Текст книги "Хроники Моза (СИ)"

Автор книги: Вероника Тутенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Вечнозелёный Дуб

Солнце медленно скатывалось золотым мячиком за горизонт.

"Солнечный лес! Скоро я увижу Солнечный лес!"

Злата парила, кувыркалась в небе.

Как хорошо, когда за спиной такие яркие, лёгкие крылья!

Сольвейг остался уже далеко позади, внизу простиралось огромное чистое поле. Очертания далёкого манящего леса становились всё отчетливее.

Время от времени Злата мечтательно закрывала глаза, и воображение рисовало ей чудесную залитую солнцем поляну, на которой – динь-динь-динь-динь – вызванивают чарующую мелодию серебряные колокольчики.

– Поспеши, большой мотылёк! – услышала Злата совсем близко тонкие голоса. Стайка голубых мотыльков обогнала златокудрую фею. – Разве тебя не пугают драконы?

– Драконы? – забеспокоилась Злата.

– Драконы! Драконы! – трепеща крыльями, испуганно повторяли мотыльки. – Над Сольвейгом полно драконов. Их дыхание так горячо, что обжигает крылья.

Злата обернулась и увидела, что небо над Сольвейгом стало чёрным от драконов, как будто над главным городом Страны Грёз нависли грозовые тучи.

– Я пропала! – в ужасе воскликнула Злата.

Проклятый цветок! Ей не уйти от погони. Драконы настигнут её, и всё из-за мерзкой огненной розы!

– Летим с нами к Вечнозелёному Дубу, – позвали мотыльки. – Там драконы не найдут нас.

Злата едва поспевала за мотыльками, ведь только утром она научилась летать.

– Скорее! Скорее! – торопили маленькие крылатые создания. – Чёрные тучи всё ближе.

Огромный величественный дуб-исполин виден издалека, но только пташкам и мотылькам известно о дупле, скрытом в густой листве Вечнозелёного Дуба.

– Сюда! Сюда! – мотыльки исчезали в вечнозелёной листве. Вслед за ними Злата нырнула в зелёную гущу и оказалась в просторном уютном дупле.

В нем было уже полным-полно мотыльков, и те, которые показали Злате дупло, и другие, которые ещё раньше завидели полчища драконов и поспешили к спасительному отверстию.

А любопытные птахи расселись на толстых ветвях Вечнозелёного Дуба и даже не чирикали, в ожидании глядя на чёрные тучи, надвигавшиеся со стороны Сольвейга.

– Какой большой мотылёк! – восхищались мотыльки, рассматривая узор на крыльях Златы. – Какие красивые крылья! Будь нашей королевой!

– Но ведь это я мотыльковая королева! – забеспокоилась красивая бабочка, часто-часто захлопала крыльями с красивым пурпурно-голубым узором.

Злата поспешила успокоить её.

– Нет, мотыльки, спасибо за то, что оценили красоту моих крыльев. Признаюсь, мне они тоже очень нравятся. Но я не хочу быть королевой, ведь это такая ответственность. А я хочу летать, летать, летать и не думать ни о чём.

Злата даже опустила золотые ресницы, представив, как снова будет парить и кувыркаться в потоках воздуха, когда небо очистится от драконов.

– Летят! Летят! – испуганно защебетали пташки, а самые робкие поспешили спрятаться в дупле.

Злата осторожно выглянула из своего укрытия.

Обдавая небо жаром, над вечнозелёной листвой, трепеща чёрными крыльями, проносились драконы. Злата в ужасе забилась в глубь дупла.

И даже когда драконы исчезли в направлении Солнечного леса, Злата ещё долго не решалась выглянуть из дупла.

Здесь спокойно и весело. Здесь не надо падать ниц перед отвратительным царём Кошмаром. Здесь можно просто лежать и не думать ни о чём, закрыть глаза и слушать, как шелестят похожие на разноцветные сны крылья мотыльков, как тихо звенят их голоса, похожие на перезвон серебряных колокольчиков... Серебряных колокольчиков, которые растут в Солнечном лесу... В Солнечном лесу... Там, на светлой, светлой поляне, растут самые красивые цветы, они сияют, как маленькие звёзды... Голубые, золотисто-жёлтые... Но это был уже сон...

Глава 16

Моз и Май спасают Альбина

Мрак, между тем, уступил место сумеркам. Обычным вечерним сумеркам. Почти таким же, как в Долине Радуг. Голоса, стройным хором доносившиеся из Мерцающего Оврага, становились всё тише и тише, и, наконец, стали совсем не слышны.

– Как тихо! – повертел головой Альбин. – Когда чер-ресчур-р тихо, становится тр-ревожно...

– Перестань каркать! – перебил ворона Май. – Зря мы тебя взяли с собой. Если ты боишься даже тишины, то как же, интересно, ты собираешься сражаться с Чёрным Великаном?

– Хр-рабр-ро собир-раюсь ср-ражаться до последней капли кр-рови! – гордо ответил Альбин и насупился.

Май недоверчиво усмехнулся. Конечно, в решительный момент на Альбина рассчитывать нельзя. Но во всяком случае, он уже не дрожит, как травинка на ветру, от одного упоминания о Чёрном Великане. А, пожалуй, в чём-то Альбин прав... В этой новой незнакомой местности, и правда, как-то уж слишком тихо. Впрочем, это была вовсе не тревожная тишина, а скорее, таинственная.

Карликовые деревца давно уже не встречались на пути, уступив место толстостволым дубам и елям, которые протягивали навстречу пушистые лапы. А тропа, поросшая пушистыми мхами и лишайниками, мягко стелилась перед путниками, как самый ворсистый ковёр. Интересно, куда она приведёт?

Сумерки тихо сгущались.

– Когда темнеет, я кажусь ещё белоснежнее, – хвалился Альбин своим оперением и тут же снова забеспокоился. – Но и если на нас нападут какие-нибудь чудовища, то пер-рвому, уж конечно, несдобр-ровать мне.

Ворон уже забыл о своём недавнем обещании храбро сражаться до последней капли крови и снова беспокойно озирался по сторонам:

– Когда так тихо, то так и кажется, что сейчас кто-то в этой подозр-рительной тишине зар-рычит, заскр-рипит зубами.

Альбин прислушался. Рассвет и Жемчужина последовали его примеру. От напряжения у лошадей даже подрагивали ноздри и уши. Но Рассвет и Жемчужина не услышали даже топота собственных копыт, такими мягкими и пушистыми были мхи в незнакомом лесу.

Мозу казалось, что в этой пронзительной тишине он слышит удары своего сердца. Тук-тук, тук-тук... Как часы.

А Май, как ни прислушивался, не услышал ничего.

Ни хруста веток, ни шелеста листьев – ничего.

Ни тем более рычания, скрипения зубов, шипения и т.д. Только отчетливо нарушило безукоризненную тишину привычное "Кар!".

– Что это? – встрепенулся Альбин.

– Что? – насторожился Моз.

– Ты слышал, слышал, кто-то сказал "Кар!"?– глаза Альбина округлились от страха и сияли, как две янтарные бусины.

Май рассмеялся:

– Альбин, ты снова вздумал нас пугать?

От возмущения Альбин, забыв о страхе, даже стал подпрыгивать на плече у Мая. Этот бездельник решил выставить его лгуном!

– "Кар!" сказал кто-то другой! – настаивал ворон.

– Может быть, Рассвет или Жемчужина? – развеселился Май.

– Иго-го! – весело отозвалась Жемчужина. А Рассвет настороженно повёл ушами.

"Кар-р-р!!!" – снова отчетливо раздалось откуда-то сверху.

Пять пар глаз мигом устремились к пушистым верхушкам. Теперь ни у кого не возникало сомнения, что каркающие звуки в этом лесу мог издавать не только Альбин.

"Кар-р-р!" – снова раздалось в вышине, но уже с другой стороны.

– Не тр-русьте! Это пр-росто вор-роны! – приободрился Альбин, хотя никто и не думал дрожать от страха, просто уж очень неожиданно нарушило тишину это карканье.

– Это вор-роны! Вор-роны! Кар! Кар! – заволновался Альбин, ведь в Долине Радуг он был единственным вороном. Альбин совершенно забыл об осторожности. Предвкушая встречу с братьями по крови, белый ворон громко хлопал крыльями и радостно каркал.

– Тише, тише, – пытался успокоить пернатого любимца Моз. – Наверняка, эти вороны чёрные...

– Р-разумеется, чёр-рные, – не слушал Альбин Моза. – Не всем же повезло р-родиться с белоснежным опер-рением! Пусть мои бр-ратья по кр-рыльям не такие кр-расивые. Я не гор-рдый. Увер-рен, они мне понр-равятся.

"Кар!", "Кар!" – захлопали крылья со всех сторон.

– Ой! – только и вскрикнул Альбин и спрятал голову под крыло.

Чёрные вороны летели прямо на него и выглядели при этом совсем не дружелюбно.

– Ой! Ой! Кар-р-р! – вскрикивая, ворон полетел, куда глаза глядят. Альбин так растерялся, что врезался в большую разлапистую ель, да так сильно, что у него искры посыпались из глаз. В ту же секунду чёрные вороны налетели со всех сторон и с дружным карканьем принялись клевать Альбина.

– Прочь! Прочь! – ринулись на помощь Май с Мозом.

Но Альбин, перекувыркнувшись в воздухе, уже летел над вершинами елей, и чёрная стая пыталась его настичь.

Май и Моз вскочили в сёдла, и Рассвет и Снежинка, обгоняя ветер, поскакали по странному лесу так, что от быстрой рыси у Моза из лукошка посыпались карликовые яблочки.

– Пр-ропадаю! Пр-ропадаю! Кар!– посыпались сверху белые перья.

– Спускайся скорее! – крикнул Моз, но, обессилев от неравной борьбы, Альбин уже рухнул на мшистую землю с высоты хвойных вершин.

Чёрные вороны ринулись за ним.

Хоть приземление Альбина было вполне мягким – ворсистый мох смягчил удар о землю -, но при падении ворон ушибся крылом о толстую ветвь и теперь плакал от боли.

– Прочь! Прочь, гадкие птицы! – соскочив с Рассвета, Май подбежал к Альбину и грозно размахивал мечом. – Ну, подлетай, кто хочет остаться без хвоста!

Вороны расселись поблизости на колючих ветвях и оттуда злобно косились на Альбина, Мая и Моза, но подлететь поближе не решались.

– Вот вам, вредные птицы, – Моз наклонился к наполовину опустевшему лукошку и запустил в хвойную гущу карликовым яблочком. Недовольно каркая, вороны захлопали крыльями. Тотчас в них полетел ещё один фрукт из Мерцающего оврага, потом ещё и ещё, пока лукошко не опустело.

– Кар! – тяжело слетев на землю, самый крупный чёрный ворон подлетел к румяному карликовому яблочку и клюнул его.

Кисло-сладкий плод пришёлся по вкусу чёрной птице, и остальные вороны, последовав её примеру, тоже слетели на землю.

Тропа, по которой Моз просыпал плоды карликовых яблонь, уводила зловещих птиц дальше и дальше в сторону Мерцающего оврага.

– Вперёд! – скомандовал Май, лихо запрыгнув в седло.

Альбин попытался взлететь, но тут же со стоном рухнул на землю.

Моз бережно положил Альбина в лукошко и взгромоздился в седло.

– Нам надо поспешить! – предостерёг Май. – Эти зловредные птицы могут вернуться.

– Чёрные вороны не скоро вспомнят о нас, – возразил Моз.

– Яблочки-то сонные! – обрадовался Альбин своей догадливости и важно скосил глаза из лукошка на Мая. Вот, Моз, полюбуйся на своего любимого ученичка, разве сравнится он умом с белым вороном?

Май же совсем не выглядел удручённым собственной недогадливостью.

Нахмурив лоб, он обратился к учителю:

– Моз, а почему чёрные вороны напали на Альбина?

– Да, почему? – завозился Альбин в лукошке. – Ведь я такой белоснежный, такой кр-расивый, такой...

– Вот в том-то и дело, Альбин, – покачал головой Моз.

– Эти чёр-рные вор-роны – пр-росто злые завистники. Кар! – сделал вывод белый ворон.

– Все гораздо сложнее, Альбин, – возразил Моз.

– Все дело в естественном отборе, – вспомнил Май термин из "Важнейших основ естествознания". – Просто ты не такой, как они...

От возмущения Альбин даже начал задыхаться. Что, в самом деле, позволяет себе этот невежда!.. Думает, если он сын Его Величества Милентия Кинли, то ему можно всё! Можно заявить в лицо умирающему белому ворону, что он хуже этих уродливых чёрных птиц! Но ведь Моз наверняка знает, что это не так, что он, Альбин, лучше. Ворон посмотрел на Моза с мольбой и надеждой, но тот и не думал возражать Маю. Нет, это слишком, слишком, мир не справедлив!...

С этими мыслями измученный приключениями убывающего дня Альбин уткнулся в плетёную твердь лукошка и закрыл глаза...

Глава 17

Фонфар и Дэнди знакомятся со Сморчком Козлобородом

Дэнди вяло взмахнул крыльями в воздухе и тоскливо посмотрел вниз.

– Фонфарчик, я устал, давай приземлимся,– канючил дракон.

– Ничего с тобой не случится, – ворчливо ответил тайный советник.

Как был бы доволен им Его Величество Кошмар, если бы именно он, Фонфар, поймал эту легкомысленную феечку с мотыльковыми крыльями.

Но какие могут быть подвиги с таким ничтожным ручным дракончиком?

Фонфар не на шутку был зол на своего любимца.

К тому же уже темнеет, и наверняка эту глупышку, упорхнувшую из рук самого царя, уже кто-то обнаружил и доставил в Хрустальный дворец. Так что можно возвращаться в Сольвейг с чистой совестью.

– Но Фонфарчик, – продолжал ныть дракончик. – Я совершенно выбился из сил. У меня пересохло горло и урчит в животе. Ой, у меня закружилась голова! Ох, сейчас мы упадём!

И Дэнди, переворачиваясь в воздухе, стал падать на землю. Фонфар еле успел ухватиться за шею дракона.

Приземление оказалось на удивление мягким. На шкурке Дэнди не осталось ни одного синяка или царапины, а Фонфар, который под конец всё-таки разжал руки, упав, подвернул себе ногу и теперь немного прихрамывал. Новая золочёная шляпа тайного советника отлетела в сторону и поблёскивала рядом с какой-то кочкой, обвитой плющом.

– Мерзкое зелёное чудовище, – бранился он. – Ты это сделал нарочно! Пора пустить тебя на плащи!

Дракончик невольно поёжился: на этот раз тайный советник был зол ни на шутку, и Дэнди решил во всём чистосердечно признаться:

– Ну хорошо, Фонфар, не злись. Я притворился, что у меня закружилась голова. Но я не хотел, чтобы ты повредил себе что-нибудь. Тебе очень больно?

– Ну ладно-ладно, не подлизывайся, – примирительно проворчал Фонфар и поднял с земли цилиндр. К счастью он не пострадал, иначе несдобровать бы этому зеленому притворщику. А вот нога наверняка распухла под зеркальным сапогом. Фонфар сдул с золочёного головного убора пылинки, нахлобучил его обратно на голову и, морщась от боли, опустился на кочку.

– А-ай! – пронзительно запищала кочка.

– Ой! – подскочил Фонфар. Перед ним стояло маленькое уродливое существо с длинной чёрной бородой и отряхивало с себя траву.

Дэнди бесцеремонно обнюхивал маленького уродца, дрожащего от страха.

– Смотри, какой уродливый карлик ущелий, – обратился дракончик к Фонфару. – И что это у него за флакон?

На поясе у карлика покачивался хрустальный флакон с крышкой из лунного камня.

Такие флаконы Фонфар ни раз видел в волшебной лаборатории Элса.

– Что за мерзкий запах! – дракончик обнюхал флакон и чихнул. – Фу! Фу! Сейчас у меня опять начнётся аллергия!

Но Фонфар и не думал сочувствовать Дэнди. Тайный советник жадно втягивал ноздрями аромат, исходивший от уродца. Да, именно такой чудесный, волнующий аромат стоял тогда в его Янтарном тереме, когда приходил Элс в гости с этим своим волшебным одеколоном. Неужели это и есть тот несчастный, как его там ... Чернобород?.. Тайный советник наморщил лоб. Ну да, конечно, Сморчок Козлобород! Именно так и описывал старина Элс диковинного уродца из чащи Солнечного леса.

Фонфар окинул карлика любопытным взглядом.

Да, это был никто иной, как Сморчок Козлобород. Не думая об усталости и не замечая ничего вокруг, карлик спешил к Туманным горам, и воображение уже рисовало ему картину триумфального возвращения, как вдруг... Что-то огромное кубарем скатилось на него прямо с ясного неба. Припав к земле, карлик закрыл голову руками и так бы и лежал до тех пор, пока это нечто, упавшее с неба, не скрылось бы снова за облаками, если бы Фонфар не сел на него.

Теперь, опомнившись от испуга, карлик в свою очередь с интересом смотрел на тайного советника. Под пристальным взглядом Фонфара Сморчок Козлобород почувствовал себя неловко. Как, должно быть, жалко и нелепо он выглядит в глазах этого незнакомца в золотой шляпе и зеркальных сапогах. А какой аромат исходит от этого незнакомца. Пожалуй, не хуже, чем волшебный одеколон, подаренный Элсом!

Сморчок Козлобород опустил глаза и вздохнул, представив себя со стороны в одеянии из плюща и травы. Этот наряд он наспех соорудил к Лесному Балу. Ведь раньше, когда он, заросший густой шерстью, прятался в чаще леса, одежда была ему ни к чему.

– И зачем тебе этот венок на шее? – продолжал придираться Дэнди.

Потянувшись к осиновому венку Парнелии, дракончик отщипнул от него несколько листочков.

– Я так проголодался, что готов есть всякую дрянь, – сообщил Дэнди Фонфару, бросая на него укоризненный взгляд.

– Ты, мерзкое зелёное чудовище! – Сморчок Козлобород совершенно забыл о страхе. – Не смей прикасаться к венку Парнелии!

– Ба! – развеселился дракончик. – Кто эта Парнелия? Да у этого чернобородого, кажется, есть возлюбленная. Ведь это возлюбленная подарила тебе венок? Наверное, она такая же уродливая, как эта осина!

От негодования Сморчок Козлобород сжал кулаки:

– Парнелия – самая прекрасная нимфа в Солнечном лесу! – воскликнул он.

– Смотри-ка, Фонфарчик, – подмигнул жестокий дракончик тайному советнику. – Этот чернобородый сердцеед сразил бы наповал и неприступную Севериану. Учись!

Растянув свой пурпурный плащ на траве, Фонфар уселся на него и, стянув зеркальный сапог, потирал распухшую ногу.

– Прекрати, Дэнди, – вступился за совершенно растерявшегося и побагровевшего от злости Сморчка Козлоборода придворный сердцеед.

– Нет, Фонфар, – не унимался Дэнди, – ну разве это не смешно: самая прекрасная нимфа Солнечного леса отдала свой венок, словно какому-нибудь герою...

Нет, это уже слишком... Сморчок Козлобород стал задыхаться от гнева. Да что понимает это мерзкое зелёное чудовище! Ещё совсем недавно, когда солнце было в зените, его, отважного героя, осыпали венками самые красивые нимфы, а венков было так много, что можно было в них утонуть. И вот теперь это наглое животное смеет говорить такие гадости прямо ему в лицо. Да знает ли этот хвостатый, с кем имеет дело!

– Я храбрый герой Элс, – расправил грудь карлик. – Я победил ужасного Сморчка Козлоборода.

Ожидая, какой эффект произведут его слова, Сморчок Козлобород надул щёки и даже приподнялся на цыпочках, чтобы казаться ещё внушительнее.

– Что? – покатился со смеху Фонфар, забыв о вывихнутой ноге. – Ты... ты победил Сморчка Козлоборода? Как, ты говоришь, тебя зовут? Элс? Отважный герой?

От смеха у Фонфара даже слёзы брызнули из глаз.

Карлик же готов был расплакаться от обиды. Этот напыщенный франт не верит ему.

– Так значит, Элс!.. Ха-ха!.. – хохотал Фонфра. – Отважный герой! Ха-ха!.. Дэнди, ты, кажется, проголодался. Съешь-ка этого отважного героя!

И тайный советник лукаво подмигнул дракончику. Дэнди, большой любитель шалостей, грозно вращая глазами и широко разевая рот, наклонился к карлику, как будто и впрямь собирался им поживиться.

Сморчок Козлобород, похолодев от страха, испуганно попятился и бросился бежать. Дэнди хотел было догнать его, но Фонфар остановил дракончика:

– Не надо, Дэнди! Мы его достаточно напугали. Уже совсем стемнело. Поспешим.

И, накинув плащ, Фонфар взгромоздился на Дэнди.

А Сморчок Козлобород ещё долго бежал, бежал, не видя ничего вокруг от слёз обиды, пока совсем не выбился из сил. Только тогда он почувствовал, как устал за этот невероятно длинный день, принёсший ему столько неожиданностей.

Отдышавшись, карлик огляделся вокруг. Со всех сторон простиралось чистое поле. Только неподалёку огромное, как великан, тянулось ветвями в небо раскидистое дерево.

"Вот здесь и заночую", – решил карлик и, всхлипывая, свернулся калачиком в мягкой траве у мощных корней.

Глава 18

Берёзовая роща

Всю ночь Альбина пытались настигнуть чёрные вороны. Их было так много, что небо казалось чёрным. И белому ворону оставалось только лететь, лететь, лететь, куда глаза глядят. Натыкаться в темноте на огромные стволы. – Кар! – издал Альбин истошный вопль. Он снова врезался клювом в огромное дерево. "Ох-хо-хо!" – прогремел откуда-то сверху не то хохот, не то вздох. Альбин поднял глаза и похолодел от страха. Дерево оказалось ... ногой Чёрного Великана. "Спасите! Пр-ропадаю! Кар-р!" – истошно заголосил Альбин. "Ох-хо-хо-хо!" – прогремел в гробовой тишине голос Чёрного Великана. "Май! Моз!" – тщетно звал ворон. И тот, и другой как сквозь землю провалились. "Ах-ха-ха!" – наклонился над лесом Чёрный Великан, грозно сверкая красными глазищами.

Альбин в ужасе закрыл глаза крыльями и проснулся. Было так светло, что ворон снова зажмурился от света. В лукошке было жёстко и неуютно. Разумеется, никто не додумался подстелить больному ворону хотя бы маленький клочок травы. Не удивительно, что ему снятся всякие кошмары. Но кому нужен умирающий белый ворон! От жалости к себе у Альбина даже слёзы навернулись на глаза.

Альбин осторожно приподнял голову и вскрикнул от боли. Вокруг было белым-бело и от яркого света, и от берёз, которых было так много, что даже мудрейшему ворону Материка Грёз их не счесть. А в шелковистой траве повсюду выглядывали красные шляпки мухоморов и рыжие – подберезовиков.

– Альбин! Дружище! Ну как ты? – заметив, что Альбин проснулся, Май наклонился над лукошком.

– Как? Как? Кар-р! Что за дур-рацкие вопр-росы! Не видишь сам, что я умир-раю!

– Ему уже лучше, – подмигнул Май Мозу, который только что проснулся и потирал глаза спросонья.

– Что значит лучше? – возмутился ворон.

– Я только хотел сказать, что ты несколько преувеличиваешь, – примирительно согласился Май. Не спорить же, в самом деле, с Альбином, когда у бедного ворона перебито крыло...

– И вовсе я не пр-реувеличиваю, – пытался было вступить в спор Альбин, но, видя, что никто и не пытается ему возражать, нахохлившись, замолчал.

– Вчера, в этой суматохе мы даже не подстелили Альбину травы, – спохватился Май.

"Вот! Вот! Вспомнили, наконец!" – хотел было сказать Альбин, но вместо этого произнёс: "Ничего стр-рашного. Кому нужен умир-рающий белый вор-рон!"

Да! Пусть этим героям, аникам – воинам будет стыдно. Но Май и Моз и без того хлопотали вокруг Альбина. Май положил ему под голову пучок мягкой травы. А Моз принёс ворону стебель с ягодами лесной земляники.

– А теперь, Альбин, дружище, мы займёмся твоим лечением, – объявил Моз как-то уж слишком торжественно, так, что Альбину стало не по себе. Значит, он, действительно, СМЕРТЕЛЬНО болен, если даже Май с самым серьёзным видом слушает мудреца, да ещё и кивает головой.

Моз осторожно приподнял крыло Альбина, отчего у ворона потемнело от боли в глазах, и от этого он окончательно утвердился в мысли, что его травма никак не совместима с жизнью.

– Н-да, – цокнул языком мудрец. – Дело серьёзно, но жить будешь.

Альбин облегчённо вздохнул.

– Кость повреждена. Это, конечно, плохо, – рассуждал вслух мудрец. – Нужно наложить фиксирующую повязку. Но где добыть глину? И неплохо бы приготовить снадобье. Но как развести огонь?

– Смотрите! Дымок! – прервал размышления мудреца Май.

Действительно, поодаль, над берёзами, тянулась к небу струйка дыма.

– Идём! ... Нет... – Остановился Май. – Ты, Моз, останься с Альбином. А я пойду один, проверю, нет ли там какой опасности.

Рассвет фыркнул, повёл ухом и топнул ногой.

– Нет, Рассвет. Ты тоже останешься, – ответил Май на немой вопрос своего коня. Ты хочешь спросить, почему я не беру тебя с собой? Потому что стук копыт может наделать переполоху. А он нам сейчас совершенно ни к чему. Мы должны подумать об Альбине.

– Мудр-ро! – одобрил Альбин решение Мая. Да, надо признать, этот бездельник иногда может быть очень даже рассудительным.

– Бер-реги себя! – крикнул Альбин вслед удаляющейся фигуре.

Но чем ближе Май подходил к таинственному дымку, тем больше забывал об опасности. Вперёд подгоняло беспокойство за Альбина и любопытство: обретёт ли он у ласкового огня новых друзей или вокруг костра собрались лесные чудища. А может, струйка дыма ни что иное, как первый признак лесного пожара?

Но... какие могут быть опасности в такой безмятежной нарядной роще! А как здесь поют соловьи! Можно было бы слушать и слушать, если бы не нужно было спешить к горе Нит.

Трели, между тем, становились всё громче, будто все соловьи Берёзовой Рощи слетелись туда, к таинственному огню.

Лесной Ветерок доносил до Мая едкий запах жжёных веток, к которому примешивался аромат малины.

Даже запах у этого дыма был каким-то особенным.

Запах из далёких беззаботных дней, которые так незаметно пролетели в Долине Радуг.

Сколько раз, улизнув с грамматики или с философии, Май скрывался в колючем малиннике. Да уж, царапин было не избежать, зато такой сочной и сладкой малины, как в Долине Радуг, нет на всем Материке Грёз.

Май не заметил сам, как начал насвистывать, не слишком успешно подражая соловьям Берёзовой Рощи. И только когда вдали забрезжило пламя, вспомнил, что вовсе ни к чему привлекать к себе внимание не известно ещё кого. И Май сделал несколько крадущихся шагов и осторожно выглянул из-за толстой берёзы. Не смотря на то, что юноша старался ступать неслышно, сухая ветка предательски хрустнула под его ногами, и стайка птиц испуганно вспорхнула с нижних ветвей.

– Пташки мои, что ж вы так всполошились!

Тихий звенящий голос заставил вздрогнуть Мая– Милентия Кинли.

Соловьи, которых неосторожно вспугнул Май, опустились на ладони лесной феи в платье, сотканном из незабудок. Длинные чёрные волосы незнакомки шлейфом бы стелились за ней по земле, если бы их не придерживали мотыльки. Похожие на цветки, оторвавшиеся от стеблей, крылатые создания окружали фею плотной живой завесой, но это не помешало Маю рассмотреть, что незнакомка сказочно красива. Май ущипнул себя за руку. Не сон ли это? На руке отчётливо обозначилось красное пятнышко. Значит, не сон. Май даже присвистнул от восторга, и, конечно, снова вспугнул с берёзы стайку птиц.

Прятаться за белоснежным стволом было бесполезно. Да, и бес-смыс-слен-но, как сказал бы Моз. Вот только почему подкашиваются ноги и перехватывает дыхание, ведь его, Мая-Милентия Кинли не страшит даже Чёрный Великан?

Услышав странный шелест, незнакомка в незабудковом платье не спеша направлялась к берёзе, за которой застыл Май. С каждым её шагом сердце Мая – Милентия Кинли билось всё чаще и чаще, и вот уже готово было вырваться из груди.

И вот незнакомка подошла так близко, что Май почувствовал аромат незабудок.

– Что с Вами, отважный герой? – прозвенел её голос совсем рядом. Удивлённо хлопая длинными чёрными ресницами, незнакомка смотрела в глаза Маю.

Нужно было что-то сказать. Но под взглядом огромных, голубых, как небо в Долине Радуг, глаз феи, мысли Мая спутались в какой-то немыслимый клубок.

– От запаха незабудок у меня закружилась голова, – выпалил Май первое, что пришло в голову, и стал багровым от стыда.

Да уж, осталось только упасть в обморок для полноты картины. Уж лучше было бы вообще молчать, но слово, как говорит Моз, не воробей и даже не ворон. Уж если вылетело...

И почему, почему он, Май-Милентий Кинли, так бездумно пренебрегал уроками этикета! "Сейчас они бы очень пригодились", – запоздало сожалел Май.

– О-о, – расстроилась фея. – Это всё из-за моего платья. Но, ничего, я надену другое.

– Нет, ничего страшного, – поспешил Май успокоить фею. – Мне уже лучше.

– Что ж, – улыбнулась фея. – Тогда будьте моим гостем. Не хотите ли малинового чая с лесным мёдом, отважный герой?

Только сейчас Май заметил, что незнакомка называет его отважным героем. Наверное, меч ввёл её в заблуждение...

– Не хочется вас разочаровывать, прекрасная незнакомка, – смущённо признался Май. – Но я вовсе не отважный герой. В своей жизни я не совершил никаких подвигов. Если не считать, конечно, подвигом то, что на днях в Мерцающем овраге я выпил столько эля и вина, сколько не выпил бы и мой верный друг Рассвет.

Второй раз за утро Май пожалел, что в свое время не удосужился вызубрить от корки до корки толстенный учебник с витиеватой надписью "Этикет" на обложке. Кажется, он снова что-то брякнул невпопад.

Однако незнакомка словно и не расслышала последних слов Мая:

– Просто вам, отважный герой, ещё не предоставлялось случая совершить подвиг...

– Нет, нет, пожалуйста, прекрасная незнакомка, не называйте меня отважным героем, – продолжал протестовать Май. – Зовите меня просто Май– Милентий Кинли.

– Хорошо, Май-Милентий Кинли, – улыбнулась и чуть склонила голову набок лесная фея. – Но тогда и вы не называйте меня прекрасной незнакомкой. Зовите меня просто Тайна.

– Тайна! – восхищённо повторил Май, словно пробуя слово на вкус. – Какое красивое имя! Да и есть ли более подходящее имя для такой прекрасной феи, взгляд которой так светел и лучист, как две самых ярких звезды на небосклоне?

Пожалуй, в этот момент красноречию Мая позавидовал бы не только Альбин, но и Фонфар, которому при дворе по витиеватости слога не было равных. Но Май и не подозревал, что виртуозно следует правилам самого сложного раздела этикета "Искусство комплимента", тому самому, где говорится о галантном обращении с дамами.

Смущённо опустив ресницы, Тайна улыбнулась:

– Наверное, самовар уже закипел.

Май послушно последовал за феей к маленькому уютному деревянному теремку. Так вот откуда этот дым! Из трубы тянулась ароматная струйка.

На столе, выпуская пар, довольно фыркал самовар. Почему-то этот пар тоже источал аромат малины.

У печного отверстия лежала вязанка берёзовых и малиновых прутьев. Так вот почему у этого дыма такой аромат!

Тайна разлила в расписные глиняные чашки заваренные кипятком измельчённые сухие малиновые листья и ягоды. Поставила на стол мёд и малиновое варенье.

Отправив в рот несколько больших деревянных ложек ароматного мёда (не хуже, чем в Мерцающем овраге!) и прихлёбывая малиновый чай, Май почувствовал себя на вершине блаженства.

Мотыльки то и дело задевали его крыльями, и от этого становилось ещё веселее.

– Никогда не пил такого ароматного чая! – нахваливал Май. Улыбаясь и хлопая ресницами, Тайна наполнила опустевшую чашку Мая.

Мечтательно улыбаясь, Май отхлебнул ароматный чай. Кто бы мог подумать... Пить чай с прекрасной феей, оказывается, даже приятнее, чем охотиться на солнечных зайчиков. А если вокруг ещё поют соловьи и порхают мотыльки, то хочется (кто бы мог подумать!) сочинять стихи.

Странное дело!.. Кто бы мог подумать, что уроки Моза по стихосложению когда-нибудь могут понадобиться Маю-Милентию Кинли. В голове у будущего правителя Долины Радуг даже сложилась первая строка: "О, Тайна, ты затмишь собою радугу..." "... Собою радугу..."

Дальше "радугу" дело не шло. Вздохнув с досадой, Май отхлебнул чаю. Да уж, поэт из него никудышный. Вот Альбин в два счета сочинил бы оду, будь перед его глазами такая муза. Альбин!

Май даже подпрыгнул!

– Что случилось? – захлопала ресницами Тайна, заметив, как Май сначала нахмурился, а теперь и вовсе стоял с донельзя растерянным и расстроенным лицом.

– Альбин! Я совсем забыл об Альбине! – признался Май, краснея, и ринулся к выходу.

Тайна последовала за ним.

– Альбин? Кто это?

– Мой друг. Белый ворон. Стая чёрных ворон напала на него, и теперь он умирает с перебитым крылом!

От отчаяния Май готов был зарыдать. Как он мог забыть об Альбине, которому так нужна его помощь!

– Иго-го! – показалась в дверях голова Рассвета

– Мы ждали-ждали и отправились тебе на помощь, – окинув горницу своим проницательным взглядом, недовольно проворчал Моз. – Думали уж, тебя растерзали чудовища.