Текст книги "Призрачный отель III. Двойная игра (СИ)"
Автор книги: Василий Криптонов
Соавторы: Мила Бачурова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Так забирай и его с собой! – Денис продолжал держать в руке саблю. – Предал однажды – предаст и снова!
– Нет! – отрезала Мстислава.
– Да! – вдруг сказал Ван.
Встал рядом с Денисом. В руке у него появилась палка.
Маэстро расхохотался. Повернулся и пошёл прочь. Всем своим видом демонстрируя, что наши разборки ему неинтересны. Переигрывал – шёл медленнее, чем мог бы.
– Два голоса против того, чтобы Тимур вернулся, один – за, – сказала Мстислава. – А ты чего молчишь? – повернулась к Изольде.
– Что она скажет, не важно. – Денис, холодно глядя на меня, сунул саблю в ножны. – Вам всем известны правила. Если хотя бы один из проводников голосует против, возвращать предателя в команду нельзя.
– Тимур – не предатель! – крикнула Изольда.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю! Я…
Изольда всплеснула руками. И вдруг застыла на месте. Потом взялась за ворот форменной блузки. Задвигала шеей, хватая воздух – будто ей стало душно.
– Что с тобой? – спросила Мстислава.
– Жарко, – не своим голосом выдавила Изольда.
И стащила с шеи платок с логотипом отеля.
Глава 7
Ну… Жарко, конечно, спору нет. Но, как по мне, не настолько, чтобы раздеваться… настолько. На платке Изольда не остановилась. Пальцы принялись расстёгивать блузку.
Денис наблюдал с интересом. Я тоже – как-то не ожидал от Изольды такого. Даже в каменном лице Вана мелькнуло нечто, похожее на заинтересованность.
Пальцы Изольды остановились строго на границе восемнадцать плюс. Изольда посмотрела на Дениса и вдруг произнесла низким, чувственным голосом:
– Ты ведь помнишь, что я тебе обещала?
– Гхм, – сказал Денис.
– Всё будет, не сомневайся! Но сначала ты должен поддержать меня.
Денис озадаченно промолчал. Изольда повернулась к Вану.
– Если я ошибаюсь, и Тимур – предатель, я лично помогу тебе его убить, клянусь! Но сейчас ты должен проголосовать «за».
Изольда глубоко дышала. Щеки ее горели. Грудь вздымалась, натягивая блузку.
– Ну… Вообще, Тимур неплохой парень, – не отводя глаз от блузки, сказал Денис.
Ван, подумав, опустил палку. Бросил Изольде:
– Ты поклялась.
– Да. И сделаю всё. – Изольда вдруг покачнулась. – Голова кружится… Переволновалась, простите.
– Идём в отель, – сказала Мстислава. – Коль уж больше никто не возражает.
В отель мы шли молча. Пересекли парковку, прошагали через вестибюль, вошли в кафетерий. На двери, даже в призрачном мире, висела табличка: «Закрыто». Хлебный дом работал до девяти.
Войдя, Изольда рухнула в кресло. Мстислава, Ван и Денис напряженно смотрели на неё.
– Всё, – выдохнула Изольда.
– Точно? – Мстислава хмурилась.
– Да. Ушёл.
Изольда, скривившись, как от сильной боли, дёрнула вверх рукав блузки.
Отлетела оборванная пуговица. На обнажившемся запястье я увидел металлическую цепочку. Как это выглядело в реальном мире, не знаю, в призрачном под браслетом пузырился ожог.
– Что с тобой? – Я бросился к Изольде.
– Ох. – Мстислава покачала головой.
В руках у неё появилась бутылочка из толстого стекла, заткнутая пробкой. Мстислава выдернула пробку, принялась поливать запястье Изольды. Скоро ожог исчез.
Переместившись в реальный мир, я понял, что стою на коленях рядом с креслом, в котором сидит Изольда, и держу её за руку. Ту, что без ожога.
– Легче? – спросила у Изольды Мстислава.
Изольда повела рукой с браслетом. На вид – обычная цепочка из толстых серебряных звеньев.
– Да, прошло. Спасибо, Мстислава Мстиславовна. Хотя, если бы вы меня предупредили о побочном эффекте заранее, я, вероятно…
– Да что происходит, блин⁈ – не сдержался я. Поднялся на ноги.
– Обвели мы твоего дружка вокруг пальца – вот что происходит, – объявила довольная Мстислава.
Уселась на своё место и принялась набивать трубку. Ван тоже занял привычное место. Денис отправился за прилавок, вернулся с запотевшей бутылкой и бокалами. Поставил на стол.
– Тимур?..
– Да не пью я газировку, сто раз говорил! – Я плюхнулся в кресло.
– А за возвращение блудного сына?
– Во-первых, я не блудил – во всех смыслах этого слова, – во-вторых, меня здесь не было всего-то сутки. Вы можете объяснить, что за цирк устроили на парковке?
Мстислава довольно улыбнулась.
– Я была уверена, что Маэстро попытается вселиться в кого-то из нас. И озаботилась защитными амулетами. – Она расстегнула манжету поварского халата. Я увидел на костлявой, высохшей руке такой же браслет, как у Изольды. – Но как они сработают, со всеми ли – не знала. Рассказывай. – Мстислава посмотрела на Изольду. – Я поначалу, грешным делом, решила, что упырь тебя подчинил.
– Убедительное актёрство, – согласился Денис. – Я даже начал вспоминать обещания, которые ты мне давала.
– Я тебе ничего не обещала!
– Ну почему же? Было пару раз. Например, разбить о мою голову цветочный горшок. Когда твоя квартирная хозяйка вдруг застала нас…
– Прекрати!
– Всё-всё, молчу.
– Маэстро не смог меня подчинить, – повернувшись к Мстиславе, сказала Изольда. – Хотя это было… странно. Я думала, что амулет защитит от воздействия вовсе, что я даже ничего не почувствую. А на самом деле… право, не знаю, как объяснить. Маэстро вторгся в меня. В мой мозг, моё тело – нагло и бесцеремонно. Но я как будто наблюдала за этим со стороны. По-прежнему оставалась хозяйкой себе и в любой момент могла его изгнать. Если бы сделала это сразу, думаю, ожога бы не было. – Она посмотрела на зажившее запястье. – Но я решила, что если изгоню Маэстро немедля, он поймёт, что больше не властен над нами. И я просто наблюдала. Тем более, что его действия не шли вразрез с нашими планами. Мы ведь так и предполагали, что если как будто бы откажемся принять Тимура, Маэстро сделает ответный ход.
– Разумно. – Мстислава покивала. – Оружие, о котором не знает враг, действенно вдвойне. – Она вдруг погладила Изольду по руке. – Храбрая девочка. Стойкая. Молодец.
Изольда отвела глаза.
– Так, – попросил я. – Ещё раз, для выходивших. Вы где-то раздобыли амулеты, которые позволяют сопротивляться Маэстро, если он решит вселиться в кого-то из нас. И сейчас их опробовали. Маэстро пытался вселиться в Изольду, и она, в целях конспирации, позволила ему это сделать. Хотя на самом деле процесс полностью контролировала и в любой момент могла этого урода вышибить. Правильно я понимаю?
Мстислава кивнула. Денис отсалютовал наполненным бокалом. Объявил:
– За прекрасных дам! Отвага которых сравнится разве что…
– Да погоди ты! – Я потёр лоб. – Может мне кто-нибудь объяснить, какого хрена Маэстро надо было городить этот огород? Почему было просто не подчинить меня? Не явиться сюда сразу после побега, не наплести вам слезливой ерунды, позволить мне типа продолжить работу – а самому толкать меня в сторону своих целей? Разыскивать артефакт?
Мстислава нахмурилась. Переглянулась с Ваном и Денисом.
– Какой еще артефакт?
– Который снабжает отель нужной энергетикой и притягивает к себе неподготовленные души, – повторил я слова Маэстро, как запомнил.
– Что за чушь? – рассмеялся Денис. – Нет здесь никаких арте…
Но тут он посмотрел на выражение лица Мстиславы и осекся.
– В смысле? – пробормотал с таким видом, будто ему любимая клиентка во время сеанса массажа воткнула заточку между рёбрами.
– «В смысле»? – хриплым голосом повторила Мстислава, начав забивать трубку. – В том, милый, смысле, что об этих артефактах знают только смотрящие и Ангел.
– То есть, мы не должны были знать? – возмутилась Изольда.
Мстислава невозмутимо покачала головой.
– Не должны. И не знали. А Маэстро откуда-то узнал. И вывод отсюда только один, но нам и этого одного – с головой хватит.
Все молчали в ожидании вывода, который, наверное, уже сделали сами. Но произнести его вслух не решались. Молчала и Мстислава – она раскуривала трубку. Тогда я решил взять на себя ответственность и нарушить гнетущую тишину.
– Кто-то из смотрящих в сговоре с Маэстро?
Мстислава наклонила голову в знак согласия.
– А… возможность предательства Ангела мы не рассматриваем?
Вот тут Мстислава нешуточно вздрогнула. Во взгляде, которым на меня посмотрела, читался ужас, равного которому не испытывали персонажи Лавкрафта.
– Если так – нам уже ничто не поможет.
* * *
Я вернулся в свой номер. Здесь ничего не изменилось, разве что прошла уборка. Пахло чистотой и свежими цветами. Я посмотрел на вазу с букетом, пытаясь понять, к кому нужно обращаться, чтобы донести мысль о том, что цветы мне, вообще, не обязательны. Изольда вроде как до сих пор в формальном отпуске, а к её сменщицам обращаться не хотелось.
Почему-то ярко представлялось, как, положив трубку, девушка обращается к напарнице: «Этот, странный, из люкса, просит цветы не ставить. Кто он вообще такой? Он же не регистрировался». «Да он аквариум чистит, – отвечает напарница. – У главного». «Что, так хорошо чистит, что его поселили в люксе?» «Ну, может, ещё что делает…» «Что⁈ Они же мужики! Оба!» «Да я не об этом, дура. Может, аквариум – это прикрытие, а на самом деле он конкурентов устраняет!»
Я помотал головой, пытаясь вытрясти оттуда сплетничающих девчонок. Подумал, что и вправду положение моё в отеле странное и трактовать его можно как угодно.
Может, получив зарплату, съехать от греха подальше? Сниму себе неподалёку однушку тыщ за двадцать. Пять – коммуналка. Вполне прилично остаётся на жизнь. Особенно если учесть, что разъездов – ноль, а столоваться можно у Мстиславы Мстиславовны. Одним выстрелом двух зайцев: во-первых, вопросов меньше будет со стороны непосвящённых, а во-вторых, проведу чёткую грань между работой и личной жизнью. Эти две сферы, в идеале, пересекаться не должны, а я в буквальном смысле живу на работе.
Впрочем, все эти мысли выветрились у меня из головы уже через несколько секунд. Рановато строить столь далеко идущие планы, когда я двойной агент. Или уже тройной? Так, я, с молчаливого согласия своих, внедрился к Маэстро – раз, он меня внедрил обратно – два, сейчас мои подготовятся и начнут сливать Маэстро какую-нибудь дезу – три… Ну да, тройной. Или когда между двумя сторонами туда-сюда – это не считается? Тогда возьмём Никиту. Я ведь на него официально работаю, а он понятия не имеет, чем я реально занимаюсь. Во, всё – тройной агент, по-взрослому, без шуток.
Вспомнив про Никиту, я почувствовал себя неуютно. Когда последний раз видел его и Олега, они остались в очень неоднозначном положении, Олега вообще арестовали. У меня, конечно, тоже с тех пор веселья было – хоть отбавляй, но вежливость элементарную пока никто не отменял.
Было без десяти одиннадцать, когда я завалился на кровать и открыл ноутбук. Лишь только он подключился к местной сети, открыл браузер и вошёл в социальную сеть. Там обнаружилось сообщение. Я поморщился.
Активным жителем интернета никогда не был. По студенчеству соцсеть была нужна для того, чтобы общаться с одногруппниками на такие животрепещущие темы, как где выцепить нужного препода. А потом меня затянула оффлайновая жизнь. Так что от сообщений я ничего, кроме спама, не ждал.
И приятно удивился, обнаружив, что сообщение – от Евы, пришло ещё сегодня утром.
«привет есть время встретиться».
Орфография и пунктуация автора сохранены.
«Найду, – отпечатал я в ответ. – Что-то случилось?»
После почти суточного игнора я не ожидал быстрого ответа. Нормальная девушка должна была бы почувствовать себя оскорблённой, проигнорить меня в течение двух суток, а потом бросить в ответ: «Да ничего особенного».
Но зелёный индикатор онлайна появился рядом с ником Евы сразу же, как только я отправил сообщение. И ответ прилетел моментально:
«уже да»
А потом посреди экрана выплыла аватарка Евы и назойливо запиликала, убеждая принять вызов. Я непроизвольно закатил глаза. Ещё только видеосозвонов со вчерашними школьницами мне не хватало на ночь глядя. Но здравый смысл пересилил. Вряд ли Ева вдруг воспылала ко мне страстью неземной.
Кликнул «Принять вызов» и увидел Еву. Она звонила с телефона, держа его перед собой. Сидела в полутёмной комнате, видимо, на кровати. На заднем плане на стене угадывались плакаты «Dirty kisses!!».
– Слушай, – заговорила Ева приглушённым голосом, – я тут чуть-чуть на измене сижу. Смотри, какая тема. После той фигни, в клубе, я наутро начала их видеть.
– Кого?
– Призраков! С утра пошла в кафеху, иду как черепаха, думаю, откуда столько народу, блин. Как будто, не знаю, праздник какой-то проспала, типа день города, только круче. Так минут двадцать, короче. Психанула, записала рилс.
– Кого записала?
– Блин, ну, клип, типа. Видос, короче. Типа, посмотрите, какая фигня, чё я проспала, кто все эти люди⁈ Я ж, типа, инфлюэнсер.
Я с важным видом кивнул – мол, да, конечно, если инфлюэнсер – без рилсов действительно никуда, понимаю, сам такой.
– Ну и, в общем, хорошо, что пересмотрела, прежде чем выложить. Я там стою посреди пустой почти улицы, снимаю эту пустую улицу, а мимо какой-то скуф только прошёл и смотрит как на дуру.
– Пустышки, – сказал я.
– То есть это вот это оно и есть⁈
– Ну, да. Наверное, из-за дашкиного вселения у тебя там какая-то настройка сбилась. Это нормально, не парься. Они же потом исчезли?
Я думал, что Ева стала кем-то вроде Даниила Петровича. Но она разбила это предположение вдребезги.
– Нет, – сказала Ева. – Потом вообще какая-то дичь пошла.
Рассказ был сбивчивым, девчонка толком ничего не понимала. А для меня картина была яснее ясного.
Ева зашла в кафе, постоянно «мерцая». Она то проваливалась в призрачный мир, то выпадала оттуда. И зрение тоже штормило от призрачного к реальному с наложением призраков, потом к реальному без призраков.
Заказ Еве удалось сделать с третьего раза. Первые два официантка проносила поднос мимо и не реагировала на окрики – для неё столик пустовал, поскольку Ева проваливалась в призрачный мир.
Получив, наконец, заказ, Ева позавтракала, но рассчитаться не смогла, как ни пыталась. В итоге просто ретировалась в смешанных чувствах. Пришла домой и написала в панике мне. Ответа не получила. И в результате «как дура весь день дома просидела, от меня уже нафталином пахнет».
Я сильно сомневался, что Ева знает, что такое нафталин. Учитывая то, что я и сам этого не знал. Но суть понял.
– Чё мне делать, а? – жалобно спросила Ева. – Как эту фигню выключить?
– Ну… Есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
– Слушай, давай с хорошей, а?
– Окей, вот хорошая: зато ты теперь избранная.
Ева даже не сразу ответила. Переваривала информацию. Потом протянула:
– Бли-и-ин… А плохая – этого не выключить, да? Вообще никак?
– Шаришь.
– И мне, типа, придётся теперь работать, как тебе?
– Не обязательно. Выбор за тобой. Но в любом случае тебе лучше приехать к нам в отель и поговорить с Мстиславой Мстиславовной. Потренируешься. То, что происходит, можно контролировать. Перемещения между мирами, зрение…
– Мне дико стрёмно, Тимур.
– Понимаю, сам недавно среди видящих.
– Нифига ты не понимаешь!
– Ещё как понимаю.
– Нет, не понимаешь! Не трогай мой комп, ты!.. Уйди вообще, ты меня бесишь! Ща, Тимур, погоди.
Телефон упал на кровать, видимо, оперся на подушку, и я получил обзор комнаты Евы. Звучало всё так, будто в комнату запёрся младший братишка. Но выглядело иначе. Ева стояла посреди комнаты и отчитывала пустой стул. Через несколько секунд вернулась, схватила телефон и повернула фронталкой к себе.
– Видел?
– Нет.
– А, блин, камера не берёт же. Короче, у меня соседка через стену, бабка, мы её ведьмой прозвали. Злая, как собака, постоянно на всех рычала. Я вдруг услышала, как она кричит. Через стену. Громко так. А предки ничего не слышали, прикинь! А у меня уши закладывало. Через час скорая приехала. А потом эта ведьма ко мне в комнату пришла – хотя и дверь, и окно закрыты! И сидит тут. Про это я уже предкам говорить не стала, конечно. Скажут, что совсем я со своими интернетами с ума сошла, и к врачу потащат… Тимур, чё мне делать, а? Я не могу спать, когда она тут сидит! А она сидит! И смотрит.
Глава 8
Олегу я так и не написал.
К дому Евы мы подъехали с Ваном на его Haval-е. Ева вышла на балкон третьего этажа. Рядом с ней стояла и вправду жуткого вида бабулька. Лет сто бы я ей точно дал. И глаза – злющие. При этом, что характерно, не пустышка и не пожиратель. Наш клиент.
– Прыгай, – сказал я Еве.
– Чё? Ты дурак, что ли⁈ – прошипела она в ответ.
– Ты в призрачном мире. Ничего с тобой не случится.
Ева переминалась с ноги на ногу.
Ну да, погорячился я. Она пока разницы между реальным и призрачным мирами не осознаёт, давно ли сам таким был.
– Ну, сквозь дверь пройди, – предложил я.
Ева не могла выйти из дома в реальном мире, не разбудив чутко спящую гиперопекающую маму.
– В смысле, сквозь дверь⁈ – выпучила Ева глаза на меня.
– Ладно, понял, жди. Сейчас приду.
Ван остался возле машины. Я же переметнулся в призрачный мир. Прошёл для начала сквозь подъездную дверь, потом, поднявшись на третий этаж, сквозь квартирную. Ева встретила меня в прихожей.
– Как ты это сделал⁈
– Просто прошёл. Ты тоже так умеешь, только пока не освоилась. Идём.
– А чего патлы-то отрастил, как баба⁈ – каркнула вдруг добрая старушка, образовавшаяся рядом с Евой. – Вот помню я, как таких, как вы, дружинники по подворотням отлавливали да стригли!
– Хорошие были времена, – согласился я. – А теперь, вот, не отлавливают. И на парикмахерскую денег нет. Хожу и плачу. От нищеты своей, от бесприютности.
Ответ старушку обескуражил, она временно заткнулась. А я взял Еву за руку и потянул.
Сам прошёл сквозь дверь беспрепятственно, старушка тоже проскользнула на лестницу не напрягаясь. А потом послышался громкий «бум», ещё более громкий «ой!» и, наконец, женский голос из-за двери:
– Ева! Ты чего на полу валяешься?
Это я услышал уже из реального мира, поняв, что в квартире что-то пошло не так.
– Да всё нормально, – огрызнулась Ева.
– Ты мне что-то сегодня совсем не нравишься. Давай врачу позвоним? Лев Моисеевич сказал, что ему можно звонить в любое время.
– Не нужен мне никакой Лев Моисеевич! Я споткнулась просто. Понаставили тут говнодавов своих…
– А куда ты отправилась среди ночи?
– В туалет, блин! Можно?
– А почему одетая?
– Замёрзла! – Ева уже практически рычала.
– Знобит? – Мама встревожилась окончательно. – Давай аспирину дам тебе.
– Мам, иди спать!
Я покачал головой. Да уж. Как, оказывается, хорошо быть взрослым самостоятельным человеком.
Отделаться от мамы Еве удалось минут через десять. Всё это время мы, я и бабка-призрак, не сводящая с меня недовольного взгляда, ждали на лестнице. Но зато сквозь дверь Ева проскочила сама – видимо, на чистой злости.
– Жесть! – доложила она обстановку.
– Как она есть, – подтвердил я. – Идём. Посвятим тебя в орден видящих Смоленска.
* * *
– Ой, – пробормотала Ева, выйдя из подъезда.
Ван, оказывается, без нас не скучал. Он был занят делом: теснил от дома пожирателей. Две фигуры в рясах пытались проникнуть в подъезд. Старуха-призрак, плывущая позади меня, охнула.
– Это наша добыча! – расслышал я шелестение. – Уйди, видящий! Не мешай!
Хрясь!
Общительностью Ван никогда не отличался. Удар палки отшвырнул одного из пожирателей прочь. Второму прилетело по касательной.
– Стойте тут, – скомандовал я Еве и старухе. – Ни с места!
Сам сбежал с крыльца и сосредоточился. Устроив охоту здесь, практически в центре города, пожиратели определённо дали маху. Советская – одна из самых оживлённых улиц не только в реальном мире, но и в призрачном. Я мгновенно почувствовал, как на зов откликаются пустышки.
Буквально через несколько секунд рядом со мной оказались четверо. Кое-какой боевой опыт у меня уже был, долго я не думал. Приказал:
– Делай, как я!
И бросился на пожирателя, который после удара Вана успел подняться на ноги. Из прибывших пустышек я выбрал того, что выглядел покрепче. Его массивное тело сбило пожирателя с ног. Пустышка, в точности выполняющий мою мысленную команду, вцепился врагу в горло. К нему присоединился ещё один, остальные набросились на того, с которым продолжал драться Ван.
Я про себя отметил, что управлять пустышками получается всё лучше. То ли опыт накапливается, то ли сам по себе становлюсь сильнее. По-хорошему – выбрать бы время и потренироваться. Непонятно только, на ком. А главное, когда. Тут поспать нормально – и то не каждую ночь получается.
– Что ж вы так неаккуратно, – пробормотал я. – Какого хрена сюда-то припёрлись? Хотя, с другой стороны – откуда вам было знать, что здесь появимся мы? Думали, наверное, опередить обходчиков – пока свежая душа топчется вокруг свежей, ни хрена не понимающей видящей…
Битва продолжалась недолго. Пожиратели быстро вдуплили, во что вляпались.
Увидев, как поломились прочь, Ева взвизгнула от восторга.
– Ух ты! Мы победили! – после чего с интересом уставилась на Вана. – А это у вас настоящая палка, да? Как в кино показывают? А можно будет взять ненадолго? Вы не волнуйтесь, я не сломаю! Прикинь, Тимур, какие фотки получатся?
Я в ответ только вздохнул.
* * *
– А видящие-то, смотрю, всё молодеют, – приветствовала появление в отеле Евы Мстислава. – Этак мы скоро грудных младенцев на службу будем принимать.
В кафетерии Мстислава сидела одна. Остальные, надо думать, спали – я разбудил только Вана. Который, исполнив служебный долг, растворился в пространстве ещё на парковке.
– Я, между прочим, к вам в работники не навязываюсь! – возмутилась Ева. – Видящей становиться не хочу! И никогда не хотела. Это всё Тимур.
– А чё – я? – вяло попробовал отбрехаться я.
– То, что если бы ты тогда ко мне не пришёл, может, ничего бы и не было!
Старуха, прибывшая с нами, на препирательства внимания не обращала. Она подплыла к Мстиславе и степенно наклонила голову.
– Здравствуйте.
Мстислава встала, ответила таким же поклоном.
– Здравствуйте. Можете больше ни о чём не беспокоиться. Здесь вам будет хорошо.
– Теперь верю. – Старуха улыбнулась. – А то уж было напугалась. Нынче ведь, куда ни сунься – кругом молодёжь. Продавцы в магазинах молодые, в собесе – молодые, врачи в поликлинике – и те молодые. На ту сторону шагнула – даже там девчонка сопливая сидит! Я думаю – да как так-то? Что она понимать-то может? И мальчишка на подмогу пришёл – не лучше. Лохматый, небритый… Но хоть отвёз, куда надо, и то ладно.
– Как я могу что-то понимать, если вообще не в теме⁈ – возмутилась Ева. – Скажите спасибо, что догадалась, кто вы такая! А Тимур вас, между прочим, от этих жутких, со звериными мордами, защитил!
Старуха Еву гордо проигнорила. Мстислава тоже промолчала. Извлекла как будто прямо из воздуха книгу, в которой мы регистрировали клиентов.
В этот раз книга представляла собой толстенный бухгалтерский гроссбух – в картонном переплёте со шнурками. Когда открылась, внутри я увидел голубоватые, по краям выцветшие в желтизну разлинованные страницы. И ручка, которую Мстислава подала бабке, была перьевой.
– Вот. Запишите своё имя и год рождения.
Бабка склонилась над книгой, принялась выводить ровные, аккуратные буквы.
Мстислава положила на стол металлический ключ с прицепленным к нему деревянным кругляшом-биркой. На кругляше такими же красивыми, аккуратными буквами был выписан номер: 72. Как будто эта же бабка и писала.
– Проводи гостью, Тимур.
– А разве не… – Я думал, что Мстислава будет заниматься гостьей сама.
– Проводи.
Я, пожав плечами, взял со стола ключ.
– Идёмте.
– Мы с вами ещё встретимся, – пообещала бабке Мстислава.
Та милостиво улыбнулась и поплыла вслед за мной. Мы сели в лифт, я нажал кнопку седьмого этажа.
Вот интересно, кстати – бабка видит то же, что и я? Или ей наш суперсовременный лифт с зеркалом от пола до потолка, мелодично звякающий после остановки и объявляющий номера этажей, представляется монстром из тех времён, когда двери надо было руками закрывать?
Бабка стояла рядом со мной и старательно делала вид, что она одна. Ну как тут не завести разговор.
– Кстати. Давно хотел спросить. А чем вызвано ваше недоверие к молодежи? И в каком возрасте оно начинает формироваться? Это я не о себе беспокоюсь, если что. Мне-то вряд ли грозит, я, насколько понимаю, двадцатисемилетним останусь навсегда. Просто интересно.
– Навсегда? – Старуха склонила голову набок, посмотрела на меня. – Это как же так?
– Ну, вот так. Специфика профессии. Мы не стареем. Навсегда остаёмся в том возрасте, в котором в неё пришли.
Старуха недоверчиво нахмурилась.
– И-ишь ты… А по-другому – невозможно?
– Нет. Если видящий решает работать с душами, то это уже навсегда.
– И ты, стало быть, решил вечно оставаться таким, какой есть? – Старуха посмотрела на мои дреды.
Я вздохнул.
– Да что ж вам всем мой прекрасный облик покоя-то не даёт? Причёску поменять можно, не вопрос. Возраст не изменится.
– Так я не про облик спрашиваю. – Старуха продолжала смотреть так же пристально. – Я говорю – это что же выходит, ты решил навсегда молодым оставаться?
– Ну да. А что тут удивительного?
Я вдруг понял, что в лифте мы едем уже довольно давно. За это время должны были подняться не на седьмой этаж, а на пятьдесят седьмой. И останавливаться лифт, похоже, не собирается.
Старуха покачала головой.
– Стало быть, ни зрелым мужчиной, ни стариком тебе не стать? На всю жизнь пацаном останешься?
– Стало быть, да. Многие о таком только мечтают, между прочим.
– Дурные – вот и мечтают, – отрезала старуха. – В каждом возрасте – своя радость. В молодости – одна, после, когда детки подрастают – другая. А уж когда внуки пойдут – то вовсе иное.
– Н-ну… Технически у меня могут появиться и дети, и внуки.
– Да появиться-то могут. А после – чего ж? Переживут тебя? Помрут от старости, а ты хоронить будешь?
– Слушайте. – Я прислонился к стенке лифта. Он, по ощущениям, уже никуда не ехал, замер где-то в призрачном пространстве. – Вы сейчас вот это всё – зачем говорите? Я вам вроде ничего плохого не делал. Зачем мне лишний раз напоминать о том, что меня ждёт? Что бы там ни было – решение я принял и от него не отступлюсь.
Старуха смотрела задумчиво.
– Поехали уже, – буркнул я.
Снова надавил кнопку седьмого этажа – она успела погаснуть.
Лифт тут же звякнул. Двери разошлись в стороны. Седьмой этаж.
– Сюда. – Выйдя в коридор, я махнул рукой в нужном направлении. Старуха посеменила за мной. Я остановился у двери с табличкой «72», протянул ей ключ. – Ваш номер. Добро пожаловать.
Старуха поковыряла ключом в замке, открыла дверь. Перед тем, как зайти, снова посмотрела на меня.
– Ишь ты. Я думала, ты просто не понимаешь, во что ввязался. А ты…
– А я всё прекрасно понимаю. У меня было время подумать. Вы, возможно, удивитесь, но «молодой» не всегда равно «бестолковый». Так же, впрочем, как солидный возраст не всегда означает повышенную мудрость. Меня предупреждали обо всех издержках профессии. Бумажные договоры мы не подписываем, никакие кровопийные пункты мелкими буквами нам никто и никогда предъявлять не станет. Всё предельно честно. Как и выбор, который делаем.
– И та девочка, что я первой увидела… Неужто и она выбор сделала?
– Она – нет. Она только сегодня узнала, что может стать одной из нас. Способности всегда пробуждаются внезапно, со мной было так же. И заставлять её присоединиться к нам никто не будет, не беспокойтесь. Объясним расклад, а дальше – её дело.
– Во-он оно что, – протянула старуха.
– Как-то так, да. Доброй ночи. Отдыхайте.
Я ушёл, оставив гостью в глубокой задумчивости.
Спустился в кафетерий. Мстислава сидела за столом. Одна.
– А где Ева?
Мстислава посмотрела на часы, висящие на стене.
– Да уж дома, поди. Ехать тут недалеко, а Ван её с четверть часа, как увёз.
– Быстро вы поговорили.
– Так разговаривать не о чем. Для чего вы её вообще сюда притащили? Забрали бы душу, да дело с концом.
– В смысле – зачем? Ева же – видящая! Вы сколько раз говорили, что людей не хватает, что каждый на вес золота. А тут вдруг новенькая. Да ещё не абы кто, а человек, который о призрачном мире уже знает! Примерно понимает, что к чему, а не в дурку сдаваться бежит. А вы спрашиваете, зачем притащили?
– Видящий видящему – рознь. – Мстислава принялась набивать трубку. – Было б ей хотя бы лет тридцать, я бы слова не сказала. А тут – соплячка совсем. Сперва согласится работать, а после, как поумнеет, проклинать нас будет. Сколько я их таких видала, молодых да горячих – ты бы знал.
– Изольда не намного старше, чем Ева. И я, вообще-то, тоже не старик.
– Изольду ты не равняй. Изольда до того, как видящей стала, горя хлебнула – никому мало не покажется. Революцию пережила, гражданскую войну. Потому, может, в мечтах и цепляется за ту жизнь, которая прежде у неё была – когда при маменьке с папенькой на балах танцевала. Потому иной раз и ведёт себя, как малахольная.
– Ну, допустим. А я?
– А ты вспомни, что ответил, когда мы к тебе пришли. Сразу, как о бессмертии узнал, так на шею мне кинулся?
– Знаете ведь, что нет.
– Вот именно. Ты думал. Сомневался. И только потом согласие дал.
– А Ева…
– А Еве я сказала спасибо, да велела Вану домой её отвезти. Амулет ей дала, конечно. На случай, если Маэстро задумает к ней подкатить. И тот, что от пустышек защищает – тоже.
– Но…
– Всё, Тимур. Кончен разговор. – Мстислава зажгла трубку. – Насчёт Маэстро – думал?
– Думал. – Я упал за столик напротив начальства. – Пока только набросками, но картина примерно следующая. Мужик в деле всего только три года, не с зороастрийских времён тут откисает. Но, тем не менее, знает всякие ритуалы, и вообще очень подкован в теме. Даже насчёт артефактов в курсе. То, что ему кто-то скармливает информацию – это к бабке не ходи.
– К бабке ты уже пришёл. И вот это всё, о чём говоришь, мы обсуждали. Излагай дальше.
– Дальше… Ну, дальше уже вилами по воде. Базируется Маэстро здесь, в «чайнике», но души при этом держит в Заднепровье. Вопрос – почему? Наверное, там есть подходящее место, кто-то обеспечивает охрану?
– Допустим.
– Допустили. Следующее допущение: мне всё покоя не давала мыслишка, как этот опер, который оказался маньяком, прознал о нашей операции? Нет, возможно, конечно, что он чисто случайно в тот день был в наружке. Но согласитесь – подозрительно. Маэстро как таковой о наших телодвижениях знать не мог. Даже если он приходил в магазин, Изольда – не новичок, не мерцала, он бы её элементарно не увидел. А если бы увидел, то и она бы его срисовала. С другой стороны, по служебной части, опер мог знать лишь то, что подозревают в маньячестве директора магазина. Что заслали девчонку-живца, которой надо обеспечить безопасность. Какая связь с нами, видящими? Непонятно. На месте опера я бы просто радовался, что расследование идёт по ложному следу.
– Так. Но?
– Но он-то сразу всё знал! С самого начала. Он подписался на аккаунт Изольды, едва она его создала.
– Этого не понимаю, я в эти ваши дела не лезу.
– Вы – нет. А он вот – лез. Целенаправленно отслеживал группу магазина. Не по своей же инициативе! Даже если бы ему – как серийнику – Изольда приглянулась, он же не дебил конченый, чтобы под самым носом у своих затевать такие…
