Текст книги "Травля (ЛП)"
Автор книги: Вера Холлинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 5
Я достигла парковки и остановилась как вкопанная, когда заметила толпу студентов, собравшихся возле моего парковочного места. Все они что-то разглядывали и фотографировали. Я заставила свои ноги двигаться, надеясь, что толпа не из-за меня.
Когда я приблизилась, я поняла, что они окружили мое парковочное место, и мой пульс участился. Я думала, что наконец-то освободилась от ада после всего, что произошло сегодня, но Инь – о, этот старый дьявол, был вездесущ. Я обошла зевак, только чтобы замереть, увидев свою машину.
Нет.
Кто-то полностью ее изуродовал. Они покрыли двери, крышу и капот различными красками, но это был не конец моего унижения. Слово «стукачка» было распылено большими белыми буквами по всему лобовому стеклу, дразня меня своим уничижительным оттенком, и это было слишком. Мои одноклассники направили на меня свои телефоны, чтобы запечатлеть мою реакцию, и на мгновение я была слишком уставшей, чтобы двигаться или реагировать. Голоса вокруг меня становились громче.
– Она такая жалкая.
– Посмотрите на эту реакцию! Она выглядит так, будто собирается обосраться!
– Может, она уже это сделала.
Слезы наполнили мои глаза, но я отказывалась плакать. Я не хотела плакать перед ними. Я не хотела доставлять им такое удовольствие.
– Стукачка! – Крикнул один парень.
– Стукачка! – Повторил ученик рядом с ним.
– Стукачка!
– Стукачка! Стукачка! Стукачка! – Все начали скандировать, и это было больше, чем я могла вынести. Мне нужно было убежать.
– Отойдите в сторону! – Закричала я на студентов, отталкивая их с дороги, пытаясь игнорировать их подстрекательские крики.
Я села в машину и захлопнула дверцу.
– Стукачка!
– Сучка-стукачка!
– Уродка!
– Иди сдохни уже!
Я завела двигатель, испытывая тошноту от их зверских скандирований. Двое старшеклассников остановились перед моей машиной и пнули бампер.
– Уйдите блядь с дороги! – Закричала я им, дважды нажав на гудок, но они не обратили на меня никакого внимания.
Я заметила, что Хейден и Блейк наблюдают за этой сценой издалека, и я ясно видела восторг в глазах Блейка. Это была его месть. Но я все равно была сбита с толку тем, как легко ему было меня унизить.
У меня затек затылок, а сердце забилось быстрее, когда меня охватила паника. Мне нужно было убираться отсюда, пока я не потеряла контроль. Я нажала на педаль газа и отпустила сцепление, заставив машину дернуться.
– Что за…?! – Парни перед моей машиной отпрянули с дороги, боясь, что я их перееду, в этом и был весь смысл.
Я снова завела двигатель и прибавила скорость, наконец-то убравшись оттуда.
Автосервис «Уголок Джонса» был одним из самых дешевых автосервисов в Энфилде. Я пользовалась этим сервисом по двум причинам. Первая причина – цена. Вторая – миссис Джонс была одной из самых приятных женщин, которых я когда-либо встречала.
Миссис Джонс было за пятьдесят, она всегда носила платья в цветочек, которые подходили ее пухлому телу, но были неуместны для автосервиса. Ее крашеные черные волосы обычно были собраны в балетный пучок, а ее рыжевато-коричневое лицо все время было покрыто макияжем. Мистер Джонс умер много лет назад, и у них не было детей, что могло быть причиной того, что она всегда относилась ко мне, как будто я ее дочь.
Каждый раз, когда я приезжала сюда на своей изуродованной машине, она приходила в ярость, призывая меня сообщить о моих обидчиках администрации школы или полиции. Она понятия не имела как все было запущенно.
Я пыталась пойти в полицию один раз. Я пошла туда, когда Джош Эйкерс ударил меня по лицу вскоре после смерти Кая. Они сказали, что расследуют дело и позвонили Джошу и его родителям, но в конце концов заявили, что у меня нет доказательств того, что это сделал Джош. Свидетелей не было, и это было мое слово против его. Отец Джоша был судьей, и у него были хорошие связи в полиции, поэтому я совсем не удивилась, что Джош остался невредим.
Излишне говорить, что Джош удвоил пытки, которые он мне с тех пор причинял, так что мораль истории в том, что сообщение о моих обидчиках в полицию подвергало меня еще большей опасности.
На этот раз стыд поглотил меня целиком, когда я вышла из машины и увидела потрясенное выражение лица миссис Джонс.
– Кто это сделал? – Ее голос был полон гнева.
– Все в порядке. Не волнуйся. Это всего лишь краска.
– Ради Христа, Сара! Это серьезная проблема! Это преступление! Твоя мать знает об этом?
– Нет, но это нормально. Бессмысленно заставлять ее волноваться. К тому же это можно быстро решить.
– Чушь! Ты ведешь себя так, будто у тебя нет матери!
Я никогда не говорила о своей матери с миссис Джонс. Почему-то эта тема была слишком чувствительной для меня, и я не была готова делиться своими чувствами о ней с кем-либо. Всякий раз, когда наш разговор переходил на нее, я либо обходила эту тему, либо давала ей неопределенный ответ.
Я определенно не могла сказать ей, что моя мать не дает мне денег на ремонт моей машины, и я тратила свои собственные.
Я не могла позволить себе роскошь по двум причинам. Во-первых, я не получала много карманных денег от своей матери. У нее было две зарплаты, но их едва хватало на оплату наших счетов, моих школьных расходов, еды и ее походов в бары. Во-вторых, моя работа на неполный рабочий день позволяла мне копить деньги на колледж и откладывать небольшую сумму, которую я использовала для ремонта таких вещей, как разбитая машина, украденные или сломанные вещи и так далее.
Издевательства действительно бьют по кошельку человека.
– Все нормально. Это была просто глупая шутка. Ты же знаешь, какие сейчас школьники…
Миссис Джонс не купилась на это, но она знала, что ничего не сможет сделать, если я не захочу ничего делать со своими обидчиками. Она могла только смотреть и кипеть от гнева, но она не могла мне помочь. Никто не мог вытащить меня из моей жалкой жизни и дать мне любовь, уважение и безопасность, в которых я нуждалась. В конце концов она оставила эту тему. Мой телефон завибрировал, и я открыла сообщение от мамы:
«Извини, но я передумала. Меня сегодня не будет дома, так что тебе придется что-нибудь приготовить на ужин. Увидимся завтра.
Ее сообщение стало вишенкой на торте после ужасного дня. Я чувствовала себя такой несчастной, что мне просто хотелось заползти в свою кровать и никогда больше не просыпаться. Я отвернулась от миссис Джонс, чтобы она не видела моих слезящихся глаз.
Это было не ново. Мама проводила больше времени вне дома в свободное время, бродя из одного бара в другой. С другой стороны, когда она была дома, она была язвительной, злилась на все, и это высасывало из меня оставшуюся энергию. Поэтому я не знала, какое из двух зол меньшее.
Я не могла развалиться перед миссис Джонс. Я сглотнула слезы и натянула свою лучшую улыбку, прежде чем снова повернуться к ней.
– Итак, сколько это будет стоить на этот раз?
Мы договорились о гонораре, и она заверила меня, что все будет сделано к четвергу. Я попрощалась с ней и вышла, радуясь, что мне удалось избежать нервного срыва. Пока.
Я направилась в магазин, чтобы купить продукты на ужин, и мысли о пустом доме, который ждал моего возвращения, вторглись в мой разум. Это был один из тех моментов, когда мне не хотелось ничего, кроме как поговорить с другом. Каждый раз, когда я падала, Кай был рядом, чтобы поднять меня, делая все возможное, чтобы я была веселой и менее несчастной. Мне было легче бороться с депрессией, когда он был со мной.
Кайден был первым человеком, который принял меня и искренне заботился обо мне, и я была счастлива с ним. Наша дружба казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, казалось нереальным, что кто-то может дружить со мной. Вначале я ходила на цыпочках, очень осторожно, чтобы не разрушить нашу дружбу и не потерять единственного настоящего друга, который у меня когда-либо был. Если бы я только знала, что Кайдена отнимут у меня самым жестоким образом… Я всегда была так осторожна, но в конце концов уничтожила нас.
Нет, я не хотела сейчас возвращаться к этим воспоминаниям. Я взяла две сумки с кассы и вышла из магазина, готовая пройти несколько миль до своего дома. Я была в дальнем конце парковки магазина, когда увидела Хейдена и Кристину вместе на его Kawasaki, и я остановилась, проклиная себя за то, что смотрю себе под ноги, а не на окружающую обстановку. Хейден припарковался в нескольких футах от меня, так что я не могла пройти мимо них незамеченной.
Кристина погладила его сзади по животу, и мой желудок скрутило при виде их двоих так близко. Она что-то прошептала ему на ухо, на что он улыбнулся. Я не была удивлена, что они не могли отпустить друг друга даже после стольких расставаний, потому что они были одинаковыми. Они оба были порочными придурками, которые были полны решимости превратить мою жизнь в ад, и я не могла выносить их вида.
Кристина заметила меня первой, и ее губы изогнулись в презрительной улыбке. Она что-то сказала Хейдену, и он резко повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Обычная бесстрастная маска мгновенно упала на его лицо, следы прежней улыбки уже исчезли.
Я оглядела парковку, чтобы увидеть, есть ли там люди, и заметила только несколько подростков, которым не могло быть больше пятнадцати лет, проходящих мимо. Поскольку Хейден любил унижать меня на публике, не заботясь о последствиях, я была уверена, что он собирается создать какие-то проблемы.
Я ускорилась в другом направлении, намереваясь увеличить расстояние между нами настолько, насколько это возможно.
– Пожалуйста, не подходи. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – прошептала я, спеша.
Я вскрикнул, когда он схватил меня за предплечье стальной хваткой, убив все мои надежды на побег, и потянул меня к себе. Я втянула воздух, заметив, насколько близко наши тела. Его угрожающее тело 6 футов 2 дюйма пугало меня.
– Куда ты собираешься идти? Ты не можешь так просто убежать от меня.
Его крепкая хватка начинала причинять боль.
– Хейден, отпусти меня. Почему ты просто не можешь позволить мне уйти? Почему ты пристаешь ко мне каждый раз, когда видишь меня?
– А почему ты всегда задаешь такие глупые вопросы? Что в этих сумках?
– Прости?
Он выхватил один из пакетов из моей руки, совершенно меня удивив.
– Эй! Ты не можешь этого сделать!
– Почему ты никогда не учишься? Я прошу вежливо только один раз, но ты всегда притворяешься дурочкой.
Он отпустил меня и открыл пакет, чтобы просмотреть его содержимое.
– Еда и еще больше еды. Что… мамы нет дома, чтобы приготовить тебе ужин? Ты снова одна? – Его голос был саркастическим, его слова слишком легко меня ранили.
Он знал, что моя мать была моим слабым местом. Он всегда наблюдал за мной и уделял пристальное внимание моему взаимодействию с другими, проверяя, были ли отношения с ними хорошими или нет, чтобы он мог использовать эту информацию. Хейден определенно получал огромное удовольствие от того, что я не ладила с ней.
Кристина подошла к нему и неодобрительно оглядела меня.
– Тебе стоило видеть ее сегодня утром. Ее падение было феерическим. Она действительно тупая.
Я скользнула взглядом по ее телу, изучая ее внешность. Ее узкие джинсы идеально облегали ее длинные ноги, подчеркивая их стройность, а ее рубашка с глубоким вырезом открывала ее огромную грудь, которая, я была уверена, была предметом вожделения многих мальчиков в школе.
Моя грудь была маленькой. Обычно я не зацикливалась на ее размере, но были моменты, когда мне хотелось, чтобы она была больше. Я хотела носить рубашки или платья с глубоким вырезом, но поскольку это было невозможно, я прикрывалась одеждой, которая полностью скрывала мои плечи и грудь.
– Я видел это на YouTube во время перерыва, – ответил он, не давая никаких дальнейших комментариев.
– Она выглядела так, будто собиралась упасть в обморок. Ее глаза от удара на секунду стали косыми, это так отвратительно. – Она закатила глаза и хихикнула.
– Ты больная, – прошипела я ей.
Она подняла бровь.
– Да? По крайней мере, я не такая уродка и убийца, как ты.
Убийца. Это было больно. Это было действительно больно. Даже после двух лет, когда они называли меня убийцей, я чувствовала боль всякий раз, когда они это говорили. Это напомнило мне, какой глупой и беспечной я была. Это напомнило мне, что Кайден умер из-за меня. Я не могла избавиться от токсичного чувства вины, которое я носила с собой с той ночи. Оно съедало меня. Оно было непобедимым, кричащим мне из глубины моего разума, что я заслужила все плохое, что со мной происходит.
– Да пошла ты. – Мой голос был нестабильным, выдавая, насколько я потрясена.
– О, бедная девочка. Ты собираешься плакать? – Издевалась она надо мной. – Пожалуйста, поплачь. Я не хочу ничего большего, чем видеть твою заплаканную рожу.
Хейден достал из пакета пакет с помидорами и открыл его. Он откусил один кусок, и прежде, чем я успела среагировать, он бросил его в меня. Помидор попал мне в плечо, его сок брызнул на мою белую футболку, и я отпрянула. Я выпустила пакет из рук, и мои продукты рассыпались по тротуару.
Я уставилась на Хейдена.
– Что ты делаешь?!
На его лице отразилось лишь холодное безразличие.
– Я заканчиваю то, что начал сегодня Блейк.
Он вынул из пакета второй помидор, надкусил его и швырнул мне в ногу, выплюнув кусок. Я вскрикнула, когда тупая боль взорвалась в моем бедре, а затем появилось ощущение влажности, когда грязное содержимое покрыло мои джинсы. Я хотела убежать, но, как и Джессика сегодня, я была слишком шокирована, чтобы пошевелиться. Он перевернул пакет вверх дном, и остальные помидоры упали на землю.
– Хейден, остановись!
Подростки, которых я видела ранее, приблизились к нам, двое из них достали свои телефоны, и страх поселился в моем животе. Я надеялась, что они используют их, чтобы вызвать полицию, а не чтобы снять это. Хейден проигнорировал мою мольбу, переключив свое внимание на коробку с яйцами.
– Окажешь честь? – Спросил он Кристину и открыл ее, указывая на яйца.
Ее улыбка была полна злобы.
– С удовольствием.
Она достала одно из коробки и со всей силы швырнула его в меня. Я вскрикнула от боли, когда яйцо ударилось мне в грудь, забрызгав всю мою футболку. Я даже не успела проверить, насколько отвратительно выглядит желтовато-красное сочетание на ранее белом хлопке, потому что она уже выбрала другое яйцо и направила его мне в голову. Я едва успела прикрыться, прежде чем оно приземлилось мне на лицо.
Она не останавливалась, ударяя меня несколько раз, и давление в моей голове усиливалось. Я упала на колени, не в силах ничего видеть или слышать, поскольку смех в моем сознании усиливался.
Все, что я слышала, был смех – они смеялись надо мной. Все, что я видела, были злые лица – они смотрели на меня, издевались надо мной, преследовали меня… Это было унизительно. Я чувствовала, что я меньше, чем человек. Я была совсем одна, и не было никого, кто бы меня выслушал. Никому не было до меня дела.
Я хотела, чтобы это прекратилось. Унижение, боль, смех… Я больше не хотела прятаться. Я хотела жить свободно, не стыдясь того, кем я была. Почему они не оставляли меня в покое?
Почему я не могу дать отпор? Почему? Беги, Сара. Просто… Уходи.
Я услышала, как кто-то плачет, и мне нужно было время, чтобы понять, что это я рыдаю, умоляя их остановиться. Я огляделась в замешательстве, медленно осознавая, что больше нет ударов. Больше ничего не приближалось ко мне. Я свернулась калачиком на земле, но никто не предлагал мне помощи. Никто никогда не предлагал никакой помощи.
Я подняла глаза на Хейдена, ожидая следующего нападения. Он просто уставился на меня своими полуприкрытыми глазами.
– Жалкая, – сказал он с отвращением и повернулся ко мне спиной, наконец решив уйти. Он уронил мою сумку, и еда разлетелась за ним после удара.
Я сердито посмотрела на Кристину, которая делала несколько снимков меня на свой телефон.
– Спасибо, что ты, как всегда, хорошая модель. Повеселись, стирая свои ужасные вещи. Хотя на твоем месте я бы не стала париться… И о, они такие отвратительные, что я бы их все равно сожгла.
Она присоединилась к Хейдену на его байке, и он уехал со стоянки в облаке дыма.
Подростки начали расходиться, и никто, абсолютно никто, даже не спросил меня, все ли со мной в порядке. Они посмеялись, сфотографировали мой позор и оставили меня лежать на земле без угрызений совести, чтобы я погрязла в жалости к себе.
ГЛАВА 6
На следующее утро я проснулась, размышляя, как объяснить маме, почему моей машины нет на подъездной дорожке. Я планировала поехать в школу на велосипеде, но не знала, какое оправдание придумать сейчас. Учебный год только начался, а с моей машиной уже что-то не так. Я не хотела говорить ей, что мой первый день в школе был настолько ужасным, что мог бы претендовать на звание «Худшего первого дня в старшей школе».
Я всегда могла сказать, что у меня лопнула шина, но был предел тому, сколько раз я могла использовать это старое оправдание. Я вышла из своей комнаты и поняла, что мне не нужно беспокоиться о том, чтобы придумать самую убедительную ложь, потому что мама даже не пришла домой. Я проверила телефон на наличие сообщений от нее, однако их не было.
Я позвонила ей, но звонок перешел на ее голосовую почту.
– Привет, мам. Где ты? Я сейчас иду в школу, но, пожалуйста, напиши мне, чтобы я знала, что с тобой все в порядке. Пока, – сказала я и закончила разговор.
Если сегодня все было так же, как и все предыдущие дни, то она, вероятно, провела ночь у какого-то мужчины. Поскольку ничего нельзя было поделать, мне пришлось набраться терпения и дождаться ее сообщения.
Я была измотана, мое тело умоляло о чем-нибудь, что могло бы повысить его энергию, поэтому я решила сварить кофе перед тем, как пойти в школу. Я не спала всю ночь, не в силах перестать прокручивать в голове вчерашние события.
Вчера вечером я бросила свою испачканную одежду в стиральную машину и долго принимала душ, как только вернулась домой. Я не могла прогнать все эти пугающие мысли и забыть о своем дне, так много образов смешивалось в моем сознании и усиливало мою тьму. Все хорошее, что я пережила летом, больше не имело ценности. Как будто этого никогда и не было.
Я закончила принимать душ, чувствуя себя еще хуже. В тот момент я была достаточно мазохисткой, чтобы искать аккаунты учеников школы в социальных сетях, беспокоясь, что они поделились чем-то, связанным со мной.
Обычно я не поддавалась желанию просмотреть их аккаунты, потому что всякий раз, когда я это делала, мне было очень больно. Пока я не видела эти фотографии и видео в Интернете, я могла притворяться, что их не существует. У меня могла быть иллюзия спасения.
Я видела, как они высмеивали меня, ставили лайки и делились моими самыми неловкими и ужасными моментами. Натали и Кристина были теми, кто всегда создавал шумиху вокруг меня и других бедолаг, над которыми издевались. Они подпитывали себя ненавистью, которую распространяли.
Я также могла притворяться, что они не создают фейковые аккаунты обо мне, публикуя всевозможные фотографии и сообщения от моего имени. Чем больше я жаловалась на эти профили, тем больше появлялось новых, поэтому я давно отказалась от попыток удалить их.
Иногда я жаловалась, что Интернет вообще был изобретен. «С глаз долой, из сердца вон» полностью потеряло свой смысл в 21 веке. Мы никогда не могли полностью скрыться от чьего-либо взгляда, потому что наши фотографии и видео могли легко разлететься по всему Интернету.
Я наткнулась на видео в кафетерии прямо перед тем, как лечь спать. Вид Джессики, сгорбившейся, когда в нее швыряют разными блюдами, снова зажег мои внутренности, с каждой секундой меня тошнило все сильнее. Я сообщила об этом, но сомневалась, что это что-то изменит. Если это будет удалено, кто может гарантировать, что это не будет загружено снова?
Те люди, которые сняли это и поделились этим в сети, побуждая других людей оставлять ужасные комментарии о жертве, были коррумпированными и извращенными. Это было негуманно, но так много одноклассников находили чувство достижения, соревнуясь в создании самых умных оскорблений. Безопасность в количестве. Было так легко присоединиться к вагону ненависти, когда ты был частью массы. Я почти не видела комментариев, осуждающих контент. Они были заглушены ненавистным большинством. Я вспомнила, что читала, что около девяноста процентов подростков, ставших свидетелями травли в социальных сетях, игнорировали ее, что объясняло, почему хулиганам это сходит с рук.
Я вышла из дома немного пораньше, чтобы успеть вовремя в школу на велосипеде. Утренний воздух был прохладным, обжигал щеки и руки, а куртка не защищала меня от холода. Я едва могла держать руль ледяными руками. Дорога в школу казалась вечностью, и когда я наконец добралась, мои зубы стучали от холода. Когда я подула на пальцы, чтобы согреть их, я увидела, как Джош и Мейсен вместе смеются над чем-то. Их лица мгновенно вытянулись, когда они заметили меня.
– Смотрите. Это стукачка, – сказал Мейсен.
Джош шагнул ко мне и преградил мне путь, и моя кровь застыла, мои чувства были на пределе. Он был невысоким для парня, так как я была ростом 5 футов 9 дюймов и выше его. Тем не менее, он был широким, мускулистым, поэтому он мог легко меня одолеть. Среди Хейдена, Блейка и Мейсена Джош был самым большим негодяем. Я была не единственной девушкой, которую он ударил. У него был ужасный характер, и он любил бить девушек, прибегая к самым жестоким действиям, спровоцированным или нет.
Джош ударил меня, потому что я пыталась дать ему отпор. Он продолжал обзывать меня, и я сказала ему, что, по крайней мере, я не карлик, как он. Мгновение спустя он замахнулся на меня кулаком, отправив меня в полет через школьный двор. Я не сразу почувствовала боль, потому что была в оцепенении после его неожиданного удара, и моему мозгу нужно было время, чтобы осознать, что, черт возьми, происходит. Только позже я почувствовала боль и вкус крови на потрескавшихся губах, и ужасная реальность лишила меня дара речи.
Он, конечно, не пожалел об этом. Он только пообещал мне синяк под глазом в следующий раз, если я снова буду ему перечить.
К моему постоянному страху, в его порочной личности было что-то большее, но я никогда не могла точно определить, что именно. Временами в его глазах появлялся безумный блеск, который заставлял меня сомневаться в его здравомыслии, а количество ненависти в нем ужасало меня. Он был похож на Натали, так что неудивительно, что они снова вместе. Они время от времени трахались с тех пор, как умер Кай, хотя Натали утверждала, что никогда не переставала любить Кайдена. Я не знала, что она нашла в Джоше, но я предполагала, что для каждой кастрюли была своя крышка.
Джош положил руку мне на плечо и сжал его так сильно, что я сгорбилась от боли. Я впилась ногтями в ладони, молча надеясь, что он не поднимет на меня руку или что-то еще.
– То, что ты сделала в кафе, было невероятно глупо, тупая сука.
– Ты отомстил, потому что моя машина уничтожена. – Мой голос был слабым. – Ты не можешь просто отпустить это?
Он сильнее надавил, и я еще сильнее впилась ногтями в ладони, стараясь не издать ни единого крика боли. Мы находились в коридоре, полном студентов, но я ни секунды не сомневалась, что он ударит меня, если его разозлить.
– Думаешь, мы играем в игры, Сарс? – Мейсен появился в поле моего зрения, поравнявшись лицом с моим. Он щелкнул меня по лбу. – Мы тебя ненавидим и не позволим тебе провести ни дня без нас.
– Ты куча дерьма. – Выбор слов Джоша, как всегда, был полон ругательств, когда он говорил со мной. Я надеялась, что скоро прозвенит звонок, и мне больше не придется это терпеть. – Ты заслуживаешь того, чтобы тебя избили и преподали тебе урок.
Он оттолкнул меня со всей силы, и я не смогла удержаться. Я падала, но кто-то поймал меня сзади и дернул вверх. Восстановив равновесие, я обернулась и ахнула, встретившись взглядом с Хейденом.
– Тебе следовало позволить ей упасть! Зачем ты это сделал? – Джош сплюнул позади меня, и я заметила вспышки гнева в глазах Хейдена от его слов.
– Она была на моем пути, – процедил он сквозь зубы, глядя на него. – Это был естественный рефлекс. – Медленно он снова перевел взгляд на меня, что меня обеспокоило. Что он собирается делать?
– Отойди, – сказал мне Хейден. – Ты – уродливое зрелище для раннего утра. – Он отодвинул меня, чтобы пройти по коридору. Черты лица Джоша исказились от чистой ненависти, когда он смотрел, как он уходит, но затем он заметил, что я смотрю на него, и он отвернулся, бросившись вслед за Хейденом. С усмешкой Мейсен скопировал жест Джоша и последовал за ними.
Мне было трудно двигать ногами, так как они были как желе, но я поплелась к своему шкафчику, необычайно радуясь, что Хейден испортил планы Джоша и так легко меня отпустил. Всякий раз, когда он появлялся из ниоткуда, я чувствовала, что надвигается какая-то гибель, и я никогда не была к нему готова. Я хотела бы сбежать от него. Я хотела бы, чтобы был хоть один день без него. Это лето было похоже на прекрасный сон, но, к сожалению, оно не могло длиться вечно.
Я усвоила одну вещь в своей жизни. Красивые сны не длятся вечно. Меня всегда возвращали к моему обычному кошмару.
Мой телефон завибрировал, и я прочитала сообщение от мамы, в котором говорилось, что она в порядке и на работе. Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Как я и предполагала. У нее была еще одна «дикая» ночь, да?
Я направилась на английский и вошла в класс, обнаружив Джессику в первом ряду. Она сидела за партой, которая была ближе всего к двери, и было легко понять причину ее выбора места. Она хотела быстро выйти, если бы это было нужно. Место рядом с ней, к счастью, было пустым, поэтому я решила занять его. Класс был наполовину заполнен, но я не видела здесь Хейдена или кого-либо из его друзей, что было облегчением.
– Привет, – поприветствовала я ее. Она подняла голову от книги, которую читала. Я подняла брови, когда заметила, что она была написана на французском.
Она покраснела, застенчиво отвернувшись.
– Привет, – ответила она тонким голоском. Так вот, это был ее настоящий голос, он звучал как у десятилетней девочки, но я подумала, что это мило.
– Извини, что прерываю тебя. Могу я сесть рядом?
– Да, конечно. – Она даже не посмотрела на меня, сосредоточившись исключительно на своей книге.
Я взглянула на нее, пытаясь понять, не хочет ли она говорить или просто очень застенчива. Я заметила, что ее глаза уставились в одну точку, что означало, что она не читает. Я заставляла ее нервничать.
– Я хотела спросить, все ли с тобой в порядке. – Я указала на ее лоб. – Я вижу пластырь.
– Я в порядке, спасибо. Хотя я, наверное, выгляжу как уродка.
– Нет, не волнуйся. Все не так плохо.
Она наконец посмотрела на меня, и я заметила неуверенность на ее лице.
– Я хотела поблагодарить тебя… – Она отвела взгляд. Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на меня. – Я так благодарна за то, что ты сделала для меня вчера. Серьезно, спасибо. Ты была единственной, кто выступил против них, и это было так смело с твоей стороны…
Я покачала головой и заправила прядь волос за ухо.
– Это не так. Я не смелая. Я слабая. Я просто не могла вынести, как они тебя обижают… – Я замерла, когда Хейден неторопливо вошел в класс. Волосы на моей шее встали дыбом, и я не могла ничего сделать, кроме как уставиться на него. Он заметил меня и даже не моргнул, когда пошел в конец класса.
Девочки начали шептаться между собой, что было обычной реакцией, где бы он ни появлялся. Сегодня он был одет во все черное – черные джинсы с черной футболкой, обтягивающей его рельефные мышцы, которые сидели на нем лучше, чем я хотела признать. Как кто-то, кто выглядит таким красивым снаружи, может быть таким уродливым внутри?
Я взглянула на Джессику и заметила, что она наблюдает за мной.
– Он тебе нравится? – Прошептала она.
Мои щеки окрасились моим всепроникающим румянцем, грудь пульсировала.
– Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?
Ее губы изогнулись в легкой улыбке.
– Прости. Просто… Ты не сводила с него глаз, когда он вошел.
Правда? Разве я выглядела так, будто меня влечет к нему, когда я на него пялилась?
– Хейден Блэк ненавидит меня. Он… Он превращает мою жизнь в ад, и это не секрет в этой школе. Это долгая история, но, если коротко, нет, он мне не нравится. Я его ненавижу.
– О. Я этого не знала. Прости.
Мисс Доусон вошла в класс, что никак не помогло заставить всех замолчать.
– Хочешь пообедать со мной? – Спросила я, нервничая из-за того, что сделала первый шаг. Она была здесь новенькой и не знала моей истории, поэтому мне было немного легче с ней разговаривать. Она казалась милой девушкой, и на этот раз я не хотела быть необщительной. Мне нужен был друг.
Кайден был бы очень рад, если бы я попыталась завести новых друзей.
Ее сияющая улыбка выглядела искренней, что облегчило мое беспокойство.
– Я бы с удовольствием. Просто… – Ее улыбка немного померкла, ее щеки покраснели. – Я принесла свой обед. Я не хочу идти в кафе после того, что случилось вчера…
– Все в порядке. Я тоже принесла свой обед. Так что мы можем пойти куда-нибудь еще.
– Это было бы здорово!
Мои одноклассники становились все громче по мере того, как продвигался урок. В классе мисс Доусон не было никакой дисциплины. Ученики всегда болтали, писали друг другу сообщения или смеялись, но она никогда их не ругала. Она была одним из тех учителей, которые были очень тихими и боялись своих учеников. Никто ее не уважал, и меньше всего я, потому что на ее уроках меня больше всего травили.
Я взяла карандаш, чтобы записать то, что мисс Доусон писала на доске, когда что-то ударило меня по затылку. Я обернулась и обнаружила скомканную бумагу рядом со своим стулом. Я уже поняла, к чему это приведет, поэтому проигнорировала это и сосредоточилась на записях.
Вскоре после этого Джессике на шею упала новая мятая бумага, и она подняла ее с пола. Я попыталась сказать ей, чтобы она не утруждала себя чтением, но она уже развернула ее. Она прочитала слова и вскрикнула, побледнев. Ее руки полетели вниз к ее ягодицам, проверяя, все ли в порядке, но ничего не было.
Я оглянулась, чтобы увидеть, кто бросил эти бумаги в нас. Никто даже не смотрел в мою сторону. Казалось, они притворялись, что ничего не произошло.
– Что там написано? – Спросила я ее.
– Это ужасно.
– Пожалуйста, скажи мне. Это не может быть хуже того, что я получала до сих пор.
Она протянула мне бумагу, и я прочитала:
– Твоя задница такая толстая, что порвала твои джинсы. Твои трусы уродливы.
Я смяла бумагу, в ярости, потому что они тоже издевались над ней.
– Пожалуйста, не обращай на них внимания. Твои джинсы в порядке.
