Текст книги "Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ)"
Автор книги: Вера Гончарук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Татьяна в горе, мать в горе, а он цирк устраивает. Так ему тетя Лейла и сказала.
Лейлашка от редкого лёгочного заболевания умерла и поездка тут не причём. Как нам профессор сказал, названия болезни я не запомнила, у неё плёночка -перегородочка между лёгкими разрушилась и сами лёгкие будто схлопнулись, обезводились. Нельзя её было спасти.
Один процент заболевших только выживает при этой болезни, из них только один процент полноценных людей остаётся, остальные выжившие инвалиды на всю жизнь.
А сам сад вдруг на карантин закрыли. Оказалось там семь случаев этой болезни случилось и все детишки умерли. Такое вот произошло.
Похоронили Лейлашку, Татьяна попросила меня все её вещи и игрушки на хранение взять, пока, ей мол видеть их мучительно.
Ещё несколько недель мы с Раечкой, Таниной соседкой и подружкой, по очереди у неё бывали, чтобы одну не оставлять. Она работать не могла, вылёживалась, на таблетках успокоительных жила.
Вот в одно из посещений, Руфат, который как и все восточные мужики, речист и цветист в разговоре, особенно похвастать любитель, рассказал, что у него правый глаз слепой, а он водителем работает. Мы ему говорим, заливаешь, ты бы на права не сдал.
А он смеётся, так мы для вас все на одно лицо, за меня медкомиссию друг прошёл, даже подмены не заметили. Ох, как его болтливость потом против него обернулась, а нам помогла. Но об этом после расскажу.
Дома, из-за того, что я много внимания чужому, как они выразились человеку уделяю, скандалы начали обороты набирать. Сначала они меж собой цапались, не помню из-за чего, но круто. Однажды дверь на лестницу распахнули, встали в коридоре и давай друг дружку поносить, самыми распоследними словами, в том числе орать кто с кем спал, и кто кому кровь свернул.
Я молча с делами возилась, но в конце концов не выдержала, подошла, дверь входную закрыла и сказала:-Что вы здесь базар как две фабричные хулиганки устроили? Всему подъезду на посмешище. Кому нужно знать все ваши тайны?
Их более всего фабричные хулиганки возмутили и они теперь уже в два смычка, слаженно на меня в атаку пошли. Недаром ведь говорят, двое дерутся, третий не лезь. А влезла, получай по первое число. Они и суд свой забыли, так широко развернулись от ярости.
В общем перечислять все оскорбления и выходки не буду. Достаточно сказать, что со стены у меня в комнате были сорваны, потоптаны, разбиты горшки цветов, разбросаны все вещи и устроен полный бедлам! Мне припомнили все мнимые обиды и провинности. Довели до состояния невменяемости.
Когда я уложила вечером детей спать, то была в состоянии прострации, ни на что не реагировала, ничего не соображала, мысли в висках стучали сумасшедшие. Да и Саши, как назло не было.
В себя я пришла от крика Жени и обнаружила, что мой ребёнок сидит прижав к себе одеяло и смотрит на меня ошалевшими глазами, повторяя "мама, мамочка."....
А я стою на столе, на краю, у меня в руках петля, которую я видимо собиралась одеть на шею. Верёвка укреплена на крюке для люстры. Как я туда попала, когда это сделала? Ничего не понимаю. Я со стола слезла, сына обняла, успокаиваю, как могу, а сама думаю. Всё, Вера Евгеньевна, край настал, либо в дурку, либо от родственничков избавляться. Другого пути нет.
На следующий день с утра, а это суббота была и Саша к утру вернулся, он оказывается уснул в сквере возле работы, на метро опоздал и шёл домой от Аэропорта пешком. Пьяному не расстояние,пошла я в милицию, к начальнику отделения со своим вопросом.
Он сначала отбрыкаться от меня хотел, мол вы же вот, живая. Я говорю:
– Ага, тогда приходить, когда убьюсь, что ли, тогда вы меры примите? А то что я ещё ребёнка жду, да двое уже мучаются от скандалов, это ничего?
В общем заявила ему, что в таком случае никуда не уйду, здесь, в его кабинете жить буду. Видимо отчаяние нам и сил и наглости, что ли придаёт.
Он участкового вызвал, заявление моё отдал и велел сегодня же вопрос решить. После чего я домой возвратилась.
Они же не унялись, скандалят по-прежнему. Ни в кухню, никуда мне пройти не дают и Саша их урезонить не может. В общем, когда в дверь позвонили, самый разгар стоял и на лестнице всё слышно было. Участковый с понятыми, а это они были, ни в каких разъяснениях и подтверждениях не нуждались, сами скандалисты им дверь и открыли, не зная кто за ней стоит и продолжая кричать и бросаться с кулаками на меня.
Сразу с порога их и заставили расписаться в бумаге, что в 24 часа они обязаны освободить помещение, а бабушка предупреждена, что будет привлечена к уголовной ответственности.
Участковый ушёл, а они к себе забились.
В общем 24 часа ждать не пришлось. Быстро они собрались, вещички сложили, Ладыгин сбегал машину нашёл и стали грузиться. В последнюю минуту работа на публику была с рыданиями:-Мама, милая, едем с нами, она тебя здесь убъёт....Я не реагировала.
Уехали все трое, а комнату на ключ закрыли. Долго мне не верилось, что уехали. Долгие годы самым страшным моим сном, был сон, что они вернулись. Вот таким запомнилось начало восемьдесят первого года. И с апреля месяца мы стали жить одни, без соглядатаев. А вот настал ли покой? Об этом впереди.
Глава 33. Трудное время, тяжкое бремя.
Почему так бывает, то ровно жизнь течёт, а то всё по кочкам, да по кочкам. Вот весь 81-ый .для меня таким и был, причём всё это на фоне очень тяжело текущей беременности. Подозреваю, что это моя вина, вернее моих экспериментов с таблетками. Потому что никогда не было, чтобы давление у меня поднималось, или почки не справлялись, а тут ко всем бедам жизни, ещё и такая напасть.
Но сидеть на больничном или ложиться в больницу времени не было и я справлялась своими силами, не только со своими делами, но и с рабочими.
В мае на работе разом куча перемен произошла, которые на дальнейшей жизни отразились. Первой ушла начальник отделения. В её районе новое отделение открыли, в Бирюлёво и она ушла туда. Всё таки тяжело женщине в возрасте ездить на работу в другой район на транспорте с пересадками, легче рядом с домом работать.
Очень мне жаль было расставаться с ней. Нина Владимировна на всю жизнь запомнилась характером твёрдым и целенаправленным и натурой гибкой и открытой людям.
Никогда никому вреда не причиняла, а только требовала быть честными и открытыми. Терпеть не могла сплетен и сплетников. Вот уж у кого не понаушничаешь.
В один миг, только начнут ей шептать, она за телефончик и приглашает того человека, о ком шепчут, а после начётчика напротив усаживает и говорит, а теперь повтори, что ты здесь рассказывал, в глаза человеку повтори. Быстро охоту всем завистникам и сплетникам отбивала.
Потому и в коллективе у неё все были крепко сплочены, что никто удара в спину не знал, Нина Владимировна оградит. Поневоле грустно таких людей терять, тем более они, особенно в женских коллективах, словно бриллиант редкий.
Мирубан, закончила обучение и вышла замуж, а с мужем уезжала куда-то, так что уволилась. Галочка тоже переезжала в Ленинград. Муж военный, получил назначение, снимайся с места, лети голубь сизокрылый. Так что ещё одним человеком меньше в коллективе стало.
С Галочкой со слезами прощались, так сроднились за время работы. Она мне трельяж и тумбочку с книжными полками привезла, у них в контейнер не входило, так она решила мне отдать. Вещи-то хорошие, не выбрасывать же, говорит. В общем память мне о себе оставила.
И у доставщиков в полку убыло. Женечка наша, любимица и заводила в коллективе, решила по специальности идти работать. Мол сынок подрос, самостоятельным становится, пора и маме перестать на побегушках бегать. И Люся уходила. Она ехала на три года в Пятигорск.
Дочка нуждалась в лечении на водах, а одного курса было мало, вот она и пристроилась туда работать, договор заключила, чтобы значит дочку подлечить основательно. Сразу скажу, не зря, и выросла дочка из своей болячки и сама семью потом завела уже без мучений, а всё благодаря самоотверженности матери.
Но на место ушедших набрались новые работники. Таня телеграфист, девочка нейтральная, абсолютна отстранённая от коллектива. Не так как Мирубан, от стеснительности, а просто замкнутая на себя особь, я мол делаю своё дело и не приставайте. Вы сами по себе, я сама по себе.
И Галя Королёва, очень хотела фамилии своей соответствовать и королевой по жизни плыть, но не получалось до конца, хотя всё время пыталась других подсидеть, чтобы вверх пробраться. Неравноценная замена нашим девочкам получилась.
А на доставку Клара пришла, молодая энергичная смешливая девушка. Её родственница из деревни после школы забрала в Москву, нет не учиться, а домработницей при своём отце работать. Ну платили ей соответственно, да и требовали немало. Она за парализованным человеком не хуже всякой сиделки ходила, а к тому же и готовила и дом содержала.
А по соседству мужчина жил, тоже в годах. Так он глаз на Клару положил и всё замуж звал. Сам вдовец, квартира своя, дом кооперативный, так что ему такая женщина очень нужна была, да только Кларе он не нужен и она не знала, как от него отвязаться, от назойливости его. Так не поверите, выход этот её больной старик нашёл выход.
Он просто вызвал работников ЗАГСа и заключил с Кларой брак. То есть стала она не сиделкой-приживалкой, а женой числится. А ей на тот момент 23 года было.
Десять лет она ещё за ним проходит, а потом похоронит, но квартиру он и вещи все на неё оформит, без её ведома. Потом она узнает, что сама того не ведая богатой невестой с жильём стала. Вот так её старик отблагодарит, за всю её заботу.
А у Клары жизнь хорошо сложится и муж достойный найдётся и двое детишек родятся. В общем удастся жизнь.
А сейчас она подрабатывать на почту пришла, чтобы чуть-чуть разнообразить жизнь, это ей дедуся её подопечный посоветовал, чтобы она не увяла без общения с людьми. В общей сложности Клара 16 лет своей жизни в уходе за больным человеком провела и была вознаграждена.
А второй доставщицей, я сама, на свою беду коллектив пополнила. Эту женщину я знала с 525 отделения связи. Она там у нас работала. Скользкая бабуся, перед начальством заискивала, а с сослуживцами грубовато себя вела, но не на людях, а исподтишка, так что долго о её натуре настоящей не знали. В чём-то она по работе провинилась, и Львова её уволила. Она и пришла ко мне плакаться, по старой памяти.
А у неё у дочери двое детей, двойняшек, живут тяжеловато, вот бабушка и пенсию получает и подрабатывает, чтобы семье помогать. В общем разжалобила она меня, я её и взяла, хотя и Света и Надежда отговаривали меня, не глянулась им она. Не послушалась на свою беду.
Начальником почты временно поставили Смирягину Людмилу. Женщина видная, красивая, статная, чтобы представить могли это нечто среднее между Мордюковой и Быстрицкой. То есть внешность к Быстрицкой ближе, а стать и разворот Мордюковские. Казачка донская одним словом.
И всем хороша деваха, кроме характера. Мелочный, завистливый и очень на сплетни падкий, а отсюда на мелкие козни работникам. Поплакали её сотрудницы за время её начальствования. Хорошо то, что её потом не утвердили, а сняли, снова оператором поставили, где вреда от неё много меньше. Но я пострадать успела.
А начались беды мои с моей Танюшки. Она вышла снова на работу. Ушла в доставку и нет её и нет, а вот в садик на основную работу она пока никак не могла пойти, барьер стоит, не может работать там, где с ребёнком потерянным была. Поэтому зарабатывать ей необходимо, жить-то на что-то нужно.
Привёл Танюшку мужчина, почти в середине смены. Привёл и выговорил мне, что же вы мол, человека в таком состоянии до работы допускаете. Она чуть не погибла. Дело в том, что горе-то никуда не уходит, оно бок о бок, под ручку движется и о себе напоминает.
Вот Танюшка, ходя по участку с телеграммами, всё время в мысли свои глубоко уходила, и в итоге из-под машины практически её этот мужчина выхватил.
Я его поблагодарила, Танюшку усадила чайку попить, а сама думаю, как мне быть-то. Отстранять её от работы, в себя уйдёт, мало ли чего натворит, пускать на участок, а кто её знает, опять дорогу переходить задумавшись станет и быть беде. Вытаскивать нужно девчонку.
Пошла я в отдел доставки, к почтальонам, решила от них Нине Константиновне позвонить посоветоваться, что я надумала, но чтобы Танюшка и другие наш разговор не слышали. Объяснила и добро получила.
Надумала я посадить Танюшку обучаться телеграфному делу, нет не то, что я считала, что обучится она, куда в её состоянии, а вроде как на передержку и при деле, и на глазах и зарплата идёт, я ж не самолично, а совета попросила. Думаю время оно лечит и Танюшка в коллективе отвлекаться будет на дела, глядишь вырвем её из транса.
Вот я ей это и сказала, что перевожу тебя в ученики телеграфиста, а не доставщиком работать будешь! Аппарат запасной всегда имеется, так что никому мешать Танюшка не будет. Работать мол будешь в одну смену со мной.
Знать бы, чем это для меня обернётся, нет всё едино, опять так поступила бы.
И пошло так, я работаю, Танюшка сидит пальцами стучит, табличка учебная перед ней, чуть она уплывать начинает, я её в разговор втягиваю, тормошу, в общем борюсь за девчонку. Чайку посидим попьём, я ей говорю, рожать тебе Танюшка нужно, обязательно рожать, пока время есть. Радость от ребёнка боль о первом перебьёт.
Не сотрёт память, а боль утишит.
И не замечаю того, что атмосфера вокруг сгущается, разговорчики, шепотки ползут и три кумушки, Евдокимова, заводила, Галя Королёва и Любочка, примкнувшая к ним, всё чаще на почту к Смирягиной бегают наушничают. Некогда мне замечать такое.
Дома тоже дел невпроворот. Саша всё реже дома бывает, а когда бывает, то пьян, редко трезвым вижу.
Вот так в заботах и хлопотах май и июнь половина пролетели и в декрет я ушла. Так то он у меня в начале июня начался, но я задержалась работать осталась ещё на две недельки из-за Танюшки, видимо чувствовала, что без меня её сожрут.
Так оно и вышло. Я в декрет, Любу замещать себя оставила, приказ на неё в узле подписали, а Танюшку они всем гуртом дружно и сжили, уволилась она. Но и кто бы остался, если тебе нагло в глаза заявляют, что хватит мол горю предаваться, всему есть предел.
Дуры бессердечные, у каждой женщины свой предел, одна выплюнет и забудет, другая до конца дней своих с этой болью живёт. К тому же Королёва озлилась, как мегера, ведь она рассчитывала, что должность зама получит, на моё место, а потом и меня сживёт, место за ней останется, а тут по иному распорядились.
У меня срок родов был на 29 июля-2 августа поставлен, а никаких признаков, что вот-вот рожать нет, как нет. Иришка в деревню уехала, я Женю сгребла в охапку и поехала в Серпухов, думаю, чтобы меня зря не теребили и до срока на стимуляцию не положили, я лучше в Серпухове побуду.
Сестрица уж очень звала, я то не знала, что зовёт в своих интересах, чтобы за Павликом пригляд был, всё за чистую монету принимала.
Они у нас в апреле-мае, уже после отъезда наших две недельки погостили. В зоопарк с детьми походили, в парк Горького, тогда она и позвала, мол будешь в декрете ко мне приезжай. Да и о Сашиных пьянках тогда только они узнали.
Ой, у меня в то время, вот ведь чуть опять не забыла, на руках подопечная ещё одна была. В марте братец из армии демобилизовался, вернулся и привёз с собой девочку, молоденькую, едва 18 лет исполнилось, я на ней жениться хочу, заявил.
Привезти-то привёз, да и бросил на мои руки.
Он её домой свозил, а там сестрица на рога, не пропишу и мать упёрлась не пущу. Мать конечно из-за дедушки. Он же Сашку не мог терпеть. Ну и что делать? Он выход нашёл привёз её ко мне, пусть пока побудет, а я вопрос утрясу. Всё одно, как вещь в камеру хранения сдал. Сбил девчонку с толку, сорвал с работы,бросил у чужих для неё людей и в итоге, сиди жди неизвестности.
В общем он ушёл в запой, нашёл в общежитие у друзей другую девушку, сумел даже брак с ней оформить скорым образом. В общем куролесил, а ребёнок у меня брошенный, убивается, слезами заливается, возвращаться домой собирается.
А домой-то куда? Сирота она с тяжёлой судьбой, оба родителя от пьянки погибли, братишка утопился, сестрёнка в приюте, сама в общежитии жила, маляром работала, там её Сашка и охмурил!
Он стервец красавец зеленоглазый, цыганистого типа, смуглокожий и черноволосый, брови на носу сросшиеся. В общем по виду орёл, по сути мозгляк. Она горевала, горевала, да домой засобиралась, я мол тут обуза.
А как я её отпущу? Что я бабскую натуру поганую не знаю, сейчас подруженьки прежние окружат, заверещат:
– Ну чо Распутина, сходила замуж -то? Много в Москве нажила, ну чо, давай хвались.
Ведь сожрут заживо и не подавятся, а цыплёнок мой, не смотрите, что фамилия звучная, да известная, совсем ей не соответствует, маленький худенький, в чём душа держится, а внешность, просто Мирей Матье в молодости, один в один.
В общем не отпустила я её, работать по лимиту пристроила, а потом и общежитие ей нашли, а вначале у меня жила, дочкой моей стала, второй. И ведь вот сестрице не стыдно было, когда ко мне приезжала в глаза девчонке смотреть, после того, как она её практически выперла. Такими делами и заботами полнилась моя жизнь. Ну о времени в Серпухове и о самих родах расскажу.
Глава 34 В Серпухове. Третьи роды.
Я еду в Серпухов, и чтобы скрыться от домоганий врачей и чтобы отдохнуть от Московской жары. Очень уж лето 81 жарким было и август потом не станет исключением. Приехали с Женей вдвоём к сестре. С места в карьер, она объявила, что утром нужно кормить Павлика завтраком в восемь часов или полдевятого, в обед Серёжа приходит к часу, так что всё должно быть готово, а вечером все возвращаются в 6, так что ужин тоже должен быть готов.
–А ничего, что я беременная, на последнем месяце и мне вообще-то отдыхать полагается?
–Ой, да ладно тебе, не перетрудишься. Подумаешь, да для тебя готовить и присмотреть за детьми пара пустяков.
Так-то вот и что тут ответить? К тому же мне сказано, что через день нужно бы ходить за молоком. Его можно купить только с утра, а очередь там большая выстраивается, но сама понимаешь, Павлику каши варить и Серёжа без молока не может.
Интересный разворот, а до меня-то как они с молоком обходились? Подумала, но промолчала, цепляться, себе дороже.
И начался мой "отдых'", с утра в 6 часов беги занимать очередь в молочный, там без очереди, несмотря ни на какой живот не пустят, приобрети в восемь, как откроется магазин и ты достоишься бидон молока и бегом назад.
Дети ждут, кормить надо, да и без присмотра мало ли что, мальчишки натворят.
Не успеешь завтраком накормить уже и время обеда, Серёжа пришёл и мальчишки, во дворе наигравшиеся обедать тоже с охотой бегут.
А там на полдник что-ничто, а детям сваргань и ужин не за горами. А тут то постирушки, дети изгваздаются, где
в сухую погоду грязь берут, самой сполоснуться, починить что разорванное, в общем не успеешь оглянуться спать пора, а с утра всё снова здорово.
От такого ритма у меня давление скакануло, или что не знаю, но только возвращаясь на пятый день с молоком из магазина, спешила я к детям и то ли ноги заплелись, то ли голова закружилась, но запнулась я и падать стала. И первая мысль, живот и молоко уберечь, больно дорогой ценой оно достаётся.
Я руки в локтях согнуть успела и рухнула на колени и локти, но ни животом не стукнулась, ни молоко не пролила. Зато руки и коленки в хлам. Там во дворе, рядом с котельной крошка шлаковая от угля рассыпана специально, вот меня на этой крошке упасть и угораздило.
Естественно ссаднила кожу на руках и ногах и частицы шлака кое-где в тело врезались. Известно рваные раны не так болят, как саднящие. Эта дрянь и мучает дольше и заживает медленнее.
Пришла домой, детей кормлю, раны обработала, промыла, а кожу жжёт и тянет так, что слёзы на глазах выступают.
С такими ранами у плиты возиться, не фонтан, как молодые говорят.
В общем делаю всё, а сама думаю, зачем мне это, отчего я добровольно голову в петлю всё время сую. Старшая, значит вези всю жизнь? А вместо благодарности одну козью морду строят, да недовольство высказывают. Ни одного спасибо, словно я прислуга и выговаривать мне в порядке вещей.
Что я за человек-то такой, что всем дозволяю собой помыкать,
и главное знаю сестрицу, как облупленную, а позволяю вновь
и вновь, садится на шею. В общем решила, всё, хватит. Пока
до ужина суть да дело, вещички собрала.
Дождалась Надежду с работы, подхватила вещи и Женьку и говорю, всё, я ушла к дедушке. Она что-то пытается сказать, но у меня мрак перед глазами, уши как воском залиты и только одно направление в голове, к деду. Так и ушла.
Иду и размышляю по дороге, нет во мне твёрдости, нет способности от хамства загораживаться и ведь не только с роднёй, но и на работе.
Сколько раз на мне мои работнички ездили в прямом смысле слова. Хреновый из меня начальник-то, слишком податливый и жалостливый. Ведь сколько раз им на уступки шла, за них работу справляла, домой съездить не только в отпуск позволяла, а в ответ что получала? Наверное эти боль и обида меня заставили себя жалеть, ишь разнюнилась.
Нет, говорю себе, хватит жалости, а то идёшь и сопли в кулак собираешь, возьми себя в руки немедленно, хуже было, вынесла, а это так, мелочи, пройдёт.
В общем пока дошла и пореветь и успокоиться успела.
Но и мать и дед заметили морду мою распухшую, глаза красные и руки-ноги ссаднённые.
– Не смей больше туда и ногой ступать,– заявил дедуля.
Ой, а я ведь рассказать забыла, что бабули к этому времени уже не было. В конце 79 она обменяла свою квартиру на жильё в Лениграде и уехала, поближе к детям. У них с дедушкой к тому времени почти война шла, по любому вопросу, и так бывает.
Оба старенькие, сварливые, оба устали видимо друг от друга, её к детям и потянуло. Но недолго она пожила, в мае 80 скончалась в одночасье, тромб возле сердца оборвался. Пошла в магазин, да дальше порога не ушла, дверь ключом открыла и рухнула. В общем-то быстрая и лёгкая смерть.
А дедушка после известия о её смерти сильно сдавать начал. Он раньше за всю жизнь всего две болячки перенёс, чирей на животе, и ногу сломанную во дворе на льду, а тут начал активно простудой прибаливать, но к врачу не шёл, сам мол с усами, справлюсь. А сам всё слабеет, с палочкой передвигаться начал и прикашливать постоянно.
В общем сдавать дедуля начал. Оно и понятно, возраст-то девяносто семь уже, долго пожил.
Но по-прежнему в ясном уме и всё старался сам себя обслуживать.
Стала я отдыхать у них. Ну не то чтобы вообще сижу ничего не делая, но вдвоём с матерью забот всё поменьше и устаю не так. А Павлика Надежда привела сюда же, куда денешься, где один там и второй. Он всё интересовался, когда же у меня дочка родится?
Они, когда весной у нас были, оставили Павлика со мной, а сами по магазинам помчались. Вот он в окошко на кухне смотрел, на батарею встал, а я его обняла, чтобы, не дай Бог, не свалился. Чувствую он напрягся, а ребёнок в животе шевелится и он почувствовал.
Поворачивается ко мне:
–Тётя Вера, а что у тебя из животика в меня толкается?
–Малыш, ребёночек-отвечаю-у меня скоро ещё ребёночек, возможно дочка будет.
–А как он туда попал?
–Да зёрнышко специальное проглотила-говорю, оно и стало прорастать.
–А ты сама хотела?
–Да, и Женя хочет братика или сестричку, вот для него и постарались.
–А я никого не хочу-заявляет.
–Это почему же, если кто-то есть, то жить веселее, есть с кем играть.
–А мне и так есть, у меня друзья. А если ещё ребёнок, ему и комнату отдай и игрушки свои. Нет, я не согласен.
Надо же, вот козявка какая и уже так меркантильно рассуждает, что его тогда чем-то обделят. Всё-таки верна поговорка, что яблочко от яблоньки недалеко падает.
А теперь вот с интересом ждёт, когда у меня кто-то появится. Так и живём.
Вечером детей спать уложим, дедуля уляжется, а мы с мамой на крылечке устроимся, поговорить, ночным воздухом подышать, на звёзды посмотреть. В Москве звёзд то почти и не видно, а здесь вот они большие и ясные.
Однажды я маме и говорю:
–Мам, а ведь дедушка скоро умрёт.
–Тьфу на тебя, с чего ты взяла?
–Да ты что не видишь и не слышишь ничего? Он без конца прикашливает, слабость у него сильная. Но главное постоянно твердит, что вот оправится, поедет на родину Вильно и Ковно навестить. А я от старых людей слышала, что если человек на родину засобирался, это к смерти близкой.
–Ерунда это, а не правда, что-то ты во всякие бабские присказки верить начала.
–Ну, по-твоему присказки, а по– моему правильные приметы. Да и сон я видела бабушку Веру.
Иду я по откосу железнодорожному, а внизу не пути, а словно комнаты под стеклом. А иду вдвоём с дедушкой. И вот в одной из таких комнат бабушка Вера ходит и свечки зажигает, а потом голову подняла, на нас посмотрела, улыбается и рукой манит к себе. Я было бросилась вперёд, радостная что бабушку нашла, а дед меня остановил, стой говорит, не твоё время, это меня зовут.
И пошёл. Как-то и через стекло прошёл, а я на откосе одна осталась, сижу смотрю на них и плачу. А они улеглись рядышком на широкой кровати и разговаривают.
А надо сказать сны у меня вещие уже бывали и вот тут-то мать прислушалась, посерьёзней отнеслась.
За полгода до смерти тёти Иры, мне один и тот же сон несколько раз снился, и ведь главное я также тогда беременная была Иришкой. Видимо во время беременности у меня дар какой-то острее просыпался.
Еще и врачи тогда диагноз ей не поставили, а мне уже снилось, что иду я к дедушке, вижу их дом, а из трубы рука обгоревшая торчит. Дом целый, а рука сгоревшая чёрная, обугленная. И главное я твёрдо знаю, что это рука тёти Ирочки.
И ведь ровно за полгода она и сгорела от болезни, рака пищевода.
Вот и сейчас мать сказала:– Да, значит ты срок дедов обозначила,полгода, ох, Верка, не иначе как ты, чёртов пророк. Плохие вести от тебя так и исходят. Опять я виноватой осталась.
Тут и братишка Сашка объявился. Жена у него Иришка Засекан, с Украины девчонка, та из общежития, разошлась с ним. Видимо пьянки его надоели. Она на работе рассчиталась, собрала вещички и домой к маме уехала, там потом и дочку родила, там и замуж вышла и дочку её новый муж удочерил, Сашку она близко к ней не подпустила, не нужен девочке отец пьянчужка и хулиган, одного папу она знать должна.
Что ж я её понимала, сама знаю, как тяжело с алкоголиком жить, а если ещё и буйный, то пиши пропало. А девочка сильно на него похожа фото она матери один раз присылала, по материной просьбе,когда Сашка уже по второму разу в тюрьму по хулиганке загремел.
Вот он домой, к матери и вернулся, правда ненадолго, через месяц в тюрьме на три года оказался.
Сейчас мне пришлось домой собираться, ну и сроки подходят, не в Серпухове же рожать. Да и Иришка, зная о моих скорых родах, должна была из деревни раньше вернуться.
Вернулась домой, а там муженёк за время моего отсутвия хорошо погулял, повсюду следы его пьянки.
Убрала, холодильник наполнила, еды наготовила. В общем осталось только родить. Он, как мы вернулись с гулянкой завязал, опять паинькой ходит.
Так я, когда в магазин ходила, в историю новую угодила. С продуктами уже большая напряжёнка была,теперь уже и в Москве, там и сям, всюду народ толпится. Мне с животом трудненько, но что смогла взяла. Пошла очередь в кассу отстаивать. Касс шестнадцать, а народу во все хвосты немерянные. И всё едино, без очереди не пустят, хоть и видят живот огромный.
Отстояла, вот уже выкладываю товар, чтобы пробивать и тут бабка меня, как бортанёт, мне мол скорее надо. Без очереди рванулась и меня с восьмьюдесятью одним килограммом смела, как игрушку. Крепкая бабуля попалась.
Ей кассир говорит:-Бабушка, вы что ослепли, обнаглели, беременную толкать?. А она на неё вызверилась, не твоего, мол ума дело, сиди и пробивай, а то пожалуюсь администратору. Я успокаиваю:– Девушка, пробивайте, не связывайтесь с ней, быстрее уйдёт.
А она и меня давай грязными словами поливать, вплоть до того, чтоб тебе не разродиться, кричит.
Тут уж я из себя вышла и почти прошипела на неё:– Чтоб тебе старая, злобная карга, ноги переломать и язык свой поганый прикусить.
Пробили ей, улетела она, а на меня такая тяжесть навалилась и слёзы от обиды полились, что я присела на бордюрчик возле витрины, посижу, отдохну и пойду.
А на улице дождь идёт, он пока мы в магазине были пошёл.Оттого наверное такая духота прежде была, думаю лениво.
Смотрю скорая к магазину едет, наверное плохо кому-то стало, размышляю.
Да, домой-то идти надо, там дети ждут. Поднялась выхожу, а на порожке бабка эта сидит, и скорая возле неё. А у бабки нога сломана, на мокром оскользнулась. Меня увидела, как завопит, да картаво так:-Вот она, ведьма, держите её.
Видимо, когда упала, язык прикусила прилично. А я ей отвечаю:– Дура старая, это ж тебе наказание не от меня пришло, за то, что ты мне пожелала.
И пошла дальше. А сама задумалась, нельзя видимо мне в сердцах никому ничего плохого желать, оно не впервые сбывается. Нужно себя в руках на будущее держать. Вот с тех пор никому ничего не желала, как бы не обидели меня.
В ночь на 17 августа схватки начались. Видели бы вы меня, всю ночь с мужем на кухне просидели, в карты резались и я на часы постоянно поглядывала, через какое время схватки идут. Не хочется раньше времени в роддом ехать.
Как увидела, что через 10 минут, говорю своему, звони, скажи обязательно, схватки каждые 10 минут, роды третьи, не забудь это сказать. Он так и сказал, машина через 10 минут после вызова примчалась.
Акушерочка молоденькая посмотрела и говорит мужу:– Готовьте простыни и грейте, кипятите воду. Я так и взвилась, это ещё зачем? Она отвечает, ребёнок вот вот родится, не довезу я вас. Я говорю, нет дома рожать не будем, чтобы потом вы меня в инфекционный роддом везли, доедем, довезёте. Время не теряйте, а я не подведу, удержу.
В общем минут десять пререкались, но я на своём настояла. Схватки уже через каждые пять минут идут. Но поехали. Улицы пустые, одни трамваи пока катят, да первые автобусы из депо подгребают к конечным остановкам. Быстро за пять минут домчали до родного баннопрачечного.
Там меня приняли и не обрабатывая сразу на каталку на второй этаж в родовую, где акушерка уже руки моет и сходу распоряжается «тужся»
А я отвечаю, не буду, мне клизму не делали. Она пузырь прорвала.Тужся-, командует-всё что выйдет, всё наше.
А там уже головка идёт и сразу ещё весь не вышел, только одна голова, кричать басом начал. Она и смеётся:-Мужик рождается! А окна в родовой открыты, на улице тишина, Сашка внизу взад вперёд как раз под окнами бегает, и весь наш разговор слышит. Так и узнал, что второй сын у него.
