Текст книги "Под небывалыми небесами (ЛП)"

Автор книги: Вероника Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Не задерживайся, – приказал Стражник в черных перчатках.

Кабина оказалась удивительно маленькой, с тусклым синим освещением и сиденьями, расположенными по обеим сторонам.

– Сюда, – снова распорядился он.

Ария села на указанное место и начала возиться с широкими ремнями безопасности, но через медкостюм ее пальцы никак не могли с ними справиться. Ей следовало бы раньше попросить свою одежду, но она не хотела терять время и лишний раз опасаться, что Хесс передумает.

Стражник взял у нее ремни и туго затянул их на несколько щелчков, после чего сел напротив вместе с пятью другими провожатыми. Они уточнили координаты, используя военный сленг, который Ария вряд ли смола бы понять. Как только дверь "вздохнула" и загерметизировалась, они замолчали. Корабль зажужжал, завибрировал и загудел, как миллион пчел. В шкафу возле кабины пилота что-то с дребезжанием затряслось. Шум вновь вызвал у Арии головную боль, во рту появился приторный металлический привкус.

– Долго лететь? – спросила она.

– Не очень, – ответил человек, который ее пристегнул. Он закрыл глаза, большинство других Стражников тоже. Они всегда так делают? Или им просто не хотелось разглядывать пустое пространство вокруг ее левого глаза?

Стартовая вертикальная перегрузка вдавила ее вниз, затем вбок, когда корабль начал разгон. Окна в кабине отсутствовали, и Ария напряженно вслушивалась. Покинули ли они ангар? Были ли они уже за пределами Кокона?

Она сглотнула горький привкус на языке. Ее мучила жажда, а ремни безопасности были натянуты слишком туго. При каждом глубоком вдохе они стягивали грудь, и она чувствовала слабое головокружение из-за недостатка воздуха. Ария начала мысленно напевать гамму, пытаясь заглушить пронзительное звучание головной боли. Гаммы всегда успокаивали ее.

Летучий дракон снизил скорость намного раньше, чем она ожидала. Полчаса? Ария не следила за временем, но его не могло пройти очень много.

Быстрыми отработанными движениями Стражники нажали на мягкие подкладки на запястьях серых костюмов и надели шлемы. Их маски излучали мягкое сияние, отчетливо подсвечивавшее у каждого смарт-око. Ария огляделась по сторонам. Почему ей не дали шлем?

Человек в черных перчатках встал и расстегнул ее ограничительные ремни. Наконец Ария смогла сделать глубокий вдох, но насыщения не почувствовала. Ее охватила странная невесомость.

– Мы уже там? – спросила она. Чувствовалось, что они еще не приземлились. Корабль все еще продолжал гудеть.

Из динамика на шлеме раздался голос Стражника:

– Только ты.

Дверь открылась, и снаружи ударил нестерпимо яркий свет. В кабину ворвался горячий воздух. Ария часто заморгала, чтобы ее глаза смогли адаптироваться. Она не увидела ангара. И не увидела ничего, похожего на Блисс. Безжизненная земля простирались до самого горизонта. Вокруг была пустыня, насколько только хватало глаз. Больше ничего. Она не понимала. Не могла поверить в то, что видела.

Чужая рука сжала ее запястье. Отшатнувшись, Ария закричала:

– Пустите меня!

Она схватила ремни безопасности, сжимая их изо всех сил.

Грубые руки опустились ей на плечи, сдавливая мышцы и отрывая ее от ремней. В мгновение они перетащили Арию к самому краю. Она увидела свои ступни, обернутые тканью медкостюма, в сантиметрах от металлического порога. Внизу была потрескавшаяся земля.

– Прошу вас! Я ничего не сделала!

Стражник подошел сзади. Она успела заметить только его ногу, пнувшую ее в поясницу, и полетела вниз.

Упав на землю, она сжала губы. Ее колени и локти пронзила боль, висок сильно ударился о твердую поверхность. Ария подавила плач, потому что любые звуки, и даже дыхание, были для нее сейчас равносильны смерти. Она подняла голову и посмотрела на свои пальцы, вымазанные рыжей грязью.

Она трогала внешние земли. Она была в Лавке Смерти.

Ария обернулась и бросила на Стражников последний взгляд, прежде чем люк закрылся. Рядом с Летучим драконом парил еще один, и оба они сверкали как голубые жемчужины. Корабли поскользили прочь, и их жужжание сотрясло воздух вокруг нее. Затем корабли устремились в открытое пространство, подняв над землей облака красной пыли.

Легкие Арии сжались в спазме, требуя кислорода. Она больше не могла сопротивляться необходимости дышать и прикрыла рот и нос рукавом. Вдох и выдох получились одновременно, она судорожно закашлялась, в глазах появились слезы, но в конце концов дыхание восстановилось. Ария видела, как Летучие драконы уносились вдаль и запомнила направление, в котором они исчезли. Когда их стало не видно, она села и начала осматриваться. Пустыня выглядела унылой и безжизненной во всех направлениях. Тишина была настолько мертвой, что Ария слышала собственное дыхание.

Консул Хесс солгал ей.

Он лгал. Она была готова к наказанию по завершении расследования, но не к такому. Ария поняла, что Консул Янг не присутствовал на их беседе через смарт-око Хесса. Они были одни. Скорее всего, в отчете он укажет, что она погибла в Ag 6, вместе с Пейсли, Эко и Бэйн, и обвинит в организации событий той ночи и в проникновении к ним Дикаря. Вероятно, он повесит на нее всех собак и похоронит все свои проблемы вместе с ней.

Ария встала, борясь с приступами головокружения, ее ноги дрожали. Жар земли проникал сквозь ткань медкостюма, нагревая подошвы ступней. Словно по команде, спину и живот обдули потоки прохладного воздуха. Она едва не рассмеялась – костюм все еще регулировал температуру тела.

Ария подняла взгляд. Густые серые облака заволокли небо. В просветах между ними она увидела Эфир. Настоящий Эфир. Его потоки струились над облаками. В одних местах они были красивыми, похожими на молнии, заключенные в движущуюся жидкость, и тонкими, как вуаль. В других сливались вместе и были плотными и яркими. Эфир не производил впечатление чего-то такого, что могло бы положить конец этому миру, но в эпоху Единства это чуть не случилось.

На протяжении шести десятилетий, с начала своего появления, Эфир выжигал землю постоянными пожарами, но настоящим ударом по человечеству стало его мутационное воздействие. Об этом ей рассказала мать. За короткое время появились и распространились новые болезни. Чума уничтожила целые народы. Ее предки были в числе немногих счастливчиков, которые нашли укрытие в Коконах.

Укрытие, которого у нее больше не было.

Ария знала, что не сможет выжить в зараженном мире. Она не была к нему приспособлена, и ее смерть была лишь вопросом времени.

Она заметила в облачном покрове яркое пятно, сквозь которое виднелся свет в золотистой дымке. Это были солнечные лучи. Ария могла увидеть настоящее Солнце. Подумав об этом, ей пришлось перебороть желание заплакать. Потому что никто об этом не узнает. Кому теперь она сможет рассказать о том, что видела нечто настолько невероятное?

Ария побрела в направлении, в котором исчезли Летучие драконы, хотя понимала, что это было бессмысленно. Надеялась ли она, что Консул Хесс передумает? Но куда еще она могла пойти? Оша шла и не узнавала свои ноги на этой земле, похожей на отпечаток жирафа.

Она не прошла и 10 шагов, как снова начала кашлять. Вскоре головокружение усилилось, и ей стало трудно стоять на ногах. Но не только ее легкие отторгали жестокие условия внешнего мира. Из носа и глаз текло, в горле чувствовалось жжение, а рот наполнился горячей слюной.

Как и все, Ария слышала жуткие истории о Лавке Смерти. Здесь был миллион способов умереть. Она знала о стаях волков, хитрых, как человек. Она слышала о стаях ворон, заживо раздирающих людей на куски, и об Эфирных бурях, нападающих словно хищники. Но худшая смерть в этом месте, решила она для себя – это сгнить в одиночестве.

Глава 8

Перри

Перри видел, как его старший брат появился на поляне. Вэйл остановился и запрокинул голову, принюхиваясь к ветру. В руке он держал оленью голову с клубком огромных, как небольшое дерево, рогов. Зрелище было впечатляющим, Пери не мог этого отрицать. Вэйл осмотрел толпу и увидел Перри, а затем и Тэйлона рядом с ним.

По мере приближения брата Пери успел заметить с десяток вещей. Приспособление Дуэллера и яблоко, завернутые в пакеты в глубине его сумки. Нож на бедре. Лук и колчан за спиной. Заметил, как толпа успокоилась и собралась вокруг него в круг. Почувствовал, как Тэйлон спрятался за его спиной. И уловил настроения. Десятки ярких запахов, наполняющих воздух так же сильно, как и Эфир.

– Здравствуй, сынок, – Вэйл испытывал боль, глядя на своего мальчика. Перри увидел это в его глазах. Он также увидел отеки вокруг носа своего брата, но ему было интересно, заметит ли их кто-нибудь еще.

В ответ Тэйлон поднял руку, продолжая держаться позади. Он не хотел проявлять слабость в присутствии отца. И показывать, как он страдает от горя и болезни. Однажды Перри спрятался от своего отца позади Вэйла. Но у Сайров это не помогало. Запахи все выдавали.

Вэйл поднял голову оленя:

– Для тебя, Тэйлон. Выбери рог. Мы сделаем рукоятку для нового ножа. Хочешь такую?

Тэйлон пожал плечами.

– Хорошо.

Перри бросил взгляд на нож на ремне Тэйлона. Это был старый нож Перри, рукоять которого он смастерил из перьев, сделав дизайн подходящим для себя, а в последствии и для Тэйлона. Он не видел причин его менять.

Наконец Вэйл встретился с ним взглядом. Он посмотрел на синяк на щеке Перри и его глазах сверкнули в подозрении. Вэйл знал, что причина была не в нем. Он не наносил сильных ударов той ночью.

– Что с тобой случилось, Перегрин?

Перри застыл. Он не мог рассказать Вэйлу правду, но ложь также ему бы не помогла. Не важно что он скажет, люди все-равно подумают, что синяк ему поставил брат, также как подумала Брук. И если он обвинит кого-то другого, то только выставит себя слабым.

– Спасибо за заботу, Вэйл. Хорошо вернуться домой. – Перри кивнул на голову оленя: – Где ты его подстрелил?

– Возле Торфяного Рифа.

Перри не мог поверить, что пропустил запах оленя. Он недавно как раз был в той стороне.

Вэйл улыбнулся.

– Отличный зверь, не так ли, мой маленький братик? Лучший за несколько лет.

Перри бросил на старшего брата яростный взгляд, еле сдерживая гневные слова. Вэйл знал, что такое обращение перед всем племенем раздражало Перри. Он уже не мальчик. В нем не было ничего от мальчика.

– Все еще считаешь, что мы тратим на охоту слишком много сил?

Перри был в этом уверен. Животные уходили из этих мест. Они чувствовали, что с каждым годом Эфирные бури в долине становятся все сильнее. Он тоже чувствовал это. Но что он мог сказать? Вэйл держал доказательство того, что в этих местах еще встречалась дичь, готовая стать их добычей.

– Мы должны двигаться дальше, – сказал он, не подумав.

Лицо Вэйла расплылось в улыбке:

– Двигаться, Перри? Ты это имеешь ввиду?

– Бури будут только усиливаться.

– Этот цикл пойдет в обратную сторону, как это всегда и бывает.

– Через какое-то время возможно. Но мы можем не пережить его худшую стадию здесь.

По толпе пробежало смятение. Он мог так спорить с Вэйлом наедине, но никто не пререкался с ним публично.

Вэйл переступил с ноги на ногу:

– Тогда расскажи нам о своей идее, Перри. О переселении более двухсот человек на открытые земли. Думаешь, нам лучше будет без крыши над головой? Сражаясь за свои жизни на приграничных территориях?

Перри сглотнул. Он знал то, что знал. Просто он никогда не мог это внятно объяснить. Но теперь он уже не мог отступить.

– Лагерь не выстоит, если бури станут гораздо сильнее. Мы теряем наши поля. Мы потеряем все, если останемся. Нам нужно найти более безопасные земли.

– И куда же ты предлагаешь нам пойти? – спросил Вэйл. – Думаешь, другое племя с радостью примет нас на своей территории? Всех нас?

Перри покачал головой. Он не был в этом уверен. Они с Вэйлом были Меченными. Кое-что это значило, для их кровей. Но не для остальных, Немеченных, которые не были ни Знающими, ни Слышащими, ни Видящими. И которые составляли большинство племени.

Глаза Вэйла сузились:

– А что если бури усилятся на других территориях, Перегрин?

Перри не смог ответить. Он не знал, бушуют ли Эфирные бури на других территориях также, как здесь. Он знал только, что в прошлую зиму бури выжгли около четверти их территории, и ожидал, что этой зимой будет еще хуже.

– Если мы покинем эту землю, то умрем, – сказал Вэйл, его тон вдруг стал жестким: – В следующий раз старайся думать, маленький братик. Это может тебе пригодиться.

– Ты не прав, – сказал Перри. Неужели больше никто этого не понимал?

Несколько человек в толпе ахнули. Он почти что слышал их мысли в их возбужденном настрое: "Бейся, Перри. Это стоит увидеть".

Вэйл передал голову оленя Беру. Стало так тихо, что Пери услышал скрип кожаного жилета Бера, когда тот двинулся. Зрение Перри начало фокусироваться, как во время охоты. Он видел только своего старшего брата, который в детстве спасал Перри бесчисленное количество раз, но который сейчас не верил ему. Перри мельком посмотрел на Тэйлона. Он не мог этого сделать. Что если он убьет Вэйла?

Тэйлон выбежал вперед.

– Мы можем пойти на охоту, отец? Мне можно поохотиться с дядей Перри?

Вэйл посмотрел вниз, в его взгляде теперь не было угрозы:

– Похотиться, Тэйлон? Сейчас?

– Я сегодня хорошо себя чувствую, – Тэйлон поднял свой маленький подбородок: – Можно мы пойдем?

– Ты так сильно хочешь от меня избавиться, сынок?

– Да!

Громкий смех Вэйла вызвал в толпе несколько натянутых смешков.

– Прошу тебя, папа. Всего чуть-чуть.

Вэйл поднял брови и посмотрел на Перри так, будто считал, что Тэйлон его только что спас. Это взгляд чуть не заставил Перри броситься в бой.

Вэйл опустился на колени и развел руки. Тэйлон обнял его, обвив свои тощие руки вокруг массивной шеи отца, при этом цепь Кровавого Лорда скрылась из поля зрения Перри.

– Вечером мы будем праздновать, – сказал Вэйл и отклонился назад. Он сжал лицо Тэйлона ладонями: – Я приберегу лучшие куски для тебя. – Он выпрямился и кивнул Уилану: – Проследи, чтобы они не слишком отдалялись от поселения.

– Мы не нуждаемся в нем, – сказал Перри. Неужели Вэйл считал, что он не сможет защитить Тэйлона? К тому же не хотел, чтобы Уилан был рядом. Если Слышащий пойдет с ними, то он не сможет дать Тэйлону яблоко. – Я позабочусь о нем.

Зеленые глаза Вэйла уперлись в опухшую щеку Перри.

– Мой маленький братик, если бы ты себя видел, то понял бы, почему я в это не верю.

На этот раз смех в толпе был уже не такой сдержанный. Перри переступил с ноги на ногу. Тайды видели в нем объект для шуток.

Тэйлон потянул его за руку:

– Идем, дядя Перри. Пока еще на поздно.

Мышцы Перри приготовились к движению, но он не мог повернуться к брату спиной. Тэйлон отпустил его и, болезненно шатаясь и прихрамывая, побежал вперед.

– Давай же, дядя Перри. Идем!

Глава 9

Ария

Когда приступ кашля прошел, Ария легла на бок. Ее ребра болели, горло воспалилось и распухло. Но она была жива. Ее кожа не расплавилась, и она не впала в шок. Возможно, все это было выдумкой. А может быть случится позже.

Ария поднялась и снова пошла. Она смирилась с тем, что никуда не дойдет, и скорее притворялась, что это не так, и что, делая шаг за шагом, она имеет шанс найти укрытие. Ария настолько сильно убедила себя в этом, что когда вдалеке показались размытые очертания, то подумала, что это мираж.

Она пошла быстрее, и по мере того, как очертания становились все более четкими, а на земле стали попадаться обломки пород и строительный мусор, ее сердцебиение начало учащаться. Острые камни причиняли ступням боль через тонкую подошву медкостюма. Ария остановилась, рассматривая целое море цемента. Из щебня торчали куски металла, изогнутые и ржавые. Она подумала, что некогда это был огромный город, довольно дерзкий и вызывающий для самого центра безжизненной пустыни. Теперь же он не сможет дать ей даже элементарной крыши над головой. Она развернулась в другую сторону и снова отправилась в путь.

Ария изо всех сил пыталась избежать своих мыслей, но в один момент они бешено завертелись в ее голове, словно перепуганное стадо. Уорд видел ее живой. Заставил ли Хесс его об этом молчать? Оплакивала ли сейчас Арию ее мама? И что было в том сообщении от Люмины?

Она села, чтобы немного отдохнуть, и вспомнила последний раз, когда была с мамой в Ревери. Это было Певчее Воскресенье.

Каждое воскресенье в 11 часов утра Ария встречалась с ней в Сфере "Парижская Опера", точной копии роскошной парижской Оперы Гарнье. Люмина всегда приходила первой и ждала в излюбленном первом ряду, держа спину прямо и грациозно сложив руки на коленях. Всякий раз она представала в одном и том же стиле: элегантное черное платье, тонкие жемчужные нити вокруг изящной шеи, темные волосы, собраные на затылке в тугой идеальный пучок.

На протяжении часа на сцене, рассчитанной на четыреста артистов, Ария для нее пела. Она становилась Джульеттой или Изольдой, или Жанной д'Арк, исполняя партии об обреченности любви и великой цели и стойкости перед лицом смерти. Их истории парили на крыльях ее печального сопрано среди позолоченных колонн и бордовых кулис, достигая фресок с ангелами. Ария выступала для мамы каждую неделю, потому что Люмина была там в течение целого часа, и это было больше, чем они виделись во все остальные дни недели вместе взятые.

Она делала это, хотя ненавидела оперу и все, что с ней связано. Неправдоподобно раздутое чувство трагедии, насилия и разврата. Никто и никогда в Ревери еще не умирал от несчастной любви и душевных терзаний. Такого просто больше не было. Теперь у них были Сферы, и они могли получать любые ощущения и проживать любые судьбы без какого-либо риска. Их жизнь стала лучше самой реальности.

Последнее Певчее Воскресенье отличалось от предыдущих с самого начала. Холодная рука Люмины на обнаженном плече Арии встряхнула и разбудила ее.

– В чем дело? – спросила Ария. Ее смарт-монитор показывал 5 часов утра. – Что случилось?

Люмина сидела на краю кровати. На ней был надет серый туристский комбинезон с отражающими полосками вдоль рукавов, а не привычный докторский халат. Но и в нем она выглядела элегантно.

– Экипаж хочет избежать непогоды. Мне нужно уйти раньше, чем планировалось.

Ария сглотнула комок в горле. Она не хотела прощаться. Они планировали встречаться в Сферах каждый день, но теперь Люмина будет далеко. Они больше не будут в одном Коконе.

– Ты споешь мне?

– Мам, сейчас?

– Я жду этого с нетерпением всю неделю, – сказала Люмина. – Не заставляй меня ждать следующего воскресенья.

Ария уткнулась лицом в подушку. Начать утро с оперы? Это было бы преступлением.

– Почему ты должна уехать? Почему ты не можешь проводить исследования в Сферах?

– Для выполнения этого задания я должна быть в Блиссе.

– Почему мне нельзя поехать с тобой? – спросила Ария.

– Ты же знаешь, я не могу тебе этого рассказать.

Ария вдавила лицо в подушку глубже. Как ее мама могла оставаться такой спокойной? Казалось, что ей так легко было скрывать вещи от Арии.

– Пожалуйста, – попросила Люмина. – У меня не так много времени.

– Хорошо. – Ария перевернулась и уставилась в потолок. – Покончим с этим.

Она нашла на смарт-мониторе оперную Сферу. Ее иконка должна была изображать колонный фасад оперного театра, но Ария заменила ее на фото, где она в шутку душит саму себя. Она кликнула и дефрагментировалась, ее разум легко открылся другому миру. Теперь она была сразу в двух местах. Здесь, в маленькой тесной комнатке, и в огромном экстравагантном оперном зале.

Ария решила появиться за главным занавесом. Она посмотрела на внушительную полосу красного бархата. Люмина может подождать еще несколько секунд. Это заставит ее сердиться. Когда она вышла, то не увидела Люмину в привычном первом ряду. Театр был пуст.

Люмина в спальной комнате наклонилась, взяв Арию за плечо:

– Певчая птичка, ты споешь мне здесь?

Ария вынырнула из Сферы и в ошеломлении села.

– Здесь? В моей комнате?

– В Блиссе я уже не смогу услышать твой настоящий голос.

Ария зачесала волосы за уши, ее охватил испуг. Она обвела взглядом встроенные в стены аккуратные ящички и зеркало над раковиной в своей крошечной комнатке. Она знала свой голос. В таком ограниченном пространстве он заставит стены дрожать. Он может вырваться за пределы маленькой спальной в Паноп.

Что если ее все услышат?

Ее сердце бешено застучало. Такого никогда раньше не было. Это слишком странно. Слишком большое изменение привычного хода вещей.

– Мам, ты же знаешь, что он такой же, как и в Сферах.

Взгляд серых глаз Люмины, настойчивый и умоляющий, впился в нее:

– Я хочу услышать дар, которым ты обладаешь.

– Это не дар! – Ария едва не расплакалась. Это генетика.

Люмина любила оперу, и поэтому встроила в ДНК Арии незаурядные вокальные способности, чтобы иметь дочь, которая могла бы для нее петь. Если это и был дар, то только дар, который Люмина преподнесла сама себе. Ее личная певчая птичка, Люмина даже наградила ее этим прозвищем, как домашнего питомца. Ария не видела никакого смысла в этом усовершенствовании. Никто не пел за пределами Сфер. Загар Сорена, по крайней мере, добавлял ему привлекательности в реальной жизни. А она получила это.

– Пожалуйста, спой для меня, – снова попросила Люмина.

Ей захотелось спросить почему опять. Почему она должна для нее петь, когда Люмину интересует только ее работа и опера. Почему она вообще должна что-то делать для матери, которая ее бросает? Но вместо этого она закатила глаза и откинула одеяло.

Люмина протянула ей одежду, но Ария покачала головой. Если должно быть по-другому, то пусть будет действительно по-другому. Она показала на свое нижнее белье:

– Я спою так.

Люмина недовольно поджала губы:

– Ты исполнишь мою арию?

– Нет-нет, мама. У меня есть кое-что получше, – ответила Ария, едва сдерживая глупую улыбку на лице.

Люмина сложила руки вместе, в ее взгляде мелькнуло подозрение. Ария сделала несколько вдохов и начала петь.

"Твое сердце как прекрасная конфетка

Прекрасная конфетка, прекрасная конфетка

Твое сердце как прекрасная конфетка

А я безумно сладости люблю!"

Она находила нечто смешное в этих строчках одной из ее любимых песен в исполнении группы "Перевернутые Зеленые Бутылочки". Но когда она посмотрела на лицо Люмины, ей стало горько. Не потому, что мама выглядела разочарованной. С виду это было не так. Но Ария знала, что она прятала это чувство внутри себя, и по какой-то причине от этого становилось еще хуже.

Люмина встала и коротко обняла Арию. Ее холодная рука задержалась на лице дочери.

– Недурно, Певчая птичка, – сказала она и вышла.

После этого воскресенья в их отношениях что-то изменилось. Ария бросила ежедневные уроки вокала, не задумываясь о том, что это может расстроить Люмину. А также отказалась от Певчих Воскресений. Она больше не хотела дарить этот час своей матери. Люмина продолжала каждую ночь с ней связываться из Блисса, как она и обещала, но их встречи были натянутыми. Какой же она была глупой. Теперь Ария это понимала. Она тратила драгоценное время на обиду и отстраненность. Все, чего она действительно хотела, это чтобы Люмина вернулась домой.

Она скрестила руки, из-за чего медкостюм немного сморщился. Свет в пустыне постепенно угасал, но Эфир, казалось, стал ярче. Он струился по небу как голубые реки. Дыхание Арии начало учащаться, когда у нее возникло желание спеть.

Она начала петь арию Тоски, ту самую, которую отказалась исполнить для Люминии в их последнее утро, но слова захлебывались, превращаясь в отрывистые бессвязные звуки. Звуки, которые лучше не слышать. После нескольких строк Ария остановилась и обхватила колени. Она отдала бы все, чтобы сейчас оказаться в оперном зале с Люминой.

– Прости меня, мама, – прошептала она в окружающую ее пустоту. – Я не знала, что это был последний раз.

Глава 10

Перри

Перри решил отправиться к океану, позволив Уилану идти впереди. Он шел медленно, чтобы не слишком торопить Тэйлона. Когда они взобрались на последнюю дюну, их взору открылась бухта. Прилив был голубым и прозрачным, как и прошлой ночью, когда он купался. Люди поговаривали, что до Единства вода всегда была чистой. Не запененной и не пропахшей мертвой рыбой. Многое тогда было по-другому.

Как только они достигли пляжа, Уилан надел защитную шапку Слышащих, натянув ее мягкие закрылки на уши. По всей видимости, ветер и шум прибоя были для него слишком громкими, на что и рассчитывал Перри.

Перри положил колчан и лук на землю. В облачном Эфирном небе парило несколько птиц. Мелкие и тощие, они были бы довольно скудным уловом, зато хорошей тренировкой для Тэйлона. Здесь важным был расчет времени, учет ветра, понимание поведения животного.

У Тэйлона хорошо получалось, но Перри видел, как быстро он устал. Тетева лука Перри была слишком тугой, и он пожалел, что не догадался взять с собой лук Тэйлона. Перри тоже сделал несколько выстрелов и ни разу не промахнулся. Он максимально четко видел цель, когда его кровь кипела. Через какое-то время Уилану наскучило за ними наблюдать, и он пошел прогуляться.

– Хочешь посмотреть, что у меня для тебя есть? – тихо спросил Перри.

Тэйлон нахмурился:

– Что? А, да.

Он забыл, что у Перри был для него сюрприз. Это заставило Перри почувствовать боль в горле. Он отчетливо осознал, что так тяготит племянника. И его самого тоже.

– Ты должен об этом молчать, хорошо? – Перри порылся в сумке в поисках свертка. Он вытащил яблоко, оставив окуляр в пакете.

Несколько мгновений Тэйлон его разглядывал.

– Ты встретил торговцев?

Перри слегка покачал головой:

– Позже расскажу. – Хоть Уилан и мог быть в шапке, но он являлся одним из самых чувствительных Слышащих, которых только знал Перри. – Лучше съешь-ка его, Сквик.

Тэйлон съел половину яблока с улыбкой на лице, так что кусочки виднелись сквозь дырки между его зубами. Остальное он отдал Перри, который доел его в два укуса вместе с хвостиком и семенами. Заметив, как его племянник начал стучать зубами, он снял с себя рубашку и накинул ему на плечи. Потом он сел, упершись руками назад и наслаждаясь послевкусием. У самого горизонта облака озарялись синими вспышками. В незимние месяцы Эфирные бури не бушевали на земле, но они всегда представляли опасность в море.

Тэйлон положил голову на руку Перри, рисуя что-то палкой на песке. Он был прирожденным охотником, как и дядя, но в нем также были и творческие задатки его матери. Перри закрыл глаза и подумал о том, испытает ли он еще раз когда-нибудь подобное чувство. Чувство, что он находится именно там, где и должен находиться. Что на какое-то время все вокруг достигло равновесия и гармонии. Затем он ощутил покалывание в носу, и равновесие нарушилось.

Через просветы в облаках он увидел неистовое течение Эфира, который вспенивался, как белые барашки в бушующем море. Пляж озарился голубым сиянием, отражающим свечение наверху. Перри вдохнул прохладный океанический воздух, ощущая соль на языке. Все было кончено. Он никак не мог вернуться в лагерь. Он не был уверен, что сможет и дальше удерживать себя от битвы с Вэйлом.

Перри опустил взгляд на племянника.

– Талон... – начал он.

– Ты уходишь, да?

– Я должен уйти.

"Нет, ты не должен. Те не должен оставаться здесь навсегда. Только подожди пока меня не станет."

Перри бросился к его ногам: "Талон! Не говори так!"

Тэйлон вскочил, слезы брызнули по его щекам.

– Ты не можешь уйти! – закричал он. – Не можешь!

Темные волосы закрыли его глаза, скулы бешено дрожали. Перри смотрел на него и видел по краям этой картины поразительный красный цвет. Он еще ни разу не видел племянника таким. В такой ярости. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не поддаться ей.

– Если я останусь, то умру или я, или твой отец. Ты это знаешь.

– Отец обещал, что не будет драться с тобой!

Перри остолбенел.

– Он обещал?

Тэйлон смахнул слезы с лица и закивал:

– А теперь и ты пообещай. Пообещай, и все будет хорошо.

Перри схватился за волосы, двинувшись против ветра, чтобы гнев Тэйлона не передавался ему, и он мог рассуждать. Неужели Вэйл дал такое обещание? Это объясняло, почему он тогда не сдвинулся с места на глазах у Тэйлона. Перри знал, что не сможет ответить тем же. Желание стать Кровавым Лордом проникло слишком глубоко в его сердце.

– Тэйлон, я не могу. Я должен уйти.

– Тогда я ненавижу тебя! – неистово закричал Тэйлон.

Перри медленно выдохнул. Как же он сейчас хотел, чтобы это было правдой. Тогда уйти было бы гораздо легче.

– Перегрин! – возглас Уилана вырвался из шума прибоя. Он бежал к ним по утрамбованному морем песку, в одной руке сжимая шапку, а в другой нож. – Горожане, Перри! Горожане!

Перри быстро взял лук и колчан и схватил Тэйлона за руку. Кожа подбежавшего Уилана источала страх, вызвавший холодное пощипывание в ноздрях Перри. – Летучие корабли, – задыхался Уилан, – Движутся прямо на нас.

Перри взбежал на насыпь и вгляделся вдаль. На самом дальнем хребте возникло слабое мерцание и столб песка позади него. Спустя несколько мгновений появился второй корабль.

– Что происходит, дядя Перри?

Перри подтолкнул Тэйлона к Уилану:

– Уходите старой рыбацкой тропой. Веди его домой. Не отходи от него ни на шаг, Уилан. Бегите!

Тэйлон отскочил от Уилана.

– Нет! Я останусь с тобой!

– Тэйлон, делай, что я сказал!

Уилан поймал его, но Тэйлон продолжал вырываться, утопая ногами в песке.

– Уилан, возьми его на руки! – прокричал Перри.

Под весом Тэйлона Уилан утопал в песке и двигался слишком медленно. Перри побежал навстречу кораблям и через несколько сотен шагов остановился. Он еще никогда не был к ним так близко. Их голубоватые поверхности сверкали, как раковины моллюсков.

Талон жутко, пронзительно кричал, и Перри еле удержался от того, чтобы не развернуться и не побежать за ним. Корабль подлетел ближе, и смесь горячего воздуха и топлива обожгла руки и проникла глубоко в нос. Воздушная машина приводила в движение эфир, будоражила его разрушительную сущность. У Перри возникла идея, как использовать это с пользой для себя, если только Эфир не успеет его до этого сжечь.

Он достал из сумки медную проволоку, при помощи которой изготавливал ловушки, и быстро обмотал ею древко стрелы. Коснувшись пальцами железного наконечника, Перри вздрогнул. Он вложил стрелу в лук. У него есть только один моток проволоки. Один выстрел. Он нацелился повыше, чтобы стрела достигла цели, мысленно представил дугу, по которой она полетит, и, учтя влияние ветра, отпустил тетиву.

Дальнейшее происходящее он видел как в замедленной съемке – четко и ясно. Стрела летела точно так, как он и рассчитал. Когда она, достигнув наивысшей своей точки, начала уходить в сторону, с ней встретилась прошившая небо эфирная игла. Щурясь и прикрывая глаза козырьком ладони, Перри смотрел на то, как падающая стрела тянет за собой Эфир, неся на своем хвосте всю жестокую силу небес. Она неслась вниз с ужасающим, скручивающим внутренности визгом.