Текст книги "Доставка (ЛП)"
Автор книги: Вайт Мара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
«Доставка»
Мара Вайт
книга вне серии
Название – «The Delivery»/ «Доставка»
Автор – Mara White/Мара Вайт
Переводчик – Nodira Azimova
Оформление – Наталия Павлова
перевод подготовлен для групп: http://vk.com/beautiful_translation
Любое копирование без ссылки на переводчика и группу – ЗАПРЕЩЕНО!
Уважайте чужой труд, пожалуйста!
Аннотация:
Лана Финч двадцатипятилетний социальный работник. Она всем сердцем верит в спасение
мира ─ раз за разом помогая проблемным детям. Лана упряма, справедлива и она не
позволяет чему-либо стоять у нее на пути. Возможно кроме ее семьи, которая финансово
зависит от нее.
Мози Круз восемнадцатилетний молодой преступник, за которого она должна отвечать. Он
фантастический художник, он все неправильно понимает и он прирожденный нарушитель
порядка.
Их любовь незаконна, так же как и правовой статус Мози в Штатах. Поэтому Лана
позволяет ему уйти, несмотря на то, что это возможна ее самая большая ошибка в жизни.
Но судьба всегда достигает нас, даже когда мы убегаем от нее.
Лос-Анджелес–
–Детройт
Тихуана –
–Мехико
Но сначала, Лана должна найти его, прежде чем она сможет его доставить и освободить.
Часть первая.
Глава 1.
Джени толкнула мою дверь и прошла прямо к моему столу с угрожающе большой
стопкой дел.
─ Даже и не думай о том, чтобы отдать их мне. У меня нет никакой возможности
принять так много клиентов.
─ Она даже не потрудилась сложить их вместе, чтобы они выглядели хоть немного
аккуратней. Еще одна стопка, которая добавиться к той, что стоит у меня с прошлой недели и
рассмотрена мной лишь наполовину. Джени. дунув на челку и вздохнув, сбросила их на мой
стол.
─ На этаже регистрации снова нечем дышать. Я чуть не задохнулась. И моя рубашка
промокла насквозь. Если мы в ближайшее время не разберемся с бумагами, я сожгу ту
комнату.
─ Ох, конечно же. я позабочусь об этом, как только ты выбьешь нам грант на ИТ отдел.
Кофе есть?
─ Да, есть, но у тебя уже ожидают в холле. Он здесь с тех пор, как Амир открыл
главный вход. Его файл на самом верху.
─ Дай мне пять минут и пришли его. Также, ты не могла бы мне принести кофе? ─
попросила я, протягивая ей мою позорно коричневую, со следами кофе кружку.
На этой работе я пью слишком много кофе и ем слишком много разной дерьмовой еды.
Я всегда пытаюсь работать по максимуму, но для нашей крошечной некоммерческой компании
в Лос-Анджелесе слишком много преступников. Мы получаем только те дела, которые округ
направляет прямо нам, в связи с их собственной перегрузкой. Мне ненавистно отсылать кого-
либо. В каком-то смысле, мне бы хотелось, чтобы у нас была возможность проводить больше
предупредительных вмешательств (расследований), но потом, я говорю себе, что они
предупредительные только потому, что наши клиенты слишком молоды, всем почти
восемнадцать и меньше. Для них еще не поздно изменить свою жизнь.
Схватив первую синюю папку с верхушки стопки, я уставилась на имя: Мойзес Роберто
Роблес де-ла-Крус, дата рождения 21.11.96.
Открываю папку на странице с его фото в профиль и анфас и датой ареста. Только два
месяца назад, первое крупное преступление, попытка вооруженного ограбления, признал себя
виновным, переведен в колонию для несовершеннолетних, за хорошее поведение направлен в
Pathways. Та же самая история, новое лицо. Наша работа заключается в том, чтобы
удостовериться, чтобы это было их первое и последнее преступление, направить их в нужном
направлении, и попытаться предотвратить их следующую попытку стать Сан Квентином.
Я закрываю его папку и затем пытаюсь собрать оставшиеся папки вместе, чтобы не
закрепленные документы выглядели более презентабельно. Ничего не получается, так что я
просто собираю их вместе и трясу папки, пока отдельные файлы не попадают на место. Если
это будет выглядеть как мусор, то и дети начнут чувствовать себя мусором. Моя работа
показать им, что в них есть потенциал и они заслуживают успеха.
Джени заходит с моим кофе. Она потная и ее блузка липнет к ней, как и влажные,
золотые пряди волос вокруг ее лица.
─ Я положила туда тонну этого карамельно-сливочного дерьма. Я подумал, что сегодня
тот еще денек.
─ Я бы поблагодарила тебя, но моя диета собирается ударить тебя по почкам.
─ Как тебе угодно, Лана. Ты девяносто фунтов (около 41кг.) на шпильках. Я могу его
отправить сюда? К тебе уже образовалась очередь. И холл уже заполнен.
─ Что случилось с хорошими детьми? Теми, которые вовремя приходят домой к ужину
и делают свое домашнее задание за кухонным столом? Есть хоть кто-нибудь, кто, повзрослев, поступает в колледж и создает маленькую милую семью?
─ Ну, если бы они так поступали, то у нас не было бы работы. И все же такие до сих
пор существуют. Просто здесь мы с такими не встречаемся. Ты готова к первому клиенту или
же мне по-прежнему придерживать очередь?
─ Посылай их сюда. Я приму последнего в 11:45, и затем нам будет необходимо
заняться другими вопросами.
─ Исправительные учреждения уже приняли меры, так что нам просто нужно внести
некоторые поправки.
Я снова открываю папку с его делом и пробегаюсь по его записям. Ему было шесть лет,
когда он приехал в Штаты. У него нет статуса иностранного резидента и вообще практически
никаких записей до этого ареста. Несколько приемных семей. Дважды рассматривался вопрос
о депортации, но оба раза он залегал на дно. Я отпила кофе, который был не слаще хрена, и
закрыла папку, когда в дверь постучали.
─ Войдите.
Дверь раскрылась и вошел мой первый клиент на сегодня. Он был на удивление
большим, практически шесть футов и у него были широкие плечи как у борца. На нем были
темно зеленные брюки с низкой посадкой и черная футболка. Черная шапочка почти
полностью скрывала его волосы. Что в нем больше всего поразило меня, это ювелирные
украшения. У многих был пирсинг, что в своем роде было обычным делом на бровях и губах, но этот парнишка был украшен. Огромные, мужские серебряные кольца украшали его обе
руки, большое количество браслетов на запястьях, как и подвески. Все они были из черной
кожи или серебра. У него был очень богемный вкус. Он был похож на цыгана, а не на бандита, к которым я привыкла, особенно к тем клиентам, которых направляли из колонии для
несовершеннолетних.
─ Проходи и садись, Мойзес, ─ сказала я, смотря на его дело, чтобы удостовериться в
правильном произношении его имени.
Он прошел в комнату и положил сильно потрепанный рюкзак на стул. На нем были
тяжелые армейские ботинки. Шлепнувшись на стул, он стал хрустеть костяшками пальцев, все
это время безучастно смотря на меня.
Я не могла точно сказать, что в нем было такого, но он был не похож на сотни других
детишек, которые ежедневно приходили сюда. И дело не в его стиле. Он казался уверенным, но не дерзким. От него веяло почти благородной энергетикой. Он выглядел образованным. И я
поймала себя на том, что рассматриваю его.
─ Это то, к чему ты стремился Мойзес? Я Лана Финч, но большинство ребят зовут меня
«Док».
Он кивнул и большим пальцем потер щетину на подбородке, пока задумчиво смотрел
на меня. Он изучал меня, пытался принять меня, возможно задумываясь над тем, может ли он
доверять мне или продолжать держать оборону. Они все так делали – это защитный
механизм. Это дети, которые прошли через ад.
─ Что я должен сделать?
У него глубокий и мелодичный голос. Все в нем было удивительно. Я ожидала
услащать, что-то более женственное, возможно тенор, но, безусловно, не баритон.
─ Ох! ─ этот парнишка пытается выкинуть меня из моей же игры. Это просто, потому
что я не могу прочесть его, а я хорошо читаю преступников ─ нет, я в этом великолепна. Это
то, чем я занимаюсь.
─ Сначала ты должен принять и подписать контракт. В этом случае мы обсудим, каким
будет ваше задание. Успех одного задания определяет вероятность того же с другим заданием, и так далее до тех пор пока ты не закончите. Это ориентированный на определенную цель
замкнутый круг. Если ты добьетесь хороших результатов, у тебя появиться возможность
участвовать в других заданиях и мероприятиях в течении всего процесса до окончания и
получения сертификата. Скорее всего, это пойдет в счет погашения тех часов общественных
работ, которые назначил тебе судья.
─ Кто примет меня?
─ Я сделаю это, ─ я тяжело сглотнула. Он заставил это звучать, как что-то очень
личное. Я не принимаю участников, основываюсь на чем-то личном. Они должны
соответствовать определенным критериям и показать свой потенциал в их первой групповой
деятельности. Я не выбираю кандидатов случайным образом в зависимости от того, нравятся
они мне или нет.
─ Хорошо. И что вы хотите, чтобы я сделал?
─ Просто ответь на несколько вопросов.
─ Вы доктор?
─ Нет, я социальный работник. Я руководитель проекта Pathways. Изначально я
пришла сюда в качестве лидера группы.
─ Вам здесь нравится?
─ Да, мне нравится. Большую часть времени, ─ Малыш, я одна из тех, кто должен
задавать вопросы. ─ И так, к тебе обращаться по имени Мойзес? Я должна заполнить форму
о приеме, и мы здесь уважаем прозвища, конечно если они не бандитские.
─ Почему у вас прозвище «Док»? ─ спросил он и стянул шапочку. Его волосы падали
почти до плеч. По краям он коротко выбрит, но посередине волосы достаточно длинные,
чтобы их можно было собрать в хвост, и у него самые черные, густые и блестящие волосы, которые я когда-либо видела. Этот малыш упустил свое призвание стать моделью для Pantene.
Он пробежался по ним рукой и его браслеты зазвенели друг об друга. Он решительно
выглядел бы женственно, если бы не его широкая грудь, мускулистое телосложение и короткая
щетина по контору его челюсти.
─ Когда-либо раньше ты подавал на гражданство?
─ Почему вы не повесили здесь какие-нибудь картины? Как-то немного грустно, когда
стены такие голые. Вы не любите искусство?
Он не ответил ни на один вопрос или даже не обратил внимания, что я задала их. Я
приподняла бровь, удерживая с ним контакт на уровне глаз, пытаясь понять в какую игру он
играет. Дети как он всегда хотят поиграть в крутую игру. У них нет опыта осознать, что
играясь со мной, они играют со своим будущим. Он знает, как много других в холле и одна
моя подпись может оборвать его шансы. Я тоже могу играть в крутую игру.
─ В следующий раз, когда тебя арестуют, тебя будут судить как взрослого. Ты когда-
нибудь был в федеральной тюрьме?
─ Сначала им придется меня депортировать. У меня нет статуса резидента. Знаете, у
меня есть парочка холстов, которые я мог бы одолжить вам. Реально красочные вещи. Яркие.
Основная тема картин темная, но цвета… в общем, я могу принести их, чтобы вы посмотрели.
─ Ха! ─ Он ответил. Я победила. Ни совсем тот ответ, который я хотела услышать, но
он признал мое заявление. Я посмотрела на свои часы и увидела, что мы уже потратили
пятнадцать минут, которые предоставляем каждому кандидату. И мы ничего не заполнили.
Даже графу об имени, которое он предпочитал.
Раздался легкий стук по стеклу моей двери и Джени зашла в комнату с еще одним кофе.
В этот раз оно было в одноразовом стаканчике. Я почуяла запах сладких сливок, едва она
переступила порог.
─ Время вышло, ─ сказала она мне одними губами и мило улыбнулась. Джени моя
правая рука в Pathways, буквально ─ лучший в мире помощник и партнер по выпивке
вечерами по пятницам.
Мойзес смотрит на меня и его взгляд слишком глубокий и сексуальный для такого
молодого парнишки. Его глаза темные и миндалевидной формы, говорящие об умственных
способностях не соответствующих его возрасту.
─ И так, вы хотите меня?
Думаю, я решила принять его и мы даже не начали заполнять проклятую анкету.
Надеюсь это не обернуться для меня пинком по заднице. Он художник ─ надеюсь не один из
капризных, и под «капризный» я имею в виду отчаянный и склонный к насилию. Но ему
однозначно ни место в тюрьме. У Дженнифер, одной из лидеров команды, блондинки, из-за
которой сходят с ума все мальчики, сегодня в Silver Lake пройдет мероприятие по росписи
стен. Нас попросили сделать большое количество рисунков. Многие подготовлены
художниками, и мои ребята просто красят по цветам, но время от времени нам выпадает один
рисунок на свободную тему и мы могли бы привлечь к нему этого парня. Pathways может
чертовски хорошо расписать стены ─ это один из любимых и успешных командных проектов.
─ Я дам тебе один проект. Посмотрим, на что ты способен.
Мойзес улыбается и его улыбка прекрасна. Это единственное настоящее проявление
эмоций, с тех пор как он переступил порог. Выражение его лица меняется с похотливого на
жизнерадостное, и он выглядит таким невероятно довольным.
─ Хорошо, мистер Круз, ─ прерывает нас Джени, ставя стакан с кофе на мой стол. ─
Просто подпишите форму согласия и возвращайтесь к стойке регистрации, где Билли
проводит вас наверх в группу Дженнифер. Они уже начали раскладывать эскизы рисунков на
бумагу.
Я наклоняюсь вперед и придвигаю форму Мойзесу, а он достает ручку из переднего
кармана своего рюкзака. Он подписывает и, откинув волосы назад, надевает шапочку.
Он встает, чтобы уйти и закидывает рюкзак на плечо. Рюкзак падает, пока он
направляется к двери.
─ Что у тебя там? Если это контрабанда, то лучше оставить его на столе у Джени или
ты вылетишь отсюда, не успев начать.
Он разворачивается, когда достигает двери и снова улыбается. Вытянув одну руку
вверх, он хватает верхушку двери, словно хочет вытянуть спину. Его футболка задирается, демонстрируя небольшую линию волос от пупка до пояса его штанов. Мои глаза невольно
задерживаются на ней и он замечает, что я рассматриваю. Его улыбка становиться шире.
Каскад из миллионов различных мыслей проносится в моей голове.
Он, черт возьми, поймал меня! Смотрящую туда. Я что, увлеклась им? Я покраснела?
Пупок. Худшее собеседование когда-либо! Золотая дорожка. Член. Опухший член. Черт. Я
потеряю свою лицензию. Семь лет. Я бы потянула его за волосы. Боже, я хочу прикоснуться
к этим волосам! Он старше своих лет. Он зрелый мужчина. Посмотрите на мышцы на его
руках. Господи! Я старше его на семь лет. Я извращена. Я бы однозначно оттрахала его. При
любых других обстоятельствах. Я развратница! Я бы провела языком по его пупку и этой
дорожке из волос. Финч, ты отвратительно развратная старая дева! У него, скорее всего, небольшой член. Возможно, будет паршивый трах. Мне нужны отношения, а не головная
боль. Посмотрите, как его футболка натянута на его грудных мышцах. Он, наверное, занимается борьбой. Он должен побороться со мной! Лучше бы мне взять себя в руки и
сказать что-нибудь, до того как он подумает, что я окончательно съехала с катушек и
сообщит обо мне.
─ Что это?
─ Что именно? ─ спрашивает он, продолжая улыбаться.
─ В твоей сумке? ─ Боже! Этот мальчишка сведет меня с ума своими наводящими
вопросами.
Тогда Мойзес сгибает локоть руки, которая держит верхушку двери и отрывает свои
проклятые ноги от пола. Он силен. Нереально силен. Как атлет. Он красуется передо мной, и
я впечатлена. Я пленена , посмотрите как его глупые выходки действуют на меня. Я
остолбенела.
─ Спрей-краска, ─ и ухмылка на его лицо расплывается шире. Ну, вы только
посмотрите на него! Он полностью в восторге от своей бунтарской молодой особы.
─ Проверь все. Даже если это законно и не предназначено для граффити. Тебе не нужен
еще один арест. ─ Мне просто необходимо вытащить свою голову из его штанов.
─ Да, мэм.
─ Выметайся отсюда! Но удостоверься, чтобы вернуться сюда, прежде чем тебе
зачислят этот день, и тогда мы сможем заполнить эту форму, ─ сказала я, тряся перед ним
формой.
Он поднимает другую руку и подтягивается. Обе его ноги отрываются от пола. Дверь
слегка качается под весом его тела.
─ Мози. На улице меня зовут Круз, но большинство моих друзей зовут меня Мози.
─ Сделай мне в этом одолжение, ты же позволишь и пришли следующего парнишку,
когда будешь выходить.
Чем нервознее я становлюсь, тем глупее действую. Если это мое обычное поведение, то
моя организация в минутах от краха.
─ Я бы добавила немного виски в этот кофе! ─ пробормотала я, делая глоток. Что со
мной сегодня не так? ─ Я не хотела сказать это вслух, ─ говорю я, опуская чашку. ─ Прошу
прощения. В действительности я пью только по пятницам.
Убирайся из моего кабинета и забирай с собой свою дорожку из волос! Перестань быть
таким чертовски восхитительным и только восемнадцатилетним!
─ Ваш кафе пахнет как пирог из ягод.
─ Время вышло.
─ Вы хотите его?
─ Мой кофе? Я не хочу ничего, кроме моего следующего клиента, – О Боже, только ни
такой как этот. Катастрофа. Я отпила еще немного своего похожего на ягодный пирог
кофе. Он горячий и обжигает мне горло. В моем кабинете по-настоящему жарко.
─ Я мог бы принести вам картину. У меня есть кое-какие задумки. Вам не придется
вешать ее, если она вам не понравится.
─ Вон, Мози Круз! Выйди! Иди рисуй и не заставляй меня жалеть о моем решении
позволить тебе поучаствовать.
─ Вы не пожалеете об этом, ─ говорит он, пробегая языком по своей полной верхней
губе. Достаточно уклончивых речей. У меня кружится голова. Ты сводишь меня с ума.
В тот момент как он вышел за дверь, из меня вырвался громкий вздох облегчения. Я
залпом допила оставшиеся кофе и уткнулась лбом в свой стол. Мне нужно трахнуться. Теперь
моя тонкая рубашка из-за пота прилипла ко мне. Здесь проклятые джунгли.
─ Эй, Финч! ─ О Боже! Он вернулся. Пошел на хер отсюда, пожалуйста.
─ Что? ─ спросила, я не поднимая головы. Мне плевать, если я выгляжу как
сумасшедшая. Мой лоб остался на месте, прилипший к этим документам. Мне не нужен с ним
зрительный контакт. Я отказываюсь позволить ему сделать меня потной. Или заставить
краснеть. Или улыбаться.
─ Мне подходит пятница. Я принесу вашу картину в пятницу.
Ха. Ха. Это будет тот еще день.
Глава 2.
Мойзес де ла Круз так и не вернулся в конце дня, чтобы заполнить форму. Если он не
может следовать даже простейшим требованиям, мне придется выкинуть его из программы. В
порыве, я схватила его дело и поспешила наверх, чтобы поймать Дженнифер, прежде чем она
отчитается за этот день.
Дженнифер, возможно, двадцать один год или около того, и она числится в школе по
социальным работам Университета Калифорнии в Лос-Анжелесе. В последнее время она
говорила, что хочет получить докторскую степень, потому что, как всем известно,
исследования последних лет показали, что оплата в социальной сфере находится на самом
нижнем уровне.
Социальную работу практически не оплачивают, я-то знаю. Я живу от зарплаты до
зарплаты, и обычно в конце месяца, когда я не могу себе позволить покупать продукты, я
питаюсь едой на вынос. Я по прежнему идеалист, но по прошествии времени становится
сложнее нести факел. Я могла бы что-то урвать, но моя машина почти такая же старая, как и я.
Я поступила в магистратуру почти сразу же, как получила степень бакалавра. Я была
одним из тех яростных идеалистов, которые считали, что могли повлиять на изменения в
социальной сфере, а мои кредиты на образование покрылись бы в одно мгновение, пока я
спасаю мир. В действительности единственное, что я храню, это банки из-под диетической
колы, которые я могу обменять на деньги в конце месяца. Время от времени я предлагаю
заняться в Pathways переработкой утилизированных продуктов. Знаете, чем это
заканчивается? Вот именно.
Я остановилась в ванной комнате на втором этаже, чтобы поправить юбку и слегка
смочить мои вьющиеся волосы. Здесь я руководитель проекта, я могла попробовать
использовать свои полномочия. Для меня вполне нормально подняться наверх, чтобы
спросить лидера группы о новом кандидате. Я использовала свою влажную салфетку пытаясь
стереть свежее граффити в золотом цвете с зеркала. «Факт!» говорилось в нем. «Алия ─
пизда».
Я подошла как раз в тот момент, когда Дженнифер закрывала свой класс. Здесь мы
называем их «творческое пространство», но на самом деле этот термин мы используем, чтобы
дети не ассоциировали Pathways со школой. Опыт показал, если они думают что это что-то
вроде школы, они относятся к этому соответствующие и пренебрегают проектом. Творческое
пространство помогает им забыть, что они занимаются тем, что было предписано судом.
Дженнифер прекрасна по всем параметрам девичьей моды. Мои русские корни одарили
меня толстыми ногами и крепким телом. По крайней мере, я виню в этом свою
наследственность, а не мою диету и непостоянные занятия спортом, которые всегда на втором
месте после моих дел. У меня телосложение, созданное для уборки картофеля, а Дженнифер
─ обладательница стройных бедер, длинных светлых и волнистых волос, веснушек и голубых
глаз. Я ─ Вельма, она ─ Дафна.
─ Ох, эй, Лана! Тебе что-то нужно в творческом пространстве? Я уже закрывала.
Я сняла очки и помахала ей файлами, которые держала.
─ Нет! Я просто хотела спросить у тебя о новом кандидате. Он не показался и не
закончил заполнять свою анкету. Я просто хотела узнать, закончил ли он ваш сегодняшний
проект?
─ Кто? Мози? Парнишка с длинными волосами и кольцами?
Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Она тоже его заметила. Я такой ребенок, потому что ничего не
могу поделать с желанием узнать, заигрывал ли он с ней, как делали это все остальные, подружились они или нет благодаря сегодняшнему проекту. Я разрываюсь между желанием
услышать, что сегодня он имел успех и поразил всех на хер, и желанием услышать, что он
пренебрёг проектом и тогда мне не придется признавать факт, что я увлечена им. Я могу
сказать уже по тому, как Дженнифер произнесла его имя, что Мози обладает определенной
физической привлекательностью и решительной личностью, которые заставляют людей
обратить внимание. Я, безусловно, не единственная, кто увидел это.
─ Именно он! ─ сказала я, надеясь, что мое лицо не столь легко читаемо, как мои
чувства. Я открыла папку с его делом и посмотрела на пустую страницу.
─ Он убежал, как только мы закончили, но он попросил меня передать тебе вот это, ─
сказала она, передавая мне сложенную записку.
Мое сердце совершает сальто от вида сложенной записки. Как в старшей школе, Мози.
Но я возьму ее. Мне реально нужен долбанный парень. Или просто друг, который будет
парнем для траха. Пятничные вечера с Джени и выпивка джина с тоником, никак не помогают.
Я бы никогда не назвала себя нуждающейся в сексе, но перепих на одну ночь мне не помогает.
Это едва можно назвать человеческими отношениями. Скорее, полные алкоголя печальные
свидания, когда я бросаюсь на незнакомца после злоупотребления пивом. Очень романтично.
Скажи еще раз, как твое имя? Надеюсь, ты не возражаешь, что я обильно теку, когда
кончаю? Баловство алкоголем не является физической зависимостью. Оно направленно на то, чтобы вызвать храбрость и активировать физическую привлекательность. Мне нужен
реальный парень для трезвого секса. И у меня уже несколько лет не было такого.
Я осознаю, что стою застывшая с запиской в руке. Я закинула ее внутрь его папки,
немного переборщив с энтузиазмом, собираясь разорвать, когда уйду. Хорошо. Видишь, мне
все равно. Мне даже не хочется прочитать ее. Я говорю самой себе, ради Дженнифер.
─ Был ли кандидат ценен для команды? ─ спрашиваю я.
Раньше мы использовали цифры, чтобы оценить результативность действий кандидатов
и оценить количество их обязанностей, но потом это возымело риск стать похожим на
подростковый конкурс красоты, словно мы оценивали кандидатов по десятибалльной шкале за
их горячность. С тех пор мы изменили терминологию. Теперь мы разговариваем как кучка
корпоративных трутней, обсуждающая своих клиентов, словно весь мир должен был
приклониться за их преданность нашей программе.
Мози ─ это десятка. Десять за личность и чертова ДЕСЯТКА за соревнование в
купальниках. Получи ленту и корону. Он уже победил. Даже моя тушь потекла.
─ Он и вправду был очень ценен! Сначала он вел себя очень тихо и замкнулся в себе,
но затем он начал рисовать. Вот Лана, ты действительно должна взглянуть на это, – сказала
она, копаясь в сумочке в поиске ключа.
─ Ох, да все в порядке. Я просто хотела узнать, участвовал ли он.
─ Нет, серьезно, тебе нужно увидеть это.
Она, толкая, открывает дверь и включает свет. Я следую за ней.
─ Я с легкостью могу сказать, что он самый талантливый художник, который у нас
когда-либо был в Pathways. По крайней мере, с тех пор как я здесь работаю.
Вся южная стена комнаты покрыта бумагой. Гигантский, цветной череп
вырисовывается из темного, серо-голубого неба.
─ Это был сложный проект, в основном из-за масштаба и формы. Мы привыкли почти
всегда делать рисунки и фрески не большой высоты, но широкие. На территории
Мексиканского парка культурного наследия только одна стена, и она достаточно высокая. Нам
приходилось строить леса и разные уровни платформ, чтобы рисовать на разных уровнях.
Я едва слышу Дженнифер, пока иду к впечатляющему эскизу картины. Череп не такой
как черепа в засахаренных конфетках Día de los Muertos. Это Смерть, плотоядная, смеющаяся
и любящая свою власть. Прямо перед моим лицом, словно готовая спрыгнуть с картины. Эта
часть одновременно притягивает и до ужаса пугает. В каждой полости глаза детализированное
содержание в ярких красках, мерцающих, чтобы контрастировать на фоне штормового неба. В
одном глазе календарь Ацтеков, в другом национальный символ ─ орел со змеей, сидящей на
кактусе, установленный на заднем фоне руин Майя в цветах мексиканского флага. У
основания черепа минута истории в ритуале жертвоприношения туземцев ─ примитивная
модель человеческих пыток. Обезглавленные тела, разбросанные вокруг пирамид, ступени
которых залиты черной кровью. Священник, облаченный в перья ворона, с застывшим криком
на лице, трясущий кулаками в белой мгле солнца. Я узнаю отрезанные головы солдат в
испанских шлемах. Это взятие Теночтитлана. Уроки истории, которые я едва помню со времен
школы. С другой стороны Майя, изображенные с такой же ожесточенностью. Сверху и в
центре изображена эвисцерация (извлечение органов), включающая глотание сизальской
веревки окутанной шипами. Майя окружены космическим водоворотом, астероидами на
расстоянии пересечения их траекторий. Они не замечают их, но я вижу их гибель.
Эта часть поглотила мои слова. Мои эмоции и мысли повсюду.
─ Вот это да! ─ все что я смогла сказать. Столько всего должно быть происходит в
голове этого мальчика.
─ Мы красили или точнее добавляли акриловые краски в его палитру и пускали слюни.
Мози в одиночку сделал все ─ весь дизайн.
У меня пропали слова. Они покинули мой рот, пробежались вниз по моей груди,
рассыпались на полу и просочились в трещины под дверью.
В свое время я видела несколько довольно внушительных росписей стен. Я бы не
назвала себя экспертом, но я также достаточно хорошо разбираюсь в искусстве Чикано, и в
гибридах, создаваемых смешиванием галерейного качества и искусства уличного стиля. Я
хорошо знаю свои фрески и картины, ладно? Мы выполняем, по крайней мере, одну в неделю, с тех пор как я начала здесь работать. Эта отличается от всего, что я когда-либо видела. Она
пугающая, пленяющая и красивая. Как и мое любопытство к этому новому «члену команды», мистеру Мози Крузу.
─ Святое дерьмо, Дженнифер! Я не знаю, что сказать. Я так понимаю он мексиканец?
─ Ну, я спросила его, и он сказал, что вырос здесь. Он родился в Мехико, но он мало
что помнит о том времени. Я спросила его, учился ли он где-нибудь этому. А он только
рассмеялся и покачал головой. Он, должно быть, полностью самоучка.
─ Ты не сделала фотографии, пока он работал? Возможно, под это мы могли бы
получить какой-нибудь грант. Это потенциально может вдохнуть новую жизнь в некоторые
проекты развития, которые мы передвинули на задний план.
─ Я могу сделать это завтра. Это все что мы смогли сделать за сегодня. Он добавил все
эти краски в последние пятнадцать минут. С ума сойти, как он быстро работает.
─ Это если он вернется. ─ Я смогла услышать разочарование в своем собственном
голосе, и теперь я не уверена связанно это с моими личными причинами, или же, потому что я
просто поняла, каким по-настоящему ценным он является. Я постаралась успокоить свое
волнение и напомнить себе, что я здесь, чтобы помочь ему, а не для чего-нибудь еще. Ему не
нужно быть использованным.
─ Он сказал, что вернется. У меня есть чувство, что он человек слова. Послушай, Лана, это только догадка и я не стала спрашивать у него.
─ Да, конечно. Что именно?
─ Думаю, он, возможно… ты слышала о группе называющей себя Dibujeros?
(художники с испанского)
─ Звучит смутно знакомо, это банда?
─ Не совсем. Это что-то вроде группы подпольных уличных художников. Их личности
совершенно секретны, как и большинство их проектов. Его скорость и талант зародили во мне
эту мысль. Чтобы стать членом команды, ты должен быть исключительно квалифицирован,
как и быстр в исполнении. Я упомянула об этом мимоходом, но он не показался мне
взволнованным.
─ Как ты узнала об этом? Они разыскиваются за преступную деятельность или
существуют ордера на их арест?
─ Уверенна, что так и есть. Их действия глубоко политического характера, так что,
места их проектов ─ это ключи. Общественный вандализм создает им проблемы. Они не
раскрашивают заброшенные станции метро, эти ребята рисуют на федеральных зданиях,
университетах, больницах – везде, где можно привлечь внимание средств массовой
информации. Они радикалы, но они делают достаточно крутые вещи. Ты должна поискать их, если у тебя появится такой шанс.
─ Хорошо, я проверю это. Спасибо, ─ Дженнифер посмотрела на меня, словно хотела
сказать что-то еще, но она пожала плечами и затем уставилась в пол.
─ Мне нужно бежать, но ты не стесняйся, оставайся и любуйся так долго, как тебе
этого хочется. Просто удостоверься, что дверь закрыта, когда будешь уходить. Я не хочу
связываться с еще одной потерей запасов, с которой мы столкнулись прошлым летом.
В прошлом году мы никогда не запирали отдельные классы, до тех пор, пока мы не
столкнулись с кражей внутри нашей организации, которая лишила нас всех летних запасов
художественных принадлежностей. Это была сложная ситуация, так как большинство наших
младших сотрудников выпускники программы Pathways.
─ Я закрою. Возможно, я сделаю несколько фотографий эскиза. Картина и вправду
потрясающая.
После того как ушла Дженнифер и я сделала несколько фотографий гигантского черепа
на свой iPhone, я села за стол Дженнифер и достала свою записку. Может быть, это отказ об
участии в программе. Возможно, признание в любви и неуместное влечение является
взаимным. Я его социальный работник. Я его социальный работник. Я его социальный
работник.
Я должна помочь ему исцелиться, научиться преуспевать и стать приспособленным
