Текст книги "Дрейк"

Автор книги: Вероника Мелан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Что ж ты учишься-то так медленно? Я вздохнула, осторожно поглаживая мокрую спину. Кот зарылся мордой в ладошку. Будто спрятался от мира. Потом потихоньку, отогревшись, начал тихонько мурчать. А еще через полчаса, которые я так и просидела вместе с ним под дождем на улице, поел.

Надоело. Все надоело.

Я вошла в квартиру с тяжелым сердцем. Настроение совсем испортилось после диалога с бабушкой об «ухажерах» и посещения продрогшего питомца. А зимой как? Так и будет замерзать около той ржавой ограды под голыми заснеженными кустами? Дожидаться, что кто-то не забудет и принесет кусочек съестного?

Черт бы подрал этого отчима. Если бы не он, давно бы уже забрала Мишу себе. И что такого мама в нем нашла – абсолютно бесполезный субъект, который только и умеет, что пивные банки открывать. Черт бы подрал этих ухажеров, которые не в пример бабушкиным словам не хотят смотреть на пышные формы. Черт бы подрал этот новый дар, который почему-то совсем не помог сделать жизнь лучше. Не может быть, чтобы все без толку… Но ведь факт! Жизнь как была копилкой с дерьмом, так и осталась. Я разве что на пол не сплюнула от досады.

Сбросила мокрый плащ и потянула за ворот отсыревшей водолазки, холодившей кожу.

Нужно было срочно исправлять настроение, но как это сделать, идей не возникало. Лишь росла в душе разрушительная волна злости и отчаяния. На все подряд.

Нельзя так. Нельзя. Нужно просто пережить этот день. Бывает так, не все дни удачные, случаются плохие и гадкие.

Вот только почему-то глядя на других, все время казалось, что у них лучше. И настроение, и бытовые условия, и круг общения, и интересы… Что же это, необоснованная зависть неудачницы? Или же объективный взгляд на собственную личность и собственную жизнь?

И вообще, шли бы все эти философские размышления куда подальше! Сколько можно анализировать по тридцать третьему кругу внутренний мир, в котором и Фрейд бы ногу сломал. Хотя нет, тот не сломал бы. Списал бы все на сексуальную неудовлетворенность. И отчасти был бы прав.

Я ка несколько секунд остановилась в коридоре, прислушиваясь к застывшей тишине комнат. Потом раздраженно потерла лицо. Развернулась. Наткнулась взглядом на зеркало. Долго – молча и внимательно – рассматривала себя с головы до ног, будто впервые разрешая действительно увидеть размеры бедствия, пухлые ляжки, натянувшиеся на попе джинсы, почти полное отсутствие талии, толстые руки и круглые щеки.

Горечь медленно просачивалась внутрь.

Отвернувшись от зеркала, я медленно прошла в свою комнату, чтобы переодеться.

Глава 4

 
Как узнать, что нам предначертано?
Горький обман или битва по-честному.
Детский смех, или чудо рождения,
Или в затылок без предупреждения?
 
 
Может, это нам и не вспомнится,
Не обернется нелепой бессонницей.
Но пока не канули в прошлое,
Выйди на берег заброшенный в этот прибой…
 
 
…За мной, просто шагни за мной…
 

Hi-Fi. За мной

А здесь все было по-другому. Совсем.

Сухо, тепло, солнечно. Сухие желтые листья плотным ковром укрывали парковые дорожки, небо голубое, без намека на облачко. Ветер ласкал кроны, а те шумели, будто играя с теплыми воздушными потоками. Привычно журчала вода, падая со старинной чаши фонтана в маленький бассейн.

Я закрыла глаза, слушая мир вокруг. Как же все-таки хорошо!

Почему-то в первый раз я не обратила на это внимание, наверное, слишком сильно испугалась тогда, не разобравшись, что происходит, а теперь четко уловила разницу. Здесь, в этом месте, становилось беспричинно хорошо. Все ненужное отступало на второй план, моментально исправлялось дурное настроение, хотелось просто «быть». Не думать, не бежать, не волноваться, а лишь тонуть в нахлынувших радостных ощущениях, причин для которых в общем-то не было.

Я медленно втянула теплый чистый воздух, открыла глаза и второй раз в жизни оглядела незнакомый парк.

Еще несколько минут назад я лежала в кровати, слушая перестук холодных капель, сетуя на жизнь, а теперь отчего-то беспричинно хотелось улыбаться. Забылась бабушка, не тяготил больше образ мокрого бездомного кота, отодвинулись куда-то проблемы. Будто сегодняшнее утро случилось вовсе не сегодня, а много-много лет назад. И прошедшие годы стерли боль, загладили обиды, заменили плохое хорошим.

Помнится, почти месяц назад, оказавшись здесь, я позорно бежала. Не смогла поверить тому, что увидела и почувствовала. А потом настолько увлеклась путешествиями, что ни разу до этого момента не возвращалась туда, откуда на самом деле все началось.

Я покачала головой. Стоило бы сюда чаще переноситься… Но находились другие места, интересные города, хотелось увидеть все, чем так восторгался мир, поэтому на парк, когда-то давно привидевшийся мне, времени не хватало.

Теперь же, когда он вновь всплыл в памяти, я сидела и удивлялась, почему не заглядывала сюда чаще. Ведь стоило шагнуть на осеннюю дорожку, и жизнь будто начиналась заново.

Что же здесь за атмосфера такая? Что за город?

На какое-то время я залюбовалась тем, как солнечный свет проникает сквозь желтые листья, превращаясь в волшебный, золотой. Лучи падали на землю, расцвечивая опавший с деревьев ковер во все вариации теплого, приятного глазу оттенка.

А где-то за спиной был забор. С П-образной аркой. За ним начиналась проезжая часть и открывался чудесный вид на город, названия которому я пока не знала. Но решительно намеревалась выяснить. Потому как, если уж он действовал исцеляюще на состояние души, не мешало бы задаться целью сюда переехать. А как? Было бы желание, как говорится, а метод всегда найдется.

Еще раз, оглядевшись вокруг, я взглянула на часы. Всего два часа дня. Времени на прогулку по незнакомому месту много. Мать в отъезде, на отчима плевать, кота я накормила. Так что никто не хватится меня до самого вечера. А то и вообще не хватится.

Облегченно вздохнув, я поднялась с лавочки и зашагала к выходу.

Уже у арки мной было принято решение двигаться в сторону небоскребов. Казалось, именно там находится центр города, который хотелось увидеть в первую очередь. Но, прикинув дистанцию, я решила, что туда не меньше минут сорока пешего хода.

Перенестись сразу я не могла, так как должна была вначале хорошо вообразить себе нужное место в голове, а как сделать то, чего никогда не видел? Местный транспорт тоже отпадает: ни денег, ни знания маршрута у меня нет.

Я пожала плечами. Ничего, пройдусь. Время есть.

Да и растрясти отяжелевшие телеса тоже полезно.

Погода здесь стояла теплая. Гораздо теплее, чем дома. И моя шерстяная водолазка под горло теперь была не столь желанным предметом одежды, в отличие, например, от легкой блузки. Но возвращаться из-за такой мелочи глупо.

Широкую дорогу, по которой мчались машины, я пересекла на ближайшем светофоре. А когда оказалась на другой стороне, просто зашагала в нужном направлении по первой попавшейся улице.

Идти было приятно. И светло. Светло от того, что вокруг чисто и уютно, а идущие навстречу пешеходы иногда приветственно кивали, хотя были мне незнакомы.

Вот за это я и любила заграницу. За вежливость и цивилизованность. За легкое и спокойное отношение к окружающим. За «неожидание» чего-то плохою от всех и каждого, за отсутствие беспричинной агрессии в поведении.

Параллельно текли мысли о том, где же этот город мог находиться.

Австралия? Вроде бы там много высотных городов. Почти таких же, как в Штатах. А может, Новая Зеландия? Туда меня тоже еще ни разу не заносило. И если мои предположения верны, становится ясно, отчего ее называют чистым континентом. Или зеленым? Или зеленый – это про Австралию? Да там же только четыре процента суши, заселенной людьми, а остальное – пустыня.

М-да-а-а. Географию все-таки я снова сдала бы на тройку. Да ну и бог с ней! Сдалась она мне. Вот найду местную карту и все выясню.

Каково же было мое удивление (почти шок), когда я услышала вокруг себя родную речь! Да-да, русскоязычную. В первую секунду едва не застыла на месте, думала, показалось. Но факт оставался фактом, вокруг говорили именно на моем родном языке.

Как же так? Я резко остановилась у какого-то кафе, озадаченная. Если здесь живут мои соплеменники, почему так чисто? Не поймите превратно, я свою нацию люблю и уважаю, но при всей глубине и ширине русской души гадить вокруг мы, может, и не любим, но точно умеем. А здесь ни соринки. Ни бумажки или окурка, все банки и бутылки в мусорках, а не на тротуарах.

Одно становилось ясно – это не Австралия и не Новая Зеландия. Теории с грохотом рассыпались, подняв после себя гору пыли. Тем не менее казалось, что это не Россия и не другие бывшие союзные республики. С другой стороны, где еще жить русским? Как получилось, что часть наших нашла (или отстроила) такую вот утопию, поселилась в ней и мирно живет, не сообщая остальному миру о «райском уголке»? И чтобы даже слухов не было? Да наши местные толстосумы отдали бы любые деньги, чтобы их дети росли в таком месте, в результате чего цены на местную недвижимость сразу взлетели бы до небывалых высот. А местное население как-то не тянуло на высокомерных снобов с тугими кошельками.

Догадки множились, предположения наслаивались одно на другое, чтобы через секунду смениться в очередной раз.

Я медленно двинулась вперед, прислушиваясь к голосам. Потом заметила то, на что сначала не обратила внимания. Да, слова были русские, знакомые. Но понимались мной не сразу, а с секундной задержкой, как если бы проходили через какой-то мозговой преобразователь. Что за бред? Создавалось впечатление, что на самом деле оригинальный язык здесь был совсем другим, но что-то делало его понятным для меня.

Я тряхнула головой. Как так? Вроде бы все понимаю, а все равно остается ощущение, что слова чужие. Решив не зацикливаться, я отправилась дальше. Высотные здания медленно приближались.

Вообще, идти было приятно. Мимо проплывали магазины и рестораны, кафе и супермаркеты, крохотные булочные-пекарни и бары. Дойдя до местного кинотеатра, я остановилась у афиш. Очень кстати, ведь хотела проверить, что сейчас показывают в кинозалах.

Пять минут читала слова и буквы. Много раз. На разных плакатах. И снова ловила себя на мысли, что вроде бы понимаю, о чем идет речь, но никак не могу привыкнуть к задержке, с которой смысл проникает в голову. От этого в сознании мутилось и делалось неприятно. Возникало абстрактное чувство перегрева. Пришлось бросить чтение. Все равно названия всех фильмов незнакомые. И имена актеров почему-то тоже. Неужели я настолько отстала от жизни, сидя в офисе, что уже целое поколение в Голливуде сменилось, пока я зарабатывала свои копейки.

Центр потихоньку приближался. А в этом городе мне нравилось все больше.

Несмотря на обилие машин, дышалось легко, погода стояла отличная, люди радовались, витрины сверкали. Я с удовольствием рассматривала все вокруг: архитектуру, клумбы, деревья, рекламные плакаты, прохожих, одежду. Вглядывалась в лица.

За зелеными насаждениями здесь следили. Цветы, рассаженные в горшки, большие и поменьше, пестрели на всех балконах и на каждом углу. Из-за обилия красок, казалось, сейчас в разгаре самая середина лета, а не промозглая осень, которая встретила меня сырым дыханием еще с утра. С того утра, о котором я к теперешнему моменту уже почти забыла.

Небоскребы теперь находились совсем рядом, верхними этажами проглядывая сквозь деревья, нижние же гигантскими сверкающими кубами утыкались в землю. Гудели таксисты, людей в деловых костюмах прибывало, показалась ветка надземного метро, такое я однажды видела в Ванкувере. По рельсам почти бесшумно ходили поезда из нескольких небольших вагонов. Позже я заметила, что рельсы уходят прямо в небоскребы, прорезая здания насквозь.

Надо же как! Удобно – зашел возле дома, а вышел уже у себя в офисе. Вот тебе и прогресс.

Но долгая прогулка сказывалась. Потихоньку начали гудеть ступни, сжатые осенними ботинками на низком каблуке. Следовало передохнуть. Я огляделась.

Заметив в отдалении несколько скамеек, стоящих по периметру вокруг какой-то абстрактной скульптуры, я направилась к ним. С удовольствием плюхнулась на доски, вытягивая гудящие конечности, параллельно наслаждаясь видом на широкий проспект.

Было многолюдно, но что интересно, туристы не сновали. Совсем. Уж что-что, а их за последние четыре недели я точно научилась отличать от местного населения любой страны. А здесь… Такое красивое место, а вокруг не «мяукают» группы японцев, щелкая фотоаппаратами. Не бродят толпы немцев, индусов, корейцев, чехов. Американцев, сующих в остальной мир свои длинные носы? Чудно, да и только.

Наверное, это как-то объяснится, когда я узнаю название страны. На «закрытую» она не похожа. Люди приветливые, свободные, общительные. Значит, должны быть и туристы, но нет их. Парадокс.

Солнце припекало макушку. Хотелось есть. Еще больше – пить. Я посмотрела на часы. Снова два часа дня? Вот черт, встали. Стуканье пальцем по циферблату секундную стрелку с места не сдвинуло. По возвращении домой придется сменить батарейку. У местных время спрашивать не имело смысла, город мог находиться в какой угодно часовой зоне, поэтому приходилось опираться на тот факт, что солнце в момент моего появления стояло высоко, как и в моем городе, не будь небо над ним затянуто облаками. А значит, время там и тут примерно одинаковое.

Успокоившись, я принялась снова вертеть головой.

Вернуться, что ли, домой глотнуть воды? А потом назад. Заодно сменить обувь.

Ноги в ботинках вспотели. Я нагнулась расстегнуть обувку и проветрить ступни. Пока занималась этим, заметила, что возле скамеечной «ноги» что-то блестит. И будучи, по словам мамы, «сорокой», я тут же потянулась к привлекшему внимание предмету. Им оказалась монета. Какая-то местная.

Скинув ботинки, я радостно забралась на скамейку прямо с ногами и принялась рассматривать находку. Ну-ка, ну-ка, что тут нарисовано? Стоило поднести ее поближе к глазам, как внутри меня медленно поднялась волна удивления.

Аверс монеты был украшен цифрой «3». С подписью «доллара».

Я несколько раз быстро и часто поморгала, удивившись самой цифре. Да ни в одной стране не было монет с тройкой. Были по 1, 2 или 5 чего-нибудь. Ну и еще мелкие центы всякие. Но 3? И почему «доллар» написано не по-английски, а как-то иначе, а я все равно понимаю, что это он и есть?

Голова пошла кругом. Я откинусь на спинку и посидела так с минуту.

Видела ли я когда-нибудь подобные монеты? Нет. Трешка вообще выбивала из колеи. Помнится, у бабушки в шкафу за стеклом стояла хрустальная вазочка, наполненная старыми советскими монетками. Там, среди прочих, была и трехкопеечная, как сейчас помню. Медная, довольно большая, с гербом на обратной стороне. Но то копейки. А тут совсем странные на вид «доллары».

А что на реверсе? Я перевернула монетку. Там оказался какой-то город. То ли этот, то ли другой. Определить я, конечно, не смогла. Только почему-то подумала, что подобный абрис получился бы у того, кто бы взял открытку с изображением Нью-Йорка, наложил сверху копирку и обвел контур далеких высоток. С чего бы такой выбор?

Ни тебе королей или королев. Ни гербов, ни символов. Я снова перевернула монету. Теперь в глаза бросилось и отсутствие года выпуска деньги. По краю шел орнамент, сложный и витиеватый, а вот год, как ни странно, отсутствовал.

Я выпустила задержавшийся от удивления в легких воздух, чувствуя себя немного глупо, сидя на лавке непонятно где с монетой в три доллара в руках. Снова огляделась по сторонам. На этот раз еще более озадаченно. Нужно срочно определить, куда я попала. Но как? Найти туристический магазин с магнитиками или хотя бы газетный киоск, где могли торговать картами.

Монета, зажатая в пальцах, стала теплой. Интересно, три доллара – это много или мало? Хватит ли на воду? Если да, не придется возвращаться домой.

На всякий случай еще раз заглянув под скамейку (не валяется ли там еще несколько кругляшков), я поднялась с места и зашагала туда, где, по моим предположениям, мог находиться продуктовый магазин.

Магазина я не нашла, зато наткнулась на лавку с мороженым, откуда не смогла себя отодрать. Да и зачем, если рожок с двумя шариками стоил всего доллар пятьдесят, а на сдачу можно было купить бутылку воды за доллар? Все получалось как нельзя лучше. Теперь я очень радовалась, что нашла монету. Пусть и странную, но достаточно высокого достоинства, чтобы хватило на утоление и голода, и жажды.

Мороженое я выбрала вкуснячее, апельсиновое с шоколадной крошкой и толчеными мятными листиками, а воду взяла обычную, без пузырьков. Получила на руки еще одну странную монетку в пятьдесят местных центов, долго рассматривала ее, пока продавец удивленно не поинтересовался, все ли с ней в порядке. Я улыбнулась, кивнула и счастливо зашагала прочь, пытаясь отыскать глазами место, где торговали периодикой. Ведь где журналы, там и газеты. А где газеты, там и карты. А по картам я узнаю, что за город такой… Логика простая и понятная.

Жизнь хороша! Особенно когда можно слизывать с вафельного рожка сладкие холодные капельки со вкусом апельсина.

– Второй раз.

– Что – второй раз? – спросил Джон Сиблинг стоящего рядом коллегу.

Тот не отрывал глаз от висящего на стене огромного экрана-карты, по которому перемещались цветовые пятна.

– Гость у нас. Второй раз, – ответил Дрейк, пристально глядя на энергетическую карту Уровня.

Джон тут же подошел и встал рядом:

– Через какой портал он прошел?

– В том-то и дело, не через портал. – Серо-голубые глаза посмотрели на Джона, одетого в точно такую же куртку, как у него. Серебристую, под цвет штанов. По костюму с обеих сторон тянулась белая полоса – стандартная униформа всех представителей Комиссии.

В кабинете находилось множество различных экранов, по которым можно было отслеживать состояние городов, замерять течения энергий в каждом из них, засекать всплески. Экраны при надобности легко преобразовывали цветовое изображение из пятен в привычные глазу объекты. Но двоим мужчинам, находившимся в кабинете, этого не требовалось.

– Если не через портал, то как? – Джон уже и сам увидел то место, где обычные желтые завихрения утратили обычную форму, превратившись в зеленую спираль. – Что за место?

Дрейк нажал пальцами на невидимые символы на карте и компьютер тут же выдал запрашиваемую информацию на экран: «Уровень 14. Столица Клэндон-Сити. Точка изменения потоков город Нордейл».

Далее следовало детальное описание широты и долготы в градусах.

– Ни один из порталов не зафиксировал никаких изменений. Значит, через них никто не проник. Гость попал к нам извне, откуда не знаю. Но явно каким-то другим путем.

– Это невозможно, – отозвался Сиблинг. – Уровни не пропускают гостей, тем более извне.

Обычно спокойное лицо Дрейка напряглось. Губы чуть поджались, глаза прищурились, выдавая работу мысли.

– Знаю. Но мы имеем чужака на своей территории. И уже второй раз. Когда это случилось впервые, я подумал, что это ошибка пересчета потоков, но… – Дрейк недобро усмехнулся, – оказывается, все гораздо сложнее.

Джон наконец-то понял всю серьезность произошедшего.

– Если подобное смог сделать кто-то один, значит, сможет и другой.

– В том-то и дело, – ответил Дрейк. – Разобраться с этим придется немедленно. Аллертона ко мне. Сейчас же.

Джон коротко кивнул. Следовало вызвать Чейзера как можно скорее.

Мак Аллертон, он же Чейзер, уже через несколько минут вошел в кабинет. Не в тот, с огромным экраном на стене. В другой, поменьше. Здесь было практически пусто, за исключением широкого стола и единственного в комнате окна, в которое сейчас, стоя спиной к двери, вглядывался Дрейк.

Сигнал поступил очень срочный. Поэтому Мак действительно спешил. Видимо, начальнику захотелось кого-то отыскать, и немедленно. Иначе не вспыхнул бы на специальном браслете сигнал «Срочно».

– Я слушаю, Дрейк, – сказал он, усаживаясь за стол.

Тот повернулся от окна, бросив короткий взгляд на высокого широкоплечего сотрудника из отряда специального назначения.

Аллертон получил свое прозвище Чейзер не зря. Он единственный обладал способностью выслеживать и находить любой объект на всех Уровнях, руководствуясь исключительно внутренним зрением и чутьем охотника. Стоило ему единожды увидеть фотографию нужного человека, как он уже точно знал, где тот находится или куда двигается. Шансов уйти не было. Стоило Маку включить датчик слежения, как физическое состояние преследуемого резко ухудшалось. Если погоня продолжалась дольше тридцати минут, он обычно умирал. Иногда это требовалось, иногда нет. В зависимости от приказа.

Судя по внешнему виду, сегодня Преследователь находился в отличной форме и хорошем настроении.

Дрейк поприветствовал его и сразу же перешел к делу, положив на стол пачку фотографий – распечатки с одной из уличных камер наблюдения.

– Найди мне ее, – коротко сказал начальник.

Чейзер протянул руку, чтобы изучить снимки довольно плохого качества из-за сильного приближения с изображением девушки, сидящей с ногами на лавке. Без ботинок. В бордовой водолазке и черных джинсах. Девушка как девушка. Ничего примечательного. Интересно, что такого она натворила, из-за чего Дрейк откровенно напрягся?

– Привези ее лично ко мне. Невредимую. Телесно и умственно.

Мак кивнул, запоминая лицо очередной жертвы.

– Ты чувствуешь ее? – спросил Дрейк.

Мужчина сосредоточился. На секунду прикрыл глаза. Потом кивнул:

– Здесь, на четырнадцатом. В Нордейле.

– Все верно. Действуй.

Мак поднялся, оставив фотографии на столе. Они были ему больше не нужны – он уловил поле девушки.

– И это срочно, – добавил Дрейк.

Уже подошедший было к двери Чейзер снова удивился. Но показывать не стал. Только еще раз кивнул:

– Я понял тебя. Сделаю.

Дверь кабинета захлопнулась, Дрейк вновь обратил свой взор к окну. Мысли у него текли быстро. Но мозговой штурм не приносил ответа на вопрос, как, не используя порталов, можно было проникнуть в город. Если только кто-то очень сильный открыл прямой поток на Уровни. Но как такое возможно? По крайней мере, раньше было невозможно.

Но как только Чейзер привезет гостью, они получат ответы на вопросы. Даже если придется вырвать их силой.

Дрейк лишь надеялся, что, кем бы ни была девушка, она обладает достаточной информацией, которая поможет Комиссии отыскать и починить вдруг обнаружившиеся погрешности в работе хорошо отлаженной системы.

На вопрос, есть ли у них карты, усатый улыбчивый продавец ответил утвердительно.

В магазине было светло и просторно. Продавались здесь не только газеты и журналы, расположившиеся вдоль стен и на стеллажах посередине, но и другие мелочи: жвачка, сигареты, лотерейные билеты, какие-то леденцы, которые как раз в этот момент мужчина доставал из коробок и раскладывал на прилавке.

– Вон там, – он махнул рукой, – есть карты. Посмотрите. Есть карта города и всего Уровня.

Я удивленно взглянула на него, но переспрашивать о том, что именно они тут называют Уровнем, не стала. Сейчас сама во всем разберусь.

Тонкие буклеты карт занимали свое законное место слева от журналов о путешествиях. Я подошла поближе и прочитала: «Нордейл. Карта улиц и дорог», «Дорожный атлас Уровня № 14», просто «Нордейл» и еще какой-то «Клэндон-Сити». М-да-а-а… Не густо. И непонятно.

Развернув первую попавшуюся в руку карту, я принялась ее изучать.

Так, что у нас тут? Куча названий улиц, номера автострад, схематично нарисованные дома, зеленые зоны и ленты рек. Есть даже карта метро. Не то подземного, не то увиденного мной ранее надземного, для схемы которого была отведена отдельная страничка.

Я повернулась к продавцу:

– Скажите, я только недавно приехала, это же город Нордейл?

Продавец удивленно крякнул, не отрываясь от своего занятия:

– А как же! Он самый.

Хорошо. Название места, которое пришлось мне по душе, я узнала. Нужно будет потом почитать о нем подробнее в Википедии. Но что за диковинная страна с небоскребами, где говорят по-русски? Очень хотелось узнать это сейчас, не дожидаясь возвращения домой.

– Скажите, а карты страны нет?

Усатый на мгновение замер, будто пытаясь вникнуть в смысл вопроса, потом кивнул на стойку:

– Вы, наверное, про карту Уровня спрашиваете? Есть. Посмотрите справа от атласа.

Я в замешательстве перевела взгляд на стойку. Ладно, попробую посмотреть на что-то, называющееся Уровнем. На этот раз вместо одного сложенного вчетверо листа здесь было целых шесть. Я аккуратно разложила этот рулон и долго всматривалась в тонкие линии и обозначения.

Так-так. Оказалось, населенных пунктов на этот самый Уровень приходилось восемнадцать. Семь больших городов и одиннадцать поменьше. Были еще какие-то совсем мелкие, наверное, деревни или что-то в этом роде. Пробегая глазами по названиям, я обнаружила, что ни одно из них не всплывает в памяти.

Самым большим, наверное столицей, являлся Клэндон-Сити, о котором я ни разу не слышала. К северу располагался тот самый Нордейл, потом еще Делвик, Сендон, Хааст, Ланвиль и Вестмур. Это из больших. Маленькие я даже читать не стала. Если уж основные не знаю, что толку пытаться припомнить всякие поселки? Их я бы не запомнила, даже если бы в мировых новостях оттуда транслировали запуск шаттлов.

И что за масштаб? Сколько эта местность тянется по ширине? Взглянув на цифры и шкалу, я попыталась прикинуть расстояния в голове. Выходило, с запада на восток порядка двух тысяч километров.

Ну хорошо. Положим, это и есть карта всей их крошечной страны. Может, потому и неизвестной в мире в силу своих незначительных габаритов, хотя с такой-то развитой экономикой – маловероятно. Но почему не указаны границы с другими государствами? Хотя бы схематично, в паре штрихов. Мол, это Грузия, это Абхазия, это Туркменистан. Или что их там вообще окружает? Ведь все с кем-то граничат. А тут просто раз – и все, дальше, как у Кинга, только Бесплодные земли.

Подержав карту в руках еще какое-то время, я сложила ее и вернула на место. Вопросов, казалось, только прибавилось. Хотя куда уж еще-то.

Я снова принялась мучить добродушного продавца:

– Простите, а карта мира? Ну та, которая с континентами, есть у вас?

На этот раз дядечка посмотрел на меня так, что я смутилась. В глазах продавца удивление смешалось с растерянностью, будто я спросила о чем-то необычном или предложила ему испробовать купленные мной в соседней аптеке презервативы со вкусом хвои и мяты.

– Видимо, нет, – пробормотала я, удивленная его реакцией. – Ничего страшного.

Продавец виновато улыбнулся и развел руками:

– У меня маленький магазин, а вы, наверное, издалека. Не все есть. Карт, наверное, печатают больше, а я не заказываю. Кроме вас никто раньше не спрашивал.

– Я понимаю. Спасибо! Ничего, если я журналы полистаю?

– Да листайте на здоровье.

Решив поискать ответы еще и в глянцевых изданиях, я потянулась было к одному из них, когда вдруг что-то неприятно кольнуло в районе сердца. Моя рука зависла на полпути, а потом автоматически прижалась к груди. Я прислушалась к внутренним ощущениям.

Что же это со мной такое? Еще доедая мороженое на улице, почувствовала себя нехорошо. Пару раз уже такое случалось – сначала сердце тянуло, потом желудок, снова грудь. Может, незнакомые ингредиенты? Или сил на переходы требуется больше, чем я рассчитывала? Или старею? Помассировав пальцами ребра в том месте, где ощущалась боль, я расстроенно постояла, не двигаясь, ожидая, пока она стихнет.

Домой, что ли, пойти? Вернуться потом, когда полегчает? А то свалюсь здесь, непонятно где, и без телефона ни скорую вызвать, ни знакомым сообщить.

«Ну ты, Динка, и бояка! Два раза кольнуло, а ты уже помирать собралась», – укорила я себя.

Через минуту вроде бы стало легче. Боль ушла, неприятные ощущения пропали. Я облегченно выдохнула. Очевидно, нервы расшатались. Все-таки носит меня непонятно где, вот скрытое волнение и дает о себе знать в самый неподходящий момент.

Додумать я не успела.

Звякнул колокольчик над дверью, в магазин кто-то вошел.

Как ни странно, светлое и уютное помещение вдруг ни с того ни с сего показалось мрачным. Это я отметила краем сознания за секунду до того, как обернулась и посмотрела на посетителя.

Мужчина. Большой. Не в смысле толстый или бесформенный, напротив, широкоплечий, хорошо развитый физически и очень высокий. Очень. Метра под два ростом.

От неожиданности я даже приоткрыла рот, разглядывая незнакомца, временно забыв о вежливости и приличиях.

Это же сколько нужно заниматься в залах, чтобы стать таким Терминатором? Практически шкафом. Может, он фитнес-тренер? Хотя тренеры ходят не в таких вот черных куртках и джинсах, а выставляют напоказ свои бицепсы в открытых майках. Этот же, жарко ему или нет, очень плотно упакован не только в верхнюю одежду, пусть и легкую, но еще и в высокие черные ботинки. Я быстро вернулась взглядом к его лицу, верхнюю половину которого скрывали очки в стиле «кобра». Глаз за стеклами видно не было, хотя почему-то казалось, что смотрели они именно на меня.

Я поморщилась. Лишь мельком отметила короткие волосы, квадратную челюсть, после чего осторожно отвернулась к стеллажу. Нечего привлекать к себе внимание невежливым разглядыванием.

Какое мне вообще дело до вошедшего?

Всякие бывают покупатели, порой даже и выглядят странно.

Может, такие, как этот, любят за чашечкой утреннего чая почитать газетку или, на худой конец, полистать «Пентхаус». Но как бы я ни оправдывала расхождение внешности гостя со спецификой места, все равно подобный человек в магазине периодики смотрелся как металлический бог среди фарфоровых игрушек. Словом, мягко говоря, неуместно.

А потом я заметила еще кое-что: продавец магазина замер, не раскладывал больше на прилавке леденцы и заметно побледнел лицом. С чего вдруг? Плохо ему, что ли? Глаза улыбчивого в прошлом дядечки теперь, не отрываясь, со смесью паники и страха смотрели на гостя, навевая на меня волнение.

Что за странная реакция? Я, конечно, заметила, что атмосфера здесь как-то поменялась, даже солнечный свет за окном стал каким-то тусклым, но чтобы так паниковать? Что-то здесь неладно. Неприятно. Напряженно. Будто перед грозой.

К черту! Мое дело маленькое. Мне нужны карты, я их посмотрела. Пора выдвигаться на улицу. Журналы полистаю в другой раз.

Поставив на место одну из карт, которую по рассеянности все еще держала в руках, я развернулась к выходу. Но одновременно со мной шаг вперед сделал и незнакомец. И не куда-то, а прямо ко мне.

Я резко застыла на месте. Мужчина в «кобровых» очках приблизился на расстояние в пару шагов. Остановился. И похоже, не заинтересовался здесь ничем иным, кроме моей персоны. Я занервничала.

– Ты поедешь со мной, – сказал он. Не спросил, а просто уведомил.

– Что, простите? – Чтобы избежать столкновения личных пространств, я непроизвольно сделала шаг назад и растерянно посмотрела на него. – Вы меня с кем-то спутали. Можно я пройду?