Текст книги "Травля (ЛП)"
Автор книги: Вера Холлинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Осталось только одно место, и я поплелась к нему с большой неохотой, потому что стол был рядом с Кристиной. Я чувствовала, как она смотрит на меня, как лев на свою добычу.
– Посмотри на нее, – громко сказала Натали, привлекая мое внимание к своим кругам под глазами. Даже ее макияж не мог скрыть, насколько она измотана, напомнив мне о слухах о том, что она глотала таблетки от бессонницы. Другой слух гласил, что она упала в обморок из-за усталости и беспокойства во время тренировки по чирлидингу в прошлом году, но почему-то я не могла испытывать к ней никакого сочувствия.
– Посмотри на эту ужасную одежду. Она выглядит так, будто живет в канализации, – добавила она.
Я подошла к своему столу, изо всех сил стараясь игнорировать непрерывный смех и любопытные взгляды. Еще несколько минут, и начнется занятие. Еще немного, и их внимание будет направлено в другое место.
Я положила свои вещи на стол и села.
Секунду спустя я рухнула, когда стул подломился подо мной и развалился на несколько частей. Моя голова тяжело приземлилась на пол, отчего мой череп пронзила взрывная боль, а в глазах на несколько мгновений потемнело. Я слышала смех сквозь дымку в голове, и он резал мой разум, вызывая еще больше стыда, который усиливал боль. Натали и еще несколько человек даже взяли свои телефоны и сфотографировали меня, распластавшуюся на полу.
– Она действительно туда села! – Сказал кто-то.
– Она даже не заметила, что он сломан! – Услышала я еще один. – Она блядь такая тупая.
– Это была отличная идея, Натали! Я выложу это в Instagram!
Они были отвратительны. Все это, чтобы причинить мне боль и унизить меня, и они все наслаждались этим, ища этого, как своего следующего приема пищи. Как будто я не человек. Как будто я не заслуживаю жизни.
Внезапно мне стало трудно дышать. Моя грудь сжалась от боли, и все было размыто. Я чувствовала, что сейчас упаду в обморок, и я искренне надеялась, что это произойдет.
Я надеялась, что смогу упасть в обморок замертво и наконец-то сбежать от этого кошмара.
ГЛАВА 4
Я не упала в обморок и никуда не сбежала. Мне пришлось терпеть, как мои одноклассники смеялись надо мной и фотографировали меня, как будто я животное в зоопарке. Я встала, собираясь уйти и прогулять урок, но тут пришла мисс Робертс, и мне пришлось объяснить, что произошло. Все ждали, что я настучу на них, чтобы потом они могли меня наказать. Но я уже была наказана ни раз, и давно потеряла веру в учителей и администрацию школы.
– Я была невнимательна, поэтому упала. Ничего особенного. Просто стул был сломан.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да.
– Ты сможешь остаться на уроке?
Как бы мне ни хотелось убежать из этой дыры, я не могла.
– Да, мисс Робертс. Все в порядке я нигде не ушиблась.
– Хорошо. Я позвоню школьному уборщику и скажу ему принести тебе новый стул.
Я не могла дождаться окончания урока. После исчисления я пошла к своему шкафчику, чтобы взять книги для следующего урока, и в ужасе замерла, увидев, как Хейден прислонился к нему, засунув руки в карманы и положив одну ногу на другую.
За последние два месяца он стал еще более мускулистым. Его руки были покрыты жилами мышц, которые выпирали из-под его обтягивающей черной рубашки. Они были идеально отточены и выделялись, как и его пресс. Я следила за различными узорами, формами и словами татуировок, которые он нанес на предплечья в прошлом году, думая о том, как хорошо они на нем смотрятся. Они завершали его образ «плохого парня», как и его серьги.
Художник во мне ценил тонкие контуры его лица, блеск его глаз, придававший им таинственную глубину, и то, как тени подчеркивали его яркие черты, скрывая внутреннее уродство. Он был определенно самым красивым мальчиком в школе и самым жестоким парнем, которого я когда-либо встречала.
Я подумывала сбежать, надеясь, что он меня не заметит, но я не могла этого сделать по двум причинам.
1) Мне нужны были мой художественный блокнот и карандаши.
2) Он заметил меня.
Я была смущена и напугана им одновременно, мой желудок был тяжелым, когда я подходила к своему шкафчику. В последний раз, когда я говорила с ним, я сделала то, что было совершенно не в моей лиге, я бросила ему вызов и выставила его дураком перед всей школой. В последний раз, когда я его видела, он сделал мои обнаженные фотографии. Он увидел мое голое тело, и если этого было недостаточно, он пригрозил выложить мои фотографии в интернет, чтобы все могли их увидеть. Это было тошнотворно.
Я даже не могла смотреть ему в глаза. Я остановилась в нескольких шагах от него, но он не сдвинулся ни на дюйм, полностью загородив мой шкафчик.
– Хейден, пожалуйста, отодвинься, чтобы я могла открыть свой шкафчик. – Я смотрела на его черные кроссовки Nike, молча умоляя его отодвинуться.
Он помахал рукой перед моими глазами, пытаясь привлечь мое внимание. Я перевела взгляд на его лицо и посмотрела на место на виске, которое было изуродовано после автомобильной аварии. Шрам длиной в дюйм теперь был почти невидим, заметный только если кто-то знал о нем, но он все равно тихо обвинял меня в моей глупой ошибке.
– Я здесь. – Он указал большим пальцем на себя. – Смотри на меня, когда разговариваешь со мной, поняла?
Я покраснела и прокляла себя за то, что не смогла предотвратить или контролировать свое хроническое, чрезмерное покраснение почти по каждому поводу. Я не хотела, чтобы он видел, что он меня пугает. Я не смогла бы иметь преимущество, если бы он знал, что может так легко на меня повлиять.
Я уставилась в его глаза, которые теперь казались такими черными, когда он смотрел на меня. Его челюсть была сжата в твердую линию, его полные губы были непоколебимы.
– Да, Хейден. – Я хотела избежать конфронтации любой ценой.
– Хорошо. Теперь дай мне свой телефон.
Мои глаза вылезли из орбит, страх холодом пробрал мои конечности.
– Зачем тебе мой телефон?
– Твой телефон. Сейчас же.
– Я не хочу давать тебе свой телефон.
Без всякого предупреждения он выхватил мой телефон из переднего кармана моих джинсов. Я вскрикнула, отпрыгнув назад, потрясенная его наглостью.
– Какой пароль?
Я скрестила руки на груди и отступила на пару шагов.
– Нет. Верни мне мой телефон.
– Дай мне пароль, или я его сломаю.
Он не мог быть серьезным.
– Я не дам тебе свой пароль!
Я взвизгнула, когда он выпустил мой телефон из руки и уронил его. Он с грохотом ударился об пол и отлетел, остановившись в нескольких футах от нас.
Нет. Он не мог этого сделать! Это была дешевая подержанная модель, которую я купила после смерти Кая, чтобы заменить телефон, который был со мной во время аварии, но он был ценен для меня, потому что в нем хранились некоторые мои художественные идеи, заметки и художественные фотографии, которые я сделала за последние два года. Он был как мой дневник. Он был вместилищем моих интересов и мечтаний. Кроме того, я не могла позволить себе купить новый.
Мимо прошли несколько студентов, бросая на нас любопытные взгляды, но я знала, что не стоит ожидать от них чего-то, кроме болезненного любопытства. Мне снова хотелось, чтобы были камеры, но разве они что-то изменят в этом гнилом месте?
Хейден поднял мой LG с пола, и мое сердце упало, когда я увидела разбитый экран. Он был покрыт трещиной, напоминающей паутину, которая теперь молчаливо насмехалась надо мной.
– О, смотри. Он все еще работает. – Его пронзительный взгляд впился в меня, и по моей спине пробежали мурашки. – В следующий раз он не просто выскользнет. Я его выброшу. Так что лучше дай мне свой чертов пароль.
Я судорожно выдохнула.
– Пароль – мой день рождения. 022…
– Я знаю твой день рождения, – прервал он меня и ввел четыре цифры, разблокировав мой телефон.
Я попыталась проигнорировать трепетное ощущение в животе, вызванное его словами. Он знает мой день рождения… Зачем ему это нужно?
Он продолжал проводить и постукивать большими пальцами по экрану, и с каждой секундой мне становилось все тревожнее.
– Пожалуйста, верни мне телефон. Что ты вообще ищешь?
– Я отсутствовал два месяца. Этого времени вполне достаточно, чтобы ты с кем-то встретилась, и поскольку ты тупая, я не удивлюсь, если ты сочтешь, что можешь с кем-то тусоваться.
– Чёрт возьми, ты действительно думаешь, что можешь вторгаться в мою личную жизнь и решать, с кем мне тусоваться, а с кем нет? Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь!
Хейден бросился на меня и прижал спиной к шкафчикам. Он ударил меня левой рукой по лицу, заставив вздрогнуть, и мое дыхание стало прерывистым. Я была в ловушке, переполненная напряжением, потому что наши тела почти соприкасались. Я чувствовала запах его одеколона, смешанный с запахом сигарет, и это отвлекало меня.
Его близость была слишком сильная. Я попыталась опустить глаза, но он не позволил мне, приподняв мое лицо указательным пальцем.
– Ты все время забываешь, что у тебя нет свободы. Ты не можешь сбежать от меня или не подчиниться мне. Помни, что произойдет, если ты не подчинишься мне, и поверь мне, ты не хочешь, чтобы твои фотографии оказались в сети. К тому же, не думай, что я забыл о том, что ты сделала в кафе два месяца назад. Ты за это заплатишь.
Я едва могла дышать, мой пульс колотил. Я ненавидела его. Сколько еще мне придется так страдать?
Еще один год, Сара, и ты уедешь в колледж. Ты сбежишь от Хейдена. Еще немного…
– Теперь, насколько я могу судить, у тебя здесь нет контактов парней, и тебе лучше так и оставаться. Я не хочу тратить на тебя свое лишнее время.
– Если ты думаешь, что тратишь на меня свое время, то прекрати меня мучить! Я не буду стоять на твоем пути. Ты даже не увидишь меня…
– Нет, – оборвал он меня. – Помнишь это? – Он указал на свой висок, и мой желудок сжался. – Это твоя вина, что мы с Кайденом попали в ту аварию. Ты заслуживаешь страданий.
Наши дыхания смешались, наши лица разделяли всего несколько дюймов. Я ответила на его горячий взгляд, не в силах отвести взгляд.
– На самом деле, может, мне не стоит возвращать тебе этот телефон. – Он наклонил голову набок, прищурив глаза, глядя на устройство в своей руке. – С тобой никогда ничего не знаешь. Может, ты спровоцируешь еще одну аварию.
У меня сжалось горло, мои старые шрамы лопнули, и это было больнее всего на свете.
– Пожалуйста, не надо больше.
– Не надо больше? Я едва начал. Я не остановлюсь, пока ты окончательно не потеряешь рассудок. Ты будешь потеряна, безнадежна и сломлена, и каждый вдох будет заставлять тебя истекать кровью. И это даже не будет частью того, что я чувствую каждый день. – Он постучал по своему шраму. – Это справедливость.
Мы продолжали смотреть друг на друга, не замечая людей вокруг нас. Я не могла пошевелиться. Несколько долгих мгновений спустя он отстранился от меня, разорвав цепь, которая держала нас вместе. Я наконец смогла выдохнуть, и кулак, который так сильно сжимал мое сердце, ослабил свою хватку.
Он сунул мне в руку телефон и ушел.
Я пошла на урок искусства и почувствовала облегчение, увидев, что мне не от кого держаться на расстоянии. Это был мой самый любимый урок, и после встречи с Хейденом я была более чем рада, что могу полностью сосредоточиться на учебе, а не на одноклассниках или своих удручающих мыслях.
Но как бы мне ни нравилось это занятие, оно было для меня сложным, так как мистер Сун хотел, чтобы мы экспериментировали с различными техниками. Мне нравилось делать наброски и рисовать акварелью и акварельными карандашами, но с другими материалами у меня были проблемы. Мне было интересно рисовать людей, я пыталась изобразить их как можно реалистичнее в разных условиях, но мистер Сун заставлял нас большую часть времени рисовать неподвижную природу или животных.
На мой взгляд занятие прошло слишком быстро. Я поплелась по коридору, ведущему в кафетерий, желая, чтобы судьба отвела Хейдена подальше от этой школы.
Когда я встала в очередь на обед, в столовой было полно учеников, некоторые из них смотрели на меня так, будто у меня было три головы. Я была уверена, что к этому моменту мое падение стало вирусным. Меня тошнило, и у меня не было аппетита, но мне нужно было что-то съесть, если я хотела пережить этот день.
Я положила еду на поднос, благодарная за то, что никто не пытался что-то сделать со мной в очереди. Студенты продолжали шептаться и хихикать, но я уже привыкла к этому. Они всегда реагировали одинаково, что усиливало мою социальную тревожность, делая меня более восприимчивой к внутренним демонам, самоуничижению и крайне низкой самооценке. По крайней мере, я могла оставаться достаточно сильной, чтобы подойти к своему столу и поесть. Хотя сидеть одной было просто отстойно, но это было лучше, чем пропустить обед.
Как только я села, лицом к остальной части кафетерия, появился Хейден с Блейком, Джошем и Мейсеном. Как обычно, они привлекли наибольшее внимание, и я уже могла видеть, как несколько девушек спешат к их столу, чтобы присоединиться к ним на обед. Я опустила голову, надеясь, что Хейден не вспомнит смотреть в мою сторону.
Когда я наконец набралась смелости поднять голову и поискать его, я обнаружила, что он сидит за своим столом, уже окруженный девушками, и смотрит прямо на меня.
О нет. Мой живот сделал сальто, мое лицо покраснело и стало горячим. Он даже не моргнул и не пошевелил ни единым мускулом, глядя на меня сверху вниз. О чем он думает?
Несколько студентов вокруг кафе начали шептаться и указывать на что-то, и я повернула голову, чтобы посмотреть, на что они смотрят. Невысокая, пухленькая девушка, одетая в джинсы и драпированную футболку, стояла у входа в кафе. Я никогда раньше ее не видела. У нее были красивые волосы, длинные, прямые и песочного цвета. Она была очень милой.
Блейк встал и подошел к ней, его безжалостные глаза оценивали ее. Весь кафетерий затих.
– Ух ты, что-то новенькое. – Он ухмыльнулся. – Как тебя зовут?
Она опустила голову и покраснела, выдавая свою неуверенность и застенчивость. Ее робость сделала ее идеальным объектом для пыток, и я могла видеть, что Блейк чувствует это, как акулы чувствуют кровь. Я уже знала, что он собирается что-то сделать, но что?
– Дж-Джессика, – сказала она тихим голосом. Несколько студентов рассмеялись, когда она запнулась.
Блейк даже не моргнул.
– Джессика и?
– Джессика Меттс.
– Что? Я не расслышал. Джессика?
– Дж-Джессика Меттс.
– Ты имеешь в виду Джессику Фэтс?
Приступы злобного смеха пронеслись по воздуху, и я почувствовала холодный страх, как будто я стояла там. Я столько раз проходила через эту же пытку, что мне показалось странным, что сейчас это не я.
Кривая ухмылка Блейка заставила меня поежиться.
– Потому что ты такая же толстая, Джесси.
Джессика выглядела так, будто вот-вот расплачется. Она сжалась, создавая впечатление, что она может убежать в любой момент. Я взглянула на Хейдена и увидела, что он смотрит на них без всякого выражения на лице. Кристина, сидевшая рядом с ним, лениво гладила его по волосам, но он даже не обратил на нее внимания. Если он решит присоединиться к Блейку, они погубят Джессику и заставят ее бояться этого места всю оставшуюся школьную жизнь.
Джессика развернулась на каблуках, готовая броситься прочь, но Блейк схватил ее за предплечье и потянул назад.
– Куда собралась, Джесси? Ты хочешь пропустить свою приветственную вечеринку?
О Боже, нет.
– Мою приветственную вечеринку? – Ее голос был таким тонким, и мне было любопытно узнать, был ли это ее естественный голос или она так звучала, потому что боялась.
– Да. – Он посмотрел на учеников вокруг них. – Что скажете, ребята? Хотите устроить приветственную вечеринку для Джессики? – Все были так увлечены тем, что сказал Блейк, и это было душераздирающе. Я чувствовала, что сейчас заплачу, боясь даже представить, что произойдет через несколько секунд.
«Вечеринка» была изобретением Хейдена. Речь шла о «приветствии» новых учеников, бросая в них еду в кафетерии. Несколько учеников участвовали, окружая человека и бросая в него еду. Это было похоже на какой-то извращенный обряд посвящения, который ознаменовал начало отвратительного существования ученика в школе Ист Уиллоу.
Дежурным по обедам было все равно, а персонал кафетерия не вмешивался, потому что у Хейдена была какая-то глупая власть в этой школе, и ему всегда сходили с рук его плохие поступки. Его мать была одним из благодетелей этой школы, поэтому преследование одного из самых любимых учеников школы не считалось умным.
Он и его друзья были под надежной защитой, им разрешалось сеять хаос, когда они хотели, и издеваться над кем угодно. Персонал школы никогда не помогал мне, и они не помогут Джессике сейчас. Не тогда, когда у нас не было ни власти, ни денег.
Блейк отступил в сторону, и, как по команде, все начали бросать в нее свои обеды. Первые снаряды с едой полетели прямо ей в лицо. Она подняла руки, чтобы защитить его, из-за чего все остальное ее тело оказалось под воздействием различных соусов, фруктов и овощей. Это продолжалось, некоторые студенты фотографировали это, и за этим было ужасно даже наблюдать.
Абсолютно никто не пришел ей на помощь. Она вскрикнула, когда что-то ударило ее, и я задалась вопросом, пострадала она или нет. Я хотела ей помочь, но не могла. Я не могла пойти туда. Я ничего не могла для нее сделать. Если бы я это сделала, я тоже стала бы мишенью, и мне не нужны были еще преследования сегодня.
Страх и стыд закружились внутри меня, и все мое тело было словно подожжено. Это был адреналин, который включил мой организм в режим выживания для того, что должно было произойти дальше.
Я не могу пойти туда… Пожалуйста, кто-нибудь, помогите ей.
Я взглянула на Хейдена и поморщилась, когда наши глаза встретились. Удивительно, но он смотрел на меня, но в них не было обычной пустоты. Вместо этого был огонь. Это был вызов. Странное чувство, которое я не могла назвать, шевельнулось в моей груди.
Я снова посмотрела на Джессику, которая теперь была полностью покрыта жидкостями и едой, сгорбившись на полу и плача. Блейк все еще стоял на том же месте, его губы были скривлены в жестокой улыбке, когда он снимал ее на свой телефон. Вероятно, он планировал сделать это следующим вирусным видео школы.
Бросание еды не прекращалось. Оно продолжится до тех пор, пока жертва не убежит, но Джессика выглядела такой слабой и маленькой на этом полу, что я сомневалась, что у нее есть силы встать и убежать.
Я не могу туда пойти…
Моя грудь сжалась, ее пронзила жгучая боль.
Мне страшно.
Дышать было так, будто я задыхаюсь.
Не будь такой, как все они, Сара. Не смотри в другую сторону. Не будь трусихой.
Кто-то бросил пакет молока, и он приземлился на лоб Джессики. Пакет лопнул от соприкосновения, и молоко брызнуло ей на лицо. Из ее лба сочилась тонкая струйка крови, смешиваясь с молоком по пути вниз.
Нет. Это так неправильно. Это извращенно. Я не хочу быть частью этого. Я не хочу быть трусихой. Мне нужно ей помочь.
Я вскочила со своего места и остановилась перед ней, протягивая руки, защищая ее от Блейка и большинства окружающих нас студентов.
Я повернулась к нему и выплюнула:
– Прекрати это!
– Какого черта ты делаешь? – Лицо Блейка было маской удивления и ярости.
– Это не нормально! Ты делаешь ей больно! Разве ты не видишь, что она истекает кровью?!
Я оглянулась через плечо, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, и встретила ее испуганный взгляд. Ее лицо выглядело гротескно, покрытое кровью, молоком и едой, и я надеялась, что ее рана не глубокая. Ей нужно было срочно обратиться к школьной медсестре.
– Отойди, сука.
– Нет. – Я дрожала от страха, ожидая нападения с любой стороны.
Блейк подошел ко мне и угрожающе наклонил голову к моей. Его ледяные серые глаза и злобная усмешка ужаснули меня, усилив мою неконтролируемую дрожь.
– Ты пожалеешь об этом.
Он схватил прядь моих волос и дернул ее к себе, и я закричала от боли, мое зрение затуманилось слезами. Наши тела на мгновение столкнулись, прежде чем он толкнул меня на землю, выронив мои вырванные волосы из своей руки. Он дал знак остальным бросать еду в Джессику и меня, но все остановились, когда двери кафе открылись.
– Что здесь происходит? – Директор Андерс бросился к нам, заметив Джессику и меня на полу. – Иисус Христос! – Он присел рядом с Джессикой и коснулся ее плеча. Она была такой неподвижной. Такой хрупкой. – С тобой все в порядке? – Спросил он ее, но она не ответила. Единственный звук, который она издавала, был ее плач.
– Ей нужно к медсестре. Она ранена, – сказала я ему, вставая.
Он вскочил на ноги, когда заметил рану на ее лбу.
– Кто в этом виноват? – Никто не произнес ни слова. Я сердито посмотрел на Блейка, но он просто ответил мне взглядом, подстрекая меня настучать на него.
К счастью, мне не нужно было ничего говорить, потому что Андерс, похоже, сообразил.
– Джонс, в мой кабинет.
Если бы взгляд Блейка мог убивать, наш директор уже был бы горсткой пепла на полу.
– Почему я?
– Не притворяйся невинным, Джонс. Это не первый раз, когда что-то подобное происходит, и большую часть времени ты в этом замешан.
– Это неправильно, мистер Андерс. Я просто оказался здесь, чтобы помочь девочкам. Так? – Спросил он у нескольких парней рядом с собой, и они, к моему полному отвращению, кивнули.
– В любом случае, в мой кабинет, Джонс. Сейчас же. – Его голос не оставлял места для споров, и я начала злорадствовать. – Ты тоже, Декер. Я хочу, чтобы ты сейчас же была в моем кабинете.
Я позволила своему лицу нахмуриться. Мне это не понравилось, но от этого было не скрыться.
– Хорошо. Могу я сначала отвести Джессику к медсестре?
– Можешь, но побыстрее. – Он прочистил горло, прежде чем обратиться к остальной части столовой: – Почему вы все еще стоите там? Я хочу, чтобы этот беспорядок был немедленно убран!
Я осмелилась взглянуть на Хейдена. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, не обращая внимания ни на кого, кроме меня. Его свирепые глаза отражали гнев и удивление. Удивление чему? Я была уверена, что он злится на меня за то, что я вмешалась и выступила против Блейка, о чем я пожалею позже, но что еще было у него на уме?
С легким румянцем, покрывающим мои щеки, я помогла Джессике встать, чувствуя ее дрожь. Она была ниже меня ростом, и по какой-то причине мне захотелось обнять ее и заставить ее боль уйти.
Я положила руку ей на плечо.
– Ты можешь идти?
– Да.
– Хорошо. Пойдем к медсестре.
Она просто кивнула, позволяя мне вывести ее из кафетерия.
– У тебя есть сменная одежда? – Спросила я ее, когда мы дошли до кабинета медсестры. Ее брюки и рубашка были полностью испорчены. Она покачала головой, и от этого движения липкие капли с ее мокрых волос упали на пол.
– Медсестра даст тебе полотенца, чтобы ты вымылась, и я думаю, она отпустит тебя домой на весь день. – Я отвернулась. Я не знала, что сказать ей, чтобы она почувствовала себя лучше, так как я никогда не была хороша в подбадривающих речах.
Я никогда не была хороша в заведении друзей, и точка.
– Спасибо.
Я ответила ей взглядом.
– Не стоит.
– Серьезно, спасибо. То, что ты сделала для меня там… Я была так растеряна. Так напугана. Я не могу поверить, что это случилось со мной.
– Мне жаль. Они все ужасны.
Она снова покачала головой, протягивая руку для рукопожатия.
– Мне странно знакомится с тобой вот так, здесь… Я Джессика Меттс.
Улыбаясь, я пожала ей руку.
– Я Сара Декер. Несмотря на обстоятельства, я рада познакомиться с тобой.
– Это… Это часто случается?
Нет. Это случилось только со мной и еще несколькими людьми, которые имели несчастье быть объявленными неудачниками.
– Не совсем. Это их глупая шутка. Они называют это «приветственной вечеринкой», но, как ты видишь, это совсем не гостеприимно. – Я нахмурилась. Я не была уверена, стоит ли говорить ей всю правду.
Она заметила мое колебание.
– Что?
Я отвела взгляд.
– Ничего.
– Пожалуйста, расскажи мне все. Все в порядке.
– Ты заметила, как они держали свои телефоны и снимали тебя?
Она напряглась, явно сглотнув.
– Да?
– Ну, есть несколько закрытых групп в Facebook и профилей в Snapchat и Instagram, которые публикуют контент с издевательствами из школы Ист Уиллоу. Люди делятся этими постами, ставят лайки, комментируют и… – Я вздохнула. – Создают мемы.
Джессика выглядела потрясенной. Она покачнулась, и я едва успела ее вовремя обнять, боясь, что она упадет в обморок. Может, мне не стоило говорить ей это. Это было слишком для восприятия.
– Слушай, извини, что я держу тебя здесь. Тебе действительно нужно сейчас увидеть медсестру, ладно? Пожалуйста, приляг в ее кабинет и отдохни, ладно?
– Ладно.
– Мы поговорим снова завтра.
– Ладно. Увидимся.
Я ждала, пока она войдет в кабинет медсестры, не желая присоединяться к Блейку в кабинете директора. Несколько глубоких вдохов спустя я заставила свои ноги двигаться, давая себе ободряющую речь, которая не помогла уменьшить мои нарастающие опасения.
Кабинет Андерса был крошечным, но основательно забитым. В нем было несколько шкафов, полки, полные книг и бумаг, и его стол, который съедал все доступное пространство. Это создавало благодатную почву для клаустрофобии. Напротив него стояли два стула, и они стояли так близко друг к другу, что я чувствовала, будто мое личное пространство было сильно нарушено, когда я сидела рядом с Блейком.
Андерс был невысоким, пухлым мужчиной лет пятидесяти с лысиной посередине головы и заметной сединой в волосах и бровях. Однако его усы были черными, и я догадалась, что он их красил. Его внешность не внушала мне доверия, но что мне особенно не нравилось в нем, так это его излишняя самоуверенность. Он вел себя так, будто это место принадлежит ему, он слишком мало заботился об учениках и слишком много о своей власти и «идеальном» имидже нашей школы.
– Меттс пошла к школьной медсестре?
– Да, она сейчас там.
– Хорошо. Как она держится?
Он действительно спрашивал меня об этом?
– Ей, наверное, стало лучше, – сказала я. Блейк фыркнул.
– Как я сказал Джонсу до того, как ты пришла, такие инциденты неприемлемы в нашей школе. Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти.
Нет, не жаль. Тебе никогда не было жаль. Сколько раз я была здесь жертвой какой-то злобной шутки, а ты делал вид, будто на самом деле не осознавал, что происходит? Все, что тебя волнует, – это ты и репутация твоей школы.
– Что вы собираетесь с этим делать? – Спросила я его, устав от того, что власти закрывают глаза на жертв издевательств.
– Заткнись, Сарс, – прорычал Блейк, глядя на меня так, будто собирался меня задушить.
Андерс проигнорировал выпад Блейка.
– Я сделаю так, чтобы это больше не повторилось.
– И как вы собираетесь это сделать?
– У тебя действительно большой рот. – В голосе Блейка была подавленная ярость. Я взглянула на его крепко сжатые руки на подлокотниках, на которых виднелись свежие царапины на его теперь уже белых костяшках пальцев.
Все в нем пугало меня. Он был капитаном нашей футбольной команды, и у него было очень мускулистое телосложение, потому что он очень усердно тренировался. Он редко улыбался, постоянный лед в его глазах был откровенно угрожающим.
– Заткнись, Джонс. А ты, Декер, следи за своим языком. И не проявляй неуважения к своему директору.
– Вы собираетесь кого-нибудь наказать?
– Пока нет.
Пока нет? О Боже. Я была в такой ярости.
Я была в такой ярости, что в кои-то веки не смогла себя контролировать. Я знала, что потом пожалею об этом, но мне нужно было выговориться сейчас.
– Что вы имеете в виду, говоря «Пока нет»? Люди действительно бросали еду в ту девочку и причиняли ей боль, а вы ничего не сделаете?
– Джонс уже сказал, что это было просто недоразумение…
– Недоразумение? – Закричала я, вставая и указывая на Блейка. – Он заварил всю эту кашу! Он приказал им бросать в нее еду, все время снимая это на камеру! Вы не можете позволить ему уйти от ответственности!
Блейк был так зол, что у него на висках вздулись вены, его глаза ясно давали мне понять: я труп.
– Успокойся, Декер! Я также поговорю с Джессикой Меттс и попытаюсь прояснить ситуацию, но я не буду дальше развивать этот вопрос. Если Джессика и некоторые свидетели смогут подтвердить, что это начал Блейк, он, конечно, получит должное наказание.
Это было невероятно. Сначала я уставилась на Андерса, затем на Блейка. Родители Блейка были богаты, более чем достаточно богаты, чтобы выкупить Блейка из неприятностей, а его отец был мэром. Вдобавок ко всему, они пожертвовали деньги школе, как и мать Хейдена. Если Блейка накажут, это может разрушить светлое будущее их наследника поэтому, конечно, они не позволят, чтобы с ним что-то случилось.
Я чувствовала себя побежденной. Директор Андерс был продажной змеей, и он и пальцем не пошевелит, чтобы поступить правильно и защитить своих учеников. Я была глубоко оскорблена этой несправедливостью.
Через некоторое время он отпустил нас, и мы покинули его кабинет в угрюмом молчании. Как только мы прошли мимо его секретарши, завернув за угол, Блейк схватил меня и прижал к стене в пустом коридоре. Ужас охватил меня, когда он вдавил свое предплечье мне в горло, лишив возможности нормально дышать.
– Ты просто не могла заткнуться, сука! Нет, ты должна была на меня настучать. – Давление его предплечья усилилось, и это стало болезненным… – Ты связалась не с тем парнем. Ты пожалеешь об этом. – Он опустил руку и умчался прочь.
Я громко хватала ртом воздух, сползая по стене, и чувствовала себя невыносимо несчастной.
Когда все это закончится?
