Текст книги "Циничные игры в Любовь (СИ)"

Автор книги: Вероника Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27

/Люба/

«Нет! Такого просто не может быть! Мне всё приснилось…», – мысленно рассуждала я, дрожащими руками потроша несчастный чемодан.

– Да где же она?! – я перерыла всё: футболки, толстовки, джинсы, нижнее бельё, но так и не могла найти припасённую на чёрный день шоколадку. Конечно, пряча её среди вещей, я надеялась, что даже в самый трудный момент смогу сдержаться. Но, похоже, моя сила воли всё ещё была слишком слаба. – Пожалуйста…

Видимо, услышав отчаянную мольбу, вселенная всё же сжалилась надо мной, потому что в следующую секунду желанная плитка оказалась в моих руках.

– Только кусочек… Один кусочек, – шептала я, нетерпеливо раскрывая обёртку. – И станет легче!

Но мне не удалось ощутить даже толику спасительной сладости: в коридоре послышались шаги, а за ними раздался недовольный возглас Марьяны:

– Ты что это делаешь?! Шоколадка?! Люба… Тебе же нельзя!

Какое, к чёрту, могло быть «нельзя», когда ещё несколько минут назад перед глазами стоял самый ужасный ночной кошмар?! От одного только взгляда на Романова мой огроменный уровень сахара пробил все мыслимые границы и приблизился к нулю.

Поэтому этот кусочек сейчас был мне просто жизненно необходим… – Ничего страшного не случится, – сказав, я всё же успела засунуть в рот две дольки. – Хуже мне точно не будет!

Обволакивающая сладость, отдающая лёгкой горчинкой, в этот момент медленно таяла на языке. Наверное, необычайное наслаждение, полученное от маленького кусочка, можно было сравнить с оргазмом. Хотя… Как я могла сравнивать, если и того и другого сейчас в моей жизни было катастрофически мало?

– Ты так долго держалась… Целых четыре месяца без сахара. А сейчас что?.. – вздохнув, Марьяна села рядом. – С твоей силой воли все старания коту под хвост…

Я понимала, что ругает она меня не со зла, поэтому даже не думала обижаться.

Около полугода назад, во время подготовки к экзаменам у меня случился первый приступ стрессовой гипергликемии. Сильная тошнота, общая слабость и головная боль – сначала я списала всё на дикую усталость и недосып, но потом к общим симптомам добавились ужасная жажда, кожный зуд и даже обмороки.

После долгого обследования, на которое я потратила баснословную сумму, мне поставили неутешительный диагноз – предиабет. Тогда-то Марьяна и усиленно взялась за моё здоровье. Благодаря моим стараниям и её контролю мне удалось не только понизить уровень глюкозы в крови, но и сбросить чуть больше десяти килограммов.

– Ничего не коту под хвост, – сев рядом, я положила голову на её плечо. – Больше ни-ни… Обещаю.

– Обещает она, – хмыкнула Марьяна. – Кстати, мне показалось, или кто-то приходил?

– Ро… – хотела ответить я, но вовремя остановилась. – Сосед сверху. Спрашивал, не затопил ли нас. Кажется, у него трубу прорвало.

– Хоть бы затопил, – усмехнулась подруга. – Тогда я без зазрения совести смогла поменять эти ужасные обои. У мамы отвратительный вкус…

– А мне нравится, – выпрямившись, я пожала плечами. – Немного вычурно, конечно… Но довольно приятно.

– Скажешь тоже… – встав с дивана, Марьяна сняла с головы полотенце. – Всё лучшее и сразу! Чёртов максимализм… Глаза даже режет. Слава богу, до моей комнаты папа не дал ей добраться… – вытерев волосы, она посмотрела на меня. – Может, закажем роллы или пиццу? С утра во рту крошки не было. В отличие от некоторых…

– В пятницу вечером ты будешь ждать их до морковкиного заговенья. Давай лучше я что-нибудь по-быстрому приготовлю. Как насчёт запечённой картошки и овощного салата?

– Прекрасная идея! – взбодрилась подруга. – Только у нас в холодильнике шаром покати… С этой холодиной я совсем забыла, что нужно было в магазин зайти.

– Ничего страшного, – встав с дивана, улыбнулась я. – Сейчас сбегаю…

– Тогда можешь ещё селёдочки прихватить и баночку маринованных огурчиков? Уж больно я по ним соскучилась…

– Без проблем!

После встречи с Романовым всю мою усталость как рукой сняло. Если по дороге до дома я мечтала поскорее уложить голову на подушку, то после его неожиданного визита, казалось, могу сегодня вообще не уснуть. А всё потому, что закрывая глаза, перед собой я видела удивлённое лицо Никиты.

Господи, как же я надеялась, что за этот недолгий месяц нам посчастливиться не пересечься. Что я смогу спокойно приехать, решить все свои проблемы и снова вернуться в Шэньян. Но судьба сыграла со мной злую шутку… Мало того что мы встретились в первый же день, так ещё и этот мерзавец жил на этаж выше!

Гадство…

Прошло два года, а Никита совершенно не изменился. Нет, он, конечно, повзрослел, слегка возмужал, и, кажется, последние месяцы жил в спортзале. Но та его непосредственная привлекательность, которая и раньше сводила всех девушек с ума, никуда не исчезла. Даже наоборот… Она, как хорошее вино, только больше настоялась.

К счастью, теперь на меня это обаяние не действовало.

Я не переживала, что снова могу поддаться его дьявольским чарам, потому что помнила, как дорого мне стоила давняя слабость. Чтобы собрать по осколкам не только разбитое сердце, но и растоптанную гордость, мне потребовалось больше года. Влюбиться и довериться человеку, который совершенно ничего для этого не сделал, было самым глупым решением в моей жизни.

Поэтому сейчас его миловидная мордашка не вызывала во мне никаких чувств, кроме сожаления о своём безрассудстве и отвращения. Я больше не могла позволить себе быть настолько легкомысленной, ведь второй раз пережить такое предательство было мне не по силам.

Размышляя об этом, я не заметила, как дошла до магазина.

Несмотря на непродолжительное отсутствие в России, я совершенно отвыкла от наших обычных продуктов. Забитые едой полки, новые марки, огромные стеллажи молочки – в первые минуты голова шла кругом. К счастью, мне удалось быстро собраться и заполнить корзину.

Уже подходя к кассе, я вспомнила про Марьяну. Чёртова селёдка! Руку ломило от тяжести продуктов, но я не могла просто проигнорировать просьбу подруги. В тот момент, когда я закрыла глаза, чтобы собраться с силами и всё же дойти до другого конца магазина, меня кто-то толкнул.

К счастью, мне удалось удержать равновесие. Но всё, что я с таким усилием выбирала, разлетелось по полу.

– Какого!.. – хотела воскликнуть я, но, услышав знакомый голос, не смогла договорить.

– Извините… – наклонившись, Олег принялся собирать мои продукты. – Я, правда, не хотел, чтобы так получилось. Какой-то мальчик упал прямо под тележку, и мне пришлось… – он замолчал, увидев меня. – Люба?

Господи, сегодня точно был не мой день. Стоило мне вернуться в этот проклятый город, как мужчины из прошлого стали сыпаться за мою несчастную голову как из рога изобилия.

– Ну, здравствуй, Олег, – натянуто улыбнувшись, я поправила растрепавшиеся волосы.

Глава 28

/Олег/

Было трудно, практически невозможно поверить в то, что девушка, стоящая рядом со мной – Люба.

В воспоминаниях она осталась лучиком долгожданного весеннего солнца, маленькой радостью, ставшей отдушиной для моего израненного сердца. Её глаза, до этого пылающие жаждой к жизни, постижению неизведанного, сейчас померкли и не отражали ничего, кроме разочарования и тихой печали.

И в этом была моя вина.

Возможно, если бы два года назад я набрался смелости, признался Любе в глупом споре Никиты и Давида, всё было бы иначе? Может, мне бы удалось сохранить тот огонь, что своим теплом согревал мою душу.

– Как давно ты вернулась из Китая? – хрипло спросил я, собирая раскиданные продукты.

– Не твоё дело, – прошипела Люба, выхватив корзину. – Как ты вообще узнал, что меня не было в России?

– Злишься… – сделав вид, что не услышал вопроса, прошептал я. – Мы можем как-нибудь встретиться, поговорить? Я хочу объясниться…

– В этом нет никакого смысла, – Люба была явно не настроена любезничать. – Надеюсь, сегодняшняя наша встреча была последней. Я не хочу не видеть тебя, не тем более разговаривать…

Девичий голос сквозил неподдельной болью.

Конечно же, глупо было предполагать, что она захочет слушать оправдания. Для Любы мой образ был ярким напоминанием о предательстве, которое ей пришлось пережить.

Но даже это в желании добиться прощения не могло меня остановить.

Думая об этом, я не заметил, как Люба собрала оставшиеся продукты и уже направлялась к кассе.

– Я понимаю, что виноват перед тобой, – мне потребовалось несколько секунд, чтобы догнать её. – Понимаю, какие страдания тогда принесло моё молчание. Но в память о нашей прошлой дружбе позволь всё исправить, – преградил Любе путь. – Возможно, нам уже никогда не вернуть то доверие, но…

В мгновение девичий взгляд потяжелел. Люба с такой злобой, с такой ненавистью смотрела на меня, что в этот момент я почувствовал себя по-настоящему ничтожным.

– Ты смеёшься надо мной?! – не стесняясь окружающих людей, воскликнула она. – Как… Как ты вообще можешь заикаться о какой-то там дружбе?! – сделав шаг ко мне, Люба ткнула указательным пальцем в мою грудь. – Ладно, Давид… Пусть Романов! Но ты, Олег… Я доверяла тебе! Думала, что мы похожи… Считала другом! – каждое слово она говорила громче предыдущего. – А ты был таким же, как они… Придурком, решившим, что чувства деревенщины ничего не стоят, – последнее Люба добавила чуть тише: – Ты предал меня, Олег. Поэтому даже не смей заикаться о прощении…

Сказав это, Люба ещё раз прошлась по мне полным презрения взглядом, а потом, обогнув, направилась к кассе. Я же так и остался стоять посреди прохода, задумчиво смотря ей вслед.

Наверное, Люба считала, что после услышанного я отстану, что отпущу и заставлю себя забыть. Но даже если бы я изо всех сил хотел вычеркнуть её из памяти, даже если бы постарался заткнуть совесть – всё равно не смог.

Её возвращение в Россию было для меня шансом пусть не вернуть наши отношения, но расстаться на доброй ноте. Я знал, что рано или поздно Люба всё равно сможет простить. Возможно, внешне она сильно изменилась, но внутри, уверен, осталась всё тем же весенним солнцем.

/Люба/

Чем же я так провинилась, раз приветы из прошлого сыпались на мою несчастную голову как из рога изобилия? Ладно бы только Никита, но ещё и Олег… Прицепился со своей глупой совестью, даже про дружбу заикнуться посмел!

Бессовестный мерзавец.

В глубине души, когда я соглашалась на отношения с Никитой, предполагала, что итог у них будет печальным: Романов никогда не строил из себя святого мальчика, поэтому его низость была в какой-то мере ожидаемой.

Но то, с каким хладнокровием Олег смотрел на происходящее мракобесие, невыносимо ранило меня. Я, правда, доверяла ему, даже считала своим другом… Ведь, казалось, мы были похожи.

К сожалению, я ошиблась и в нём… Поэтому простить его тихое согласие с циничной игрой было невозможным.

– Ну чего ты так долго?! – когда я зашла в квартиру, послышался недовольный голос Марьяны. – Словно за смертью посылала… – она вышла в коридор. – Селёдочку купила?

– Прости. Нет, – вздохнув, я расстегнула куртку. – После встречи со старым знакомым вылетело из головы.

– Со старым знакомым? – подруга сразу же забыла про своё желание. – Симпатичным?!

– Яна! – недовольно воскликнула я.

– А что такого-то? – прислонившись плечом к стене, поджала губы Марьяна. – Если ты обо всём позабыла, значит, встреча была приятной. А я никогда не слышала ни о твоём прошлом, ни об отношениях с парнями! Возможно, это судьба?!

«Ага. Если такая судьба, то я готова сразу наложить на себя руки», – тяжело вздохнув, подумала я. Но вслух сказать это, конечно, не решилась, потому что знала: стоит Яне дать зацепку – с живой не слезет.

– Не говори ерунды, – хмыкнув, взяла пакет и направилась на кухню. – Просто моя жизнь слишком скучна, чтобы о ней рассказывать… А до парней мне сейчас дела нет. Вот закончу учиться, найду себе перспективного китайца и потом поговорим, – выложив продукты на стол, добавила: – Давай лучше вместе ужин приготовим. С картошкой я сама разберусь… А ты займись овощами.

– Ладно… – вздохнув, Марьяна взяла помидоры, огурцы и салат. – Не буду тебя пытать. Захочешь, потом сама всё расскажешь.

Я очень сомневалась, что у меня появится желание когда-нибудь кому-либо рассказывать про то унижение, через которое мне пришлось пройти два года назад.

Пусть подсознательно я и ожидала гадости со стороны Никиты… Даже, возможно, смогла бы превозмочь себя и вычеркнуть из памяти на циничный спор. Но видео, присланное в ту ночь анонимом, до сих пор стояло перед глазами.

На нём было всё – от нашего прихода до того момента, как мы покинули кинозал. Думая о том, сколько человек видели моё обнажённое тело, нашу близость, меня разрывало на части.

Я не могла забыть это унижение, поэтому всеми силами пыталась откреститься от прошлой, слабой себя. Подстригла волосы, стала брюнеткой, не только поменяла стиль одежды, но и обучилась макияжу.

Конечно, во многом мои изменения были только внешними, поверхностными… Но и над внутренним содержанием я тоже неплохо постаралась.

Признаться честно, большую роль в этом сыграло повышенное внимание с мужской стороны в Китае. Я была для них диковинкой, поэтому всё время нахождения в Шэньяне, пользовалась повышенной популярностью.

Правда, отношения так завести и не смогла. Честно, пыталась! Но в сердце всё ещё продолжал сидеть наглый, голубоглазый красавец… Даже несмотря на всё, что он натворил.

А теперь я задумалась о том, что, возможно, моя поездка в Россию была шансом закрыть гештальт? Здесь я могла наконец-то отпустить прошлое, чтобы счастливо жить в поднебесной.

Глава 29

К счастью, следующие пару дней прошли спокойно.

Несмотря на удручающее соседство с Никитой, мы не виделись. Возможно, не желая тревожить совесть, всё это время он специально избегал меня, а, возможно, сама судьба не желала наших встреч.

В любом случае я была этому безмерно рада – глупо скрывать, что связанные воспоминания с Романовым меня только нервировали. Я не хотела плакать или убиваться в истерике. Нет… Просто мечтала придушить его голыми руками, тем самым закончив пустую бренную жизнь.

Признаться честно, такая кровожадность иногда пугала.

Сегодня утром я встала раньше обычного. Всю эту неделю мне приходилось каждый день мотаться в университет, чтобы наконец-то закончить эпопею с недостающими документами. Но всякий раз, что я переступала порог деканата, меня от туда культурно выпроваживали.

«Ольги Станиславовны нет на месте», «К сожалению, сейчас не работает программа», «Приходите завтра ближе к трём», «После обеда мы не принимаем студентов», – слушая нескончаемые отговорки секретаря, я постепенно закипала.

С каждым новым визитом моё ангельское терпение медленно подходило к концу. Мало того что я впустую тратила на поездки время и деньги, так ещё и никто не мог сказать, всё ли в порядке с документами.

Но сегодня мой боевой настрой ничто не могло сломить.

– Попытка номер три? – когда я куталась в тёплое пальто, в коридор вышла заспанная Марьяна.

– Четыре не хочешь… – усмехнулась я, наматывая шарф. – Если и в этот раз они меня отошьют – дойду до ректора. У него в аккурат сегодня приёмный день. Уверена, после визита зашевелятся.

– Какие мы грозные, – сонно улыбнулась подруга. – Давай, порви их всех… И я за меня тоже, – она скривила губы. – Заставили вернуться из-за какой-то вшивой подписи. Словно никто, кроме меня, эту закорючку поставить не мог…

– А ты чем планируешь заниматься? – взяв сумку, напоследок посмотрелась в зеркало. – Снова носа из дома не покажешь?

– Нет, – довольно ухмыльнулась Марьяна. – У меня вечером свидание с бывшим одноклассником. Раньше я на него без слёз взглянуть не могла. А сейчас… – она мечтательно вздохнула. – В общем, ночью не жди. Я из него все соки выжму!

– Удачи, – усмехнувшись, я открыла входную дверь. – Только смотри – не пережми…

С одной стороны, меня поражало легкомысленное отношение подруги к встречам с парнями – Марьяна в буквальном смысле меняла ухажёров как перчатки. Но с другой… Когда, если не в молодости, можно было так жить?

Думая об этом, я не сразу услышала тихую вибрацию лежащего в сумочке телефона. Из-за чёртовых мошенников, атакующих меня после приезда в Россию, ночами приходилось включать беззвучный.

А вот отключать его я каждый раз забывала.

Роясь в своей личной свалке, я зашла в прибывший лифт. Но когда телефон оказался в моих руках, звонить резко перестали, и тогда я услышала тихий голос:

– Доброе утро, Птичка.

По спине пробежали колючие мурашки, а дышать резко стало нечем. Романов стоял позади меня и, как я могла видеть в отражении дверок, мягко улыбался. Кажется, в отличие от меня, он был доволен неожиданной встречей.

– Не смей меня так называть, – не удостоив Никиту даже взглядом, процедила я. – И вообще… Я не желаю с тобой разговаривать. Давай просто сделаем вид, что мы незнакомы…

– Не хочу, – чуть слышно прошептал Романов, а после громче добавил: – Я слишком соскучился по тебе, Люба…

Прошло столько времени, но Никита не менялся. Даже сейчас, зная, какую боль принесло мне его предательство, продолжал играть со мной.

Бесчувственный мерзавец.

– Фу, Романов, – цокнув языком, я тяжело вздохнула и закатила глаза. – Как банально… Неужели за два года не смог придумать ничего интереснее? Мог бы подключить фантазию… Сказал бы, что с ног сбился, искать меня!

– Я, правда, искал тебя, – сделав шаг, Никита оказался в пугающей от меня близости. – Даже побывал в твоём родном городе. Знала?..

– И как… Понравилось?! – не сдержавшись, усмехнулась я. – У нас там такие достопримечательности… Закачаешься! Одна только ферма чего стоит… Дали коровам хвосты покрутить?!

С каждой секундой переполняющая меня злоба накалялась. Чем дольше я находилась рядом с Романовым, тем больнее мне хотелось его уколоть. Превратившись в маленького ежа, в желании спастись, я выставила ядовитые иголки и надеялась, что одна из них точно заденет Никиту.

– Люба… – произнеся имя, он коснулся моего плеча.

– Не смей даже пальцем меня трогать… – прорычав, я резко сбросила его ладонь. – Ничтожество. Как после всего вообще решился распускать свои руки?!

– Я был не прав, – сдавленно выдавил Никита. – Слышишь? Я был не прав! Прости…

Возможно, Романов раскаивался за свою несдержанность, но я приняла его извинения на другой счёт.

– Прости?! – горько рассмеялась я. – Думаешь, после случившегося одного несчастного «прости» будет достаточно?!

За все два года, что я провела в Китае, я не проронила ни одной слезы. Да, сердце и душу медленно разъедали обида и ненависть. Но выплеснуть их наружу у меня просто не получалось.

И вот сегодня, когда я почувствовала тепло Романова, мне впервые захотелось не только высказаться, но и разрыдаться.

– Весело было играть с моими чувствами? Наверное, щенячий взгляд безмозглой идиотки вызывал неподдельное наслаждение?! – когда мы вышли в подъезд, воскликнула я. – Мерзавец! Я ненавижу тебя! Презираю… Слышишь?

Каждое слово давалось сложнее предыдущего, потому что из-за непрошеных слёз я не могла нормально дышать. Рядом с Никитой мой самоконтроль притуплялся, позволяя истерике брать верх.

И это невыносимо бесило.

Именно с ним я продолжала чувствовать себя слабой, уязвимой девчонкой, которая не могла дать отпор заносчивому хулигану. Но я не хотела больше быть безропотной овечкой…

– Ударь меня! – подойдя ближе, Романов подставил лицо. – Представь, что я груша для битья… Выплесни свои эмоции и дай мне хорошую трёпку! Пожалуйста… Только больше не плачь.

Наверное, говоря об этом, Никита думал, что я не стану трогать его, надеялся на благоразумность. Но мне так сильно хотелось сделать ему больно, что я, не раздумывая, отвесила хлёсткую оплеуху.

Повисла оглушительная тишина.

Ладонь нестерпимо жгло, но это не помешало мне ударить Романова ещё раз. И ещё! И ещё…

Я била так, словно от этого зависела моя жизнь. А Никита терпел… Терпел до тех пор, пока из его носа тонкой струйкой прямо на бежевое пальто не потекла кровь.

Глава 30

– Кто бы мог подумать, что у такой хрупкой девушки такая тяжёлая рука? – удивлённо усмехнулся Никита, когда мы поднялись в его квартиру.

– Хрупкой? – горько рассмеялась я. – Прекрати нести чушь! Лучше скорее снимай пальто и иди умывайся… Сейчас весь пол кровью забрызгаешь.

– Слушаюсь и повинуюсь, – зажимая нос бумажной салфеткой, Романов поплёлся в ванную. Правда, дойти до неё так и не смог: остановившись перед дверью, он лукаво посмотрел на меня и сказал: – Может, поможешь?

В этот момент мне захотелось не только снова ударить по наглой физиономии, но и зарядить по голове Никиты чем-то увесистым. Да так, чтобы как в мультике, птички залетали! Как раз рядом на полке стояла статуэтка полуобнажённой девушки.

Ей я и замахнулась…

– Понял, – коротко кивнул Романов. – Удаляюсь…

Когда он скрылся в ванной, я поставила несчастную статуэтку на место и решила осмотреться.

Я хорошо помнила комнату Никиты в родительском доме, поэтому с уверенностью могла сказать, что его вкусы не изменились. В нынешнем логове мерзавца главенствовали всё те же серость и минимализм. Только теперь, вместо фотографий компании Романова, на стенах висели чёрно-белые пейзажи.

Признаться честно, царившая здесь атмосфера угнетала. Неужели Никите никогда не хотелось привнести в свою обыденность красок? Или же такой холодно-унылый образ помогал в соблазнении наивных дурочек?

Я впервые со дня нашей встречи задумалась о личной жизни Романова.

Интересно, после того как я уехала, он снова вернулся к Илоне или всё же расстался с ней и начал разгульную жизнь? В том, что Никита не остался один, я почему-то не сомневалась.

– Не знаешь, как мне в таком виде в офисе появиться? – из размышлений меня вытянул хрипловатый мужской голос.

Когда я повернулась, Никита аккуратно вытирал полотенцем сырое лицо. Его несчастный нос от моего сильного удара не только покраснел, но ещё и напух…

– Сегодня у нас важная встреча, – продолжал сетовать Романов. – Представляю, с каким видом я буду рассказывать инвесторам о преимуществах нового жилого комплекса… Отец точно меня прибьёт.

– Приложи что-нибудь холодное… – несмотря на внутреннюю злость, я чувствовала вину за свою несдержанность. – Может, в морозилке лёд завалялся?

– В морозилке завалялись пельмени, – усмехнувшись, Никита перекинул полотенце через шею. – Но они там валяются настолько давно, что, скорее всего, уже стали частью холодильника.

Только сейчас я поняла, что Романов стоял передо мной полуобнажённый. Конечно, его белоснежная рубашка была испорчена пятнами крови, но неужели нельзя было прикрыться?

– Тогда дверку открой и голову прямо в морозилку засунь, – ощущая, как щёки румянятся от смущения, я спешно отвернулась. – Уверена, отлично поможет…

– Какая ты добрая, – усмехнувшись, Никита тяжело вздохнул. – Неужели совсем меня не жалко?

– Совсем не жалко, – закусив нижнюю губу, пожала плечами я. – Если честно, за такое я бы ещё и добавила…

Я говорила это, но прежней кровожадности уже не испытывала. Страдания Романова слегка остудили мой пыл, поэтому сейчас распускать руки больше не хотелось.

Да и его потрёпанный вид не вызывал ничего, кроме довольной ухмылки. Как же всё-таки отлично я ему зарядила…

– Ты бы лучше думала о том, как скрыть это безобразие, – дотронувшись до носа, Никита со звуков вдохнул воздух уголком губ. – У меня, правда, сегодня важная встреча… Отец дал последний шанс. Если и в этот раз облажаюсь – вылечу из фирмы.

– Ты, правда, думаешь, что меня это волнует? – выразительно выгнув правую бровь, скрестила руки на груди. – Даже если уволит… Без средств к существованию точно не оставит. Так чего переживать?

– Во-первых, мои отношения с отцом не такие радужные, какими себе ты их представляешь. После твоего отъезда многое изменилось… – тяжело вздохнув, Никита отвёл взгляд. – А во-вторых, если бы тебя это не волновало – не потащила бы в квартиру, не стала останавливать кровь и сразу же сбежала, как появилась возможность.

Услышав это, я задумалась: действительно, какого чёрта я вообще здесь находилась? Почему спокойно разговаривала с тем, кто два года назад унизил меня, раздавив гордость? Почему краснела от вида его полуобнажённого тела, если внутри сгорала от обиды и гнева?

От неожиданного осознания своей слабовольности стало противно.

– Я здесь только для того, чтобы успокоить свою совесть, – сквозь зубы процедила я. – В отличие от тебя, у меня не получится изувечить человека, а потом обо всём забыть и жить припеваючи!

Сказав это, я забрала сумочку со стула и уже хотела выйти из квартиры, как в последний момент Никита схватился за моё запястье.

– Да, ты права, – пристально смотря мне в глаза, хрипло сказал он. – Да, я изувечил тебя… Да, поддержав этот идиотский спор, повёл себя, как последний мерзавец. Но… – желваки на его очерченных скулах заходили ходуном. – Я ни на секунду не забывал об этой низости. Ночами спал и мечтал, что смогу снова увидеть тебя… – под прицелом голубых глаз моё глупое сердце забилось чаще. – И будь уверена – точно не жил припеваючи…

В этот момент хватка ослабла, и Никита отпустил мою руку. Несмотря на то что меня больше никто не держал, я не спешила покидать квартиру Романова.

Мы молча стояли посреди коридора, мерили друг друга тяжёлыми взглядами и не знали, что сказать. Моё сердце разрывалось от сомнений: с одной стороны, было противно находиться рядом с Романовым – его присутствие вновь выворачивало душу наизнанку. Но с другой…

Как бы ни было противно это признавать – я скучала. Скучала по его голосу, улыбке, близости… Долгими ночами в Шэньяне сгорала от желания снова увидеться. Всячески душила в себе чувства! Но… Кажется, так и не смогла убить их до конца.

– Меня не волнует, как ты жил, – переборов себя, ответила я. – Меня не тревожат твои чувства… Я лишь хочу, – на секунду замолчала, – чтобы меня больше не трогали, – отведя неуверенный взгляд в сторону, со всей силы сжала кулаки. Да так, что ногти до боли впились в кожу. – В России я пробуду до новогодних праздников… Если у тебя осталась хоть капелька совести, прошу, не приближайся ко мне. Твоя близость… – дыхание перехватило, – … только мучает меня. Давай наконец-то закончим эту историю. Я больше не хочу… Видеть тебя, Никит.

Сказав это, я всё же открыла дверь и вышла из квартиры. Каждый новый шаг давался непосильным трудом, но вернуться к Романову я не могла. К сожалению, остатки моих чувств не могли принести ничего, кроме новой боли…