Текст книги "Хроники Моза (СИ)"

Автор книги: Вероника Тутенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Или заклевали чёрные вороны, – слабо пискнул со дна лукошка Альбин.

– Бедный ворон! – наклонилась над лукошком лесная фея. – Тебе нужно наложить гипс!

И недолго раздумывая, Тайна громко крикнула:

– Пташки-соловьи, летите, белой глины принесите!

Тотчас же со всех сторон слетелись соловьи с белой глиной в клювах.

Тайна достала из сундука белого ситца. Осторожно уложила ворона на скамью. Разбавив глину водой, Тайна разрезала полотно на тонкие полоски, и, смочив их в глиняной смеси, перебинтовала крыло Альбину, да так ловко, что даже Моз удивлённо захлопал ресницами.

– А теперь, белый ворон Альбин, полежите немного, не двигаясь. Пусть глина засохнет, – Тайна осторожно подложила свою ладонь под голову Альбина. Ладонь оказалась такой теплой и нежной, что ворон почти сразу уснул. И снился ему уже вовсе не Чёрный Великан, а поля незабудок, такие огромные, что им не было видно ни конца и ни края.

Проснулся белый ворон уже не на скамье, а на подушках, которые, как и голубые поля из сна Альбина, источали аромат незабудок. Когда гипс затвердел, Тайна перенесла ворона в свою кровать.

Крыло болело уже не так сильно, но затвердевшая повязка оказалась ужасно неудобной, так что, повернувшись, Альбин недовольно заохал.

– Потерпи немного, Альбин, – ободряюще подмигнул ему Моз. – Сейчас будет готово снадобье.

Моз с обеспокоенным видом возился у печи, бросал в кипящий котелок какие-то травы.

– Снадобье! – нахохлился Альбин. Значит, сейчас его будут пичкать каким-то горьким отваром. Впрочем, запах у этого снадобья был вполне приятным.

– Так, открой клюв!

Альбин упрямо сопротивлялся, и Мозу пришлось самому силой открыть клюв Альбина и влить туда несколько капель дымящегося отвара с ароматом малины, ежевики и каких-то лесных трав. Снадобье оказалось приятно кислым, и Альбин, уже по собственной воле, осушил полную чашу.

Теперь белый ворон чувствовал, что абсолютно готов к новым свершениям. Если бы еще не эта твёрдая повязка... Альбин недовольно покосился на гипс.

Тайна заметила его взгляд и строго предупредила:

– Избавиться от гипса можно будет не раньше, чем через две недели.

Альбин насупился. Точно так же насупился и Моз. Можно подумать, он мудрейший из всех мудрецов Долины Радуг, не знает, когда снимают обыкновенную гипсовую повязку.

– Впрочем, наверняка, лучше об этом знает искусный лекарь, сваривший целебное снадобье, – Тайна не заметила хмурого взгляда Моза, так как к тому моменту, как она отвела глаза от недовольного Альбина и посмотрела на мудреца, он уже лучился довольной улыбкой.

– Что вы, прекрасная фея, я вовсе не искусный лекарь, а всего лишь мудрец, – возразил Моз.

– Ну нам пор– ра! – напомнил Альбин. – Нас ждут великие ср-ражения! Наш путь не тер-рпит пр-ромедлений!

Тайна в ужасе закрыла лицо руками.

– О-о, отважные герои! Если бы я могла следовать за вами. Я оставалась бы совсем незаметной. Я стряпала бы вам еду, стирала одежду... Я не была бы вам обузой!..

– Нет, прекрасная фея, – вздохнул Моз. – К сожалению, это невозможно. Впереди нас подстерегает много неведомых опасностей.

Тайна понимающе вздохнула:

– Как бы мне хотелось разделить их с вами! Но всё-таки Альбину лучше остаться у меня... Он ещё слишком слаб...

– Нет, – проявил неожиданную храбрость Альбин. – Как же я оставлю друзей перед лицом опасности! Без меня им не одолеть Чёрного Великана!

– Чёрного Великана?!! – в ужасе вскричала Тайна, и Май метнул в белоснежного друга взгляд острый, как отточенные стрелы.

– Нечего страшного, – поспешил успокоить фею Май.– Всего– то – навсего какой-то великанишка... А Альбину, и правда, лучше подождать нас здесь, пока мы не вернёмся назад с победой.

Моз в знак согласия закивал головой.

– Не может быть и р-речи! – категорично замотал клювом Альбин.

– Но если на вас опять нападут чёрные вороны? – пыталась отговорить белого ворона Тайна.

– Тогда я погибну как храбрый ворон! – на глаза Альбина даже навернулись слёзы.

– А кто же тогда победит Чёрного Великана? – лукаво повела бровью фея точь-в-точь, как Май, когда надоедает своими шуточками.

Но, в самом деле, кто же победит Чёрного Великана, если... Ворон задумался.

– Вот что... – нашла выход Тайна, видя, что белый ворон во что бы то ни стало решил продолжить путь. – Придётся Альбину стать на время ЧЁРНЫМ вороном...

– Кар! Как??? – перья Альбина встали дыбом, а глаза готовы были вылезти из орбит. Никогда ещё Альбин не чувствовал себя таким оскорблённым. Превратить единственного в Долине Радуг и на всём Материке Грёз белого ворона в мрачную чёрную птицу? Да как такое можно даже представить!

– Только на время, Альбин... – уговаривала Тайна строптивого ворона. – Подумайте, ведь вас могут заклевать чёрные вороны, и кто тогда победит Чёрного Великана? Пока перебито крыло, лучше не рисковать...

– Ну да ладно, уговор-рили, – неохотно согласился Альбин. – Но только пока не заживёт кр-рыло...

– Ну вот и хорошо! – обрадовалась Тайна и крикнула в вышину. – Пташки-соловьи летите, смолы и дёгтя принесите!

К ужасу Альбина, не прошло и секунды, как, кажется, все птицы Берёзовой рощи (к счастью, воронов среди них не было), слетелись к терему Тайны с чем-то омерзительно чёрным в клювах.

Ничуть не боясь испачкаться, Тайна с улыбкой смешала своими белоснежными руками всю эту смолу и дёготь в котле и поставила отвратительную жидкость на огонь.

– Ой! Кар! – только и вскрикивал ослабевший белый ворон, представляя какой позор его ждёт впереди.

Не обращая внимания на недовольство ворона, Тайна так же ловко, как накладывала гипс, измазала Альбина отвратительной чёрной жидкостью и усадила на скамью сохнуть.

– Ну вот, – придирчиво осмотрела Тайна ворона и осталась довольна своей работой. – Теперь чёрные вороны не нападут на белого ворона.

Для Альбина же эти слова означали примерно следующее: "Ну вот, теперь ты стал обыкновенным чёрным вороном, злой отвратительной птицей".

И всё-таки даже после такого испытания (а страшнее может быть только Чёрный Великан) Альбин ни на секунду не забывал, что он воспитанная и галантная птица, и потому решил отблагодарить фею. Все-таки, как бы то ни было, она желала ему, Альбину, добра! И белый ворон в знак благодарности и восхищения решил исполнить на прощание Тайне песню, слова и мелодия которой за секунду сложились в его голове.

– Только не надо аплодир-ровать слишком долго! – предусмотрительно предупредил Альбин. – И тем более вызывать на бис. Достаточно огр-раничиться пр-ростым "бр-раво". Мы невер-роятно тор-ропимся!

И когда Тайна пообещала, что, как бы её не восхитило пение Альбина, она не будет слишком долго выражать свой восторг, Альбин раскланялся и хрипло продекламировал, пытаясь петь:

– Лишь одержу победу

Над Чёрным Великаном,

И к вам, лесная фея,

Я поздно или рано.

Вернусь! Вернусь! Вернусь!

Надо признать, пение Альбина, явно, уступало трелям соловьёв Берёзовой рощи. Но Альбин очень старался и пел с вдохновением и от души.

– Браво! Браво! – Тайна выбежала за дверь и вернулась с букетиком ромашек и вручила его пернатому артисту.

– Не стоит, пр-раво, – смутился ворон, шаркая лапкой, и взяв букетик в клюв, прыгнул в лукошко. – В путь, др-рузья! До встр-речи, пр-рекр-асная фея!. Или... или пр-рощайте!

Тайна уже успела привыкнуть к выходкам Альбина, поэтому не обратила на его пафосное прощание внимания, тем более, что улыбка Мая лучше всяких слов говорила: "Мы вернёмся, и вернёмся с победой!"

Фея положила в лукошко Альбину горсть райских яблочек. Мозу Тайна вручила бочонок меда, а Маю – бочонок малинового варенья. Рассвету и Жемчужине Тайна вынесла ключевой воды и накормила их хлебом. А ещё один каравай дала с собой в дорогу, а Мозу вручила просторную корзинку, чтобы туда можно было положить хлеб и поставить мёд и варенье.

– Спасибо за гостеприимство, прекрасная фея, – поблагодарил Моз.

– И за гипс и эту отвратительную чёрную краску, – добавил Альбин.

– До скорой встречи, прекрасная Тайна! – в одно мгновение ока Май оказался в седле, но ещё долго оборачивался, а Тайна всё стояла на том же месте и махала рукой, пока путники не скрылись из виду.

Глава 19

Здравствуй, Илиодора!

Сморчок Козлобород открыл глаза и, зевая, потянутся так, что хрустнули косточки. Никогда ещё пробуждение не казалось ему таким приятным. Утреннюю прохладу наполняли трели самого голосистого птичьего оркестра, который только можно себе представить. Сморчок Козлобород даже изумлённо захлопал ресницами. Никогда он не видел столько птиц сразу. Птахи плотно облепила все ветви гигантского дуба. И солнце, солнце светило так ярко! В чаще леса никогда не бывает так светло!

И этот аромат... Цветов, зелёной травы и чего-то ещё... Да! Волшебный одеколон. Сморчок Козлобород мечтательно улыбнулся, вспомнив встречу с Элсом и прощальные слова Парнелии... Как славно начался вчерашний день. И как бесславно закончился из-за этого мерзкого франта и его мерзкого зелёного чудовища. Сморчок Козлобород нахмурился, но разве можно долго оставаться мрачным в такое прекрасное утро? Карлик принялся насвистывать в такт птичьему оркестру, впрочем, весьма фальшиво.

"Стоит ли раздумывать о вчерашнем недоразумении? – размышлял Сморчок Козлобород. – Ведь впереди столько приятных сюрпризов и славных побед. А наградой за отвагу будет нежный взгляд Парнелии..."

Как предзнаменование счастливых перемен откуда-то из самой сердцевины дуба выпорхнула стайка мотыльков. Фонфар наверняка сравнил бы её с залпами фейерверка, но Сморчок Козлобород никогда не видел фейерверка и поэтому просто замер в восхищении.

Последним из отверстия в дубе показался большой мотылёк с таким ослепительным узором на крыльях, что Сморчок Козлобород даже зажмурился, а открыв глаза, чуть не вскрикнул:

"Да это же Лесное Дитя!"

Да, ради этого стоило перенести насмешки зелёного чудовища и глупого, напыщенного франта. Сморчок Козлобород даже мысленно порадовался, что встретил их на пути, ведь иначе он не проснулся бы под этим чудесным деревом!

Потянувшись, Лесное Дитя лениво спустилось на траву. Сморчок Козлобород замер, боясь шелохнуться. Ведь кто знает, может быть, это златокудрое создание с лёгкими крыльями очень пугливое и впечатлительное. "Но как-то надо с ним поговорить! – лихорадочно соображал Сморчок Козлобород, пока оно не упорхнуло в небеса".

Злата же не торопилась улетать. Напевая, набрела на ручей с хрустальной водой, который прятался от солнца в густой траве.

Плеснула себе в лицо студёной воды, напилась из горсти и наклонилась над водой. В журчащей воде отразились золотые локоны, зелёные глаза и яркий, многоцветный узор крыльев. Злата похлопала крыльями от удовольствия и улыбнулась своему отражению:

– Знаешь, Злата, ты очень красива!

"И очень хвастлива!" – мысленно передразнил Сморчок Козлобород, выглядывая из-за ствола Вечнозелёного Дуба, но вслух, конечно же, ничего не сказал. Вдруг это самовлюблённое и, по всей видимости, капризное Лесное Дитя обидится, и прощай тогда, прекрасная Парнелия!

Карлик вздохнул, а Злата, словно дразня карлика, как Парнелия в тот день, когда он в первый раз её увидел, принялась плести венок и напевать:

– Иглы кактусов очень остры.

Иглы кактусов очень остры.

На них не растут цветы.

И на розах шипы остры.

И на розах цветы остры,

Но розам дано цвести.

Иглы роз говорят о том,

Иглы роз говорят о том,

Что счастье и боль заодно.

Иглы кактусов говорят,

Иглы кактусов говорят:

"Лишь боли быть суждено"...

Приложив красивый красно-бело-зелёно-голубой венок к своим золотым волосам, Злата еще ослепительнее улыбнулась своему отражению:

– А в этом венке ты так красива, что даже самая красивая нимфа Солнечного леса не сравнится с тобой красотой!

От негодования карлик сжал кулачки. Да, конечно, у Лесного Дитя очень красивые крылья, но разве может кто-то сравниться красотой с прекрасной Парнелией!

Сморчку Козлобороду хотелось тотчас же выйти из-за ствола и сказать этой воображале, что она может и не мечтать сравниться красотой с самой прекрасной нимфой Солнечного деса. Хотя, может быть, и затмит своими золотыми волосами, глазами, как листья этого дуба, и невиданной красоты крыльями всех остальных жителей Солнечного Леса. Но уж точно не Парнелию!

Карлик вышел из-за дерева и слова негодования уже чуть было не сорвались с его языка, но Злата обернулась, с любопытством изучая Сморчка Козлоборода огромными зелёными глазами, почти такими же красивыми, как глаза Парнелии.

– Здравствуй, Илиодора, – тихо произнёс Сморчок Козлобород.

– Почему ты назвал меня Илиодора? – глаза Златы стали ещё больше от удивления.

– Потому что ты Лесное Дитя!

– Нет, я вовсе не Лесное Дитя! – возразила Злата и поднялась во весь рост, глядя на Сморчка Козлоборода сверху вниз. – И что ты здесь делаешь, карлик ущелий? Наверное, мама прислала тебя за мной?

Лицо Златы стало сердитым, и она даже грозно топнула ножкой.

– Я вовсе не карлик ущелий! – Сморчок Козлобород хотел было рассердиться, но решил действовать иначе. Ведь у него есть волшебный одеколон. Надо только подумать о Злате что-нибудь хорошее, и она сделает всё, что он пожелает. От раздражения Злата захлопала крыльями, так что Сморчок Козлобород испугался, что сейчас она поднимется к облакам и как тогда её найти? "А крылья, и правда, очень красивые! Во всей Стране Грёз других таких не найти!" – невольно залюбовался Сморчок Козлобород и посмотрел Злате прямо в глаза. "И глаза такие огромные, что в них можно смотреться, как в воду".

– Нет, ты и правда, не карлик ущелий, – опустила ресницы Злата, и щеки её слегка порозовели.

Сморчок Козлобород невольно залюбовался румянцем и длинными ресницами Златы. Она уже не казалась ему самовлюблённой.

О, чудесный одеколон!

– Как тебя зовут, прекрасный герой? И чей это венок у тебя на шее? – подозрительно прищурилась Злата.

– Меня зовут Элс, – представился Сморчок Козлобород. – А этот венок мне подарила... – почему-то, глядя в огромные глаза Лесного Дитя, Сморчок Козлобород не смог произнести имя Парнелии и только пролепетал, – гм... одна нимфа.

Злата погрустнела, вздохнув, улыбнулась Сморчку Козлобороду. Ему стало жаль Лесное Дитя, и он добавил:

– За то, что я победил ужасного Сморчка Козлоборода!

– О! – захлопала Злата крыльями и ресницами, и Сморчок Козлобород снова невольно залюбовался ею. – Какая отвага! Какая отвага!

– Пустяки! – опустил глаза Сморчок Козлобород. – Победить Сморчка Козлоборода, который держал в страхе весь Солнечный лес, – пустяк! Я сразил его одним ударом!

– Шпаги?! – засияли глаза у Златы.

– Гм... – Сморчок Козлобород не знал, как сражаются истинные герои, и потому ему не оставалось ничего, как согласиться со Златой. – Да, я победил его одним ударом шпаги!

– Неужели одним ударом! – Злата смотрела на Сморчка Козлоборода, широко открыв глаза от восхищения.

– Одним ударом! – продолжал врать Сморчок Козлобород. – И ужасный Сморчок Козлобород превратился в дым!

– Неужели в дым? – мечтательно зажмурилась Злата.

Сморчок Козлобород хотел было обидеться на то, что Лесное Дитя не верит ему с первого слова, но вместо этого постарался как можно более доброжелательно улыбнуться:

– Да, Илиодора! Сморчок Козлобород превратился в дым, и теперь в Солнечном лесу светло и уютно, а на Светлой поляне цветут серебряные колокольчики. Ты можешь вернуться в свой лес, Лесное Дитя!

Злата снова заволновалась и захлопала крыльями так часто, что начала подниматься над землёй, и Сморчок Козлобород, испугавшись, что она улетит, не дослушав его, схватил её за руку.

– Подожди, Илиодора! Тебя ждут в Солнечном лесу...

– В Солнечном лесу... – улыбаясь, повторила Злата и тот час же погрустнела. – А ты полетишь со мной, отважный герой?..

– Но я не умею летать... – нахмурился Сморчок Козлобород.

– Зато я умею! Я перенесу тебя в Солнечный лес на руках.

Такая перспектива не очень понравилась Сморчку Козлобороду. Ведь он обещал, что сам приведёт Лесное Дитя... А как будет выглядеть, если Лесное Дитя принесёт его, отважного победителя Сморчка Козлоборода?.. Нет, это никуда не годится.

Видя, что Сморчок Козлобород задумался, Злата словно угадала его мысли:

– О, прости меня, отважный герой! Мы можем отправиться в Солнечный лес пешком! Это будет самым приятным путешествием в моей жизни... Только... – Злата опять загрустила. – Нам лучше отправиться в путь, когда стемнеет.

Сморчок Козлобород посмотрел на Злату с удивлением. И она поспешила ответить на его взгляд:

– Наш взбалмошенный царь Кошмар потерял голову от моих крыльев. А виновата во всём золотая роза. И теперь меня едва не настигли чёрные огнедышащие драконы, – Злата вскинула на Сморчка Козлоборода полные ужаса глаза и улыбнулась. – Впрочем, рядом с отважным героем, победившим самого Сморчка Козлоборода, мне не страшны никакие драконы. Поспешим! Мне не терпится увидеть Солнечный лес.

И Злата, забыв о том, что собиралась проделать оставшуюся часть пути пешком, взлетела ввысь, увлекая за руку Сморчка Козлоборода.

Глава 20

Моз собирает букет

– Кто, ну кто мне тепер-рь повер-рит, что я белый вор-рон, котор-рому пр-редстоит победить стр-рашного Чёр-ного Великана, – ворчал Альбин, который никак не мог смириться с тем, что его покрасили в чёрный цвет, и неободрительно косился в сторону Мая, ожидая насмешек с его стороны.

Но Май от самой Берёзовой Рощи насвистывал что-то себе под нос и не слышал Альбина.

Моз тоже время от времени искоса поглядывал на Мая, качал головой и вздыхал.

Соловьёв, между тем, давно не было слышно, а мухоморов, наоборот, становилось всё больше и больше. Лес всё сгущался, но Май этого не замечал. Зато Моз сосредоточенно нахмурился:

– Кажется, мы добрались до чащи леса... Похоже, даже птицы здесь не живут...

– Зато здесь навер-рняка живут стр-рашные лесные чудовища, – Альбин стал грозно вращать глазами со дня лукошка. – Если бы я мог р-распр-равить кр-рылья! Я бы р-разом! Всех лесных монстр-ров!

– Тише, Альбин! Не ищи подвигов. Они сами тебя найдут, если надо!

– Я весь в нетерпении! Я жду не дождусь пр-риключений! Мне не тер-рпится ср-разиться! Но навер-ряка и в др-ремучем лесу мы встр-ретим новых др-рузей, р-разопьем эля или на худой конец нахлебаемся чая с малиной, – ворон лукаво покосился в сторону Мая, но тот опять пропустил его слова мимо ушей. Ворон-альбинос уже успел забыть о не слишком приятной встрече с чёрными воронами. – О монстр-рах я уже и не мечтаю. Хоть бы встр-ретился какой захудалый леший...

В двух шагах от Альбина громко хрустнула ветка, Жемчужина фыркнула, а Рассвет остановился, как вкопанный... У ворона от страха на затылке поднялись перья, но он всё-таки набрался храбрости и одним глазом выглянул из лукошка.

– Позвольте, позвольте... – из-за ствола толстой кряжистой ели вышел взъерошенный леший с волосами– патлами и шишкой вместо носа. – Почему это вы, – леший заглянул прямо в лукошко, на дне которого, закрыв крылом голову, сжался в комочек Альбин, – так пренебрежительно отзываетесь о леших?

– Р-разве я отзывался о леших пр-ренебр-режительно? – пробормотал Альбин.

– Вы только что сказали "захудалый леший", – грозно повторил слова ворона лесной обитатель, и Альбину ничего не оставалось, кроме как согласиться с лешим, чтобы не рассердить его ещё больше.

– Ну хор-рошо, пр-редположим, я сказал "захудалый леший", но я не имел в виду вас!

Альбин ожидал, что леший снова найдёт, что возразить, но тот только грустно усмехнулся:

– А я ведь, и вправду, захудалый леший! Что и говорить? Потому-то меня и задели ваши слова. Как говорится, на вору и шапка горит...

– Что вы, что вы... – Альбин, явно, не предвидел такого поворота разговора. – На вора вы вовсе не похожи, как, впр-рочем, и на захудалого лешего.

– Что уж там! – махнул рукой леший. – Лесное дитя упорхнуло из дупла, а я и не заметил, как... Какой я после этого смотритель леса! Хорошо ещё, в нашем лесу каким-то чудом оказался отважный герой Элс. Славный, славный герой...

Альбин недовольно заводил клювом. Ему хотелось самому совершать геройства, а не слушать о том, как восхищаются подвигами других.

Леший, между тем, не заметил недовольства Альбина и продолжал:

– Так вот, отважный герой Элс победил ужасного Сморчка Козлоборода, который жил в этой самой чаще леса...

Услышав о подвигах, вышел из задумчивости и Май. Альбин пугливо посмотрел по сторонам, а леший многозначительно покачал головой.

– Так этот Сморчок Козлобород застращал весь Солнечный лес, а отважный герой Элс так разделался с ним, что от него только и осталось, что дым...

С этими словами Ягель наступил на гриб "Дедушкин табак", и, лопнув, шляпка гриба выпустила облачко пыли, и вправду, похожее на дым.

Альбин даже поёжился и юркнул обратно в лукошко, но тот час же вынырнул снова.

– А больше в Др-ремучем Лесу не осталось стр-рашных ужасных чудовищ? – с надеждой спросил он.

– Не осталось, к счастью, не осталось, – замахал на него руками леший.

Альбин вздохнул и, потеряв интерес к разговору, принялся клевать сухие ягоды, что дала ему в дорогу Тайна.

– А что же Лесное Дитя? – напомнил Май.

Леший пожал плечами с самым удручённым видом.

– Отважный Элс обещал разыскать Лесное Дитя, и все обитатели Солнечного леса ждут – не дождутся этой минуты. Когда Лесное Дитя прилетит на Светлую поляну, по всему лесу зацветут золотые колокольчики. Каждый, кто слышит звон этих волшебных колокольчиков, забывает все свои невзгоды и начинает смеяться от счастья. В Солнечном Лесу будет такой праздник, какого Страна Грёз не видывала до сих пор!

– А раньше золотые колокольчики цвели в Солнечном Лесу? – оживился жадный до всяких познаний Моз.

– О, это было, уж и не помню сколько тысяч лет тому назад, – наморщил лоб леший. – Когда у феи Сильвы только-только выросли крылья. Какой это был счастливый день!

– Очень любопытно было бы посмотреть на эти цветы, – у Моза даже глаза заблестели. Он уже представлял, как редкие экземпляры золотых колокольчиков из Солнечного леса пополнят его гербарий.

– Конечно! Конечно! – лешему очень польстила любознательность Моза. – Обязательно приходите на наш Лесной Бал!

Моз уже готов был принять приглашение, но Альбин отрезвил мудреца:

– Боюсь, как р-раз в это вр-ремя мы будем ср-ражеться с Чёр-рным Великаном!

– С кем? – испугался леший.

– Так, пустяки, – грозно сверкнул глазами на Альбина Май, которому уже изрядно надоело хвастовство ворона подвигами, которые ещё только предстоит совершить. – Это не страшнее, чем Сморчок Козлобород.

Альбин обиделся и, нахохлившись, замолчал.

– Да... – вздохнул Моз. – Но я был бы очень благодарен, если бы вы сохранили для меня букетик золотых колокольчиков.

– Будьте уверены, я соберу для вас букет, – пообещал леший. – Я вижу, вы интересуетесь редкими экземплярами растений. – Моз кивнул. – Кстати, как раз сейчас на Светлой поляне цветут серебряные колокольчики. Они цветут только раз в году и всего несколько дней, но не вянут целый год!

– Мне не терпится на них посмотреть!

Моз даже подпрыгнул от нетерпения.

– Я с удовольствием покажу вам Светлую поляну, друзья мои. Кстати, меня зовут Ягель.

Путники в свою очередь представились лешему.

– Вот слышите, слышите?... – остановился Ягель и поднял вверх палец.

Лесной Ветерок разносил по лесу нежный серебряный перезвон.

– Дин– дон, дин– дон... – любовно принялся подпевать Ягель.

Серебристый перезвон становился всё слышнее, так что и пение Ягеля уже не заглушало его.

– Вот и пришли! – сделав широкий жест рукой, Ягель пропустил гостей Солнечного леса вперёд на поляну, окружённую зарослями малины.

Качая головками, серебряные колокольчики вызванивали весёлую мелодию. Пританцовывая, Моз принялся собирать букет.

– Кар-кар! Какой кр-расивый букет! – одобрила, слетев с верхушки сосны на нижнюю ветку, старая ворона Карла.

Увидев чёрную ворону, Альбин было испугался, но Карла была настроена весьма дружелюбно.

– Что с твоим кр-рылом, вор-рон?

– Я не намер-рян р-рассказывать о себе пер-вому встр-речному, – нахохлился Альбин.

– Если бы ты не был так чёр-рен, я р-решила бы, что ты вор-рон – альбинос и клюнула бы тебя пр-рямо в темя. Только вор-роны– альбиносы так высокомер-рны!

Альбин хотел было поставить Карлу на место и открыть ей истину. То, что никакой он не чёрный ворон, а редкий белоснежный экземпляр. Но, взглянув на крепкий длинный клюв Карлы, решил помолчать.

– Нам пор-ра! – поторопил Альбин Моза, увлёкшегося собиранием букета. – Вр-ремя не тер-рпит!

– Если где случайно встретите отважного героя Элса, то уж передайте ему, пожалуйста, что мы ждём его, как ждут дождик в жару, как ждут красно солнце в грозу, – попросил на прощание Ягель.

– Не забудьте про золотые колокольчики! – напомнил в свою очередь Моз, и, помахав рукой Ягелю и Карле, взял Жемчужину под уздцы.