Текст книги "Циничные игры в Любовь (СИ)"
Автор книги: Вероника Ольховская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Вероника Ольховская
Циничные игры в Любовь
Глава 1
Мягкие солнечные лучи, пробравшиеся в комнату через плохо прикрытые шторы, заставили меня повернуться на другой бок. Вчера до поздней ночи я пыталась освоить несколько омофонов, так популярных в китайском языке. Правда сделать самостоятельно это так и не смогла…
Бестолковая.
Поэтому сегодня утром я хотела минимум до обеда нежиться в постели. Но непрекращающийся шум, доносившийся с первого этажа, не позволил сбыться сладким мечтам.
Нежеланное воскресенье наступило слишком быстро. И с чего бы выходной мог быть нежеланным, спросите вы. А я отвечу: Николай Петрович, друг моего отца, в честь открытия первого салона красоты его жены, Елены Яковлевны, на сегодня запланировал пышное торжество.
И я, как гостья их дома, должна была в обязательном порядке на него явиться. Только вот большое количество незнакомых людей и обстановка, полная пафоса и роскоши, пугали меня.
Точнее, меня страшило отсутствие людей, с которыми я могла чувствовать себя комфортно.
От одной только мысли о предстоящем вечере живот неприятно скрутило. Но несмотря на полную неготовность к празднованию, я должна была смириться и покорно принять эту участь.
– Любочка, ты проснулась? – когда от шёпота гадких мыслей мне хотелось придушить себя подушкой, в дверь тихонько постучали. – Если да, спускайся завтракать. Скоро на кухне будет не протолкнуться.
Этот голос теперь я могла узнать из тысячи. Елена Яковлевна была чудесной женщиной. Я восторгалась не только её идеальной внешностью, но и мягким, чутким характером. Благодаря своей доброте, хозяйка моего временного дома приняла меня, как родную дочь.
– Да, Елена Яковлевна, я проснулась, – чересчур скрипуче ответила я, сев на кровать. – Спасибо за приглашение. Я сейчас соберусь и спущусь.
– Торопись, но несильно, – приоткрыв дверь, всё так же ласково произнесла она. – Никита всё равно ещё спит. Снова полночи шатался…
Елена Яковлевна продолжала говорить, но я уже не слушала её. От упоминания имени сына Романовых меня невольно передёрнуло.
Говоря откровенно, с первого взгляда Никита мне даже понравился – высокий, спортивный, голубоглазый брюнет, имеющий очаровательную улыбку и две милые ямочки на щеках. Он был мужской копией своей потрясающей матери.
К сожалению, часто бывает, что внешность слишком обманчива… Получше узнав Никиту, я не только охладела к нему, но и полностью разочаровалась в ослепительном красавчике. Наглый, эгоистичный и самовлюблённый мальчишка был совсем не похож на своих родителей.
Из-за различий наших взглядов на жизнь и едких мужских замечаний я пыталась как можно меньше сталкиваться с Никитой. Благо Романов младший появлялся дома лишь для того, чтобы переночевать.
– Ой, что-то я заболталась, – из размышлений меня вытянул восклик Елены Яковлевны. – Побегу… Нужно ещё проследить за украшением зала.
– Конечно, – неловко улыбнувшись, кивнула я. – Удачного дня!
– И тебе, милая! – послав мне воздушный поцелуй, Елена Яковлевна закрыла дверь и полетела по своим делам, а я снова рухнула на кровать.
Несмотря на гостеприимство Романовых, мне хотелось жить отдельно от них. Испытывая прессинг Никиты, я много раз просила у папы разрешение снять квартиру – и даже готова была оплачивать её сама, лишь бы съехать. Но он упёрся, постоянно твердя о моей безопасности. Видите ли, папа будет спокоен, только при условии контроля со стороны своего давнего друга.
Словно его дочь была неразумным ребёнком…
Чувствуя, как пессимизм снова накрывает меня опасной лавиной, я решила скорее спуститься завтракать. Двойная порция углеводов и совсем немного сладкого всегда поднимали моё настроение.
– Доброе утро, Любочка, – переступив порог кухни, я услышала ласковый голос Антонины Петровны. – Ты что-то сегодня припозднилась.
Антонина Петровна была домашней помощницей Елены Яковлевны. На её плечах лежала важная миссия – сытость Романовых.
– Доброе утро, – ответила я, приветливо улыбнувшись. – Да. Есть такое… Полночи грызла гранит науки, поэтому никак не могла проснуться, – подойдя к плите, от наслаждения закрыла глаза и принюхалась: – Как же вкусно пахнет оладушками! Словно мама испекла…
– Моя ты милая, – подойдя ближе, Антонина Петровна погладила меня по плечу. – Скучаешь по ней?
– Очень, – вздохнула, поджав губы. – Но как бы мне ни хотелось вернуться к ней, нужно получить хорошее образование и исполнить заветную мечту.
– Какую же, если не секрет? – поинтересовалась старушка.
– Дояркой стать, – позади нас послышался язвительный голос. – Ну или, может, ветеринаром… Кого у вас там на ферме не хватает?
Повернувшись, я увидела сонного Никиту. Растянутая пижама, взъерошенные волосы и полуприкрытый взгляд – чадо только что проснулось и совсем было не надо наступившему утру.
– А тостов нет?! – подойдя к столу, на котором стояла тарелка с сырниками, недовольно спросил Никита. – Тонечка, ну я же говорил, что ненавижу творог. Неужели так сложно поджарить хлеб, положив на него ветчинку и сырок?
Это было за гранью фантастики. Видеть, как здоровый лоб упрекает пожилую женщину, оказалось выше моих сил.
– А ты маленький, что ли?! – не выдержав едкие замечания в сторону пожилой женщины, воскликнула я. – Не знаешь, где хлеб лежит? Может, ножом пользоваться не умеешь?!
– У нашей Любаши голос прорезался? – насмешливо выгнув бровь, недовольно спросил Никита. – Если тебе так претит моё общество, почему же всё ещё живёшь здесь? Обосновалась на птичьих правах и смеешь указывать мне, что делать?!
В эту секунду дверь отворилась, а в кухне раздался громогласный голос Николая Петровича:
– А что она такого сказала?! Всё, что ты делаешь в своей жизни – прожигаешь дни, а вместе с ними и мои деньги! Даже бутерброд сам себе приготовить не можешь… Бестолочь!
– А кто в этом виноват, папочка? – съязвил Никита, пойдя ближе к отцу. – Наверное, вы с мамой. Разбаловали, недоглядели, а сейчас пожинаете плоды своих трудов, – он сделал вид, что снимает с плеча Николая Петровича соринку, после чего театрально сдул её с пальцев.
– Бессовестный мальчишка, – прошептала я, надеясь, что меня не услышат. – Ни стыда, ни совесть нет…
К сожалению, Романов младший имел прекрасный слух. Повернув голову в мою сторону, Никита раздражённо оглядел меня, а потом спросил:
– Как долго это… – он с особым пренебрежением подбирал слова, – … недоразумение будет находиться в нашем доме? Неужели пары месяцев недостаточно, чтобы отпустить пташку в свободный полёт?
– Сколько нужно, столько и будет! Ты прекрасно знаешь, что это закрытая тема, – Николай Петрович гневно посмотрел на сына, заставив его стушеваться. – Поэтому прекратите артачиться и найдите наконец-то общий язык! Сегодня такой важный день для твоей матери… Будь добр не опозорить нас! Иначе…
– Ты лишишь меня средств к существованию, – на выдохе добавил Никита. – Я понял. Обещаю, буду пай-мальчиком.
– Вот и славно, – вздохнул Николай Петрович. – Приятного всем завтрака.
Но есть уже не хотелось… От одного только вида Никиты меня выворачивало наизнанку. Поэтому, стащив из холодильника шоколадку, я решила спешно сбежать в свою комнату.
Оказавшись в убежище, я с ногами забралась на кровать и обняла любимую игрушку.
Романов был не прав – мне никогда не хотелось работать с родителями, никогда не тянуло остаться в родном городе. Я всегда мечтала о свободе: разные страны, множество изученных языков и большой круг знакомых с каждого уголка нашего необъятного мира. Поэтому я долго и упорно трудилась, чтобы поступить на переводчика.
Сначала английский, потом китайский, корейский и немецкий: меня затягивала лингвистика. Через языки я приобщалась к богатой культуре. Но приземлённому Никите было этого не понять… Деньги, девушки и развлечения: всё, что интересовало посредственного парня.
И вот я снова думала о нём…
Гадство.
Глава 2
Как и говорил Николай Петрович к шести часам к дому Романовых начали стягиваться гости. Внизу уже слышались чужие голоса, а я всё никак не могла выбрать, в чём же предстать перед бомондом города.
В платьях моя фигура смотрелась несуразно: казалось, на поросёнка натянули яркую скатерть. Джинсы и толстовка не подходили статусу мероприятия… Из всей скудности гардероба оставался один вариант. И тот далеко не праздничный…
Но разве у меня был выбор?
Быстро убрав недавно высохшие волосы в пучок, я нанесла на губы лёгкий блеск, улыбнулась отражению в зеркале и осмелилась спуститься к гостям.
Но вся моя решительность рухнула, стоило мне только открыть дверь. Там в коридоре я увидела Никиту, который раздражённо поправлял непослушный воротничок рубашки. Несчастная ткань мялась от грубых прикосновений длинных пальцев, но безупречно ложиться никак не хотела.
– Может, позвать Елену Яковлевну? – усмехнувшись, язвительно спросила я. – Сказать, что её драгоценное чадо даже с рубашкой совладать не в силах…
– Ну зачем же беспокоить маму, – самодовольно ухмыльнулся Никита, – когда обслужить меня можешь и ты… Тебе же не привыкать барину помогать, – оставив попытки уложить воротник, он поднял на меня взгляд. – Господи, Любаша… Неужели ты не нашла ничего лучше, чем эти убогие рюши?
Голос Никиты буквально сквозил пренебрежением. Конечно, разве он мог упустить прекрасную возможность задеть моё и без того ранимое самомнение… Идиот! Лучше бы хотя бы раз изменил себе, поддержав меня.
– Не нравится? – назло ему ещё выше подняла подбородок. – Так не смотри! Для кого-кого, а для тебя я точно не старалась. Поэтому избавь меня от своего пустого мнения и дай пройти, – сказав это, я нарочно толкнула его плечом и спустилась на ступеньку.
– Идиотка, – в ответ усмехнулся Никита. – Я же о тебе забочусь, бестолковая. Опозоришься перед уважаемыми людьми, как потом в этом городе жить будешь?
– Ну ты же как-то со своей репутацией живёшь, – фыркнула я, улыбнувшись одним уголком губ. – Уверена, мне тебя никогда не переплюнуть!
Никита явно хотел в ответ что-то ляпнуть, но я не дала ему даже возможности сделать этого, уверенно спустившись на первый этаж.
Конечно же, слова Романова задели меня: постоянные гадости больно ранили чувствительное сердце. Но упрямая гордость не позволяла показать свою уязвимость – я до последнего держала лицо, останавливая подступающие слёзы.
– Любочка, милая, – из размышлений меня вытянул ласковый голос Елены Яковлевны, – ты прекрасно выглядишь. Юбочку я, конечно, выбрала бы другую, но блузочка очень даже ничего. Свеженькая!
Было глупо отрицать, что добродушная женщина лукавила. Я понимала, что Елена Яковлевна сказала так только для того, чтобы поддержать меня. Но даже эта открытая лесть смогла унять печаль от слов Никиты.
– Спасибо большое, – через силу улыбнулась я. – А вам очень идёт это платье. Винный цвет определённо ваш. Буквально сияете…
– Благодарю, – Елена Яковлевна обняла меня за плечи. – Я его больше недели искала! Столько бутиков прошла… – смотря в сторону входа, она замолчала, после чего протараторила: – А вот и друзья Никиты приехали! Хочешь, я тебя с ними познакомлю? Думаю, вы легко найдёте общий язык с его девушкой Илоной.
– Нет, что вы! – слишком резко воскликнула я. – Я позже обязательно с ними познакомлюсь… Сама. Просто понимаете, ещё немного стесняюсь…
– Понимаю, милая, – добродушно улыбнулась женщина. – Ну тогда наслаждайся праздником! Я пойду. Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.
– Конечно, Елена Яковлевна, – коротко кивнула я. – Спасибо за заботу.
Фуршет длился слишком долго… Нескончаемый поток незнакомых лиц, монотонная музыка и непрекращающиеся беседы – весь этот пафос был чужд мне. Родители, если и устраивали торжества, проводили их в более скромной обстановке.
К счастью, меня никто не замечал. Никита был увлечён своими друзьями, Елена Яковлевна и Николай Петрович обхаживали гостей, а я, держа в руках стакан с соком, с наслаждением наблюдала за первым снегом, медленно спускающимся за окном.
Несмотря на холод, я любила зиму. Приятный хруст под ногами, пушистые снежинки на волосах и запах мандаринов: непередаваемая атмосфера, воскрешающая веру в чудеса. Именно зимой обновлялась природа… А вместе с ней оживала и я, позволяя себе начать всё с чистого листа.
– Люба-а-аша, – заворожённая видом, я не заметила, как подошёл Романов. – А чем это таким ты занята? На снег любуешься? – он тяжело вздохнул. – Мне очень неудобно отвлекать тебя от такого важного дела, но мои друзья хотели бы с тобой познакомиться. Не уделишь нам минутку?
Предложение Никиты было слишком неожиданным. Чувствуя, как замешательство овладевает разумом, я попыталась отказаться, но Романов не позволил мне этого сделать. Правой рукой обхватив плечи, он прижал меня к себе и громко сказал:
– Дорогие мои, позвольте представить вам Любашу, – усмехнувшись Никита, самодовольно посмотрел на меня. – Прошу, только не пугайте нашу птичку – она ещё маленькая, неопытная, не знает, как вести себя с такими ловеласами, как вы.
Только сейчас я увидела, что передо мной стояли двое привлекательных парней лет двадцати: справа зеленоглазый блондин, а слева кареглазый брюнет. Их рост был настолько высок, что я буквально смотрела на них снизу вверх.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Давид, – обольстительно улыбнулся брюнет, протянув мне руку.
– Люба, – пытаясь скрыть дрожь в голосе, ответила я. – И мне очень приятно… – принять рукопожатие стоило мне невиданных сил.
– А я Олег, – подвинув Давида, поприветствовал меня блондин. – Надеюсь, будем дружить.
– Надеюсь, – заикаясь, прошептала я.
Выглядела я сейчас, как последняя идиотка. От пристального взгляда парней, мои пунцовые щёки практически задымились, а тело настолько вспотело, что, казалось, сейчас намокнет и блузка.
Так опозориться я точно не могла.
– Да, ты был прав, – вытянув меня из размышлений, произнёс Давид. – Она очень необычна… Такая непосредственно чистая – словно одуванчик.
– Скажешь тоже, – усмехнулся Никита, наконец-то отпустив меня из своих липких объятий. – Одуванчик… Маленькое пушистое облако на ножке.
Новая порция оскорблений стала ушатом холодной воды на мою голову. Осознав, что под комплиментом скрывалось завуалированная насмешка, я хотела прервать поток мнимых любезностей, но не успела… Меня перебил Романов:
– Я исполнил ваше желание, – тяжело вздохнул Никита. – Может, уже свалим в клуб? Папеньку и маменьку уважили… Пора и честь знать.
– Я не против, – поджав губы, ответил Олег. – Может, и Любаша к нам присоединится?
– Что ты? – громко рассмеялся Никита. – Наша девочка слишком маленькая, чтобы посещать такие злачные места. По неопытности она в два счёта найдёт там приключения на свою пухлую задницу. Отец мне потом голову открутит, – улыбнувшись, Романов посмотрел на меня. – Поэтому Любаша остаётся дома, а мы, наконец-то сможем нормально отдохнуть.
– Очень жаль, – вздохнул Давид. – Думал, мы с Любочкой лучше узнаем друг друга…
– Не нужно оно тебе, – похлопав по плечу, ухмыльнулся Никита. – Не отмоешься потом от этой духоты…
Чувствуя, как от возмущения закипает кровь, я хотела высказать Романову всё, что так долго копилось в душе. Но, когда я собралась с мыслями, парней уже и след простыл…
Глава 3
/Никита/
В качестве излюбленного места для наших ночных встреч мы выбирали клуб «Макарена». В нём ставили отличную музыку, подавали лучший в городе алкоголь, а самое главное – здесь мы могли спокойно расслабиться, не боясь попасть под прицел любопытных глаз.
– Ну как вам наша Любаша? – спросил я, как только мы устроились на больших креслах в закрытой зоне.
– Интересный экземпляр, – листая барную карту, усмехнулся Давид. – Видели её блузку?! Откуда только она её вытащила? Наверное, у бабули своей стащила…
– Ну чего вы, – нахмурившись, улыбнулся Олег. – Слушая твои рассказы, я думал там не девушка – атомная война, не иначе. Но, к удивлению, её мордашка оказалась очень даже привлекательной…
Мы рассмеялись.
Никогда бы не подумал, что мой друг может счесть Любашу привлекательной. По мне она была классической дурнушкой, мечтающей, чтобы её ценили за ум, а не за красоту.
– Я, конечно, понимаю, что о вкусах не спорят, – покачав головой, недоумевающе посмотрел на Олега, – но как вообще можно засматриваться на эту… – долго не мог подобрать слово, – … доярку?!
– А почему нет? – рассмеялся он. – Милая, непосредственная девочка… Ты хотя бы раз видел такие чистые глаза у прожжённых девиц, окружающих нас? Я вот не видел.
– Да ты с ума сошёл! Говоришь об этой… как о чём-то прекрасном!
Это было за гранью фантастики. Меня тошнило только от одного вида её расплывшейся фигуры… Да её же даже обнять было невозможно! О каких глазах могла идти речь?
– Всё, брейк! – вмешался Давид. – Разошлись… Ещё не хватало из-за пустяка поссориться. Давайте лучше выпить закажем. Шампусик твоя матушка выбрала так себе…
Когда алкоголь согрел в венах кровь, я успокоился. Что это, действительно, меня понесло? Возможно, у Олега был фетиш такой – безразмерные бочки. Кто-то же должен был плыть по волнам, когда мы, нормальные мужчины, бились о скалы.
– Я тут с такой кошечкой познакомился! М-м-м… – от наслаждения Давид прикрыл глаза. – Жаркая, необузданная, безумно сексуальная – от одного вида крышу сносит… Сегодняшней ночью мне удалось приручить эту дикую кошечку. И, признаюсь честно, это был отвал всего…
– Ты, кроме секса, о чём-то ещё думаешь? – пренебрежительно усмехнулся Олег. – Иногда мне кажется, что ты из пубертата никак выйти не можешь…
– Лучше так, чем, как ты, быть евнухом! Не отсохло ещё достоинство-то?
– Проверишь? – огрызнулся Олег.
Мы рассмеялись.
Давид действительно был чересчур помешан на сексе. Не желая останавливаться на одной, он с особым энтузиазмом перебирал девушек, которые, как мухи на мёд, велись на его крутую тачку. Мы же с Олегом не разделяли такой своеобразный интерес, предпочитая не тащить в свою кровать всякий сброд.
– Любопытно, а какая в постели Любаша? – после очередного стакана коньяка неожиданно спросил Давид. – Такая же, как внешне: скромная и невинная? Или всё же горячая…
От одной только мысли о близости с Любашей на шее выступил холодный пот. Представив все неровности её тела, дряблость кожи и тяжесть веса, с которой она могла на тебя взобраться, я невольно поморщился и брезгливо прикрыл глаза.
– Не думаю, что у этой девочки вообще был такой опыт, – усмехнулся Олег. – Держу пари – она даже не целовалась.
– Как вам может быть не противно об этом рассуждать? – раздражённо спросил я. – Нашли тему для разговора…
– Да ладно тебе, – откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся Давид. – Я считаю, в этой жизни нужно попробовать всё. Иногда так и тянет на экзотику.
– Неужели решил, что Любаша – следующая, кто пополнит твою уникальную коллекцию?! – удивлённо подняв левую бровь, я недоумевающе посмотрел на друга. – Она точно птичка не твоего полёта.
И нет. Это был далеко не комплимент моей нежеланной соседке. Просто я был уверен, что со своими тараканами Люба даже не заметит блудских трепыханий Давида.
– Ты во мне сомневаешься?! – подавшись вперёд, он лукаво ухмыльнулся. – Считаешь, не осилю? Наоборот, с такой будет настолько просто, что быстро станет скучно.
– Наивный, – вздохнув, отвёл взгляд в сторону. – Сколько тебе времени потребуется, чтобы затащить Любашу в постель?
– Ребят, вы чего, – вмешался Олег. – Остыньте и не порите чушь. Она не игрушка! Живой человек…
– Максимум три недели, – не обратив внимания на нотацию друга, махнул рукой Давид.
Во мне внезапно загорелся интерес. Одним выстрелом я мог убить сразу двух зайцев. Во-первых, опустить самомнение Давида с небес на землю. А во-вторых, избавиться от недоразумения в виде ненавистной соседки. Если у друга всё-таки выгорит, после такого унижения Любаша, сверкая пятками, сбежит из города в деревню. Будет рядом с коровами залечивать своё несчастное разбитое сердце.
– За две недели управишься? – самодовольно улыбнулся я. – Если к Новому году Любаша влюбиться в тебя и лишиться самого ценного – я попрощаюсь с любимым байком. Знаю, как долго ты пускаешь на него свои мерзкие слюни.
– Этого слишком мало… – усмехнувшись, Давид покачал головой. – Если Любаша скрасит одну из моих ночей, ты не только отдашь свой байк, но и будешь по первому требованию предоставлять квартиру для моих свиданий… Девчонки просто текут от вида города с высоты птичьего полёта.
– Ты же знаешь, что это невозможно! – крикнул я. – После вас там всё дезинфицировать нужно будет!
– Ну на нет и суда нет… – пожал плечами Давид.
– Эх, ладно! – решил рискнуть я. – Но раз ставки повышаются, я не позволю тебе так легко взять победу… Соблазнять я её не собираюсь, но смуты добавлю… Готовься противостоять моему обаянию.
Это решение оказалось слишком спонтанным. Участвовать в играх с деревенщиной у меня не было ни сил, ни желания. Но и позволить превратить своё маленькое убежище в бордель, я просто не мог.
– Вы окончательно обезумели! – закатив глаза, вздохнул Олег. – Хотите превратить девчонку в марионетку! Как в зеркало на себя смотреть потом будете?
– Успокойся, праведник, – улыбнулся Давид. – Когда ещё Любаше привалит столько мужского внимания? Считай, мы ей сейчас одолжение делаем. Поэтому не читай нотаций, а сними нас на видео, чтобы потом Никитушка отказаться от своих слов не смог.
– Если оно окажется в свободном доступе, – недовольно произнёс я, смотря на Давида, – считай, что ты не только проиграл спор, но и задолжал мне свою прекрасную Ласточку. Ездить не буду, но в гараж, как трофей, поставлю.
