Текст книги "Когда придет рассвет (СИ)"

Автор книги: Вероника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– В ваших сердцах не должно присутствовать тщеславие и зависть. Помните. Мы – одна семья. Нет никого сильнее нас. Мы помогаем, защищаем и поддерживаем друг друга. Всегда.

Я отступила на два шага, встав рядом с Малфоем и Долоховым.

Сейчас был выход Темного лорда.

Он взошел на пьедестал, буквально занял свое место. Статный, непоколебимый, сильный Том смотрел на собравшихся учеников внимательно, но тем не менее лояльно, даря ощущение значимости. Облик Реддла был противоположен моему собственному: та же черная немного кудрявая грива, куда зарыться пальцами мечтает каждая вторая ученица Хогвартса. Куда мне со своими прямыми светло-пепельными волосами? Или темно-синие беспощадно глубокие глаза, внушающих то ужас, то трепет, против моих многогранных, как сама человеческая душа, серо-зелено-голубых очей, что полны жизнью лесов и неба моих родных краев.

Том Марволо Реддл был бы идеальным злодеем, но станет еще более безупречным правителем. Да будет так!

– Мой Лорд! Позвольте присягнуть вам на верность первым! – крикнул некий в толпе.

– Конечно, друг мой, – со спокойной улыбкой отреагировал Реддл.

Волшебники расступились, пропуская к нам на сцену активиста.

– Мерлин Великий! Это Розье, – шепотом произнес рядом стоящий Малфой.

Я удивлено посмотрела на Абраксаса, а после на человека, что начал подниматься по ступенькам к Тому.

– Быть такого не может, – вырвалось у меня. Себастьян Розье выпустился вместе с Вальбургой Блэк. Я даже представить не могла, что бывший староста Слизерина не просто поддерживает общение с Реддлом, но и полностью разделяет взгляды.

А это было действительно так, как и то, что старшая сестра чистокровного волшебника, Винда Розье, была одной из самых ярых и верных сподвижников Геллерта Грин-де-Вальда.

Себастьян встал на одно колено и подал руку Тому.

– Мосморде! – из палочки наследника Слизерина вырвался серебряный луч. Заклинание было мне неизвестно.

На левом предплечье Розье появился странный рисунок черепа с выползающей змеей.

Следующий вышел самый младший из стоящих подле Реддла волшебников – четверокурсник когтевранец Трэверс, сын мистера Торкуил Трэверс, работающего в Министерстве Магии.

Морщась, но при этом ровно стоя на одном колене, молодой Трэверс терпел болезненное нанесение метки.

Что Том делает?! Этого не было в плане!

– О, Великая Моргана! Он же их клеймит, – осознание стрельнуло мне прямо в голову.

Я почувствовала, как пошатнулась, в немом ужасе смотря на всё это.

– Тише, Моника. Потерпи.

– Абраксас, вы знали? – я посмотрела в стальные глаза Малфоя, который придерживал меня.

– Не знали. Том Реддл никогда не рассказывает всего.

Тем временем большинство из присутствующих, совсем юных учеников Хогвартса, сами шли в руки манипулятора, чтобы заклеймить себя, как скот. Молодые амбициозные волшебники подписывали себе приговор. И я ничего не могла сделать.

========== Я чту свою веру! ==========

От усталости и утомления я ели держалась на ногах, стоя на посвящении Вальпургиевых рыцарей и наблюдая, как юные маги, следую за большинством, позволяют нанести себе черную метку.

Нервы были на пределе и у Долохова с Малфоем, что стояли подле меня. Оставаясь аристократически невозмутимыми, я прекрасно видела, как сжимались кулаки Тони и Абраксаса, как ждали они окончания этого мероприятия.

Наконец-то, Мальсибер и Лейстрейндж собрали волшебников и повели их к выходу.

Том выжидательно смотрел вперед, пока не скрылись последние ученики за дверью из Тайной комнаты.

– Абраксас, Антонио, – Реддл повернулся к нам, – проследите, чтобы все наши рыцари добрались до своих гостиных.

Я прямо смотрела на Темного лорда, краем уха прислушиваясь, как Малфой и Долохов пошли к выходу. В Тайной комнате остался лишь двое старост Слизерина.

– Чем ты так недовольна, дорогая? – невозмутимая легкая улыбочка Реддла меня покоробила.

– Ты! Ты просто клеймил их всех! Как скот! – мой голос осип, но толку не было никакого. Синие очи Тома осознанно и необременено чувством вины глядели на меня, – Однажды, помяни моё слово, всех твоих сторонников ты сам поведешь как свиней на убой.

Я развернулась и быстро пошла к выходу, совершенно не боясь получить проклятье в спину.

– Просто валькирия разгневанная! – прошипел василиску наследник Слизерина.

***

Время шло. Я занималась своими обязанностями старосты, следила за Вальпургиевыми рыцарями.

Весной, когда все проснулось и запело, растаяло и сердце Северины Принц. Моя соседка начала романтические отношения с Долоховым. Антонио весь святился, когда ходил за руку с мисс Принц. К тому же, как истинный джентльмен, взял под свое попечение и малышку Эйлин.

Я очень сблизилась с Малфоем, с которым мы следили за подопечными Реддла. Чай в пять часов, общий досуг и разговоры обо всем – Абраксас был практически всегда со мной.

Том же, напротив, отдалился от меня. А может я от него. Вечно занятой, поглощенный своими экспериментами, исследованиями и Темной магией, Реддл появлялся только на завтраке или на обеде. Староста Слизерина выматывался, буквально сжигал себя. В синих глазах появился нездоровый блеск, а под ними мешки от бессонных ночей. Том ни только не просил о помощи, но и не принимал ее от Абраши и Тони. Я ее попросту не предлагала.

Я стояла в подземельях, сильнее кутаясь в мантию. Несмотря на то, что снег почти растаял, ночи были холодными. Ждать Реддла обычно не приходилось, – к своим обязанностям старосты Том относился в крайней степени серьезно, поэтому сегодняшнее ночное дежурство с самого начала вызывало у меня некое удивление.

В какой-то момент я почувствовала, как меня обволакивает магия. Становится тепло.

– Спасибо, – абсолютно не по-аристократически хмыкнула я, поворачиваясь к второму старосте Слизерина.

Реддл передвигался всегда очень тихо, как его любимые змеи, у которых он многое перенял.

Мелькнула мысль: сейчас Том непременно подчеркнет, что я, словно маггла, не приучена «дышать магией». Ведь в холод можно нанести согревающие чары, от дождя и снега – отталкивающие. Но, вопреки всем ожиданиям, этого не произошло.

Мы молча рыскали по коридорам Хогвартса в поисках нерадивых учеников, но пройдя свою половину замка никого не встретили.

– Надо же, не одного нарушителя, – второй раз за вечер я была удивлена, – даже Гриффиндор стал вести себя приемлемо.

– Не удивлен, – пожал плечами Том, – большинство просто боится идти против…

– Тебя, – ухмыльнулась я.

Реддл не стал как-то спорить или парировать, лишь пожал плечами и продолжил путь в гостиную нашего змеиного факультета.

Дом встретил нас тишиной, лишь потрескивая догорали дрова в камине. Все слизеринцы давно разбрелись по своим спальням.

Зевнув, я пожелала спокойной ночи другу и повернулась к нужной мне двери.

– Подожди, – вдруг произнес темноволосый юноша, – почему ты не бросила Вальпургиевых рыцарей?

Я медленно развернулась и посмотрела на величайшего шестнадцатилетнего волшебника.

– Том, – Реддл немного переменился в лице от собственного имени, – я не предам тебя. Пока ты не перейдешь черту.

Синие глаза зажглись, как самые горячие небесные светила, и где-то на глубине этих озер я увидела удовлетворение.

– Это не значит, что я не могу думать и действовать иначе! – постаралась приземлить слизеринца, – Я чту свою веру.

Хотя это было бесполезно. Том выпустил одну из самых обаятельных своих улыбок и, наклонившись, поцеловал мою руку.

Не знаю почему, но это одно из самых ярких весенних воспоминаний. Я, как чувствовала, запомнила тот вечер в деталях. А после на все лето исчезла из жизни своих мальчиков.

========== Подбитый птенец ==========

Гости прибывали отовсюду! Три камина в Малфой-мэноре были открыты для званных гостей. Высшее общество в восторге! Еще один праздник, который можно использовать для политических, экономических сделок. Ну и конечно, будут сплетни! Слухи, интриги, замыслы – вот вечные спутники высшего света. Особенно женской части.

Огромный бальный зал был заполнен сверху до низу. От пестрых мантий и вечерних платьев рябило в глазах. Слава Мерлину, были мужчины в классических смокингах!

Брутус Малфой, отец нашего Абраши, влиятельный волшебник, издатель антимаггловского журнала «Воинственный колдун». Хотя, должна признать, что мистер Малфой «магглофобией» не страдал. Хитрый слизеринец, как и многие политики, использовал чистую кровь для управления другими, более фанатичными, волшебниками. У лорда определенно есть чему поучиться.

На светских мероприятий мне, в силу юного возраста, нельзя появляться без сопровождения пожилой особы. Так что на сегодняшнем празднике я была под «крылышком» не только Вальбурги Блэк, но и леди Малфой.

Англичане строго следили за исполнением традиций, поэтому на балу я появилась в кремовом платье, но с очень глубоким декольте (благо, есть что складывать!). Дополняли образ дебютантки светлые перчатки и элегантный веер с кружевами.

– Абраша, – с улыбкой на лице подошла я к другу, – ты обещал, что можно будет отсидеть в сторонке, любезный друг мой!

– Стоило подбирать наряд скромнее, – сделал какой-то непонятный жест блондин, – Могу благородно спасти тебя, пригласив на танец. Есть места в твоем карнэ?

– Есть! Правда, вот самого карнэ нет. А так… все ли формальности этикета соблюдены? – в шутливо-придирчивой манере осмотрела я друга, – Перчатки есть, приглашение вежливое, мы с вами знакомы и танец я никому не обещала.

Малфой рассмеялся и, галантно предложив руку, повел меня на полонез – открытие бала.

Абраша, явно наслаждался вечером. Легко поддерживал разговор, шутил, притом танцевать с другом было одно удовольствие!

Молодой Малфой проводил меня на то же самое место, где я находилась до полонеза. Краем глаза я заметила, как недовольный мистер Великий Волшебник двинулся ко мне. Словно самый опасный хищник, рядом с которым замирает дыхание, Реддл пробирался через весь зал.

Следующий танец, вальс, был Тома и это явно не обсуждалось.

Я ухмыльнулась собственным мыслям.

– Смотрю, тебе все это нравится, – сказала я уже во время танца, – в высшем обществе ты чувствуешь себя уверенно.

– Не могу сказать, что такой балаган мне по душе. Вовсе нет, – после очередного па, Реддл продолжил разговор, – Здесь есть интересные люди. Профессора с разных стран, даже с Нового света!

– Хочешь сказать, тебя интересуют знания, а не власть? – иронично подняла я бровки.

Говорить с сарказмом в голосе было непросто. Меня взволновал наш танец.

Каждое плавное движение, каждое прикосновение, как удар тока, заставляли мое сердце учащенно биться.

– Знания, сила, власть, бессмертие, ты, – по-мере перечисления мои брови взлетали все выше и выше, – По-нарастающей, – я возмущенно фыркнула. – Вальс, если ты не знала, —

это танец любви XIX века.

На самом деле, как бы я ни старалась воспринимать Реддла в шутку, слова слизеринца всегда находили отклик в моей душе. Синий коварный омут поглощал без остатка. Это была бы моя личная трагедия, но я знаю, как много значу для него.

Вальбурга, прибывшая с мужем, после танца с Томом отловила меня. Пришлось узнать все сплетни и новости, которые в общем-то для меня не представляли ценностей.

– Здесь много влиятельных людей, – покачала головой подруга, – например, обрати внимание на мужчину, разговаривающего с Брутусом Малфой.

Я украдкой глянула в сторону мужчин.

Достаточно высокий, подтянутый волшебник с черными прямыми, по-солдатски стриженными, волосами. От него веяло силой и властью.

– И кто он? – стрельнув на последок глазками, я повернулась к миссис Блэк.

– Персиваль Грейвс, – мечтательно вздохнула моя собеседница, – Он – мракоборец, правая рука президента Магического конгресса Соединённых Штатов Америки. Директор Отдела магического правопорядка. И он, – горящими глазами Вальбурга устремилась на что-то за моей спиной, – идет сюда.

По спине пробежал неприятный холодок. Я передернула плечами, возвращая на лицо вежливую улыбку.

– А это юная волшебница – Мисс Борман, гостья нашего дома, – раздался голос миссис Малфой. Я склонилась в легком реверансе и скромно уставилась на свои руки, пытаясь скрыть какое-то смятение и непонятный страх, – Моника, знакомься – Персиваль Грейвс.

Взрослый высокопоставленный мужчина с улыбкой склонился к моей руке. Я с трудом себя сдержала, чтобы не вскрикнуть и не выдернуть свою ладошку.

– Вы даже не представляете, панна, – я вздрогнула от позабытого польского обращения, – насколько я рад встречи с вами. Я был знаком с четой Борман, – «пояснил» мистер Грейвс для моих опекунш сегодняшнего вечера.

Леди Малфой и миссис Блэк посчитали такое объяснение вполне уместным. Более того, обе женщины были довольны тем фактом, что Персиваль Грейвс проявил ко мне интерес.

Дамы что-то щебетали, склоняя меня к разговору. Директор Отдела магического правопорядка с легкостью поддерживал беседу.

В момент, когда мажордом объявил какой-то танец, мои опекунши исчезли, оставив меня с этим мракоборцем.

– Позвольте мне иметь удовольствие пригласить Вас на мазурку, – прошелестел вежливый голос американца.

Пока я думала, как отказаться от такого сомнительного удовольствия, моя левая рука сама легла в предложенную руку мужчины.

Маг коротко улыбнулся и повел меня в центр зала.

В моей голове заметались мысли. Тело меня явно не слушалось и из-за этого я очень чопорно шевелилась.

– Что с тобой? – среди потока моих дум, словно гром, раздался голос Реддла, – О, Мерлин!

Том стоял в тени колоны и непрерывно смотрел на меня. Его губы шевелились.

Мазурку танцуют в четыре пары. В один момент я снова стала идти плавно, грациозно и изящно, скользя по паркету так, как того требовал танец.

Я снова почувствовала свое тело.

– Вы прекрасно танцуете, – шепнул мистер Грейвс.

– Благодарю, сэр, – тихим голос ответила я, смотря на Тома.

Хвала Великому Слизерину, этот танец закончился! Реддл с противоположного конца зала бросился ко мне.

Американский мракоборец проводил меня до места, где еще недавно стояла Вальбурга и маман Абраши.

– У вас просто прекрасные друзья, – ехидно проговорил Персиваль Грейвс и исчез.

Меня начало трясти и потряхивать от нервного напряжения. Комок больно застрял в горле, отчего возникало ощущение, что не хватает воздуха. Я чувствовала, как глаза неприятно наполняются слезами.

Я всхлипнула.

– Тише, – прошептал знакомый голос.

Реддл крепко прижал меня к себе. Его руки уверенно гладили мою спину. Я чувствовала горячие пальцы Тома через тонкий материал вечернего платья.

– Это было заклятие, да? – я подняла глаза на своего слизеринца. Он кивнул, – Конфундус?

– Думаю, это было непростительное, – последовал уклончивый ответ.

Реддл отвел меня на балкончик и наложил какие-то чары.

– Я волшебница, Том, но даже заклятию воспротивится не смогла! – на эмоциях я ударила ладошками в каменную перегородку.

Наследник Слизерина молча и безэмоционально наблюдал за мной.

Вздохнув свежий ночной воздух с примесью цветущего сада Малфоев, я попыталась успокоится.

На небе не было ни одной звездочки. Темная ночь.

– Надо что-то делать! – уверенно произнесла я, взглянув на Реддла, – Чувствовать себя беспомощным цыпленком – не по мне.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – медленно, подбирая слова, проговорил мой друг.

А друг ли?

Я ухмыльнулась.

– Не беспокойся, Том. Я не попрошу тебя отдать свою жизнь за мою, – со злой улыбкой смотрела на того, кому была верна пять лет, – Научи меня жить магией.

Голова мистера Реддла склонилась в немом обещании.

Удовлетворившись таким ответом, я развернулась и направилась в зал, прочь от этого наследника Слизерина и этой темной ночи.

Гости, несмотря на некую усталость, были в приподнятом настроении. По-традиции, остался последний танец, после которого волшебники и волшебницы трансгрессировали или же перемещались по каминной сети в свои поместья.

– Вот ты где! – голос Долохова настиг меня возле столов со снедью.

Печально посмотрев на еду, которая не окажется мною испробована, я посмотрела на расслабленного друга.

– Позволь пригласить тебя, самая строгая и юная, на танец, – шутливо поклонившись, Антонио дождался слов мажордома и повел меня на котильон.

Кавалеры в этой шаловливой и непринужденной игре становятся на колени перед дамой, сажают ее, обманывают, отскакивают от нее, перепрыгивают через платок или карту.

Несмотря на шутливый тон и легкие движения, я не смогла насладиться этим французским танцем.

Раздосадованная своей растерянностью и неуверенностью, я покинула Малфой-мэнор и вернулась дом, что служит мне убежищем все лето.

========== Друг? ==========

Я оказалась в простой, но уютной гостиной. Комната была плохо освещена и казалась какой-то серо-голубой, как и глаза хозяина гостеприимного дома.

Дрова в камине, из которого я только что вышла, догорали, тихонечко потрескивая. На диване, что служил мне спальным местом, кроме пледа, ничего и никого не было. Зато в кресле, возле книжных стеллажей, восседал волшебник, чьим благородством я по-слизерински пользовалась.

– Добрый вечер, профессор Дамблдор.

Великий маг явно дожидался моего прихода, хотя сам в доме бывал редко. Казалось, если бы не директор Диппет с бременем в виде студентки другого факультета, профессора трансфигурации ничего не заставило бы посещать собственный дом в Годриковой впадине.

– Добрый? Мисс Борман, у вас странное представление о «доброте», – мужчина встал и двинулся ко мне. – Кто-то очень постарался, – протянул легилимент, рассматривая что-то в глазах и придерживая мой подбородок.

Я слегка кривилась и морщилась, пока профессор восстанавливал мои щиты, попутно смотря воспоминания о вечере. Головная зудящая боль набирала обороты, а настроение уже перешло за черту «ниже плинтуса».

Определенно. День не мой.

– Вы даже не представляете, как правы, – проговорил Дамблдор, а на мой удивленный взгляд, ответил, – Дело в том, что этим вечером я уже встречал директора отдела магического правопорядка. Поверьте моему опыту, даже маховики времени оставляют свои следы.

– Вы говорите, что на приеме у высших аристократов был не Грейвс?

– Зачем Персивалю использовать на молодой девушке империус? – проницательные голубые глаза изучающе впились в меня, – Любое сильное заклятие у каждого мага получается индивидуальным, как почерк. Вам что-нибудь известно о Геллерте Грин-де-Вальд?

Меня будто окатило холодной водой.

Великий Мерлин! Бабушка была права, когда пыталась спрятать меня.

– Темный волшебник, держащий под гнетом всю западную Европу. При чем тут я?

– Вы явно лукавите, мисс Борман, – грустно улыбнулся декан Гриффиндора.

– Не понимаю, правда, – глядя в глаза мужчине, я нагло врала. Кое-какое понятие мне все же было доступно.

– Вы словно ходячий оберег для тех кто рядом. Ваш семейный дар Берегини, или Хранительницы рода, очень ценен.

Я затравлено взглянула на своего преподавателя.

– Знаете, профессор, почти вся моя семья мертва. Осталась только бабушка. Вы серьезно считаете, что у меня есть какой-то дар?

Дамблдор ничего не ответил, а может не успел, ведь вскоре я покинула гостиную, оставив профессора с его душевными разговорами.

Приняв душ, я снова пошла в гостиную, чтобы лечь спать. В доме профессора было очень мало жилых комнат, поэтому моим спальным местом был удобный диван.

Послышались голоса.

Я тихо приблизилась к комнате.

– Вы же можете вызвать на дуэль и победить его!

Абраксас? Что он тут забыл?

– Вами говорят эмоции, мистер Малфой. Мисс Борман, надежно защищена здесь, в Годриковой впадине. Не можем же мы её запереть! Открытую агрессию Геллерт не проявлял, – я буквально видела, как Дамблдор пожал плечами.

– Грин-де-Вальд был сегодня в мэноре! Он танцевал с ней, наложил проклятье! – голос слизеринца практически срывался, хотя говорил мой друг не громко, – Вас называют Великим Волшебником! Так совершайте великие дела!

– Абраксас, вопрос будет решен, а пока, – тон профессора трансфигурации стал строже. Жестче, – Не оставляйте мисс Борман одну, защищайте её, раз она так дорога вам.

– Она – мой друг.

– Честное слово, Моника, вы умеете заводить друзей.

Так значит не секрет, что я здесь нахожусь.

С легкой ухмылкой я зашла в гостиную. Без макияжа, без иллюзий, а такая как есть: в домашнем костюме и с палочкой на перевес.

Высокая фигура Малфоя была затемнена огнем из камина.

– Доброй ночи, – пожелал нам Дамблдор, покидая нашу слизеринскую компанию.

Абраксас сам подошел ко мне и заключил в объятья.

– Я испугался за тебя. Мы все. Тебе необязательно находится тут. В Малфой-мэноре прекрасная защита.

– Но даже она не помогла мне этим вечером, – блондин хотел возразить мне, но кто бы ему позволил, – Как ты нашел меня?

Друг немного стушевался. Аристократически белая кожа порозовела на скулах, а глаза цветом стали смущено посмотрели на меня.

– Я…услышал, – точнее «следил», сделала мысленную пометку я.

Насмешливо глядя на Абрашу, я ждала продолжения всего этого цирка.

– Здесь оказался Дамблдор, – подбирая слова продолжил будущий лорд, – мы с ним поговорили.

Я села на диван и укрыла ноги одеялом. Замешкавшись, Малфой устроился рядом.

Всё-таки красив. Длинные платиновые волосы, вечно собранные темной шелковой ленточкой, подчеркивали сталь во взгляде. Высокий лоб, хищные черты лица, тонкие губы. Высшая аристократия! Высокий, подтянутый, молодой. К Абраксасу в очередь будут выстраиваться невесты.

– Не зря говорят, что чем сильнее волшебница, тем быстрее она вырастает.

– Это ты к чему?

Друг лишь отмахнулся от моего вопроса.

– Я приду завтра. Никуда не ходи одна.

– Малфой! – вспылила я.

– Не спорь, принцесса, – теплые губы Абраксаса коснулись моей щеки и уже через мгновение друг исчез в зеленном огне.

========== И снова здравствуйте! ==========

Том Реддл был в ярости. Моника Борман оказалась уже не в шуточной опасности, где даже наследник Слизерина не смог защитить её открыто.

Зная, что его Светлая леди не может использовать темную магию, Реддл начал интересоваться всем «плохим» сам. Вальпургиевы рыцари все чаще обращаются к нему «Темный Лорд», или же «Волан-де-Морт», всё ниже кланялись перед великим магом.

От всех своих неблагородных дел Том Марволо Реддл решил подальше держать Монику, здраво рассудив, что это ей во благо.

Но где-то он просчитался.

Теперь уже не Том был рядом с девушкой, не ему она доверяла. Даже улыбку дарила другому.

«Малфой» , – от резвой мысли кулаки Темного лорда ревниво сжались.

– Наконец-то, – зеленое пламя вспыхнуло в камине, впуская легкого на помине Абраксаса.

Долохов растерянно шагнул навстречу к прибывшему волшебнику.

– Где она? – тихий стальной голос разнесся по помещению.

Светловолосый чистокровный маг видел, что Том находился в очень взвинченном состоянии, но возможного круциатуса не испугался.

– У Дамблдора, – лаконично ответил Малфой, с ухмылкой наслаждаясь произведенным эффектом.

***

Следующий день казался более приятным. В окно гостиной пробивались предрассветные лучики. Было слышно, как на улице щебетали птицы, но в доме стояла мертвая тишина.

Я, выбравшись с объятий пленительно теплого пледа, пошла готовить завтрак, попутно убедившись в том, что в доме Дамблдора никого, кроме меня (конечно же!), нет.

Напевая незамысловатый мотив, я услышала рев каминного пламени.

– Малфой, это ты? – крикнула, выходя из кухни, – Абракс…

Возле камина стоял незнакомый мне мужчина. Его золотистые волнистые волосы до плеч где-то отдают сединой. А красивые голубые глаза отдают неким безумием.

– Мисс Моника Борман, – завораживающим баритоном проговорил гость, заставляя меня напрячься, – и снова здравствуйте!

– Кто вы? – хрипло произнесла я, стараясь незаметно достать палочку.

Мужчина рассмеялся. В нем не было злости или горести, скорее наоборот, смех был искренним. Но мне от него все же было не по себе.

– Знаешь, чем мы отличаемся с ним? Он – медлительный змей!

– Остолбеней! – мысленно произнесла я, делая пас палочкой.

Волшебник легко отразил мое проклятье, даже не используя палочку!

Как?!

– Мне надоело, – с ноткой скуки сказал маг, направляя на меня палочку, – Портус!

Рывок.

Страх.

Темнота.

***

Дом Альбуса Дамблдора был пуст.

Комментарий к И снова здравствуйте!

Портус (Portus) – заклинание, с помощью которого создаётся портал. Возможно применять к любому физическому объекту.

========== Птичка улетела к зиме ==========

В мире шла, казалось бы, нескончаемая война. Министерство Британии упразднило закон об использовании магии несовершеннолетними.

– Жаль, что это не касается непростительных, – с горечью подумал Том Реддл, направляя палочку на Альбуса Дамблдора.

В конечном итоге этой поправкой молодежь начала слегка злоупотреблять.

Профессор трансфигурации растерянно разглядывал собственную гостиную. Такая наглость старого друга – Геллерта, обескуражила Великого Светлого маг.

Мысль Дамблдора тоже носила оттенок горечи: ведь теперь придется отчитываться перед директором Диппетом, а тот души не чает в этой прозаичной берегине.

– Где Борман, профессор? – будничным тоном поинтересовался Темный Лорд.

– Боюсь, мой мальчик, – от такого обращения Реддла передернуло, – мисс Борман была похищена Грин-де-Вальдом. Но не думаю, что девочке что-либо угрожает.

Антонио Долохов возмущенно посмотрел на своего преподавателя. По черным глазам волшебника читалось немыслимое сожаление, что нельзя встряхнуть старого змея парочкой запрещенных заклинаний.

– Вы боитесь, что Монику похитили, но, – заговорил Абраксас Малфой, – тем не менее, ей нечего не угрожает. Простите меня, профессор, но вы в своем уме?

Серые глаза Дамблдора обвели всю компанию слизеринцев, проницательно заглядывая к каждому в душу. Тот факт, что мисс Борман была важна для всей троицы, был неоспорим.

– Ваша подруга явна более важна для вас, мистер Малфой, – заговорил декан Гриффиндора, – чем могло показаться вначале. Грин-де-Вальду нужна лояльность берегини, чтобы достичь своей цели. Мисс Борман идеально подходит для него. Так что… – старый волшебник развел руками, – Мистер Реддл, перестаньте прожигать меня взглядом!

– Какой план у вашего старого друга, профессор Дамблдор?

– Том, – снисходительно глянул преподаватель на своего нелюбимого студента, – Еще пару лет назад Геллерт Грин-де-Вальд кричал об этом на каждом участке мира!

***

Её глаза чернее неба зимою,

А руки тонки, словно ласточки крылья,

И голос звонкий как стекло ледяное,

Она идет и не касается пыли.

Холодные тонкие пальцы буквально впились в мои плечи, не давая мне возможности упасть после перемещения.

– Мутит? – раздался вопрос над моей головой.

Я лишь что-то промычала. Голова кружилась так, что лишние телодвижения казались смертоносными.

– Какой я изверг! Даже позавтракать тебе не дал! – воскликнул Грин-де-Вальд, и через мгновение я почувствовала трансгрессию.

– Сволочь, – вынесла вердикт я, опускаясь на пол. Когда моя голова коснулась прохладного камня, головокружение стало отпускать, – только тронь меня сейчас, – предупредила я мага.

Прикрыв глаза я наслаждалась тишиной, глубоко и часто дыша. Что делать еще я не знала.

– Если тебе стало лучше, – вновь заговорил седовласый волшебник, – предлагаю поесть и поговорить.

– Отравить хочешь? – чуть приоткрыла я глаза.

– Ну, что ты! Это не к чему, – мне помогли подняться.

Мы находились в столовой, где стены и пол были сделаны из крупного серого камня. Длинный обеденный стол с золотой огранкой стоял посередине помещения, прямо напротив камина.

– Ешь, – приказали мне. И снова мое тело ожило своей жизнью.

Чертов Империо!

Механическими движениями я стала поглощать еду, даже не чувствуя вкуса. Отсутствие каких-либо эмоций меня не удивляет, я ведь прекрасно выплеснула сверх меры вчера.

– Что ты хочешь от меня? – заговорила я, когда с меня сняли заклятие.

– Поддержку и лояльность, конечно же! – всплеснул руками сидящий напротив меня улыбчивый мужчина.

– Ты убил моих родителей, дядю. Я вынужденна была покинуть свой дом в десять лет! Сейчас мне четырнадцать, если что, – язвительно подметила я, сжимая столовый ножик в кулаке, – Ты похитил меня, и уже второй раз накладываешь непростительное. Так что какую лояльность ты хочешь от меня, а?

Губы Грин-де-Вальда сложились в тонкую полоску, а ледяные глаза очень внимательно следили за мной. Буквально через мгновение стол разделявший нас исчез, а мужчина оказался рядом.

– Это была война, девочка.

– Которую начал Ты! – крикнула я, смотря прям в безжалостно сумасшедшие глаза Геллерта.

Я кричала, угрожала и молила о том, чтобы меня вернули домой. Так продолжалось пару дней, пока я не осознала всю бесполезность своих действий. Как и то, что мне не удастся сбежать. Грин-де-Вальд всегда был рядом, разве только спал в другой комнате. Других живых существ я не видела, даже домовиков, что накрывали на стол и готовили горячую ванну. Еще два дня я не проронила ни слово, потом не вытерпела и сама заговорила со своим похитителем.

– Это твое? – улыбнулся маг, протягивая мне палочку.

– Что это за добрый жест доверия? – прищурилась я, на что мне только пожали плечами.

Мы оба знали, что убить или наложить темное заклинание я не смогла бы.

Какого же было мое удивление, когда еще через неделю пришло осознание —

ненависти к Грин-де-Вальду больше не было.

***

– Сны. Они стали преследовать меня каждую ночь, как она пропала., – писал Том Реддл в дневник, тот самый подарок от его светлой Моники Борман.

Она глядит на меня,

И взгляд как солнце горит,

Она кричит «Убегай!»

Я ей шепчу «Погоди…»

– Постой! – кричит темный молодой волшебник, подрываясь с мягкой подушки.

Разгоняя последние отголоски царства Морфея, наследник Слизерина вновь накидывает мантию на плечи, исчезая с территории Малфой-мэнор.

Последние дни лета, словно чувствуя состояние целой души Темного Лорда, были пасмурными и дождливыми.

– Том! – окрик Долохова достиг Волан-де-Морта возле выхода из антитрансгрессионного барьера, – мы нашли зацепку! Одна из сподвижниц Грин-де-Вальда – Винда Розье.

Синие глаза Реддла потемнели. Антонио успел заметить, как Том сильнее сжал палочку и через мгновение исчез.

Тучи сгущались над поместьем Малфоев. Ветер стих, что обычно бывает перед бурей.

– Будто дементоры летают в округе, – буркнул себе под нос Долохов, входя в библиотеку к другу.

– Ты сам-то заметил, что стал больше разговаривать на русском? – поднял взгляд от книги Абраксас. Брюнет лишь махнул рукой и двинулся в глубь книжных стеллажей.

Рядом с Малфоем на жердочке восседал черный ворон Моники. Хотя с постоянными исчезновениями мисс Борман, птица давно перешла в службу к её светловолосому ответственному другу.

– Абрраша! – каркая, произнесла единственное выученное слово черная птица.

– Мы найдём её, Деймон, – ухмыльнувшись проговорил маг, вспоминая, как дал имя ворону в честь когтевранца Стюарта, чтобы позлить Реддла.