355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Венди Хейли » Прикосновение к огню » Текст книги (страница 13)
Прикосновение к огню
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 20:21

Текст книги "Прикосновение к огню"


Автор книги: Венди Хейли



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

24

Огнепоклонник выезжал со стоянки у отеля «Холидэй-Инн». Он следил за этой сволочью с самой верфи, надеясь, что ему удастся как-нибудь затолкнуть ее в свой «кавалье». К сожалению, он не учел Витакера. И пришлось ему сидеть на стоянке, дожидаясь их.

Сила, до сих пор питавшая его, вдруг куда-то исчезла. Она пряталась где-то рядом, манила к себе, но не давалась. Черт бы ее подрал, эту сволочь! Как она ему надоела!

Ярость переполняла его, требовала немедленного выхода. Пусть опасно, пусть безрассудно, но он должен что-то сделать сейчас же, среди бела дня, иначе ярость задушит его! Он поехал по Кроуфорд-стрит, оглядываясь по сторонам. Но рабочий день был в разгаре, люди сновали туда-сюда, и он безрезультатно доехал до Брод-стрит и направился дальше, на запад. Моросил дождик. Ему нравилась такая погода, когда сплошные облака низко нависали над головой. Мир казался тогда таким маленьким и безопасным.

Чем дальше от реки, тем беднее становились кварталы. Приятные на вид ресторанчики и чистенькие домики сменились тусклой чередой заброшенных строений и складов. Немытые окна и проржавевшие металлические решетки как будто сами просили, чтобы их убрали с глаз долой, они не хотели отравлять людям жизнь своим мерзким видом.

Он подумал, что мог бы с удовольствием удовлетворить их просьбу и сжечь весь этот квартал. И тот, который за этим. И следующий. Яркий огонь запылал как наяву. Он вызвал его к жизни силой воображения.

Вдруг его внимание привлекла витрина мебельного магазина. Он посмотрел на часы. Еще нет девяти. А магазин открывается в десять. Замечательно. Он свернул налево, потом еще налево, проехал до ближайшего перекрестка и остановился. Достаточно близко, чтобы быстро добежать, достаточно далеко, чтобы не заметили и не запомнили.

Он надел плащ, проверил, на месте ли фонарик, взял с заднего сиденья свой верный ломик.

Ему повезло: пока он шел к служебному входу магазина, улица оставалась пустынной. Ему опять повезло, когда он подошел к нужной двери: она была не металлическая, а деревянная. На ней поблескивал хилый замок – одно название, а не замок.

Он просунул ломик в замок и нажал. Не сразу, но дверь все-таки поддалась.

Он проник внутрь. Вместе с ним в помещение ворвался свежий влажный ветер, потревожив бумаги, лежавшие на столе у дальней стены. Пахло плесенью. У ближайшей стены скопилось немало мышиного помета. Все приметы говорили о том, что это подержанная мебель, никому не нужная, кроме мышей.

Очень осторожно он открыл следующую дверь. Там висела тишина, нарушаемая только его дыханием, участившимся от предвкушения скорого пожара. Он чувствовал, что вдохновение уже готово вернуться к нему.

В комнате он увидел керосиновый примус и канистру, как оказалось, почти полную. Как ему сегодня везет!

За другой дверью был склад. Там было темно, но он не стал включать фонарик, предпочитая ориентироваться по слабому свету, идущему из оставленной открытой двери. Это был не склад, а мечта поджигателя: деревянная мебель стояла вплотную друг к другу, даже на полу было чем поживиться огню: под ногами шуршал использованный упаковочный материал. Столы, стулья, полки, кровати, диваны… Как хорошо будет гореть!

– Слава тебе, Господи! – сказал он.

Вдруг заскрипела какая-то дверь. Он отпрыгнул и спрятался за шкаф. Дверь открылась, и полоска света упала прямо на то место, где он только что стоял. Злоба стала расти в нем, черная и колючая.

Сволочь! Это все из-за нее! Да, пока она жива, не видать ему удачи…

В дверном проеме появилась тень, загородившая собою почти весь свет.

– Кальвин, это ты?

Голос выдавал преклонный возраст говорившего.

– Я слышал, как ты возился с дверью. Что, опять не мог открыть?

Огнепоклонник задержал дыхание и стал лихорадочно соображать, перебирая в уме разные варианты.

Человек сделал несколько шагов вперед.

– Кальвин, ты здесь? – еще раз громко позвал он, а потом добавил тоном ниже: – Где этот проклятый выключатель?

Все варианты отступили перед одной железной необходимостью. Он осторожно опустил канистру на пол и стал подкрадываться к старику, прячась за шкафами. Его резиновые подошвы ступали мягко и бесшумно.

Он сильно ударил сторожа по затылку. Тот стукнулся о стенку лбом, тихо охнув, отскочил от нее, как резиновый мячик, и упал навзничь.

Огнепоклонник наклонился и пощупал пульс. Пульс был, хотя слабый и неровный. Он перешагнул через затихшего старика и стал шарить по стене в поисках выключателя. Потом, обнаружив, щелкнул им. Яркий свет залил помещение склада.

Старик не был похож на его деда. Тот был крупным, крепким. А этот мелкий, плюгавый, кожа да кости. Кровь из кривого разбитого носа заливала нижнюю часть его лица, окрашивая челюсти в алый цвет. Лоб тоже пострадал, из ссадины кровь стекала на виски, скапливалась на бровях, но глаз еще не заливала. Полуоткрытый рот показывал ряд желтых зубов заядлого курильщика.

– Эй ты, пердун старый, – сказал Огнепоклонник. – Попался ты мне под руку. Не повезло тебе сегодня, старина.

Подобрав обрывок бечевки, он связал сторожа и принялся за любимое дело.

Заставил коробками полки книжного шкафа. Потом поднял кровать и грохнул ее о бетонный пол. Расщепленные доски тоже плотно утрамбовал в шкаф.

Использовал стружку, чтобы заткнуть щели между коробками и досками. Руки начинали дрожать. Пьянящий восторг разливался по телу.

Он взял канистру и вернулся, остановившись над сторожем, который уже начинал тихо стонать. Эта старая перечница, конечно, плохая замена Лу Малотти, пышнотелой и полногрудой, но что делать, ничего более подходящего под рукой не оказалось.

Старик открыл глаза. Не сразу они прояснились и сфокусировались на лице поджигателя. Страх отразился в них.

– Пожалуйста! – простонал он. – Не надо, возьмите деньги, возьмите что хотите, я вас не выдам, я ничего не скажу!

– Нужны мне твои деньги! – сказал Огнепоклонник.

– Не надо меня бить, я ничего никому не скажу…

Поджигатель промолчал. Нагнувшись, он взял старое тело под мышки и оттащил его в сторону.

– Что вы делаете? – спросил сторож голосом, полным страха и отчаяния.

– Для тебя же стараюсь, чтоб тебе удобней было, – ответил Огнепоклонник, усаживая старика к боковой стенке шкафа. – Веди себя тихо, и я не буду тебя бить.

С какой-то странной нежностью он вынул из кармана носовой платок и вытер старику лицо.

– Как тебя зовут? – спросил поджигатель.

– А-альберт.

Огнепоклонник улыбнулся и погрозил ему указательным пальцем.

– Так вот, Альберт, – сказал он. – Не шуми, и я тогда не буду тебя бить.

Альберт кивнул, пытаясь обмануть себя слепой надеждой.

Поджигатель поднялся и прошел к подготовленному им шкафу. Потом опорожнил на него канистру.

– Чем это пахнет? – в ужасе спросил Альберт. – Керосин? О Господи! – закричал он. – Помогите! Помогите кто-нибудь!!

Огнепоклонник зажег спичку и стал рассматривать маленький язычок пламени. Затем бросил ее в собранную груду. Огонь постепенно охватил ее всю. Особенно красиво горела стружка: подпрыгивая и извиваясь, очень быстро, но все-таки успевая передать свое тепло картону коробок. Картон горел забавно: как будто кто-то его ел.

– Пожалуйста! – надрывался старик. – Прошу вас!!

Огнепоклонник подошел к нему. Дым уже стелился по полу, скрывая тело старика до пояса.

– Неужели ты боишься умереть? – спросил поджигатель. – Ты ведь уже старик. Хватит, отжил свое. Уступи место молодым.

– Не надо! Зачем вы?! Не надо!!

Поджигатель плеснул остатки керосина прямо в кричащий рот, на грудь и на ноги. Потом зажег еще одну спичку. Альберт выл как раненый пес.

– Что делать, старик. Это судьба. Зачем ты вошел? Сам виноват.

– Не надо! Пожалуйста!!

Щелкнув большим и указательным пальцами, поджигатель бросил спичку. Пламя вспыхнуло сначала на животе, потом разбежалось по дорожкам, проложенным керосином. Старик бился в агонии, надрываясь от крика, переходящего на все более высокие ноты.

Огнепоклонник молча смотрел на его конвульсии.

Потрясающая картина. Боль, корчи, распад, запах паленого мяса. В глазах сначала мольба о жизни, потом – о смерти.

Становилось слишком горячо. Надо было уходить. Огнепоклонник добежал до выхода и выглянул на улицу. Он ждал, пока все машины проедут, чувствуя спиной, что пожар разгорается не на шутку. Дым начинал обгонять его, вырываться на свежий воздух.

– Ну же, давай, давай, – торопил он проезжавшие мимо автомобили.

Казалось, они никогда не проедут. Но все-таки долгожданный момент настал, и он вышел на улицу. Его неотступно преследовали крики умиравшего старика, сливавшиеся в мозгу в одно целое с другими криками, другого старика.

Дед тоже так же кричал. И папа. И мама, и Сюзи. Перед огнем все равны: и невиновные, и виноватые. Огонь казнит всех, не разбирая, и дураков, и умных; он более велик, чем даже Бог и Дьявол.

Огнепоклонник никогда не жалел о своем первом настоящем поджоге. В ту ночь что-то сдвинулось у него в душе. Увидев еще одну лужу мочи под кроватью деда, он понял, что больше не может терпеть. Хватит поджигать сараи и амбары. Он пошел в гараж, взял канистру с бензином и вылил ее на спящего старика. Одна спичка – и он избавился от запаха мочи, ругани и оскорблений. Это был акт освобождения. Он стал свободным.

О других он, правда, не подумал. Нечаянно сгорела вся семья. Ну да что поделаешь. Это была судьба. Необходимая очистительная жертва. Совершив ее, он превратился в Огнепоклонника.

Позади него огонь с воем вырывался на простор.

Он оглянулся через плечо на свирепого красного зверя, рожденного всего лишь одной маленькой спичкой. Сильный, полный ненависти и энергии, он сожрет весь город, дай только ему волю!

Он сел в машину, опустил голову на руль и стал ждать знакомого экстаза. Но вместо кайфа возникла досада на себя. Почему – старик, почему – не эта Рыжая Сука?

Сволочь. Вымотала душу, лишила его единственного доступного ему настоящего удовольствия. Она отобрала у него наслаждение могуществом разрушения. Он до сих пор не смог победить ее. Она как заколдованная ускользает от него.

Вой сирен заставил его вздрогнуть. Кто-то уже успел позвонить пожарным. Он подумал о Витакере и Малотти, уединившихся в отеле. Они, конечно, решили отгородиться от всего мира, чтобы насладиться друг другом.

– Ну держись, сволочь! – пробормотал он, нажимая на газ. – Я иду к тебе.

И предвкушение горячим потоком разлилось по телу, заслонив все остальное. Он даже не бросил прощальный взгляд на обреченное им здание.

Лу потерлась щекой о грудь Витакера, слушая ровный стук его сердца.

– Что будем делать? – спросила она.

Он приоткрыл глаза.

– Вроде все уже переделали.

Она засмеялась.

– Только то, что знали, то и переделали, но знаем-то мы наверняка не все. Ну так что мы все-таки будем делать?

– Давай переделаем то, чего не знаем.

– Не искушай. Я уже не молодая, чтобы кувыркаться днями напролет.

Витакер приподнялся.

– Почему «кувыркаться»?

– А что? – Она сонно оглядела их голые тела на белых простынях. – Как это еще назвать? Трахаться?

– Любить друг друга.

У нее слипались глаза.

– Я слышал, как Киф и Кэлси строили планы. Ты, говорят, переедешь жить к нам, когда наш дом отремонтируют, а Вейд с Блэр будут жить у вас в доме.

Лу резко села.

– Что?!

– А что? По-моему, очень разумно рассуждают. Они решили, что мы скоро поженимся. Я всегда осуждал сожительство в грехе, и дети это знают.

– Разве нельзя подождать? – нерешительно спросила Лу.

– А чего ждать? Я тебя люблю, дети тебя просто обожают, времени у нас не так много осталось, а я хочу еще успеть с тобой как следует…

– Но зачем жениться?!

– Тебя послушать, так можно подумать, что замужество – это неизлечимая болезнь.

– Послушай, я уже настроилась жить в одиночестве до самого конца, и мне трудно быстро привыкнуть к изменению планов.

Он открыл было рот, но тут его пейджер прервал важный разговор. Пришлось ему со вздохом вставать и быстро одеваться, бегая по разным углам в поисках разбросанной в беспорядке одежды.

– Джеймс, это… Да. Что слу… Не может быть! Где?! Буду там через десять минут. Задержи самых первых свидетелей до моего приезда. Что?! Боже милостивый!!

Лу тоже встала с постели и начала одеваться. Когда поток ругательств Витакера стал ослабевать, она уже завязала шнурки и вытаскивала сумочку из-под шкафа.

– Где на этот раз? – спросила она.

– В нижних кварталах. Мебельный магазин на Хай-стрит.

Он наконец застегнул рубашку и провел руками по еще влажным волосам.

– Все, поехали.

Едва выйдя за порог, Лу увидела вдали большой столб дыма, поднимавшийся высоко в небо. Витакер взял ее за руку, потянул вперед и втолкнул в машину. Через мгновение он уже вел «короллу» по Строуфорд-стрит, обгоняя все попутные автомобили. Украдкой глянув на него, Лу заметила, как крепко он сжимал зубы.

– Успокойся, – сказала она. – Ты же на работе и должен сохранять хладнокровие.

– А ты бы не потеряла хладнокровие, если бы знала, что свидетели слышали крики внутри горевшего дома? – спросил Витакер.

Лу напряглась на сиденье.

– Это он? Он сам сгорел? Огнепоклонник.

– Пока неясно. Пока еще не известно, что это поджог, а не самовозгорание.

– Ты думаешь, это его работа? – спросила она.

– Думаю, да. А точно узнаем из программы новостей, правильно?

Она погладила его по руке.

– Если ты потеряешь хладнокровие, он победит.

– Похоже, он всегда побеждает.

Витакер не смотрел на нее, и она убрала свою руку. Невнимание больно ранило ее; гораздо больнее, чем она могла себе представить всего несколько часов назад. Лу замолчала и стала смотреть на черную колонну дыма, колебавшуюся от ветра и как будто приветствующую ее.

Да, это дело рук Огнепоклонника. Она чувствует.

Когда они приблизились, стало видно, что пожарные держат ситуацию под своим контролем.

Витакер свернул перед полицейской машиной, блокирующей дорогу, и остановился.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила Лу.

Он холодно посмотрел на нее отсутствующим взглядом.

– Езжай домой. Немедленно!

– Но…

– Я сказал «немедленно». Лу, хоть раз в жизни не упрямься.

Она заглянула ему в глаза, увидела там одну черноту и кивнула.

– Хорошо. Я сделаю, как ты скажешь.

Он вышел из машины и направился к полицейскому, предъявил пропуск и был допущен на место преступления.

Лу посмотрела на горевший дом. Там уже кто-то погиб. В воображении возникла картина: человек мечется от окна к окну, от двери к двери, задыхается в дыму, опаляется огнем, хочет найти выход, но, в конце концов, попадает в тупик…

Она тряхнула головой, прогоняя страшное видение. Но воображаемые крики еще долго звенели у нее в ушах.

Наблюдает ли Огнепоклонник за этим пожаром? Стоит ли он где-то рядом? Интересно, каково ему было бы стоять и слушать крики человека, которого он нечаянно обрек на смерть?

Если сгорел не он, то она желает ему провалиться сквозь землю, прямо к черту в зубы. В аду ему должно понравиться. Там должно быть полно огня, столь любезного его сердцу. Там он почувствовал бы, что значит заживо сгореть.

В мигающем свете сигнальных огней часы показывали десять часов двадцать минут. Почти в то же самое время погиб Джордж Фаган. Пришел новый день и принес новую смерть.

Несмотря на близость огня, Лу почувствовала озноб. Пересев на место водителя, она завела мотор и развернула «короллу».

25

В доме ее ждала бурная встреча. Все одновременно что-то говорили, Шаму старалась лизнуть всех в нос, а Лу пыталась разобрать, чего от нее хотят, и не уронить то, что держала в руках: сумочку, хозяйственную сумку, пакет и «дипломат». В конце концов она в отчаянии бросила вещи на пол и подняла руки, призывая всех замолчать.

– Тихо, – закричала она, улучив момент относительной тишины.

– Вы согласились? – громко прозвучал вопрос Кэлси, единственной, не успевшей сразу среагировать на призыв Лу.

Лу почувствовала, что неудержимо краснеет. Оказывается, Витакер делал предложение не просто так, а от имени и по поручению всей семьи? Почему он не предупредил ее?

– Мои милые, мы с вашим папой не успели ни о чем как следует поговорить. Давайте все отложим на потом, а?

– Но папа сказал…

Слава Богу, то есть слава Вейду, что он вмешался и выручил ее.

– Мам, тебя ждет Кэти Несмит. На кухне. Хочет поговорить.

– Кэти Несмит? – ахнула Лу.

– Да, – подтвердила Блэр, деликатно отстраняя Кэлси. – Кэти очень расстроена. – Блэр положила руку на плечо Лу. – А вы как? Как вы себя чувствуете?

– Нормально, спасибо. Я пойду, мне очень надо поговорить с Кэти.

Шаму пошлепала за ней. Лу погладила собаку и немного успокоилась. Хорошо иметь дело с животными: они от тебя мало что требуют.

– В печи свежие булочки с изюмом и корицей, – напутствовала ее Блэр.

Лу немного воспрянула духом. Еще больше улучшила ей настроение Али, выбежавшая откуда-то из укромного места, чтобы встретить ее. Лу взяла киску в обе ладони и поднесла к лицу. Да, булочки с изюмом и корицей, собаки с кошками – есть в этом мире вознаграждения за трудные минуты.

Кэти повернулась к хозяйке дома, вошедшей на кухню, и сразу стало ясно, что она только что плакала. Лу хотела было утешить ее, но потом увидела, что она на грани истерики, и вместо утешений предложила ей стакан апельсинового сока.

Кэти отрицательно помотала головой. Лу разломила булочку пополам и дала кошке с собакой, потом уже положила себе на тарелку несколько аппетитных, румяных изделий Блэр. Она ничего не ела с восьми часов вечера прошлого дня. У нее потекли слюнки от аромата; если бы было возможно есть лакомства не жуя, а вдыхая их запах, она бы тут же проглотила сразу всю тарелку. Но надо уважать чужое горе. Поэтому Лу сидела неподвижно и ждала, пока гостья заговорит первая.

Кэти в видимом затруднении собиралась с мыслями.

– Я знаю, вы после ночной смены, мне очень неловко, – начала она.

– Не извиняйтесь, – прервала ее Лу. – Я же сама сказала, чтобы вы приходили в любой момент.

– Да. Поэтому я и пришла.

Ее руки дрожали, когда она положила их на стол перед собой.

– Сегодня ко мне приходила полиция.

– Да?

– Они рассказали о гибели Джорджа Фагана и расспрашивали о Джее. Зачем? Лу, я не знаю… Это правда похоже на убийство?

– Да, – подтвердила Лу, вспомнив металлический стук канистры о лестницу.

– Они сказали, что подозревают Джея в пособничестве Джорджу Фагану, это правда?

– Да.

Кэти опустила голову, но тут же вскинулась и посмотрела Лу прямо в глаза.

– Вы за этим приходили? Рылись в файлах Джея, чтобы найти доказательства его вины, так?

– Так.

– А почему не сказали мне?

– А вдруг вы передали бы это ему? Тогда бы он предупредил сообщников, и они бы так спрятали концы, что никто бы их вовек не нашел.

Лу отодвинула подальше от себя тарелку с булочками и облизала пальцы с прилипшими на них крупинками сахара.

– Если, Кэти, вы знаете, где Джей…

– Да не знаю я! Никто мне не верит, но я правда не знаю. Лу, а он действительно… преступник?

– Господи, ну конечно же, Кэти! Из-за махинаций на верфи погибли два человека. И Джей, похоже, – первый на подозрении у полиции.

– Что? Джей?! Убийца?!!

Кэти широко раскрыла глаза и дрожала. Лу с досады прикусила язык.

– Они подозревают его, Кэти. Он прячется, так? А его сообщника вдруг убивают. Очень подозрительно, правда?

Кэти потрясла головой.

– Только не он.

– Вполне возможно. Но если это не он, тогда ему необходимо срочно явиться в полицию и рассказать все, что ему известно. А знать он должен многое, в том числе имя вероятного убийцы. Кстати, убийца тоже это понимает и, вполне возможно, уже охотится за Джеем!

Лу видела, что Кэти не верит, но что делать, это правда, от которой никуда не денешься.

– И даже если выяснится, что Джей не убивал, все равно ему придется держать ответ за то, что он пропустил корабль с неисправным котлом. Если шов не выдержит и пострадают люди, ему придется даже сесть на скамью подсудимых.

– Полиция думает, что ему платили?

– Да.

Несчастная женщина вскочила на ноги и стала мерить шагами кухню. Конечно, ей нужно было время, чтобы осмыслить все услышанное. Спустя несколько минут она вновь вернулась на свое место.

– Я постаралась откинуть в сторону эмоции и рассудить здраво, не как жена, а просто как человек, который живет рядом с Джеем последние пятнадцать лет его жизни. Он не мог брать денег.

– А если он пил, играл в карты…

– Он не мог брать денег…

– Кэти…

– Джей – далеко не ангел. Конечно, мы иногда ссорились. Я могу себе представить, что он похаживал в бар, или даже, черт побери, к другой женщине, но чтобы брать деньги за то, чтобы не замечать плохие швы… Нет, Джей не стал бы продаваться как проститутка!

Лу стало жаль ее. Она так страдала и казалась такой беззащитной, неприспособленной к суровой действительности.

– Я знаю, о чем вы думаете, – внезапно сказала Кэти.

– Да?

– У вас все на лице написано: бедная слепая Кэти, она даже ничего не замечала. И теперь не хочет верить очевидности, преданно защищает мужа. Так вот: вы ошибаетесь! – Кэти с вызовом отбросила волосы со лба. – Я защищаю его вовсе не потому, что я – верная жена и заботливая супруга. Вчера я подала на развод.

– Что? – Лу раскрыла рот от удивления.

Кэти с шумом отодвинула стул и поднялась из-за стола.

– Я могу простить обычные мужские грешки, но только не трусость и подлость. Он оставил, бросил нас в неизвестности, не подумал о том, что мы с ума сойдем от беспокойства. Почему он не доверял мне и ничего не рассказывал?

– Вы уверены, что не будете потом жалеть? – спросила Лу.

– Я уже сейчас жалею. Но не могу иначе.

– Я прошу прощения, что плохо подумала о вас. Вы – настоящий человек, смелый, гордый и знающий жизнь, – сказала Лу, тоже поднимаясь.

– Мне будет трудно, но я выдержу.

Повинуясь внезапному импульсу, Лу крепко обняла Кэти.

– Будем подругами? – предложила она с улыбкой.

– Конечно. Мне пора. Дети остались с няней, счетчик тикает. Если я узнаю что-нибудь о Джее, позвоню. Но верьте мне: он денег не брал.

– Я верю, – сказала Лу.

Огнепоклонник сидел в машине и смотрел на дом. Свет зажегся в окнах на втором этаже и тут же погас. Это ее комната. Сразу легла. Конечно, за сутки ей выпало много переживаний: сначала чуть не убили, потом чуть не затрахали. Бедная Лу Малотти. Устала, Рыжая Сука.

На первом этаже занавески не были задернуты, и он видел детей Витакера. Кругом люди. Защищают друг друга, защищают эту сволочь.

До сих пор он думал, что был прав, когда поджег дом Витакера, а теперь видит, что ошибался. Не надо было поджигать. Тогда сейчас она была бы одна, он бы спокойно зашел в дом и сделал бы с ней все, что задумал. А теперь он чувствовал пустоту и горечь во рту от утреннего пожара и холод неудовлетворенного желания.

Он заглянул себе в душу и увидел пустоту, жаждущую наполнения. Ждущую всеразрушающей силы, энергии уничтожения.

– Сволочь, гадина… – бормотал он.

Он отберет у нее украденную энергию, а ее саму бросит в огонь. Как бы он хотел начать прямо сейчас! Он так мотнул головой, что лязгнули зубы. Ладно. Скоро. Не сейчас, но скоро!

Визгливый лай привлек его внимание. Он посмотрел назад и в сердцах выругался. Старуха с шотландскими овчарками!

Дерьмо вонючее! Он опять запарковался на неположенном месте, и она снова идет читать ему нотации! Она его запомнит!

Некоторое время Огнепоклонник боролся с искушением развернуться и, от греха подальше, раздавить свидетеля. Но потом все-таки поехал прямо, не оборачиваясь, чтобы проклятая старуха не увидела его лица. Он смотрел на нее в зеркальце заднего обзора и видел, как она с трудом сдерживает на поводке рвущихся вперед собак. Псины поганые.

– Малотти, как ты мне надоела, – прорычал он.

Лу лежала на кровати, глядя в потолок, и не могла заснуть, несмотря на усталость. Может быть, ей мешала Шаму, постепенно залезшая на кровать. Лу не хотела ее пускать в спальню, но собака так грустно и просяще смотрела, что у нее не хватило духу указать ей на дверь. Шаму сначала лежала в футе от кровати, но понемногу передвигалась ближе, пока в конце концов ее голова не очутилась на подушке. Она лежала и храпела. Али, не встречая отпора, тоже не терялась и устроилась на животе Лу.

Не надо обманывать себя, Малотти. Не сваливай все на бессловесных животных. Ты просто боишься спать. Боишься, что во сне тебя, как жадные стервятники, начнут терзать кошмары. Кто-то осторожно постучал в дверь.

– Лу, – раздался тихий голос Витакера, – ты не спишь? Можно поговорить с тобой?

– Входи, – сказала Лу. – Не заперто.

Она смотрела, как он входил, и прислушивалась к себе: какие чувства он в ней вызывает. Вроде бы должна расти злость: он вмешивал детей в их отношения, но злости почему-то не было. Наверное, потому, что она сильно устала и видела, что Витакер тоже устал, причем, может быть, еще сильнее, чем она. Он ведь знал, что поджигатель рано или поздно начнет убивать, и хотел поймать его раньше, чем это случится, и вот не успел. Он казнит себя за нерасторопность и берет на себя вину за смерть человека. Это страшная тяжесть.

– Ну что, это Огнепоклонник? – спросила она, хотя сама знала ответ.

– Да. Позвонил и похвастался.

– Было чем?

– Нашли обгоревший труп, – сказал он и нервно закрыл за собой дверь. – Судя по всему, сгорел хозяин магазина. Хотя с уверенностью сейчас сказать нельзя: труп опознать невозможно. Кстати, он был связан по рукам и ногам. Это видно по положению, в котором его нашли.

– Связан?! – охнула Лу, чувствуя, как мурашки забегали по всему телу. – А я думала, что это был несчастный случай! Я думала, он просто поджег и не знал, что в магазине кто-то есть!

Губы Витакера сжались в одну тонкую линию.

– Останки лежали рядом с очагом пожара.

– Значит… его специально положили, чтобы он сгорел?

– Ха, его не просто положили, его облили керосином и подожгли! Ему было семьдесят лет… немощный старик с больным сердцем. Справиться с ним было очень просто.

Лу задрожала, представив себе фигуру Огнепоклонника, стоящего над извивающимся в пламени стариком. Огненное жертвоприношение. Она посмотрела на Витакера и поняла, что у него перед глазами стоит та же картина.

– Он поджарил его! – с яростью сказал Витакер. – Он сжег его, как кусок мяса!

– Он не остановится, – сказала Лу.

Витакер посмотрел ей в глаза, и она невольно отшатнулась. Смотреть в них было все равно, что смотреть в жерло вулкана. Там клокотала яростная лава. Она понимала, что он вспоминает свои недавние поиски детей в горящем доме и представляет, как нашел бы их обгоревшие тела, похожие на останки, которые он видел сегодня. Она знала, что, если он теперь первым поймает поджигателя, правосудию мало что останется.

Кто-нибудь другой на ее месте испугался бы диких желаний, сверкавших у него в глазах, но только не она. Лу сама испытывала то же самое. Теперь их связывали не только узы любви, но и узы ненависти. И неизвестно, какие из них были крепче.

Лу очнулась первой.

– Это не твоя вина, – сказала она, чтобы успокоить Витакера.

– А чья же? Мой долг был остановить его. Я не смог. Что он выберет в следующий раз? Больницу? Школу?

«Или моих детей?» – Эта невысказанная мысль повисла в воздухе.

– Ты поймаешь его, – уверенно сказала Лу.

– Хорошо бы, – сказал он более спокойно. – У меня горы информации на каждый поджог, многие мили видеолент – тысячи лиц, сотни автомобилей. Стог сена, в котором надо искать иголку. Он очень хитер. Наверняка меняет машины, паркуется далеко от места преступления. Даже отпечатков пальцев не оставил на канистре, которую бросил около моего дома.

– Он ошибется рано или поздно, – сказала Лу и, чтобы сбросить напряжение, стала гладить котенка.

– Ты поспала хоть немного?

– Пока только мечтаю. А что?

– А то, что я желаю прилечь тебе под бочок и прижаться покрепче.

– А где дети?

– Внизу.

– Но…

– Не бери в голову, Лу. Мне просто надо слегка отдохнуть. Кроме того, через полчаса я должен быть на работе. Этого не хватит даже на прелюдию.

– Да, пожалуй, не хватит, – сказала Лу, с удовольствием предаваясь воспоминаниям.

Очевидно, он воспринял выражение ее лица за приглашение, потому что тут же направился к ней.

– По-хорошему, надо было бы тебя за уши оттаскать, что проболтался детям…

– Да что ты, Лу. Это была их инициатива. Они собрались, проголосовали, а потом направили ко мне делегацию и стали требовать ответа, долго ли я собираюсь тянуть с женитьбой!

– А мой сын как голосовал? – поинтересовалась Лу.

– В первых рядах. А потом отозвал в сторону и прочитал лекцию о безопасном сексе.

– Врешь! – не поверила она.

– Ей-богу! Деловая такая была лекция, – Витакер встал рядом с кроватью и оценил обстановку. – Шаму, подвинься! Это мое место.

Собака даже хвостом не повела, только разинула пасть и с шумом зевнула. У Али уши стали торчком.

Витакер потянулся и взял кошку на руки.

– А внизу кого-то ждет еда, – сказал он в пространство.

Тут же кровать сотряслась от мощного прыжка Шаму. Витакер быстро открыл дверь и выпустил зверя. Али спрыгнула с рук и побежала догонять собаку.

Он лег рядом с ней, и Лу, неожиданно для себя, придвинулась, прижалась к нему и обняла. Он тоже обнял ее, но не было в его объятии ничего сексуального. Он просто защищал ее от всех невзгод. И так спокойно ей стало и уютно, как будто нет за окном ничего, будто мир исчез со всеми своими проблемами, остались только они с детьми и дом, который никогда не преподнесет никаких неприятных сюрпризов.

Мир снизошел в их души, все плохое мгновенно забылось. Стало хорошо. Очень хорошо. Больше ничего не требовалось. Им обоим.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю