Текст книги "Циничные игры в Любовь (СИ)"
Автор книги: Вероника Ольховская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13
В ожидании ответа Никита не сводил с меня тяжёлого взгляда. А я, недоумевающе смотря на него, не доумевала, почему должна оправдываться.
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – нахмурившись, сняла сапоги. – И, если честно, не горю желанием в этом разбираться. Я слишком устала…
– Дурочку из себя не строй, – подойдя ближе, Никита одной рукой взял букет. – Цветочки кто подарил?!
– Давид, – вздохнув, ответила я.
– А домой тебя кто привёз? – он многозначительно поднял правую бровь.
– Олег, – не стала лукавить я.
– И после этого ты утверждаешь, что не понимаешь, о чём я говорю? – злобно усмехнувшись, Никита кинул цветы обратно на тумбу. – Видимо, тебе очень нравится пудрить мозги моим друзьям. Что, в твоей деревне такого внимания не было? – наклонившись, Романов шёпотом добавил: – А спать с ними тоже вместе будешь? Думаю, у тебя ещё не было такого увлекательного опыта.
Со скрипом сжав зубы, я отвесила Никите хлёсткую пощёчину. Повернув голову вправо, Романов застыл. Обида, раздражение и разочарование смешались в горький ком боли, который медленно разрастался в душе.
– Ты кто?! – еле сдерживая слёзы, воскликнула я. – Отец, брат или, может, мой парень?! – Никита молчал, не решаясь посмотреть на меня. – Никто, Романов! Ты мне ник-то! – сжала кулачки. – Никогда больше не смей вмешиваться в мою личную жизнь! Захочу и буду спать с Давидом, захочу с Олегом, а, возможно, и половину города переберу! Только тебя это касаться точно не будет,
Я не могла больше находиться рядом с Никитой. Шумно вздохнув, я обогнула замершего парня и направилась в свою комнату… Но Романов не позволил уйти – догнав меня на лестнице, он схватился за запястье.
– А что, если я тоже хочу твоего внимания? – прошипел Никита. – Раз смогла разглядеть нечто стоящее в моих друзьях, может, и во мне что-то найдёшь…
Я хотела вырваться, но Романов крепко меня держал. Теперь, когда Никита был ближе, я ощутила исходящий от него запах алкоголя.
– Ты пил? – поморщившись, спросила я.
– Какая разница?! – шаг за шагом он подталкивал меня наверх. – Любаша, неужели я тебе не нравлюсь?
– Нет! – чуть не упав на последней ступени, резко ответила я. – Давай, поговорим об этом, когда ты протрезвеешь…
– Какие мы нежные, – прижав меня к стене, оскалился Никита. – Интересно, твои губы такие же острые, как и язык? – изучающим взглядом он метался по лицу. – Наверное, стоит спросить об этом парней… Кого-то из них ты явно осчастливила поцелуем. Наверное, Давида – зря он, что ли, букет притащил…
Не выдержав нового оскорбления, я, не раздумывая, отвесила Романову хлёсткую пощёчину. Из-за пронзившей щёку жгучей боли Никита на секунду отпустил моё запястье. Но даже этого времени мне хватило, чтобы суметь оттолкнуть мерзавца.
– Пошёл ты к чёрту! – прошипела, ринувшись в свою комнату.
К счастью, Никита не спешил меня догонять.
Оказавшись в убежище, я заперла дверь и тихо сползла по ней на пол. Ладонь невыносимо горела, но я не обращала на это внимания: медленно разрастающееся под рёбрами тягостное разочарование успешно заглушало физическую боль.
После случившегося я не могла оставаться в этом доме ни минуты. Достав из кармана толстовки телефон, я набрала наизусть выученный номер. В динамике слышались долгие гудки, говорящие о том, что абонент не желает отвечать на мой звонок… Потеряв всякую надежду на разговор, я уже хотела отключиться, как услышала родной голос:
– Здравствуй, солнышко моё. Как у тебя дела?
– Всё хорошо, – от невыносимой тоски по папе по неси покатились слёзы. – Соскучилась очень, вот и звоню. Как вы там?
– В порядке. Тоже безумно скучаем по тебе, крошка, – я не видела, но чувствовала, как папа улыбается. – Не хочешь на новогодние каникулы приехать?
– Обязательно, – от гнетущей тоски прислонилась затылком к двери и закрыла глаза. – Папуль…
– Что?
– Прости, что спрашиваю об этом сейчас. Но… Ты позволишь мне переехать в съёмную квартиру? – чтобы не остановиться, протараторила я. – Я готова сама её оплачивать… Только разреши!
В динамике повисла гробовая тишина. Даже не видя папу, я представляла его недовольное выражение лица: густые седые брови свелись на переносице, губы вытянулись в тонкую линию, а желваке на небритых щеках ходили ходуном.
Боже, как же я по нему скучала.
– Мы уже тысячу раз обсуждали этот вопрос, – на выдохе ответил папа. – Мне будет спокойнее, если Коля за тобой присмотрит.
– Тогда я соберу вещи и сама перееду, – бойко воскликнув, я быстро стушевалась и уже шёпотом добавила: – Без твоего согласия.
– Люба! – от оглушительного крика мне пришлось убрать от уха телефон. – Только попробуй пойти поперёк моей воли… Если ослушаешься, я не поленюсь и приеду к тебе. Хочешь домой вернуться?
– Нет, – обречённо ответила я.
– Вот и прекрасно, – более мягко произнёс папа. – Сейчас я не могу разрешить тебе жить одной… Но! – он сделал многозначительную паузу. – Обещаю в скором времени об этом подумать. Подождёшь немного?
– Хорошо, – поджав губы, натянуто улыбнулась. – Спасибо, пап.
После окончания нашего разговора я осмелилась выйти в коридор. По музыке, доносившейся из соседней комнаты, стала ясно: Никите не до меня. Поняв это, я, словно мышка, побежала в ванную. Холодная вода должна была отрезвить опечаленные мысли и остудить разбушевавшееся сердце.
Наслаждаясь единением с собой, я снова думала о Романове.
Как вчера я могла жалеть этого мерзавца? Как последняя идиотка, подбадривала его, убеждала, что всё наладится, лишь бы не видеть расстроенного лица. А что сделал он? Правильно, продолжил вести себя, как последний дурак!
Гнев и обида на Романова сменились злостью на саму себя.
Когда я вспоминала его гадкие слова, моё сердце разрывалось на части. Только вот острая боль была вызвана далеко не обидой. Оказалось, Никита, и правда, мне нравился…
Осознание этого безумно раздражало меня, делая нахождение в доме Романовых невыносимым.
Закончив водные процедуры, я медленно оделась. Осторожно выглянув в коридор, я убедилась, что он пуст, после чего быстро убежала в свою комнату.
Защёлкнув замок, я с облегчением выдохнула… Но, повернувшись, поняла, что сделала это зря. Там, рядом с кроватью, сидел Никита.
Пройдясь по мне заинтересованным взглядом, Романов встал со стула, подошёл ближе, а потом, слегка наклонившись, прошептал:
– Ты что, боишься меня? – на его лице появилась лёгкая ухмылка. – Почему? Может, потому, что чувствуешь притяжение между нами…
– Отойди, – сжав зубы, прошипела я. – Сейчас я меньше всего хочу слушать твой пьяный бред.
– Люба-а-аша, – нежно протянув имя, Никита заставил мои коленки дрожать. – Ты такая удивительная, такая невероятная, что я не могу остановиться в своих желаниях…Можно, я прикоснусь к тебе?
Не дожидаясь разрешения, Романов дотронулся до оголённой кожи плеча. Его тёплые пальцы, медленно пробираясь к бёдрам, неспешно исследовали каждый миллиметр покрывшейся мурашками кожи. Эта наглость была настолько приятной, что я на секунду прикрыла от удовольствия глаза.
Но раздавшиеся в коридоре тихие шаги привели меня в чувство и заставили оттолкнуть зарвавшегося мерзавца.
– Больше никогда не смей приближаться ко мне, – впившись презрительным взглядом в самодовольное лицо, процедила я. – Я не твоя игрушка, Романов. И никогда ей не стану.
Сказав это, я ловко открыла замок и выставила незваного гостя за порог.
Глава 14
К счастью, ночью прошла спокойно. Разве что после полуночи Давид написал целую поэму с извинениями. Словно это могло что-то изменить… Боже, он даже не представлял, насколько я была благодарна той девушке, которая вчера спасла меня – изображать любезность стало невыносимым.
Проснулась я после девяти утра. По выходным Романовы завтракали ближе к десяти, поэтому я несильно торопилась спускаться на кухню.
Всё то время, что я была в душе, приводила себя в порядок, меня не отпускали мысли о Никите. Разве после вчерашнего мы могли спокойно общаться?
Сейчас моё сердце уже успокоилось… Я понимала, что уехать из этого дома пока не получится. Конечно, можно было просто сбежать. Но тогда бы папа мог с лёгкостью воплотить угрозы в жизнь и забрать меня обратно в родной город.
Только от одной мысли об этом по спине пробегали колючие мурашки.
Значит, мне стоило просто делать вид, что Никиты не существует. Плевать, что об этом могли подумать его родители… Главное, так я была в безопасности.
К сожалению, когда я всё же решилась спуститься к завтраку, Романов уже сидел за столом. Сделав вид, что не замечает меня, Никита обсуждал новости из университета с отцом.
– Любочка, доброе утро, – заметив меня, ласково произнесла Елена Яковлевна. – Ты какая-то сонная… Круги под глазами, бледный цвет лица. Что-то случилось?
– Нет, – постарались улыбнуться, ответила я. – Просто в последние дни сильно устаю. Китайский, корейский, английский… Иногда голова идёт кругом, – к счастью, я не особо солгала. Заданий под конец года, правда, прибавилось.
– Умница, Люба! Так держать, – довольно произнёс Николай Петрович. – Тебе, сын мой, стоит у неё поучиться, – усмехнувшись, он указал вилкой на Никиту. – Девчонка даже ночами занимается, а ты делаешь всё, чтобы остаться без диплома.
Конечно, мне была приятна похвала главы семейства. Но раздражённый взгляд Никиты и нервное подёргивание его губ лишили меня наслаждения комплиментом.
– Кстати, – радостно воскликнула Елена Яковлевна, – я сегодня утром такой красивый букет на тумбочке нашла. Кто-то даже не удосужился поставить эту прелесть в вазу… Интересно, кто?
– Угадай с одного раза, – едко усмехнулся Никита, откусив любимый тост с красной рыбой.
– Ты, что ли? – удивилась Елена Яковлевна. – Неужели, Илоночка у нас ночевала?
– Конечно же, нет, мама, – недовольно процедил Никита. – Это ухажёры нашей Любаше таскают, – он одарил меня презрительным взглядом. – Представляешь, один на выставки зовёт, а второй до дома подвозит. Не жизнь – малина.
Это было явно лишним. Чувствуя, как от смущения краснеют щёки, я схватила стакан с холодным соком.
– Правда? – Елена Яковлевна перевела на меня заинтересованный взгляд. – Правильно, Любочка! Пока ты молода и красива – нужно брать от жизни всё. И, ради бога, не спеши делать выбор. Пусть мальчики борются за твоё сердце
– Молода и красива? – отпив кофе, оскалился Никита. – Это явно не про Любашу. Просто у нас… – на секунду замолчав, Романов шумно сглотнул. Казалось, сейчас он хотел ляпнуть что-то лишнее, но вовремя остановился. – Просто у нас Любаша – довольно незаурядная девушка. Для местных парней, можно сказать, деликатес. Вот и липнут к ней, как мухи к…
– Никита! – одновременно воскликнули родители.
– Ничего страшного, – решилась взлезть в разговор я. – Просто Никита обижается, что я его отвергла. Вот и ревнует меня к своим друзьям, – я ляпнула, не подумав, а обескураженная Елена Яковлевна, кажется, приняла мои слова в серьёз. – Расслабьтесь, – поджав губы, поднесла к ним сок. – Это только шутка.
Но, по правде говоря, мне, правда, казалось, что Никита ревнует. Если раньше он просто не замечал меня, то сейчас буквально не давал проходу. Казалось, Романов делает всё, чтобы у меня даже не было шанса сблизиться ни с Давидом, ни с Олегом.
– Мальчики – это, конечно, хорошо, но будь осторожна, – вытирая губы салфеткой, произнёс Николай Петрович. – Знаем мы, что в этом возрасте у парней на уме… А ты, сынок, – он строго взглянул на Никиту, – будь добр – присмотри за Любашей, – усмехнувшись, добавил: – Если её кто-нибудь обидит, Виктор в два счёта мне голову открутит.
Оставшийся завтрак проходил в максимально напряжённой обстановке. После слов Никиты мне даже кусок в горло не лез… Чувствуя, что больше не могу спасаться от прицела его злых глаз, я поспешила прикрыться учёбой и попыталась сбежать в свою комнату.
Но Романов догнал меня на лестнице.
– Идём, – схватив за запястье, процедил Никита. – Нам нужно поговорить.
Сначала я отчаянно брыкалась, но после нескольких неуспешных попыток вырваться, поняла, что это бесполезно. Покорно следуя за Никитой, я считала, что мы направляемся в мою комнату, но в последний момент Романов передумал, открыв свою дверь.
Я была здесь впервые.
Оказалось, Никита был любителем минимализма. Из предметов интерьера в его комнате стояли только кровать, компьютерный стол и большой зеркальный шкаф. Серые тона разбавляли живые цветы и фотографии компании Романова.
Максимально неуютно.
– Люба, – отпустив моё запястье, строго произнёс Никита, – я хотел извиниться за вчерашнее и сказать, что ты всё неправильно поняла.
– Неправильно поняла? – скрестив руки на груди, ухмыльнулась я. – Очень интересно…
– Я просто хотел сказать, что тебе не стоит общаться с моими друзьями, – задумавшись, он добавил: – Для твоего же блага. Давид – известный бабник. На его счету бесчисленное количество влюблённых дурочек. А Олег… – сделав паузу, Никита тяжело вздохнул, – … давно и безответно влюблён в другую девушку. У них раньше были отношения, но она бросила его, уйдя к нашему общему знакомому…
Господи, неужели этот мерзавец сейчас пытался прикрыться заботой? Какая наглость!
– Зачем ты мне всё это говоришь?! – на выдохе спросила я. – Да, Давид пытается за мной ухаживать, но он не нравится мне! А Олег… – отведя задумчивый взгляд, поджала губы, – … прекрасный парень. Мне безумно комфортно с ним! Но как с другом. Только как с другом…
– Ты сейчас не обманываешь меня? – прищурившись, Никита подошёл ближе. – Не пытаешься запудрить мне мозги?
– Господи, зачем я вообще перед тобой оправдываюсь? – горько усмехнувшись, потёрла лоб. – Моя личная жизнь, Романов, тебя никаким боком не касается! Вот клюнет меня завтра в задницу петух, и я предложу Давиду со мной встречаться. А, может, белены объемся и поменяю мнение об Олеге, – сжала зубы. – Что бы ни произошло – ты к этому не будешь иметь никакого отношения! Поэтому очень прошу: отстань наконец-то от меня!
– Не могу, – прошипел Никита, повернув голову в сторону. – Ты нравишься мне…
Глава 15
Признание Романова было настолько неожиданным, что я, не сдержавшись, рассмеялась.
– Сначала ты оскорбляешь меня, задираешь, выводя на эмоции, унижаешь, а сейчас заявляешь, что я тебе нравлюсь? – спросила, устало потерев ладонями лицо. – Тебе не кажется, что пора посетить психотерапевта? Думаю, это симптомы биполярного расстройства…
– Ты просто ничего не понимаешь, – не сдержавшись, Никита отошёл к окну. – Да, в начале меня бесило твоё появление в нашем доме! Я мечтал, чтобы ты сбежала. Но потом я стал лучше узнавать тебя, приглядываться… Поэтому мои колкости – не более, чем способ привлечь внимание.
– Глупости! – раздражённо воскликнула я. – Давай просто сделаем вид, что я ничего не слышала. Будем жить, как раньше – не замечая друг друга.
– А что, если я не хочу так жить? – сделав несколько уверенных шагов, Никита оказался в преступной близости ко мне. – Раньше, когда ты сидела дома и занималась учёбой, я был спокоен. Но сейчас у тебя внезапно появился новый интерес – мои друзья, которые неожиданно увидели в тебе девушку. И я не могу больше делать вид, что меня это не волнует.
Голос Романова в секунду стал таким тихим, тягучим, что по моей спине невольно пробежали мурашки. Никита стоял непозволительно близко… Настолько, что я, не стараясь, могла слышать лихорадочное биение его сердца.
– Необычная, диковинная, притягательная, – от ласковых слов Никиты кружилась голова. – Я пытался сдерживаться, запрещал себе думать о тебе, но у меня ничего не получается… – указательным пальцем он едва ощутимо прошёлся по моему плечу. – Совсем не получается, птичка.
Сказав это, Никита внезапно притянул меня к себе. Его крепкие руки сцепились на талии, а горячее дыхание мгновенно опалило шею. Романов действовал умело, словно опытный кукловод, он дёргал за мои ниточки, вызывая нужные ему чувства. А я, кажется, была настолько слаба, что даже не пыталась сопротивляться его силе.
– Не делай того, о чём пожалеешь… – прошептала я, подняв робкий взгляд на Никиту.
– Ошибаешься, – вздохнув, он прикоснулся к моему подбородку. – Я ни за что об этом не пожалею… – Позволь мне просто насладиться тобой.
Никита изучающим взглядом метался по лицу, а потом начал медленно приближаться к губам.
Моё дыхание участилось, а в голове воцарил хаос. Я пыталась придумать хотя бы одно оправдание, найти повод, чтобы сейчас же сбежать. Но невиданная сила притяжения Никиты заставляла меня трепетать от предвкушения…
– Можно я тебя поцелую? – остановившись в считаных сантиметрах от моих губ, тихо спросил Романов.
Я смогла лишь коротко кивнуть перед тем, как Никита нежно поцеловал меня.
Тёплые, еле ощутимые прикосновения зарождали пресловутых бабочек в животе. Это было безумием! Я точно сошла с ума, позволив Никите прикасаться к себе.
Но остановиться я уже не могла. Утопая в ласке Романова, я забыла про безопасность, позволила чувствам взять контроль над разумом и просто наслаждалась своим первым поцелуем.
– Всё хорошо? – внезапно оторвавшись от меня, хрипло спросил Никита.
– Да, – боясь поднять взгляд, сдавленно прошептала я.
В эту секунду Никита обхватил мою шею, вынуждая уткнуться в его грудь. Я слышала, как отчаянно из-за меня бьётся его сердце… Только вот моё кричало о том, что нужно бежать.
– Всё это неправильно! – придя в себя, я с силой освободилась от объятий Никиты. – Мы не должны были… Нет! Прости… – отступила к двери. – Прости меня.
Сказав это, я вылетела из комнаты.
Душа разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны, мне безумно хотелось вернуться к Никите, кинуться ему на шею и забыть обо всём. Но с другой… Мне казалось, что он всего лишь играет со мной.
Разве я, правда, могла ему нравиться?
Находиться в доме в эту секунду казалось невыносимым… Переодевшись, я быстро собрала учебники, тетради в рюкзак и спустилась на первый этаж. К счастью, внизу царила тишина, поэтому я смогла незамеченной сбежать из дома.
Учёба всегда приводила мои мысли в порядок. Сидя в одном несильно популярном кафе, я пыталась разобраться во временах и спряжениях китайского языка, но получалось это из рук вон плохо. Губы до сих пор горели от поцелуя Никиты.
Да и он сам никак не желал униматься, терроризируя звонками и сообщениями мой телефон.
Спустя час насилия над мозгом, я, решив немного отдохнуть, заказала латте и небольшую булочку с корицей.
– Люба? – сзади послышался знакомый мужской голос. – Какая встреча! Ты почему здесь одна?
– Привет, – повернувшись, я искренне была рада встретить Олега. – Да вот, пытаюсь заниматься… Но что-то не получается. А ты?
– Мы часто покупаем здесь выпечку: моя сестра просто обожает итальянские булочки. Приходится время от времени заезжать, чтобы порадовать её, – подняв бумажный пакет, улыбнулся Олег.
– Ей очень повезло с братом, – тяжело вздохну, закусила нижнюю губу. – Тогда удачной дороги. Была рада увидеться…
– Ну уж нет. Так просто ты от меня не отделаешься, – положив выпечку в соседнее кресло, Олег сел напротив меня.
Наша встреча была подарком судьбы. Кто, как не лучший друг, способен объяснить мне странное поведение Романова.
– Раз решил скрасить моё одиночество, можешь ещё утолить неуёмное любопытство? Я бы хотела лучше узнать Никиту. Скажи, что он за человек? Мы уже три месяца под одной крыше живём, а я так и не поняла, что он из себя представляет.
– С какой целью интересуешься? – усмехнувшись, Олег облокотился на стол. – Неужели понравился наш бунтарь?!
Понимая, что в любую секунду могу быть поймана с поличным, попыталась оправдаться.
– Дело не в этом… – тяжело вздохнув, изобразила озадаченный взгляд. – Перемены в его настроении настолько меня пугают, что я иногда в ступор впадаю. В одну минуту он издевается, выводя на эмоции, а в другую признаётся в чувствах… – сказав это, я поняла, что ляпнула лишнее. – Прости, давай сделаем вид, что ты ничего не слышал и просто закроем тему?
– Так вот в чём причина твоей задумчивости… – парень улыбнулся правым уголком губ. – Никита сказал, что ты ему нравишься?
Я лишь смогла коротко кивнуть, пряча смущённый взгляд. Было неудобно, что длинный язык так просто выболтал причину моего неожиданного вопроса, но вернуть время вспять я, к сожалению, не могла.
/Олег/
Люба молчала, желая услышать ответ на свой вопрос, а я просто не знал, что сказать. С самого начала весь этот спор казался мне безумным и бессмысленным занятием… Но в тот момент было бессмысленно останавливать непроходимых глупцов – со мной или без меня, они бы всё равно исполнили задуманное.
А так я хотя бы знал об их планах.
Сейчас, смотря в чистые голубые глаза, горящие надеждой и доверием, я не знал, как поступить. Возможно, мне стоило всё рассказать Любе, попросить быть осторожной… Но многолетняя дружба с Никитой и Давидом крепко держала мой язык.
– Я бы на твоём месте просто не обращал внимания, – поджав губы, ответил я. – Никита часто загорается чем-то, а потом также быстро затухает. Если ты, конечно, хочешь, можешь броситься в омут с головой, только будь готова к расставанию.
– К расставанию? – опечаленно спросила Люба.
– Да, – вздохнув, я откинулся на спинку кресла. – К сожалению, Никита ещё не созрел до того, чтобы кого-то искренне любить… Сейчас все его отношения будут не более, чем развлечением.
Я пытался образумить Любу, ведь видел – она уже успела прикипеть к Никите. А мне безумно не хотелось, чтобы он разбил её невинное сердце.
– Скажи, ты когда-нибудь любил? – задумавшись, опечаленно спросила она.
– Конечно же, любил, – усмехнувшись, отвёл взгляд. – Да так сильно, что готов был ради неё умереть…
– А сейчас? – прошептала Люба.
– Нет, – тяжело вздохнув, я попытался отогнать мучащие воспоминания. – Мне предпочли другого… Сказали, что не наши отношения бесперспективны, – как бы не было больно говорить об этом, я решил быть честным.
– А если бы она вернулась… Неужели бы не принял обратно?
– Нет, – натянуто улыбнулся я. – Лера навсегда останется моим самым ярким воспоминанием, но вместе мы уже никогда не будем. Тот, кто предал однажды, предаст дважды, Люба.
Она погрустнела. Отведя взгляд к окну, Люба меланхолично рассматривала густой снегопад, а я не мог оторваться от неё.
Точёный профиль, слегка вздёрнутый нос и пухлые губы – она была такой красивой, что на корке моего давно замёрзшего сердца пошла трещина.
Люба искренне нравилась мне.
Сейчас, смотря на неё, я понимал, почему она меня так цепляет. Не только из-за внешности… Нет! Искренняя, приветливая, открытая. Среди лживости, искусственности и фальши она была ярким лучиком света, пытавшимся озарить своей добротой серость окружающих.
И её теплота невыносимо терзала меня.
Эгоистично молясь, чтобы Люба никогда не узнала про наш унизительный спор, я хотел провести с ней как можно больше времени… Я должен был постараться не только искупить свою вину, но и попробовать предложить ей посмотреть на меня не как на друга.
