Текст книги "Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ)"

Автор книги: Вера Гончарук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

В хозяйственном мы закупили все, что необходимо для первого раза. Три кастрюли, пока алюминиевых, позднее купим и эмалированные, разного размера, две сковороды большую и маленькую, половник, ложки, вилки,ножи. Разные мелкие кухонные предметы от тёрки до ножей для чистки овощей.

Там же приобрели недорогой набор столовой посуды всего за двадцать восемь-пятьдесят: тарелки глубокие, мелкие и десертные, большое блюдо для хлеба, супница. В общем всё необходимое затарили и с этим, забрав Женю и прихватив

кое-что из продуктов по дороге, продукты первой необходимости, приехали домой. Смешным покажется, что так помню цены, а это оттого, что первое всегда ясно помнится.

К тому времени, я совсем забыла сказать, мы с Сашей успели обзавестись холодильником Юрюзань, взамен Севера, а старенький Север уехал к дедушке, не бросать же на помойку.

В Юрюзани уже не нам выделяли полочку, а себе выделили.

Это же было наше приобретение, так что нас теперь не ограничишь. А я не умела выделять, считала, если есть, то на всех. Вот теперь нужно было распределять где чьё, но мне так не хотелось этим заниматься.

Я приготовила ужин сама и мы поели на кухне из своей посуды, пользуясь своими приборами. Чайная посуда у нас была, подарок бабушки, так что всё складывалось нормально.

Наши конечно же извелись, как это мы не поклонились в ножки, а приобрели себе своё. Их посуда переместилась снова на кухню. Есть они по-прежнему ходили в комнату. Это видимо стойкая привычка ещё от той, коммунальной квартиры. Так, к примеру, они всё время говорили, пойдём домой.

К приезду Иришки мы оборудовали для неё маленькую комнату, чтобы у неё был свой закуток и спокойнее и удобнее, к тому же она подросла, всё-таки почти восемь лет и теперь не боялась, как раньше.

Та же семья, которая снабдила нас вещами, кроваткой и коляской для Жени, мы с ними уже подружились во время прогулок и сами, отдала нам для Иринки письменный стол и двустворчатый шкаф. Это было значимым подарком. Теперь и её и мои вещи аккуратно могли разместиться в шкафу, а письменный стол прослужит двоим и Иринке, и Жене.

Таким образом в её комнате разместились шкаф, диван и письменный стол у окна.

Всё получилось уютно и достаточно свободно, ещё осталось местечко для игрушек. Мы повесили полку на стену. На ней игрушки и разместились.

Когда дочка вернулась из деревни, радости не было меры, так она осталась довольно оборудованием собственного жизненного пространства.

А наши целыми вечерами сидели дома и со слезами негодовали, или выходили к подъезду и там поносили меня, именно меня на все лады. Всё чаще они стали кричать, что я вышла замуж за Москву, а не за Сашу. Бабушкины опасения подтвердились. Надежда отомстила мне за то, что я вышла замуж не за того парня. Она обещала, что не простит и не простила. Спасибо, как говорится, ей за «доброту душевную».

Близились дни рождения детей и нужно было покупать подарки. Мы купили Иринке красивое платьишко, а Жене костюм матроску, на собранные им копейки. Их оказалось двенадцать рублей пятьдесят копеек.

Нина принесла в подарок Жене пальтишко с шапочкой и ботиночки. Они были розового цвета с беленькой оторочкой.

Это её подруга по работе отдала вещи своей внучки, но Жене очень шло это одеяние и я относилась к цвету спокойно, не деля на девичье и мальчиковое. Ребёнок маленький, ему во всём хорошо, главное чтобы было тепло.

Смешно было, когда люди говорили, глядя на него, ой, какая хорошенькая девочка, а он дуя губки отвечал, я не девочка, я Женя, не понимая, что такое же имя бывает и у девочек, приходилось добавлять, что это мальчик.

В то же самое время приобрели пальто и для меня, оливкого цвета с помпонами, завязывающими воротник асимметричный, весьма оригинального покроя, сбоку. Это было первое взрослое пальто, фабричного пошива, купленное в магазине «Силуэт» на Коломенской. А Саше купили тёмно-серый костюм, деньги на который дала мать.

Одновременно у нас появился, совершенно неожиданно трёхстворчатый шкаф. Наши, оскорблённые тем, что мы не покоряемся им, выставили шкаф в коридор и освободили его, сказав, ваш шкаф, вы им и пользуйтесь. Я сначала не поняла, почему их шкаф оказался вдруг нашим, а Саша объяснил, что этот шкаф покупал он на деньги заработанные в командировке перед нашим знакомством. Ну я артачится не стала, столько приобретений сразу.

Правда сказала матери, что пусть их вещи висят и лежат в шкафу, мы же не передерёмся, но они только в отделение для верхней одежды повесили своё, не бросать же, а остальное убрали в сервант у себя в комнате и в тумбочку. Но это было их решение. Часть вещей у них размещалась во встроенном шкафу,куда я никогда нос не совала.

На следующий после дней рождения выходной мы поехали на птичий рынок на Калитниковскую улицу. Дело в том, что Иринка оказывается попросила у Саши рыбок и вот мы ехали выполнять её просьбу. Так я узнала, что платформа 4 километр расположена оказывается уже в Москве.

Вспомнила как мы с Виталькой, что значит не москвичи, однажды во время моей беременности проторчали на ней полтора часа. Нас выбросил из поезда контролёр, как безбилетников. Помню, ревела тогда от обиды, ведь мы покупали билеты, но в спешке подхватили не те, которые новые, а старые, выброшенные кассиром из Виталькиного студенческого и уехали, не взяв новые и студенческий. Если бы мы знали тогда, что уже находимся в Москве. Вот так подводит нас незнание.

На рынке мы приобрели круглый аквариум, несколько рыбок и книгу по их разведению и содержанию. Радости было не передать. Правда и помучились мы по неопытности, но потом всему по книге научились. Главное просьбу дочки выполнили и счастлива она была безмерно.

Бельё мы по-прежнему стирали руками, но теперь мне приходилось стирать не на всю семью, а только наше, что конечно же было много легче, а их бельё теперь стирала Нина и жутко злилась из-за этого.

Мы получили ещё один неожиданный подарок от моей сослуживицы, она отдала мне стиральную машину ЗВИ, хоть какое то подспорье и стало легче. Им я предложила тоже пользоваться ею, чтобы не стирать в кровь руки.

Дело в том, что ванная у нас была после строителей безобразная, что они в ней делали не знаю, но дно было всё шершавое, эмаль как будто наждаком стёртая, от этого там постоянно было жёлто-серое дно и отчистить его до белого было невозможно. Об него мы и стирали пальцы до крови.

Какое-то время они пользовались нашей машиной, а потом купили себе Эврику, но нам пользоваться ею не предложили, а мы и не просили.

Вот так и жили, полу-друзья, полу-враги...

Глава 14. Дела личные.

Женя после исполнения двух лет, стал спать по ночам, причём выключался ровно в девять, в любом месте, где бы ни находился и спал до шести утра беспробудно. Теперь и я могла нормально спать по ночам, что сразу же сказалось и на моём самочувствии и на цвете лица и на настроении.

На работе у меня появились два поклонника, ребята из общежития. Один рабочий строитель, второй вечный, как говорят студент. Парень, окончивший строительный институт, а сейчас продолжавший обучение в аспирантуре. Из студенческого общежития его выселили, а в строительном дали жильё, однокомнатную квартиру.

Строителей по лимиту тогда было очень много в Москве, ведь начали помимо жилья возводить Олимпийские объекты, так что их было нужно много, и у нас в микрорайоне было сразу пять строительных общежитий, обычные и семейные.

Эти ребята приходили на телеграф в вечернюю мою смену, исправно, как на работу. Оба отлично знали, что я замужем и у меня двое детей, оба познакомились с Сашей, но оба продолжали питать какие-то надежды, хотя никакого повода я им не давала и Саша постоянно встречал меня с работы, по моей просьбе, так как это навязчивое внимание меня тревожило. Саша смеялся, что его жена пользуется популярностью, а я злилась. Хорошо хоть ревности он тогда не проявлял, видел, что я разговариваю с ними, как со всеми, не выделяя их особо.

Незадолго до Нового года, меня разыскала тётя Лида, мать Алика. Моя мама дала ей мой адрес и рабочий телефон и она позвонила с просьбой приехать к ней. В один из выходных мы с Сашей и с детьми к ней и поехали.

Улицу я нашла сразу, хотя теперь её переименовали. А вот увидев квартиру пришла в ужас. Саша тоже.

Когда-то прекрасная квартира с лепными потолками стояла в жутком состоянии с обвалившимся потолком, торчащей из стен дранкой и полуискорёженной, полуобгоревшей мебелью.

Оказалось, что Татьяна, Аликова жена, потеряв очередного ухажёра, решила снова вернуться к Алику. Он к тому времени здорово спился, потерял работу в милиции и сидел перебиваясь случайными заработками на шее матери.

Тётя Лида сказала ей, что мальчика, внука, она пропишет, а Татьяну нет, что она не хочет, чтобы в итоге, благодаря стараниям Татьяны она с сыном оказалась на улице без кола, без двора.

Татьяна затаила обиду, но возражать не стала. Какое-то время она пожила у них, а потом нашла очередного мужика и ушла к нему.

Ей действительно Алик был не нужен, зачем муж алкаш, а нужно было только жильё в Москве. Новый ухажёр хотел на ней жениться. Она расторгла брак уже официально и уехала к новому жениху, а старому, вернее тёте Лиде решила отомстить.

Ключи от квартиры оставались у неё.

В один из дней она пришла в квартиру, когда тётя Лида была на службе, а Алик пьяный спал. Она подожгла квартиру, разведя огонь под кроватью и ушла. В общем Алик остался жив, его полуобгоревшего и угоревшего наполовину вытащили соседи,которые заметили пожар и вызвали пожарных.

Алик долго лежал в больнице, а тётя Лида всё это время рвалась между работой и больницей. Сейчас, а пожар произошёл полтора года назад, она собрала средства на ремонт, но не может достать материалы, на Алика надежды никакой, вот она и решила обратиться ко мне. Мы с Сашей обещали ей помочь. И помогли.

Я позвонила своему дяде Гене. Он был куратором строительных заводов, от Министерства, объяснила ему ситуацию. Он приехал на место, посмотрел, что нужно и отдал распоряжения. Им доставили весь необходимый стройматериал прямо домой и тётя Лида с ними расплатилась.

Заодно он и рабочих предоставил. Так что квартиру, долго стоявшую в безобразном виде отремонтировали.

Мы вместе снова побывали у тёти Лиды, встретили и Алика. Теперь это был опустившийся, обезображенный человек, который увидев нас, плакал и жаловался на судьбу, клятвенно заверял, что бросит пить и исправится. Но было понятно, что это пустые обещания и пустой разговор.

Вот так я встретилась с прошлым на пороге Нового 1976 года и в первые месяцы после него. А Татьяну не судили. Доказать именно её причастность к поджогу не удалось. Факт поджога установили, а виновника нет. Так-то вот.

Глава 15. Переезд почты.

А между тем грядут большие перемены и на работе. Рядом с нами за это время не прекращалось строительство новых зданий и наконец закончили строить и оборудовать новую АТС 313-314.

А это значит, что всем нашим домам пришло время телефонизироваться.

Одновременно, напротив здания АТС был построен большой торгово-обслуживающий комплекс. В него вошли почта 525, Сберкасса, пункт приёма стеклотары, аптека. По второй стороне магазин продовольственный и магазин хозтоваров. С третьей стороны фабрика производства тортов и пирожных. С четвёртой парикмахерский салон, кафе, фотоателье, мастерская по ремонту обуви и шиномонтаж.

То есть очень удобно и многое можно сделать в одном месте.

До этого по всем нуждам нужно было ездить в соседний квартал или даже к метро Каховская. А теперь всё стало под рукой. И мы переезжаем в новое помещение. Правда из старожилов на телеграфе остались только начальник, экспедитор и мы с Ниной Михайловной.

Нам дают машину и мы грузим на неё наше бумажное хозяйство. Телеграфные аппараты сняты и перевозятся отдельно механиками узла связи, которые смонтируют всё на месте.

Приём и передача пока на неделю закрыты, их будет осуществлять 208 отделение связи в течение недели. Оттуда и будут пока работать наши доставщики, а нам в течение этой недели нужно подготовить рабочие места.

Оба моих ухажёра усиленно помогают нам с переездом, Сан Васильна успешно их запрягла.

Начали мы, пока мужчины переносят всё в помещение склада на новой почте, с уборки строительного мусора, оставшегося от отделки.

Нина Михайловна и Татьяна Степановна набивают мешки мусором, а мы с Сан Васильной носим их во двор, в контейнеры. По окончании мы вчетвером моем пол, а механики заносят привезённые новые столы, стоявшие ранее нераспакованными во дворе и начинают установку аппаратов.

Все монтажные работы, по подведению кабеля и разводке были сделаны строителями, так что остаётся только подключить. Теперь у нас не два, а шесть телеграфных аппаратов,значит и коллектив станут набирать ещё. Плюс теперь у нас откроется переговорный пункт.

В большом клиентском зале установлены шесть кабин междугородки. Далее барьером отделено пространство длиной с зал и шириной два метра. Это рабочие места телефонистов и приёмщицы телеграмм.

Сейчас другие механики заняты отладкой оборудования для телефонисток: коммутатора, микрофона и тумблеров включения кабин.

Потом привозят кадки с растениями, которые наши добровольно-принудительные помощники заносят внутрь и расставляют по указанию Александры Васильевны.

В аппаратной, она теперь отделена от зала и приёмщиков сделано окно, в которое потом будут класть телеграммы и переговорные бланки для передачи.

Дверь служит для прохода работников внутрь и для доставщиков, хотя в основном они будут ходить через дверь во дворе. Здесь же стол начальника и экспедитора, а в отдельном помещении комната доставщиков телеграмм.

По сравнению с квартирой это просто хоромы.

Для всех работников почты сделана отдельная комната отдыха, где можно пообедать и посидеть. Там поставили буфет, плиту электрическую и стол со стульями. Во внутреннем коридоре оборудовано два туалета.

Далее после телеграфа большое помещение почты с

тремя отсеками: зал для клиентов, зал приёмщиц переводов и бандеролей, зал для начальника, помощника, главкассы. Имеются две обширные кладовые.

Следом по фасаду отдельно не очень большое, вытянутое внутрь помещение для посылочного отдела. Оно оборудовано люком со двора и транспортёром для приёма посылок, а также большими стеллажами.

Рядом с ними, тоже со стороны двора отдел доставки, где такой же люк и транспортёр для приёма газет и корреспонденции, множество рабочих мест для почтальонов, столы операторов и начальников, а также окно для работы с клиентами, выходящее в зал почты. Работников и там теперь прибавится, так как введены в эксплуатацию и одновременно заселяются сразу двадцать новых домов, вот такой размах строительства тогда был.

За эту неделю были приняты к нам в отдел две новых девочки на приём телеграмм, три телефонистки и три телеграфистки. Телефонистки Галя, Татьяна и Наташа работать будут посменно, одна в промежутке и на подмене выходных, приёмщицы Валя и Люба, посменно а Нина Михайловна на подмене их выходных.

Телеграфисты Лидия Викторовна и Ира в одну смену, мы с Наташей в другую, а Нина Михайловна в дни, когда не работает на кассе с нами по графику в той или иной смене.

Александра Васильевна работает всегда в утреннюю смену.

В редкие дни она подменяет кого-то в выходные. Теперь у нас выходные по графику скользящему, так как телеграф будет работать без выходных дней.

Как раз в это время, в преддверии Олимпиады нас переводят работать на оборудование с военных разработок. Если ранее мы передавали всю работу на центральный телеграф, а они гнали далее по местам назначения, то теперь мы осваиваем передачу непосредственно в областные, а затем и в районные центры.

То есть время прохождения телеграммы заметно сокращается, так как она поступает ближе к цели, минуя промежуточные инстанции. А на бланк теперь выносится место назначения и код набора сверху. Для этого выпущены специальные справочники. А возле каждого аппарата установлены наборные диски, как на телефоне, на которых мы набираем нужный город.

В случае неответа в отведённое время, работа сбрасывается старым каналом на центральный телеграф.

Работать становится хлопотнее, но интереснее, так как помимо передачи телеграмм мы успеваем пообщаться с телеграфистами других городов, что поможет установлению дружеских связей и поездкам в гости друг к другу.

В таком режиме мы проработаем пять лет, а после Олимпиады оборудование снимут и мы вернёмся к старому способу.

Так что окажется, всё было только показухой для гостей столицы. А заранее ввели, чтобы мы успели до Олимпиады освоится, словно работали так всегда.

У нас с Сашей за это время успеют побывать гости из Донецка, Иркутска, Новосибирска и Нальчика.

Мы съездим в Ленинград. Куда-то ещё нам неудобно уезжать, чтобы не просить лишний раз мать или Нину.

Как-то постепенно, по мере увеличения объёма работ, устанавливается порядок, что мы с Наташей, как самые молодые и сноровистые станем работать почти всё время в вечер, а Лидия Викторовна и Ира в утро, так как на вечернюю смену падает больший объём работы.

Лидия Викторовна телеграфист сильный, а Ира слабенький и одной тяжело тянуть такой объём. Мы с Наташей соглашаемся, потому что у нас стало больше выпадать выходных на субботу и воскресенье, они менее загружены, а в будни мы нужнее. Мы ровесницы и отлично ладим друг с дружкой.

Лидия Викторовна в возрасте, как и Нина Михайловна, а Ирочке двадцать лет. Татьяна Степановна работает с часу дня до восьми вечера, чтобы перекрывать обе смены доставщиков, а в субботу и воскресенье её обязанности выполняют телеграфисты.

Глава 16. Встречи с прошлым

И дома между тем нам устанавливают телефон и теперь мать и Нина постоянно обзванивают всех родственников, поделиться радостью и сообщить свой номер. Я звоню только тёте Лиде, теперь она тоже сможет общаться с нами. И соответственно сообщаю свой номер на работе, так положено, чтобы можно было экстренно вызвать в случае чего,а письмом и маме с дедушкой в Серпухов.

Однажды в апреле меня подзывают к телефону и я с удивлением слышу голос Гели. Она узнала, что я в Москве у моей мамы и разыскала меня сама. Так как Геля работает в Министерстве связи, ей это сделать несложно! Геля просит меня о встрече и я конечно же не могу ей отказать. Мы столько лет не виделись. Она сообщает мне адрес и в ближайший выходной мы едем к ней.

Прошлое, оно никуда не уходит, оно всегда рядом со мной и вот теперь я снова еду на встречу со своей школьной подругой.

Геля живёт в центре, в районе Белорусской, временно в коммунальной квартире , а скоро ей должны дать квартиру, дом строится.

Живёт с маленькой дочкой, немного старше Жени. Она рассказывает о переменах в своей жизни и я прихожу в ужас, от того, что ей довелось пережить. Работает Геля главным инженером по оборудованию и открытию новых АТС, на работе значит уважаемый начальник, а вот в быту....

Геля вышла замуж за спортсмена тяжеловеса, мастера спорта, Лауреата нескольких чемпионатов. Всё сначала шло хорошо, но потом обнаружилось, что она попала в не совсем здоровую атмосферу. Странности обнаружились со стороны свекрови, и странности весьма не обычные.

Когда Гелин муж уезжал на тренировки и соревнования, а ездил он часто, свекровь не пускала её домой до своего прихода с работы. Ей всё время казалось, что Геля её обворует и женщина была вынуждена либо гулять по Москве, либо сидеть допоздна на работе.

Между тем она была беременна и ей естественно хотелось отдохнуть.

Тогда она обратилась со словами возмущения к мужу, а он неожиданно ответил, что мама знает, что делает и всё будет идти , как мама сказала.

Это было ненормальным, о чём Геля и сказала мужу, на что получила грубый ответ, не твоё дело.

Когда Геля родила, ничего не изменилось и в любое время суток, в любую погоду она вынуждена была скитаться по городу с коляской и кормить ребёнка в подъездах, а сама перекусывать на ходу. Геля решила уйти от мужа и стала искать себе квартиру, чтобы снять где-то жильё.

От этих хождений по городу в любую погоду девочка заболела воспалением лёгких и они попали в больницу, где Геле пришлось спать свернувшись калачиком в боксе на детской кроватке.

За время болезни дочери, она и решила уйти от мужа окончательно. Позвонила на работу и рассказала о своём положении.

Ей и выделили эту комнату, до окончания работ по строительству нового дома. А живут они здесь уже два года.

За это время муж успел не однажды побывать у них с требованием вернуться, причём дверь ему открывали соседи, хотя Геля просила их не пускать его. Он требовал возврата Гели не просто словесно, а с рукоприкладством.

В конце концов она пригрозила ему милицией. А на прошлой неделе он чуть не сжёг их с дочкой. Геля ему не открыла дверь своей комнаты, он вылил под дверь бензин и поджёг его.

Тут уже соседи всполошились и вызвали и милицию и пожарных. С огнём Геля справилась сама, бросив сверху одеяло и затоптав сразу же, а мужа забрали в милицию и теперь его будут судить.

А меня она позвала только с просьбой о помощи , ей нужно забрать свои вещи из их квартиры, а ехать туда одной ей нельзя.

С Гелей поехал Саша, а я осталась с её дочкой и Женей ждать их. Они вернулись быстро , занесли вещи, а потом Геля попросила Сашу поставить в дверь новый замок, так как у неё из коридора пропал дубликат ключей и она теперь боялась, что кто-нибудь вломится к ним.

Мы помогли Геле и вечером возвращаясь назад говорили с Сашей, какую ещё помощь можем ей оказать.

Саша предположил, что свекровь у Гели явно серьёзно психически больна и видимо из-за того, что за ней нужен присмотр, сын и женился. Легче было нанять маме сиделку, а не мучить жену с ребёнком.

Потом состоится и развод и суд. Его осудят за хулиганство, но за него похлопочут в спорт-ассоциации и срок ему не дадут. Правда и ему строго закажут приближаться к Геле и дочери, если он не хочет неприятностей. Более он к ним не придёт.

Потом мы будем регулярно видеться и помогать друг дружке и морально и физически.

Глава 17. Поездка в Ленинград.

В это невероятно холодное лето в Москве и Ленинграде пришлось ходить в пальто и плащах. Погода в редкие дни прояснялась и прогревалась до пятнадцати градусов, в основном было до восьми.

Поездку в Ленинград предложили Миша и Ирина, поэтому нас отпускают, а организовать жильё должны мы и я договариваюсь с девочкой из Ленинграда о съёме жилья,по телеграфу.

Мы с Сашей недавно приобрели себе маленький фотоаппарат Ломо и у нас есть прекрасная возможность его опробовать.

В последний день июня мы выезжаем в Ленинград, где нас встречает Татьяна и провожает в новый район Купчино. Он расположен недалеко от Пискарёвки и мы надеемся там побывать, правда сразу скажу, не успеем. Микрорайон настолько схож с Московским, что уже ничем не напоминает Питер.

Квартира двухкомнатная, но Татьяна в ней не живёт, они с мужем живут в центре, а эту пока сдают, а потом она отойдёт сыну, как сказала Таня. Нам предлагают выбирать комнаты по вкусу и мы с Сашей выбираем маленькую комнату. Она теплее и без телевизора, так спокойнее.

А Миша с Ириной располагаются в большой. Там дует с балкона и они вынуждены просить дополнительные одеяла.

Постельное бельё у меня с собой своё. Я привыкла всюду, даже к своим ездить со своим комплектом белья, чтобы никого не утруждать стиркой после нас. Я расплачиваюсь с Татьяной за все 10 дней, с тем, чтобы потом не возиться с этим и мы получаем два комплекта ключей.

Совместно решаем, что питаться будем днём в городе, а вечером ужинать здесь, для чего спускаемся вниз в магазин, прямо здесь же в доме, купить необходимые продукты.

Расположившись мы собираемся и едем в центр, решив не откладывать ознакомление с городом надолго.

Саша в Ленинграде впервые и ему всё очень интересно, а я рассказываю ему о своих впечатлениях от первого посещения и сравниваю их с первым.

Получается всё то же, очарование красоты архитектуры, и гнёт от обилия камня и низкого неба.

Постоянно сеет мелкий нудный дождь, который мы тут же окрестили "Маросейкой",по имени московской улочки.

В первый же день мы попадаем на экскурсию в Петропавловскую крепость. Всё производит впечатление и гробницы императорских особ и Монетный двор, и места заключения царственных узников и виселица.

Но особенно гнетущим оказывается посещение камер, где нас закрывают, для пущего проникновения на пять минут в камере.

Впечатление потрясающее. В полной тишине и полумраке, при скудной убогой обстановке, мрачных давящих стенах, мне словно слышатся боли и муки, голоса и мысли бывших узников.

Видимо моё воображение работает усердно, настолько что и ночью они будут продолжать говорить со мной во сне. В этой камере когда -то пребывал Александр Ульянов, как сообщили нам.

После Петропавловки мы идём в Исаакиевский собор, смотреть маятник Фуко. Невероятно живой, запомнившийся мне от первого посещения витраж с Иисусом и каплями крови сочящимися из его ран. Я снова застываю перед алтарными воротами и витражом надолго и даже полностью отрешаюсь от своих и окружающих.

Такое же впечатление он произвёл на меня и в первый раз.

Позже мы поднимаемся на смотровую площадку, смотреть на Лениградские крыши и обозреваемый вид, но пребываем там недолго, ввиду сильного ветра и пронзающего холода.

Немного прогулявшись, побывав на Марсовом поле, найдя в улочке недалеко от Кунсткамеры отличную столовую, недорогую, удобную с быстрым обслуживанием и вкусным питанием, мы решаем, что будем стараться обедать здесь всегда.

Потом утомлённые впечатлениями и холодом, едем домой, наметив на завтра посещение Кунсткамеры. Мишечка с Ириной откажутся, сказав что им нужно поездить по магазинам.

На следующий день мы с Сашей побывали в Кунсткамере, вынеся оттуда массу самых различных впечатлений от ужаса, до недоумения и восхищения. Во-первых древность находящихся там экспонатов, время наложившее на них свой отпечаток, во-вторых их экзотичность и ужасающая правдивость.Особенно давят тела мёртвых зародышей-уродцев.

После Кунсткамеры мы посетили ещё и Морской музей,где видели ботик Петра, а из него зашли в столовую.

Потом сходили ещё в домик Петра. Оттуда выбрались уже настолько обогащённые впечатлениями, уставшие от походов, что поехали домой. Как быстро место временного пребывания, человек начинает называть домом.

Два последующих дня были почти целиком отданы Эрмитажу. Правда некоторые залы были закрыты, но и оставшихся нам хватило с головой. Одних только полотен живописцев, не считая оформления потолков и стен, а также экспонатов, хватило бы с избытком на целую жизнь. Так что обьять необъятное всё равно не получалось, но всего понемногу и всех стилей искусства навидались вдоволь.

Мишечка с Ириной только один из дней побыли с нами, а в другой также бегали по магазинам.

11 июля был день рождения Сашиной матери, мы как раз должны были вернуться к тому времени, поэтому договорились купить вскладчину подарок бабушке, только искать его поручили нам с Сашей, а они мол отдадут половину стоимости.

Мы с Сашей после Эрмитажа, гуляя по Невскому нашли подходящее платье для матери. Из искуственного шёлка, бледно оранжевого цвета с рисунком турецкие огурцы. Платье выглядело не вызывающим и нарядным. К нему мы взяли ей платок в горошек, кирпичного цвета горох, на белом фоне. Мать такие очень любила. И платье и платок она носила потом почти постоянно, очень довольная.

Вечером, когда Миша с Ириной узнали цену подарка,. 25 рублей, они неожиданно заявили,что 12-50 для них трата большая и они наверное купят подарок бабушке сами. Мы спорить не стали.

Следующий день стал днём поездки в Пушкин, где нам хотелось осмотреть Екатерининский дворец, но не удалось, так как он был закрыт на реставрацию и вдобавок нам сказали, что когда он открыт, запись на посещение чуть ли не на месяц вперёд. На нет и суда нет.

Мы побывали в лицее, погуляли в парке, любуясь скульптурой, вековыми деревьями и парковой постройкой. Впечатление произвёл весьма оригинальный памятник Екатерине и китайские домики. Охотничий павильон видели только издали, он тоже был закрыт для посещений.

В Пушкине посетили несколько магазинчиков кустарного производства, где приобрели бокальчики-бочонки из горного хрусталя, голубого цвета, а Миша с Ириной купили бабушке тапки, по моему совету на войлочной подошве, за 3-50.

Вот это они и попросили передать, как подарок от них. Вручая потом бабушке подарки, мы не стали подчёркивать, что от них, что от нас, а отдали скопом, это от нас вместе.

Тапки ей тоже сильно полюбились.

На следующий день мы снова ездили вдвоём уже в Павловск. Это место, начиная от вокзала, кончая дворцом и парком , очаровало нас и привело в восхищение то, как после жуткой разрухи учинённой фашистами, удалось восстановить и интерьеры и экспонаты и дух Павловского дворца.

Фото того, что осталось после оккупации производили гнетущее впечатление, тем ценнее был титанический труд по восстановлению.

Очень понравились прямо таки ручные белочки, как Мишки в зоопарке, выпрашивающие лакомство и доверчиво едящие с руки. Мы с радостью скормили им орешки, из купленной тут же кедровой шишки. Шишек было три в коробке, одну самую большую мы и скормили белочкам, а две привезли детям.

Следующий день из-за отвратительной погоды и накопившейся усталости, мы решили провести дома, к тому же должна была подъехать, проведать квартиру Татьяна, и мы решили угостить её домашним обедом. Я наварила борща, приготовила котлеты с картошкой и напекла пирогов.

Ладыгины опять умчались по магазинам, обещая к обеду быть.

С пирогами это отдельная песня. В один из праздников, когда у нас была Ирина, они позвали меня делать пироги, а я даже расплакалась оттого, что не умею этого делать, мне было стыдно перед Ириной.

Я многое умела хорошо готовить, а вот пироги нет, их моя мама, я уже упоминала готовила плохо. Они годились только горячими, а остывшими можно было гвозди забивать.

Вот тут свекровь, постоянно благодарю её за это, впервые проявила ко мне человеческое отношение, обещая научить меня, что и сделала потом. Ей было приятно передать то, чем она владела в совершенстве.

Она объяснила мне, что главное верно соблюсти пропорции и чувствовать тесто , как ребёнка. Это мне несомненно удалось перенять и даже усовершенствовать. Где-то я подслушала, а после применила на практике, что желательно при замесе добавить столовую ложку водки или коньяка, или три столовых ложки вина, тогда тесто будет ещё пышнее. И правда так и оказалось.

С тех пор я полюбила печь пироги и угощать ими друзей на работе.

После обеда, мы с Сашей преподнесли Татьяне в подарок зеркало и полочку для ванной, у них в ванне их не было, а нам хотелось поблагодарить её за предоставленные условия житья.