Текст книги "Циничные игры в Любовь (СИ)"
Автор книги: Вероника Ольховская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Мы уже хотели расходиться по домам, как в кафе зашёл Давид. Его появление было неожиданностью не только для меня, но и для Олега тоже. Подойдя ближе, он удивлённо на нас посмотрел, а потом недовольно сказал:
– Какая удивительная встреча! – его голос сквозил нескрываемым раздражением. – Интересно узнать, как вы вдвоём оказались одни в такой уединённой обстановке?
– Я мимо проезжал и решил купить Ире булочки, – подняв пакет, Олег пожал плечами. – А Люба в это время корпела над учебниками. Я не мог с ней не поздороваться.
– Вот и встретились два одиночества, – тихо пропел Давид, сев на кресло рядом со мной. – Любочка, я думал, что, когда тебе будет скучно, ты позвонишь мне. Но, видимо, с Олегом тебе куда более комфортно… Не правда ли?
Господи, как же меня отталкивала манера общения Давида. Мы с ним были буквально «никто», но он продолжал делать вид, что я ему не меньше, чем жена.
– Да, мне нравится проводить время Олегом! – не выдержав, воскликнула я. – Он достаточно умный, начитанный, интересный молодой человек. Почему я должна избегать его?
– Но как же я? – усмехнувшись, Давид внимательно посмотрел на меня. – Я думал, что нравлюсь тебе… Разве тот поцелуй ничего не значил?
– Поцелуй? – удивился Олег.
Это было за гранью фантастики. Что этот напыщенный индюк себе позволял? Сам распустил свои грязные губы, а теперь пытался меня в этом упрекнуть. Немыслимо!
– Если ты про выставку, – еле сдерживаясь от оскорбления, произнесла я, – то тогда сам без разрешения решил поцеловать меня в щеку. И вообще, с чего я должна перед тобой оправдываться? Когда мы стали так близки?
Лицо Давида побагровело от гнева. Его губы вытянулись в тонкую линию, а на виске выступила пульсирующая вена.
– Как интересно, – ухмыльнувшись уголком губ, Давид до скрипа сжал зубы. – Никогда бы не подумал, что ты такая жестокая. Сначала обнадёжила, позволив рассчитывать на свою любовь, а потом переметнулась к другу… – он вздохнул. – Совесть не гложет?
Это было последней каплей. Давид перешёл все границы, поэтому не стала сдерживаться и я.
– Знаешь, что, – встав, я схватила сумочку. – Давай мы на этом закончим наше общение. Правильно говоришь: мне с самого начала стоило обходить тебя стороной! – горько усмехнулась. – Идиотка. Как я могла выглядеть в тебе человека?
– Что ты сказала? – Давид хотел встать, но Олег даже через стол не позволил ему это сделать.
– Что слышал, – грубо ответила я. – Прощай, Давид. До встречи, Олег, – чувствуя ужасную неловкость, виновато улыбнулась. – Прости, что так вышло…
– Тебя отвезти? – Олег встал за мной.
– Не нужно. Я сама доберусь…
Сказав это, я пулей вылетела из кафе. Даже пуховик, в последнюю секунду снятый с вешалки, пришлось надевать уже на улице.
Вернувшись домой, первым делом я вслушалась в тишину: после поцелуя с Никитой меня до сих пор мучила ужасная неловкость. С одной стороны, нам не стоило встречаться… По крайней мере, до тех пор, пока бушевало моё сердце. Но с другой…
Мне безумно хотелось увидеть Никиту.
Подойдя ближе к комнате Романова, я остановилась, дотронувшись кончиками пальцев к двери. Воспоминания о ласковых прикосновениях, медовых словах, сладком поцелуе бередили душу. Как бы я ни хотела, выкинуть из головы нашу близость не получалось.
– Нет, нет, нет, – словно умалишённая, прошептала я. – Я не должна…
От одной только мысли о том, что я могла влюбиться в Романова, на шее выступал холодный пот. Видимо, сама не понимая того, я прикипела к Никите. Этот мерзавец неведомым образом умудрился поселиться в моём сердце, найдя себе там укромный уголок.
Но это было слишком неправильно, слишком подло по отношению к Илоне!
– Не смей, Люба, – покачав головой, прошипела я. – Он не для тебя!
Циничный, самоуверенный, дерзкий, но такой притягательный… Никита не желал покидать мои мысли, заставляя сгорать в ожидании новой встречи.
Смятение. Удушающее смятение разрывало меня на части… Но я всячески пыталась сопротивляться волнующим чувствам.
Еле взяв себя в руки, я отступила на шаг и побежала в свою комнату. В горле жутко пересохло, но я даже не думала спускаться на кухню. Рухнув на кровать, ощутила знакомый запах.
И, о, ужас! Моя толстовка напрочь пропахла Никитой. Грейпфрут, мускус и лёгкие ноты табака – никогда бы не подумала, что буду сходить с ума от одного только аромата парфюма.
Снова упиваясь кружащими голову воспоминаниями, я не сразу услышала тихий стук в дверь.
– Люба, ты вернулась? – в коридоре раздался голос Романова. – Если позволишь, могу я войти?
К приходу Никиты я была совершенно не готова. Быстро вскочив с кровати, я подбежала к зеркалу. Перекошенная толстовка, растрёпанные волосы и раскрасневшееся лицо – выглядела я, мягко сказать, неважно. Нужно было срочно приводить себя в порядок.
– Секунду, – воскликнула я, наспех завязывая хвост, но Романов, видимо, не расслышал и зашёл в комнату.
– Ты сейчас сильно занята? – пройдясь по мне задумчивым взглядом, равнодушно спросил Никита.
Мерзавец. Пока я тут сходила с ума от терзающих мыслей, он просто делал вид, что ничего не произошло. Почему Романов был таким равнодушным, когда я тихо сгорала от неконтролируемых эмоций.
– Может, занята, а может, нет, – чувствуя, как обида и разочарование подкатывает к горлу, огрызнулась я. – Смотря, зачем я тебе понадобилась?
– Мама просила украсить к Новому году дом, – Никита пожал плечами, подняв большой красный шар. – Папе некогда, Антонина Семёновна слишком стара для такого, поэтому остались только мы. Поможешь?
Впившись сердитым взглядом в наглые глаза, сначала хотела отказаться. Но разве я могла?
– Не думаю, что у меня есть выбор, – тяжело вздохнув, всем видом показала своё напускное безразличие.
– Если не хочешь, я могу сам… – развернувшись, Никита собирался закрыть дверь, но я в последний момент остановила его, сказав:
– Не нужно! – поджала губы. – Сейчас я переоденусь и помогу тебе.
Когда я спустилась на первый этаж, увидела Никиту, таскающего огромные коробки с новогодними безделушками. Фронт работы оказался масштабным. Помимо зала и коридора, нам предстояло украсить наши комнаты и нарядить заранее собранную ёлку.
Оставив коробки около окна, Никита устало сел на диван, а я невольно вспомнила наше последнее семейное приготовление к зимнему празднику.
Дом Рябининых. Годом ранее
– Люба, ну куда ты потащила мишуру? – ворчала мама, доставав из коробки шарики. – Я же просила повесить её над дверным проходом. Неужели так сложно выполнить мою просьбу?
– Совсем несложно, – сморщила нос. – Просто никто так уже не делает. Я предлагала съездить в супермаркет и купить современные украшения. Но меня, как всегда, никто не послушал.
– Представляешь, но меня совершенно не волнует, кто и как делает, – усмехнувшись, ответила мама. – Я хочу, чтобы в моём доме всё было по-старому. Все эти ваши новомодные навороты только убивают всё новогоднее настроение.
– Конечно, мой консерватор, – подойдя ближе к маме, крепко обняла её за плечи. – Я сделаю всё, лишь бы ты была счастлива. Всё-таки это последний раз, когда мы вместе собираем ёлку.
От осознания того, что следующий год мне придётся встречать в незнакомом городе, на душе скреблись кошки. Если бы я могла – с радостью осталась бы жить с родителями.
– Не заставляй меня снова плакать, – мама нежно похлопала меня по руке. – Как подумаю, что через полгода ты уедешь, так сразу ком в горле.
– Я же обязательно буду к вам приезжать, – поцеловав её в плечо, уткнулась в него подбородком. – Поэтому прекращай грустить и давай готовиться к празднику.
Глупая. Тогда я не понимала всю прелесть её ворчания.
Глава 17
Я задумалась, не заметив, как Никита уже стоял внизу лестницы и щёлкал пальцами у меня перед глазами.
– Ты долго ещё там будешь стоять?! – недовольно спросил он, многозначительно подняв бровь. – Сейчас уже шестой час… Если мы немедленно не начнём, то закончим уже завтра! Я не желаю растягивать этот неприятный процесс.
– Почему неприятный? – удивилась я, неспешно спустившись к нему. – Мне казалось, что подготовка к Новому году – всегда желанные хлопоты.
– Не знаю, для кого как, – пожав почками, Никита вернулся к коробкам, – а я терпеть не могу все эти огонёчки, шарики и блестяшки. Они слишком напоминают о детстве.
Сказав это, Романов невольно скривил губы. Видимо, воспоминания о праздниках были для него действительно неприятными.
– А мне нравится окунаться в прошлое, – решив немного разрядить обстановку, вздохнула я. – Перед глазами огромный стол, радостные лица мамы, папа, в носу хвойный запах ёлки, а в ушах звон бокалов. Всё такое тёплое – живое.
– Каждый Новый год мои родители уезжали к друзьям. Мне же приходилось оставаться у бабушки, – горько усмехнувшись, Никита продолжал выкладывать украшения из коробки. – К сожалению, мнение неразумного ребёнка не учитывалось… Помню, как я рыдал, умоляя маму взять меня с собой.
От услышанного моё сердце замерло.
– Тебе не нравилось проводить время с бабушкой? – предчувствуя ответ, тихо спросила я.
– Это ей не нравилось проводить время со мной, – мужские губы вытянулись в тонкую линию. – Анна Викторовна ненавидела детей, но отчаянно любила выпить… – Никита даже не смотрел на меня. – Знаешь, такое мощное комбо. Сейчас каждый раз, ощущая запах мандаринов, я вспоминаю дорогое вино… Она по праздникам разве что не обливалась им.
Слушая откровение Никиты, я замерла. Растерянно хлопая ресницами, всматривалась в посеревшее лицо и пыталась сдержать невыносимое желание утешить его.
– В один год Анна Викторовна так напилась, что прямо в новогоднюю ночь у неё случился инфаркт, – тяжело вздохнув, Никита взял серебристый шар. – Мне тогда было десять лет… Разве ребёнок мог ей помочь?
Прикусив нижнюю губу, Романов натянуто улыбнулся. Только в этой улыбке не было радости – лишь невыносимая боль, которую Никита пытался скрыть от любопытных взглядов.
– Даже в скорую позвонить не догадался. Просто ждал приезда родителем рядом с бездыханным телом женщины, которая всегда называла меня ошибкой молодости её сына, – Никита замолчал, вглядываясь в игрушку. – И, знаешь, что самое ужасное? Я не чувствовал страха, тоски или скорби после смерти Анны Викторовны. Даже наоборот… Мне наконец-то стало легко дышать. Ведь это был последний праздник, который мне пришлось встречать с ней. Наверное, я омерзителен?
Не выдержав, я встала со своего места и подошла к Никите. Боже, как же мне хотелось сейчас обнять его, прижать к себе и просто успокоить. Позволить больше никогда не вспоминать то ужасное время…
– Я не думаю так, – хрипло прошептала я. – Ты был всего лишь беззащитным ребёнком… Маленьким мальчиком, который растерялся в ужасной ситуации. Наверное, будь я на твоём месте, всё бы закончилось точно так же…
– Ты сейчас пытаешься меня утешить? – Никита поднял на меня грустный взгляд.
– Возможно, – натянуто улыбнувшись, пожала плечами. – А, может, действительно, считаю, что это было несправедливо. Наверное, я не в силах унять эту невыносимую боль. Но я, сочувствуя горю, могу искренне поддержать тебя.
– Зачем тебе это нужно? – нахмурившись, Никита замер. – Я так ужасно с тобой поступал… Почему же ты так добра ко мне?
– Наверное, потому, что в случившемся нет твоей вины, – отвернувшись, глазами уткнулась в небольшую коробку с рисунками для окон. – Они ранили, заставил чувствовать себя ненужным, брошенным. Но ты не заслуживал этого… Уверена, просто хотел, чтобы тебя любили…
Я нарочно не смотрела на Никиту. Чувствуя, как сгущается ком сожаления в горле, пыталась взять себя в руки. Разрыдаться перед Романовым было бы невыносимым позором.
Отдышавшись, я достала выполненный в виде снеговика фонарик и захотела его включить. Но он либо был сломанным, либо батарейки сели… Когда я пыталась разобраться с ним, Никита тихо подошёл сзади и неожиданно обнял меня за плечи.
Я опешила. Чувствуя, как по телу бегут предательские мурашки, наслаждалась коротким мгновением нашей близости.
– Спасибо, – уткнувшись в мою макушку, хрипло прошептал Никита. – Ты первая, кто попытался понять меня. Первая, кто не стал осуждать…
– Не стоит, – я хотела повернуться, но Романов не позволил мне этого сделать и ещё крепче обнял.
– Прости за мою грубость, – еле слышно произнёс он. – Прости за гадкие слова, которые я не мог сдержать… Сейчас я чувствую себя таким ничтожным!
– Пожалуйста, – прикусив внутреннюю сторону губы, прошептала я. – Не нужно извиняться. Давай просто оставим всё в прошлом? Начнём сначала, словно никогда раньше не были знакомы?
Мои чувства, испытываемые к этому непостижимому человеку, окончательно затуманили сознание. Никита безумно нравился мне. И даже больше… Вероятно, я бесповоротно влюбилась в Романова, пусть долго и упорно не хотела признаваться себе в этом.
Но я боялась…
Ужасно боялась, что Никита не разделяет моих чувств – просто бездушно развлекается с глупой деревенской девчонкой… Разум кричал, что пора остановиться. Но мне так хотелось видеть его тёплые мимолётные взгляды, почувствовать нежные касания к моей оголённой коже, ощутить хоть призрачную симпатию, что я окончательно забылась, доверившись глупому сердцу.
– Ты мне нравишься, – зажмурившись, выпалила я. – Так сильно нравишься, что, кажется, я схожу с ума… Возможно, я позже пожалею о сказанном, но… Я хочу быть рядом с тобой.
Произнеся это, я всё же повернулась к Никите. Ласково прикоснувшись к холодной шее, капризно притянула Романова к себе. Остановившись в миллиметрах от его губ, ждала, что он оттолкнёт, отвергнув мои чувства…
Но Никита одним требовательным движением поцеловал меня., заставив меня окончательно увязнуть в собственной влюблённости.
Глава 18
/Никита/
Я не понимал, что со мной происходит.
В один момент всё моё нескрываемое пренебрежение, вся неприязнь к Любе тихо сошла на нет. Я больше не видел в ней отталкивающей деревенщины, внезапно стал ждать встречи и даже сходил с ума от прикосновений…
Моё сердце ещё никогда так не трепетало от женской близости. Её сладкие губы… Господи, я до сих пор ощущал их вкус. Возможно, я просто сошёл с ума?
Даже сейчас, пытаясь впихнуть в себя восхитительный тост, я не мог оторвать взгляда от взволнованной Птички. Она так забавно смущалась, что у меня не было шанса скрыть глупой улыбки.
Безумно милая…
– Сынок, как тебе идея на Новый год съездить Рябининым? – вытянув меня из размышлений, спросила мама. – Мне кажется, мы могли бы там неплохо отдохнуть.
– К моим родителям?! – от удивления Люба нечаянно поперхнулась,
– Да, дорогая, – широко улыбнулась мама. – Виктор рассказывал, что у вас потрясающая природа! Зачем тратить бешеные деньги в Швейцарии, если на лыжах мы можем покататься и в России.
Раньше меня вывернуло бы только от мысли провести все зимние каникулы в Богом забытом городе. Но сейчас мне было интересно узнать больше о Любе…
– Почему бы нет, – пожав плечами, постарался изобразить максимально равнодушный вид. – Думаю, это будет забавным… Никогда ещё не бывал на фермах.
– У нас, кроме гор, нет ничего интересного… – копаясь в тарелке, Птичка потупила взгляд.
– Глупости! – воскликнула мама. – Мы обязательно найдём чем заняться.
– Конечно, мама, – видя, что Любе не понравилась предложенная идея, я поспешил перевести тему. – Кстати, как твой салон? Все социальные сети пестрят восторженными отзывами.
– Спасибо, что интересуешься, милый, – мама буквально засияла от моего неожиданного любопытства. – Всё просто замечательно! Думаю, если так пойдёт – можно будет задуматься об открытии целой сети. Возможно, даже проберёмся в город Любочки: Марина жаловалась, что там мало приличных мест.
Птичка скривилась, но промолчала. Я же решил более не развивать разговор, сконцентрировавшись на завтраке.
– Как же мне нравится с вами сидеть, дети, – вытерев губы салфеткой, вздохнула мама. – Но мне уже пора бежать… Любочка, может, тебя подвезти до университета?
– Нет, – покачав головой, Птичка благодарно улыбнулась. – Сегодня мне к третьей паре, поэтому буду сначала заниматься дома.
– И правильно, – встав из-за стола, мама напоследок отпила воды. – Только не переусердствуй… Залог здоровья – полноценный отдых.
Сказав это, она поспешила по делам, а мы, оставшись вдвоём, погрузились в молчание. Люба, уминая кашу, за невозмутимым лицом пыталась скрыть детское смущение, а я, не зная, что сказать, думал над нашими отношениями.
Наверное, стоило уже сегодня признаться ей в глупом споре, рассказать всё и позволить сделать выбор. Но я испугался… Трусил, решив, что после этого больше никогда её не увижу.
– А ты сегодня занят вечером? – вытянув меня из размышлений, неожиданно спросила Птичка.
– Что? – поднял задумчивый взгляд. – А… Ещё не знаю, – положив вилку и нож на стол, пожал плечами. – Есть какие-то предложения?
– Да! – воодушевлённо воскликнула Люба. – Я вчера видела афишу: сегодня открытие самого большого катка в городском парке. – Может, вместе сходим?
– Я не умею кататься, – усмехнулся, вспомнив, как последний раз заработал синяк на половину ягодицы. – Поэтому, наверное, это не самая лучшая идея…
– Я могу тебя научить! – от надежды, с короткой она на меня смотрела, всё внутри переворачивалось. – Пожалуйста… Мне больше не с кем пойти.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, я всё же решил согласиться. – Думаю, смогу выкроить для тебя время. Во сколько и где встретимся?
/Люба/
Я была на седьмом небе от счастья: сегодня меня ждало первое настоящее свидание! Сердце неистово билось весь день, и даже на занятиях, под нудную лекцию по философии, оно никак не хотело успокаиваться.
Признаться честно, у меня даже аппетит пропал. Пытаясь в перерыве запихнуть в себя любимую черничную булочку, я не заметила, как со стороны лестницы ко мне подошёл Олег.
– Люба, привет! – заставив вздрогнуть, воскликнул он. – Как твои дела?
– Напугал, – повернувшись, я попыталась быстро прожевать кусочек. – Привет… Всё хорошо. Рада тебя видеть, – смотря на мои набитые щёки, Олег улыбнулся.
– И я рад. Думал, что после недавней выходки Давида, ты не захочешь со мной даже разговаривать.
– А при чём тут ты? – непонимающе нахмурилась. – Наши с ним отношения никак тебя не касаются.
– Это радует, – встав рядом, Олег поправил рюкзак. – Кстати, ты сегодня прямо светишься… Не отсыпешь немножко своего счастья?
– Нет, – довольно усмехнулась. – Я жадина. Хочу, чтобы это счастье сейчас было только моим…
Когда я сказала это, в памяти всплыл вчерашний вечер. На губах всё ещё теплился сладкий поцелуй, а кожа от приятных воспоминаний о нежных прикосновениях буквально горела.
– Если честно, вчера я решила признаться Никите в своих чувствах, – отведя смущённый взгляд, прошептала я. – Наверное, это неправильно по отношению к Илоне, но он сказал, что не испытывает к ней ничего большего, чем просто дружескую привязанность.
– Вот как, – задумчиво ответил Олег. – Если это так, я рад за вас… Надеюсь, Никита никогда не разочарует тебя. Но вдруг что… – он показал внушительный кулак. – Сразу звони мне! Я преподам этому ребёнку урок.
– Спасибо! – неожиданно для себя, я крепко обняла огромного парня, прижавшись к твёрдой груди.
Олег явно не ожидал такой дерзости. В короткие секунды наших объятий он не шевелился – казалось, даже не дышал. Только бойкое сердце, неистово бьющееся в груди, с потрохами выдавало его чувства.
– Мне кажется, тебе нужно провериться у кардиолога, – обеспокоенно посмотрела на Олега. – С твоим сердцем явно что-то не то…
– Глупая, – рассмеявшись, он прикрыл глаза. – Лучше скажи: ты знала, что сегодня открывается каток? Я хотел предложить составить мне компанию…
– Прости, – виновато произнесла я. – Я бы с радостью… Но мы уже договорились встретиться с Никитой. Буду учить его кататься на коньках!
На секунду мне показалось, что Олега расстроил мой ответ. Но он так быстро скрыл своё разочарование под улыбкой, что я сразу об этом забыла.
– Тогда сходим как-нибудь в следующий раз, – понимающе кивнув, Олег поправил рюкзак. – Удачного свидания.
В этот момент прозвенел звонок. Нужно было срочно спешить в аудиторию, поэтому на прощание я смогла только воскликнуть:
– Спасибо!
Глава 19
/Никита/
Друзья задерживались, хотя мы договаривались собраться в кафе ближе к трём. Я ненавидел не пунктуальных людей, но каждый раз прощал Давиду и Олегу их опоздания.
– Наконец-то! – воскликнул я, увидев заходящих в зал парней. – Сколько ещё раз нужно повторить: если я прошу прийти вас к трём, вы должны ровно в пятнадцать ноль-ноль сидеть напротив меня? Сейчас уже десять минут четвёртого!
– Ну что же ты так нервничаешь? – рухнув в кресло напротив меня, усмехнулся Давид. – Раз так хорошо нас знаешь – приходи позже. Нашёл проблему…
– В отличие от вас, я ценю своё время! – возмущённо процедив, поджал губы. – Давайте уже пообедаем и разбежимся. У меня сегодня на вечер запланирована важная встреча.
– С кем это, интересно, – ухмыльнувшись одним уголком губ, Олег взял меню.
– Какая разница? – я уже давно сделал выбор, поэтому сразу подозвал официанта. – Можно нам морскую пиццу и несколько безалкогольных коктейлей.
– Нас спросить не хочешь?! – недовольно воскликнул Давид. – Если вдруг забыл – у меня аллергия на морепродукты.
– Точно, – тяжело вздохнув, закатил глаза. – Тогда морскую и мясную. И поскорее, пожалуйста.
– Он неисправим, – усмехнувшись, Олег отдал меню.
Если честно, сегодня не хотелось терять ни минуты драгоценного времени. Мы договорились с Любой встретиться в парке ближе к пяти. А мне ещё нужно было заехать в цветочный…
– Что мы всё обо мне, да обо мне, – облокотившись на стол, с издёвкой посмотрел на друга. – Лучше расскажи, Давид, как у тебя дела с Любашей? Часики тикают, а ты так ни на миллиметр не продвинулся.
– Всё под контролем, – нагло врал он. – Ещё немного, и она точно на меня клюнет.
Я специально поднял эту тему.
Давид прекрасно понимал, что выиграть спор ему сейчас, увы, не светит. Поэтому в душе я очень надеялся, что заведомое осознание проигрыша позволит нам спустить всё на тормозах. Но, кажется, Давид не собирался так просто сдаваться.
Тогда я решил дожать.
– У тебя осталось меньше двух недель, – откинувшись на мягкую спинку диванчика, усмехнулся я. – Слишком короткий срок, чтобы затащить Любашу в постель, – отведя взгляд в сторону, тяжело вздохнул. – Если хочешь, мы можем всё отменить… Сделаем вид, что никакого спора не было.
– Не дождёшься, – огрызнулся Давид. – Я обязательно добьюсь своего.
– А я согласен с Никитой, – неожиданно поддержал меня Олег. – По мне, так очень гнусно использовать девушку, чтобы письками потягаться. Не хватает адреналина? Прыгните с парашютом.
– Зимой? – рассмеялся Давид. – Ну уж нет! Нужно доводить начатое до конца. Тем более, утереть нос этому зазнавшемуся придурку для меня будет лучшей наградой.
Господи, какими же мы были идиотами. Как вообще смогли додуматься играть с чужими чувствами?!
Мерзко. Безумно мерзко и гадко сейчас ощущал себя я. Совесть, лишая кислорода, невидимой удавкой стягивалась на горле. И я не знал, что с этим делать…
– Неужели ты не понимаешь, как отвратительно поступаешь?! – неожиданно Олег с презрением обратился ко мне. – Бедная девочка… Она же уже влюбилась в тебя! Как, зная о её чувствах, можешь спокойно всё это продолжать?!
– О чём… – хотел спросить Давид, но я резко перебил его.
– А почему ты так беспокоишься о Птичке? – раздражённо ухмыльнулся я. – Неужели Любаша смогла затмить обожаемую Леру?
Я злился. Безумно злился от одной только мысли, что Олегу действительно могла понравиться Люба. Внезапная вспышка ревности, породив нетерпимость к другу, практически ослепила меня.
– Заткнись! – взбешено воскликнул Олег. – Не смей даже имя её произносить…
– До сих пор удивляюсь, как эта девушка могла променять наследника крупной строительной компании на какого-то вшивого студента меда! – словно не заметив искрящего напряжения, усмехнулся Давид. – Может, она просто сбежала от твоей духоты?
– Да какое ваше собачье дело?! – Олег буквально побагровел от гнева.
– Да я просто пошутил, – похлопав Олега по плечу, улыбнулся Давид. – Успокойся… Не хватало, чтобы мы ещё из-за каких-то баб ссорились! Девушка – переменная непостоянная: ушла одна, появиться другая, – он посмотрел на меня. – Лучше расскажи, что там у вас происходит с Любой? Может, весь наш спор уже бессмыслен?
– Да! – не выдержав, ответил я. – Тебе ничего не светит, потому что Люба со мной. Ясно? Она моя!
Сказав это, я схватил свои вещи и резко вышел из-за стола. Играть в эту комедию больше не было смысла… Да и, если честно, мне стало легче оттого, что друзья теперь знали о наших отношениях.
– Можешь считать, что я проиграл в этом споре… – озлобленно сжал губы. – Забирай байк, квартиру – да что угодно! Только не смей больше даже смотреть в её сторону. Если я узнаю, что ты подходил к Любе ближе, чем на метр, если посмел рассказать о нашем споре – пеняй на себя.
– Зачем мне это? – закатив глаза, рассмеялся Давид. – Я без особых усилий получил то, что хотел… Даже больше, – он поднял на меня язвительный взгляд. – Наблюдать за тем, как ты будешь изображать любовь с этой деревенщиной, будет весьма забавно.
Я хотел прямо там наброситься на него. Но Олег резко встал, не позволив мне этого сделать.
– Давай не будем здесь… – через зубы прошипел он. – Успокойся.
– Да пошли вы все к чёрту! – перед тем, как покинуть кафе, воскликнул я.
/Люба/
Сегодня, посмотрев прогноз погоды, я решила утеплиться. Но даже это не смогло уберечь меня от двадцатиградусного мороза. Холод, пробравшийся под пуховик, щекотал не только тело, но и мысли. Никита задерживался уже на двадцать минут…
Возможно, он просто меня обманул? От скуки захотел поглумиться над чувствами влюблённой дурочки… Гадкое предположение породило нервную дрожь.
В сотый раз посмотрев на часы, я окончательно разуверилась в Романове и уже отправиться домой, как в последнюю секунду услышала громкий мужской возглас:
– Люба, я здесь! – держа в руках большой букет разноцветных гербер, со стороны парковки ко мне бежал Никита. – Извини, что опоздал – в городе ужасные пробки.
Обрадовавшись тому, что все мои домыслы были лишь игрой воспалённого воображения, я не сдержалась и кинулась Романову на шею. Я слишком соскучилась по Никите, поэтому сразу же впилась поцелуем в холодные губы.
