Текст книги "Всадник на рыжем коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– Значит, мы можем слегка расслабиться и перестать вбрасывать в Сеть страшилки вроде двух вчерашних? – поинтересовался я, чтобы проверить свои догадки.

Командир «Яровита» отрицательно помотал головой:

– Расслабляться слишком рано – Разумовский умен, опытен и хитер. Стоит дать малейшую слабину, и он уйдет. Поэтому сегодня ты выложишь следующий ролик, который поставит на уши таможню с погранцами и почти обнулит шансы Паши-Пулемета свалить за кордон. А завтра заглянешь на сайт студентов РУДН и поделишься со сверстниками установочными данными обо всех сотрудниках ЧВК «Орион»!

В том, что ролик, подготовленный по материалам, отснятым во время последней командировки первого взвода, хорошенечко встряхнет таможню с погранцами, я был уверен на все сто процентов. Ведь пятнадцатиминутная нарезка и закадровый текст знакомили зрителей с налаженной технологией переправки афганской наркоты через границу между Казахстаном и Россией. Запись начиналась, как хороший боевик – с картинки, демонстрирующей Каспийское море с высоты птичьего полета, стремительного скручивания трех с лишним десятков парашютов к двум военным кораблям, дрейфующим борт о борт, и молниеносного захвата палуб. Не менее интересным было и продолжение. Правда, команду казахского ракетно-артиллерийского катера «Сарыарқа» проекта «Барс-МО» брали предельно гуманно и сходу отправляли в медикаментозный сон, зато с их коллегами на ракетном катере «Ступинец» не церемонились от слова «вообще». Поэтому очень быстро взяли корабли под контроль, добились полного взаимопонимания с их командирами и нашли целую тонну героина! А потом продолжили раскручивать участников преступной цепочки на откровенность, выясняя фамилии должностных лиц, обеспечивающих бесперебойную работу канала поставки.

Как водится, не обошлось и без эффектного финала – дав зрителям как следует насладиться стремительностью, неудержимостью и жесткостью сослуживцев, ролик переключился на прозу жизни. В смысле, показал, как ломает наркоманов без дозы, дал возможность полюбоваться теми, кто опустился до самого дна, во всей их неприглядной «красоте», а потом убил цифрами. Предельно понятно и образно пересчитав тонну порошка в человеческие жизни. По среднестатистическому курсу, включающему в себя весь промежуток существования любителей такого вида удовольствия от первой и до последней дозы.

В общем, выкладывать этот материал было НАДО. Хотя бы для того, чтобы еще раз попробовать достучаться до колеблющихся. А делиться установочными данными со студентами РУДН можно было и в режиме инкогнито. Однако я согласился сделать и то, и другое. Просто потому, что не хотел лишаться возможности оценивать ситуацию со стороны и вынуждать Большое Начальство придумывать более сложные способы манипуляции мной-любимым.

Пока я ворочал в голове не самые приятные мысли, Валет успел ответить на какой-то вопрос Химика. А потом снова повернулся ко мне и усмехнулся:

– Кстати, у меня есть еще две интересные новости. Первая, если можно так выразиться, местного значения. Вторая – значимее на пару порядков. С какой начинать?

– С той, которая значимее… – не задумавшись ни на мгновение, ответил я.

– Этой ночью директор ФСБ и глава МВД пытались наехать на министра обороны. Напомнили содержание статьи двести восемьдесят третьей УК РФ «Разглашение государственной тайны» и заявили, что всех виновных в сливе секретной информации в интернет, включая тебя и Татьяну Голикову, надо немедленно привлечь к уголовной ответственности. Однако, изучив пакет представленных документов, согласились с тем, что Министерство Обороны имеет полное право привлекать внимание общественности к подвигам военнослужащих своих спецподразделений, и отозвали претензии. А после того, как изучили подробнейший отчет аналитиков, сравнивших КПД работы сотрудничающего с нами гражданского блоггера с аналогичными показателями пресс-центров МВД и ФСБ России, признали, что наш подход заслуживает самого пристального внимания…

'А вот и еще один рычаг давления: пакет документов, появившийся из ниоткуда, при необходимости благополучно испарится… – мысленно отметил я. Но показывать проснувшееся беспокойство и не подумал – сделал вид, что принял эту новость к сведению, и поинтересовался второй.

Крошечная заминка перед следующей фразой, которую озвучил Валет, дала понять, что какая-то реакция ожидалась. Впрочем, обдумывать сложившуюся ситуацию я собирался вечером, перед сном. Так что вслушался в то, что мне говорилось:

– Я только что обломал всех неженатых мужиков «Яровита»: подписал рапорт Росянки о ее переводе в твое отделение, а Робокопа – в четвертое отделение первого взвода. Так что у тебя появился постоянный напарник!

У Химика отвалилась челюсть. В прямом смысле – он ошалело открыл рот и вытаращил глаза. Пришлось проявлять милосердие и добивать:

– Она пришла в подразделение намного раньше меня. Значит, у них было море времени на ухаживания. А сейчас поздняк метаться!

– Так она не реагировала ни на что на свете!!! – взвыл айтишник, явно уязвленный до глубины души. Объяснять ему, что между мной и Росянкой приличная разница в возрасте, чисто платонические отношения и так далее не было никакого желания, поэтому я промолчал. Зато заговорил Валет:

– Не мы выбираем, а нас. И с этим приходится мириться…

Судя по выражению глаз, соглашаться с этой сентенцией Химик был не готов. Но это были чисто его проблемы. Так что я еще немного пообщался с начальством, потом написал девчонкам довольно развернутое письмо, отдал его на проверку, дождался отправки и со спокойной душой отправился тренироваться…

…Постоянная напарница заглянула в зал для единоборств без четверти двенадцать, увидела, что я уже тренируюсь, и унеслась переодеваться. Вернулась через считанные минуты, подошла поближе и поинтересовалась, в курсе ли я последних изменений в штате четвертого взвода. Я, развлекавшийся с борцовским мешком, обреченно кивнул, провел еще один бросок с выходом в маунт и добиванием, а потом притворно ужаснулся:

– Валет заявил, что это решение обломало всех неженатых мужиков «Яровита». А Химик чуть не вцепился мне в глотку!

– И теперь ты, конечно же, начнешь шарахаться от темных коридоров, заброшенных тупиков и пустых душевых? – почувствовав, что я придуриваюсь, хихикнула она.

– А что мне остается делать? Двух-трех твоих ухажеров я бы еще, наверное, вырубил, но с такой толпой точно не справлюсь…

– Дай, я тебя пожалею! – состроив сочувствующее выражение лица, предложила она, притянула меня к себе, обняла, чуть довернула вправо и вложила в руку крошечный бумажный прямоугольник.

Серия жестов, продемонстрированная в ответ на безмолвный вопрос, не оставила простора для фантазии, поэтому я развернул записку и уважительно хмыкнул – она оказалась написана карандашом, цвет которого был ненамного темнее бумаги, и очень-очень мелко. Тем не менее, читал я ее, стоя так, как поставила Росянка:

«Моя мама была идейной содержанкой. Мужиков меняла настолько часто, что я не успевала запоминать их имена и фамилии. Зато прекрасно помню лица тех, кто клеился не только к ней, но и ко мне. На карате я записалась в девять лет. После того, как чудом избежала насилия. Выбрала самый жесткий стиль и стала тренироваться, как проклятая. Тем более, что возвращаться в ненавистный дом не хотелось, а тренер вел три группы подряд. Увы, с тринадцати на меня начали обращать внимание мальчишки постарше, так что следующие четыре года я нарабатывала вполне конкретный боевой опыт. В итоге настолько зациклилась на желании стать сильной и независимой, что поступила в военное училище. Но там знойных мачо оказалось в разы больше, чем на гражданке, и каждый мнил себя мастером осад. Я надеялась, что полегчает после выпуска, но ошиблась: в любом военном городке мужики, дуреющие от однообразия службы, либо бухают, либо волочатся за бабами. Да, можно прятаться на базе. Но в „Яровите“ девушек очень немного, а не замужем только я, Афина и Мадонна. В общем, я до смерти устала жить в постоянном напряжении. А рядом с тобой СПОКОЙНО. Во всех смыслах этого слова. И это спокойствие – самое лучшее, что я могу получить за помощь в подготовке к твоему возвращению в Большой Спорт…»

Я представил себя в описанной ситуации и пришел к выводу, что жаждал бы того же самого. Поэтому коротко кивнул в знак того, что счел объяснения убедительными, влез в память «Амика», открыл папку с записями поединков лучших бойцов ММА и отправил Росянке заранее подготовленный файл:

– Это нарезка из выступлений Кавати Эйдзи по прозвищу Вспышка, которого ты…

– Так, стоп, он же тяж! – перебила меня она.

– Я, увы, тоже… – вздохнул я и ответил на вопрос, появившийся во взгляде собеседницы: – Два последних месяца рос, как на дрожжах, и за счет этого набрал шесть килограммов. Сгонять не вариант – нечего…

– Засада, однако! Ведь тебе придется рубиться с противниками, которые весят далеко за сотню! А если вспомнить о том, что тебя заставят пробиваться вверх со дна рейтинга, то…

– В последнем я сильно сомневаюсь: после боя с Махмудом Наджи мой генеральный спонсор довольно близко сошелся с владельцем «Овердрайва», так что с вероятностью процентов в девяносто меня подпишут на бой с кем-нибудь из середнячков…

–…а самый опасный ударник этой категории – Кавати Эйдзи?

Судя по уверенности, с которой Росянка рассуждала о тяжеловесах «Овердрайва», бои с их участием она смотрела с завидной регулярностью. Поэтому рассказывать о том, что этот мастер является четвертым даном по Годзю-рю и практически все выигранные бои заканчивает нокаутами, я поленился и сразу перешел к тому, что считал значительно важнее:

– Я не считаю его особо опасным. На мой взгляд, большинство его побед заработано очень толковой игрой на самолюбии противников и грамотным использованием имеющихся преимуществ. Посуди сама, со дня подписания контракта на бой и до выхода на канвас он и его команда изобретательно давят на слабости оппонентов, вынуждая согласиться начать поединок с близкой дистанции. И те дурачки, которые не ведутся на эти провокации, оказываются в изначально проигрышных условиях. Ведь за месяц-полтора подготовки освоить так называемое «какиэ кумите» на хорошем уровне абсолютно нереально, а Кавати Эйдзи им живет с самого детства. В результате любое движение бойцов, согласившихся повоевать на чужом поле, встречается одной из десятков идеально отработанных комбинаций, а последующий шквал очень быстрых и очень жестких ударов на минимальной дистанции почти всегда заканчивается добиванием.

Росянка пожала плечами:

– Ничего удивительного: какиэ кумите – своего рода шахматы ближнего боя. И куда бы ты не качнулся или не направил удар, мастер этого вида поединков воспользуется «подарком» и вывернет ситуацию в свою пользу!

– Так и есть! – согласился я. – Поэтому единственная рабочая тактика ведения боя против этого японца выглядит так: прощупывание его защиты с дальней или средней дистанции, заход в ноги и работа в партере. Само собой, для тех, кто это умеет и достаточно быстр, чтобы не нарваться на чудовищный удар коленом или встречный апперкот!

На самом деле я видел и другие варианты, но не хотел растягивать теоретическую часть тренировки до бесконечности:

– В общем, мимо него мне к титулу не пройти. А ты – естественно, в потенциале – способна помочь в наработке тактики противодействия. Ведь у вас похожая база, разница в росте менее двух сантиметров, а существенный недостаток массы ты можешь компенсировать скоростью и моделированием условий, в которых она не пляшет. В общем, ближайшие пару месяцев ты будешь перенимать манеру движения этого японца, корректировать ударную базу, повышать скорость выполнения элементарных комбинаций и учиться работать «лапами». А когда закончится или более-менее поутихнет война с Пашей-Пулеметом, я закажу тренерам что-то вроде учебного курса по какиэ кумите, и мы сосредоточимся на «шахматах».

Как и следовало ожидать, после этих слов блонда недоуменно выгнула одну бровь:

– Ты что, решил поиграть на том самом поле, на котором у Кавати Эйдзи есть преимущество⁈

– В данный момент я это не потяну. Но считаю, что должен быть готов к любым сюрпризам.

Успокоенная Росянка расслабила плечи, открыла полученный файл, запустила воспроизведение, секунд двадцать-двадцать пять смотрела, как двигается Кавати, а потом расфокусировала взгляд:

– Да, пожалуй, я двигаюсь похоже.

– Значит, берешься? – на всякий случай уточнил я и был вынужден уходить от серии легких, но очень быстрых ударов, отдаленно напоминающих то, что исполнял японец на крошечном экране:

– Я-кажется-уже-сказала-что-помогу!!!

Глава 7

20 мая 2041 г.

…На вибросигнал боевой тревоги я среагировал, как полагается – вылетел из-под одеяла чуть ли не на первой космической скорости, натянул шлем и тактические очки, синхронизировал все это добро с «Атакой» и подключился к тактическому каналу связи, пиктограмма которого призывно замигала в поле зрения. Всем остальным, начиная с визита в туалет и заканчивая сборами согласно полученному буквенно-цифровому коду, занимался, слушая голос оперативного дежурного. При этом, вроде бы, особо не тупил, но к лифту все равно примчался вторым.

Пока кабинка спускалась на уровень с гаражами, чувствовал себя детской игрушкой – ткнув в нужный сенсор, Росянка заставила меня сделать полный оборот вокруг своей оси и предельно внимательно проверила все, что в принципе можно было проверить. Потом удовлетворенно хлопнула по плечу, дождалась открывания дверей и рванула в сторону боксов нашего взвода.

Не ошиблась и с выбором квадроцикла: подбежала к нужному по прямой, закрепила на багажном отделении кофр со снайперской винтовкой, отключила зарядное устройство, захлопнула лючок, запрыгнула на переднее сидение, завела движок, посмотрела на меня в правое зеркало заднего вида и сорвала машину с места.

Первые несколько минут я, как дурак, оценивал манеру езды. А когда понял, что эта конкретная блондинка могла бы дать фору даже Настене, вывел на тактические очки миникарту, оценил взаимное положение дружественных меток, стремительно расползающихся по лучам подземных коридоров, и пришел к выводу, что наша боевая двойка покинет базу одной из первых. Правда, гордиться собой и Росянкой удавалось не так уж и долго – буквально через тридцать секунд к начинающемуся действу подключился координатор, принудительно изменил режим воспроизведения тактической информации и показал нам трехмерное изображение ничем не примечательного участка тайги.

Пока я залипал на рельеф категории «черт ногу сломит», из правого нижнего угла картинки вытянулась зеленая линия и оборвалась под самой высокой возвышенностью. Еще через мгновение на вершине последней появилась фиолетовая точка, половину десятого и тринадцать часов соединил алый пунктир с двумя плавными изгибами, а в наушниках зазвучал густой раскатистый бас «Яровита» с говорящим позывным Шаляпин:

– Напоминаю, что в четыре двадцать три по местному времени сканеры системы контроля и наблюдения «Невод» подали первый сигнал тревоги, зафиксировав пересечение границы охраняемой зоны внедорожником, в котором перевозятся экспортные модификации ПЗРК «Верба-3». Спутники слежения, включившиеся в работу, уловили отклики еще трех групп спецмаячков и взяли под постоянный контроль все четыре машины…

Как я понял, собрав в общую кучу объяснения оперативного дежурного и координатора, вся территория в радиусе доброй сотни километров от подземного города была усеяна всевозможными датчиками и многоспектральными сенсорами, контролировалась со спутников, висящих на геоцентрической орбите, и была разбита на отдельные квадраты, доступ к которым обеспечивался с помощью подземных тоннелей. Хватало и более «активных» сюрпризов – вдоль проселочных дорог, просек, крупных оврагов и рек были смонтированы дистанционно управляемые боевые модули, на ряде возвышенностей имелись замаскированные средства противовоздушной и противодесантной обороны, а непосредственные подступы к базе были превращены в одно сплошное «поле чудес». Однако незваные гости где-то нарыли совершенно секретную информацию, поэтому ехали по бездорожью, почти не попадая в поле зрения оптики беспилотников. И, что самое главное, ломились не к самой базе, а к менее защищенным зонам, из которых можно было отстреляться по самолетам, летящим по так называемому аэродромному кругу!

Теоретически система обороны охраняемой зоны и подразделение «Яровит» могли переварить и не такое. Однако третий и четвертый взводы воевали в Москве, второй еще не вернулся из командировки, а перекрыть все уязвимые области силами одного первого было, увы, нереально. Поэтому командование «Яровита» припахала к операции всех, кого смогло, включая инструкторов и такую несыгранную пару, как наша. Правда, «слабые звенья» отправляло на подстраховку. То есть, в места, в которых гости должны были появиться с наименьшей вероятностью.

Несмотря на то, что шансы нашего участия в боестолкновениях стремились к нулю, я не расслаблялся ни во время гонки на время по тоннелю, ни на точке. Более того, поднявшись по вертикальному колодцу в хорошо замаскированный типовой наблюдательный пункт, проверил состояние всех четырех выходов, нашел в соответствующем архиве «Атаки» карточку ориентиров для этой точки, убедился, что рисунок и указанные расстояния соответствуют тому, что видно через бойницы, дослал патрон в патронник и т. д. Росянка тоже не бездельничала – сдвинула в сторону настенную фальшь-панель, активировала спрятанный под нею экран, вывела на него картинку с камеры спутника, висящего над нашим квадратом, собрала винтовку, заняла позицию для стрельбы по сектору, в котором должны были появиться цели, и припала к оптическому прицелу.

Первые минут пять-семь после завершения всех подготовительных мероприятий мы с ней пялились на большой экран, следили за алыми точками, суетливо дергающимися в разные стороны, но постепенно приближающимися к местам других засад, меняли режимы отображения информации, чтобы увидеть тот или иной участок местности не в схематическом, а в реальном изображении, и обменивались мыслями по поводу того бардака, который должен твориться на КДП аэродрома. Потом все вражеские метки изменили направление движения, зачем-то повернув на северо-восток, и в тактическом канале раздался рык командира первого взвода:

– Они заметили, что изменилось направление ветра, и уходят под него! Проверьте номенклатуру вооружений, которыми торговал или планировал торговать Паша-Пулемет!!!

Следующие секунд сорок пять я, кажется, даже не дышал. А когда услышал матерную тираду одного из аналитиков, зябко поежился.

– Что там, Тапер⁈ – прервал его Валет и добился более вразумительного ответа:

– В августе тридцать шестого специалисты одной из лабораторий Разумовского принимали активное участие в ликвидации последствий теракта в Львовском НИИ эпидемиологии и гигиены. Через несколько часов после взрыва в двух местных сетевых изданиях появились статьи о хищении веществ, которые могут быть использованы для создания биологического оружия. Однако волна репостов по какой-то причине оказалась на два порядка меньше расчетной, а реальные результаты расследования уголовного дела были засекречены.

Я закрыл глаза, представил себе последствия использования какого-нибудь боевого вируса и потерял дар речи – перед внутренним взором возникла невероятно реалистичная картина мертвого современного города! Обшарпанные дома, глядящие друг на друга темными провалами запыленных стекол; ржавые остовы автомобилей, брошенных владельцами как попало и где попало; обрывки тряпья и бумаги, гонимые ветром по потрескавшемуся асфальту; парки, вместо привычной растительности покрытые пятнами бурой жижи; провода, провисшие до земли – все, на что падал взгляд, ощущалось мертвым. Причем мертвым окончательно и бесповоротно. А все вместе пугало до дрожи в коленях! Надо ли говорить, что я на какое-то время потерялся в пространстве и не сразу среагировал на оклик? Впрочем, та же самая фраза, повторенная еще раз, все-таки вернула меня в реальность. И даже помогла начать соображать:

– Раздор, ау-у-у!!! С тобой все в порядке⁈

– Вроде, да… – ответил я не без труда заставив себя отвлечься от созерцания привычных геометрических фигур, сменивших апокалиптическую картину. – А что?

– От тебя вдруг потянуло какой-то стылой жутью! – буркнула напарница, немного поколебалась и зачем-то добавила: – Я даже испугалась.

– Понял, что после гибели Мораны и предательства деловых партнеров Паша-Пулемет может пойти вразнос. Потом представил себе последствия применения биологического оружия и перестарался с реалистичностью. Теперь стараюсь развидеть придуманную картинку, но пока не получается.

– Не, нам такое счастье не нужно! – воскликнула она и прикипела взглядом к большому экрану, на котором появилась косая черта, отсекающая все вражеские метки и большую часть зеленых. Еще через пару-тройку секунд ожили наши гарнитуры. И «порадовали» басом Шаляпина:

– Бросайте винтовку, доставайте противогазы из хранилища, открывайте ближайший выезд из тоннеля и спускайтесь к квадроциклу. Остальное объясню по дороге…

…Гнать квадрик на полной скорости, в предрассветных сумерках и ориентируясь на чужие подсказки, я бы точно не смог. А Росянка без колебаний давила на акселератор, и мощная машина, тихонечко завывая движком, перелетала через мелкие ручейки и овраги, объезжала буреломы, буераки и скальные выходы, взбиралась по крутым склонам холмов и съезжала в низины. Увы, Шаляпин, ведущий нас по карте и изображению с камеры спутника, видел только общую картинку, поэтому задавал только общее направление, что вынуждало напарницу то и дело бросать четырехколесного зверя из стороны в сторону, пригибаться, чтобы не напороться на нижние ветви деревьев, и периодически экстренно тормозить. Тем не менее, мы с каждым мгновением приближались к границе зоны, в которую нельзя было запускать бойцов Паши-Пулемета. И, вроде бы, успевали.

Впрочем, абсолютной уверенности в последнем у меня не было и быть не могло – для того, чтобы удержаться на квадрике в полуприседе и вовремя гасить рывки напряжением ног, требовались не только внимание, недюжинная сила, выносливость и реакция, но и везение. В результате смотреть на миникарту удавалось раз в сто лет. И, как правило, мельком. А Шаляпин, гад, периодически нас накручивал. Сначала сообщил о «сходе с дистанции» боевой двойки Черепа и Колуна, преследовавших «наших же» клиентов. Уточнив подробности у их координатора, «порадовал» известием о том, что парни пытались перепрыгнуть «вроде бы неширокий овраг», но не долетели до противоположного края, со всей дури воткнулись в склон и здорово поломались. Еще через несколько минут оповестил сразу о двух чем-то похожих авариях, а еще через три-четыре озвучил результаты последнего прогноза аналитиков, согласно которым внедорожник, приблизившийся к виртуальной границе сильнее всего, сможем остановить только мы. Если, конечно, поторопимся!

В этот момент Росянка обложила его трехэтажным матом и спросила, как, по его мнению, мы можем ехать быстрее, если и без того выжимаем из машины все возможное?

Я тоже задал вопрос – поинтересовался, почему не подняли ударные вертолеты. И получил ответ, не добавивший нам настроения:

– А какие гарантии, что у этих уродов нет сообщников на аэродроме? Один звонок или текстовое сообщение – и головная машина может дать по тормозам, выгрузить пусковую установку и запустить боеголовку не в сторону летного поля, а перпендикулярно направлению ветра. Да, в таком случае заражение начнется немного позже, но все равно начнется. Поэтому тревогу по гарнизону командование еще не поднимало. И не поднимет до тех пор, пока есть шансы предотвратить применение этой дряни!

– Тогда чем вы там занимаетесь⁈ – взбесилась напарница, отправляя квадрик в очередной короткий полет через яму рядом со здоровенным выворотнем. А когда машина благополучно приземлилась на все четыре колеса и продолжила сумасшедшую гонку, продолжила наезд: – Смотрите прикольную киношку⁈ Делаете ставки⁈ Чешете яйца⁈

Шаляпин выдал серию очередных подсказок, дождался, пока мы выедем на небольшой плес, и отшутился:

– Кто чем. Я вот общаюсь с парочкой счастливчиков, заинтересовавших богиню Удачи, а аналитики качают петабайты инфы с архивов дорожных камер региона и прогоняют их через специальные программы. Кстати, отнюдь не безрезультатно: обнаружены записи, по которым можно определить примерную нагрузку на шины всех четырех внедорожников и сделать кое-какие выводы.

– А поконкретнее можно⁈ – устав от его словоблудия, гневно рявкнула она.

– Можно. С вероятностью в девяносто семь и три десятых процента машины не бронированы от слова «совсем». Зато в каждой по три бойца, по две «Вербы» и что-то относительно легкое вроде 82-миллиметрового бесшумного миномета 2Б25 или его современных аналогов – эти изделия компания Паши-Пулемета продавала за границу тысячами штук…

– Предельная дальность стрельбы первого миномета всего тысяча двести метров. А его последняя модификация шарашит в три раза дальше! – буркнула Росянка и заставила координатора фыркнуть:

– Ты удивишься, но наши аналитики в курсе. Поэтому провели линию, рассчитывая на худший из возможных сценариев. Что, впрочем, не отменяет необходимости остановить стрелков как можно ра-…

Провал под передними колесами квадрика появился совершенно неожиданно – мы вломились в кусты, за которыми, согласно 3-D карте, должен был начаться пологий спуск, поросший молодыми березками, и внезапно зависли в воздухе над оврагом глубиной метра три и шириной порядка восьми-девяти! Будь противоположный склон чуть ниже, а сам овраг ориентирован перпендикулярно нашему курсу, полет закончился бы более-менее нормально, но не повезло ни с первым, ни со вторым – мы летели под углом к склону, возвышавшемуся над нами как минимум на полтора человеческих роста, а наша машина плавно заваливалась на левое переднее крыло!

Хотя слово «плавно», вне всякого сомнения, подходило лишь к моему восприятию происходящего – Росянка, вцепившаяся в руль, все так же стояла на подножках на полусогнутых ногах и смотрела вперед! Впрочем, разжимать пальцы она начала за миг до того, как я подхватил ее под мышки, заорал «Отпускай!!!» и как следует оттолкнулся. Но на этом ее более-менее осознанные действия закончились, а я продолжил рвать жилы, пытаясь превратить беспорядочное вращение двух сцепленных тел в более-менее управляемый полет и не поломаться при ударе о приближающийся склон. Поэтому в момент отрыва от движущейся опоры дал чуть больше импульса на левую ногу, по очень хитрой траектории прижал напарницу к себе, на мгновение изогнулся, как кошка, подработал левой рукой, чтобы начать вращение в нужную сторону, а за миг до удара прижал к себе «балласт» и зафиксировал его ногами.

Страховка обеими руками получилась в разы жестче, чем хотелось бы, но все равно получилась – да, я на несколько мгновений потерял способность дышать, но не поломался, не отключился и не перестал контролировать происходящее. Поэтому вжал левую ладонь, упакованную в тактические перчатки, в не такую уж и мягкую почву, слегка стабилизировал скольжение на спине, прикрытой разгрузкой, и начал тормозить подошвами ботинок. На такую мелочь, как боль от соприкосновения с автоматом, шарахнувшим по плечу, внимания не обратил – старался выжить сам и удержать на себе Росянку. К сожалению, набранная инерция, неровности склона и «помощь» напарницы, судорожно пытавшейся сгруппироваться, кинули нас в боковое вращение. И пусть я успел прижать к себе ее голову, первый кувырок получился не очень удачным – блонда настолько сильно приложилась правым боком и правым бедром, что вскрикнула! Зато второй удалось погасить и перевести его в скольжение на моей спине и подошвах ботинок. А потом мы, наконец, начали замедляться и с божьей помощью остановились.

Первые несколько мгновений после этого меня дико раздражало гудение в наушниках шлема и слишком медленные движения Росянки, вроде как, пытавшейся повернуть голову, чтобы посмотреть на меня. Но потом этот странный выверт в восприятии окружающего мира сошел на нет, и я понял, что слышу голос Шаляпина, пытающегося до нас докричаться. Тем не менее, первым делом спросил у напарницы, как она себя чувствует. И параллельно напряг и расслабил мышцы рук, ног и корпуса, чтобы проверить, не поломался ли сам.

«Тестирование всех систем» показало, что обошлось без переломов. А обращать внимание на боль от ушибов я перестал еще в далеком детстве. Затем подала голос Росянка, здорово удивив адекватностью поведения и сосредоточенностью на боевой задаче: вместо того, чтобы начать истерить, попробовать выяснить, что это было, или сосредоточиться на не самых приятных ощущениях, она обошлась несколькими короткими, но предельно информативными предложениями:

– Переломов нет. Зато болит и кружится голова. А еще прилично тошнит, есть шум в ушах и слабость. До расчетной точки менее километра. Беги один – если оклемаюсь, то догоню.

Я поправил тактические очки, кинул взгляд на карту, убедился в том, что до узенького конуса наиболее вероятных курсов «нашего» внедорожника действительно недалеко, встал, покрутил головой, проверил состояние оружия и сорвался на бег. А когда добрался до гребня склона и вломился в лес, услышал в наушниках спокойный голос подруги:

– Здесь Росянка! Мы влетели в овраг. Квадрик в хлам. У меня, вероятнее всего, сотрясение. Раздор продолжает движение на своих двоих…

…Последние пять-семь минут метаний по пересеченной местности дались сложнее всего. Не физически – морально: урод, управлявший внедорожником, дважды менял направление движения, а подходить к его машине с подветренной стороны как-то не хотелось. Ведь при применении биологического оружия противогаз, который болтался у меня за спиной, мог дать лишь иллюзию защиты. Тем не менее, при активной помощи одного из аналитиков, подключившихся к каналу группы и в режиме реального времени пересчитывавшего вероятности следующих коррекций курса джипа, удалось определиться с местом встречи и найти подходящее укрытие. А через считанные минуты с юго-юго-запада послышался рев двигателя.

Особенности рельефа местности, в которой я затаился, не оставляли особого выбора траектории движения довольно габаритного «Лендкрузера» с усиленной подвеской, увеличенным клиренсом и нестандартной резиной. Нет, спуститься по очень пологому склону холма, поросшего густым лесом, можно было практически где угодно. Но только в режиме черепахи и петляя через каждые десять метров. А более-менее быстро можно было проехать только вдоль пересохшего русла ручья. Тем более, что оно был достаточно узким, чтобы прятаться под кронами, а бурая прошлогодняя листва, устилающая «проезжую часть», выглядела ровной, как тартановое покрытие.