Текст книги "Доставка (ЛП)"

Автор книги: Вайт Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

кольцо. Я облегченно вздыхаю.

─ Все в порядке? ─ она спрашивает меня.

─ Да. Все идеально.

Глава 33

Лана

Мне бы хотелось, чтобы мы могли вызвать такси, но Мирамонтес настояли, чтобы мы

взяли их машину и охрану. К счастью Мо отговорил от вечеринки с ночевкой и мы получили

комнату в гостинице. Это мой последний шанс, прикоснуться к цельному телу Мози. Моя

последняя ночь с его почкой.

Он рассказывает мне о Бризе и их моментальной связи. Что, когда он держал ее в своих

руках, это был первый раз, когда они ощущались полными с тех пор, как он в последний раз

обнимал ее. Я могу поставить себя на его место только потому, что знаю, что если я когда-

нибудь потеряю Алекса, я потеряю незаменимую часть себя. Братья и сестра уравновешивают

друг друга в жизни, как балансировка шин на вашем автомобиле.

─ Ты собираешься сегодня рисовать? ─ я спрашиваю его, обнимая за плечи.

Предполагая, что ему нужно прогуляться, чтобы успокоиться.

─ Нет, я хочу остаться и быть с тобой.

─ Ты попробуешь связаться со своей матерью?

─ Нет, но мне бы хотелось позвонить Алексею, если ты не против.

Я киваю головой и улыбаюсь. Все будет хорошо. Я обещаю себе, что так и будет. Бог не

может быть так жесток, чтобы пожертвовать Мози ради спасения его сестры, особенно не

после того, через что им пришлось пройти. Я сплетаю наши пальцы вместе и притягиваю его

руку к своей груди.

─ Чтобы ты нарисовал, если бы вышел на улицу сегодня вечером?

─ Твои зеленые глаза и руки Бризы. Чашку полную почек и одну падающую на тарелку

рядом.

Он выглядит уставшим, но на его лице улыбка.

Мо нельзя ни есть, ни пить, так что я решаю поголодать вместе с ним. Не то, чтобы я

собиралась заказать стейк и поглотить его у него на глазах. Несмотря на то, что я так голодна, что могу съесть целую корову, или даже коровник. Мой ланч состоял из вяленого мяса и

Gatorade (Gatorade ─ общее название серии изотонических напитков, производимых

компанией PepsiCo.) из автомата с напитками. Но его ланч состоял из контрастной жидкости, так что я не могу жаловаться. Вместо этого я выпью шампанского из мини бара. Мирамонтес

не экономят ─ это точно. Они разместили нас в шикарной гостинице, с охраной не только у

дверей нашего номера и в холле, но также во внедорожнике на улице ─ и все они вооружены.

Я оттягиваю занавеску и смотрю вниз, где останавливается полицейская машина,

полицейский выходит и говорит с одним из наших охранников.

─ Предполагаю, это должно заставить нас чувствовать себя в безопасности, но думаю

это делает только хуже. Они здесь действительно чтобы защищать или же чтобы не дать нам

уехать?

─ Думаю, они защищают почку, не нас.

─ Значит, чтобы не дать нам уехать, ─ говорю я, чувствуя себя в ловушке и ощущая

клаустрофобию.

─ Это, и я уверен, что у Мирамонтес много врагов. Моя почка чрезвычайно важна для

них, так что, это делает меня мишенью. Если кто-нибудь захотел бы убить меня, то они так же

убили бы Бризу. Двое, брат и сестра, одним ударом. Думаю, охрана ─ это необходимость, Лана, если конечно завтра утром мы хотим проснуться, ─ он обхватывает меня сзади руками и

целует мой затылок нежно, как никогда. ─ Прости, что ты вынуждена рисковать своей жизнью

ради меня, ─ шепчет Мози мне в ухо.

─ Ты не боишься?

─ Нет, я счастлив, ─ говорит он, проводя своими губами по моему уху.

Я должна воспринимать это более серьезно – я так и делаю. Но невозможно не

чувствовать ожог, когда он прикасается ко мне своим ртом. Покалывания от желания

пробегаются вверх по моей спине. Я поворачиваю к нему лицо, пока он полизывает

чувствительную линию от моего затылка к основанию уха.

─ Хорошо, но после этого больше никакого донорства органов. Я хочу все твои части.

Прости, если это эгоистично.

─ Какие части ты хочешь? ─ шепчет он, покусывая мочку моего уха, а его щеки

округляются от улыбки. Мози ведет кончиками пальцев от моих плеч к локтям, а затем

скользит ими к моим предплечьям. Он сжимает мои кисти, когда добирается до них,

разворачивает меня и прижимает к своей груди. Он большой и сильный, и его объятия

полностью окутывают меня. Я не хочу ничего кроме этих рук ─ за исключением его тела.

Мози поднимает меня, его рука подхватывает меня под коленями. Он несет меня к кровати и

нежно кладет на нее.

─ Нам по-прежнему придется подождать нашего времени, Лана. Прости.

Я понимающе киваю головой, но не могу сказать, что я думаю. Если Мози умрет во

время операции, у нас так никогда и не появится шанс. Мне придется жить вечность, так и не

познав его тело целиком и не познав, каково это отдаться друг другу в удовольствии,

подчиняясь лишь контакту нашей плоти.

─ Я все еще планирую касаться тебя. Но прости меня за мой голод и обезвоживание, а

также за необходимость мочиться в баллон, ─ говорит он, передвигая свое тело, чтобы

окружить мое. Он оборачивает себя вокруг меня, пока я не чувствую словно меня уютно

устроили в раковине. Я не знаю, как мы пришли к тому, что есть сейчас ─ от того, кем и где

мы были, когда впервые встретились. Я знаю, что для этого мужчины сделаю все что угодно и

что в уютных объятиях его рук, именно я та, кто был освобожден.

Мы встаем с рассветом и оба наших желудка издают звук. Мози выглядит слишком

радостным, чем должен быть перед тем, что ему предстоит. Словно его почка это пара

маленьких кроссовок, которые он более чем счастлив передать своей сестренке. Кто знал, что

кто-нибудь может так нормально относиться к удалению одной из частей своего тела. Я та, кто

в дурном настроении и боится операции. Но я пытаюсь скрыть это, чтобы он мог насладиться

этим странным моментом. Я знаю, Мози чувствует, что это символичная компенсация за

молоко. Я бы напомнила ему, что с технической точки зрения она не нуждалась в нем, но я

слишком сильно люблю его, чтобы минимизировать то, что годами обременяло его сознание.

─ Я обещаю, что отведу тебя на самый большой завтрак в мире, как только мне снова

разрешат есть, ─ Мози улыбается мне через сидение внедорожника, везущего нас в больницу.

Я расстегиваю свой ремень безопасности и проскальзываю в его объятия. Он целует макушку

моей головы, словно успокаивая меня. ─ Эй, Лана, посмотри на меня. Я же не теряю одну из

конечностей.

─ Я знаю, ─ говорю я, несмотря на то, что именно так я и чувствую.

─ Ты хочешь поговорить о том, что произойдет, если что-то пойдет не так и я не

выживу?

─ Нет, не хочу, ─ говорю я, зарываясь лицом в его шею.

Мози держа за плечи отстраняет меня назад и смотрит мне в глаза. У него самые

красивые губки бантиком. Такие сильные, четко очерченные и неотразимые для поцелуя. Он

так нежно берет мой рот и вливает эмоции и желание в наш поцелуй

─ Они предложили мне компенсацию за почку. Я, конечно, отказался от нее. Я не хочу

иметь дело с их грязными деньгами. Но потом я немного подумал об этом и понял, что не

могу снова покинуть тебя. Они на твоем имени, в случае, если что-то пойдет не так и у твоих

родителей есть номер счета.

─ Нет, не поступай так со мной, Мози. Не перед тем, как мы должны идти.

Он кладет кончик пальца на мои губы, заставляя меня замолчать. Затем притягивает

меня к себе для еще одного сладкого и ленивого поцелуя.

─ Никаких обсуждений по этому вопросу, Финч. Прости. Это уже сделано и тебе

придется жить с этим. Ты сможешь открыть свое собственное место типа Pathways. Сделать

что-то значимое для этих детей.

─ Если ты только начнешь умирать на этой операции, Мо, я проберусь туда и

самолично убью тебя. Даже не думай об этом. Тебе лучше, мать твою, пройти через это и

остаться сильным, потому что я ожидаю ночь полной горячего секса ─ в самое ближайшее

время. Я годами ждала, чтобы получить его, ─ говорю я, хватая его между ног и чувствуя его

член.

Мози целует меня немного с нажимом, проскальзывая языком между моими

нетерпеливыми губами. Мы, наверное, единственная пара, которая целуется, как подростки по

дороге в больницу на операцию.

─ Я ни за что в мире не пропущу это, босс, ─ бормочет он сквозь наш отчаянный

поцелуй. Так много всего я хочу сказать ему, дать ему понять, что сожалею о каждом моменте, когда отталкивала его.

Мы подъехали ко входу в больницу и головорезы выйдя из машины, открывают для нас

дверь. Мози убирает мою руку с промежности его штанов.

─ Док, поверь мне, я не хочу останавливать тебя, но я не могу зайти туда с таким

стояком.

Я смеюсь наперекор себе. Затем я смотрю на его прекрасную улыбку и мое собственное

лицо приобретает выражение наполненное страхом. Я всматриваюсь в его лицо не в состоянии

передать ни словами, ни поцелуем, ни любым другим доступным способом все, что я

чувствую к нему.

─ Я любила тебя каждую минуту, Мо. С тех пор, как твое чертово дело оказалось на

моем столе. У меня никогда не было возможности сказать тебе, как благодарна я была, как

благодарна я сейчас, потому что я была слишком занята, злясь и…

─ Лана, ─ говорит Мо, снова беря меня за плечи и глубоко всматриваясь в мое лицо. ─

Это обычная операция и с довольно низким уровнем риска. Завтра утром, я уже встану и

побегу. У нас впереди вся жизнь. Мы в этом вместе. Ты и я, так?

Я киваю ему с застывшими на моих губах ужасно индуцированными словами. Он берет

мою руку и смотрит на мой безымянный палец, несколько раз потирая большим пальцем

кольцо. Он вздыхает, а затем искренне смотрит на меня.

─ Дай мне сказать и ничего не говори, пока не дослушаешь меня до конца. Это то, что я

должен сделать. Знаю, ты понимаешь ─ ты бы сделала тоже самое для Алексея. И он бы

сделал это для тебя. Я знаю, что пройду через это без малейшего вреда, потому что я уже вижу

свое будущее и оно заполнено только тобой. Спасибо, что приехала за мной, Лана. Видит Бог, временами я вел себя как осел, но мне нравится кто я, когда я с тобой.

Из меня вырывается рыдание и я сдерживаю себя, чтобы не броситься к нему. Я не

хочу устраивать сцену. Мои инстинкты говорят мне, чтобы я утащила его подальше от этого

места и от всех этих людей, несмотря на все его протесты. Я не доверяю службе безопасности, не говоря уже о семье Мирамонтес. Я даже не доверяю врачам, которые будут проводить

операцию. Мне ненавистно признавать это, но я даже не доверяю Бризе, потому что она часть

всего этого.

Последний поцелуй, крепкое объятие и я выпускаю его из рук. Я стою у входа в

больницу, смотря вниз на свои пустые руки. Я не хочу отпускать Мойзеса. Я никогда не хочу

узнать, каково это, потерять его навсегда.

Глава 34

Я хожу по коридору два часа, прежде чем позволяю охранникам отвезти меня в

гостиницу на ланч. Миссис Мирамонтес уехала в студию новостей, чтобы появиться в

утреннем ток-шоу. Мистера Мирамонтеса даже нет поблизости. Я согласилась вернуться,

потому что нахожусь в состоянии патологического страха и думаю, что возможно если я

закажу нам билеты до Детройта, это заставит меня чувствовать себя полезной. Я могла бы

отвлечь себя чем-нибудь другим, помимо больничного кофе.

Как только я добираюсь до нашего номера, я облегченно вздыхаю. Здесь я чувствую

себя в своей тарелке, так или иначе защищенной и отделенной от всего остального. Я

сбрасываю с себя одежду и хватаю его футболку, натягивая ее через голову. Я ищу его боксеры

и натягиваю их на себя. С удовольствием сенсорно погружаюсь в его мускусный запах.

Заползаю под одеяло и сворачиваюсь калачиком, закрываясь от мира и его поганого и

сложного дерьма.

Меня будит старомодный, пронзительный звонок телефона. Секунду я сонная, неясно

мыслящая Лана, а уже в следующую секунду мое сердце в огне и адреналин бежит по моим

венам. Я выхватываю трубку с прикроватной тумбочки и ударяю ее себе по голове.

─ Ало? ─ говорю я едва сдерживая слезы.

─ Эй, это Лекс.

─ О, Боже! ─ восклицаю я и теперь я плачу. Теплые слезы облегчения скатываются по

моему лицу. ─ Я думала, возможно, забудь… ─ говорю я, пытаясь взять себя в руки. Смотрю

на часы и вижу, что проспала несколько часов. Я растягиваю футболку Мо, проскальзывая в

нее коленями и прижимая их к груди.

─ Как дела? Его операция уже закончилась?

─ Должно быть, сейчас он приходит в себя, если конечно все прошло хорошо.

Наверное, я заснула.

─ Ты звонила в больницу, чтобы проверить?

─ Нет, я спала. Это должна была быть обычная, не инвазивная операция. Не заставляй

меня еще больше нервничать, Лекс.

─ Прости. Думаю, я тоже сильно волнуюсь. Ты не знаешь, была ли иммунная система

его сестры ослаблена, скажем раком, СПИДом, гепатитом С или возможно аутоиммунным

заболеванием?

─ Что? Я так не думаю. То есть ─ я с ней пока даже не встречалась. Знаю, что она была

в критическом состоянии и ждала донора.

─ Ты знаешь, почему им должен был стать Мо?

Я встаю и пробегаюсь пальцами по моим волнистым волосам, пытаясь расчесать

локоны.

─ А что? Ты пугаешь меня, Лекс. К чему ты клонишь?

─ Я не знаю, сестричка. Я начал читать об этом, ну знаешь, просто чтобы понять, что

это из себя представляет, через что ему предстоит пройти. Я сделал небольшое исследование и

действительно трансплантация почек начиналась с идентичных близнецов, но сейчас это не

так.

Я зажимаю трубку у шеи и натягиваю джинсы поверх боксеров Мо.

─ О чем ты говоришь?

─ Донором почки может быть кто угодно. Это необязательно должен быть твой брат. У

этих людей есть деньги, так? Просто это кажется странным, что они позволили ей дойти до

критического состояния, когда это не обязательно должен был быть его орган, понимаешь?

Они могли купить его. Это не обязательно должен был быть, Мо.

─ Возможно, ее иммунная система была слишком ослаблена. Я, блять, не знаю. Теперь

мне ужасно страшно, Лекс. Спасибо. Мне надо идти.

Я бросаю трубку и запрыгиваю в свои кеды. Я так быстро открываю дверь, что

охранник, прислонившейся к ней, практически падает в комнату. Он выпрямляется и

поправляет лацканы пиджака. Его волосы зачесаны назад и у него крошечные усики, которые

расположены прямо на краю его верхней губы.

─ Уже есть какие-нибудь новости? Вы можете отвезти меня обратно в больницу? ─ я

спрашиваю его. Он кивает головой и начинает идти вниз по коридору. Мне кажется, он не

расслышал, что я сказала.

На заднем сидении внедорожника, я достаю свой телефон, чтобы написать Лексу и

сказать ему, что я сообщу ему новости, как только они позволят мне увидеть его. Я

пробегаюсь по письмам в моей почте, думая, что эта пятнадцати минутная поездка будет

длиться вечность. Письмо от Гуннара Андерсона привлекает мое внимание. Я забыла, что

просила его пробежаться по информации о Бризе в государственной базе зарегистрированных

данных. Он немного опоздал, если только сейчас идентифицировал личность Бризы. Я стираю

пот со лба тыльной стороной ладони.

Его письмо начинается с тысячи любезностей, я пробегаюсь по ним и во мне начинает

расти злость, хотя все что он сделал, это оказал мне услугу. Затем идет это ─ информация, которую я хочу.

Его поиск по ее возрасту, дате рождения и имени ничего не дал. Она либо никогда не

была в Калифорнии, либо если она и была, то под другим именем. Но там есть данные

вырезанные и вставленные в письмо и следующие несколько слов почти останавливают мое

сердце.

Я сделал еще один запрос, о Мойзесе. Думаю, это достаточно очевидно, что у меня

всегда были чувства к тебе. На всякий случай, я проверил его по федеральным записям. Если

он собирается быть твоим парнем, я решил дополнительно удостовериться в том, чтобы

ты знала, во что ты влезаешь ─ и не только это, я хочу чтобы ты была счастлива. Ты

заслуживаешь этого, вероятно больше чем кто-либо другой из моих знакомых.

Оказывается «Де ла Круз» это псевдоним, этого парня арестовывали под разными

именами. Он основатель радикальной группы уличного искусства, называемой Dibujeros. Они

─ заурядная шпана вне закона с довольно анархистскими взглядами на правительство и

тому подобное. Их искусство основано на граффити, так что это не что-то смертельное, несущее угрозу или насилие, но разрисовывать стену здания суда по-прежнему является

федеральным преступлением, а они много где оставили свое творчество. Полиция по большей

части не знает их личности. Я взломал систему, добавив даты рождения преступников, к

базе несовершеннолетних и добавив физические характеристики. И бах! Нашел твоего

парня! За это я должен получить премию. Та дам! Но не волнуйся, я не стану его сдавать.

Ты можешь прогуглить его, как Мойзеса Мирамонтеса. Просмотреть его записи и все те

увлекательные вещи. Я надеюсь, парнишка был открыт с тобой. Прости, что не смог особо

помочь с его сестрой. Это печальная история, но печальнее то, что я слышал и похуже.

Всего наилучшего тебе, Лана. Я всегда рядом, если ты когда-нибудь захочешь

поболтать.

Гуннар

Моя нога вдавливается в невидимый тормоз на полу внедорожника. Я просматриваю

письмо вероятно раз десять, мои мысли головокружительно крутятся в моей голове.

Дженнифер упоминала о Dibujeros, так что это не удивляет меня. Что меня удивляет, так это

то, что Мо попросил меня выйти за него замуж, даже не попытавшись рассказать мне правду о

то, кто он есть на самом деле. Но что лишает меня дара речи и заставляет рвать и метать, это

фамилия ─ это настоящая, мерзкая пощечина.

Это говорит мне, что он с легкостью лгал мне. Вся его история фальшивка. Мойзес

намеренно обманул меня и он знает этих плохих людей намного лучше, чем вы могли бы

подумать. Что за совместный сговор они готовят? И как, черт возьми, я во все это

вписываюсь? Была ли я использована в качестве какого-то прикрытия для Мози? Или же я

отвлекающий маневр в ответном ударе его родителям? Я так сбита с толку. Я стягиваю

прекрасное кольцо с пальца и сую в карман своих джинсов. Никоим, на хрен, образом я не

выйду замуж за парня, который мне лжет.

Я бегу через вестибюль по коридору, пока не добираюсь до поста медсестры.

Спрашиваю разрешение увидеть его, но мне говорят, что он в реанимации и до сих пор не

пришел в себя. После потерянного блуждания по больнице, длящегося, как мне кажется

вечность, я наконец-то нахожу комнату ожидания рядом с реанимацией, и плюхаюсь в кресло.

Пишу Лексу, чтобы сказать, что я приехала и Мо не умер. Лекс пишет мне в ответ.

─ Ты узнала, что было такого необычного в его почке?

─ Как оказалось, он гребанный лгун. Скажи маме и папе, что мы не женимся.

─ Ты все выяснишь. Будь с ним помягче, ему только что сделали операцию. Скажи Мо,

что он всегда будет моим братом.

─ Предатель, ─ отвечаю я ему.

─ Вот, что ты получаешь за то, что связалась с моим лучшим другом.

Я бросаю свой телефон на соседнее кресло, скрещиваю и выпрямляю ноги. Я чешу

голову, словно в ней завелись вши, а затем собираю волосы зажимом от моей сумочки. Я

собираюсь снова начать ходить по коридору, когда вижу, как Бето Мирамонтес выходит из

двери и тихо закрывает ее за собой. Похоже, что он планирует улизнуть. Я вскакиваю с кресла

и кричу ему.

─ Эй!

Он оборачивается и подносит к губам палец. Я жестом указываю, что бы он подошел

ближе и он быстро бросает взгляд через плечо. Один или два охранника скрываются в конце

коридора. У него дорогие кожаные туфли, они не издают звука на плитке, когда он подходит ко

мне, но я слышу шелест его сшитых на заказ брюк. Не осознавая этого, я дергаю вниз

футболку Мози, чувствуя себя неряшливой и одетой неподобающим образом.

─ Он сейчас только приходит в себя. Очень уставший. Я бы дал ему немного поспать.

─ Вы его отец? ─ спрашиваю я, упираясь рукой в бок.

Глаза Бето Мирамонтеса слегка дергаются и он, поднеся пальцы к лицу, поглаживает

свой подбородок. Я раньше уже видела, как точно таким же жестом поглаживал подбородок

мальчик, который, как я начинаю осознавать, немного похож на него.

─ Да. А что? Он сказал тебе об этом?

─ Не-а. Он солгал. Я узнала от друга. И вы знаете, что самое смешное? Он вообще-то

попросил меня выйти за него замуж. Надеюсь, вы все повеселились с вашим гребанным

воссоединением. Можете сказать ему, что я уехала. Сегодня ночью я улетаю домой.

Мирамонтес наклоняет голову, выглядя слегка сбитым с толку.

─ Я не знаю, что он рассказал тебе о нас. Но я приехал к нему, когда он был

подростком. Когда я дал ему шанс, он разумеется выбрал свою наркозависимую мать мне.

Даже в шестилетнем возрасте, он не хотел иметь со мной ничего общего. Его мать слишком

сильно забила его голову всякими понятиями.

─ Я думала, вы были официантом, ─ говорю я, мой гнев просачивается из каждого

слова.

─ Нет. Я всегда был бизнесменом. Я начал с малого и проложил свой путь к вершине.

Мойзес мог иметь все, он слишком самодовольный, чтобы хоть что-то принять от меня.

─ Он заставил меня поверить, что ищет Бризу ─ что он думал, что она умерла.

─ Он искал ее. Я связался с ним один раз на его тринадцатилетие. Я сказал ему, что он

мог бы унаследовать мои активы, быть следующим в очереди в королевстве, которое я создал.

Он чуть не плюнул мне в лицо. Я сказал ему, что без него Ана Мария не сможет дожить до

совершеннолетия. Но он все равно ушел, сказав, что не верит мне.

Я горжусь Мойзесом за то, что он смог противостоять этому человеку. Чувствую, как

свежий прилив восхищения Мо омывает меня теплом.

─ Вероятно, он решил это означает, что вы убьете ее. А не то, что она нуждалась в

доноре органа.

─ Я щедро заплатил ему за операцию. Надеюсь, он быстро восстановится. Человек,

лежащий там, не мой сын. Он безрассудный. Идеалист. Один из тех, кто воюет.

Разрисовыванием стен никогда ничего не достичь. Предполагаю, он встретил свою пару,

надеюсь, вы оба будете счастливы.

На этом Бето Мирамонтес разворачивается и идет вниз по коридору. Я снова падаю в

кресло и провожу руками по лицу. Больше всего на свете мне ненавистно быть обманутой. Но

каким-то образом мои глубочайшие чувства к Мойзесу становятся еще сильнее, даже

несмотря на то, что он не посчитал нужным разделить со мной правду. Я встаю и тупо иду к

комнате, из которой он только что вышел. Кладу руку на дверь, но вместо того, чтобы

толкнуть ее, я опускаю голову и бьюсь об нее лбом.

Он говорит, что хочет жениться на мне, но он даже не может быть честен и рассказать

мне о своей личности. Мне бы хотелось думать, что он держит меня в неведении, ради моей

безопасности. Или что он сам не был уверен во всех этих связях. Но все это отговорки, а не

часть реальности, с которой мне придется столкнуться.

Я разворачиваюсь и иду вниз по коридору. Мое сердце настолько отяжелело от этого

болезненного бремени, называемого любовью. Мне бы хотелось сбросить ее и пнуть со всей

силы, как футбольный мяч. Пнуть любовь за то, что она так оптимистична, нетерпелива и

готова все простить. Любовь должна отрастить себя яйца и перестать порхать вокруг вся такая

возбужденная и опьяненная каждым его слова. Каждой ─ маленькой ─ глупой ─ мелочью ─

которую ─ он ─ когда-либо ─ сказал мне. Я провела три года своей жизни, тоскуя по нему.

Теперь вероятно я проведу триста лет, сожалея, что когда то положила на него глаз.

Глава 35

Я встаю в линию, ожидающую такси возле главного входа в больницу. Я стараюсь не

думать о его картинах, или о его улыбке, или о серебреных кольцах на его бронзовой коже. Я

приказываю себе забыть его запах и то, как ощущаются его руки, когда они крепко

обхватывают меня. Я заставляю себя уйти от его раненого тела и подавляю необходимость

вернуться к нему. Один из охранников Мирамонтеса находит меня в линии такси. Он

движется по тротуару целенаправленной походкой, его пиджак раскрывается спереди от силы

его движений. Я поворачиваю свое тело, прячась от него, несмотря на то, что он уже увидел

меня. Я выгляжу, как дура, стоящая не в той линии, под зорким взглядом всех

присутствующих. Мы спорим шепотом относительно моей транспортировки обратно в

гостиницу. Я предпочитаю такси, в то время как он за руку вытаскивает мою задницу из

линии. Я бью его в бицепс, как кролик бьющий лапкой огромный валун.

─ Отпусти меня, мудак! Я покончила с этой работенкой, все, конец. Я уезжаю сегодня и

без него!

─ У меня приказ обеспечить вашу безопасность. Если вы просто пойдете со мной, то

мне придется причинять вам вред.

Вот убитая горем Лана, которая хочет сдаться, потому что мне плевать, если они убьют

меня. Затем Лана боец, которая хочет жить лучшей жизнью какой только сможет, чтобы

показать Мойзесу, что она прекрасно справляется без него. Я сдаюсь где-то посередине, потому что я слишком устала бороться с ним и к тому же, у него есть пистолет, а все что есть у

меня это потная футболка и сумочка, полная салфеток и раздавленного пончика из автомата.

Я тихо сижу на заднем сидении внедорожника по дороге в гостиницу. Отклонив голову

назад, я размышляю о доверии и его необходимости в жизни. У меня не могут быть

отношения с Мо, если он не может сказать мне правду. Что это вообще будет? Словно я

собираюсь выйти замуж за каког– то парня с секретной личностью ─ муж, который лжет мне.

Я выпрыгиваю из машины раньше, чем охранник успевает выйти и выпустить меня.

─ Спасибо, что подбросили, ─ говорю я, хлопая дверью. Шагая прочь от него ко входу

в гостиницу, я оборачиваюсь убедиться, что он не идет за мной и затем я показываю ему

средний палец. Это так приятно, что я делаю это обеими руками, держа руки в его

направлении. Я чуть не натыкаюсь на семью с двумя маленькими детьми. Засовываю руки в

задние карманы, опускаю голову, извиняясь, и продолжаю идти со спущенной головой и

глазами, приклеенными к полу.

Вернувшись в комнату, мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не начать

нюхать его вещи. Я бросаю свою одежду в чемодан на колесиках, смешивая чистое с грязным

и затем, закидываю оставшиеся гостиничные средства гигиены. Теперь, раз я разбита, то

должна воспользоваться бесплатными вещами. Я ложусь на кровать и думаю о том, что могла

бы быть намного объективнее, если бы была честной с самого начала. Честной с Мо, когда

впервые встретилась с ним. Честной с Дэйлом в том, что не любила его. Честной со своими

родителями относительно того, как мне надоело поддерживать их. Честной с самой собой в

том, что не хочу, чтобы это закончилось. Когда-либо. Я не готова.

Я рассыпаюсь на миллион кусочков, пока слезы сбегают по моим вискам, смачивая мои

уши и волосы. Я больше не полноценный человек, просто куча разбитых частей,

бессмысленно двигающиеся по орбите кусочки.

Я не знаю, куда идти. У меня нет плана. Все, что приходит в голову, кажется таким

неприглядным без Мози. Я предстоит целую вечность маячить по скучной земле, постоянно

ища то, что сможет заменить его исключительную красоту. Не только это, я никогда не встречу

кого-то, кто сможет дразнить меня и заставлять чувствовать себя влюбленной по уши, кто

будет любить и возбуждать шутками обо мне или прикосновением к моей руке. Я обожаю, как

он смеется, когда я ворчу, и как он заставляет меня говорить о моих чувствах. Я обожаю то, как его жгучие поцелуи могут лишить меня дыхания, забирая весь воздух из моих легких и

останавливая биение моего сердца.

Звонит мой телефон. Это Лекс. Я поднимаю трубку несмотря на то, что не в состоянии

слушать нотации.

─ Что происходит, Лана? Он справился, он в порядке?

─ А как насчет ─ «Как ты СЕБЯ чувствуешь, Лана, после того, как тебе постоянно

лгали»?

─ Так он в порядке?

Я чувствую себя подлой, потому что слышу панику в его голосе.

─ Он в порядке, с ним все будет хорошо. Я просто не думаю, что мы сможем быть

вместе, потому что я даже не знаю кто он на самом деле.

Я складываю и раскладываю футболку Мози, которую сняла. Я не позволю себе забрать

ее, потому что это заставит меня делать что-нибудь жалкое, как например утыкаться в нее

лицом или бросить в чемодан, чтобы я могла в ней спать под свои одеялом, пока она не

потеряет его запах.

В любом случае я сделаю это. Я не могу остановить себя, потому что его запах это

единственное, что в данный момент может меня успокоить. Это единственная возможность

почувствовать его рядом. Несмотря на то, что мне больно ощущать его запах, он по-прежнему

заставляет меня чувствовать себя лучше.

─ Лана?

─ Что?

─ Просто интересуюсь здесь ли ты до сих пор. Ты можешь послушать меня одну

минуту?

─ Лекс, с меня хватит. Ты не сможешь уговорить меня передумать.

─ Я знаю о проблеме, которая тебя беспокоит. Я проявил уважение к его потребности

сказать тебе в нужное время и в нужном месте.

─ Ты, мать твою, знал и не сказал мне ─ это абсолютно неправильно. Я твоя семья!

─ Я знаю, что он любит тебя. Я положился на его выбор времени. Когда Мо приехал в

Детройт, ты стеснялась нашего дома, наших родителей, того, что у нас не было работы. Черт, Лана, ты вероятно стеснялась даже меня. Мы были в таком дерьме, как никогда раньше и

знаешь что? Он хотел этого. Он не просто был готов принять это. Он хотел этого, Лана.

Потому что это было частью тебя.

─ Очень хорошая попытка, Лекс. Но я все равно не выхожу за него замуж. Я вылетаю

завтра дневным рейсом. Твоя задница встретит меня или нет?

─ Конечно же, я встречу тебя. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Я отключаю телефон и бросаю его на кровать. Я удивлено смотрю на уведомления о

голосовом сообщение, так как не знала о его существовании. Проверяю номер и это Мози.

Проверяю время отправки и вижу, что оно пришло прошлой ночью. Он оставил мне голосовое

сообщение, пока я спала в постели рядом с ним. Я нажимаю кнопку и медленно подношу

трубку к уху ─ затем бросаю ее вниз, словно она обжигает. Я не хочу слышать, что он будет

говорить. Нет никакого оправдания тому, что он не сказал правду и не был честным.

Используя гостиничный телефон, я заказываю стэйк, а затем бутылку Мерло. Если

Мирамонтес по-прежнему платит, у меня будет последний ужин за их счет. Переключаю

каналы, пока не нахожу старый фильм, классику с молодым Клинтом Иствудом. Я заряжаюсь

энергией благодаря ужину, а затем заказываю шоколадный торт с мороженым. Я могла бы

спуститься вниз и зависнуть в баре гостиницы, возможно даже поохотиться за случайным

сексом. Но я слишком несчастна и зла. Я решаю принять горячую ванну. Ненавижу

гостиничные ванны, потому что не могу заставить себя не думать о разных микроорганизмах.

И под микроорганизмами я имею в виду действительно гадкие вещи принадлежащие другим

людям. Сначала я вычищаю ванну голубым гостиничным гелем и мочалкой, а затем наполняю

ее до краев горячей водой. Я отмокаю в течение часа, пока моя кожа не становится разбухшей, гладкой и похожей на кожу трупа.

Я втираю лосьон от кончиков пальцев ног и продолжаю до самого лица. Он какой-то

обжигающий и смутно пахнет аммиаком и цветочным освежителем воздуха. От лосьона у

меня слезятся глаза. Я оборачиваю свои влажные волосы полотенцем и надеваю банный халат.

Замечаю, что их два. Я никогда не увижу Мози в одном из них. Торт и мороженое на