Текст книги "Самодовольный мистер Костюм (ЛП)"
Автор книги: Ви Киланд
Соавторы: Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Глава 32
Сорайя
Делия принимала душ. Для меня это единственная возможность посмотреть, смогу ли я найти свой телефон. Она согласилась выключить свой, мы прожили без телефонов уже сутки, и у меня началась серьезная ломка.
Обыскав ее сумку, я не могла поверить, что все было так просто. Она положила его в самое очевидное место. Должно быть, она мне доверяла, хотя и не должна была.
Я включила телефон и увидела несколько пропущенных голосовых сообщений и смс.
И все от Грэхема.
Мое сердце екнуло.
Что-то случилось?
Прокрутив к началу цепочки сообщений, я нервно сглотнула и начала читать.
Грэхем: Где ты?
Грэхем: Мне нужно тебя увидеть. Ты дома?
Грэхем: Ты солгала. Я все выяснил.
Грэхем: Ты забыла кое о чем важном, когда сделала то, что считала правильным. Ты не можешь заставить меня разлюбить тебя.
Грэхем: Если я несчастлив, моя дочь это чувствует. И она почувствовала. Я знаю, ты думаешь, что твоя жизнь была бы лучше, если бы твои родители были вместе, но ты не думаешь, что могло быть только хуже? Если бы твой отец присутствовал физически, но был в депрессии и ломке, так как желал другую женщину?
Грэхем: Хлоя поймет, что моя любовь к тебе не имеет ничего общего с моей любовью к ней. Твой отец облажался. Я буду учиться на его ошибках. Ты поможешь мне. Мы сделаем это вместе.
Мое сердце стало бесконтрольно колотиться, когда я прочитала следующее сообщение.
Грэхем: Я только что приземлился в Хермоса-Бич. Еду к тебе.
Грэхем: Черт. Тебя нет дома. Скажи, где мне найти тебя.
Грэхем: Я вернусь.
Грэхем: Я на пляже. Думаю только о том, как сильно мне хочется снова держать тебя в своих объятиях, поцеловать и сильно шлепнуть по твоей заднице. Как ты вообще умудрилась додуматься, что мне может быть лучше без тебя?
Последнее сообщение было бессмысленным, но заставило меня улыбнуться.
Грэхем: Я только что столкнулся с мужиком, выгуливающим гребаного козла.
* * *
Бедная Делия… Ее голова была вся в шампуне, когда я вломилась в ванную, бессвязно бормоча о сообщениях Грэхема. Я ждала, что подруга разозлится, так как я нарушила наш договор о запрете на мобильники, но она не злилась. Сполоснувшись, она выскочила из душа и нашла меня в спальне, копающейся в чемодане в поисках чего-нибудь другого вместо грязных, нестиранных несколько дней треников, которые были на мне.
– Ты как?
– Я ошибалась. Мне не стоило принимать это решение за нас. Я люблю его, Делия. Грэхем прав. Я бы не забрала его у Хлои. Я бы стала для нее еще одним человеком, который ее любит. Я не Тереза. Я хочу быть частью жизни Хлои. Прошлой ночью я поняла, что оплакиваю потерю не только Грэхема. Я также потеряла маленькую девочку, которую люблю.
– Что ты собираешься делать?
– Упасть на колени и умолять о прощении.
Дел рассмеялась.
– Он мужчина. Если ты встанешь на колени, то не сможешь ни о чем умолять. Твой рот будет слишком занят.
Она была права. Раздевшись, я побежала в ванную в лифчике и трусиках, чтобы подмыться. Пока вытирала салфеткой лицо, подмышки и все остальные важные части тела, я продолжала говорить с Делией.
– Я задолжала ему огромное извинение. Надеюсь, я не разрушила все. Кажется, он понимает, почему я это сделала. Я просто надеюсь, что смогу все исправить.
Дел прислонилась к двери ванной, пока я чистила зубы. Она держала одежду и подала мне ее, когда я закончила.
– Вот. Надень это. Твоя грудь буквально вываливается из выреза этой футболки. Это сильно поможет все исправить.
Я улыбнулась и натянула штаны.
– С этой груди все и началось, ты же знаешь.
– И пера на твоей ноге. Я в этом тоже поучаствовала, так как это мой муж сделал тебе отличительную метку, с помощью которой мистер Большой Придурок разгадал тайну под названием Сорайя.
Упоминание о татуировке заставило меня посмотреть вниз. Мои стопы были голыми, и я уставилась на перо. Грэхем набил точно такое же на своей груди, там, где билось сердце. Как я могла подумать, что смогу жить без него? Что нам будет лучше порознь? Мы были вместе немногим больше месяца, когда он навечно запечатлел мое имя на своем теле. Он был самым романтичным, высокомерным, самодовольным мистером Костюмом, когда-либо встречавшимся в моей жизни. И он был идеальным для меня.
Помывшись и одевшись, я вернулась в комнату в поисках парфюма. Делия продолжала ходить за мной.
– Ты собираешься ему написать или просто будешь ждать, пока он снова здесь не появится?
– Я не знаю. Как ты думаешь, что мне нужно сделать? – Мое сердце неистово билось в предвкушении. Если придется ждать еще дольше, прежде чем добраться до него, оно может взорваться.
Дел молчала, пока я причесывалась и надевала шлепки. Потом она взяла телефон и позвонила Тигу. Я слышала разговор лишь наполовину. Повесив трубку, она улыбнулась мне.
– У меня есть план, как воссоединить вас с МБП.
– План?
– Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Тогда раздевайся.
Глава 33
Грэхем
В паре кварталов от места, где Сорайя остановилась, я наткнулся на старый красный вагон, из которого сделали закусочную. Улыбнувшись, я решил зайти и взять чашку кофе. Я совершил перелет сегодня утром и потом часами гулял по пляжу, пока Сорайя продолжала молчать. Немного кофеина пойдет на пользу. Потребуются все возможные силы, чтобы вернуть мою девушку обратно.
– Черный кофе, большой, пожалуйста, – сказал я официантке, когда садился в кабинку. Весь декор ресторана был модернизирован под закусочную, хотя большая часть оригинального интерьера железнодорожного вагона осталась нетронутой. Я сидел на сиденье в настоящем поезде, когда телефон завибрировал в кармане. Увидев имя Сорайи на экране, я почувствовал, как мое тело тут же вернулось к жизни. Я разблокировал телефон и удивился, обнаружив, что это было не совсем сообщение. Это была фотография. Вообще-то, фотографии. Очень неожиданные. Фото ее прекрасной груди, сексуальных ног и невероятно аппетитной попки. Три снимка были похожи на первые, те, которые она оставила на моем телефоне, когда влетела в мой офис. Только эти фотографии были сделаны недавно – можно было увидеть линии загара на ее коже. И еще она не показывала мне средний палец, как сделала в тот раз. Я сохранил эти фото на телефон и немедленно написал сообщение.
Грэхем: Где ты? Эта грудь, ноги и попка принадлежат мне. Я иду за ними.
Пока я сидел внутри закусочной в ожидании кофе, у меня появилось чувство дежа вю. Парень, выгуливавший козла, был абсолютно прав. Вот он я, сидел в вагоне поезда, смотрел на фото груди, ног и попки женщины, которая сводила меня с ума. Снова. В жизни не бывает таких совпадений. Нам было предначертано то, через что мы прошли, как бы дерьмово и закручено оно ни было.
Сорайя: Я вышла с Делией. Меня не будет несколько часов.
Я нервно провел пальцами по волосам. Мне нужно увидеть ее сейчас. Если физически это невозможно, по крайней мере, мне нужно убедиться, что мы на одной волне.
Грэхем: Скажи мне, что я прав. Я больше не могу ждать. Ты мне не изменяла, а разыграла это ради меня и Хлои?
Ожидание ее ответа было мучительным.
Сорайя: Я попросила Марко подыграть мне. Он кузен Тига. Я бы никогда тебе не изменила.
Грэхем: Ты должна была поговорить со мной.
Сорайя: Сейчас я это знаю. Это было глупо.
Грэхем: Да, было. Позже я разложу тебя на коленях и отшлепаю твой зад в качестве наказания.
Сорайя: Обещаешь?
Грэхем: Я хочу пообещать тебе много всего, милая. Но лучше сделаю это лично. Когда ты вернешься?
Сорайя: Не уверена. Я напишу тебе, когда вернусь в квартиру. Где ты?
Грэхем: В паре кварталов, сижу в поезде.
Сорайя: В поезде?
Грэхем: Не волнуйся. Он не движется. Без тебя я никуда не собираюсь.
Сорайя: Обещаешь?
Грэхем: Ничто не удержит меня вдали от тебя, Сорайя.
Я просидел в этом поезде больше двух часов. Сорайя сказала, что напишет, когда вернется в квартиру, а мое терпение истощалось. Я не мог больше сидеть на одном месте, поэтому гулял по набережной, пока телефон, наконец, не завибрировал.
Сорайя: Я вернулась.
Грэхем: Уже иду.
Квартира брата Делии была на шестом этаже, 6G. Я нажал на кнопку лифта и нетерпеливо ждал. Лампочка над дверями медленно подсвечивала каждую цифру, пока кабина двигалась по этажам. Эта чертова штука ползла вверх, и ей еще нужно было спуститься обратно. Я не мог ждать так долго. Я нашел выход на лестницу и начал подниматься к первому пролету из шести. К третьему я уже должен был замедлиться, но наоборот, я начал перешагивать через две ступеньки. Мое сердце колотилось в груди, хотя я даже не запыхался. Мне нужно было попасть к ней. С начала шестого пролета я уже бежал остаток пути. Добежав до этажа, я распахнул дверь и продолжил бежать по коридору. Адреналин с бешеной скоростью несся по моим венам, когда я остановился перед дверью с номером 6G.
Я сделал глубокий вдох, успокаивая дыхание, но невозможно было расслабиться. Моя грудь быстро вздымалась. Мне так сильно нужно ее увидеть.
Постучав, я стал ждать.
Когда дверь, наконец, открылась, я замер на мгновенье.
Сорайя.
Боже, она была чертовски невероятной.
Она стояла у дверей, одетая лишь в ярко-розовый лифчик и трусики, а концы ее волос были подходящего ярко-розового цвета. Никогда в своей жизни я не видел такой красоты. Я стоял там целую минуту, просто глядя на нее. Потом, наконец, заговорил:
– Что значит ярко-розовый?
Она посмотрела мне в глаза.
– Любовь. Это значит, что я влюблена.
Я закрыл глаза. На секунду я подумал, что расплачусь прямо здесь, на пороге, как девчонка. Я был так чертовски счастлив, моим эмоциям требовался выход.
– Я боюсь заходить.
– Почему? – Ее лицо тут же погрустнело.
– Потому что я столько всего хочу с тобой сделать, столько всего чувствую сейчас… боюсь, я не буду нежным.
Ее щеки слегка покраснели.
– Я не хочу, чтобы ты был нежным. Я хочу, чтобы ты был собой. Властный и самодовольный мужчина с неожиданной милой стороной. Отец, который собирается любить свою дочь независимо от любых условий и никогда ее не оставит. Доминирующий любовник в постели, которому иногда требуется немного грубости. Я хочу всего тебя, Грэхем.
Я зашел внутрь и захлопнул за собой дверь.
– Ох, отлично, ты получишь всё. Мой рот, мои руки, пальцы, тело, мой член. – Обхватив Сорайю руками, я поцеловал ее со всей страстью.
Между поцелуями она извинялась снова и снова.
– Прости за то, что я сделала. Я думала, что поступаю правильно.
– Я знаю. Просто пообещай, что никогда не оттолкнешь меня снова, малышка.
– Обещаю.
Я удивил ее, подняв на руки.
– Поскольку ты открыла дверь в таком виде, полагаю, Делии здесь нет.
– У нее родственники в Хермоса-Бич. Она останется у кузена на ночь.
– Напомни мне отправить ей подарок с благодарностью. Может, машину.
Я пошел по коридору в поисках спальни. Посадив Сорайю на край матраса, я увидел, что ее нога перевязана.
– Что случилось?
– Я подправила свою татуировку.
– Ту, что с пером? – Она изменила ту, что я скопировал на свою грудь?
– Да. – Сорайя наклонилась к повязке и медленно ее отодвинула. Я задержал дыхание, пока не понял, как она не изменила татуировку, просто дополнила ее. Так же, как это сделал я, там было имя, написанное над пером. Грэхем.
У меня не было слов, поэтому я наклонился и поцеловал ее. Когда нам потребовался воздух, она указала на ногу.
– Не хочешь увидеть остальные изменения?
Я прищурился.
– Больше чернил?
– Давай. Снимай повязку. – Сорайя прикусила нижнюю губу и подняла свою сексуальную ножку.
Если бы до этого у меня еще оставались сомнения, что она идеальная женщина для меня, увидев то, что она сделала, уничтожило их навсегда. Я смотрел на татуировку и пытался сдержать эмоции, вырывающиеся наружу.
– Я не знаю, что сказать. Она прекрасна.
Таким же шрифтом, как и мое имя над пером, под ним было написано Хлоя.
– Я люблю тебя, Грэхем. И твою дочь тоже. Я знаю, что еще рано и нам нужно двигаться медленно, но я хочу быть частью ее жизни. Хочу принимать участие. Ты был прав. Из-за того, как поступил мой отец, не значит, что ничего не выйдет. Я хочу забирать ее с танцев, сжигать печенье по выходным. Хочу наблюдать, как она взрослеет и учится у своего неповторимого отца. Я не просто люблю тебя, Грэхем… – Я поймал слезу, которая катилась по ее щеке. – Я также люблю и Хлою.
Услышав эти слова, я ощутил, как огромный груз упал с моих плеч. Она любит меня и мою дочь. Впервые с тех пор как был ребенком, я почувствовал, что у меня снова есть настоящая семья.
– Я пришел сюда, подавляя столько эмоций, потому что нервничал и не знал, смогу ли быть нежен с тобой. Но каким-то образом ты меня смягчила. Я тоже люблю тебя, красавица… очень сильно. Сейчас я лучше себя контролирую, но мне все еще нужно быть внутри тебя. Скажи мне… – я начал раздеваться, – ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, а потом жестко оттрахал? Или оттрахать тебя сейчас, а сладкое оставить на потом?
Она не ответила сразу. Я быстро разделся и, когда подцепил боксеры пальцами, остановился и посмотрел на нее в ожидании ответа.
– Как все произойдет, Сорайя? – Я стянул свои боксеры, показывая, что уже полностью готов для нее, что бы она ни выбрала.
Сорайя облизнула губы.
– Оттрахать сначала. Сладкое на потом.
– Отличный выбор.
Она все еще сидела на краю кровати. Я снял с нее трусики, и по влаге на ткани точно знал, что она уже влажная для меня.
– Обхвати ногами мою талию, – сказал я, поднимая ее на руки.
Я отошел к стене, прижав ее к ней спиной, и, не тратя больше времени, буквально насадил на свой член.
– Бля-я-я-я-дь. – Я громко застонал, притягивая ее ближе к себе. Это было удивительно. Прошло всего лишь меньше двух недель с тех пор, как я был внутри нее в последний раз, но мне казалось, будто мы не были вместе целую вечность. Я пытался двигаться медленно, чтобы убедиться, что ее тело готово для меня, но когда она застонала и сказала, что любит меня и мой член внутри нее, я больше не мог сдерживаться.
Я вбивался в нее так сильно, как мог. С одной стороны, я волновался, что делаю ей больно, потому что ее спина постоянно билась об стену. Но когда я пытался замедлиться, она умоляла меня двигаться еще жестче. Нет ничего лучше, чем слышать от любимой женщины, как она любит твой член и хочет пожестче. Когда освобождение нахлынуло на нас одновременно, мы кончали долго, сильно и с криками. Я был уверен, соседи нас услышали. Черт, я хотел, чтобы они нас услышали. Хотел, чтобы весь гребаный мир знал, что эта женщина сделала со мной.
– Я чертовски сильно тебя люблю, Сорайя Венедетта, – пробормотал я ей в губы.
– Я тоже люблю тебя, мистер Костюм. Мне кажется, я влюбилась в тебя еще до того, как встретила.
Я усмехнулся.
– Это, наверное, мой невероятный шарм, которым я тебя очаровал, пока мы переписывались.
– На самом деле, ты был откровенным козлом. Это из-за фотографий на твоем телефоне. Они показали мне, что под этим стальным сердцем кроется прекрасный мужчина.
– Эти фотографии, которые я получил утром, понравились мне гораздо больше тех, что ты прислала до нашей первой встречи. Может быть, тебе нужно делать ежедневные снимки в качестве компенсации, которую ты мне должна за то, через что заставила пройти.
– Я могу это сделать. С тобой легко.
– Я не говорил, что это вся компенсация.
– Дай угадаю, ты возьмешь дополнительную плату в виде минетов?
– Звучит отлично, для начала.
Сорайя приподняла брови.
– Для начала? И сколько я должна буду заглаживать свою вину?
Я обхватил ее щеки ладонями.
– Я бы сказал, шестидесяти должно хватить.
– Шестьдесят дней? Думаю, с этим я справлюсь.
– Лет, Сорайя. Я буду ждать сексуальные фото и минеты следующие шестьдесят лет.
Ее лицо стало серьезным.
– Нет ничего, что понравилось бы мне больше.
– Отлично. Потому что, на самом деле, у тебя нет выбора. Это был первый и последний раз, когда ты ушла от меня.
Эпилог
Сорайя
Хлоя, сёрбая, пила свой охлажденный горячий шоколад, пока мы сидели в Serendipity 3. Грэхем продолжал писать мне сообщения. Он сходил с ума, потому что застрял в пробке, после того как первый раз отвез бабулю на ее занятия по джаз-аэробике. Я знала, он хотел, чтобы сегодня все прошло идеально, но я убедила его, что Хлоя довольна, и нет причин для спешки.
Конечно, я понимала, почему он нервничал. Для Хлои это был просто еще один ужин вместе с нами.
– Можно мне попробовать? – спросила я.
Она кивнула и пододвинула соломинку в мою сторону.
– М-м-м. Так вкусно. Теперь понятно, почему тебе нравится.
Хлоя положила голову на ладони и призналась.
– Моя мама разозлилась на меня сегодня утром.
– Почему? – спросила я с полным ртом напитка.
– Я захотела розовые волосы, как у тебя.
Женевьева, должно быть, очень любит меня.
– О-оу. Что ты сделала?
– Я раскрасила свои волосы акварелью.
Пытаясь скрыть смех, я широко улыбнулась. Меня тронуло, что она хочет быть похожей на меня.
– Хлоя, не пытайся их снова покрасить. Все равно не получится, как ты сама поняла, да? Сделаем это как надо, если к тому времени ты все еще будешь хотеть розовый.
Ее глаза заблестели.
– Правда?
Мне нравилось, когда я могла увидеть на ее личике выражение лица, как у Грэхема.
– Ага. Только не в ближайшее время.
Я сделала мысленную заметку поискать какие-нибудь ярко-розовые накладные волосы к следующему разу, когда мы будем играть в переодевание. Нам с Хлоей было очень весело в выходные, когда она оставалась со мной и Грэхемом. Она любила надевать мои платья и пытаться ходить в моих туфлях. Я была уверена, Женевьева взбесится, когда узнает хотя бы о половине того, что мы делали. Для Хлои я была больше как старшая сестра, чем надсмотрщик.
Через несколько месяцев после нашего с Грэхемом воссоединения в Хермоса-Бич я переехала из своей квартиры в Бруклине в его кондоминиум. Хоть мне и нравилось иметь свое собственное место, не было смысла оставлять квартиру, когда мой ненасытный мужчина настаивал, чтобы я проводила все ночи в его постели. Поэтому я сдалась, и, честно говоря, это сделало жизнь проще, так как ему теперь приходилось передвигаться между двумя местами – домом Хлои и нашим.
Грэхем зашел в ресторан. Лавируя между столиками, он направлялся к нам, и я видела, как он взволнован.
– У тебя получилось! – улыбнулась я.
– Чертовы пробки.
– Чертов – это ругательство, Крекер Грэхема, – упрекнула Хлоя.
– Дай мне немного сахарку, сладкая печенька, – сказал он Хлое, наклонившись и подставляя щеку для поцелуя.
После этого Грэхем целомудренно поцеловал меня в губы и сел. Он вспотел и взял салфетку, чтобы вытереть лицо. Когда он взглянул на меня, я положила ладонь на его колено.
– Я люблю тебя, – четко сказала я.
Свежие капли пота появились у него на лбу. После того как официантка принесла ему воду и меню, он начал разрывать на кусочки салфетки. А когда он перешел к щелканью часами, я знала, что он собирается сделать это. Потом он заговорил:
– Итак, Хлоя, мне нужно кое о чем с тобой сегодня поговорить.
Хлоя просто продолжила попивать свой напиток, невинно глядя на него своими большими, как у олененка, глазами.
Грэхем продолжил:
– Я кое-что от тебя утаивал.
– Ты по ошибке взял одну из моих игрушек из дома?
Он нервно рассмеялся.
– Нет. Это про твоего папу.
– Что про папочку?
Грэхем медленно вдохнул и выдохнул.
– Твой отец, Лиам… он очень тебя любил. Я знаю, что потерять его было тяжело. Он всегда будет твоим папой. Но есть разные виды пап. Иногда у детей есть больше одного папы. Как у твоей подруги Молли, например. У нее нет мамы, но есть два папы, которые женаты. Что я пытаюсь сказать… Я тоже твой папа.
Хлоя помолчала, а затем сказала:
– Ты был женат на моем папе, который умер? Мама говорила, что если у тебя два папы, это называется быть геем.
– Нет. – Грэхем посмотрел на меня, и мы оба тихо рассмеялись. Он продолжи: – Мы с твоей мамой были вместе до него. Мы с Женевьевой зачали тебя. Но тогда я об это не знал. Потом твоя мама и твой папа Лиам поженились. Лиам полюбил тебя и стал твоим папой. Он считал себя твоим единственным папой. Лишь после его смерти я узнал о твоем существовании. Когда я увидел твое лицо, я сразу понял, что ты моя. Я знаю, это сложно, малышка. – Он обхватил ладонью ее щеку. – Видишь, как мы похожи? Это потому что ты моя дочь.
Она потянулась своей маленькой ручкой к его лицу и стала изучать его черты. Было очаровательно, когда она сказала:
– Я всегда думала, что откуда-то знаю тебя.
– Да. С момента, когда мы встретились, правда? Это потому, что мы связаны, – улыбнулся Грэхем.
– Ты действительно мой папа?
– Да, – прошептал он дрожащим голосом.
– Вау. – Хлоя молчала какое-то время, пока усваивала информацию, а затем без предупреждения прыгнула ему на руки. Грэхем закрыл глаза – он успокоился и выглядел таким счастливым.
Я просто откинулась на спинку стула и наслаждалась видом того, как они крепко обнимаются. Реакция Хлои подтвердила, что мы сделали правильно, решив рассказать ей сегодня. Женевьева обычно создавала нам проблемы по этому поводу. Она хотела быть здесь, но Грэхем пообещал побыть с ними двумя после того, как привезет Хлою домой.
Для этого разговора была причина.
Когда Грэхем бросил на меня вопросительный взгляд поверх плеча Хлои, я кивнула, давая ему молчаливое разрешение рассказать ей другую новость.
– Итак, у нас с Сорайей есть кое-что еще для тебя.
От восторга она широко распахнула глаза.
– Вы берете меня в «Диснейлэнд»?
– Нет, – усмехнулся он. – Но когда-нибудь мы туда съездим, хорошо?
Я вмешалась.
– Помнишь, как ты всегда говорила, что мечтала о братике или сестричке?
– Ага?
Грэхем обнял меня рукой.
– Ну… это случится. У нас с Сорайей будет ребенок. Это значит, ты будешь старшей сестрой.
Сначала Хлоя ничего не сказала, но когда она начала прыгать на месте от радости, мы с Грэхемом дружно вздохнули с облегчением. Она встала и подошла ко мне.
– Где он?
– Он здесь. – Я указала на свой живот, и она положила на него руку.
– Он появится с розовыми волосами?
Я рассмеялась.
– Нет. Но мы узнаем, как он или она выглядит через шесть месяцев.
Она начала говорить с моим животом:
– Эй, там! Я твоя сестра. – Мы с Грэхемом посмотрели друг на друга и улыбнулись. Хлоя посмотрела на меня, и я почти расплакалась, когда она сказала: – Спасибо.
– Не за что. Спасибо, что так мила со мной.
Правда была в том, что если бы дочка Грэхема не открыла мне свое сердце, не знаю, смогли бы мы с ним быть вместе. Ее внутренняя доброта сделала это возможным.
Официантка проходила мимо и спросила:
– У вас все хорошо?
Хлоя гордо заявила:
– Да. Я буду старшей сестрой и у меня два папы. Я гей!
Она совсем не поняла, что объясняла ей Женевьева о родителях ее одноклассницы. Она подумала, что любой человек, у которого два папы, автоматически становится геем. Нам придется объяснить ей это позже.
Официантка посчитала это очаровательным.
Грэхем вмешался.
– Ты знаешь, слово «гей» значит «счастливый».
Хлоя улыбнулась, все еще прижимая ладошку к моему животу.
– Тогда я очень-очень гей!
* * *
Грэхем
Семь месяцев спустя
Дорогая Ида.
Я не писал тебе некоторое время. Ты можешь помнить меня как Самодовольного мистера Костюма, Целибата из Манхэттена, Потрахавшегося из Манхэттена, Пятьдесят оттенков Моргана. Я тот самый парень. Итак, сегодня я счастлив сообщить, что заслужил новое имя: Лицо с Какашкой из Манхэттена. Это правда. Я только что посмотрел на себя в зеркало в ванной и заметил, что у меня, в буквальном смысле, дерьмо на лбу. Не спрашивай меня, как оно туда попало. Знаешь, что самое забавное? Я никогда не был счастливее за всю свою жизнь. Да-да. Этот парень с какашкой на лице безумно счастлив. Это осознание побудило меня написать сообщение. Ты помнишь ту саркастичную девушку, которую я встретил в поезде. Ту, о которой я писал? Ее зовут Сорайя. Она от меня забеременела. Можешь в это поверить? Месяц назад она родила мне сына. Я получил ее навсегда, а теперь она производит маленьких темноволосых Морганов-итальянцев. У меня сын, Ида. Сын! Вот откуда дерьмо на моем лбу. Я уверен, это с того раза, когда я недавно менял ему подгузник. Да, какашка все еще там. С тех пор я ее так и не убрал, потому что… я упоминал, что безумно счастлив? Я не спал шесть дней. ШЕСТЬ ДНЕЙ, Ида! Я даже не знал, что человек может выжить без сна, но, очевидно, он может! Я – доказательство тому. Знаешь, почему все это хорошо? Потому что я БЕЗУМНО СЧАСТЛИВ. Даже без сна. Хотя есть кое-что, чего мне не хватает. Понимаешь, Сорайя не соглашается, чтобы я сделал ее честной женщиной. Она считает, что ей необходимо сбросить весь вес от беременности, чтобы влезть в модное белое платье и пройти к алтарю. Мы назначили дату через шесть месяцев, считая с сегодняшнего дня, но я больше не могу ждать ни дня. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Я знаю, нам не нужен листок бумаги, подтверждающий, что у нас есть, но я эгоист. Я хочу этого, потому что так сильно ее люблю. Итак, мой вопрос тебе: что мне сделать, чтобы заставить ее выйти за меня замуж завтра?
Лицо с Какашкой из Манхэттена.
Я нажал на кнопку «отправить», и телефон Сорайи издал сигнал. Я наблюдал, как она читает сообщение, которое я только что отправил. Не на почтовый адрес Иды, а прямо ей.
Она сидела рядом со мной на кровати, обнажив свою большую красивую грудь, пока кормила нашего сына Лоренцо.
Счастливчик. Сейчас он делает то, чем я бы хотел заниматься.
Сорайя тихонько посмеялась, затем написала ответ и отправила его.
Мой телефон завибрировал.
Дорогой Лицо с Какашкой.
Может быть, для тебя будет более подходящим имя Неспящий в Манхэттене, так как, судя по твоему бессвязному сообщению… ты вымотался. Я думаю, хоть ты и «безумно счастлив», твой сын не дает тебе спать, превращая тебя наполовину в зомби, наполовину в счастливчика. Кстати, никто никогда не выглядел сексуальнее с дерьмом на лице, но, пожалуйста, убери его. Тем не менее, заявляю официально, ты лучший отец в мире для своих детей Хлои и Лоренцо. Эта какашка на твоем лбу – еще одно доказательство этому. Невозможно любить сильнее, чем я люблю тебя. И если для тебя так важно все узаконить, тогда это меньшее, что я могу сделать, чтобы поблагодарить тебя. Я обещаю, завтра мы поедем в мэрию и сделаем меня Морган.
С любовью, всегда твоя миссис Морган из Манхэттена.
P.S. Мы поедем на поезде.
