Текст книги "Призрачный отель III. Двойная игра (СИ)"
Автор книги: Василий Криптонов
Соавторы: Мила Бачурова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Изольда прошла на рабочее место, за стойку.
– Идёмте в кафетерий, – сказал я Амалии. – Там нам будет удобнее разговаривать.
– О, с удовольствием! У вас замечательный кафетерий! Идём, мой хороший.
Это Амалия сказала призраку, но получилось так, как будто мне.
Алина посмотрела на меня, на Амалию, на Изольду и сочувственно покачала головой. Даже без ненависти во взгляде.
В последнее время градус негодования Алины по отношению к Изольде вообще существенно снизился. А меня, Дениса и прочих молодых мужчин Алина, кажется, перестала воспринимать, как объект охоты. Вот что избавление от Маэстро с людьми-то делает. Эдак, того гляди, и помогать нам начнёт.
– Приветствую вас, – сказал я призраку, пока мы шли по коридору. – Вы прибыли туда, куда нужно. Здесь вы можете отдыхать и ни о чём больше не беспокоиться.
– Благодарю, – просипел толстяк.
– Не справляетесь? – негромко спросил я у Амалии.
Та погрустнела.
– Увы. Иначе меня бы здесь не было.
Мстиславе и Денису ничего объяснять не пришлось. Они, ещё увидев призрака на ресепшене, всё поняли. Денис подал толстяку гроссбух, чтобы записался. Взял у Мстиславы ключ от номера и пошёл провожать клиента.
Амалия подождала, пока они уйдут, и утомленно опустилась в кресло. Грустно посмотрела на Мстиславу.
– Спасибо, что выручили. Мне с мужчинами в принципе работать непросто. А сейчас ещё ко мне перешли души, с которыми работал Вадим.
Мстислава вздохнула.
– Да не за что. Приходи, если что. Хотя, конечно, легко вам теперь не будет.
– Боже мой… Вадим! – Амалия покачала головой. – Поверить не могу.
– А я вот могу, – буркнула Мстислава.
– Да я тоже образно. Догадывалась, конечно, что с Вадимом не всё гладко, мы полторы сотни лет бок о бок работаем. Но такого – не ожидала, конечно.
– Понимаю. Такое, сколько ни живи – всегда будет неожиданно На вот, кофейку попей, – Мстислава придвинула Амалии поднос с кофейником и чашками. – Сейчас пирожных принесу.
– Не стоит беспокойства, я ненадолго. Собственно, уже ухожу. Теперь, когда Вадима нет, мне надолго отлучаться нельзя… Где людей брать, Мстислава Мстиславовна?
Мстислава развела руками.
– Люди – наш главный дефицит.
– Вот именно. Люди – главный дефицит. А некоторые тут видящих отшивают, – встрял я.
Амалия резко повернулась ко мне. Глаза сверкнули.
– Видящих?
– Три дня назад проснулась, – проворчала Мстислава. – Девчонка сопливая. Небось, паспорт не получала ещё.
– Паспорт сейчас в четырнадцать лет получают, – снова встрял я. – А Еве восемнадцать.
– Прекрасный возраст! – горячо поддержала меня Амалия. – И где сейчас эта прелесть с таким чудесным именем?
– Прелесть, между прочим, в нашем районе проснулась, – проворчала Мстислава.
– Да побойтесь бога, Мстислава Мстиславовна! У вас и так новенький недавно появился, вон какой добрый молодец, – Амалия кивнула на меня. – Красавец, спортсмен! А у нас в Заднепровье – минус один. И забирать новую видящую себе?.. Не верю, право, что вы способны на такую низость.
– Это кто спортсмен – Тимурка? – возмутилась Мстислава. – По бильярду чемпион, что ли? Или кто пива больше выпьет?
– А вы меня с Денисом не путаете? – встречно возмутился я. – Я к бильярдному столу сроду не подходил!
– Вот, – припечатала Мстислава. – Какой он тебе спортсмен? А девчонка вовсе – сопля соплёй. Её учить и учить ещё. Если вообще на пороге у нас появится.
– Тимур. – Амалия встала и устремила взор прекрасных глаз на меня. – Всё, на что мне остаётся надеяться – твоё благородство! Верю, что ты сумеешь убедить Мстиславу Мстиславовну: новая видящая в Заднепровье нужнее, чем здесь. Я ведь не могу без конца просить вас об одолжениях! А теперь, прошу меня простить, вынуждена откланяться. После того, как мы лишились Вадима, не могу себе позволить надолго покидать больницу.
Амалия коротко наклонила голову и пошла к выходу. По паркету зацокали каблуки. Стройные ноги Амалии скрывались в разрезе юбки на умопомрачительной высоте.
Денис, образовавшийся в дверях, отскочил в сторону, уступая Амалии дорогу. Изобразил сложносочинённый поклон и замер, глядя ей вслед.
– Челюсти подберите, – проследив за нашими с Денисом взглядами, посоветовала Мстислава. – Ох, и лиса эта Амалия! Сколько её помню, столько мужикам головы кружит. Но видящая сильная, тут ничего не скажу. Многим помогла, многих вытащила.
– Есть такое, – согласился Денис, плюхаясь в кресло. – Амалия Леонидовна – женщина выдающихся достоинств.
– Вы от темы-то не уходите, – сказал я. – Ева нам, между прочим, тоже помогла. Если бы не она, мы бы, скорее всего, ноутбук до сих пор не раздобыли.
– Это ещё почему?
Я рассказал, почему. Заодно сообщил, что Еве добывание списка обошлось в шесть с половиной косарей, и расходы она транслировала мне.
– Чего ж сразу не сказал? – удивилась Мстислава. – Денис, выдай ему из кассы.
Касса была, как выяснилось тут же, не метафорической, а вполне себе материальной. Денис подошёл к кассовому аппарату за прилавком, невозмутимо выдвинул ящичек, в котором лежали купюры, отсчитал требуемую сумму и принёс мне.
– Вот так просто? – удивился я.
– А чего ж сложного? – встречно удивилась Мстислава. – Если ещё будут деньги нужны, говори. Когда меня нету, можешь сам подойти да взять. Только мне потом сказать не забудь, сколько. Не потому, что возвращать потребую, а для порядку.
– Угу, – пробормотал я.
То-то никого из видящих такая ерунда, как финансовое благополучие, вообще не парит. Тут у них, оказывается, касса взаимопомощи работает круглосуточно. Причем помощи, насколько я понимаю, безвозмездной. А мне об этом не сказали, видимо, потому, что сами не вспомнили, а я не спрашивал.
Деньги эти ваши – такая ерунда, право слово. Мы тут с душами человеческими работаем, а вы о каких-то деньгах. Надо тебе, своих не хватает – ну, вон, сходи да возьми в кассе. Только сказать не забудь, для порядку.
– Сбил меня, – пожаловалась Мстислава. – А ведь крутилась мысль…
– Девушка, которая составила список, – напомнил Денис. – Потенциальная видящая.
– Да! Вот что я думаю, Дениска. Не надо Изольде в пещеру к Маэстро идти. Иди лучше ты, да возьми с собой девчонку. Её та душа, которую Тимур Маэстро отдал, первой почувствовала. Ей она больше будет доверять, чем Изольде. Если Маэстро в это время с Тимуром будет, то опасности, считай, нет. А ты на девчонку поглядишь, потенциал оценишь. А?
* * *
– Знаешь, я как-то кинчик один смотрела – про мужика, который пытался завязать с торговлей наркотиками. И к нему тоже постоянно вот так приходили…
Встретиться Ева согласилась без проблем. На этот раз в качестве локации выбрала Шеинов бастион. Там мы и прогуливались, не обращая внимания на фотографирующихся туристов.
– А ты разве пытаешься завязать?
– Не то чтобы… Просто ситуация очень похожая.
– Ну, я так рассуждаю: если бы ты не хотела меня видеть – занесла бы в ЧС. Ну, на худой конец, отказалась бы встречаться. Однако мы здесь.
Ева вздохнула. Вообще, после всех этих приключений – вселение Даши, превращение в видящую – она стала другой. Во взгляде, в поведении появилась задумчивость, которая шла ей куда больше прежней раздолбаистости. Я поймал себя на том, что смотрю на Еву даже чуть дольше, нежели это необходимо в разговоре. Спохватился и скользнул взглядом по кронам деревьев.
– А может, мне просто ты нравишься, – выдала вдруг Ева.
Я споткнулся на ровном месте. Покосился на загадочно улыбающуюся спутницу.
– Не смешно.
– А кто смеётся?
– Вот и нечего. Расслабляться не надо.
– Так что я должна сделать? Опять что-то со страшным и непонятным компуктером и тырнетом?
– Не. Старый добрый оффлайн. Помнишь свою соседку?
– Помню. Она у вас не вознеслась ещё? Как по мне – вообще пожирательница галимая, ловить нечего.
– Ну, вот мы её пожирателям и отдали от доброты душевной.
– Чего-о-о⁈ – обалдела Ева.
Она остановилась и смотрела на меня во все глаза.
– У каждого свой путь к вознесению, – пояснил я, заложив руки за спину. – Иногда всё упирается, условно говоря, в закрытый гештальт. Иногда всё сложнее. Порой – вообще непонятно. Суть в том, что разум должен как-то почувствовать, что дольше ему нельзя удерживать душу, рвущуюся к Свету.
– И поэтому вы…
– Я. Лично я. Вывел из отеля, отдал негодяю, охотящемуся за душами. И искренне уверен, что поступил правильно. Есть такой принцип, основанный на реверсивной психологии…
– У-у-у… – Ева покачала головой и продолжила путь. – Ну и чё? А я зачем?
– Ты бы могла поговорить с Анастасией Феликсовной.
– С кем?
– Ну, с соседкой. Ты не знала, как ее зовут?
– А ты всех соседей по именам знаешь, что ли?
Гхм. Ну, тут крыть нечем. В период скитаний по съёмным хатам имена соседей – это было последнее, что меня интересовало.
– Не всех, твоя правда. В общем, её зовут Анастасия Феликсовна. И только она может сделать одну очень важную вещь. Надо её убедить, чтобы сделала.
– Я⁈ – Ева снова запнулась. – Убедить? Ты рофлишь, что ли? Да она меня ненавидит!
– Но тем не менее, после смерти пришла к тебе.
– И чё⁈ Просто других видящих поблизости не было.
– А с чего ты взяла, что она тебя ненавидит?
– Да она… да я… Да вот, однажды!..
Я махнул рукой.
– Это всё разум. А если душа к тебе потянулась, то разум там уже уходит покурить. В общем, это не то, из-за чего стоит волноваться.
– А из-за чего стоит?
– Тебе придётся проникнуть в самое логово пожирателей. Можно сказать, в святая святых. И вести тебя будет один из них.
Ева вздрогнула. Пожирателей она видела только раз, но приятных воспоминаний, видимо, хватило. Выводы сделала правильные: с этой братией лучше не пересекаться ни при каких обстоятельствах.
– Это плохая новость, – поторопился я внести поправки в мрачную картину, вставшую перед мысленным взором Евы. – Хорошая же заключается в том, что с тобой пойдёт Денис.
– Кто-кто?
– Парень, который тебе понравился.
– Эм… Я, по ходу, эпизод пропустила, можно немного previously on?
– Ты меня такими словами не пугай, я пуганый. Ну Денис, блин! Который тебя на вокзал подвозил.
– А! Мужик с мотоциклом?
– Ну.
– С чего ты взял, что он мне нравится?
– Он мне сам сказал.
Ева не столько даже фыркнула, сколько хрюкнула, выражая максимум скептической иронии по поводу такого фантдопущения. Потом задумалась и сказала:
– Не, ну мот у него классный, конечно.
– Ну, вот. Переживёте совместное приключение, а там, глядишь, туда-сюда, свадьба, трое детишек, льготная ипотека…
– Ой, да ну тебя, – поморщилась Ева. – Не смешно даже. Еще мне старпёров не хватало… Короче. Чё, прям реально надо?
– Иначе я бы не пришёл.
– Мог бы и иначе прийти.
– Ты же вроде на концерте с парнем каким-то познакомилась?
– А, – поморщилась Ева.
– Ясно в общих чертах, – кивнул я. – Ну так что?
– Ну, ок, чё. Вы же не отстанете.
Мы бы отстали запросто. Однако я не стал лишний раз ставить Еве на вид, что она сама недвусмысленно демонстрирует нам своё расположение.
Попрощались как-то скомканно и неуверенно, однако результативно. Я вернулся в отель и, по заведённой традиции, лёг подремать перед встречей с Маэстро.
* * *
Мысленно я сказал себе, что сегодня позволю Маэстро зайти так далеко, как только можно. Пусть расслабится. Пусть, дрожа нервной дрожью, ощупает вожделенную душу. Если душа появится, конечно – это ведь не каждую ночь случается. Но на всякий случай надо быть готовым ко всему.
Стоя перед зеркалом, я достал из-за пазухи кинжал и, держа его через тряпку, нанёс воздуху несколько ударов.
В зеркале выглядело внушительно, а вот как на деле пойдёт – хрен бы знал. По уму порепетировать бы. Потренироваться. Да только после таких тренировок, боюсь, я уже не видящим проводником буду, а какую-то другую карьеру начну.
– Иногда просто надо сделать страшное и неприятное, – сказал я зеркалу. – И потом, он – призрак. Уже мёртвый.
Подумав, добавил:
– Нет. Отмазка не катит. Я душу его собираюсь уничтожить, которая, какая бы ни была, тянется к Свету. Так что отходим на стартовые позиции: иногда просто надо сделать страшное и неприятное.
Спрятав кинжал и убедившись, что при необходимости легко его вытащу, я спустился вниз, в кафетерий, и обнаружил там всю компанию в сборе. Включая Еву, которую Денис, не скрываясь, держал за руку.
– Это чтобы я в реал не вывалилась, – почему-то тут же сочла нужным пояснить Ева и покраснела.
Изольда, глядя на неё, задумчиво покачала головой. Я пожал плечами, показывая, что мне, в целом, индифферентно, держитесь за что хотите, взрослые люди.
– Ну что, – вздохнула Мстислава. – Все готовы?
Я кивнул. Денис гаркнул:
– Всегда готов!
– Не юродствуй, пожалуйста, – тут же попросила Изольда, трепетно относящаяся ко всем маркерам советской эпохи.
Денис расценил это по-своему и сказал:
– Ты меня знаешь, Изольда Генриховна. В деле я всегда серьёзен. Промахов не будет.
– Значит, так, – сказал я, уперев кулаки в стол. – Если верить нашему сомнительному другу, то на мотоцикле отсюда вам ехать минут десять. Потом проникнуть в тайник – ещё пять. Дальше – поговорить со старушкой. Ну, пусть ещё пять…
– Тимур, ты зачем это всё рассчитываешь сейчас? – перебила Мстислава. – Сегодня у них только разведывательная вылазка.
– Я рассчитываю потому, что знаю Маэстро. В какой-то момент я могу заметить, что он как-то странно дёрнулся. А миг спустя он исчезнет. И появится рядом с вами. – Я посмотрел на Дениса с Евой. – Вот за этот миг мне нужно будет либо успеть его убить, либо решить, что это фигня, просто у мужика ногу свело внезапной судорогой. Чтобы сделать такой вывод, мне нужно представлять, что происходит по времени.
– Тимур прав, – кивнул Денис. – Готовым нужно быть ко всему.
– У меня такое чувство, будто мы делаем хирургическую операцию, – пробормотала Изольда.
– Ну, примерно так и есть, – согласился я. – Что, начинаем? Я выхожу, вы – через десять минут, как договаривались. То есть, если в течение получаса Маэстро продемонстрирует какое-то беспокойство без видимого повода – я его убью. Ну, либо он меня. Либо мы взаимоаннигилируемся. Тут уж как пойдёт.
Я заметил, как побледнела, глядя на меня, Ева.
– Будь осторожен. – Изольда положила ладонь мне на запястье. – И, пожалуйста, помни, что твоя жизнь в любом случае стоит дороже, чем его.
– Нет, не пойдёт, – покачал я головой. – Расценивать Маэстро в качестве постоянного неизбежного зла мы не будем. Вопрос нужно решать, точка. Закрыли тему. Я пошёл.
– Ни пуха ни пера, – сказал мне вслед Денис.
– К чёрту, – махнул я. – Сами там не обосритесь.
– Ты говоришь с гусаром, Тимур! Мы даже обосравшись продолжаем сражаться, как тысяча чертей.
– Вот об этом я и говорю, ага. Никаких «сражаться» у вас на сегодня не запланировано, так что нехрен тут. За Еву головой отвечаешь.
Это, думаю, Денис и без меня понимал. За угробленную «новорожденную» видящую ему лично Мстислава голову с плеч снимет и запихает в такое место, что даже представлять эту сцену не хочется.
Маэстро ждал меня за скейт-площадкой. Едва лишь увидев его, я понял: что-то не так. Маэстро был напряжён. Опираясь на трость, он перекатывался с пятки на носок, будто в страшном нетерпении.
– Ты опоздал! – поприветствовал он меня.
– Как будто у тебя есть часы, – парировал я.
– Идём.
– Как скажешь.
Мы пошли. Целеустремлённо. Маэстро шагал впереди, я едва поспевал за ним, на ходу прислушиваясь, но пока не слышал зова даже на горизонте.
– Слушай, а…
– Сегодня ты не будешь искать души, – бросил Маэстро через плечо.
– А что я буду делать?
Прогулка явно шла не по плану. И сигнализировать своим о тревожных сигналах я не мог.
– Увидишь. Возьми меня за руку. – Маэстро резко остановился и схватил меня за предплечье. – Я бы на твоём месте зажмурился.
Я был не на месте Маэстро и зажмуриваться не стал. Поэтому спустя мгновение заорал во весь голос, но не услышал своего крика.
Глава 19
Мир исчез. Мы оказались в каком-то хаосе мельтешащих цветных пятен. Пятна были материальны. Они пульсировали, набухали, лопались, разлетались на множество брызг, которые тоже становились пятнами и трепетали. Всё это летало вокруг с немыслимой скоростью. Казалось, что мы угодили на дискотеку в аду.
Маэстро изменился. Лицо его не было человеческим. Меня тащил за руку настоящий пожиратель. Куда он меня тащит⁈ Я что, рехнулся, довериться пожирателю в этом кошмаре⁈
– Вырвешься – пропадёшь здесь навеки, – прогрохотал голос у меня в голове.
И я, стиснув зубы, зашагал вслед за влекущей меня тварью.
Благо, долго идти не пришлось. Как-то вдруг взбесившийся калейдоскоп исчез, и мы оказались в обычном призрачном мире.
Я выдохнул.
– Что это было?
– Срезали путь, – сказал Маэстро и отпустил мою руку.
– Так происходит, когда ты исчезаешь?
– Да. Так. Соберись.
Я собрался. Огляделся. И сердце у меня нехорошо сжалось.
Разумеется, я узнал место. Оно находилось неподалёку от квартиры, которую я снимал. Мы стояли во дворе дома, где располагалась клиника Вадима.
– Это одно из мест, где «возносятся» души. – Маэстро выделил голосом слово «возносятся». – Ты, наверное, уже знаешь, что твои коллеги с чего-то решили схватить человека, который тут всем заправлял.
– Слы-ы-ышал… – протянул я, пытаясь собраться с мыслями.
– Артефакт остался внутри. Идём.
И Маэстро двинулся к дверям. Я, мучительно сглотнув, двинулся вслед за ним.
* * *
– Держишься? – крикнул Денис, обернувшись.
– Да! – завопила в ответ Ева. – На дорогу смотри!
– Ай, я вас умоляю! Что вам всем далась эта дорога? Как будто бы на ней столько всего происходит, что и глаз не отвести.
Ева тихонько заскулила, прижимаясь к Денису. Ей хотелось проснуться. И чтобы ничего не было. Нет, мотоцикл – это, конечно, круто. Кататься ночью – ещё круче. Не из-за этого сердце готово было провалиться в пятки. А потому что в десятке метров впереди летел пожиратель, указывая путь.
«Как можно в здравом уме довериться такому проводнику?» – думала Ева. Но ответа не находила. Всё, что ей оставалось – это цепляться за Дениса и уповать на то, что он – взрослый, опытный и надёжный видящий, на которого можно положиться. И который отвечает за неё головой. Так сказал Тимур, во всяком случае. Вероятно, поэтому Денис выдал Еве шлем. Сам о том, чтобы его надеть, кажется, даже не подумал.
И как у него глаза не слезятся на такой скорости? Как не продувает насквозь? Ева съёжилась за спиной, обтянутой кожаной курткой. Раньше думала, что байкеры их носят для красоты. Сейчас жалела, что у неё нет кожаной куртки.
Когда они уже приедут? На такой скорости – кажется, через весь город должны были пронестись десять раз!
И тут мотоцикл остановился. Как будто Денис её услышал.
Ева осторожно выглянула из-за его плеча. Пожиратель стоял перед ними, прямо на дороге; Денис прижал мотоцикл к обочине. Машин ночью было немного. А люди, которые в них сидели, пожирателя не видели, спокойно проезжали мимо. Ева им позавидовала.
Местность она не узнавала. За пределы своего района выбиралась нечасто.
– Здесь, – проскрипел пожиратель.
Голос у него был нечеловеческий. Как будто вообще не ушами слышишь. Как такое может быть, Ева объяснить не могла, но это было самым близким к тому, что чувствовала.
– Здесь Маэстро уходит под землю.
– Понял. – Денис слез с мотоцикла, подал руку Еве. – В подземелье мы пойдём через призрачный мир. Когда окажемся внизу, вернёмся в реальный. Тимур говорил, что туннели существуют. Просто, видимо, в реале входы и выходы давно засыпаны. Ничего не бойся. Хорошо?
– Подземелье? – Ева содрогнулась.
– Ну, да. Не доводилось бывать?
– Нет.
– Скучно живёте, молодежь… Ладно. Идём.
Денис крепче сжал её руку. И они шагнули в призрачный мир.
– Ой, – сказала Ева.
Дорога, здания, асфальт – всё исчезло. Вместо них вокруг появился лес. Стволы деревьев казались полупрозрачными, как будто вот-вот исчезнут.
Денис не удивился. Деловито огляделся и удовлетворённо сказал:
– Ага. – Шагнул в сторону, увлекая за собой Еву. – Осторожнее! Под ноги смотри.
Ева посмотрела и ахнула. Шла бы одна – посыпалась бы по ступеням вниз.
Ступени вели в каменный колодец. В отличие от деревьев, полупрозрачными они не выглядели. Каменные, очень старые, выкрошившиеся из-за непогоды так, что уже и ступенями не назовёшь – но ясная, чётко различимая конструкция.
– Частенько здесь лазит, скотина, – буркнул Денис.
Пожиратель тем временем скрылся в колодце.
– Да чтоб тебя, – прокомментировал Денис. – Давай, прекрасное создание – я вперёд, ты за мной. Если что – поймаю, не бойся. И даже если бы не ловил, это призрачный мир. Упадёшь – не расшибёшься.
– Так может быть, спрыгнуть тогда? – Ева подождала, пока Денис скроется в колодце, и принялась спускаться следом.
– Спрыгнуть можно хоть с Эйфелевой башни, – отозвался Денис, – если видишь, куда. А когда не видишь, приходится вот так, шаг за шагом пробираться. Что называется, почувствуй себя простым смертным.
Ступени как будто образовывались под ногами сами собой, по мере продвижения вперёд. Как будто возникали лишь там, где она могла их увидеть.
– А ты давно на этой работе? – Не сказать, чтобы Еву так уж волновал этот вопрос. Просто разговаривать было спокойнее, чем лезть в непроглядную темноту молча.
– Не очень.
– Ну, сколько лет?
– Едва за двести перевалило.
Ева обалдело замолчала. Денис рассмеялся.
– По сравнению с Мстиславой – пацан зелёный… Так, ну всё. Тут уже можно прыгать.
Ева посмотрела вниз. Увидела каменный пол и стоящего на нём Дениса. Но прыгать не рискнула, так и слезла по ступеням.
Пожиратель стоял перед ними. Поднял руку, указывая направление:
– Туда. Тут недалеко.
Денис нахмурился.
– А ты?
– Я не могу идти дальше. Хозяин закрыл нам вход в пещеру.
Денис усмехнулся.
– Логично. Погреб со жратвой надо запирать, чтоб дворовые собаки не лазили. Стой тут. И ты – ни с места. – Это он сказал уже Еве. – Сначала проверю, что за защита стоит.
В следующую секунду в руке у Дениса появилась сабля. Ева ахнула.
– Ух ты! Это настоящая?
– Настоящая тоже есть. Не мешай, пожалуйста.
Денис, держа саблю перед собой, медленно пошёл вперёд. По мнению Евы – в пустоту. И чему тут мешать, спрашивается?
А в следующую секунду она увидела. Пустота перед Денисом замерцала.
– Так и думал, – донеслось до Евы. – Повторяется! Старую обезьяну новым фокусам не выучишь… Иди сюда.
Ева подошла к нему. С опаской посмотрела на мерцание – оно было похоже на ядовитую паутину. Ева никогда не видела ядовитую паутину, но была уверена, что выглядеть она должна так.
– Самой простое – пробить защиту, – сказал Денис. – Я могу это сделать, но боюсь, что тогда Маэстро всполошится. Так что действовать будем аккуратно. Помню, поймали как-то мои орлы одного французишку. Сказали, кур из курятников таскал до того изящно, что ни одна не пикнула! Я не поверил, велел показать. Показал. Взаправду, не пищат. Допросил его, вором оказался. Из тюрьмы выпустили, чтобы в солдаты забрать. Кого только не держали во французской армии… Ладно, пустое. Сейчас, смотри: я эту дрянь аккуратно разрежу, край придержу. Тебе надо пробраться внутрь так, чтобы не задеть защиту. Задача ясна?
Ева поёжилась.
– А если задену?
– Будет неприятно. Ощущения – как будто с тебя заживо сдирают кожу. А потом, вероятнее всего, здесь появится Маэстро… В общем, лучше не задевай.
Ева посмотрела Денису в глаза в надежде, что тот шутит. Но он смотрел серьёзно.
– А что ты с ним сделал? – спросила Ева.
– С кем?
– Ну, с тем французом. Который в курятники лазил.
– Повесил, – удивился Денис. – Что ещё-то с ним делать? Всё, хватит болтать.
Он перехватил саблю и аккуратно провёл клинком по мерцающей преграде – вниз и влево, образовав треугольник.
Посыпались искры. Денис концом сабли отогнул треугольник в сторону. Сказал Еве:
– Лезь.
То ли оттого, что он понизил голос, то ли из-за истории о повешенном человеке, рассказанной так запросто, словно убивать – в порядке вещей, Еве стало жутко. Дениса, пять минут казавшегося веселым и беспечным, словно подменили. Теперь он смотрел серьёзно и настороженно. Ева поняла, что ослушаться не посмеет. Согнулась и полезла в треугольное отверстие.
Со страху проделала это так изящно, что сама удивилась. Денис скользнул вслед за ней. Получилось это у него, взрослого мужика, куда ловчее, чем у Евы. Но мысль о том, где он так насобачился, мелькнула на краю сознания, в следующую секунду стало не до неё. Ева увидела пещеру, о которой рассказывал Тимур.
Висящие на разных уровнях гамаки. И лежащих в них призраков.
Гамаки не качались, они будто застыли. И всё здесь выглядело застывшим, словно само время остановилось.
Ева оглянулась на Дениса. Прошептала:
– А они живы, вообще?
– Были бы живы – тут бы не оказались. Ладно, я тебя понял. Как призраки, они живы. Просто, насколько понимаю, погружены в себя. Пока не трогаешь, молчат… Идём. Которая тут твоя соседка?
Анастасия Феликсовна лежала ближе всех к выходу. Глаза были полуприкрыты. Не спит – но, кажется, и не бодрствует.
– Поговори с ней, – шепнул Денис. – А я пока попробую сам символ поискать. Чем чёрт не шутит, вдруг найду…
– А… А как с ней говорить?
– Да обыкновенно. Я лично для начала бы поздоровался. Юная барышня должна быть вежливой.
Денис отошёл. Ева помедлила. Потом обречённо сказала:
– Здрасьте.
Старуха, лежащая в гамаке, открыла глаза. Ева вздрогнула.
* * *
– По-моему, меня сейчас вырвет, – сказал я, когда мы с Маэстро вошли в больницу.
Здесь чувствовалось нечто, мягко скажем, невероятное. Если, например, призрачный отель дублировал в плане помещений настоящий (или, если точнее, настоящий отель повторял призрачный один в один), то с больницей ситуация была совершенно иной.
Больницу открыли, кажется, где-то в начале двадцатого века, но по каким-то мутным причинам довольно быстро закрыли, переоборудовав дом в жилой. Не то в Заднепровье на тот момент население было охренительно здоровым, не то жить было негде – в общем, факт оставался фактом.
Обычно в таких случаях прошлое исчезает, недолго подержавшись за воспоминания людей. Чем меньше этому прошлому лет, тем меньше оно держится. Если никаких зримых напоминаний не остаётся, так и вовсе рассосаться может за считанные недели или месяцы.
Но в той больнице случился Вадик. При всех своих тараканах, возможно, заведшихся позднее, он искренне хотел помогать душам и искренне верил, что путь лечения – единственно верный. Действовал он не так, как Мстислава, методом от противного, а по классике. Пришёл в больницу, осмотрелся, кивнул и начал на её базе оборудовать призрачную лечебницу.
Набрал персонал. Стал принимать пациентов. Поначалу всё шло хорошо, но потом внезапно реальную больницу закрыли, а палаты начали превращать в квартиры.
Не так уж трудно представить, что чувствует человек, глядя, как в дело его жизни не просто плюют, а испражняются. В такой ситуации можно поступить по-разному. Можно плюнуть самому и уйти пытать счастья в другой локации. Можно обвешаться гранатами и прыгнуть в окно городской администрации.
Вадик пошёл третьим путём. Он стал игнорировать бросившую ему вызов реальность.
Реальность, конечно, обалдела, однако против воли фанатика переть было затруднительно. Больница осталась в призрачном мире. Вся планировка здания сохранилась, несмотря на переустройства. И души продолжали возноситься (или не возноситься) отсюда.
Однако в дом таки заехали жильцы. Сам Вадим получил квартиру здесь. И сознания десятков людей не могли не воздействовать на призрачную реальность. В ней тоже появились квартиры…
Сейчас я стоял в коридоре, пытаясь унять поднимающуюся паническую шизофрению. Плевать, что такого термина не существует, торжественно ввожу его в оборот.
Если можно так выразиться, здесь было два призрачных мира. Больница и жилой дом. Они наслаивались друг на друга, перемигивались. Стены исчезали и появлялись. Внутренние двери в палаты менялись на металлические квартирные и наоборот.
Прямо скажем, нет ничего удивительного, что работающий тут десятилетиями человек несколько поехал крышей и продался злу.
– Сосредоточься на госпитале, – буркнул Маэстро, нетерпеливо пристукивая тростью по полу.
У него, похоже, с ориентированием на местности никаких проблем не возникало. Явно не в первый раз сюда захаживает. А может, просто, будучи призраком, воспринимает всё как-то иначе. Проводника получше у меня в любом случае не было, так что пришлось следовать советам этого.
Я глубоко вдохнул и сконцентрировался именно на той реальности, от которой веяло началом двадцатого века. Вцепился взглядом в выведенную на стене краской надпись: «Палата №1». Смотрел на неё до тех пор, пока надпись не прекратила мерцать.
– Ну? – метнул на меня взгляд Маэстро.
– Знаешь, мне не очень нравится твоя риторика, – сказал я.
– Чего?
– Того. Я тебе тапки носить не нанимался, между прочим. Разговор шёл о партнёрстве, которое подразумевает некое равенство. Так что скажу тебе то же самое, что сказали в военкомате одному моему знакомому по фамилии Нухимович: «Нукать дома будешь».
Против ожиданий Маэстро не разозлился. Напротив, справившись с удивлением, он улыбнулся и покачал головой.
– А ты зубастый. Мне это нравится. Можешь за себя постоять. Тогда и нечего жаловаться.
– Пардон? – не понял я посыла.
– Мужчина отличается от ничтожества тем, что живёт с достоинством в любых обстоятельствах. Те, кто требуют к себе какого-то особого отношения, не заслуживают зваться мужчинами.
– Интересная теория.
– Не теория, – мотнул головой Маэстро. – Вежливость – это маска для ничтожеств, которые боятся столкнуться со звериным оскалом реальности. Если у тебя есть достоинство, тебя невозможно ни оскорбить, ни унизить.
– Ладно, шкет, – пожал я плечами. – Усвоил. Чё стоишь-то? Пинка в жопу ждёшь? Бегом метнулся, показал, куда тут дальше.
Маэстро позеленел. Выждав несколько секунд, заставил себя улыбнуться одними губами и процедил сквозь зубы:
– Хорошо, Тимур. Мы друг друга поняли. Идём.
Ушли мы недалеко. Дверь во вторую палату открылась, и оттуда выплыла медсестра с подносом, на котором в специальных ячейках лежали таблетки.
Медсестре было, на вид, лет сорок. На полголовы ниже меня, густые чёрные волосы, смуглая кожа. Халат, заканчивающийся чуть выше колена, демонстрировал красивые ноги.
Нашему появлению женщина не удивилась. Улыбнулась, как старым знакомым, и пошла дальше по коридору. Вошла в седьмую палату. Маэстро молча вёл меня следом.
В палате лежала на койке одна старушка. Старушек и стариков в нашем деле всё-таки было подавляющее большинство, что не могло не радовать.
– Та-а-ак, – пропела медсестра, – как мы себя сегодня чу-у-увствуем? Ваши таблеточки.
Интересные у них тут порядки. Обход с таблетками посреди ночи.
– Деточка, – проскрипела старушка. – А где ж доктор-то? Он мне сегодня операцию обещал.
– Доктор, к сожалению, очень занят. Но когда освободится…
