Текст книги "Когда придет рассвет (СИ)"

Автор книги: Вероника Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Вылет птенчика ==========

Приближались свинцовые тучи. Они буквально поглощали все небо, не оставляя и кусочка прелестной голубизны.

Я заворожено смотрела на небо, стоя в саду-огороде своей бабушки.

Сердце сжалось и застучало еще сильнее. Меня охватило волнение.

– О, Боже! – выдохнула я, падая на мягкую траву, но так и не отрывая взгляда от тяжелых серых туч.

Щелчок.

– Панна Моника, – я перевела взгляд на появившегося домовика, – пойдемте, панна, уже обед.

Маленькое создание со смешными ушками протянуло мне ручку, чтобы помочь подняться.

– Пойдем, Айра.

Домовая эльфийка перенесла меня в небольшую столовую. Бабушка и дядя о чем-то переговаривались, но, как началась трапеза, все разговоры стихли.

За столом бы витало немое напряжение.

– Моника, ты должно быть уже слышала о волшебнике Грин-де-Вельде? – я кивнула, – у обычных людей тоже не все спокойно. Я боюсь, что в Польше скоро будет совсем не безопасно.

Я с интересом продолжала смотреть и слушать дядю.

– Восьмого июня тебе исполнится десять лет и мы хотим, чтобы ты на год раньше поступила в школу чародейства и волшебства.

– Но почему? – спросила я, поднимая свои глаза на бабушку.

– Солнце мое, будет война в мире магглов и в мире магов. Боюсь у нас нет выбора. Мы отправим тебя в Соединённое Королевство. Ты поступишь в Хогвартс.

– Как же так? – растерянно произнесла я, – Бабушка, я…я отправлюсь туда одна?

Увидев полный горечи взгляд своих самых близких и единственных родственников, поняла, что «да», я отправлюсь в Соединенное Британское Королевство совершенно одна.

Потускневшие от старости голубые глаза бабушки были наполнены слезами.

У меня застрял комок в горле. Почувствовала, как слезы катятся по моим щекам.

– Но, – всхлипнула я, – как же так!

Дядя подошел ко мне и присел, чтобы мы были одного роста. Он заглянул в мои глаза и с отцовской заботой произнес:

– Моника Роксана Борман, в тебе наше продолжение. Ты должна жить! Пусть и далеко от нас, пусть даже если ты останешься одна. Живи. Учись. Не падай духом. Ты меня поняла?

Я кивнула со слезами на глазах.

Дядя обнял меня.

Утром восьмого июня 1938 года я проснулась в хорошем настроении. Мне уже 10 лет!

Заправив кровать, умывшись и одевшись, я стояла с расческой в руках перед зеркалом.

Мои волосы, когда-то светло-золотистые, стали отдавать пепельным цветом, некоторые пряди были платиновыми, некоторые золотые. Всегда хотела иметь вьющиеся густые волосы, но от природы они у меня были прямые и мягкие.

Нос с горбинкой мне казался слишком большим для моего лица.

Глаза были трехцветными: серо-зелено-голубыми.

Губы, на мой взгляд, тонковатые.

Я была худой, но высокой для своего возраста.

– Какая же несуразная, – поморщилась, глядя на себя в зеркало.

Потом махнула на свою внешность рукой, заплела волосы и побежала искать бабушку.

Заглянула в спальню родственницы, потом в гостиную, а после на кухню. Дом был пуст.

– Где же все? – пробормотала я и решительно выбежала в сад, – А! Вот вы где! – воскликнула, заметив бабушку и дядю, сидящих на диванчике под вишней.

Дядя словил подбежавшую меня и с легкостью закружил.

Я радостно смеялась.

– С Днем рождения, маленькая панна! Хотя какая маленькая? Тебе ведь уже 10 лет!

Я зарделась от слов дяди.

– С Днем рождения, Мони, – поцеловала меня бабушка.

– Спасибо, – прошептала я, крепко-крепко прижимаясь к ней.

Мы с бабушкой прибыли в Лондон в начале августа. Добирались мы с помощью камина. Оказывается, у бабушки есть друг в Англии – мистер Армандо Диппет, у которого мы месяц жили.

Мистеру Диппету скоро исполнится 300 лет! Он сказал, что будет присматривать за мной и что я всегда могу на него положиться. Бабушка сказала, что ему можно верить.

Мы с ней обошли всю Косую аллею, она показала мне магический Лондон. Оказывается, моя родственница раньше часто здесь бывала.

Вот теперь, первого сентября тысяча девятьсот тридцать восьмого года, я, держа в одной руке саквояж, а в другой клетку с черным вороном, стояла на вокзале Кинг-Кросс. Платформа девять и три четверти. На дорожную сумку были наложены чары, поэтому все вещи и письма вместились, но при этом ничего не весили.

Англичане одевались также, как и поляки, поэтому шляпка и приталенная мантия до пола мне не мешала.

Загудел паровоз, и все ученики двинулись к вагонам.

Багаж у меня забрали домовые эльфы, сказав, что все будет доставлено в комнату.

Я поднималась в вагон, когда какому-то парню срочно понадобилось спуститься вниз.

– Уйди с дороги! – толкнул меня рыжий парень и спрыгнул на платформу.

Я попыталась зацепится за что-нибудь, чтобы не упасть, но не смогла.

В беззвучном крике и в полном ужасе началось мое падение. Сердце учащенно забилось. Я, зажмурившись, уже ожидала боль от падения на платформу, но этого не произошло.

– Мадемуазель, вы не ушиблись? – зазвучал над моим ушком красивый голос.

Я потихоньку начала отходить от шока.

– Не ушиблась, – покачала я головой, – Благодарю, пан, – тут я поняла, что сморозила, и решительно исправилась, – мсье. Вы с Франции? – проявила любопытство я, украдкой разглядывая красивого светловолосого парня.

– Да, был когда-то, – растягивая гласные ответили мне, – пойдем, найдем какое-нибудь купе, – я кивнула, но покосилась все-таки в ту сторону, куда убежало рыжее недоразумение. Заметив мой взгляд, блондин произнес, – не волнуйся, мальчуганом займется Реддл.

Снова загудел паровоз.

Мы с светловолосым юношей быстро нашли свободное купе.

Парень учится на Слизерине. Он был прилично выше меня. Хотя бабушка говорила, что девочки растут быстрее, но я думаю, он всегда будет выше меня.

Поезд тронулся.

– Мое имя Абраксас Малфой.

– Моника Борман, – улыбнулась я, глядя в выразительные серые глаза платинового блондина. Он походил на принца. Интересно, какой он будет лет через пять?

Абраксас с минуту разглядывал меня. Его фамилию я узнала сразу. Дядя говорил про французских аристократов.

– Так балтийская аристократка? – улыбнулся он, – Или, как это у вас называется, дворянинка? – от акцента Абраши я мне стало весело.

– Всё верно, пан.

Малфой хотел еще что-то сказать, но дверь в купе распахнулась и вошли двое черноволосых парней. Я, стараясь казаться невозмутимой, посмотрела на вошедших. Один спокойно сел напротив меня, рядом с блондином.

– Рыжий смылся, – сказал загорелый черноглазый вошедший, плюхнувшись рядом со мной, – еле вас нашли! – возмущенно посмотрел парень на Абраксаса, потом повернулся ко мне и подмигнул, – Антонин Долохов.

– Моника Борман, – ответил за меня Малфой, – твоя землячка, Тони.

Оба вошедших были слизеринцами. Долохов восторженно смотрел на меня.

– Рад познакомиться!

– Взаимно, господин Долохов! Вообще-то я с Польши, – ответила я также на русском.

– Тони, отстань от девочки! – «возмутился» Малфой.

Я прямо посмотрела на брюнета, сидящего рядом с Абраксасом. Кожа была гораздо светлее, чем у Долохова, но немножко смуглее, чем у Малфоя. Глаза невероятно синие. Парень рассматривал меня.

От его взгляда я поежилась.

– Том Реддл.

– Очень приятно.

Все трое слизеринцев учились на втором курсе. Несмотря на то, что большее количество учащихся на змеином факультете – аристократы, снобизмом здесь и не пахло. Даже напротив, от мальчиков исходило понимание и участие. Реддл сказал, что тот рыжий парень обязательно раскается и передо мной извинится. Я ему верю.

Мальчишки начали говорить о чем-то своем, а я любовалась пейзажем за окном, изредка прислушиваясь к разговорам слизеринцев.

Время поездки быстро пролетело и мы прибыли в Хогвартс.

Абраксас и Антонио подали мне руки, когда я спускалась с вагона.

– Первокурсники! Все ко мне!

– Это лесничий, – шепнул мне Малфой, – он проводит вас до замка. Не теряйся, маленькая панна.

– Встретимся на праздничном ужине, – кивнул мне Реддл, – идем, Малфой.

Как же здесь красиво! Замок восхитительный! В таком большом я еще никогда не была. На стенах факелы, всё сделано из камня – просто средневековье какое-то!

– Добрый вечер!

Мы остановились и перестали разглядывать дворец. На возвышенности, перед большими дверями, в непонятной яркой мантии стоял пожилой мужчина. Ну, может взрослый мужчина, с густой поседевшей бородой. Студенты довели?

– Добро пожаловать в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс! Вас уже ждут в Большом зале, где вы пройдете распределение по факультетам: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. За любые успехи вы будете получать баллы, за нарушение правил вы будете их терять. Я – Альбус Дамблдор, профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. Уверен, Хогвартс станет для вас домом!

С этими словами мужчина распахнул двери и повел нас в Большой зал.

– Смотрите! Какой потолок! – кто-то восторженно воскликнул сзади меня. Я мысленно согласилась.

Четыре стола стояли в длинные ряды. На подъеме находился стол профессоров, трибуна. И стул, точнее табурет.

Нам объяснили, как будет проходить распределение, и начали зачитывать списки учеников. Я особо не вслушивалась, пока не вышел:

– Септимус Уизли, – произнес профессор Дамблдор.

Рыжий мальчик, что толкнул меня на вокзале, прошел и сел на табурет. Распределяющую шляпу едва успели поднести, как она выкрикнула:

– Гриффиндор!

Зал зааплодировал. Уизли прошел к столу львят.

Смелый и благородный? Как же!

– Моника Борман, – услышала я.

Надо же! Волнуюсь. Сердце стучи. Я на негнущихся ногах подошла к профессору и села на стул.

– Так! – раздалось у меня в голове, – Что-то новенькое. Давненько не попадались мне Борманы. Ум – превосходно, но нет нужного упорства для Когтеврана. Обостренное чувство справедливости, но на Гриффиндоре ты не уживешься. Решено! Хитрость, амбициозность и предрасположенность к обществу и к роду.

Шляпа замолчала, чтобы через секунду провозгласить на весь Большой зал:

– Слизерин!

Факультет змеек зааплодировал.

Я, улыбаясь, прошла к столу.

– Добро пожаловать! Молодец! – слышала я пока шла.

– Поздравляю, – кивнул Реддл. Его синие глаза снова с интересом рассматривали меня.

– Спасибо, – улыбнулась, садясь напротив брюнета, рядом с Малфоем.

Только теперь я взглянула на преподавательский стол.

– Армандо Диппет! – одними губами произнесла. Как же я не заметила бабушкиного друга?! Да еще с учетом того, что он директор Хогвартса!

Профессор Диппет приподнял бокал и подмигнул мне. Я в ответ слегка склонила голову, как учила меня бабушка.

– Северина Принц, – произнес профессор.

Девочка с темными волосами вышла к распределяющей шляпе.

– Слизерин!

У нее были черные волосы и черные глаза. Черты лица немного не аккуратные. Взгляд колючий, но, мне кажется, она неплохой человек.

– Привет, – поздоровалась я и подвинулась, чтобы дать девочке место.

– Северина, – представилась она, как села рядом.

– Моника.

Встал директор. Весь зал замолчал.

– Да начнется пир!

На столах появились различные деликатесы. Вообще много всякой разной еды!

Большой зал снова наполнился радостью и шумом.

========== Полет синички ==========

– Чистая кровь, – произнес староста Розье.

Гостиная моего факультета находилась в подземельях.

Конечно, многие девочки предпочли бы высокую башню, но я согласна и на это.

Северина шла рядом со мной, а с нами еще пятнадцать мальчиков-первокурсников.

– Здесь у нас общая комната. Спальня мальчиков внизу с левой стороны, а девочек – с правой. Всем все ясно? – семнадцать первокурсников синхронно кивнули, – И ещё! Вы должны поддерживать друг друга. Если будут какие-то проблемы обращайтесь ко мне или к Вальбурге Блэк.

Комната у нас с Севериной была просторная. Нам несказанно повезло оказаться на факультете единственными девочками-первокурсницами. Вдвоем ужиться легче.

Что примечательно, в комнате не было окон, зато был камин. Как потом мы узнали, это Блэк постаралась, убрав лишние кровати и наколдовав камин.

После того, как мы разложили вещи, зашла Вальбурга Блэк.

– Устроились? Молодцы. Борман, тебя хочет видеть директор Диппет. Я провожу.

Мы вышли с мисс Блэк.

Вот уж точно кто оправдывает свою фамилию! Черная копна кудрявых волос, черные глаза. Многие, кажется, боятся пятикурсницу, или здорово опасаются. Впрочем, их винить нельзя. Вальбурга – настоящая валькирия!

Мы, разговаривая, шли по спящему замку. Я пыталась запомнить дорогу.

Мы дошли до каменной гаргульи.

– Дом! – произнесла Валькирия и подтолкнула меня, – Иди.

Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах – они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке – потертая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Наверное, это самая удивительная комната, которую можно встретить в Хогвартсе.

– Добрый вечер, мисс Борман, – директор сидел за своим столом и добродушно поглядывал на меня, – хотите чаю?

– Добрый вечер, профессор Диппет! Нет, благодарю, – отказалась я от чая, но не от предложения присесть, – Вы хотели видеть меня?

Директорский взгляд пронзал. Казалось, он видит человека насквозь. Так, наверное, и было. Как же иначе? Ведь прожив практически 300 лет невозможно не читать людей, как книги.

– Как устроилась, Моника?

Обращение Диппета меня не покоробило. Все таки сейчас неформальная обстановка, да и директор – друг моей бабушке.

– Хорошо, сэр. На Слизерине, кроме меня, лишь одна первокурсница.

– Мисс Принц, – согласились со мной, – да, в этом году на Слизерине мало учеников. Но, я уверен, ваш курс еще окажется более успешным. Моника, в честь поступления в Хогвартс, я приготовил для тебя маленький подарок.

Профессор Диппет протянул мне маленькие сережки со вставленными маленькими зелеными камушками.

– Спасибо, сэр!

– Это артефакт. Защита от легеллиментов. А сейчас можешь идти спать. И да, поздравляю с поступление на Слизерин!

Я встала и, попрощавшись, пошла к выходу.

Вначале было слово…

Учеба была интересной. Особенно сначала учебного года. Но не всегда понятной.

Слова вроде как знакомые, но в определенном контексте, казалось бы совсем теряли свой смысл.

Северине хорошо даются зелья, а мне чары. Мы с удовольствием помогали первые две недели друг другу, после начали более или менее разбираться самостоятельно.

Но в целом проблем с учебой не наблюдалось.

Как и с одногруппниками. Пятнадцать мальчишек всячески защищали нас от нападков гриффиндорцев, которые были направлены в основном на меня. Этого понять я не могла, видела, что исходить все от Уизли, но почему я? Вроде это он меня толкнул, а не наоборот.

Да и за руку схватил так сильно, что у меня остались синяки на запястье.

По вечерам наш первый курс собирался в общей гостиной и делал домашнее задание, попутно помогая друг другу понять. Это стало нашей маленькой традицией, после того, как мы начали заниматься с Севериной.

– Смотри, более плавно, – объясняла я Мальсиберу, – Вингардиум Левиоса! У тебя получится, – уверенно сказала я так, чтобы слышал меня только Джон.

– Вингардиум Левиоса!

Я победно улыбнулась, Джон Мальсибер благодарно кивнул.

Раймонд Лейстрейндж, еще один первокурсник, похлопал Мальсибера по плечу и повернулся ко мне:

– Борман, а почему к тебе Уизли цепляется?

Я пожала плечами, мол, без понятия.

– В смысле цепляется? – раздался голос Реддла за моей спиной.

Все ученики отступили шаг назад.

Том был зол. Его взгляд наткнулся на запястье, где красовался темно-фиолетовый след.

Синие Реддла глаза напоминали бурю. Руки сжаты в кулаки.

Реддл вылетел из гостиной.

– Он его убьет, – прошептал пораженно Лейстрейндж.

– Мерлин!

Я кинулась вслед за Реддлом. Скоро начнется отбой. Коридоры, по которым я неслась, были уже пусты.

– Реддл! – крикнула я, завидев спину второкурсника.

Он не обернулся.

– Том! – тихо позвала я, касаясь его руки, – все хорошо. Не стоит.

Реддл обернулся и посмотрел на меня снизу вверх.

– Иди в гостиную, – твердо произнес слизеринец.

Я лишь крепче вцепилась в его руку. Том устало выдохнул:

– Хорошо, пойдем. Надо избавить тебя от этого синяка.

Реддл осторожно взял меня за руку и повел в подземелье. Всю дорогу он молчал. Потом свернул в какой-то заброшенный кабинет.

Здесь было чисто. Были даже диванчики и парочку столов со шкафами.

Мы сели на диван.

Том достал какую-то баночку. Я, поняв, что это мазь от синяков, протянула ему пострадавшую руку.

Реддл аккуратно нанес мазь, которая пахла эвкалиптом и лимоном.

– Ты с Польши? – спокойно заговорил Том, – Почему же тогда поступила в Хогвартс?

– Меня сюда отправила бабушка. Она опасается, что будет война, – дрогнувшим голосом сказала я, – знаешь, меня отправили учится на год раньше из-за этого.

– Тебе еще 10?!

– Да. 8 июня будет 11! А тебе сколько?

– 31 декабря будет 13.

Я улыбнулась Тому. Нужно будет что-то подарить защитнику.

Реддл осмотрел мою руку: удостоверившись, что мазь действует, он убрал баночку во внутренний карман мантии.

– Спасибо, Том! – я посмотрела прямо в синие глаза волшебника, которые уже смотрели очень дружелюбно.

У каждого в мире своя нить судьбы. Некоторые нити переплетаются на время, а некоторые на всю жизнь.

Так и однажды вечером я прогуливалась по замку с Малфоем.

Гуляли мы вполне целенаправленно. Искали кухню.

– Это иногда невозможно есть! Ты видела какая жирная еда! И это НА НОЧЬ!

– Абраша, я тоже каждый день ужинала в Большом зале, – в который раз повторила.

Привыкший питаться вечером легко, мой желудок стал страдать от тяжелой пищи. Долохов ел много и не замечал жирную пищу. Реддл ужинал чаем и вырубался от занятий спортом, учебой и магией. Принц вообще не ела на ночь.

– Да, – протянул блондин, – и как тебе в голову пришла идея о наличии кухни? Ладно, глупый вопрос.

– Я услышала, что кухня находится в подземельях. По коридору нужно дойти до натюрморта с весёлыми фруктами и пощекотать грушу на данной картине. Груша сразу начнёт хохотать и превратится в зелёную ручку, с помощью которой можно открыть проход. Здорово, да, Абраша? – похлопала своими «ведьминскими» глазками я.

Малфой пораженно замер, когда мы дошли до натюрморта. А уж когда я выполнила всё, что сказала и проход открылся, благородный блондин вообще выпал в осадок.

– Ты, Моника, мой кумир!

Так Абраксас сохранил свой здоровый желудок и стал лучше тренироваться в квиддич.

– Игра начинается! – трибуны взревели!

Гриффиндор против Слизерина!

Мы с Севериной стояли на трибунах и внимательно смотрели за игрой.

– Как думаешь, – спокойно произнесла я, – кто выиграет?

– Наши, конечно, – также невозмутимо ответила моя соседка, – даже несмотря на то, что в нашей команде трое второкурсников.

Малфой был ловцом. У него хорошо получалось, помогала его внимательность. Долохов был охотником, то есть он должен отобрать квоффл у противника и забросить в одно из трёх колец, которые защищает вратарь соперников. Антонио – жестокий игрок.

Надо будет через пару лет помочь мальчикам сменить род деятельности, а то все мозги по вышибают.

Реддл тоже играл. «Для поддержании физической формы» – как он мне сказал.

Том был вратарем, или хранителем, как называет его наш факультет.

На мой взгляд Реддл щупленький для вратарской должности, но справляется он хорошо.

– Счет 0-0! И это прошло уже 20 минут! – вещал комментатор.

Мы с Севериной прижались друг к другу.

– Что-то они долго.

Осень стояла в самом разгаре. Ветер, холод и дождь были частыми явлениями последнее время, как, например, сегодня.

– Смотри, снитч! – толкнула меня в бок Северина.

Вскочив, мы начали внимательней следить за игрой.

Малфой заметил золотой мячик первым. Это дало ему две секунды форы. Виртуозно летя на метле, Абраксас стремительно достиг снитча и поймал его.

– Да! – воскликнула наша слизеринцкая трибуна.

– Малфой ловит золотой снитч и приносит своей команде 150 очков! Слизерин победил!

Вечером Слизнорт сам принес в гостиную разных вкусностей и поздравил команду.

Весь факультет праздновал. Старшие курсы ушли в Хогсмид. Первые, вторые и третьи курсы остались в гостиной и наслаждались вечером. Везде шли разговоры о игре квиддеч и обсуждение игры.

Я подошла к слизеринскому трио, что сидели на диване возле камина. Суматоха вокруг парней начала стихать и они явно были этому рады.

– Слава героям-победителям! – немного театрально произнесла я, – отличная игра. Абраксас, прекрасно поймал снитч. Антонио, сколько гриффиндорцев ты отправил в нокаут? Том, ты действительно хранитель ворот.

Малфой резво поднялся и заключил меня в объятья.

– Спасибо-спасибо-спасибо!

– За кухню? – уточнила я и получила в ответ радостный кивок.

Ребята заинтересовано смотрели на нас.

– Кухню? – поднял одну бровь Реддл.

Мы с Малфоем заговорщически переглянулись и пошли показывать друзьям важнейшее место в Хогвартсе.

– Пощекотать грушу? Моника, ты серьезно?! – возмущался Антонио, уверенный в том, что я издеваюсь.

– Тони! Я когда-нибудь говорила несерьезно?! – скрестив руки, остановилась я.

Реддл держался как всегда невозмутимо насмешливо. Он с легкой иронией поглядывал на нас.

До кухни мы все-таки добрались. Мальчишки присвистнули и тут же начали заказывать домовым эльфам ужин, попутно благодаря их и нас с Малфоем.

– Наконец-то можно нормально поесть, – откинулся на спинку стула Том, взяв на закуску яблоко.

– А почему вы нам раньше этого не показали? – сверкнул Долохов черными глазами.

Малфой, как ленивый кот, наелся и, прикрыв глаза, молчал.

– Ну, так мы сами обнаружили ее пару дней назад. Вы все время пропадали на тренировках и за учебой. Не могу же я врываться к вам в спальню, чтобы поболтать в конце концов!

Мальчишки переглянулись, но ничего не сказали.

На следующей недели ко мне подошел Септимус Уизли и извинился сквозь зубы. Увидев Тома, гриффиндорец побледнел и поспешил удалится.

– Реддл, ты напугал мальчишку?

– Напугался он сам, Борман, я лишь поговорил с ним.

Том развернулся и вышел из Большого зала.

========== Вылет из-под солнца ==========

Первый курс в Хогвартсе проходил весело и беззаботно. Мы с мальчишками играли в замке, находили что-либо интересное, однажды даже наткнулись на выручай комнату!

Началась зима. Снежная Шотландия поражала воображение! Всё вокруг было укрыто белым пушистым снежным ковром. Зачастили снегопады. Начал витать дух Рождества.

По замку была развешана омела. Старшекурсники вечно попадали в волшебный круг и не могли из него выйти, пока не поцелуются. Мне кажется, иногда они делали это специально.

Вечерами мы всем курсом все также делали в гостиной Слизерина домашнее задание.

А в последнее время я часто до ночи засиживалась у камина с Томом, Абраксасом и Антонио. Мальчишкам нравилось слушать мое чтение различных стихотворений.

– 《…Хоть весь свет ты обойди,

Лучше в мире не найти》.

– Здорово! А чье это произведение? – спросил Долохов.

Трио сидело на диване лицом ко мне, а я восседала в кресле. Их глаза светились. Взгляд у каждого был расслаблен, мягок. Мне нравилось, как преображаются строгие, сильные парни в моих привычных мальчишек.

– Автор неизвестен, – пожала плечами и улыбнулась им, – давайте спать? Завтра у вас трансфигурация с Дамблдором, – Реддл помрачнел от моих слов.

В первых числах декабря мы с Томом, после отбоя, старались незаметно добраться до нашей гостиной.

Мы, просидев в библиотеке весь вечер, пропустили ужин, пошли поесть на кухню и в итоге буквально крались в родные спальне.

– Мяяяу! – раздалось на весь коридор.

Мы с Реддлом в ужасе переглянулись.

– Здесь кто-то бродит, мисс Норрис? – противный голос Аргуса Филча.

– Бежим, – шепнул Том, взяв меня за руку.

Проносились по коридорам мы словно метеоры! Жаль, Филч отрезал нам путь отступления в гостиную Слизерин.

Реддл, завидев какую-то дверь, понесся туда. Мы влетели в просторный заброшенный класс. Завидев знакомые диваны, я улыбнулась, вспоминая, как Том лечил мои синяки.

– Кажется, нам придется отсидеться, – улыбнулся Реддл, заперев дверь.

– С голоду мы точно не умрем.

– Разумеется, ты опустошила всю кухню! – синие глаза, смеясь, смотрели на меня.

Я посмотрела на этого наглого, сильного мага. Вот же…

Я направила палочку на наглого слизеринца. Он насмешливо поднял бровь.

– Авис! – наслала на Реддла стайку птиц.

Он, смеясь, отбрыкивался, а потом и вовсе добежал до дивана и кинул в меня подушкой.

Моё заклинание призыва птичек развеялось.

– Ну, ты…! – топнула я ногой, от глубокого возмущения, – Реддл!

Том манерно поклонился. Я надулась, скорее в шутку.

– Не обижайся, – потрепали меня по плечу, – ну, Борман! – я все также стояла с непроницаемым лицом, – Моника, – протянул брюнет, угрожающе приближаясь ко мне.

Поняв, что задумал парень, я отскочила, как ужаленная, и попятилась к диванам.

– Не надо! – всхлипнула я, когда Реддл начал меня щекотать, – То-о-о-ом! – смеясь и брыкаясь, воскликнула я, – Я не обижаюсь! Ну, хватит! Пожалуйста-а-а-а-а!!!

Победно усмехнувшись, слизеринец оставил меня в покое.

Мы немного поболтали о Дамблдоре, который явно не любит змеек.

– Он постоянно называет тебя «мой мальчик»! – передразнила я и скорчила рожу.

– Он всех так называет, – угрюмо произнес Том.

Потом я рассказала о своем детстве у бабушки. О том, как меня дядя учил заклинаниям.

– А твои родители? – осторожно произнес Реддл.

– Они умерли. Как-то появились на пороге бабушкиной усадьбы, оставили меня и исчезли.

Через два дня появился младший брат папы. Еле живой. Бабушка смогла вытащить своего последнего младшего сына из рук Смерти.

– Куда исчезли твои родители?

– За ними охотился могущественный темный волшебник. Почему – я не знаю. Но о моем существовании он не узнает. До моего семнадцатилетия.

Том лишь сжал мою ладошку.

– Ты расскажешь о себе? – спросила я, боясь проявить нетактичность.

Реддл молча глядел на меня. Я смотрела в ответ.

– Я вырос в приюте, – начал Том, уже глядя в стену. Одной рукой зарылся в черные волосы, а другой держа мою руку, – Не помню родителей. Да и не знаю их. Мать на сносях пришла в приют и, после того как родила меня, успела дать лишь имя. Том – в честь отца, Марволо – дедушки. Реддл, как я понимаю, фамилия отца, – выплюнул он и замолчал.

Я не торопила, лишь слегка сжала руку, как делал это Том недавно.

– Кто-то из них был волшебником. Я узнаю кто и почему я рос в приюте, – от твердого, холодного тона я съежилась.

Я сочувствовала другу. Расти в приюте без друзей, без родных – сложно.

– Я буду с тобой. Даже если нас будет разделять тысячи километров, знай, – еще сильнее сжала я его руку, – у тебя, Том, есть я!

Реддл посмотрел на меня. Мне даже показалось, что у него в глазах стоят слезы.

Наверное, все-таки показалось. Такие, как Том, не плачут!

– Спасибо! – обнял меня слизеринец.

Я обняла в ответ.

С той ночи я знала, что в моей жизни есть особый человек – Том Марволо Реддл!

В самом необычном кабинете Хогвартса царила напряженная атмосфера.

Прибыла моя бабушка. Они с директором сидели друг напротив друга и, когда я вошла в кабинет, посмотрели на меня.

– Мисс Борман!

– Моничка! – раздалось в унисон.

Я подбежала к бабушке и обняла ее. На душе сразу стало легко и радостно!

Самые теплые объятия – бабушкины.

– Привет, бабушка, – прошептала я и уткнулась в ее плечо, крепко обнимая. Как же я скучала…

Меня усадили пить чай. Находясь в эйфорическом состояние, я чуть не пропустила причину, по которой бабушка прибыла в Хогвартс.

– Я заберу тебя. Ты будешь учится в Колдовстворце.

– Что?! В России? – я выпала в осадок, – Но у меня здесь друзья!

Диппет покачал головой и осуждающе посмотрел на бабушку:

– А я говорил, Анри. Твоя внучка не оставит мальчишек.

– Моника, – бабушка взяла мою руку, – это на время. Пока не определится обстановка в мире. Потом ты вернешься в Хогвартс.

Я долго задумчиво смотрела в чашку с чаем. В голове крутились мыли: как же я оставлю Северину, Абрашу, Тони и… Тома? Мне нужно с ними поговорить и все объяснить.

– Хорошо! Но школу я покину только после 31 декабря!

– А как же Новый год в Польше? – ошарашено спросила бабушка.

Диппет лишь вздохнул и вновь посмотрел на мою родственницу, как профессора смотрят на первокурсников.

– Анри, встретите Новый год здесь. Я и забыл, что ты так любишь этот праздник, – покачал головой директор.

Бабушка вздохнула, но согласилась. Отдала мне мешок «для друзей» и прогнала меня в гостиную.

– Вообще-то сейчас обед, – сказал профессор Диппет.

– Я не хочу есть, – посмотрела я щенячьим взглядом.

Профессор лишь вздохнул и сказал, чтобы вызвала эльфа в комнату, как проголодаюсь.

От директора я выходила в смятении.

С одной стороны я безумно рада увидеть бабушку, еще больше рада, что она останется в Хогвартсе до Нового года. Но мысль, что меня опять отправляют в незнакомое место одну, вызывала у меня горечь.

Я шла по коридорам подземелья и плакала.

Не хочу уезжать со школы, где у меня появились друзья. Все равно семью я буду видеть редко.

Так, летая в своих мыслях, и пуская слезы, я не заметила, как врезалась в кого-то.

– Моника, – раздался голос Абраксаса, – что случилось?! – его руки оказались у меня на плече и тряхнули меня.

Я сморгнула слезы и посмотрела на взволнованного белобрысого паренька, который обеспокоенно заглядывал своими серыми очами в мои глаза.

– Абраша, – всхлипнула я, – меня со школы забирают.

Малфой решительно отвел меня в факультетскую гостиную, которая была пуста. Все те ученики, что остались на каникулы в Хогвартсе, были в Большом зале.

Я перестала рыдать и просто сидела на диване, смотря как наследник древнего рода бегает вокруг меня. Абраксас вручил мне стакан с водой.

– Моника, – присел возле меня Малфой, – что случилось? Кто тебя обидел?

Я помотала головой и выпила воду.

– Борман! – рыкнул блондин.

Я вздохнула.

– Бабушка приехала. Она забирает меня из школы, – сказала, посмотрела на лицо Абраксаса и пискнула, – на время!

Потом поведала про родителей, про то, что у магглов может начаться война, да и у волшебников не все так гладко, ведь объявился Грин-де-Вальд.

Малфой слушал меня и мрачнел.

Когда я замолчала, наследник древнего рода, присел предо мной на колено и взял за руку, успокаивая. Я все так же сидела на диване.

– Ничего побудешь немного в Колдовстворце, потом вернешься к нам.

– Абраксас, я… – договорить не успела.

Дверь распахнулась и влетели Реддл с Долоховым.

Вошли и замерли. Неприлично открыв рты.

– Чего вы уставились? – спросила я, а после представила картину: я сижу на диване, а Абраша на колене стоит передо мной. Я еще долго и горько рыдала, значит, глаза и нос красные. Красавица! Блин…

– Малфой, – прошипел Том.

Блондин встал и прикрыл меня собой от взгляда Реддла.

Долохов подошел ко мне с другой стороны, заглянул мне в лицо и сурово спросил у Малфоя: