Текст книги "Циничные игры в Любовь (СИ)"
Автор книги: Вероника Ольховская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
/Люба/
Несмотря на безмерную любовь к учёбе, занятия с восьми утра я ненавидела всей душой. Чтобы вовремя добраться до университета, нужно было вставать в полшестого утра, быстрее ветра собираться и бежать на автобус, который приезжал один раз в два часа.
Поэтому, когда я уже вовсю бодрствовала, домочадцы ещё сладко спали. Бесшумно выбравшись из комнаты, я тихо спустилась на первый этаж и уже хотела прошмыгнуть в кухню, как обомлела от неожиданности.
Передо мной, рядом с холодильником, стоял Никита. Он с такой жаждой пил из бутылки ледяную воду, что тяжёлые капли безудержно скатывались по его подбородку, шее, спешно уходя за воротник расстёгнутой рубашки.
Признаться честно, зрелище было завораживающим.
– Доброе утро, – поражённая увиденным, я не сразу поняла, что Никита уже заметил меня. – Что-то ты рано проснулась. Нормальные люди в такой час ещё спят…
– Нормальные люди, в отличие от тебя, учатся, – чувствуя, как полыхают щёки, резко отвела смущённый взгляд в сторону. – Поэтому хотят завтракать.
– Так завтракай, – усмехнулся Романов. – Я не мешаю тебе…
Да разве это было возможно, если я даже спокойно смотреть на него не могла? Нет, конечно, пускать слюни на красивого парня считалось ниже моего достоинства. Но вид мужского полуобнажённого тела взбудоражил новое, ещё неизвестное мне чувство…
– Почему не смотришь на меня? – пытаясь взять себя в руки, не заметила, как Никита подошёл ближе. – Неужели мой вид смутил тебя?
– Ещё чего, – сжав губы, я вновь перевела упрямый взгляд на Романова. – Просто от тебя несёт, как от винно-водочного завода… Боюсь, если я ещё немного побуду в твоей компании – с лёгкостью опьянею.
Это было бессовестной ложью. Единственным, чем пахло от Никиты, так сладковатым парфюмом. Этот запах был настолько приятным, что, наслаждаясь им, я на секунду забыла, кто передо мной стоит.
– Вот скажи, птичка, – кончиками пальцев Романов задумчиво взял шнурки от моей толстовки, – ты никогда не хотела отстричь свои длинные волосы? Может, похудеть? Мне кажется, так бы тебе стало легче жить…
– Зачем? – уверенно ответила я, пренебрежительно оттолкнув его руки. – Моя внешность – отличная защита от таких, как ты.
– Таких… – усмехнулся Никита. – Каких же?
– Эгоистичных, посредственных и недалёких, – с гордо поднятой головой я выплёвывала каждое слово. – Тех, кто привык судить о людях только по внешности. Тех, для кого обёртка – важнее содержания…
– Какие громкие слова, – закатив глаза, на выдохе произнёс Романов. – Только вот… – он наклонился настолько близко, что я могла чувствовать горячее дыхание на коже, – … никто не захочет узнать твоё содержание, если продолжишь скрывать его за отталкивающим внешним видом, – пожав плечами, Никита улыбнулся и добавил: – Никто, Люба.
Прошептав это, Романов нарочно слегка задел меня, а потом направился в сторону лестницы. Но я не могла его так просто отпустить.
– Красота в глазах смотрящего… – до боли сжав кулаки, я пыталась скрыть дрожь в голосе. – И мне искренне жаль, что такая простая истина слишком сложна для тебя.
На этом разговор был закончен. Даже если бы Никита снова попытался вставить свои пять копеек, я бы точно не стала его слушать. Наши взгляды на жизнь и отношения были до безобразия различны. Поэтому и смысла в нашем общении никакого не было. Стоило наконец-то свыкнуться с ним, и просто перестать замечать.
Но как я могла не обращать внимания, когда все его слова настолько задевали меня?
После утренней встречи с Никитой я знала, что всё пойдёт наперекосяк. И, правда, этот день было уже не спасти… Первую пару у нас отменили, по дороге в университет я умудрилась упасть, а вишенкой на торте стала несчастная пуговица от джинсов, которая не выдержала давления моего живота.
Это было фиаско. Казалось, в любую секунду, не справившись с накалом эмоций, я смогу разрыдаться. Но, видимо, вселенная не хотела моих слёз, потому что в тот момент, когда я окончательно отчаялась, позвонила мама.
– Любочка, дорогая, – в динамике телефона послышался родной голос, – наконец-то я до тебя дозвонилась.
– Что-то случилось? – уловив взволнованность, с замиранием сердца спросила я.
– Нет, дурёха, – после ответа стало легче дышать. – Просто вчера весь день ты была недоступна… Я уже хотела бросить работу и рвануть к тебе.
– Могла бы позвонить Елене Яковлевне, – по-доброму усмехнулась я. – Она бы сказала, что у меня всё хорошо. Но если вы всё-таки найдёте пару дней, чтобы навестить меня, я буду безумно счастлива. Прошло несколько месяцев, а мне уже белугой выть хочется.
– Что за пессимизм?! – недовольно спросила мама. – Раз отважилась поступать за тридевять земель, будь добра быть сильной. Нечего там слезами чужой дом заливать.
– Я всё понимаю, – тяжело вздохнув, прислонилась к холодному кафелю. – Но это так сложно. Здесь все чужие…
– Потерпи немного, милая. Скоро Новый год, а там и зимние каникулы! Купишь билет и рванёшь к нам… Или мы с папой приедем к тебе.
– Скорее бы уже, – чувствуя, как уныние снова подкатывает к горлу, я решила перевести тему. – Представляешь, а у меня сейчас пуговица на джинсах отвалилась! Хотела просто поправить ширинку, а она как отскочит! Благо никто не видел…
– Любовь Викторовна, ты снова налегаешь на сладкое? – по-доброму усмехнулась мама. – Я же просила поумерить аппетит. Смотри, скоро твоя задница не влезет ни в одни штаны. Будем парашют покупать.
– Мама!
– Да шучу я, – она попыталась меня успокоить, – шучу. Ну неужели из-за этого стоит расстраиваться? Знаешь же, что ты в любом весе у меня красавица! Давай я тебе сейчас скину денег на новые джинсы? Если хочешь, даже на несколько штук.
Разговор с родным человеком позволил мне отвлечься. Пусть она тоже была недовольна моим внешним видом, я знала, что это не со зла. Просто мама боялась, что, запустив себя, я могу повторить её судьбу и заработать сахарный диабет…
Поэтому я на неё совсем не обижалась.
Несмотря на ужасное начало, оставшийся учебный день прошёл незаметно – мне посчастливилось познакомиться с Мин Джин, которая по обмену прилетела из Сеула. Девушка уже отлично разговаривала по-русски и даже пообещала натаскать меня в корейском.
Когда мы, стоя рядом со входом в корпус, договаривались о следующей встрече, невдалеке от нас остановился синий спорткар. Зная, что многие детки богатых родителей учатся в нашем университете, вначале я не обратила на него никакого внимания. Но после рядом послышался знакомый голос:
– Любаша? Какая встреча! – к нам подошёл Давид. – Возможно, это судьба?
Глава 5
– Давид? – попрощавшись с Мин Джин, я подошла ближе к другу Романова. – Здравствуй…
– Привет! – широко улыбнувшись, он слегка наклонил голову вбок. – Никита говорил, что ты здесь учишься, но я и не думал встретиться.
Повисла неловкая пауза. Продолжая рассматривать меня, липким взглядом Давид прошёлся по моей фигуре и заинтересованно остановился на лице. В этот момент его губы дрогнули в лёгкой ухмылке.
– Что ж… – чувствуя неловкость от внимания Давида, я не желала продолжать разговор. – Приятно было встретиться. Я пойду…
– Почему ты сбегаешь от меня? – преградив путь, парень сложил руки за спиной. – Неужели боишься?
– Конечно же, нет! Просто спешу на автобус… Если опоздаю, домой вернусь не раньше семи. А я так устала сегодня…
– Зачем же тогда ждать? – Давид пожал плечами. – Давай я тебя отвезу. Сможем поближе познакомиться…
Его предложение окончательно выбило меня из колеи. С чего вдруг Давиду потребовалось ближе со мной знакомиться? Что, если внезапно вспыхнувшее внимание было не более, чем желанием поглумиться над деревенской девчонкой?
– Не думаю, что это хорошая идея, – виновато улыбнувшись, произнесла я. – Уверена, у тебя много своих дел… Поэтому не стоит тратить на меня время.
– Какая же ты колючая, Люба, – нахмурился Давид. – Неужели я настолько неприятен тебе?
– Конечно же, нет! – медленно отступая, я махнула рукой. – Просто, правда, не желаю утруждать тебя… Давай мы поговорим в следующий раз! Я пойду…
Смущённая напором Давида, я не заметила, как дошла до конца крыльца. Сделав ещё шаг, я совершенно забыла про огромные ступени, полетев с которых можно было осчастливить травматолога своим визитом. Моя нога оказалась в свободном падении.
Чувствуя, как теряю равновесие, я приготовилась группироваться. Но в следующую секунду плечи обхватили крепкие мужские руки. Прижав к себе, Давид невольно положил ладонь на мою шею и воскликнул:
– Поймал!
Когда я врезалась в твёрдую грудь, в нос ударил пряный аромат парфюма и ноты мяты, исходящие от мужского пальто.
На секунду я замерла. Близость Давида пугала. Его неистовое сердце оглушало меня. Или так билось моё? Не зная, как вести себя дальше, я медленно подняла взгляд и наткнулась на довольные глаза.
– Думаю, мне всё же стоит тебя проводить, – широко улыбнулся Давид, не спеша разрывать объятий. – Хотя бы до остановки… Посажу в автобус и буду спокоен, что по дороге с тобой ничего не случится.
– Хорошо, – через силу выдавила я. – Только, пожалуйста, отпусти меня.
– Конечно, – в мгновение парень убрал руки, а мне почему-то стало невыносимо холодно.
Как бы я ни желала отвязаться от него, Давид всё же пошёл за мной. После случившегося на крыльце моё сердце долго не хотело успокаиваться. Оказалось, ощущение мужской близости было довольно приятным.
– А на кого ты учишься? – вытянув меня из размышлений, неожиданно спросил Давид.
– Лингвист-переводчик, – неуверенно улыбнулась я. – Мне нравится изучать языки, культуру разных стран… Надеюсь, в недалёком будущем я смогу отправиться в кругосветное путешествие.
Последнее из сказанного было явно лишним. Из-за волнения я с трудом контролировала себя.
– Какая романтика, – по-доброму усмехнулся парень. – Я вот никогда не питал интереса к путешествиям. Наверное, мой удел наш скромный городишко.
– Скромный? – вздохнув, ухмыльнулась я. – Ты просто у нас не был…
– А я в этом году оканчиваю медицинский университет, – словно не услышав вопроса, продолжил мысль Давид. – Правда, не знаю, пригодится ли мне это в жизни.
– Почему? – удивлённо спросила я.
– Моё обучение – блажь родителей. Отец сразу решил, что сын пойдёт по его стопам – станет одним из лучших пластических хирургов города. Но, к сожалению, меня это не интересует, – Давид пожал плечами.
– И что же тебе нравится?
– Автомобили, – мечтательно улыбнулся парень. – Я бы с радостью открыл сеть мастерских или, возможно, целый салон. Но отец этого не понимает – говорит, что это не больше, чем ребячество.
В этот момент к остановке подъехал нужный мне автобус. Следовало прощаться.
– Прости, что прерываю, – виновато улыбнулась я. – Но мне пора ехать… Спасибо, что проводил и… – поджала губы, – …спас. Было приятно вновь увидеться.
– Может, я поеду с тобой? – неожиданно Давид сделал шаг к автобусу.
– Нет, пожалуйста, – закачала головой. – Мне, правда, будет очень неловко… До встречи!
Пока Давид думал, что ответить мне, я успела быстро запрыгнуть в автобус и оплатить за проезд.
Нарочно сев в конец салона, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Глупое сердце продолжало громко биться, но я не хотела слушать его, поэтому достала из сумки наушники и включила любимую музыку.
К счастью, до дома я добралась быстро. Уже в коридоре стало ясно, что домочадцы отбыли по делам, поэтому, не задерживаясь, я направиласт в ванную.
Находясь в чужом городе, в чужом доме я не могла позволить себе такую роскошь, как провести несколько часов наедине с собой. Сегодня же, я хотела насладиться каждой секундой одиночества.
Погрузившись в горячую воду, я с наслаждением закрыла глаза. Мне так хотелось отвлечься, подумать о чём-то приятном… Но в мыслях сразу же появился образ самоуверенного Давида, согревающегося меня в своих объятиях. Они были такие тёплые, приятные, что я невольно прикоснулась к плечу, пытаясь снова их ощутить.
Давид вызывал во мне противоречивые чувства.
С одной стороны, по своей неопытности мне хотелось верить в искренность его заинтересованности. Какая девушка не мечтает о симпатии привлекательно парня? Но с другой… Вся его настойчивость могла быть не более, чем желанием развлечься. Охмурить простушку, а потом распрощаться с ней, потешив тем самым непомерное эго.
Думая о причинах внимания Давида, я не заметила, как прошло больше получаса. Вода уже остыла, и мне нехотя пришлось вылезти из ванны.
Я была не из тех девушек, кто часами мог наносить на тело всевозможные скрабы, кремы. Несмотря на объёмность фигуры, природа наградила меня прекрасной кожей: ни растяжек, ни целлюлита, даже складочки, как мне казалось, смотрелись довольно гармонично.
Обтираясь полотенцем, я невольно задумалась над словами Никиты. «Ты никогда не хотела отстричь свои длинные волосы? Может, похудеть? Мне кажется, так бы тебе стало проще жить…», – крутилось в голове, пока я смотрела на своё отражение.
Возможно, Романов был прав? И мне, действительно, стоило измениться…
Задумавшись, я не сразу услышала тихие шаги в коридоре. Уверенная в том, что заперлась, я не обратила на них внимания и, поэтому не спешила накидывать халат. Как позже оказалось, очень зря.
– Какого чёрта?! – воскликнул Никита, открыв дверь. – Глаша, тебя никто не учил закрываться? Или вы в своей деревне до сих пор в общественные бани ходите?
Я оторопела. Внезапное появление Романова ввело меня в полный ступор. Я не сразу поняла, что стою перед ним абсолютно нагая. Но когда всё же пришла в чувства, схватила с тумбочки халат и провопила:
– Уйди! – сердце истошно билось, а щёки зарделись так, словно в ванной стоял сорокаградусный мороз. – Никита, сейчас же закрой дверь с другой стороны!
Но Романов не спешил уходить. Со странным интересом он продолжал разглядывать меня, а я даже не представляла, какое безумие в этот момент царило в его мыслях.
– Было бы на что смотреть, – словно пересилив себя, процедил Никита. – Как закончишь, позови меня. И, пожалуйста, больше не устраивай таких шоу… Не думаю, что моё слабое сердце в следующий раз выдержит.
Сказав это, Романов вышел, а я, оставшись в тревожном одиночестве, запахнула халат и быстрее ветра направилась в свою комнату.
– Господи, какой позор… Какой позор… – повторяла я, бесцельно роясь в шкафу.
Схватив первую попавшуюся футболку и трико, быстро переоделась и подошла к двери.
Наверное, стоило обсудить произошедшее с Никитой – объясниться, сказав, что это было ужасное недоразумение. Мне же совершенно не хотелось предстать перед ним в таком виде…
Но потом я задумалась:
– А что я ему скажу? Что забыла запереться. Разве это оправдание? – вздохнув, вернулась к кровати. – Господи, как же стыдно. Надо же было так опростоволоситься. Идиотка… – откусила уголок кутикулы. – Ну ничего, Люба. Сама виновата… В следующий раз будешь проверять замок…
К горлу подступила тошнота, а тело ломило словно от озноба. Я не понимала, как дальше вести себя с Романовым, как вообще смотреть ему в глазах… Разве я могла жить рядом с ним после такого?
Глава 6
/Никита/
Даже через плотно прикрытую дверь до меня доносился тяжёлый звук девичьих шагов: Люба с такой скоростью неслась по коридору, что стены в комнате неистово дрожали.
Конечно же, Птичка была смущена моим внезапным появлением. Наверное, впервые её обнажённое тело видел представитель мужского рода. Но я, правда, не думал, что так может получиться! Просто хотел принять душ после тренировки. А тут…
Теперь, закрывая глаза, я видел очертания влажной нагой фигуры, изгибы которого неожиданно будоражили кровь. Округлые бёдра, очерченная талия и упругая грудь, напряжённые от холода соски которой до сих пор вызывали желание дотронуться.
– Какого чёрта?! – воскликнул я, несколько раз ударив себя подушкой. – Разве тебе могло понравиться это?
Последнее слово я произнёс с таким пренебрежением, что на языке невольно почувствовалась горечь. Но ещё более омерзительным было осознание, что мне действительно понравилось увиденное…
Даже сейчас, находясь в полном одиночестве, я испытывал гнетущее томление, болезненное возбуждение, ломотой отзывающееся в паху.
Как же мне хотелось сейчас, отбросив все предрассудки, отступить от наших недомолвок и ринуться в соседнюю комнату. Схватить несчастную Любашу и, распахнув шелковый халат, показать, насколько приятной может быть близость с мужчиной.
– Ты сошёл с ума! – желая прийти в чувства, постучал по щекам. – Даже не смей думать о таком! Она же… – сокрушённо поморщился. – Деревенщина!
До поздней ночи я не выходил из комнаты. Желая унять разгорячённые фантазии, я пытался отвлечься и, достав скрытый от любопытных глаз мольберт, по памяти рисовал бушующее море.
Ещё вчера я бы обязательно рванул к друзьям или вытащил Илону, чтобы хорошенько её… Но сейчас мне не хотелось ни того ни другого. Душу рвало на части от новых, противных мне чувств.
Ближе к полуночи я всё же выбрался из своего убежища. Желудок скрутило от голода, поэтому я решил сразу же спуститься на кухню. Но, как оказалось, проголодался ни я один.
Наша Птичка, неожиданно показавшая мне сегодня все прелести своего пышного тела, намазала на большой кусок белого хлеба клубничное варенье и с особым аппетитом набивала своё брюшко.
– Приятного аппетита, – пытаясь скрыть невольное замешательство, через силу произнёс я.
– С-с-спасибо, – слегка подавившись, ответила Люба.
Проходя мимо, заметил, как разрумянились круглые щёки. Я был уверен, сейчас наша гостья смущена не меньше моего – даже на расстоянии до меня доносились звуки её рваного дыхания.
Достав из холодильника оставшийся с ужина салат, я поставил в духовку стейк и налил сок. Я пытался не смотреть на Птичка, чувствуя, как пылать начинаю сам. Люба же, застыв с бутербродом в руках, с моего прихода даже не шелохнулась.
– Расслабься, – сев напротив неё, на выдохе произнёс я. – Спокойно доедай и уходи.
– Спасибо за разрешение, барин, – прожевав кусок, который всё это время был у неё во рту, прошептала Люба. – Как бы я без вас справилась…
– В этот раз сделаем вид, что ничего не произошло, – от сильной жажды мой голос охрип. – Я ничего не видел, ты успела закрыться. Но… – сделав многозначительную паузу, отпил сока, – … в следующий раз, прошу, запирайся. Хорошо это был я, но ведь мог зайти мой отец.
– Мне казалось… – раскрасневшееся девичье лицо в мгновение побледнело. – Я думала…
– Забыли, – тяжело выдохнув, произнёс я. – Веди себя так, словно этого не было. Иначе эти ужимки станут видны другим. А мне бы не хотелось конфликтовать с отцом – неизвестно, сколько ты ещё у нас задержишься…
На самом деле я больше успокаивал себя, нежели Птичку. Даже сейчас, когда она была одета, мой пронзительный взгляд проходился по каждому изгибу её тела, вызывая мучительное волнение в груди.
Это было просто невыносимо.
– Хорошо, – тихо ответила Люба, виновато опустив взгляд.
Она никак не могла решиться продолжить поглощать своё лакомство, а я никак не мог оторвать от неё взор.
– Ты, случайно, сегодня не виделась с Давидом? – пытаясь изобразить напускное равнодушие, спросил я.
– Виделась, – отмерев, Люба посмотрела на меня. – Но почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому что второй день он атакует меня просьбами дать номер твоего телефона, – мясо разгорелось, поэтому я подошёл к духовке. – Я, конечно, всеми силами отказываю ему. Но сейчас вдруг подумал: а почему нет? Возможно, из вас выйдет прекрасная пара.
Это была уловка – способ оценить реакцию Птички на симпатию Давида. Пусть я не верил в то, что он может выиграть спор, всё равно должен был убедиться в неприступности Любы.
– Не нужно никому ничего давать! – чересчур импульсивно воскликнула она. – Давид, конечно, симпатичный парень… Но я не планирую в ближайшем будущем вступать в отношения.
– Почему? – вернувшись на своё место, удивлённо спросил я. – Разве ты, как и все девушки, не мечтаешь о страстной любви?
Птичка снова раскраснелась. Пытаясь скрыть волнение, Люба откусила бутерброд и отвела взгляд.
– Конечно, мечтаю, – прожевав, сдавленно ответила она. – Но… Чувства забирают слишком много времени. А я хочу как можно скорее освоить китайский и корейский. Не думаю, что смогу заниматься всякими глупостями.
Как бы я ни пытался скрыть удовлетворения, на моём лице появилась тень победы. Если Любаша и дальше продолжит сторониться Давида, мне не придётся даже вмешиваться.
– Правильно, Люба, – я кротко улыбнулся, отрезав мясо. – Сначала нужно получить образование. А уже подумать о глупой любви. Тем более, скажу откровенно, чувства – удел посредственных людей, таких, как я, например.
Поджав губы, Люба улыбнулась в ответ. Было странно вот так сидеть с ней на кухне, говорить на отвлечённые темы, не ссориться… Сейчас я не чувствовал к птичке ни отвращения, ни неприязни. Да и терзающее несколько минут назад возбуждение сошло на нет.
Возможно, я всё же был предвзят к Любе. Конечно, стать друзьями мы не могли… Но разве это мешало нам спокойно общаться? Наверное, нет.
Размышляя об этом, я не заметил, как задержал на Птичке задумчивый взгляд. А вот от Любы моя заинтересованность не скрылась… Молча хлопая ресницами, девушка растерянно смотрела на меня.
– Ты испачкалась, – желая перевести внимание, тихо произнёс я. – Вытри, пожалуйста, рядом с губами.
– Где? – Люба взяла салфетку, но найти несчастное пятно не мог.
– Да не там, – тяжело вздохнул. – Дай сюда, – вырвав из рук салфетку, я наклонился над столом ближе к ней. – Маленькая хрюшка, – прошептал, по-доброму усмехнувшись.
Угольные зрачки в небесно-голубых глазах в мгновение расширились. Я заметил, как Любаша невольно прикусила внутреннюю сторону щеки и рвано выдохнула. Казалось, сейчас она смотрела на меня так, словно увидела в первый раз.
А когда я убрал руку, Птичка с грохотом вскочила со стула и, оставив несчастный бутерброд, выбежала из кухни.
