Текст книги "Прикосновение к огню"
Автор книги: Венди Хейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
3
– Луиза-каприза!
Лу, держа в руках два пакета с продуктами, сумку и ключи, чуть не уронила все на пол.
– Кто тебя этому научил? – гневно воскликнула она, ногой закрывая за собой дверь.
Два ярко-зеленых амазонских попугая лихо выделывали на жердочке акробатические номера. Клетка занимала в гостиной слишком много места, но Лу давно привыкла к этому и смирилась с неудобством. Она сделала ее собственными руками, когда девять лет назад красавец Элиу вошел в ее жизнь.
– Луиза-каприза! – снова заявил Элиу.
– Вейд, противный мальчишка… – пробормотала Лу. – Я ему покажу! Приезжает раз в месяц, съедает все запасы, без конца гоняет стиральную машину да еще развращает моих птиц!
– О-о, беби!
Элиу и Эмили, раскачиваясь на жердочке из стороны в сторону, скопировали смех Вейда:
– Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
– Прекратите! – Тут Лу не удержалась и тоже рассмеялась, тяжело опустившись на стул. – Боже, как я устала!
Синяки, полученные на пожаре четыре дня назад, стали уже светлеть, но измученное тело все еще требовало покоя, поэтому она старалась двигаться поменьше и не обращала внимания на беспорядок, воцарившийся в ее обычно чистеньком домике.
– А вы что, бездельники? – сказала Лу, обращаясь к попугаям. – Не помогаете, так хоть бы не мешали. Вели бы себя тихо, дали бы человеку поспать после ночной смены.
Молчание.
– И не воображайте, что я обязана занимать вас. Вас теперь двое, вот вы и развлекайте друг дружку.
Опять молчание.
– Если хотите, – ей было не по себе под взглядом двух пар глаз-бусинок, – я оставлю телевизор включенным, так что вы сможете пересмотреть все новости на свете.
Лу поднялась, подхватила пакеты с покупками и направилась на кухню. Выгрузив замороженные продукты в холодильник, она присела к столу и развернула вчерашнюю газету.
Крупный заголовок на первой полосе гласил: НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПОНЕДЕЛЬНИЧНОГО ПОДЖИГАТЕЛЯ!
У Лу ослабли коленки. Она стала торопливо читать. На этот раз поджигатель сделал свое дело на Вестерн-бранч: пожар полностью уничтожил недостроенное здание. Мурашки забегали у нее по коже, когда она стала рассматривать фотографию пожарища. Этот дом стоял всего в нескольких милях отсюда.
Понедельничный Поджигатель. Ходит где-то совсем рядом, может в любую минуту встретиться ей на пути. После пожара на верфи Лу уже не чувствовала себя в безопасности. Понедельничный Поджигатель вошел в ее жизнь.
В памяти постоянно возникало какое-то неясное воспоминание о той ночи, но, когда она пыталась его поймать, оно ускользало.
– Яблочко! Яблочко! – закричал Элиу.
Очень вовремя. Лу бросила газету на стол, радуясь возможности отвлечься от мрачных мыслей.
– Яблочка нету, – сказала она, заглянув в соответствующий шкафчик. – Зато есть груши.
– Ты просто…
– Знаю-знаю все ваши ругательства, – перебила она. – Так что замолчите. Вот вам груша.
Она нарезала грушу на мелкие кусочки, положила их на синюю пластмассовую тарелку и вошла в гостиную.
– Хотите полетать? – спросила Лу, услышав скрежет когтей о жердочку.
– О-о, беби! – Элиу подался вперед и замахал крыльями.
Удерживая тарелку одной рукой, второй она открыла дверцу клетки. Эмили с шумом захлопала крыльями, и Лу отпрянула от неожиданности.
Элиу бросился на нее, отчаянно взмахивая крыльями, широко раскрыв острый клюв. Лу инстинктивно закрылась от него тарелкой. Попугай сильно стукнул носом по краю тарелки, схватив кусочек груши.
– Ой! – Лу выронила тарелку.
Попугай мгновенно развернулся в воздухе и снова бросился на нее.
Лу не верила своим глазам. Что стало с ее попугаями? Колени сами собой подогнулись, и она упала на ковер, чтобы избежать атаки.
– Элиу! – крикнула она. – Прекрати!
Эмили заверещала у нее за спиной, и Лу похолодела. Ей не выдержать войны на два фронта. Она попыталась подняться, но ее левая нога угодила в тарелку с фруктами. Лу поскользнулась и упала прямо на клетку. Эмили, еще не успевшая вылететь оттуда, стала в панике неистово бить крыльями по рукам, ухватившимся за прутья.
Клекот Элиу раздался сзади. Она повернулась ему навстречу. Как в замедленной съемке попугай завис неподвижно на одном месте, дав ей возможность разглядеть его до последнего перышка, даже увидеть свое отражение в круглых черных глазах-бусинках. Лу закрылась рукой, защищая лицо. Боль пронзила предплечье, когда острые когти процарапали длинные кровавые борозды от локтя до запястья.
Лу бросилась к открытой двери. Через мгновение она очутилась в кухне, с силой захлопнув за собой дверь.
Тяжело дыша, Лу привалилась к двери, чувствуя щекой прохладное, крепкое дерево. Если бы сейчас за ее спиной послышался шум крыльев, она бы не удивилась. Все было нереально, как в фильмах ужасов Альфреда Хичкока. Но за дверью стояла удивительная тишина, словно еще мгновение назад не раздавались в гостиной яростные крики птиц.
Лу закрыла глаза, стараясь унять дыхание. Сердце билось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Затем, вздрогнув от страха, Лу услышала голос Элиу. Он пел песню Синатры, которой его научил Вейд.
– О-о, беби!
Она села на пол, подтянула колени и уперлась в них лбом. Горячие слезы потекли из глаз; в прошлый раз она плакала в ночь пожара, когда была на волосок от смерти. Но сейчас текли иные слезы. Слезы обиды. Девять лет они с Элиу жили душа в душу. Она любила его, прощала все птичьи причуды, даже эти дурацкие ругательства и насмешки.
А теперь… А теперь с ним надо что-то делать. И чем скорей, тем лучше.
Она добралась до телефона и дрожащими руками набрала номер ветеринара.
– Приемная доктора Сигрейва, – ответил голос ассистента.
– Говорит Лу Малотти. Мне срочно нужен доктор.
– Извините, пожалуйста, но у него…
– Мне! Срочно! Нужен! Доктор!
Наверное, голос у нее был страшен, потому что ассистент сразу запнулся, и через минуту в трубке раздался голос ветеринара.
– Доктор Сигрейв. Что случилось, мисс Малотти?
– Элиу напал на меня! – сказала она, стараясь не разреветься. – Я открыла клетку, чтобы накормить их, а он кинулся прямо на меня. Ну точно как в фильме «Птицы».
– Как вы себя чувствуете?
Она вздохнула.
– Думаю, нормально. Немного поцарапана и напугана, вот и все. Что с ним делать?
– Успокойтесь, мисс Малотти. По-моему, у ваших попугаев начался брачный период. Самцы в этот период бывают очень агрессивны. В клетке это не страшно, но если он привык летать по комнате и чем-нибудь возбужден…
– Брачный период?! – воскликнула она.
– Да, именно в это время года. Элиу ухаживает сейчас за Эмили…
– А-а, – тяжесть свалилась с плеч Лу. – Он решил, что я покусилась на его подружку.
Все стало на свои места. Страх исчез, когда недоразумение разъяснилось.
– Значит, скоро у нас будет пополнение? И когда?
– Примерно через три недели. Вам нужно положить им в клетку материал для строительства гнезда и следить, чтобы в доме было тепло…
– Простите, доктор, посоветуйте сначала, что мне делать с попугаем, который выгнал меня из гостиной.
– Я думаю, вам нужно загнать его обратно в клетку. Можете подождать до темноты. Ночью их активность существенно снижается.
– Нет, не могу, – сказала она. – Мне надо пройти через гостиную в ванную. Ну ладно, я что-нибудь придумаю.
– Не сомневаюсь, у вас все получится. А сейчас прошу меня извинить, меня ждут…
– Да-да, конечно. Спасибо.
Лу смазала царапины антисептической мазью и с тяжелым вздохом поднялась со стула. Достав из буфета противень и держа его на манер щита, она открыла дверь.
Элиу взгромоздился на клетку и смотрел сквозь прутья на свою подругу, которая клевала грушу.
Лу осторожно вошла в комнату, держа противень наготове. Она не желает ему зла, но если он еще раз посмеет напасть на нее, то получит. Попугай внимательно следил за ее движениями, распушив перья.
– Хватит, Элиу, – сказала она, – ты уже внес достойный вклад в процесс размножения.
Но ее напускная смелость не произвела впечатления на попугая. Он воинственно смотрел на нее, спокойно сидя на прежнем месте. Лу медленно продвигалась к клетке, ни на секунду не упуская птиц из виду и не забывая о противне.
– Ну, ну, не волнуйся, – тихо приговаривала она, – успокойся.
Элиу расправил крылья. Солнце ярко освещало клетку, играя на блестящих металлических прутьях и сверкая на зеленом оперенье птиц. Как они были красивы!
Раздался звонок в дверь, и Элиу сорвался с места. Он быстро перелетел с клетки на телевизор. «О Господи, – подумала Лу. – Кто это может быть?»
Сквозь прямоугольник матового дверного стекла она увидела мужской силуэт.
Звонок раздался снова. Элиу снова вспорхнул, покружил немного и сел на спинку стула, стоявшего около двери. Лу вздохнула: теперь даже не подойти к двери, не то что открыть.
– Кто там? – крикнула Лу.
– Витакер. Из пожарной охраны, помните? Мне бы хотелось поговорить с вами, если вы не возражаете.
Она очень удивилась.
– Я не возражаю, но не могли бы вы войти в заднюю дверь? Мои попугаи вырвались из клетки. Если я открою вам эту дверь, они вылетят наружу.
Под бдительным оком Элиу Лу отступила на кухню и открыла дверь как раз в тот момент, когда Витакер взошел на крыльцо. Он перешагнул через порог и быстро закрыл за собой дверь, двигаясь удивительно легко для такого большого тела.
Лу поправила прическу и еще раз подумала, какой же он высокий и мощный.
– Извините, – сказала она, – за…
– Что у вас с рукой? – перебил Витакер.
– Это все попугай.
Лейтенант приподнял брови.
– Он у вас охотник?
– Нет, жених. В брачный период они очень агрессивны.
– А, вот почему у вас в руках противень…
Когда он смеялся, глаза у него туманились и яснее прочерчивались морщины вокруг рта.
– Может, вам помочь?
Лу так хотелось отдохнуть после смены и так надоела эта канитель, что она сдалась.
– Ну хорошо, – сказала она. – Возьмите противень.
– А сеть у вас есть?
– Не припасла.
– Простыня, скатерть…
Она беспомощно развела руками.
– Только наверху, в чулане…
– У ваших соседей висит что-то на веревке. Я на время позаимствую…
Лу хотела возразить, но потом пожала плечами. Чрезвычайное положение требует чрезвычайных мер. Когда они вдвоем осторожно вошли в гостиную, Элиу грозно зашипел на них.
– Вы же говорили, что у вас попугай, – шепнул Витакер.
– Да, попугай.
– А шипит как змея.
– Это все сын их научил.
– А-а, – Витакер обеими руками держал перед собой простыню.
– Сделаем так. Идите вперед, а когда он бросится на вас, я его поймаю, – предложила Лу.
Она осторожно выглянула из-за противня.
– Давайте лучше поменяемся ролями, потому что тот, кто схватит его, должен и сажать в клетку.
– Разумно, – согласилась она и стала продвигаться вперед, держа противень наготове.
– Берегитесь клюва, – предупредила Лу. – Он такой крепкий, что может погнуть прутья клетки, – представьте, что он сделает с вашими пальцами.
Когда Лу приблизилась к клетке, Элиу угрожающе расправил крылья. Она заговорила с ним, произнося что-то неразборчивое, стараясь воздействовать на него спокойными интонациями голоса. Попугай вертел головой с таким видом, будто внимательно ее слушал.
Когда в дело вступил Витакер, все разрешилось в одно мгновение. Она только успела уловить уголком глаза какое-то движение, а попугай не успел даже моргнуть, как очутился в клетке, вытряхнутый из простыни.
Элиу выдал такую серию криков, шипений и ругательств, что хватило бы на двадцать попугаев. Однако он вскоре успокоился и подсел к Эмили, ласково воркуя.
Лу повернулась к Витакеру, который аккуратно складывал чужую простыню.
– Какой вы ловкий, однако, я бы так не смогла.
– Привычка. У меня дома живут хомячки.
– Хомячки?
– И собака. И четверо детей.
– Четверо?
– Хотите познакомиться?
Лу не успела сразу переварить такой большой объем информации.
– Ну…
– Значит, хотите. В эти выходные?
– Какой вы, действительно, быстрый.
– Деловой.
Лу пришла в себя и сказала:
– Вы пригласили меня познакомиться с детьми – это значит, что у вас нет жены.
– Да, я – вдовец. А вы – разведены.
– Откуда вы знаете?
– Я же следователь. Мне рассказали о вас абсолютно все, кроме размера обуви. Кстати, меня зовут Боб, но почему-то никто не называет меня по имени. Друзья зовут просто Витакер.
– А все остальные?
– Мистер Витакер. Или лейтенант.
В душе Лу боролись раздражение и любопытство. Ладно, жаль было бы отказаться.
– У меня свободно воскресенье.
– Прекрасно. – Он посмотрел на часы. – Не уделите ли вы мне несколько минут для разговора?
– Личного или делового?
– Увы, делового.
– Не хотите ли чашечку кофе?
Он одарил ее такой улыбкой, что и у более стойкой женщины закружилась бы голова.
– С большим удовольствием. Но сначала позвольте мне оказать вам медицинскую помощь.
То, с какой сноровкой он обработал ее рану, говорило о его большом опыте по этой части. Потом он заставил ее сесть и стал сам готовить кофе. Лу с удовольствием предоставила право действовать.
– Как вы думаете, пятый склад мог поджечь Понедельничный Поджигатель? Конечно, пожар у нас произошел в другой день недели, но, может быть, он один раз изменил своим привычкам? – поинтересовалась Лу.
– Я не отвергаю заранее ни одной версии, – ответил лейтенант, усаживаясь за стол напротив нее. – Но, к сожалению, и кроме него есть еще вокруг очень много разных недоумков. Вот, например, недавно один тип поджег дом, в котором было трое детей. Зачем? Потому что поссорился с сожительницей и решил ее наказать. Двухлетняя девочка погибла, а виновник хлопал глазами и мямлил, что он «этого не хотел»! Еще существуют хитрецы, которые имитируют поджоги, – продолжал Витакер. – Устраивают пожар, чтобы получить страховку.
– Ловко, – сказала Лу.
– Вы не припомните кого-нибудь, кто был бы обижен на компанию? Уволен со скандалом, например, или получил выговор или еще что-нибудь подобное.
– Ну, таких много. У нас ведь работают две тысячи двести сотрудников. Поговорите лучше с начальниками отделов, они знают больше кого бы то ни было.
Она взяла чашечку и поднесла ко рту.
– Скажите, а у вас есть какие-нибудь свои собственные соображения по поводу случившегося?
Лу пожала плечами.
– Знаете, если кто-нибудь действительно хотел бы насолить компании, то поджег бы офис или склад горючих материалов. А поджигать пятый склад, это просто нелепо…
– То есть, по-вашему, этот парень забавлялся?
– Хороша забава, – покачала она головой. – Кстати, а какие-нибудь записи из отдела кадров не пропали?
Витакер улыбнулся.
– В вас есть полицейская жилка, мисс Малотти.
– Наверное, как у всех?
– К сожалению, мне пора идти. – Он посмотрел на часы, поставил чашку и поднялся. – Жду вас в воскресенье в два часа, идет?
– Прекрасно, – сказала она.
– Я за вами заеду.
– Я сама умею водить машину, – улыбнулась Лу.
– И, значит, сами сможете уехать, если вам не понравится?
– Знаете, Витакер, я живу одна уже двадцать лет и, слава Богу, умею все, что должна уметь одинокая женщина.
Лейтенант даже глазом не моргнул, что еще больше подняло его в глазах Лу. Он молча написал свой адрес на обратной стороне визитной карточки и протянул ей.
– Сильно не наряжайтесь, – сказал он. – Будет просто семейный пикник на лужайке перед домом.
Она проводила его до дверей, не обращая внимания на свистящее шипение Элиу.
– Как вы думаете, есть надежда быстро поймать поджигателя? – спросила Лу.
– Если я правильно соберу разрозненные детали в единое целое, то обязательно найду. Рано или поздно.
В дверях Витакер остановился и, обернувшись, сказал:
– А вы постриглись.
Она коснулась кончиков недавно подстриженных волос, щекотавших ей щеки.
– Пришлось подровнять немного. Пострадали на пожаре.
– А вам очень идет.
Сказав это, он удалился. Лу закрыла за ним дверь, чувствуя, как никогда, пустоту своего дома.
4
Он медленно потянулся за газетой и смял ее в кулаке. Понедельничный Поджигатель! Надо же! Вчерашняя cтатейка была препакостная. А сегодня он удостоился первой полосы, но превратился в сумасшедшего маньяка. Пришла пора вправить им мозги.
Он резко взял трубку телефона и набрал номер редакции.
– Я хочу поговорить с репортером, который написал статью о Поджигателе, – сказал он девушке, ответившей на другом конце провода.
– Но сегодня воскресенье, сэр, и мистер Макларен…
– Он в редакции или дома?
– Он здесь, но…
– Соедините меня с ним. Скажите, я дам ему материал для новой передовицы.
Она не стала спорить. Он ждал, насвистывая, что помнил, из «Болеро». В конце концов раздался мужской голос:
– Макларен слушает.
Голос был хриплый, наверное, от курева.
Он не удержался от улыбки.
– Мистер Макларен, я протестую. Не надо наклеивать на меня ярлыки.
– А… – Тон репортера резко изменился. – Кто вы?
– А вы как думаете?
Он буквально слышал, как в мозгу репортера вращаются шестерни.
– А что вам не нравится в этом прозвище? – спросил Макларен через минуту.
– Я не хочу, чтобы мне давали кличку, как какому-нибудь бандиту.
– Вы хотите сказать, что… оцениваете себя гораздо выше?
– Конечно.
– Скажите, пожалуйста, – спросил Макларен, – а почему вы действуете все время в один и тот же день недели?
Он хотел было повесить трубку, но потом передумал. Почему бы и нет? Пусть завтрашняя газета будет поинтереснее.
– Я решил устраивать пожары раз в неделю.
– А почему вы вообще устраиваете пожары?
Он чувствовал волнение репортера: у того звенел голос. Ему есть от чего волноваться: это интервью, может быть, сделает его знаменитым. Он улыбнулся, радуясь нарастающему ощущению собственной значимости.
– Я это делаю, потому что… – тут он выдержал эффектную паузу, – потому что мне это нравится. Мне нравится смотреть на огонь, уничтожающий всякое барахло. Разрушение очень притягательно, мистер Макларен…
– Зовите меня просто Кевин.
– Хорошо, Кевин. Я хочу, чтобы вы поняли меня, прежде чем сядете писать новую статью. Я не взбесившийся маньяк, как меня представляет пресса. Я особенно знаю, что делаю.
– Вы заранее готовитесь к каждому поджогу?
– Всегда. И очень тщательно выбираю объект.
– Вы уже выбрали новый?
– Да.
– В тот же день недели?
– Почему бы и нет?
Он почувствовал изменение в интонациях журналиста, несмотря на телефонные искажения.
Дыхание репортера стало тяжелым и хриплым, в его голосе слышался страх.
– А вы не боитесь, что ваш звонок поможет властям?
– Нет, конечно, – сказал он с улыбкой. – Они не могут взять под наблюдение все дома в округе. И не забывайте, что я не привязан к одному месту и могу спокойно поехать куда-нибудь; новый тоннель к Хамптону и Ньюпорт-Ньюсу, например, говорят, очень удобен.
– Черт… – пробормотал Макларен. – Послушайте, что вам это дает? Вы можете сами остановиться, если вдруг захотите, или уже не сможете удержаться?
Закрыв глаза, он стал думать над ответом. Воспоминание о горящей фабрике вторсырья встало перед ним как наяву.
– Почему я должен останавливаться? – спросил он через минуту.
– А вы не боитесь, что вас поймают?
– Почему я должен бояться?
Репортер остановился, как будто прикидывая, не рассердит ли он собеседника, задав следующий вопрос, но потом решился:
– Говорят, что Боб Витакер – следователь пожарной охраны – специалист своего дела.
– И я тоже, – отозвался он.
– Это звучит как вызов.
Он пожал плечами.
– Очевидный факт, а не вызов. А сейчас мне бы очень хотелось поговорить о своей кличке… – Зовите меня Огнепоклонник.
Журналист прикидывал, хорошо ли звучит прозвище. Не сомневайся, отлично будет смотреться, написанное заглавными буквами на первой полосе.
– Зовите меня именно так, Кевин. Очень внушительно и повысит тираж вашей газеты. Я буду следить за заголовками, – сказал он. – Пока.
– Подождите! Не вешайте трубку! Вы позвоните еще? – всполошился Макларен. – Вы не можете исчезнуть просто так. Люди захотят узнать о вас побольше. Ну так как? Вы позвоните еще? – спросил он.
– А как вы меня назовете в следующей статье?
– Огнепоклонник.
– Ну тогда ждите звонка сразу после следующего дела, – сказал он. – Расскажите мне об успехах пожарного следователя.
И повесил трубку, очень довольный собой.
Солнце весело играло на поверхности реки, когда Лу проехала мост Вест-Норфолк и повернула на Маунт-Вернон.
– Сто шесть… – бормотала она, вглядываясь в номера домов из окошка машины, – сто восемь… А, вот оно!
Жилище Витакера представляло собой маленький домик в викторианском стиле, утопавший в тени раскидистых ветвей столетних дубов.
Лу припарковалась на обочине и пошла по старой дорожке, огибавшей корни деревьев, выпиравшие из-под земли. По бокам тропинки цвели ярко-желтые анютины глазки.
Очевидно, Витакер поглядывал в окно, поджидая ее, потому что открыл дверь, едва она успела подняться на три ступеньки крыльца.
– Вы приехали как раз вовремя.
– Я никогда не опаздываю, – ответила она.
– Вы прекрасно выглядите!
– Спасибо за комплимент, но вас легко понять. До сих пор вы видели меня то в рабочей робе, всю измазанную сажей, то окровавленную после нападения влюбленного попугая…
Он улыбнулся и взял ее под руку; руки были сильные и теплые.
– Идемте, дети играют на улице.
Изнутри дом выглядел таким же старым, как и снаружи. Современная мягкая мебель не гармонировала с высокими десятифутовыми потолками.
– Красивый, старинный дом, – сказала она. – Какая чудесная лепнина!
– У нас, понимаете, идет вечный ремонт. Лет двадцать, наверное. Сменились соседи, мы сами стали совсем другими, а ремонт все идет и идет.
Он провел ее на кухню, обставленную по моде сорокалетней давности. Но, несмотря на неказистую обстановку, комната была удобная, просторная. Лу поймала себя на мыслях о необходимых изменениях на кухне: пластиковые шкафы надо заменить дубовыми, на пол постелить красивый линолеум, стены выложить кафелем…
– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал Витакер.
Она засмеялась.
– Не могла удержаться…
– Здесь все осталось нетронутым после… – Тут его голос осекся, но через секунду он продолжил как ни в чем не бывало: – Эта комната подождет, пока Блэр не окончит колледж.
– Я вас понимаю, – сказала она. – Мой сын сейчас на третьем курсе, и платить за его учебу весьма затруднительно. А тут он меня еще огорошил – хочет пойти на юридический!
– Зато потом у него будет хорошая жизнь. Будет спокойно жить-поживать и заботиться о своей матери.
– Об этом не стоит мечтать. Он хочет стать полицейским!
– А-а-а. Ну, тогда – да, спокойная жизнь ему заказана.
Витакер открыл холодильник и обозрел его содержимое.
– Вам коки или фруктовой?
– Фруктовой, пожалуйста.
Где-то в доме хлопнула дверь.
– Папа! Па-а-ап!
– Я на кухне, Кэлси!
Дальняя дверь отворилась, и в кухню стремительно ворвалась тоненькая девочка лет десяти. Она держала в руках потрепанную книжку в бумажной обложке.
– Пап, это что за слово?
– Лу, познакомьтесь с Кэлси, моей младшенькой, – явно гордясь дочкой, сказал Витакер.
– Здравствуй, Кэлси, – сказала Лу. – Очень рада познакомиться.
– Здравствуйте.
У дочери были папины глаза, светло-серые и умные. Красивый овал лица и рыжеватые кудрявые волосы она получила, наверное, от матери. А настороженный взгляд – обычная детская ревность к знакомым женщинам отца.
Дверь распахнулась снова и с еще большим стуком. Лу успела заметить только очертания четвероногого лохматого существа огромных размеров да розовый язык. Витакер загородил ее от собаки.
– Сидеть! – сказал он. – Я кому сказал? Сидеть!
– Я не боюсь собак, – сказала Лу, выглядывая из-за широкого плеча хозяина дома. – Я могу… Ого! – Этот возглас вырвался у нее, когда она присмотрелась повнимательнее.
Витакер повернулся к ней, поглаживая собаку по голове. Холка животного доставала ему до пояса.
– Ее зовут Шаму. Ирландский волкодав.
– Какая красивая собака, – сказала Лу, протягивая вперед руку, чтобы дать ей обнюхать себя. – И какая большая!
– Последний раз, когда ее взвешивали, в ней было сто двадцать восемь фунтов.
Лу погладила собаку по голове; длинная серая шерсть была мягкой и шелковистой.
– Ты ведь добрая, правда? – спросила она. – Если б я знала о тебе, то принесла бы вкусную косточку. Не держите ее, Витакер. Я не боюсь.
– Пока.
– Все равно, отпустите. Или вы собираетесь весь день так простоять? Пусть она привыкнет ко мне.
Шаму изо всех сил махала тяжелым хвостом и смотрела на хозяина таким просящим взглядом, что способна была разжалобить кого угодно.
Сердце Витакера не выдержало.
– Ну ладно, Шаму, – сказал он. – Познакомься с гостьей.
После этих слов Лу застыла. И стояла неподвижно, пока собака обнюхивала ее со всех сторон. Закончив исследования, огромный волкодав деликатнейшим образом ткнулся ей носом в живот, призывая обратить на него внимание.
Лу почесала Шаму за ухом и с усмешкой посмотрела на Витакера.
– И многих женщин вы спровадили таким способом? – спросила она, поглаживая собаку по большой голове.
– Только самых капризных.
Он опять подошел к холодильнику и вернулся через минуту с двумя бутылками фруктовой воды. Лу взяла свою и позволила собаке облизать влагу, выступившую на запотевшем стекле бутылки.
– Вы ей понравились, – заметила Кэлси.
Лу улыбнулась.
– Я не такая уж и плохая, ты бы сама убедилась, если б мы получше познакомились.
– Многие боятся Шаму.
– Это потому, что она такая большая, – сказала Лу, почесывая Шаму за ухом. – А у моего дедушки была ферма в Саффолке, я выросла там и знаю животных. Те, кто думает, что если собака большая, то обязательно злая, очень сильно ошибаются.
Кэлси посмотрела на нее с любопытством, потом протянула книжку.
– Что значит это слово?
– Ответственный? Ну, в данном предложении это значит: «отвечающий за результат».
– Ага. Спасибо. – Девочка аккуратно заложила страничку. – Пойдемте я покажу вам наш двор.
– Вы идите, – сказал Витакер, – а мне надо вынуть мясо из холодильника.
Лу последовала за Кэлси. Обернувшись, она увидела, что Витакер внимательно смотрит ей вслед. Первое испытание она выдержала успешно.
Двор у них был очень уютным. Густая тень от могучих дубов обещала прохладу в жаркий день. У дальней стены росли азалии, радующие глаз обильным цветением.
Два мальчика – вернее, два молодых человека – оторвались от игры в мяч, чтобы поприветствовать Лу. Кэлси представила братьев. Шестнадцатилетний Майк был так же плечист, как и его отец, с такими же серыми глазами. Когда подростковые прыщи сойдут с его лица, он станет грозой девичьих сердец. Киф, тринадцати лет, смотрел на нее такими чудными синими глазами, каких она никогда в жизни не видела.
– Папа сказал, вы работаете на верфи, – сразу же взял он быка за рога. – Вы бываете на кораблях?
Она улыбнулась.
– Конечно, каждый день.
Тут за ее спиной хлопнула дверь. Лу обернулась, ожидая увидеть Витакера, но вместо отца семейства на крыльцо вышла девушка лет восемнадцати с большой коробкой в руках.
– Здравствуйте, – сказала она и поставила коробку на землю. – Я – Блэр.
Блэр как будто соединила в себе все самые привлекательные черты братьев и была настоящей красавицей. Те же густые каштановые волосы, что и у Майка, те же чудесные синие глаза, что и у Кифа, – одним словом, она производила ошеломляющее впечатление.
Шаму, высунув язык, прыгала и носилась по лужайке. Блэр осторожно приподняла коробку за один край, и оттуда высыпались маленькие пушистые комочки.
«Хомяки, – поняла Лу. – Надеюсь, собака их не тронет». И действительно, Шаму всего лишь толкнула носом один комочек, который, казалось, не обратил на нее никакого внимания, и, потеряв к ним интерес, куда-то убежала.
Мальчики вернулись к прерванной игре, а Кэлси устроилась с книжкой в плетеном кресле.
– Я вижу, в вашем доме любят животных, – заметила Лу.
– Вы правы, – ответила Блэр. – А у вас в доме, я слышала, живет парочка попугаев?
– Да, Элиу и Эмили, – подтвердила Лу. – Только я теперь держу их постоянно взаперти, потому что у них начался брачный период.
Блэр кивнула.
– Да, папа рассказывал. Вы не будете возражать, если я как-нибудь наведаюсь к вам и понаблюдаю за ними. Брачующиеся попугаи – большая редкость.
– Конечно, – сказала Лу. – В любой момент, – добавила она, девушка ей понравилась.
– Блэр собирается стать ветеринаром, – вмешался в разговор Витакер.
Лу обернулась и увидела, что он стоит в углу двора, легко удерживая на одной руке поднос с кусками сырого мяса.
«Что-то сейчас будет», – подумала Лу, глядя на куски мяса, свисающие с края подноса.
– Перестань красоваться, папа, а то наш обед упадет и достанется Шаму, – сказала Блэр.
– Взяла бы и помогла, в конце концов у кого сегодня гостья?
– Хорошо, папа, – сказала старшая дочь, идя навстречу отцу и улыбнувшись на ходу Лу. – Лу, как вы любите: поподжаристее или полусырое?
– Мне средне.
– Ну, давай, – сказал Витакер.
По дороге он взял два плетеных кресла.
– Садитесь вот сюда. Отдыхайте и дышите свежим воздухом.
Лу устроилась в ближайшем кресле. Он сел рядом настолько близко, что их руки соприкоснулись. Прикосновение было приятным.
– Вы не скучали? – спросил Витакер.
– Узнала много нового и интересного.
Она украдкой посмотрела на него. Он тянул фруктовую, наблюдая за игрой мальчиков.
– Моя жена погибла четыре года назад, – сказал он, не поворачивая головы. – Я боялся, что один не смогу как следует воспитывать детей. Я и теперь боюсь, но они, кажется, пока не дают особых поводов для нареканий.
– У вас хорошие дети, и вы отлично с ними справляетесь.
Некоторое время они молчали.
– Вы долго жили одна, – сказал наконец Витакер. – Как это получилось?
– Сэм ушел от нас, когда Вейду было три месяца, чтобы, как он выразился, «найти себя». Больше мы его не видели. Я слышала, что он уплыл то ли в Австралию, то ли в Новую Зеландию.
– Как вы думаете, он нашел себя?
– Такие, как он, ищут не себя, а для себя.
– И как вы жили?
Лу пожала плечами с притворным безразличием, ей было неприятно вспоминать о тех первых, самых трудных годах.
– Ну и не вспоминайте о нем, Лу. Извините меня…
Его глаза потемнели от какого-то теплого чувства, похожего на сочувствие. И вот под ласковым солнцем, окруженная ароматами цветов и жареного мяса, она почувствовала, как что-то шевельнулось у нее в душе. Наверное, это зарождалась надежда.
– Тысячи женщин побывали в моей шкуре, Витакер. С тех пор как мой бывший муж растворился в тумане, я решила жить самостоятельно. Сначала я искала работу полегче, но ни одна из них не давала денег достаточно, чтобы содержать Вейда. Однажды я случайно увидела объявление о наборе в ученики сварщиков на судоверфи. Старик Кармайкл, прежний хозяин верфи, был большой оригинал, любил все делать наперекор. И взял меня.
– Вы, наверное, произвели на него впечатление.
– Ага, – от души засмеялась она. – Я однажды спросила его, почему он взял именно меня. Знаете, что он ответил? Он сказал: «Малотти, мне просто было интересно, как вы будете работать сварщиком с такими большими титьками».
Витакер чуть не поперхнулся.
– Вы, конечно, отбрили его.
– Конечно. Я сказала: «Мистер Кармайкл, я работаю не с титьками, а с газовой горелкой». И продолжала работать. Мне пришлось учиться на ходу. И хорошо. Я закалилась, Витакер.
