Текст книги "Хроники Моза (СИ)"

Автор книги: Вероника Тутенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Элс переносится в Солнечный лес

Между тем, чародей Элс перёнесся далеко-далеко от негостеприимного терема Фонфара, в Солнечный лес.

Размышляя о предательстве друга, Элс брёл наугад и так забрался в самую чащу леса. Оторвавшись наконец от своих мрачных мыслей, чародей огляделся. Повсюду росли мухоморы и поганки. Вокруг не было видно ни зверя, ни птицы, ни насекомого, ни лешего, ни лесной нимфы. Только чуть слышно раздавался странный визгливый храп. Элс догадался, что этот звук исходит из-под самого большого мухомора. Чародей лёг на землю, заглянул под гриб и... в ужасе замер.

Под мухомором лежало самое отвратительное существо, какое только можно себе представить. Это был карлик ростом чуть больше ладони Элса, обросший густой жёсткой рыжей шерстью. Волосы не росли только на ладонях и ступнях существа, но эти части тела были так испещрены глубокими морщинами и огромными бородавками, что напоминали гриб сморчок. Уши карлика были так огромны, что он мог укутаться в них, как в покрывало, а нос так длинен, что соприкасался с острыми когтями, растущими на ногах. Еще больше уродства придавали существу огромные острые длинные зубы, вкривь и вкось торчавшие из большого рта и длинная редкая чёрная борода.

Карлик заворочался во сне, и Элс поспешно придал своему лицу равнодушное выражение, чтобы скрыть охвативший его ужас. Уродливое существо потянулось, омерзительно зевнуло и открыло глаза. Увидев чародея, карлик сначала удивленно вскрикнул, потом трусливо спрятался за ножку мухомора, но, поняв, что незнакомец не хочет причинить ему зла, поспешно выскочил из-за своего укрытия и, оскалившись в радостной улыбке, поприветствовал чародея словами: "Добро пожаловать в дом Сморчка Козлоборода!".

И тут же смутился, поняв, что его высокий гость не поместится под крышей его маленького дома-мухомора, и сам вышел из-под шляпки гриба к чародею.

Карлик принёс гостю орехов, лесных фруктов и ягод, нарвал мягкой травы, чтобы постелить под голову чародею, если тот захочет прилечь отдохнуть.

– Вот это, я понимаю, гостеприимство! – воскликнул Элс и горестно добавил. – Не то, что некоторые, которые называются друзьями...

– Друзьями? – удивлённо переспросил Сморчок Козлобород. – Что такое друзья?

– Друзья – это те, которые, когда им от тебя что-то нужно, притворяются, что любят, а потом предают, – мрачно ответил чародей.

– А вот меня никто не любит и не предаёт, – вздохнул карлик. – Меня только боятся. Даже сама лесная фея никогда не заглядывает в чащу леса. Когда-то давно-давно я не знал этого и бродил по всему лесу. Но где бы я не появлялся, повсюду звери, птицы, насекомые и даже лешие в ужасе убегали и кричали: "Спасайтесь! Спасайтесь! Ужасный Сморчок Козлобород!". И я тоже убегал от этого ужасного Сморчка Козлоборода, которого все так боятся, но потом понял, что Сморчок Козлобород – это я. Сначала я даже немного загордился. Еще бы! Я такой маленький, а меня боятся даже медведи!

Сморчок Козлобород так долго ни с нем не разговаривал, что теперь не мог остановиться.

– Но однажды в тёплый солнечный весенний денёк я набрёл на Светлую поляну, – уродливый карлик мечтательно растянул рот в самой отвратительной улыбке, какую только можно себе представить. – Там играли четыре прекрасные нимфы. Я спрятался за куст и оттуда любовался ими. Эти красивейшие создания смеялись, пели, плели венки, водили хороводы. А потом самая прекрасная из них (подружки называли её Парнелия) вышла в середину хоровода, сняла с головы венок и сказала, что та, которая поймает венок, раньше всех встретит любовь.

Но ни одна из них не поймала венок. Он упал недалеко от меня. Я взялся за него руками и, собрав все силы, потащил его, чтобы отдать прекраснейшей Парнелии. Но я совсем забыл, что я Сморчок Козлобород...

Увидев меня, Парнелия испуганно закричала: "Сморчок Козлобород! Сморчок Козлобород! ", и красавицы нимфы побежали с поляны. А я с венком Парнелии пошёл в чащу леса. Там я надёжно спрятал венок в корнях дерева.

А на следующее утро я опять спрятался около поляны, где играли нимфы. На этот раз Парнелия пришла одна. Видимо, подружки побоялись возвращаться на это место из-за Сморчка Козлоборода.

Парнелия осторожно оглядывалась. Потом она быстро нарвала цветов (на этой поляне самые красивые цветы во всём лесу) и поспешила скрыться в дебрях леса. Я незаметно следовал за ней. Она вышла к маленькому лесному озеру. Я притаился в траве, а Парнелия села на берегу и стала плести венок. А потом чистым нежным голосом запела:

–Ах, живу в лесу тоскливом,

Вольная, красивая.

Но зачем мне быть красивой,

Если не любима я?

Здесь печальные осины

И подружки милые.

Ах, зачем мне быть красивой,

Если не любима я?

Ах, зачем весь день без цели

По лесу бродила я?

Как на сердце б посветлело,

Если б полюбила я!

Слушая прекрасное пение Парнелии, я невольно выглянул из-за травы. Вдруг моя красавица увидела меня, вскрикнула, уронила цветы в воду и убежала. А я подошел к озеру, чтобы достать венок Парнелии. Но, наклонившись над водой, я увидел своё отражение. До этого случая я никогда не задумывался о своём уродстве. Хотя я и раньше старался не смотреть в воду ручьёв и родников. Всё-таки мне было страшно окончательно убедиться, что я уродливый Сморчок Козлобород. Даже жажду я утолял росой и купался под дождём. А теперь, когда я увидел отражение ужасного Сморчка Козлоборода, у меня от страха закружилась голова, и я упал в воду и, наверное, утонул бы, если бы не уцепился за венок Парнелии.

А к вечеру я вернулся в чащу и положил венок, уроненный в воду Парнелией, рядом с другим её венком, тем, который она бросала подружкам на поляне. Я решил больше никогда не выходить из чащи леса, чтобы снова не испугать своим видом мою Парнелию.

И вот уже долгие годы я живу один в самой чаще леса, куда никто никогда не заходит. А если по случайности кто-то и оказывается недалеко от моего жилища, то, увидев Сморчка Козлоборода, со всех ног бежит прочь. Ты единственный, кто не испугался меня.

Чародей Элс участливо слушал рассказ Сморчка Козлоборода. Чародею стало очень жалко несчастного карлика.

– Послушай, Сморчок Козлобород, – сказал Элс. – За то, что ты так гостеприимен, я исполню три твоих желания, ведь я могущественный чародей. Чародей Элс.

– Я хочу стать большим, красивым и хочу узнать, кто моя мама. И чтобы меня полюбила прекрасная нимфа Парнелия, – не медля ни секунды, радостно ответил карлик.

Могущественный чародей несколько смутился:

– Боюсь, дружище, ты так ужасен, что ни один чародей не сможет сделать тебя большим и красивым. Хотя... я могу сделать тебя красивым высоким юношей. Но... только на три дня. А потом ты снова станешь таким, какой ты есть. Или же можно сделать, чтобы ты стал не таким ужасным, но навсегда. Выбирай.

Сморчок Козлобород призадумался. После долгих колебаний он выбрал, наконец, второе.

– Ты принял мудрое решение, – одобрил выбор карлика чародей. – Никогда не гонись за миражами, которые становятся явью лишь однажды на короткое время. Очень скоро они испарятся, но воспоминания о них будут преследовать тебя всю жизнь. И она будет казаться с тех пор серой и померкшей.

Окончив читать наставления, могущественный Элс неторопливо вытряс необходимые для волшебства принадлежности из широких рукавов своего чёрного халата с вышитыми древними драконами и загадочными цветами.

На земле образовалось нагромождение из различных флаконов, склянок, перьев редких птиц, волшебных камней и прочего волшебного хлама. Чародей извлёк из всей этой кучи волшебную палочку, склянки со звёздной пылью и цветками папоротника и перо единственного в Стране Грёз поющего ворона, пернатого друга Амаранта – главного волшебника Сольвейга и, пожалуй, всей Страны Грёз.

Чародей Элс взмахнул волшебной палочкой, и тотчас радом с мухомором, под которым жил Сморчок Козлобород, появились костёр и котёл с водой.

Когда вода закипела, Элс бросил в неё содержимое отобранных им склянок и стал кружить вокруг костра с магической песней:

Ворон поющий,

Папоротник цветущий,

Зацветшее однажды,

Повторится дважды,

Прорастёт в Вечности.

Чародеи Млечности,

Не иссякнет ваш родник.

Млечный снизойдет двойник,

Прорастёт из-под земли.

Америнос. Гамели.

Затем чародей трижды взмахнул волшебной палочкой и поставил котёл с волшебным отваром на землю.

– А теперь выпей столько снадобья, сколько сможешь, – дал указание чародей и поднял карлика на ладони к краю котла. Сморчок Козлобород принялся усердно пить волшебную жидкость. Когда же он не мог больше сделать ни глотка, Элс опустил его на землю.

И вот волшебное снадобье начало действовать. Сморчок Козлобород стал расти, нос и уши – уменьшаться, жёсткая рыжая шерсть полезла клочьями...

Когда чудесная жидкость сделала своё дело, чародей ещё раз взмахнул волшебной палочкой, и у него в руке появилось зеркало.

– Ну вот, теперь можешь посмотреть на себя, – сказал чародей Сморчку Козлобороду, но тот по привычке в ужасе попятился назад. Даже гладь воды была для него самым ужасным врагом на свете, ведь именно она открывала несчастному уродцу горькую правду. А что уж говорить о зеркале!

– Не бойся, теперь ты не так ужасен, как раньше, – ободрил Элс карлика. Набравшись смелости, он осторожно приблизился к ненавистному стеклу. Но зеркало оказалось милосерднее воды. Увидев своё отражение, Сморчок Козлобород не только не потерял сознание, но даже не испугался.

Теперь он стал раза в три выше. Почти до колен Элса. Нос и уши Сморчка Козлоборода уменьшились в три раза. Шерсть выпала. Только на голове по-прежнему росли жёсткие рыжие волосы, да спускалась до колен чёрная борода. А кожа уже напоминала не гриб-сморчок, а, скорее, печёное яблоко. В общем, Сморчок Козлобород стал похож на обыкновенного карлика ущелий, только очень некрасивого.

Для исполнения второго желания карлика Элсу понадобился хрустальный шар, который он и извлёк из другого рукава. Чародей трижды ударил по нему волшебной палочкой и быстро-быстро прошептал заклинание, похожее на детскую считалочку:

– Раз, два, три, четыре, пять -

Не устану повторять.

Поверните, стрелки, вспять.

На часах вчера опять.

А теперь три, два, один,

Я над вами господин.

Вскоре внутри шара зарябили краски и появились странные очертания – мрачные-мрачные горы, а на вершине одной из них – роскошный красно-малиновый дворец.

– Это же Рубиновый дворец! – вырвался у Элса удивлённый возглас. – Тот самый, что стоит на вершине горы Нит, самой высокой из Туманных гор!

Затем хрусталь показал роскошные залы дворца, а в самой большой и шикарной – величественную, гордую и красивую молодую волшебницу.

Тёмно-зелёные глаза под тяжёлыми веками напряжённо смотрели вдаль. Тонкие губы были плотно сжаты. Блестящие гладкие волосы раскиданы по худым плечам.

– Да это же волшебница Ирга! – узнал Элс горбоносую чернобровую красавицу.

Волшебница подошла к какому-то маленькому предмету. Теперь чародей и карлик рассмотрели, что это было ни что иное, как колыбелька, совсем крошечная по сравнению с очень высокой худощавой красавицей.

– Это моя мама! – догадался Сморчок Козлобород. – Какая красивая!..

Волшебница осторожно наклонилась над люлькой, и тотчас же с испуганным криком закрыла лицо руками и отскочила от неё. Потом карлик и чародей увидели, как тёмной ночью волшебница Ирга вышла из своего дворца и крикнула:

– Карлики ущелий, подойдите поклониться госпоже!

Тотчас же гору Нит наводнили карлики. Злая волшебница отдала им колыбельку со словами: "Отнесите это чудовище в чащу Солнечного леса, и оставьте его там на съедение диким зверям. Впрочем, даже звери испугаются этого уродца. А мне принесите Лесное Дитя".

"Хватит! Хватит! Я не хочу это видеть! Этого не может быть!" – закричал, заливаясь слезами, несчастный карлик, ещё недавно мечтавший узнать, кто его мама.

Чародей Элс торопливо ударил волшебной палочкой по хрустальному шару, и мрачных гор, Рубинового дворца, карликов ущелий и злой волшебницы как не бывало.

Но Сморчок Козлобород ещё долго содрогался от рыданий. Чтобы хоть немного успокоить разочарованного карлика, могущественный чародей достал из потайного кармана своего халата красивый хрустальный флакон с пробкой из лунного камня, и протянул его Сморчку Козлобороду, который все ещё всхлипывал:

– Вот, возьми. В этом флаконе волшебный одеколон. С его помощью ты сможешь влюбить в себя нимфу Парнелию...

Как и ожидал Элс, карлик перестал всхлипывать.

– Но помни: тому, от кого исходит аромат волшебного одеколона, достаточно лишь представить рядом с собой любую красавицу, чтобы она влюбилась без памяти. Не забывай об этом и не мечтай ни о ком, кроме прекрасной Парнелии. А с нею будь добр и ласков, чтобы к тому времени, как закончится волшебный одеколон, она смогла полюбить тебя таким, какой ты есть. Помни это, и никогда не гонись за миражами. А теперь прощай!

И могущественный чародей растворился в воздухе.

Глава 5

Мерцающий овраг

Май с детства был отличным наездником. В искусстве верховой езды он далеко обогнал своего наставника Моза, чему последний был, впрочем, весьма рад.

Вот и сейчас Маю приходилось постоянно сдерживать резвого Рассвета, своего любимого коня, розовой масти в яблоках, потому что вороная кобыла Моза Жемчужина оказывалась далеко позади.

Альбин горделиво восседал на левом плече у Мая, как будто и не было между ними недавней ссоры. Юноша беззаботно насвистывал весёлую мелодию, которая смешивалась с карканьем ворона. Слуха, правда, у Альбина не было, но он этого не замечал и считал, что у них с Маем получился великолепный дуэт.

Ворота-радуга уже остались позади, а сумерки сгущались так быстро, как никогда не бывает в Долине Радуг.

Чтобы заглушить подступившую тревогу, Альбин принялся каркать ещё громче и ещё больше невпопад, так что ему стало ещё страшнее от собственного карканья.

– Не каркай, а то беду накаркаешь, – окончательно вогнал в панику Альбина Май.

– Я же не чёр-рный вор-рон, – робко возразил пернатый любимец Моза. – А белые вор-роны не глазливые.

– Альбин, пересядь-ка ко мне на плечо, – позвал Моз. – А то становится совсем темно, а Жемчужина чёрная, и на мне плащ – тёмно-синий. Мы можем легко потеряться в темноте, и Май нас не увидит.

– Зато я увижу. У меня глаз почти как у ор-рла, – не на шутку испугался Альбин.

Май хоть и подтрунивает над ним время от времени, но с ним надёжнее. А служить светлячком в незнакомой местности – значит принимать все удары на себя. Удары??? Нет, не думать, не думать об этом!!! Вообразив неминуемую опасность, Альбин даже захлопал крыльями.

– Не бойся! – приободрил ворона Май. – Если вдруг какая опасность, мы с Рассветом мигом прилетим на помощь.

Но при слове "опасность" Альбин окончательно потерял контроль над собой и изо всех сил вцепился когтями в плечо Мая.

– Осторожнее, Альбин, – поморщился юноша. – Ты мне так и второе плечо изувечишь. Кто тогда будет сражаться с Чёрным Великаном?

Альбин вцепился в плечо Мая мёртвой хваткой.

Жемчужина и Моз уже сливались с совсем не радужной ночью. В Долине Радуг мрак никогда не был таким густым.

Только высоко в небе мерцали далёкие звёзды.

– Скоро мы привыкнем к темноте, и будем различать очертания, – слова Моза немного успокоили Альбина. – Остановимся ненадолго... Выпьем медового кваса. – И мудрец открутил крышку фляжки.

В густой клубящейся тьме вдали вспыхнули два красных огонька.

– Ой! – Моз уронил крышку.

– Кар-р-р!!!!! – Альбин рухнул с плеча Мая наземь.

– Это Чёрный Великан! Я убью его! – Май грозно рассёк воздух мечом.

Огни, и правда, походили на глаза великана.

– Судя по траектории движения огней – это элементы неживой природы, и едва ли они способны причинить нам серьёзный вред, – пришел к выводу Моз.

Май поднял с земли Альбина.

– Послушай! – пришёл в себя ворон. – Если ты такой мудр-рый, лучше бы догадался взять с собой отр-ряд солнечных зайчиков.

От страха Альбин начал дерзить Мозу.

– И вся Страна Грёз строила бы догадки, зачем это сын правителя Долины Радуг отправился к долине Миракл со свитой солнечных зайчиков. Как ты думаешь, царь Кошмар догадался бы, зачем? – язвительно поинтересовался Моз.

– Да и Великана я должен победить "один на один", а не со свитой. Так сказано в пророчестве, – встал на сторону против Альбина Май.

– Прав был Май. Лучше б я оставил тебя сторожить дом.

Ворон гордо поднял клюв.

– Я, между пр-рочим, мудр-рый вор-рон, а не стор-рожевой Тр-резор-р! Это его нужно было оставить дома. – Альбин почему-то обратил свой гнев не на Моза, а на Мая. – Мы и без него победим Чёр-рного Великана.

– А мне почему-то кажется, что Амаранту виднее, кто победит, а кто и не победит Чёрного Великана, – усмехнулся Май. – Кстати, видишь, кажется, он уже близко. Готов сразиться?

Из темноты выплыла ещё одна пара красных огней. Потом ещё одна – зелёных.

– Великанов на всех хватит! – до полусмерти напугал Альбина Май.

– Май, перестань! Альбин, и ты тоже! Если вы не прекратите ссориться без конца, то вряд ли мы к цветению кактусов на горе Нит дойдём до пещеры великана. Страна Грёз в опасности, а вы тратите бесценное время на пустые перепалки!..

Май и Альбин, пристыженные, замолчали.

– Эти элементы неживой природы – ни что иное, как огоньки Мерцающего оврага, где мы сейчас, собственно говоря, и находимся, – тоном мудреца-лектора сообщил Моз. – Если мы будем идти всё время прямо, вон туда, где зелёные огоньки, то к утру окажемся в Берёзовой роще.

– Мудр-рое р-решение, – одобрил Альбин.

Совсем рядом с путниками вспыхнули три голубых огонька, таких ласковых, что даже Альбин не вскрикнул от неожиданности "Кар". Воспользовавшись их близким мягким мерцанием, Моз поднял крышку от фляжки, и, отхлебнув по очереди медового кваса, путники поспешили туда, где горели два зелёных огонька.

Альбина уже не так пугал незнакомый ночной пейзаж и, засмотревшись на вспыхнувшую неподалёку плеяду фиолетовых огоньков, он даже восторженно вскликнул "Кар! Кр-расота!"

Это был как раз тот один случай из ста, когда Моз оказался неправ.

Жемчужина еле передвигала копыта от усталости, так что её хозяин давно шёл на своих двоих. Май последовал его примеру. Даже Рассвет утратил обычную резвость, а Альбин, забыв о страхе, дремал на плече Мая.

Вокруг, как мошкара, роились огоньки. Их было уже так много, что в искристой дымке вполне отчётливо вырисовывались карликовые яблони и холмы. А пара зелёных огоньков, похожих на глаза великана, если и приблизились, то совсем чуть-чуть.

– Странно... – время от времени не то задумчиво, не то удручённо ронял Моз и, спотыкаясь от усталости, упрямо заставлял себя двигаться вперёд.

– Моз, дружище, я устал, – искренне признался Май, сорвав с верхушки деревца бледно-розовое яблочко.

– Осторожно...

Моз хотел продолжить "не стоит есть незнакомые фрукты".

Но Май уже отправил в рот плод карликовой яблони целиком. Он оказался сочным, кисло-сладким.

– Вполне съедобно, – Май сорвал ещё одно яблочко, протянул его Мозу.

Мудрец осторожно откусил маленький кусочек незнакомого фрукта.

– Верх легкомыслия. Но вкус этих плодов мне желательно знать для будущих исследований о Мерцающем овраге.

Лошади последовали примеру своих хозяев и в одно мгновение ощипали яблоньку.

– Пожалуй, нам, действительно, лучше отдохнуть. А утром, когда рассветёт, продолжим путь, – зевнув, предложил Моз.

– Мудрое решение, – одобрил Май, располагаясь под деревцем, и тотчас погрузился в глубокий сон.

Глава 6

Ирга открывает Злате тайну

Яркие лучи Вечного Светила рассеивались по мрачному безлистному саду и ущельям и превращались в полумрак, и только Рубиновый дворец, возвышающийся на вершине горы Нит, искрился и сверкал.

Злая волшебница Ирга в платье, сотканном из чёрных роз, прохаживалась по своим покоям.

Ирга заглянула в спальню Златы. Та ещё спала, чуть приоткрыв маленький пухлый ротик.

– Злата, девочка моя, пора вставать. Ты не забыла, какой сегодня день?

Злата потянулась, зевнула и повернулась на другой бок.

– Мамуля, я никуда не поеду. В последнее время мне что-то не хочется веселиться.

Злая волшебница вспыхнула:

– Веселиться? Никто тебя и не заставляет веселиться. Сегодня на Празднике Красоты ты должна покорить сердце царя Кошмара. Ты сделаешь всё, что я тебе скажу, а если нет... – злая волшебница грозно замолчала. – Я ... я выдам тебя замуж за глупого карлика ущелий.

Злата даже поёжилась.

– Но, мама... Я не хочу покорять ничьё сердце, а тем более царя Кошмара...

– Не говори глупостей! Все будут преклоняться перед тобой.

– Мне не нужна власть! К тому же, на Празднике Красоты будут самые красивые феи Страны Грёз...

Ирга самодовольно рассмеялась:

– Во-первых, все красавицы вместе взятые не стоят одного твоего ногтя. А во-вторых...

Злая волшебница таинственно умолкла.

– А во-вторых? – нетерпеливо спросила Злата.

– А во-вторых, пришла пора открыть тебе тайну огненных роз.

Нежно-зелёные глаза Златы загорелись любопытством.

Ирга продолжала:

– Но сначала пообещай мне, что согласишься отдать руку и сердце царю Кошмару.

Фея задумалась, потом радостно улыбнулась и лукаво ответила:

– Хорошо, обещаю... Но только в том случае, если он меня полюбит.

А про себя Злата подумала: "А уж этого точно не случится. Все знают, что царь Кошмар не умеет любить. Но даже если это и произойдет, что ж!.. Всё лучше, чем стать женой глупого карлика ущелий!".

Ирга взяла Злату за руку и повела в сад. В саду злой волшебницы росли огромные кактусы всех видов, какие только есть на свете. Эти растения итак цветут очень редко, но на земле злой волшебницы на них никогда не появлялись цветы. Хотя самые старые карлики ущелий поговаривали, что раз в миллион лет чёрной-чёрной ночью на всех кактусах распускаются чудесные белые цветы. Но злая волшебница не любила такие слухи, а карликов, распускавших их, превращала в камни. И постепенно легенды переставали передаваться из уст в уста.

В самой сердцевине колючих зарослей росли три огненные розы. Ирга строго-настрого запрещала к ним приближаться кому бы то ни было, в том числе и Злате.

Когда Ирга с дочерью подошли к трём пылающим розам, волшебница сказала:

– Эти цветы расцвели здесь в день твоего рождения. Это самые редкие цветы на земле – огненные розы любви. Они наделены особой воспламеняющей силой. Когда царь Кошмар войдёт в зал, поцелуй ему ногу и подари ему розу любви, и он полюбит тебя безумно и безоглядно. Но потом возьми с него клятву, что он никогда не отдаст розу другой. Иначе цветок потеряет свою волшебную силу и превратится в обыкновенную жёлтую розу.

Ирга замолчала на мгновение и тихо, но повелительно произнесла:

– Сорви же розу любви.

Злата послушно сорвала цветок. Роза любви впивалась шипами в нежные руки феи, обжигала их, но у Златы не было и в мыслях выбросить цветок.

Фея обречённо поплелась в Рубиновый дворец. Карлики ущелий принесли ей красивое платье из жёлтых роз. Злата оделась и долго стояла у распахнутого большого окна и неподвижно смотрела вдаль, пока Ирга причёсывала ей золотые кудри.

– Мама, почему ты не разрешаешь мне выходить за ворота? Я так хочу побывать в том Солнечном лесу, очертания которого видны из окна...

– Девочка моя, сегодня ты увидишь нечто куда более интересное, чем какой-то лес. Ты побываешь в Сольвейге, городе чародеев, на чудесном Празднике Красоты в Хрустальном дворце.

Злата грустно вздохнула. Потом снова стала сосредоточенно смотреть вдаль, как будто ждала какой-то важной вести.

– И-ли-о-до-ра, – тихо и отчетливо вдруг произнесла она, закрыла лицо руками и выпала из окна.

Ирга вскрикнула. Злата парила в воздухе, за спиной у неё выросли красивые, лёгкие, прозрачные, разноцветные крылья.

Она радостно смеялась.

– Смотри, мама, у меня выросли крылья! Я летаю!

– О, нет! – побледнела Ирга. – Никто не должен этого знать.

Когда Злата влетела обратно в комнату, Ирга туго-натуго связала ей крылья и накинула на плечи большой чёрный плащ.