Текст книги "Когда придет рассвет (СИ)"

Автор книги: Вероника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Откуда столько подробностей? – нахмурился Малфой.

– В Колдотворце происходил Новогодний карнавал, куда были приглашены дурмстрангцы. Конечно, младшие курсы не пускались, но мне было крайне любопытно. Случайно я познакомилась с одним из них.

***

В тот вечер, 13 января 1939 года, я была в Колдотворце. Новых друзей еще не завела, скучала по старым. Разумеется, первый курс не пускали на карнавал, но кого бы я спрашивала? Пробравшись на второй ярус, я уселась на стул. Прикрытая тяжелыми шторами, я могла просто любоваться красивым бальным залом и танцующими, в различных костюмах и масках, магами. Глядя на все это волшебство, хотелось мечтать.

Возможно, я тогда слишком ушла в свои крезы, ведь не услышала, как кто-то подошел ко мне.

– Что маленькая госпожа делает здесь? – я в испуге обернулась.

Большой, словно медведь, ученик Дурмстранга был в кроваво-красном кителе. Он мог бы показаться страшным, но уже тогда я понимала: молодой мужчина очень красив.

Его мягкая улыбка совершенно не вязалась у меня с темными магами, какими были все дурмстрангцы. Видимо поэтому я гордо выпрямилась и, глядя прямо в медовые глаза, ответила:

– Маленькая госпожа podziwia …восхищается торжеством внизу.

С одной стороны, я не желала, чтобы меня кто-то нашел. Но этот маг мне определенно понравился, уже тогда во мне присутствовала уверенность, что меня не сдадут.

– Вы абсолютно правы, – рассмеялся мой собеседник, – праздник очень красив.

– А как вас зовут? – немного смущенно спросила я.

– Димитрий Поляков. А вас, маленькое создание?

– Моника Борман.

– Госпожа Борман, а давайте сыграем? – мужчина присел на одно колено, чтобы быть на одном уровне со мной.

– Если жизнь предлагает тебе сыграть, нужно уточнить во что именно.

– В договоренность.

Полякова это еще больше рассмешило, но смеялся он не надо мной, как потом мне пояснили.

– Давай я отведу тебя в ваше крыло, чтобы ты никому не попалась.

– Вы не сдадите меня, – утвердилась я, – но что хотите взамен? Договор должен быть выгоден обеим сторонам.

– Совершенно верно. Взамен, Моника Борман, ты постараешься не попадать в неприятности.

Поляков как в воду глядел.

========== Шестой курс синички. Всё не так, как кажется ==========

В этом помещении успевал побывать каждый студент, многие не раз. Я так вообще была частым гостем у директора Диппета.

Это была круглая, просторная комната, обычно полная еле слышных странных звуков. Но сегодня кабинет был полон учеников всех факультетов.

Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые сейчас с интересом наблюдали за столпотворением. В центре возвышаясь находился громадный письменный стол на когтистых лапах, где восседал профессор Армандо Диппет.

Ученики Хогвартса даже сейчас неосознанно разбились на группы.

К нам подошли Раймонд Лестрейндж и Джон Мальсибер – неразлучные слизеринцы с моего курса.

– Гляди, Моника, твоего заклятого приятеля тоже пригласили.

Я недовольно взглянула на Раймонда, который кивал в сторону Септимуса.

– Мистер Лестрейндж, – вдруг стальным тоном заговорил Малфой, заставляя слизеринца заткнуться.

Я удивленно посмотрела на Абраксаса, приподняв бровь. Если Том не показывал ни эмоции, ни ревности (по-крайней мере я этого не видела), то Малфой так не умел. Все его эмоции были мне ясно видны.

Когда зашли все преподаватели, двери закрылись, а мы слаженно замолчали.

– Надеюсь, у вас было достаточно времени, чтобы наговориться, – заговорил директор, – Во-первых, вы должны знать, что в случае победы в Турнире Трех Волшебников, Вас ожидает Вечная Слава. Но, скажу честно, умереть гораздо проще. Во-вторых, вы покинете Хогвартс на целый год.

Я посмотрела на пуффендуйцев, некоторые явно не стремились к Вечной Славе, им было проще остаться в привычном Хогвартсе. Вполне их понимаю.

– У всего множество формальностей и условностей. Завтра в восемь утра вы должны будете дать точный ответ, в девять – представители Хогвартса будут уже в Дурмстранге.

Разумеется, дальше шли слова, что мы должны «держать» лицо школы на высоте и коротко о самом мероприятии.

Старинное состязание юных магов, в котором участвуют по одному представителю от трёх известнейших магических школ: Хогвартса, Дурмстранга и Шармбатона.

Представителей школ, называемых «чемпионами школы», выбирает Кубок огня. Далее «чемпионы» состязаются в трёх турах.

Интервал между турами может быть до нескольких месяцев. На каждом туре «чемпионы» получают одно и то же магическое и часто смертельно опасное задание. В соответствии с качеством и быстротой выполнения каждый участник получает некое количество очков. Набравший во всех турах самое большое число баллов становится победителем.

После всех этих объяснений, Диппет велел расходиться по своим гостиным. Гриффиндорцы возбужденно выбежали первыми, расталкивая когтевранцев и пуффендуйцев. Конечно, перепало бы и слизеринцам, но мы стояли дальше всех от выхода и бежать напролом не собирались.

– Альбус! Ваши подопечные показывают просто полное отсутствие уважения и воспитания по отношению к другим студентам! – высказала свое недовольство Галатея Вилкост.

Мы же постарались быстрее покинуть кабинет директора, чтобы не попасть под раздачу.

Зайдя на нашу территорию, я окинула привычные вещи свежим взглядом, стараясь сохранить в памяти как можно больше.

Общая гостиная факультета выглядит со вкусом обставленной: на стенах висят гобелены, изображающие подвиги знаменитых слизеринцев в средние века, например, со сценой убийства единорога. У стен стоят старинные буфеты из тёмного дерева, пространство украшено стульями с тёмно-зелёной обивкой и чёрными кожаными диванами.

Освещение тоже под стать обстановке – волшебные светильники освещают пространство холодным болотным светом. Но благодаря наличию каминов, в комнате становилось тепло и уютно.

Студенты седьмого и шестого курсов разместились перед камином, оставив для нас свободный диван и кресло Реддла. Разумеется, все ждали именно нашего старосту, который должен был разъяснить ситуацию.

– Я так понимаю, первокурсникам все показали и разъяснили?

Парни кивнули.

Слизеринок среди старших на факультете было мало, точнее я одна, аристократы предпочитали Шармбатон или же домашнее обучение, некоторых забрали после пятого курса. Хотя другие факультеты были полны особями женского пола.

– От участия в Турнире Трех Волшебников можно отказаться и не ехать, – вновь заговорил Реддл, – так что вначале решаем этот вопрос.

Синие глаза главного перфекта прошлись по Лестрейнджу и Мальсиберу, а также задержались на Долохове.

– Наша задача: не победа в турнире, а приобретение новых знаний и знакомств. Тем не менее, вы слышали директора, если Кубок Огня выберет вас, пути назад не будет. А мы не безрассудные гриффиндорцы, верно?

Я не знаю почему Реддл избавлялся от компании моих однокурсниках, но он делал именно это.

Джон и Раймонд, переработав информацию, выдали синхронно мысль:

– Мы останемся в Хогвартсе. Кто-то же должен остаться и принять должность старост.

Я вздернула к верху бровь, когда ребята покосились на меня:

– Подсиживаете, значит? – от моего сузившегося взгляда, Джон стушевался, а Раймонд, напротив, обаятельно улыбнулся.

Фыркнув, я махнула на них рукой.

Дальше поднялся вопрос: а стоит ли ехать мне, единственной девушке старших курсов змеек. Причем поднял его Малфой.

– Абраша! – надулась я, глядя на то, как этот белобрысый павлин занижает мои права.

У Тома вырвался смешок.

Кажется, эта зараза все-таки использует на мне легилименцию!

Вот же Салазар!

– Боюсь, в той местности только Моня сможет понять то, что недоступно нам, – подал голос Антонио, имея в виду языковой барьер, наверное.

После Реддл разъяснил кто и чем будет заниматься в течении этого года.

– Помогайте младшим курсам. Стыки с Гриффиндором пресекать, – завершил свои слова Том.

Все понятливо поднялись и потянулись к спальням, оставляя нас одних.

Теперь мы сидели в кругу, чтобы хорошо друг друга видеть.

Долохов, слегка погруженный в себя, совершенно не замечал, что наши взгляды пересеклись на нем.

– Тони, – позвала я тихонько, – ты хочешь поехать с нами, но не хочешь бросать сейчас Эйлин, так?

Друг слегка вздрогнул и посмотрел на меня. В карих глазах больше не было юношеского задора и подростковой неуверенности. Долохов смотрел четко, решительно и осознанно.

– Оставайся, – кивнул Реддл. Уверенный голос легилимента говорил о том, что он и сейчас нахально пользуется своими талантами, – ты прав. Здесь ты нужнее.

– Том! – поморщилась я, – манеры. В Дурмстранге такое лучше не показывать.

Тут вспыхнул молчавший Абраксас:

– Ну, конечно! Кому, как ни тебе, это знать!

Сегодняшний день преподносит слишком много сюрпризов!

Должна признать, что Абраша, сильно изменился за это лето. Кажется, что признавался в любви и целовал меня совершенно другой волшебник. Хотя, может он был таким всегда?

«Всегда идёт к намеченной цели, не замечая препятствий», – однажды описал Малфоя Реддл.

Я по-новому взглянула на друга: высокий и стройный, длинные платиновые волосы, струящиеся по плечам, лицо чисто выбрито, бледная кожа. Вроде всё как всегда. Однако серые глаза обрели холод и какую-то сталь. Пронзительный взгляд и непроницаемые черты лица. Стал реагировать на реплики оппонентов едва заметной саркастической улыбкой. Ироничен, самоуверен, честолюбив.

Что же с тобой произошло, Малфой?

– Он ревнует, – раздался голос Тома, который со странно понимающей улыбкой наблюдал за нами.

Казалось, Абраксас слегка огорчен своим всплеском эмоций. Теперь его серые глаза потеряли холодность. Ему было жаль.

– Зачем вообще придумали это соревнование? – сменила я тему.

Ответил Малфой:

– Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. Это был 1792 год.

Я кивнула, обдумывая какие могут быть испытания.

– Синица, – позвал меня Реддл, – ты не будешь участвовать в Турнире.

– Почему? – слегка возмутилась я. Но о своем участии я и не думала. Как-то ценю жизнь и полную дееспособность.

– Диппет определенно отправляет тебя как главного дипломата, – заключил Малфой под утвердительный кивок Тома.

Долохов, подавляя зевоту, удивленно посмотрел на наших сообразительных друзей.

– То есть директор ехать не собирается?

– Это всё устраивается для поддержания дружных отношений. Явно поедет «отмывать» своё имя Дамблдор. Дурмстранг же приносит извинения за своего нерадивого выпускника. Так что, я думаю, мы не увидим никаких темномагических выступлений, – закончил Реддл.

После чего мы отправились по своим комнатам.

Времени для сна и так осталось до обидного мало.

***

Я долго не могла уснуть. Мне было неудобно ни на левом, ни на правом боку. На спине тоже уснуть не отдавалась.

Темнота.

– Дорогая, смотри внимательней, – раздался женский шепот.

Между сном и явью. Я понимала это. Осознанно переворачивалась на другой бок.

– Как можно не замечать очевидно? – голос покойного дяди был полон недовольства.

– Всё самое интересное происходит одновременно, – мягко продолжишь другой мужской баритон, – иначе оно не будет столь впечатляющим. Моника!

– Моника!

Я вскочила с кровати. Голова медленно соображала, пытаясь проанализировать откуда меня звали.

– Борман! – глухой удар в дверь, – Вставай немедленно, пока я не выбил эту мерлинову дверь!

«Всем бы только двери выбивать!» – промелькнула ошалевшая мысль и я понеслась открывать вышеупомянутую дверь.

Разумеется, по голосу я знала кого принесла нелегкая. Малфой, как всегда идеально выглядевший, недовольно подвинул меня, чтобы пройти в мою комнату.

– И тебе доброго утра, Абраша! – саркастично оскалилась я, – Ты хотел остаться со мной в спальне наедине? Мог бы прийти попозже, дорогой.

Слегка эмоциональный сегодня Малфой.

От моих слов, он стал еще более злым.

– Оденься и к Слизнорту, – прошипел друг лучше всякой змеи, – а я пока вещи твои соберу.

Теперь мне стало неудобно за свое поведение, поэтому я, как можно быстрее, покинула слизеринскую гостиную.

Нашего декана можно было найти в его кабинете, в одном из подземелий Хогвартса. В нём было бы очень холодно, сыро и мрачно, но камин постоянно топится. Повсюду были банки с неприятными на вид веществами, в некоторых мариновались фрагменты животных. На первом курсе, после первого посещения личного кабинета Слизнорта, я пропустила завтрак, да и обед тоже. Слишком уж я успела поразиться, глядя на все эти «живые» ингредиенты.

– Доброе утро, сэр, – поздоровалась я, после стука.

– Проходи-проходите, Моника! – с легкой улыбкой мужчина подозвал меня к котлам.

Я, так и не освоив эту дисциплину как следует, с некой опаской подходила к зельям.

Заглянув в котел, я скривилась.

– Оборотное зелье, профессор? – мой полу-вопрос был понят верно. Слизнорт знал, что Том гонял меня по его предмету.

– Абсолютно верно, мисс Борман! – обрадовался преподаватель моим познаниям.

Удостоверившись в моей компетентности в зельеваренье, Гораций Слизнорт сунул мне небольшой чемоданчик. Как я поняла, – небольшая помощь к Турниру.

Долго держать меня не стали, практически сразу, через камин, переправив в кабинет директора.

И чего же им не спится?

Царь и Бог Хогвартса сидел за своим столом, уткнувшись в пергамент. Первые минуты на меня не обращали внимания, хотя рев огня в камине слышали.

– Рад, что вы ранняя пташка, – с неприкрытой издевкой заговорил директор, стоило мне полезть в сторону распределяющей шапке.

– Что вы, профессор Диппет! Это совсем не так! – хлопая глазами, зато более правдоподобно ответила я.

Хозяин кабинета кивнул на стул напротив него, предлагая мне присесть. От чего я и не думала отказываться.

Устроившись, я преданно уставилась на друга бабушки. Может дело в моем испорченном сознании, плохой компании или в силу возраста, но сейчас, глядя на трехсотлетнего волшебника, я задумалась: а только ли дружба их объединяет с Анри Борман?

– С каждым годом ты становишься все более невыносимой, Моня, – тяжело вздохнул директор.

– Все мы не молодеем, – пожала я плечами и с еще большим интересом уставилась на мужчину.

– Да, – с легкостью согласились со мной, – именно поэтому с вами поедет заместитель директора. Дамблдор будет представлять руководство Хогвартса. Но ты, моя дорогая, будешь глазами и ушами. Что-то услышишь, узнаешь, почувствуешь – сразу говоришь чемпиону.

– А кто будет чемпионом Хогвартса?

– Кубок Огня сам решит. Но тебе не стоит кидать свое имя.

– Я и не собиралась, – буркнула я, чувствуя дежавю.

========== Глазами Т.М.Р. ==========

POV Том Реддл

Фестралы – опасные крылатые кони. Главная отличительная особенность в том, что их может видеть только человек, познавший смерть; для других людей они остаются невидимыми.

У этих лошадей довольно мрачная слава – по мнению многих волшебников, фестралы очень несчастливые. Считается, что они приносят разные ужасные несчастья всем, кто их увидел, но это ни что иное, как суеверие. Я в этом уверен.

Тем не менее, странно, что кареты, на которых мы отправляемся в Дурмстранг, были запряжены именно этими крылатыми конями. Всё это определенно не просто так. Возможно, Дамблдор решил посмотреть, кто из нас уже познал Смерть, или же это будет «визитной карточкой» Хогвартса.

Моника чуть замерла, разглядывая громадного вороного крылатого коня, больше похожий на скелет, обтянутый гладкой шелковистой кожей. А Абраксас, глядя на девушку, лишь тихо произнес:

– Фестралы?

По-обыкновению, я подал Монике руку, лишь немого опередив Малфоя, помогая Синичке забраться в карету.

Многие девушки смущались от малейшего проявления внимания, но наша красавица воспринимала это легко и непринужденно. Борман как-то всё делала элегантно, даже играя в снежки или пробираясь на кухню с Долоховым под покровом ночи. То, что Абраксас влюбится в Синичку, был лишь вопрос времени. Понравилась она Малфою сразу, еще при знакомстве на Кинг-Кросс. Впрочем, не только ему.

Было в берегине что-то теплое, привлекательное, непохожее на чопорных англичанок, но и отличное от шумных шотландцев.

Вот и сейчас, Моника Борман сидит напротив нас с Малфоем и смотрит в окно.

Своими исчезновениями она доведет меня когда-нибудь до седин, но каждое её возвращение заставляло смотреть и восхищаться вновь и вновь. Как быстро она менялась и взрослела. Я, как истинный гурман, смаковал каждый момент жизни белокурой красавицы.

То отталкивая меня, то притягивая вновь, несносная девчонка даже не представляет, что играет со зверем. Азартно, с огнем и страстью, которые раньше мне были неясны, я наблюдал за Моникой, выжидая момент.

Одаренные волшебницы всегда развивались активнее, становясь более желанными.

Внешность Синички, так типично для магов, уже сформировалась на ближайшие пару десятилетий.

«Высока, стройна, бела… И умом, и всем взяла!» А характером непростым – добила!

Лицо симметричное, привлекательное, не приедающеюся. Светлые волосы блестели на солнце и казались шелковыми. Брови были удивительно аккуратные: тонкие и темные. На прямом носу была едва заметна горбинка. А на высоких скулах был шрамик, что сливался с белой кожей. Губы красивой формы складывались в загадочную полуулыбку, которая буквально шептала: «Я знаю вас лучше, чем вы». Большие серо-зелено-голубые глаза становились еще более выразительными, когда в них загорался авантюрный огонек. Очи Моники обладали странным воздействием. От пронзительного взгляда, разбавленным кокетливым хлопаньем ресниц, я глупел.

Синичка могла бы вить из меня веревки, но не делала этого. А жаль.

Изгибы девичьей фигуры красноречиво заявляли о грации. Осиная талия и лебединая шея делали тело чрезвычайно привлекательным. Борман не замечала, как юноши стали жадно провожать её глазами. Имея высокий рост, она все равно обувала туфли на каблуках, равняясь со мной.

Фигура «песочные часы» была подтянутой и хрупкой одновременно. Высокую грудь не скрывала никакая мантия, опять же притягивая мужской взгляд.

Моника Борман была желанной, но её элегантность и интеллект отпугивали ровесников. Впрочем, поклонников отгоняли и мы с Малфоем и Долоховым. Последний просто не мог допустить, чтобы обидели его русскоязычную сестру.

– Том! Да что с тобой? – предмет моих размышлений обеспокоенно заглядывала в мои глаза.

Кажется, я слегка отвлекся и упустил нить разговор.

– Будешь ли ты кидать своё имя в Кубок огня? – повторив свой вопрос, Моника поморщилась. Она всегда так делала, когда ее что-то раздосадовало.

– Посмотрим, – пожал я плечами, – не уверен, что мне нужна Вечная слава.

Абраксас удивленно вскинул брови и спросил:

– После Хогвартса ты не собираешься женится на какой-нибудь богатенькой аристократке?

Моника с интересом посматривала на меня, а я – на улыбающегося Малфоя.

Правильно Борман говорит: павлин! Решил дискредитировать меня перед девушкой. Зря. Очень зря.

– Зачем мне это? – издевательски протянул я, улыбаясь, – За прошедшее лето я стал довольно-таки состоятельным. Денег, вырученных за шкуру Васи, – это красавица так моего василиска называет, змей, кстати, не против, – хватило на постройку неплохого домика в Литтл-Хэнглтон.

Если в этот момент у Малфоя задергался глаз, то Борман озадаченно на меня посмотрела.

– После всего… Почему там, Том?

Вряд ли я стал бы кому-либо отвечать на такой вопрос, это ведь мое дело. Но она даже в этой ситуации пытается меня понять. Да и в конце концов, Моника будет жить там со мной. Только сейчас этого не предполагает.

– Территория Мраксов обширная, а места красивые. Морфина я отправил на лечение в больницу Святого Мунго, хибару снес. Новое поместье будет стоять чуть глубже в лес, а всё пространство впереди займет сад. Мне нужна будет твоя помощь летом, Синичка. В плане косметического ремонта и оформления сада.

После моих слов, глаза Моники позеленели в предвкушении, а ее губы растянули в улыбке.

– Позёр, – плебейски фыркнул Малфой, – что же ты дизайнера не нанял?

– Абраксас! – прикрикнула Борман.

– Нанял, – спокойным тоном произнес я, призывая себя к терпению к ревнивому идиоту, – но мне нужен женский взгляд. Вкус Мони мне нравится, – «как и она» – додумал я.

Мне было важно, чтобы обустроила всё именно Борман, чтобы она вложила свою частичку в дом.

– Ого! Комплимент! Ты не заболел ли, Том? – смешливо уставилась на меня девушка.

– Похоже, лазить по Тайным комнатам кому-то пора прекращать, – добавил Абраксас, заставляя меня задуматься, а давно ли это мы стали такими разговорчивыми.

– А сколько стоит кожа василиска? – полюбопытствовала Синичка, не давая Малфою продолжить спор.

– Один квадратный метр стоит дорого. А змеи часто сбрасывают свои шкуры. Даже несмотря на то, что наш Вася столько времени находился в спячке.

– Змейка огромная, – пробормотала Моника, глядя в пол. Потом посмотрела на меня и спросила, – а он помнит меня? Я же его не видела больше года.

– Помнит, – рассмеялся я такому неожиданному повороту беседы, – даже спрашивал про тебя.

Последующее время поездки мисс Борман спала, используя мантию как подушку. Своей верхней одеждой я накрыл спящую девушку, зная, что Моника часто мерзнет.

– Она милая, да? – тихо спросил Малфой, глядя на девушку.

– Когда спит, – честно ответил я.

========== Добро пожаловать в Дурмстранг! ==========

Проснулась я, когда Патронус профессора Дамблдора залетел в нашу карету. Феникс знакомым голосом объявил о скором прибытии.

– А то мы не догадались бы, когда кони начали пикировать вниз, – проворчала я, вызвал слаженные смешки у друзей.

Оказывается, когда я спала, меня заботливо укрыли. Малфой был полностью одет. Значит, Реддл так мило пожертвовал своей мантией.

– Благодарю, – протянула одежку Тому.

С сожалением взглянув на свою временную подушку, я расправила свою мантию заклинанием и накинула её на плечи. Во избежании соблазна прилечь еще на пару минут.

За маленьким окном кареты наступили сумерки. Впереди лишь слегка угадывались очертания большого замка.

Довольно быстро мне наскучило любоваться пейзажем, поэтому я переключилась на друзей. Оба уткнулись в какие-то фолианты, интереса к жизни не подавали.

– Абра-а-аш, – блондин оторвался от книги, – а мы будем устраивать букмекерскую контору?

Тут Реддл встрепенулся и сурово произнес:

– Даже не думай!

– Что ты! – примирительно подняла руки, – Я чисто теоретически поинтересовалась!

Как жаль, что Антонио не с нами.

– Слава Мерлину, Долохова здесь нет, – растирая свои вески, вздохнул Том.

– Синичка, давай, когда выпустишься, будешь работать со мной, – припоминая, что у Малфоев есть своя газета и парочку мест в Министерстве, я заинтересованно поддалась вперед, – Скажем, заместитель по связи с общественностью.

– Ты в министры собрался? – удивил меня Абраксас, – Я думала к власти стремитесь вы, – посмотрела я на Реддла, – А вы, мистер Малфой, к собственному делу.

– Порой бизнес дает куда больше власти, чем пост министра, – парировал Том.

– Согласен, – кивнул блондин, – возглавлять Министерство Магии – не значит возглавлять Магическую Британию. Взять, допустим Гектора Фоули. Кипучий и яркий мистер Фоули недостаточно серьёзно воспринял угрозу, нависшую над мировым волшебным сообществом в лице Геллерта Грин-де-Вальда, за что и поплатился своей должностью. Сколько продержался? – повернулся Малфой к Реддлу.

– Четырнадцать лет, – ответил тот.

– Зато нынешний министр, Леонард Спенсер-Мун, вполне неплох. Здравомыслящий волшебник, который поднялся по карьерной лестнице, будучи простым курьером в Отделе магических происшествий и катастроф. Курирует тяжёлый период международного волшебного и магловского конфликта. Наладил прекрасные рабочие отношения с Уинстоном Черчиллем.

– Моника, любой министр выполняет свою функцию и уходит в отставку, – поддался вперед Том, сократив расстояние между нами, – Этот пост самый непостоянный во всем Министерстве, к тому же зависит от Международной конфедерации магов. На мой взгляд, гораздо привлекательней вариация бизнеса, ведь в случае успеха Министерство само будет зависеть от меня.

– В этом твой план? – мои брови взлете вверх, – Стать независимым?

– И что бы остальные зависели от меня.

Карета начала резко снижаться. Небольшой толчок произошел, когда колеса коснулись земли. Двери распахнулись. Том, как сидящий ближе к входу, выбрался первый. За ним Абраксас, а после уже я.

– Благодарю, – прошептала, придерживаясь за чью-то предложенную руку.

Мы прибыли прямиком к парадному входу. Сама школа представляет собой довольно мрачный четырёхэтажный замок.

Нас ждали. Высокий, худой, как и Дамблдор, мужчина одет в гладкие серебристые меха. Темноволосый с козлиной бородкой с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Улыбка, с которой встречал нас этот мужчина, не вяжется с холодным, проницательным взглядом. Сами глаза были синего цвета.

– Добро пожаловать в Дурмстранг! Я – профессор Игорь Каркаров, – громко и четко отрапортовал мужчина, – Альбус! – теперь голос елейный, бархатный, с льстивой ноткой. Каркаров с Дамблдором похлопали друг друга по спине, как старые друзья.

– Здравствуй, Игори! Мы последние?

Педагоги пошли вперед. Двенадцать студентов Хогвартса переглянулись между собой и двинулись следом. Так вышло, что с каждого факультета было по три студента и ближайший год мы будем учиться и работать сообща. Не будет для нас Слизерина, Гриффиндора, Когтеврана, Пуффендуйя. Мы представители Хогвартса. Так что теперь на наших мантий красовались значки школы, а на галстуках – общая эмблема.

Мантии у всех были черными, приталенными, но слизеринцы тут выделились: наши были утепленными бархатными.

Замок был похож на резиденцию графа Дракулы, Влада Цепеша. Образец средневековой архитектуры. В плане оно имеет форму трапеции с четырьмя уровнями, соединенными лестницами. Несмотря на явный минимализм, по коридорам был виден старинный интерьер: антикварная мебель, средневековое оружие и доспехи, факелы на холодных каменных стенах.

Вскоре мы оказались у большой дубовой двери, за которой исчез Каркаров. Декан Гриффиндора повернулся к нам.

– Сейчас мы войдем внутрь главного зала Дурмстранга, расположение столов аналогично хогвартскому. Ваша задача, гриффиндорцы и пуффендуйцы, встать справа от меня; слизеринцы и когтевранцы, – слева. Каждая троица создает символ своего факультета. Всем всё ясно? – миролюбиво спросил Дамблдор, который забыл нас предупредить о наличии «приветствия».

Мы, конечно, тяжело вздохнули, но кивнули. Кажется, раздражение от всего происходящего сплотило студентов как никогда.

Двери распахнулись, пропуская нас вереницей внутрь. Первый, разумеется, шел гриффиндорский декан, затем троицы в том порядке, в котором указал Дамблдор.

Выстроились все гармонично. У гриффиндорцев Минерва МакГонагалл была посередине, по бокам шли два закадычных друга – Септимус Уизли и Григорий МакЛагген. Пуффендуй представляли две девушки и парень, что шел между ними. Когтевран также две девушки, одна из которых Миртл, и Стюарт, тень своего старшего брата Деймона.

Мы замыкали парад. Я шла в центре, в Том и Абраксас рядом.

Курсанты Дурмстранга сидели за столами и без стеснения разглядывали нас. Ни одного слизеринца повышенным вниманием не смутишь, гриффиндорцев, кстати, тоже, но вот ту же Миртл Уоррен это доводило до исступления. Бедняжка ели ноги передвигала.

– Может Конфундус? – спросила я, глядя на когтевранку, так, чтобы меня слышали только свои.

– Не поможет, – фыркнул Абраша, но призадумался. Том тихо посмеивался над ситуацией.

Дальше все прошло сносно. Мы выстроились в ровную линию, повернувшись к студентам, и по-очереди стали колдовать. Лев был огненным. Барсук вышел из земли. Орел – из воздуха. А змея мы сделали из воды, притом свой символ мы пустили летать по залу, затем вернули к себе. Альбус Дамблдор, что стоял ровно посередине, собрал всех представителей факультетов и сделал огромный герб Хогвартса.

Draco Dormiens Nunquam Titillandus

Не щекочи спящего дракона

Впечатляет. Всё-таки Альбус Дамблдор один из сильнейших волшебников. Об этом не стоит забывать.

Зал зааплодировал.

– Вообще-то, да, – улыбнулась я, – мы молодцы.

– Скромность, дорогая, это не твое, – послышался не самый приятный голос.

– Да, брось, Уизли! – фыркнула я, не желая скандалить, и отправилась к ближайшему столу.

Малфой и Реддл лишь махнули остальным, предлагая держаться вместе. Все согласились. Глупо разделяться на чужой территории.

Теперь, когда мы спокойно сидели, я смогла разглядеть представителей других школ. У студентов Дурмтсранга парадные мантии были кроваво-красные, зимой поверх которых надеваются шубы из клочковатого меха.

Шармбатонки красовались в шёлковой форме голубого цвета. Весь цветник состоял из пятнадцати девушек, внешность каждой была произведением искусства, и двоих юношей, слишком красивых, чтобы мне понравится. Ведь их идеальные черты лица, мускулистые тела из любой хорошенькой девушки делают прелестную дурочку. Отличный способ добычи информации.

Даже Слизерин бы оценил такой хитрый французский ход.

Хогвартс был той золотой серединой – между «строгим» и «прекрасным». Забегая вперед, скажу, что нашей делегации выделили башню с общей гостиной и двумя большими спальными комнатами: «девочки – направо, мальчики – налево».

– Есть знакомые лица? – голос Тома коснулся моих ушей.

Отрицательно покачала головой. Слишком много народу и мало времени, я еще не успела рассмотреть всех. К тому же единственный мой знакомый дурмстранговец, Димитрий Поляков, давно выпустился.

Абраксас увлеченно рассматривал шармбатонский стол. Однако, стоило ему дойди до двух мужчин, которых я уже приметила и нарекла «разведчиками», Малфой, фыркая и плюясь ядом, повернулся к нам.

Глядя на недовольную малфоевскую физиономию, я рассмеялась.

– Зависть тебе не к лицу, Абраша, – подмигнула я шармбатонцам, которые с таким же интересом разглядывали нас.

– Будешь так легко выходить из себя, меняй фамилию на «Уизли» и перекрашивай волосы в рыжий, – осадил Реддл Малфоя, отвлекаясь от изучения преподавательского стола.

Я подавила смешок, но кривую ухмылку сдержать не смогла.

– А на тебя поставлю столько защитных и следящих чар, что о мужском внимании забудешь, – погрозил мне.

– Узурпатор! Деспот! – театрально закатила глаза, – как же я замуж то выйду? Сами то брать не хотите!

Ребята рассмеялись. Малфой заверил, что готов отдать мне сердце прям сейчас, про руку умолчал, видимо, на турнире пригодится. Том предложил мне часть души, но тут уже отказалась я.

– Ты мне нужен целый, Реддл.