Текст книги "Два полюса (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Я пришла в пересмену. У меня было ровно пятнадцать минут. У отца был отбой, как и у большинства бойцов. На корабле было введено понятие «условная ночь», чтобы человеческий мозг не сошел с ума, цепляясь за привычную смену времени суток.
Лацерт не спал, поджидая. Оружие пришлось сдать, но злость осталась при мне. Ни слова не говоря, сходу набросилась на него. Била наотмашь, со всей силы. Со слезами на глазах, вымещая боль от черной безысходности. Лацерт ушел в глухую защиту, улыбаясь мне тепло и радостно. Словно только этого и ждал. Ждал, зная, что я приду. От этого становилось еще хуже. Он не давал ударить себя, не давал разрядки. Лишь еще больше добивал, успокаивая.
– Тварь! – выкрикнула из последних сил и рухнула на колени. Меня всю трясло, рыдания душили.
Теплые руки бережно обняли, притянув спиной к груди лацерта. Хватка у него была крепкая, вырваться не получалось.
– Чего тебе надо от меня, сволочь? – в который раз спросила, готовая биться головой о стену.
– Только ты, С-с-с-алли. Ты с-с-сама не понимаеш-ш-шь как ценна, – тихо шептал лацерт, все теснее прижимаясь, чуть укачивая.
– С-с-с-алли, ты поймеш-ш-шь потом, чуть позже, не с-с-сейчас-с-с. С-с-сейчас-с-с ты не с-с-сможеш-ш-шь понять, хоть и пытаеш-ш-шься. Еще рано. Ты вс-с-спомниш-ш-шь и пойме-ш-шь, обещаю. С-с-салли, с-с-слушай меня. Ус-с-слышь мой голос-с-с, подчинис-с-сь…
***
Я вновь ощутила себя в темноте, которая не хотела отпускать, но кто-то усиленно дергал за плечо, зовя меня по имени:
– Сс-с-алли, прос-с-снис-с-сь. С-с-салли.
Раскрыв глаза, долго не могла хоть что-то разглядеть. Размывчатая пелена с трудом спала с глаз, и я увидела, что лацерт склонился надо мной. Эта тварь, которая преследовала меня даже во сне, опять что-то от меня хотела.
– С-с-с-алли, прос-с-сыпайся.
Лежала, пытаясь понять, почему я в его объятиях. Почему позволяю ласково гладить ему свое лицо. Почему мне это приятно! Очнувшись окончательно, оттолкнула лацерта от себя и попыталась отползти.
– С-с-салли, там Кэс-с-с бес-с-снует. Ес-с-сли и ты впадеш-ш-шь в ис-с-стерику, то я прос-с-сто не знаю, что с-с-с вами делать! – насмешливо возмутился лацерт.
– Кэс? – удивленно замерла и вдруг обратила внимание на обстановку.
Мы явно больше не на корабле. Нет, это была спальня. Странный дизайн в зелено-голубых оттенках. Замысловатые линии, легкие ткани портьер. Приятные на ощупь простыня и покрывало. Да и сам лацерт переоделся в легкую тунику изумрудного цвета, богато расшитую по вороту камнями.
– Так ты идеш-ш-шь? – протянул руку лацерт, отвлекая от созерцания удивительной роскоши. Такой кричащей и непривычной.
Меня тоже переодели в такую же тунику, как и у лацерта, только белоснежную. Витой замысловатый узор искрился на свету гранеными боками желтых камней. Легкие брюки обтягивали ноги.
Глядя на раскрытую ладонь, как на змею, я самостоятельно встала с другого края кровати. Лацерт усмехнулся и тоже поднялся.
Смотря, как он плавно приближается, почувствовала себя неуютно. Он словно сытый и довольный хищник, поймавший жертву. Решил поиграть со мной, давя своей мощью.
– Как тебя зовут? – сипло спросила, понимая, что надо его как-то называть. Ведь я в стане врага и тут все лацерты.
– Ш-ш-шейхник, – радостно оскалившись, представился он.
Уйти с дороги у меня не получалось. Расстояние между стеной и кроватью было узким, и я запоздало поняла, что дверь с той стороны, куда в принципе и звал меня лацерт.
Встав в стойку, предупреждающе сощурилась. Но враг не проникся, остановился очень близко, ожидая моего следующего шага.
– С-с-салли, мы с-с-сейчас пойдем к Кэс-с-с. Она не в с-с-себе.
– В плане? – насторожилась, не опуская руки.
– С-с-сама пос-с-суди, очнулас-с-сь в палате, а вокруг одни лацерты и ни одного знакомого лица. Ты ей с-с-сейчас очень нужна. И не такая нервная, а с-с-собранная и с-с-спокойная.
Лацерт разговаривал со мной как с душевнобольной, ровным голосом, показывая пустые ладони.
– Шейх, – недовольно отозвалась, начиная заводиться, – как там тебя, ты от меня чего добиваешься? Вроде и так уже все получил, что хотел.
Ведь вижу, что продолжает манипулировать. Как бы ни противилась, но я не чувствовала в нем зла. Не воспринимала его как врага. Умом понимала, что должна бить его, а не разговаривать. Но не могла ударить, все противилось этому.
– Я отдаю тебе долг. Я обещал и возвращаю тебе твою подругу в целос-с-сти и с-с-сохраннос-с-сти. Она абс-с-солютно здорова.
Подозрительно все это. Очень уж все легко и просто.
– Какое сейчас число?
– Тарин с-с-сейн по-наш-ш-шему. По ваш-ш-шему летоис-с-счис-с-лению девятое февраля, – милостиво отвечал на вопросы лацерт, не предпринимая попытки приблизиться, но тепло улыбался.
Но на его клыкастые улыбочки я не купилась.
– И ты хочешь сказать, что вылечил ее за один день?
Тихий смех вызвал теплую волну, пробежавшую вдоль позвоночника. Я растерялась от такой реакции тела на обычный смех.
– Твой дядя очень мудрый человек и прис-с-слушиваетс-с-ся к с-с-советам. Он с-с-сразу прис-с-ступил к лечению твоей подруги, еще там, на корабле, прос-с-сто ему не хватало одного ингредиента, который он наш-ш-шел здес-с-сь.
– Дядя здесь? – пораженно выдохнула, отступая назад.
– Да, – кивнул лацерт, а у меня похолодело все внутри.
Здесь были все кто хоть сколько-нибудь мне дорог. В его руках были все рычаги давления на меня. Ведь любой человек ради родственников на многое решится. На моей совести и так уже была смерть отца. Не хочу брать грех еще и за дядю.
– Чего ты от меня хочешь?
– С-с-с-салли, я уже с-с-сказал, что надо ус-с-спокоить Кэс-с-с. Увидев тебя, ей с-с-станет лучш-ш-ше. Пойдем, – позвал Шейх, протягивая опять свою ладонь.
– Сама пойду, – буркнула и демонстративно спрятала руки за спину.
– Как пожелаеш-ш-шь, – легко согласился лацерт и направился к выходу из спальни.
***
В здании, где мы оказались, были очень высокие аркообразные потолки. От пола до потолка тянулась причудливая мозаика из маленьких камней. Орнамент повторялся, оплетая даже потолок, переходя с одной стены на другую. Большие панорамные окна транслировали водопад и буйство тропиков. Шейх шел впереди, останавливаясь и лукаво пряча улыбку, ждал, когда я насмотрюсь на эту красоту. У нас давно такого не создавалось. Плавные линии и изгибы были во всем. В окнах, в колоннах, даже в потолках. Именно он больше привлекал мое внимание, я шла, разглядывая его с большим интересом. Никогда бы не подумала, что можно его украшать.
Я настолько привыкла, что он должен быть белым, ну или серым, что сейчас чувствовала восторг, что мне выпал шанс увидеть все своими глазами.
Врезавшись в лацерта, отскочила испуганно, вставая в стойку.
Шейх развеселился, показывая кончиков клыков. Вот только глаза, они все также оставались равнодушными. Понимая, что он не собирается нападать, я выдохнула с облегчением, пребывая в тихом шоке от себя. Я чувствовала его руку у себя на талии, которую он и не собирался отнимать. Мне казались эти прикосновения очень личными. Что за бред у меня в голове?
Отступив еще на шаг, заставила его от меня отцепиться. Шейх опять предложил руку, со словами:
– Я буду держать тебя за руку, – очень тихо прошептал, заставляя прислушиваться к себе. – Ты не заблудишься и можешь смотреть все что захочешь, не боясь врезаться в м-м-м… в столб, например.
Я сама не заметила, как чуть подалась к нему, чтобы расслышать каждое слово. А он словно этого и ждал, ловко ловя мою руку. Реакция не заставила себя долго ждать: вывернула ему кисть, ударила в грудь и пнула в колено. Шейх меня отпустил, шипя на своем лацерском языке. Я даже присела, чтобы расслышать знакомые слова.
– Да чтоб я еще раз связался с истеричками, – шипел рассерженно Шейх.
– Я не истеричка, – поправила его на своем родном языке.
Он же присел рядом, заглядывая в мое лицо своим нереальным взглядом.
– Помниш-ш-шь, – усмехнулся Шейх и протянул ладонь, желая прикоснуться к моему лицу. Я резко встала и отошла назад.
– Я не понимаю, чего ты добиваешься, но я не собираюсь поддаваться на твои штучки. Ты враг для меня и только. Кровный враг.
– Кровный? – зрачок зеленых глаз чуть сузился.
Злости и праведного гнева не было во мне вопреки всем стенаниям и угрызениям совести. Только холодная ясность осознания, что у меня есть цель в этой жизни. Вот только надо понять, как ее достигнуть. Лацерт всегда начеку, хоть и казался расслабленным. Но две моих атаки показали, как тщетны мои попытки без оружия идти против него.
– Да, я не успокоюсь, пока не убью тебя, – не задумываясь, призналась ему в своем замысле и чуть не прикусила себе язык.
Я ведь не хотела ему ничего говорить!
– Интерес-с-сно, – задумчиво протянул Шейх. – Пойдем, Кэс-с-с ждет.
Вот и поговорили. Надеюсь, он перестанет тянуть ко мне свои пальцы каждый раз, как ему это вздумается. Мне не нравилась реакция моего тела. Смущала внутренняя борьба. Сознание требовало отмщения. Запрещало верить словам лацерта. Шептало незаметно подкрасться к нему со спины и вонзить в сердце нож. А вот тело отзывалось на мимолетную ласку. Благосклонно принимало ее. И даже все зло, что он мне сделал, нисколько не смущало. Это бесчестно. Так нельзя.
Идя за лацертом, прошла в большой общий зал. Здесь было очень много народу. Я даже опешила. После пустынных коридоров, через которые провел меня Шейх, я просто утонула в гомоне чужих голосов. Шейх вновь предложил мне руку, и я, даже не задумываясь, ухватилась за него. В этом океане серых лиц я и вправду могла потеряться, как и предсказывал Шейх.
Он же уверенно вел меня сквозь толпу. Перед ним все расступались, расчищая путь. Замирали, склоняя головы, стоило им завидеть Шейха. Я удивленно рассматривала разноцветные ирокезы, мимо которых мы проходили. Тут были все оттенки и цвета радуги и различные формы и длина волос. Но объединяло их всех одно лишь слово, выдыхаемое с таким раболепством, что становилось неуютно.
– Кес-с-с-ш-ш-ш.
Короткое слово ассоциировалось у меня только с нашим «жрец». Когда толпа закончилась, мы оказались в лифте, который нас поднимал вверх. Я долго разглядывала лацерта, который отвечал мне тем же.
– Сс-с-срашивай, – благосклонно разрешил Шейх, словно читая мои мысли.
– Ты жрец?
– Можно и так сказать.
– Я просто удивлена, – призналась ему. Когда все стали склонять перед ним голову, я сначала подумала, что он из правящей династии. Ведь землянам не было известно про внутренний уклад лацертов. И вот теперь я могла прикоснуться к этим знаниям.
– Я понимаю. Жрецы не воины. Да, ты права. Очень удивительно видеть жреца на войне. Но времена меняютс-с-ся, и нам приходитс-с-ся менятьс-с-ся вмес-с-сте с-с-с ними.
Я еле удержала маску безмятежности на лице. Ведь я даже и не задумывалась, должны быть жрецы на войне или нет. Наши пасторы есть на всех кораблях. Они проводят службы, отпускают грехи и отпевают, провожая в последний путь.
– Возможно, ты прав, – отозвалась, вдруг задумавшись, а стоит ли мне с ним фамильярничать.
Ведь он жрец, а я – обычный капитан. Да какой я капитан, я предатель и виновником моего падения является именно он!
– Жрецы только в крайних с-с-случаях вмеш-ш-шиваютс-с-ся в мирс-с-скую жизнь, – продолжал разговаривать со мной Шейх.
– То есть? – не поняла я его.
Он опять стал говорить загадками.
– Мой дар – редкость. И мы не пользуемс-с-ся им без надобнос-с-сти по с-с-своей прихоти.
Мысли в голове скакали, перегоняя друг друга. Таких как он мало! То есть не все лацерты могут гипнотизировать. Ведь именно это он делал со мной.
– Я, значит, необходимость? – спросила, твердо глядя ему в глаза.
Створки дверей разошлись в стороны, а вместе с ними расступились, склоняясь перед Шейхом, и ожидающие лифта лацерты.
Мой проводник вышел, ведя меня за руку. Оглядываясь назад, я заметила, какие косые взгляды бросали на меня прочие лацерты. В дрожь бросило, когда столько холодных ничего не выражающих глаз следят за тобой. Они не улыбались мне, как это делал Шейх. Наоборот, на многих лицах я видела недовольство и осуждение.
Остановившись возле голубой двери, Шейх дождался, когда я повернусь к нему лицом. Обхватил за плечи, не обращая внимания на мои попытки скинуть его ладони, склонился очень близко и слишком интимно прошептал:
– Ты одна моя больш-ш-шая необходимос-с-сть.
После этого провел рукой возле индикатора, и открылась дверь. Ощутимый толчок в спину придал мне ускорение.
Я вошла в палату, где привычно пахнуло медикаментами. Светлые стены навевали неприятные воспоминания, и захотелось поскорее отсюда убраться. Но радостный возглас Кэс остановил, привлекая к себе внимание:
– Салли! Что, черт подери, происходит? Где мы?
Обернувшись на плотно прикрытую дверь, усмехнулась и, радостно улыбаясь, подошла к кровати, на которой сидела Кассандра.
Обняв подругу, я не смогла сдержать слез. Она заключила меня в дружеские объятия в ответ. Я же закрыла глаза и тихо всхлипнула. Облегчение лавиной обрушилось, смывая все преграды, которые я выстраивала, не давая себе быть слабой и сомневаться, не допуская даже мысли, что Кэс умрет.
– Салли, ты чего? Салли, успокойся! Ну же!
– Прости, я виновата перед тобой.
– Салли, о чем ты?
– Я опоздала. Всего на несколько минут, – шептала я, гладя ее по волосам, вспоминая их аромат.
– Салли, я не понимаю тебя. Куда ты опоздала? Куда? Где мы вообще?
Отстранившись, я взглянула ей в глаза и спокойным голосом призналась:
– Мы на планете лацертов.
– Это я уже поняла. А как мы тут оказались, не подскажешь? – выразительно округлив глаза, Кэс, как всегда, была в своем репертуаре.
Докапывалась до всего и не отцепится, пока не добьется ответа. Я не удержалась и рассмеялась. Как же я привыкла к ее ворчанию.
– Прилетели.
– Салли, ты хоть представляешь, что со мной было, когда я открыла глаза, а вокруг враги в белых халатах? Я думала, меня на опыты поймали!
– Кэс…
– Подожди, я еще не все тебе высказала! Ты встань на мое место. Я же точно помню, как легла спать у нас на корабле, а открыла глаза – вокруг они. Ты реально могла опоздать, милая. Пришла бы, а я тут с разрывом сердца лежу. Благо как проснулась, лацертов как ветром сдуло из палаты. Ох, и напугалась, я тебе скажу.
Я слушала ее, и слезы опять навернулись на глаза. Он стер ей память? Он с ней поступил так же, как и со мной?
– А теперь говори, что здесь происходит, – потребовала подруга, прищуривая глаза.
– Не знаю, Кэс. Сама не понимаю.
– Попали мы подруга. Но ничего, прорвемся. Главное, что мы вместе. А еще кто-нибудь из наших здесь есть?
Пожала плечами, не знала, что ответить. Сердце разрывалось от щемящего счастья и угрызений совести. Она не помнит ничего. И что же теперь будет дальше? Я растерялась. Обернувшись к дверям, все ждала, что он придет, но нас никто не тревожил. А Кассандра продолжала строить предположения. В ответ только кивала, задумавшись о неприглядном будущем.
– Как думаешь, что им от нас надо?
– Не знаю, Кэс, – протяжно вздохнула, разглядывая пейзаж за окном.
Высокие стальные многоэтажки тянули свои пики к небесам. Мы находились в одном из таких зданий. Удивительно безликие снаружи, они поражали буйством красок и плетением узором внутри. Я все еще помню свое первое впечатление, когда вышла в коридор. Определенно лацерты чтили красоту, берегли ее.
– А вдруг нас съедят! – выдала новую версию подруга.
Я заметила, что она все чаще стала зевать, с трудом справляясь с сонливостью. Я тут, наверное, уже больше часа. Нам никто не мешал, не заглядывал внутрь, значит, в палате расставлены камеры. Не верю, что нас оставили без присмотра.
– Подавятся, – ответила ей, разворачиваясь лицом и тут же замерла, прикусив себе язык.
Шейх стоял у входа в палату и внимательно меня слушал. Бросила взгляд на подругу, которая мирно спала на кровати. Лацерт бесшумно приблизился. Я же поборола в себе желание немедленно отойти от него.
– Мы не питаемс-с-ся человечиной, – очень тихо, на грани слышимости прошептал Шейх, склоняясь к самому уху.
От него исходил странный аромат, который заставлял прислушиваться, тянуться к нему, чтобы разгадать нотки аромата. Что-то очень свежее, как прибой, мятное и лимонное. Странное сочетание, но очень приятное.
– Я знаю, – прошептала в ответ, отстраняясь, чтобы увидеть его глаза.
Сколько раз зарекалась не давать ему поймать себя в капкан его колдовских глаз, и каждый раз пробую себя, бросая ему вызов.
Смерив другу друга взглядами, мы долго стояли и просто молчали. Я продолжала с интересом заглядывать в глубину разрастающейся тьмы в его глазах, замечая, как пульсирует зрачок, очень мелко, практически незаметно.
– Отобедаеш-ш-шь с-с-со мной? – прошептал Шейх, придвигаясь еще ближе.
Эта была пытка. Так хотелось отскочить подальше от него. Его близость будоражила кровь. Я откровенно боялась лацерта, когда он так близко, что язык чуть прикасается к моей коже.
– Зачем? – сипло переспросила и дернулась, когда самый кончик раздвоенного языка задел все же меня.
С трудом не завизжала от омерзения.
– Ты не голодна? – уточнил лацерт.
– Нет, – соврала ему.
– Как пожелаеш-ш-шь, – прошелестел Шейх, дразня слух шипящими звуками, и отстранился.
Я с облегчением выдохнула, не удержалась и потёрла ухо, от чего по телу пробежала приятная волна. Проводила широкую спину лацерта взглядом, задумчиво сравнивая его с человеком. Если бы не принадлежность к другой расе, вид сзади очень даже ничего. Хотя я опять не о том думаю.
У самых дверей Шейх оглянулся, прежде чем покинуть палату. А из меня словно воздух весь выкачали. Эта пытка невозможна. Уж лучше бы бил, чем так. Держит в неизвестности, делает странные намеки.
Подойдя к кровати, осторожно пододвинула Кэс и сама забралась с ногами. Разглядывая спящую подругу, удивилась, что она даже не почувствовала, что я ее трогаю. Обычно она тут же вскакивала, хватаясь за оружие. На войне глубоко спать нельзя – умрешь.
А Кэс была еще совсем молода. Темные волосы, заплетенные в косы, выбились на висках. И мерное дыхание качало их на своих волнах. Аккуратненький нос подруга любила очень часто морщить, когда ей что-то не нравилось. Очень светлая кожа казалась прозрачной. Она уже не была трупно-голубой. Легкий румянец появился на скулах.
Как же приятно знать, что она жива. Жива и рядом со мной. Прикрыв глаза, обняла ее рукой. Пусть цена и высока, но Кэс достойна жизни, достойна будущего.
Глава 7. Кошмары.
Отец очень часто любил выстраивать нас перед вылетом, чтобы рассказать, как важно то дело, которое мы делаем сообща. Что нужно задавить лацертов в их собственном доме. Дать почувствовать силу. Так как только силой можно проложить человечеству путь к звездам. Наша раса является высшей среди прочих и, как показывают последние события, единственной, кто может хоть что-то решать во вселенной. Когда мы покорим систему Рендел и укрепим в ней власть, очень многие смогут получить за боевые заслуги в собственность участок земли. Правительство дает нам шанс стать настоящими капиталистами. Все в наших руках.
Он любил ходить вдоль рядов, заглядывая в глаза каждому солдату. Он вселял уверенность в наших душах, что мы без сомнения правы. И должны гордиться тем, что мы родились землянами. Так как землянин – звучит гордо.
Как только закончилась речь, мы с Кэс направились к своим звездолетам.
– Ну твой отец и загнул – капиталистами. Я тут прочитала про размер участка земли. Салли, да там дом поставить некуда! – возмущалась подруга, оглушая через наушник.
– Кэс, ну что ты хочешь. Мы солдаты, нам же только убивать. А землю потом скупят за гроши, как это было на Иатории. Тебе ли не знать.
– Да, – грустно вздохнула она, – отец из-за этого и спился. Думал, жизнь новую начнет на новом месте.
– Помню. А место новое совершенно было не готово принимать сразу трех собственников на один клочок земли. Это же правительство.
– Кэп, по машинам. Нечего эфир засорять, – недовольный голос Луиса.
Весело рассмеявшись, мы забрались каждая в свою кабину. Вылет был боевой, но не очень опасный. Нужно было зачистить квадрат от вражеских лазутчиков. В этом нам не было равных. У лацертов ни единого шанса укрыться от нас или сбежать.
– Три-один в мою пользу, – весело огласила счет Кэс, а я наблюдала за странным звездолетом противника. Его не видно было на радаре. Но визуально я видела его. Он дрейфовал у самой границы, под тенью остатков подбитого звездолета. Охватив всю картину боя, я четко поняла, что те, кого гоняли мои ребята, всеми силами отвлекали нас именно от этого места. Подлетев ближе, решила проверить, кто же там спрятался.
Но противник не стал рисковать. Он, включив двигатели, совершил достаточно опасный маневр, уходя из нашего квадрата. А остальные звездолеты отступили.
– Кэп, как мы их, – веселились ребята, поздравляя друг друга.
А вот мне было не до веселья. Очень странным показалось поведение противника.
Чтобы убрать сомнения, выстрелила в обломки старой техники. Ничего подозрительного не произошло. Кусок отлетел, разваливаясь еще больше. Но никаких мин на нем не было. И что же тогда делал тот притихший звездолет?
На следующий день ситуация повторилась. Только один из моих ребят был слишком безалаберным и угодил под огонь противника. Вот тогда появился опять тот звездолет, и я видела, как он пытался захватить моего нерадивого летчика. Я бросилась отбивать парня, и даже делала это с большим успехом. Таинственный звездолет с очень странной раскраской, поглощающей свет, не предпринимал попытки атаковать в ответ. Отступил на безопасное расстояние и уже оттуда наблюдал, как я прикрываю собой вышедший из строя подбитый звездолет. Подоспевшие ребята помогли отбуксировать его на корабль. А противник опять ушел ни с чем.
Ник очень долго меня благодарил за спасение. Рассказывал, как чуть коньки не отбросил от страха.
Мы все отметили, что поведение этого звездолета нетипично для лацертов. Отцу докладывать ничего не стала, он и так получает расширенные отчеты. Если это что-то странное и опасное, он сам заметит. У него на это глаз был наметан.
***
– С-с-салли, – тихий шепот потревожил сон.
Я развернулась на другой бок и уткнулась в теплую и так приятно пахнущую подушку. Как давно я не высыпалась, безумно давно. И сейчас я хочу просто спать. Мерное покачивание волн моего сна все дальше уносило в мир сновидений.
***
– Капитан Венс, вы обязаны о таких происшествиях докладывать немедленно! – громкий голос отца давил на психику.
Он был в ярости.
– Вражеский корабль чуть не захватил одного из вашего отряда! Они раньше никогда даже попыток не предпринимали по захвату наших звездолетов! Понимаете, капитан Венс? А теперь это происходит с завидной регулярностью и что-то подсказывает мне, что здесь попахивает заговором! И началось все с вашего отряда.
– В моем отряде нет дезертиров, адмирал Венс, – твердо возразила отцу, за что получила хлесткую пощечину.
С трудом устояв на ногах, выпрямилась, не показывая, что мне больно. Внутренняя сторона щеки была повреждена, и на языке чувствовался вкус крови.
– А мог бы стать! – выкрикнул отец прямо мне в лицо, обдавая запахом изо рта.
Неприятно и противно чувствовать себя провинившейся, когда ничего плохого не произошло.
– Не мог, – упорствовала, зная, что нарвусь.
Так и было. Адмирал схватил сзади за шею и принудил подойти к монитору. Пара кликов и отец включил видео прибытия новобранцев.
– Посмотри, Салли. Ты только посмотри на них! Сброд! Быдло! Отбросы! Шушеры! Половина из них уголовники и быдло. Нищие, прибывшие за легкой добычей. И ты будешь говорить мне, что они не предадут? Нет, Салли, они грязь. Мясо, которое пойдет в расход и очистит нашу расу от смрада.
Я же видела оголодавших, потерявших надежду людей. Уставшие, они шли нестройными шеренгами к пункту раздачи обмундирования. Многие выглядели потерянными. Но были и те, кто еще не утратил силу духа. Они с ненавистью оглядывались на конвой. Да, новобранцы не подготовлены для военных действий, некоторые даже не умеют пилотировать. Экспресс-обучение научит их всему, что необходимо знать солдату: как стрелять, как заряжать все виды оружия, которые есть в доступе армии, управлять техникой от простого погрузчика до звездолета-истребителя.
– И вот из них я должен за несколько часов сделать настоящих солдат, чтобы они выполняли беспрекословно приказы и с радостью отдали жизни за правое дело! И ты обязана меня понять. Ты, моя дочь, должна быть примером для этих отбросов! Ты будешь. Не смей перечить! Ты – солдат! Понятно, капитан Венс? – оглушая, спросил отец.
Я тут же выпрямилась, как по команде «Смирно».
– Да, сэр. Так точно, сэр, – отрапортовала по уставу.
Да, я не дочь, я солдат. Просто один из его солдатиков, в которые адмирал любит играть.
– Нет, С-с-салли, – легкий шепот подбадривал, но я все равно не верила.
Как нет, если отец, высказавшись, приказал принимать новобранцев и тут же кидать их в бой. Я капитан и обязана бросить в бой неокрепших после многочасового обучения, еще не пришедших в себя ребят. Вернутся лишь сильнейшие. Те, кто успеют переварить ту кашу, которую втиснули в подкорку головного мозга. Я помню, каково это. Мне еще плюсом внедряли универсальный переводчик, который очень долго приживался. Отец делал все, чтобы я стала достойным продолжателем его дела. Он вкладывал в меня много сил и надежд, которые я не оправдала.
***
– С-с-салли, ты с-с-сама с-с-свет надежды, – прошептал знакомый мужской голос, но я опять не поверила.
Я кто угодно, но не свет. Мои руки по локоть в крови. Моя душа устала от угрызений совести. Мне нет прощения – я убийца родного отца.
***
– Мама, смотри ящерица! – выкрикнула соседская девочка.
Она с большим интересом рассматривала маленькую юркую красавицу, которая забралась на белую стену дома, чтобы погреться на солнышке.
– Да, Эми. А ты знаешь, что если оторвать ящерице хвост, то он отрастет заново.
– Ух ты! – радостно воскликнула Эми, а ящерка напряглась.
Я очень удивилась, словно она поняла, что говорят о ней.
А моя соседка по дому захотела испытать слова матери. Она стала ловить неуловимую зеленую красавицу. Пусть я и была чуть младше, но я, как дочь военного, просто не могла допустить, чтобы Эми издевалась над ящерицей.
– Не тронь ее, – грозно приказала соседке.
Та лишь усмехнулась и оттолкнула меня в грудь.
– Отстань. Я все равно ее поймаю и оторву хвост!
– Не смей, я сказала! – еще тверже приказала Эми, но та лишь рассмеялась.
А я набросилась на нее, так как у Эми практически получилось ухватить за хвост ящерку. Мое вмешательство дало время зеленой красавице скрыться в траве. Соседская девчонка очень расстроилась и выплеснула свое разочарование на меня. Мы долго катались по траве, рвали друг другу волосы, визжали. Разнял нас отец. А затем я была наказана. Ремень очень больно ложился раз за разом мне пониже поясницы. Я ревела, умоляя остановиться. Но отец был непоколебим. И пока я не получила положенных десять ударов, не отступил.
Я потом долго не могла успокоиться, рыдая под одеялом, чтобы он не услышал. Я не понимала, за что? Я же пыталась помочь ящерице, которая не могла постоять за себя. И ее непременно бы поймали и оторвали хвост.
– Ты молодец, С-с-салли, молодец. Ты вс-с-се с-с-сделала правильно. С-с-сильные должны защищать с-с-слабых, – шипящий шепот опять успокаивал.
Но мне не нужны были слова одобрения. Отцу не понравился мой поступок, значит, я не права.
– Нет. С-с-с-салли, с-с-слушай меня. Ты была права. С-с-с-пас-с-сла беззащитную.
***
– Кэп, смотрите, тут еще живой есть! Берем в плен? – раздался голос из динамиков в скафандре.
Я опять была на своем звездолете, очередной рейд. Мы захватили небольшой разведывательный звездолет противника. Подлетев поближе, все отрядом изучали пойманного врага.
– Совсем еще молодой, – прошептала Кэс.
– Да, – отозвался Николас.
– Берем в плен, кэп? – все ждали моего решения.
В плен можно и взять. Да только не хотелось юнцу такой участи.
– Капитан Венс, что у вас происходит? – вездесущий Дэн, как всегда, совал свой нос, куда не следует.
– Захватили вражеский звездолет. Пилот мертв, системы еще действуют. Отбуксировать на корабль?
В эфире наступила тишина. Я чувствовала воцарившееся напряжение в отряде. Все видели, что лацерт живой. Я тоже следила за попытками противника завести двигатель. Пойман, но не сломлен, лацерты все очень храбрые и готовы дорого отдать свою жизнь.
Его скафандр был цел. Зеленый ирокез смешно смялся защитным стеклом. Невыразительные глаза перескакивали с одного окружившего его звездолета на другой.
– Я слышал, как вам доложили, что летчик выжил.
– Нет, командор, уже не шевелится, – твердым голосом солгала я, глядя на то, как лацерт дергается, жмет по всем кнопкам подряд в надежде оживить звездолет. – Но я проверю. Ну, так как, отбуксировать звездолет?
– Да, капитан, – дал добро Дэн. – Отбуксируйте.
– Есть, сэр, – отозвалась я, прикидывая, хватит страховочного троса у меня добраться до звездолета противника.
– Брэд, возьми меня в сцепку, – отдала приказ, готовясь к вылазке в открытый космос. – А я попробую взломать систему управления.
Включив максимальную защиту скафандра, открыла люк. Страховочный трос сразу стал плавать, почувствовав невесомость.
Перебралась на лацерский звездолет, нашла панель замка. Язык противника я знала. Набирала слова быстро, надеясь уговорить юнца сдаться добровольно. И, как ни странно, он поверил. Наивный юноша.
Люк открылся. Внутри кабины двоим было тесно, поэтому я приняла единственно верное решение. Лацерт сопротивлялся, но он не был опытным бойцом. Пропустив пару болезненных ударов, скрючился в кресле пилота, и мне не составило труда его выбросить за борт. Принципиальных различий в системе управления звездолета я не заметила, просто язык у лацертов сложнее. С помощью Кэс мы доставили трофей на корабль.
Дэн скептически осмотрел его и вынес неутешительный вердикт, что это просто ненужный кусок железа.
– Отправляйтесь обратно, может, еще что стоящее найдете.
Но мы ничего не нашли, даже тело летчика.
Я с облегчением в сердце отметила этот факт. Парни вопросов не задавали, только Кэс и то шепотом у меня в каюте.
– Это все было специально?
Объяснять о чем она, мне не надо было. В ответ кивнула и подруга улыбнулась.
– Ну-ну, – многозначительно изрекла она и ушла к себе. Я еще долго стояла у иллюминатора и сомневалась в своем решении. Вот только я знаю, что бы с ним сделали на допросе. А он был слишком молод, чтобы принимать такую смерть. Лучше уж на поле боя, чем под пытками.
***
– С-с-салли, прос-с-сыпайс-с-ся, – опять я услышала этот голос. – Открой глазки, маленькая ящерка.
Веки сами собой подчинились приказу. Но я не хотела просыпаться, поэтому с силой сомкнула глаза. Отмахнувшись от назойливой руки, которая гладила по лицу, мешая спать, перевернулась на бок. Приятный аромат мяты и лимона с привкусом соленого моря обволакивал, даря блаженство. Уткнувшись в теплую подушку, глубоко вздохнула, принимая этот изумительный аромат. Спать хотелось безумно. Я впервые не замерзала в своей кровати, теплое одеяло согревало, даря в этот раз сон без сновидений. Сознание дало сигнал отбоя всему организму.
