение посетителей на территории Академии. Стриптизёрши их не нарушали. А вот морально-этические стороны вопроса Устав не охватывал. Большое упущение. Виктор Викторович скривился и заявил: – В таком случае сегодня же вынесу на обсуждение внесение нового правила в Устав. Никаких стриптизёрш! Вы будете оберегать не только безопасность студентов, но и их нравственный облик!

– Только этого нам не хватало! – возмутился начальник охраны. – Мы вам что, воспитатели детского сада?

– Да вы сами детский сад! – разъярённо воскликнул директор. – А если откажетесь, то я разорву контракт с вашим ЧОПом, взыщу с вас штраф и не напишу ни одного рекомендательного письма. Хотя нет! Я напишу вам рекомендательное письмо, да такое, что вас не возьмут даже собачью будку охранять!

Развернувшись на пятках, Виктор Викторович помчался к зданию Академии – в ректорат. С поварихами не рискнул ругаться – он очень долго подбирал хорошую поварскую команду. Постоянно вылезало что-то не то – или кто-то продукты воровал, или готовил тяп-ляп, и есть это было невозможно, или хамили студентам с такой наглостью, что высокородные родители писали жалобы. Нет, ещё раз этот мозговыносящий опыт Виктор Викторович проживать не собирался, но кто говорил, что он спустит всё поварихам с рук…

Он шагал по коридорам и продумывал наказание – урезать премию в два раза. На три месяца. И выдавать продукты строго по рецептурной граммовке. Тоже три месяца Понятно, что где-то яйцо разобьётся или морковка сгниёт и продуктов в итоге будет не хватать, но… Пусть выкручиваются как хотят. Виктор Викторович поступит хитро – не будет говорить, что это наказание. Нет, он скажет, что расходы возросли и государственного бюджета не хватает. И что на три месяца придётся поэкономить. Поварихи-то не дуры, смекнут что к чему, но взбунтовать не смогут. Да и не уволятся – всего-то три месяца потерпеть, и всё вернётся на круги своя. Виктор Викторович злобно усмехнулся. Это время они запомнят надолго. Он им так вымотает нервы отчётностью и бюрократией, что в следующий раз поварихи десять раз подумают, прежде чем идти против него.

Но до ректората Виктор Викторович не дошёл – его перехватил Владимир. Как всегда несуразно одетый – в модный спортивный костюмчик. На плече болтается розовый рюкзак с множеством значков, на которых изображены мультяшные герои. Если бы не шрамы от ожогов по всему телу Владимира и суровое лицо, его можно было бы принять за студента.

– Вы в своём уме? – ровным голосом поинтересовался Владимир.

– А вы? – вопросом на вопрос ответил Виктор Викторович и, оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, резко перешёл на ты: – Вова, отвали. Ты же понимаешь, что я ничего не делаю просто так. Артём Антонович будет вести Энергообмен, пока я не найду более хорошего кандидата.

– Артём Антонович? – ехидно протянул Владимир. – И когда это Артёмка-таракан стал Артёмом Антоновичем? Виктор, да мы же с ним учились на одном потоке. Кому как не тебе знать, что он – болван и неумёха? Чему он студентов научит? У него даже боевого опыта нет! Он монстров в глаза не видел!

– Не назови его так при студентах, – строго произнёс Виктор Викторович и устало добавил: – Расклад такой, что выбора нет. Талантливые преподаватели по Энергообмену на расхват, я-то и Алину с трудом перехватил у Владимирского Университета. На данный момент все подходящие кандидаты заняты, но через месяц-второй им нужно будет переподписывать контракты. Надо лишь немного подождать – я предложу им более выгодные условия, и всё, дело в шляпе.

– Ты уж постарайся, иначе я потребую повышение зарплаты. За вредность, – шутливо пригрозил Владимир. – Ну а если серьёзно, то мне нужно поговорить с тобой ещё и об оборудовании для спортивного зала…

Крабогном, который всё это время следовал за Виктором Викторовичем и внимательно слушал все разговоры, разочарованно вздохнул – сделать директора счастливым не удалось. Надо ещё раз спросить у интернета, как подарить счастье человеку. Крабогному вообще очень понравился интернет – там можно было найти советы на все случаи жизни. Но для этого сперва нужно вернуться в Северные Гребешки и опять одолжить телефон у Веры…

Так что Крабогном решил пока ограничиться собственной фантазией. Необходимо срочно поднять директору настроение! Может, что-нибудь ему подарить? Все любят подарки! Но тогда возникает вопрос – какой именно подарок понравится директору? Крабогном крепко задумался, но вдруг его осенило – всем нравятся цветы! Нарвать с клумбы? Во дворе Академии растут очень красивые розы. Но с другой стороны, Крабогном слышал, что лучший подарок тот, что сделан собственными руками. Ну, в его случае – клешнями. Как удачно, что всего пару дней назад Вера увлеклась оригами и научила Крабогнома, как делать из бумаги орхидеи! И журавликов. Интересно, директору нравятся журавлики?

Не теряя времени даром, Крабогном устремился в ректорат. Рабочий день закончился, а ужин был в самом разгаре, так что кабинет пустовал. На краю длинного стола лежала стопка документов. Крабогном взял верхний листочек, повертел его так и эдак – на одной стороне было что-то напечатано. Отлично! Эту бумагу использовали – значит, ей всё равно отправляться в мусорку. Но Крабогном сотворит настоящее волшебство – превратит этот мусор в прекрасные цветы! Закипела работа. Быстрыми движениями клешней Крабогном загибал уголки, складывал и выворачивал бумагу, формируя изящные лепестки. Через полчаса пятьсот семьдесят четыре листа стали огромным букетом. Крабогном довольно кивнул и, услышав шаги, спрятался в тёмном углу.

В ректорат вошёл Виктор Викторович и включил свет. В первое мгновение он ничего не заметил – по привычке направился к столику с чайником, но замер на половине шага и, медленно повернув голову направо, уставился на стол. На котором было рассыпано… нечто. Это нечто явно было сделано из бумаги и отдалённо напоминало цветы – помятые, увядшие, с облетевшими лепестками. За одно мгновение в голове Виктора Викторовича пролетела тысяча мыслей и миллион догадок, о которых он моментально позабыл, когда увидел на одной из бумажек надпись «Отчёт о расходовании фина…»

– Только не это! – Виктор Викторович бросился к столу и начал разворачивать скомканные бумажки. Он до последнего верил в лучшее, но его надежды не оправдались. Перед ним действительно лежала отчётность за прошедший квартал, которую испортил неизвестный вандал. Директор вцепился пальцами в свои прекрасные золотые волосы и повторил: – Только не это! Главные бухгалтер ушёл в отпуск! Что мне с этим всем делать⁈ – он ходил по кабинету как загнанный зверь и бормотал: – А ведь ещё собирать подписи на прошение… И строительство сквера… Придётся доплатить Нине Михалне… Но кто будет всем этим заниматься? Мою командировку нельзя отменить… Нужно что-то придумать…

Пока Виктор Викторович судорожно искал выход из сложившейся ситуации, Крабогном мрачно сидел в углу, и его настроение стремилось к нулю. Вот как-то не задалось у него со счастьем! Но он не собирался сдаваться, Крабогном он или кто? С питомцами вообще всегда было непросто. Сколько времени Крабогном угробил, чтобы отучить Ваську превращать всё в камень! А Каська постоянно крал драгоценности и пытался утащить деревенских бабулек к себе в нору – за неимением молодых девушек. Вот сейчас на Леру с Верой подозрительно поглядывает… Только Ося был послушным. Правда, иногда рыбаков пугал, но это мелочи. Да уж, с питомцами сплошные трудности. Крабогном и сам не заметил, как причислил директора к своим питомцам.

Мысленно перемотав разговор директора с мужиком в спортивном костюме, Крабогном вспомнил – они говорили о каком-то Артёме Антоновиче. Мужик в костюме ещё ругался, что тот Артём монстра ни разу не видел. Крабогном с предвкушением потёр клешнями – уж это упущение он точно сможет исправить, вот директор обрадуется!

Нужно только сначала узнать, кто такой этот Артём Антонович и как он выглядит…

* * *

«АВТОМОБИЛЬ ВЛАДЕЛЬЦА СЕТИ СТРИПТИЗ-КЛУБОВ 'ТАНЦЕВАЛЬНОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ, АВРЕЛИЯ АНГУСОВА, ВЗОРВАЛИ ПОСРЕДИ ТРАССЫ УЛИЦЫ».

– Хорошего вечера, ребят, – я извинился, спешно попрощался с ребятами и потопал на выход. Кристина проводила меня подозрительным взглядом. Свернув в пустой коридор, я сразу же набрал Аврелия. Десять длинных гудков, долгий сигнал, и сообщение автоответчика про то, что абонент не абонент. Оставьте сообщение и бла-бла-бла. Я раздражённо нажал на кнопку, сбрасывая звонок, и выругался. Но в этот момент телефон завибрировал, на экране высветилось 'Аврелий. Я поднял трубку и сказал: – Алло?

– Что, распереживался, Ломоносов? – прохрипел Аврелий. – Всё со мной в порядке, не волнуйся.

– Что произошло?

– Кто-то подложил бомбу в багажник. Хорошо, что пожадничали на магический тротил. Меня спас защитный артефакт. Полиция расследует преступление, обещали сразу же сообщить, как найдут зацепки. Но я-то знаю… – он рассмеялся. – Сегодня в обед к моему соседу очень вовремя нагрянули сидровцы. Вроде как подозревали его в незаконных чёрномагических экспериментах. Там эта гнида была, лично.

– Нахимов? – уточнил я.

– Именно. Пригласил меня быть понятым. Пялился ещё так… – Аврелий хмыкнул. – Не ожидал такой наглости, если честно. Я, конечно, понимал, что неспроста они моему соседу нервы треплют, но чтобы прям сразу, вот так… Недооценил, недооценил…

– Что с ответкой?

– Мы с Гаврошем пока размышляем, куда бы нанести удар. Ориентируйся на послезавтра. Атакуем ночью.

– На связи, – я отключился, спрятал телефон и направился в библиотеку. Мне, конечно, хотелось спать, но сперва следует закончить разбирать книги, всё-таки я обещал старушке-библиотекарю.

Мне навстречу из-за угла вырулил Виктор Викторович. Вид у него был весьма озабоченный – он прижимал к груди папку и что-то бормотал себе под нос. Когда мы с ним поравнялись, я расслышал: «…заплачу ему половину оклада, он всё равно со школьной парты любил в бумажках копаться, главное, чтоб не вспомнил, что это я его Тараканом прозвал, половину оклада, да, думаю, он согласится…» Меня Виктор Викторович проигнорировал и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Но он не успел преодолеть и двух ступеней, как раздался громкий крик, а спустя секунду через перила перескочил Артём Антонович – выпученные глаза, трясущиеся руки, слюна капает с подбородка. Он врезался в Виктора Викторовича и сбил его с ног. Они упали у подножия лестницы.

– Монстр! Монстр! – проорал Артём Антонович. – Ящерица-многоножка! Клешни! Монстр! Железная крыса! Помогите! Помогите!

Он продолжал вопить, пока Виктор Викторович не отвесил ему пощёчину. Артём Антонович ошарашенно замолчал, вылупившись на директора, а потом вдруг заявил:

– Я увольняюсь, – пошатываясь, он поднялся и поплёлся в сторону главного фойе. Его глаза остекленели и смотрели куда-то в пустоту. Очевидно, он пребывал в глубоком шоке.

– Но документы… – отчаянно протянул Виктор Викторович ему вслед, в сердцах швырнул папку на пол и покосился на меня: – Ломоносов, ты когда-нибудь заполнял документацию?

– Нет, – покачал я головой.

– А я вот заполнял, но толку-то… – он встал и ушёл за Артёмом Антоновичем.

– Дурдом, – проворчал я и продолжил путь.

Библиотека в этот поздний час пустовала. Библиотекарь открыла мне склад, и я углубился в сортировку книг. Закончил это важное дело за несколько часов, ещё час потратил, чтобы записать их названия – в следующий раз я просто сразу возьму нужные книги. Сейчас всё равно не успею их прочитать – я уже слышал, что библиотекарь убирала читательский зал, так что надо сворачивать удочки. Но предварительную оценку я уже мог сделать – все упоминания об управлении временем были обрывочны, словно кто-то их случайно упустил, когда подтирал информацию. Стоит проверить, как обстоят дела с магией крови и предсказаниями. Неужели единственные сведения о них – это детские сказки? Если так, то мне просто-напросто неоткуда узнать, как управлять своими способностями, придётся действовать методом тыка.

Не особо надеясь на победу, я прикрыл глаза, сконцентрировался на магическом ядре и попытался остановить время – для этого восстановил то ощущение, которое испытывал, когда ко мне приближались магические стрелы. Ощущение, что вот-вот меня настигнет смерть, которую я уже однажды обманул. Но магическое ядро не откликнулось, магия не наполнила энергетические каналы. С таким же успехом я мог пожелать, чтобы меня немедленно сделали Императором. Я попробовал снова. И снова. И снова. Бесполезно. Ничего не произошло. Ладно, попробую позже. Может, найду подсказку в книгах.

Старушка-библиотекарь уже подошла к двери, ручка медленно повернулась и… внезапно застыла. Секунда, вторая, третья, но дверная ручка больше не шевелилась, а дверь не спешила открываться. Я подошёл и потянул дверь на себя, но она словно намертво прилипла к раме.

– Да чтоб меня Изнанка сожрала! – выругался я, заметив, как в луче от лампы застыла пыль. У меня получилось! Я остановил время!

Только радовался я недолго – в проходе между книжными стеллажами задрожал воздух и расплылось золотое пятно, в котором постепенно проступала человеческая фигура. Мужчина лет сорока, с чёрными, как уголь, глазами и такого же цвета волосами. Высокий, худощавый, с двуручным мечом на поясе.

– Кто ты? – спросил я.

Но мужчина будто бы меня не услышал. Он нахмурился и прогремел:

– Мне нужно подношение!

Глава 18

– Мне нужно подношение!

Я быстро просканировал странного незнакомца – от него не исходило опасности, я вообще не чувствовал его магии, словно он находился в каком-то параллельном измерении или был бесплотным призраком. Магическая голограмма? Кто-то из студентов решил подшутить над старушкой-библиотекаршей и довести её до инсульта? Нет, я не нашёл и следа какого-нибудь прибора или устройства для розыгрыша. Тем временем черноглазый мужик с важным видом скрестил руки на груди, выпрямился, задрал подбородок и уставился на меня – видимо, ждал, что я рухну на колени и буду молить о снисхождении. Я иронично приподнял брови и ответил ему насмешливым взглядом. Несколько минут мы пялились друг на друга в полной тишине, а потом мужик хмыкнул и спросил:

– Что, совсем-совсем не боишься?

– Тебя здесь нет, – я пожал плечами. – Какой смысл бояться того, кто фактически не существует?

Мужик схватился за сердце, притворившись, что его снесло выстрелом в грудь, и укорил:

– Зачем так жестоко?

– Ну, каждый развлекается как может. Ты пытаешься напугать ничего не подозревающих людей, а я – озвучиваю жестокую правду.

– Человека, – произнёс мужик и пояснил, когда я с непониманием нахмурился: – Я попытался напугать одного-единственного человека. То есть тебя. Между прочим, за последние восемьсот шестьдесят четыре года, три месяца, семь дней, восемь часов, тридцать две минуты и сорок пять секунд. Ты первый человек, который меня увидел за всё это время! Да ты бы сам взвыл от скуки, окажись на моём месте! – он возмущённо всплеснул руками и слегка раскраснелся. – День за днём находиться одновременно везде и нигде. Быть рядом с миллионами людей, которые тебя попросту не замечают… Я думал, что свихнусь! Хотя, возможно, я уже свихнулся. Эй, парень, у тебя случайно нет психиатрического образования?

– Нет, – покачал я головой. – Мы находимся в Академии Романовых, где обучают охотников на монстров. Так что, на твоём месте, я бы был аккуратнее с шуточками. Вдруг тебе попадётся более нервный студент, чем я.

– Какой смысл мне бояться мечей, если я фактически не существую? – усмехнулся мужик.

– Туше, – я рассмеялся. – Так кто ты такой?

– Человек, заключённый в тысячи временных линий, – уныло протянул мужик, скривился и потёр щёку. На его лице проступило отчаяние, но он тут же встряхнулся, расплылся в предвкушающей улыбке и заявил: – Но знаешь, это того стоило! Надеюсь, историю о том, как я утёр нос самому Перуну, до сих пор передают из уст в уста?

– Какую историю?

– Что? – мужик с негодованием топнул ногой. – Все об этом забыли?

– Погоди, погоди, – я состроил глубокомысленную физиономию и, нагнувшись, вытащил из стопки книгу в твёрдом красном переплёте, на котором было выведено золотыми буквами: «Сказки славянских народов, от появления Российской Империи и до наших дней». Я открыл содержание, нашёл название нужной мне истории и показал его мужику. – Ты про вот эту историю говоришь?

– А что там? – мужик даже подпрыгнул от нетерпения. – Перелистни, я посмотрю!

Я нашёл нужную страницу и снова повернул книгу к мужику. Тот быстро прочитал сказку и довольно осклабился:

– Да, именно об этой! Её, наверное, все дети с пелёнок знают, а?

– Конечно, – с ехидцей ухмыльнулся я. Сперва мужик принял мой ответ за чистую монету, но буквально через пару секунд до него дошло, с какой интонацией я это произнёс. Он резко помрачнел, насупился и запыхтел, как разъярённый бык, готовый броситься рогами вперёд на красную тряпку. Да уж, что-то я переборщил. Кто ж думал, что он такой чувствительный. Надо как-то поделикатнее – всё-таки расстраивать его не в моих интересах. Этот мужик – потенциальный поставщик важной информации. Судя по всему, ему известно то, что старательно вымарано из анналов истории. Я посерьёзнел и уточнил: – Так что, получается, всё, о чём говорится в сказке, правда?

– Ещё какая, – кивнул мужик. – В общем, дело было так…

* * *

Легенда о том, как Перун триста лет потерял

Много лет назад, когда Земля ещё была плоской и стояла на великом древе, которое создал Перун, жил-был мужик по имени Святовит. Родился он богатом торговом городе, в семье купца. С самого детства он был гордым и вспыльчивым – не любил слушать наказы родителей, постоянно перечил всем, а в юности и вовсе – даже в Храм перестал ходить. Так на всю деревню и заявил, что не хочет никому поклоняться! Мол, будет сам за свою жизнь отвечать, и никакие дары от Богов ему не нужны. Справится и без их благословения!

Его отец был очень благочестивым и богобоязненным человеком, и от речей своего сына сильно осерчал. Он выгнал Святовита из дома, лишил его наследства и сказал напоследок, что примет сына обратно, если тот откажется от своих слов. Но Святовит не испугался трудностей, не отступил – он отправился путешествовать и не чурался любой работы. А свободное время он тратил на чтение книг, ибо хотел отыскать магию, которая не подвластна ни одному Богу. Долго он путешествовал, и были тяжелы его странствия, но через двадцать лет Святовит всё-таки нашёл то, что искал. Получил диковинную способность – мог управлять временем. Останавливать, ускорять и обращать его ход.

Возликовал Святовит и решил вернуться в родной город – показать родителям, чего достиг. Несмотря на свои спесь и заносчивость, он очень любил отца и мать и надеялся, что хотя бы сейчас они будут гордиться им. Но когда он вошёл в стены города, то увидел, что все дома были увешаны чёрными лентами, словно люди держали всеобщий траур.

– Что случилось? – спросил Святовит у бездомного, который выпрашивал милостыню.

– Разозлили мы Перуна, странник, – прохрипел бездомный. – Уноси ноги, пока не поздно. Пообещал он обрушить на наш город огонь и сжечь его дотла. Вот уж неделю мы ждём казни, и никто из жителей не может покинуть городских стен.

Оказалось, что после ухода Святовита город богател не по дням, а по часам. Люди позабыли, кто даровал им это богатство, и погрузились в порочные развлечения. Подношений Богам становилось всё меньше и меньше, даже отец Святовита перестал приносить жертвы. Долгие годы терпел Перун, но и его терпению подошёл конец. Разозлился грозный Бог и пришёл в город лично, чтобы забрать свои подношения. И увидел он разврат, алчность, зависть и чревоугодие. Разгневался Перун и решил, что этот город заслуживает безжалостного уничтожения.

Святовит мог бы сбежать, но решил спасти свой город и своих родителей. Поднялся он на колокольню на главной площади и позвонил в колокол, и собрались все жители на собрание.

– Я спасу вас! – прокричал Святовит. – Но мне нужны десять человек и подношения для Перуна! Несите в Храм всё, что готовы отдать ради своего спасения! Всё, что не отдали Перуну за последние годы! Не жалейте золото и драгоценности, но особенно не жалейте еду и вино! Забейте все ритуальные залы в Храме до самого потолка!

Отчаявшиеся люди поверили Святовиту и бросились выполнять его поручение – перед лицом смерти они были готовы распрощаться с последним, и очень скоро Храм ломился от сокровищ, еды и вина. Среди них был и отец Святовита – он стыдливо прятал глаза и боялся подойти к сыну. Святовит подошёл к нему первым, крепко обнял и сказал:

– Я так тебя рад видеть!

– Я тоже, – заплакал его отец. – Прости меня. Я тебя выгнал за те же грехи, которым поддался сам.

Отец отвёл Святовита домой, где его встретила мать. Целый день они провели вместе, большой и дружной семьёй, а на следующее утро Святовит попрощался с ними навсегда и пошёл к Храму. У входа его уже ждали десять добровольцев. Жители города высыпали на главную площадь, чтобы посмотреть на них в последний раз, и тогда Святовит обратился к ним:

– Земляки! Я спасу вас от гнева Перуна, и вы проживёте долгие и сытые жизни, но пообещайте мне, что эти жизни будут праведными и кроткими! Живите так, словно Перун может вернуться в любой момент! А он вернётся! И вот тогда пусть он подивится, как благочестивы и смиренны его подданные!

– Обещаем! – ответили жители города.

Зашёл Святовит вместе с добровольцами в первый ритуальный зал и положил щедрое подношение на каменный алтарь. Появился перед ними Перун и грозно прогремел:

– Как вы смеете меня звать⁈

– Прости нас, – Святовит взмолился, упав на колени. – Позволь перед смертью воздать тебе достойные почести! Мы не просим помиловать нас, но и не хотим умирать неблагодарными свиньями! Позволь устроить в твою честь достойный пир! Посмотри, весь этот зал наполнен подношениями для тебя!

Перун огляделся, подумал-подумал и согласился:

– Хорошо, но только один день. А на рассвете я сожгу этот город дотла.

– Как будет угодно, – поклонился Святовит и приказал открыть бочку с вином.

Перун пировал целый день и целую ночь, а утром собрался призвать миллионы молний, чтобы они подожгли город, но Святовит остановил его, закричав:

– Но мы же не успели отдать вам дары из второго ритуального зала!

И Перун остался пировать ещё на день и ещё на одну ночь, и на следующее утро Святовит опять возопил:

– Как же так⁈ Ведь третий зал тоже заполнен до потолка!

И снова Перун отложил казнь города. Лишь через трое суток он вышел из Храма, чтобы спалить город, и Святовит последовал за ним – он обвёл рукой главную площадь и сказал:

– О великий Перун! Посмотри же, неужели жители этого города действительно заслуживают смерти? Неужели они настолько порочны и грешны? Неужели они не почитают Богов, как должно?

С огромным удивлением Перун понял, что город невероятно изменился. И возникло у него ощущение, что он вовсе попал в совершенно другое место, где люди добры, почтительны и добродетельны. Никто не завидовал соседу своему, никто не гнил в пучине чревоугодия, никто не жалел подношений для Богов.

– Да это же самый благочестивый город в Российской Империи! – изумлённо воскликнул Перун. – Но как такое возможно? Как люди могли измениться так сильно всего за три дня?

– Прошу прощения, о великий Перун! – Святовит виновато склонил голову. – Но каждый день, что ты провёл в Храме, я превратил в сто лет. Сделал я это не ради насмешки, а потому, что хотел показать – жители этого города не безнадёжны! Они могут измениться, могут вернуться на праведный путь. Посмотри же на их правнуков – разве не достойных потомков воспитали мои земляки?

Разозлился сперва Перун из-за обмана, однако не поднялась у него рука, чтобы сжечь город. Пощадил он его жителей, и жили они долго и счастливо.

* * *

– А ты? – я вопросительно посмотрел на черноглазого Святовита. – Тебя он, значит, не отпустил?

– Ну, в какой-то степени он меня, конечно, отпустил, – невесело хохотнул он. – На все четыре стороны. Правда, обратил мою же способность против меня. Сейчас я одновременно существую во всех возможных временных ветках, в каждой точке вселенной. Но я абсолютно нематериален, и никто меня не видит, потому что моё тело расщеплено на миллиарды миллиардов частиц. Тюрьма необъятных масштабов. Я не могу собрать себя воедино, как не могу и остановиться в каком-то моменте хотя бы на долю секунды.

– Дай-ка догадаюсь, – я прищурился. – Ты появился здесь, потому что я заморозил время?

– В точку!

– Ты показывался другим магам с такой же способностью?

– Нет. Все люди с даром времени были моими потомками. Можешь называть меня прадедушкой, – Святовит мне подмигнул и тут же сурово поджал губы. – Я боялся привлекать внимание. Не хотел, чтобы Перун стёр с лица Земли мой Род, поэтому и не высовывался. Дар времени просыпался редко и был очень слабым, благодаря чему Перун игнорировал Ломоносовых. Ну, это сейчас они Ломоносовы, раньше их называли Магаловыми, Ковалевскими, Довойновыми…

– Неважно, – я перебил его. – Семейное древо могу и в архивах найти.

– Перебивать старших некультурно, – цокнул языком Святовит. – В общем, Ломоносовы – последняя уцелевшая ветвь, выросшая из моего Рода. Всё шло хорошо, но в какой-то момент дар времени усилился. Он просыпался всё чаще и чаще, и его обладателей очень ценили. Я бы даже сказал – превозносили и считали сильнейшими магами. И вот тогда Перун вновь устремил свой взор на моих потомков. Внезапно наш Род начал вымирать. Происходили необъяснимые несчастные случаи, всё чаще звучали шутки про смертельное проклятие. Как бы там ни было, но результат всегда был одинаков – умирали обладатели дара времени.

– Почему мне показался?

– Потому что ты – последний. Мой Род уничтожен, чего мне бояться? В первый раз я не стал тебя тревожить, всё-таки там, в гараже с железными конями, был не лучший момент для семейного воссоединения.

– Справедливо, – я постучал пальцами по стопке книг. – Ты сможешь появляться каждый раз, когда я буду останавливать время?

– Думаю, да.

– Что ж, тогда станешь моим учителем и поможешь развить дар.

– Какой наглец! – вспыхнул Святовит и упёр руки в бока. – С чего это ты решил, что можешь мне приказывать? Почему я должен тебя обучать? Кровное родство – не повод хаметь! Да у меня весь мир в распоряжении, а я, по-твоему, должен торчать рядом с юнцом, который даже не знает слова «пожалуйста», и объяснять ему магические азы⁈

– Ну, в таком случае я просто не буду использовать дар времени, – я улыбнулся и добавил: – Никогда.

Несколько минут мы стояли в полной тишине и смотрели друг на друга. Первым сдался Святовит – поморщился и махнул рукой:

– Изнанка с тобой! Признаю, подловил. Я расскажу тебе всё, что узнал из книг и на личном опыте, но только, прошу, не бросай меня в этом бесконечном временном потоке.

– Договорились.

Мы пожали друг другу руки, и в этот момент моя способность прекратила действовать и Святовит с тихим печальным вздохом растворился в воздухе. За дверью вновь послышались шаги, на склад заглянула старушка-библиотекарша и велела:

– Нажимай автоматическое упорядочивание. Я закрываюсь через пять минут. Если не успеешь уйти – твои проблемы, будешь ночевать здесь.

– Так точно, – я шутливо отдал честь, нажал на кнопку, покинул склад и выскользнул из библиотеки. Теперь можно и поспать с чувством выполненного долга. За прошедший день я так сильно устал, что в душевую дошёл уже на автомате. Умылся, почистил зубы и завалился в кровать. Почти моментально отключился, и мне приснился огромный колокол, в которой звонил Святовит и кричал: «Выходи, Перун! Выходи, подлый трус!» В какой-то момент звон стал слишком уж громким, из-за чего я проснулся и понял, что прямо у меня под ухом тренькает телефон. Я ответил на звонок и, зевая, сонно протянул: – Алло-о-о-о-о?

– Ой, прости, я забыла про часовые пояса, – извинилась Маша. – Просто целый день думала об этом, беспокоилась, всё остальное из головы вылетело. Вот я дура.