Текст книги "Каменный клинок"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6. Кириллов

– Миша-а-а!!! – судя по тембру голоса, Лариса готовилась устроить очередную истерику, и Кириллов, остановившись у бортика, мрачно посмотрел на жену.

– Чего?

– Как это «чего»? – возмущенно оглянувшись на стоящего с каменным лицом телохранителя, она набрала воздух в легкие и затараторила: – Что с тобой происходит, а? За последний месяц ты ни разу не сводил меня в ресторан, не подарил ни одного, самого завалящего подарка; я уже забыла, когда мы с тобой ходили по магазинам; на мои предложения съездить в театр или оперу ты отвечаешь отказом. Ты даже не заметил, что я сменила прическу и покрасила волосы! Я для тебя вообще существую?

– У меня проблемы. Довольно серьезные. И мне сейчас не до оперы, дорогая… – стараясь держать себя в руках, спокойно пробормотал Михаил Вениаминович. И тут же хмуро посмотрел на охранника. Тот правильно понял намек, и через мгновение исчез в доме. – И потом ты слегка перегибаешь палку – если я не ошибаюсь, мы с тобой ездили в Милан в прошлые выходные…

– Ой-ой-ой! Тоже мне, поездка! – скривилась Лариса. – В квартал высокой моды ты заезжать не захотел, так как «устал»; все время ужина общался с каким-то хмырем, а на меня даже не посмотрел; на показ мод пойти отказался!

– Я же говорил, что поездка деловая? – понимая, что жену переубедить невозможно, Кириллов все-таки пытался ей что-то объяснить. – И потом неужели посещение магазинов с тряпьем – это обязательная процедура? Тебя вообще что-нибудь, кроме шмоток и цацек, в этой жизни интересует?

– Ну, вот, приехали! Сейчас ты начнешь попрекать меня моими драгоценностями, салонами красоты, косметикой… – Лариса выпятила нижнюю губу, закатила глаза вверх и тяжело вздохнула: – Женщина должна быть в форме! Двадцать четыре часа в сутки! А чтобы быть в форме, ей надо чувствовать себя на все сто! А как прикажете это делать, если на тебе блузка столетней давности? Или не накрашены ресницы?

– Да красься, сколько влезет! – не выдержал Кириллов. – Проблемы у нас, понимаешь? Тебе нравится тут жить? А если ты всего этого лишишься? Готова перебраться в Саратов, в панельную пятиэтажку? В район, где НЕТ косметологов, парикмахеров и визажистов? Готова носить белье саратовского пошива? А? Что замолкла-то?

– К-как саратовского? – в округлившихся глазах супруги появились слезы. – У нас конфискуют дачу? Я же говорила – давай оформим ее на маму!!!

– Какая разница, на кого оформлять? Если я не решу тех вопросов, над которыми думаю, нам не дадут жить даже в России… И тогда не будет ни квартала высокой моды, ни поездок в Лондон, ни отдыха на Мальдивах… И мама тут тебе не поможет…

– Проблемы серьезные? – испуганно пробормотала Лариса. – Может, им денег дать?

– Кому? Проблемам? – Кириллов ошарашено посмотрел на жену.

– Каким проблемам? Тем, кто их создает!

– Эх, если бы это все можно было решить с помощью денег…

– Говорила я тебе – не лезь в криминал! И мама, кстати, твердит то же самое!

Бедная, она так за нас волнуется…

– Какой нафиг криминал! – Михаил Вениаминович понял, что начинает закипать. – И причем тут твоя мама? Кстати, чтобы ей жилось спокойнее, я предлагаю перестать посылать ей деньги – она же получает пенсию? Честно заработанную за долгую трудовую жизнь. Зачем ей наши подачки? Опять же, меньше причин для того, чтобы волноваться…

– Ты вообще понимаешь, что несешь? – взвизгнула возмущенная до глубины души женщина. – Мало того, что ты не хочешь, чтобы она жила с нами, так еще и пытаешься лишить ее последнего куска хлеба?

– Ничего себе «последний кусок»! – хмыкнул Кириллов. – Сколько ты ей перевела в январе? Десятку евро? А, вспомнил: восемь, три, шесть и еще раз три… Да и в прошлые месяцы ты о ней заботилась не меньше… Куда ей столько? В ее возрасте пора думать о вечном…

– Хам! Невежа! Между прочим, это моя мать!!!

– Заткнись! – почувствовав, что дошел до ручки, рявкнул Михаил Вениаминович. – Дискуссия окончена! У нас проблемы, и пока я их не решу, тебе придется сидеть дома и довольствоваться тем, что тут есть. И еще – следующая истерика закончится аэропортом – полетишь домой, к маме. Вопросы?

– Ты… меня не любишь… – залившись слезами, Лариса развернулась на месте и быстрым шагом направилась к дому…

– И угораздило же меня повестись на эту пустышку… – дождавшись, пока за женой закроется входная дверь, пробормотал Кириллов и оттолкнулся от бортика. – С ней даже поговорить не о чем…

Глава 7. Шарль

Кириллов не обманул – это был он. Совершенно точно. Чуть повзрослевший, немного изменившийся, но, без сомнения, Коренев Олег Геннадьевич. Человек, запись боя которого Шарль просмотрел раз двести. Если не больше. И о встрече с которым думал уже больше четырех месяцев.

– Это он, босс! – выдохнул сидящий рядом Этьен. – Можно выдвигаться?

– Кириллов не звонил. Ждем… – дождавшись, пока Коренев скроется за воротами особняка, Шарль отмотал запись назад и снова уставился в монитор.

– Ронни Колеман крупнее! – хохотнул сержант. – Но я бы лучше встретился с ним и Шварцем, чем с этим «малышом»… Двигается он как-то не так…

– Если бы ты знал, насколько… – подумал майор. И тут же оборвал не в меру разболтавшегося подчиненного: – Помолчи немного, ладно? Не до разговоров.

Этьен обиженно заткнулся, а предоставленный своим мыслям Шарль снова отмотал запись на самое начало.

Коренев выглядел импозантно – хороший костюм, модная обувь, кожаный портфель в левой руке выглядели довольно органично, и не оставляли ощущения того, что это седло на корове, как говорят русские. Из общего ансамбля выбивались, разве что короткая стрижка и очень уж массивная фигура. В принципе, к здоровым, наглым и страшно уверенным в себе выходцам из бывшего Советского Союза в Европе привыкли уже давно, но этот экземпляр отличался от них так же, как современный парашют от эскизов Леонардо. И это внушало опасения.

Включив паузу, майор вгляделся в лицо расплачивающегося с таксистом парня и вздохнул: во внешности этой машины для убийства не было ничего угрожающего.

Вообще. Ну, разве что габариты. Встреть такого на улице, единственное, о чем можно было подумать, так это о том, что парнишка перезанимался бодибилдингом.

Или он – какой-нибудь бич бой, специалист по охмурению одиноких скучающих богатых женщин. Хотя для целей, для которых он создавался, такой типаж выглядел более чем странно – чем руководствовались кураторы проекта, принимая на вооружение такого вот громилу, Шарлю было непонятно – по его мнению, убийца должен был быть, прежде всего, незаметным. А, значит, среднего роста и среднего телосложения… Впрочем, как формулировалось тактико-техническое задание, майор не знал, и допускал, что этого монстра могли создавать для решения каких-нибудь очень специфических задач, требующих именно такого типажа.

– Ладно, скоро все прояснится… – подумал он, откинулся на спинку сидения и достал из чехла телефон.

– Алло, Рауль? Что там с водителем?

– Машина из Италии, господин майор! Водитель утверждает, что посадил пассажира в Милане, на Corso Sempione, около дома 39. Объект был один, без багажа, и сразу попросил привезти его по этому адресу. Расплачивался наличными. В пути ни с кем не разговаривал, я имею в виду по телефону. С водителем, кстати, тоже. Нигде не останавливался. Маршрут следования я записал. Лейтенант Барду отправлен в Милан – попробует просмотреть записи камер наблюдения в этом районе. Машина обработана, пальчики сняты. Найдено несколько типов волос – я отправил их в лабораторию.

Кстати, таксиста, наверное, можно отпускать?

– Ну, если все процедуры завершены – то да. Спасибо, лейтенант.

– Рад стараться, господин майор…

Кириллов позвонил часа через четыре. В восемь сорок девять вечера. И, коротко сообщив, что интересующее Шарля лицо уже у него в гостях, назначил встречу в десять утра следующего дня.

На сон удалось выделить целых пять часов – требовалось переварить весь объем собранной подчиненными информации, сделать выводы, связаться с коллегами из Италии и добиться возможности просматривать записи с камер наблюдения не только на улицах Милана, но и в миланском аэропорту. Шанс на то, что Коренев прибыл в Евросоюз не один, был, и упускать возможность обнаружить его друзей майор не собирался. В общем, в девять пятьдесят восемь утра следующего дня он выбрался из неприметной «Ауди» А-4 прямо перед воротами особняка Кириллова, и, осмотрев себя в зеркальных стеклах автомобиля, двинулся к распахнутой охранником двери.

Кириллов и Коренев, почему-то в спортивных костюмах, прогуливались возле бассейна, и о чем-то негромко беседовали. Увидев гостя, они неторопливо двинулись навстречу, и через мгновение Шарль понял, что такое попасть в тиски – рукопожатие господина Коренева оказалось чем-то запредельным, и на то, чтобы после него продолжать улыбаться, понадобилось здорово напрячься.

– Здравствуйте, господин Шарль! – в глазах гостя Кириллова не было ни тени радости. – Насколько я понял своего друга, вы горели желанием со мной поговорить?

Простите, что не откликнулся на вашу просьбу сразу – на то были серьезные причины. Но в настоящий момент у меня есть немного времени, и я готов побеседовать на интересующие вас темы.

Его французский был бесподобен. Не знай майор совершенно точно, что перед ним русский, он бы никогда не поверил, что говорит не с уроженцем Парижа. Акцент, сленг, идиомы – все было просто идеально. Вернее, так, как должен был говорить образованный, но живущий в реальном обществе носитель языка.

– Ваш французский – просто изумителен! – двигаясь к сервированному на троих столику, майор не преминул это отметить. – Знаете, старая советская школа – это что-то! Институт военных переводчиков, наверное? Впрочем, можете не отвечать – это не тот вопрос, который меня волнует. Просто я поражен…

– Благодарю… – усевшись в кресло, без улыбки ответил Коренев и, скрестив пальцы, вопросительно уставился на майора.

– Ну, не буду ходить вокруг да около – позволил себе русскую фразу Шарль. – Но некоторое лирическое отступление все-таки позволю. Итак, как вы понимаете, мы стараемся отслеживать все, что творится в исследовательских лабораториях нашего великого восточного соседа. Вероятный противник и все такое. Некоторое время назад мои коллеги наткнулись на следы некоего проекта, результат которого в вашем лице в настоящее время сидит передо мной. Естественно, мы попытались найти все, что можно, по этой тематике, и, к моему глубочайшему прискорбию, были вынуждены признать, что полученной информации недостаточно, чтобы повторить фантастический успех ваших ученых. Позвольте мне не заострять внимание на том, что конкретно нам удалось нарыть – это все-таки государственная тайна, – но кое-что я сказать должен: запись вашего тестового боя с какими-то уголовниками наши специалисты изучали не один месяц. И пришли к единодушному выводу – двигаться ТАК нормальный человек не в состоянии. Естественно, высказывались мнения, что это монтаж, но экспертиза подтвердила, что запись не редактировалась. Так что мы пришли к выводу, что в России появилась новая сила. Так называемый суперсолдат.

Сказать, что это порадовало мое начальство – значит солгать вам в лицо: такое оружие радовать не может. И наша служба начала рыть землю, делая все для того, чтобы суперсолдат появился во Франции и, по возможности, пропал в России. Увы, воз и ныне там. Следов лаборатории не обнаружено, информации, позволяющей создать экземпляр, подобный вам – тоже. Надо ли говорить, что работа продолжается?

– Не стоит, понятно и так… – буркнул Коренев, и сделал хороший глоток апельсинового сока.

– В общем, как вы понимаете, средства на это мы не жалеем, и, рано или поздно, добьемся желаемого – у вас, в России, сегодня можно купить все. От подводной лодки и до атомной бомбы. Просто надо понять, кому за них заплатить. Мы пока не поняли.

– Мне платить бесполезно… – пожал плечами суперсолдат.

– Я это знаю. О вас и вашем характере информации хватает. И я не собираюсь это делать. Все, сказанное до этого момента было не более чем введением. А теперь, если позволите, я перейду к делу.

– Будьте так любезны, переходите… – не пытаясь изображать радость, заявил Коренев и криво усмехнулся.

– Историю с гибелью семьи тренера по Иай-до вам уже рассказали? – посмотрев на не находящего себе места Кириллова, поинтересовался майор.

– В общих чертах.

– Тогда я не буду заострять ваше внимание на деталях. Суть в следующем. Этот господин – опасность, которую служба безопасности первого лица государства предотвратить не в состоянии. Не хватит скорости реакции. А полностью изолировать Объект номер один от общения с публикой мы не можем. Поэтому я и попробовал воспользоваться своей дружбой с господином Кирилловым и попытался попросить у вас помощи. В решении этой конкретной проблемы. Ведь, если я не ошибаюсь, в настоящий момент вы не работаете на свое правительство?

– Вы не ошибаетесь. – Коренев испытующе посмотрел на Шарля, потом покосился на сидящего рядом Кириллова и произнес: – В общем, то, что осталось за кадром, тоже понятно – де факто вы «проигнорировали» появление моего сына на территории Евросоюза, не создали мне проблем, связанных с его вызволением, и рассчитываете на мою благодарность. Наличие у вас такта… или хороших аналитиков делает вам честь. Как, кстати, и то, что жизнь моего друга на территории вашего государства пока не использована как рычаг давления на меня. Однако я прекрасно понимаю, что все это – лишь голый расчет. Вы связаны по рукам и ногам целесообразностью.

– Здорово, что вы это понимаете… – не стал отпираться майор. Пока разговор не выходил за рамки схемы, построенной психологами. – И, тем не менее, я бы хотел подчеркнуть, что пришел сюда с добром, и за помощью…

– Ладно, не буду зря сотрясать воздух. Как вы понимаете, много времени я вам уделить не могу – некоторый период жизни я вынужден был провести вдали от семьи, и успел здорово соскучиться по жене и сыну. Откровенно говоря, хотелось бы принять участие в воспитании последнего. Кроме того, работать на французское правительство – это не совсем то, чем бы я хотел заниматься. Поэтому я сразу озвучу свои требования. Итак, первое: при любом раскладе я помогаю вам не более чем один месяц. То есть, если за этот срок покушения, которого вы боитесь, так и не случится, я все равно уеду домой. В связи с этим вашей службе надо будет поднапрячься и придумать ситуацию, которая сможет спровоцировать этого вашего самурая на действие. Если это условие не принимается, дальнейший разговор не состоится…

– Устраивает! – заметив сомнение, возникшее в глазах собеседника, Шарль пожал плечами и, подумав, добавил: – Полномочия для решения такого вопроса у меня есть.

Возможностей для маневра вы мне не даете. Значит, мы должны отталкиваться от того, что вас устроит.

– Понятно, убедили. Далее, я не хочу, чтобы в процессе работы на вас меня терроризировали ваши ученые, психологи и тому подобная шелупень. Этот вопрос тоже не обсуждается. И третье – я бы хотел, чтобы вы уяснили: я не бизнесмен и не юрист. Поэтому, вместо того, чтобы расписывать многостраничный договор и месяцами утрясать каждый пункт, предупреждаю – воспринимайте мое согласие помочь с защитой вашего президента согласно духу, а не букве закона, вернее, в данном случае, договора. Надеюсь, суть сказанного понятна? То есть если вы потом скажете мне, что отсутствие аппаратуры, «случайно» установленной под моей кроватью, не оговаривалась нашим соглашением, то я сочту вас нарушившим свое слово. И просто уйду. Или не просто – это уже по ситуации.

– А вы отличный переговорщик! – не скрывая уважения к собеседнику, хохотнул майор. – Пожалуй, мы с вами сработаемся… Да, я согласен. Только есть несколько нюансов. Первый – согласно специфике работы камер в местах, где бывает президент, более чем достаточно. Естественно, выключать их ради того, чтобы вы не попали в объектив, мы не будем. И не изучать этот материал тоже не обещаем…

– Ну, на это я и не надеялся… – слегка потеплев лицом, улыбнулся суперсолдат.

– Изучайте на здоровье. Камер не должно быть в моей комнате или квартире, где я буду проживать.

– Идет! Хотя, откровенно говоря, мне бы хотелось посмотреть на ваши тренировки… – позволил себе усмехнуться майор. – Если ваш сын умудрился поразить расследовавших дело экспертов, то вы должны быть еще интереснее…

– Вам остается только облизываться… – Коренев не принял шуточного тона. – Я же не золотая рыбка в аквариуме?

– Эх, если бы вы знали, насколько золотая… – сокрушенно вздохнул Шарль, и, видя, как напрягся Коренев, тут же замахал руками: – Камер не будет. Обещаю.

– Отлично.

– Кстати, не в качестве причины, способной изменить наши договоренности, а так, от чистого сердца – вы можете пригласить сюда вашу семью, и не расставаться весь период пребывания в Париже.

– Вы удивитесь, но я бы предпочел не давать вам таких козырей. Хотя вы один раз и смогли найти силы отказаться от захвата моего сына… – криво усмехнулся Коренев и пристально посмотрел на майора. – Согласитесь, что мои сомнения вполне обоснованы?

– В логике вам не откажешь… – не стал отпираться офицер. – Мнения моих боссов могут измениться, а, значит, есть гипотетическая опасность того, что мы вдруг захотим что-то переиграть. Не волнуйтесь – она только гипотетическая! Просто соблазн велик… не более того…

– Ладно, будем считать, что мы договорились. – Коренев кивнул замершему возле дома пареньку, и тот мгновенно исчез. – А теперь вы не будете против, если мы позавтракаем?

– Я имел возможность оценить кухню господина Кириллова, и с удовольствием отведаю русских яств.

– Вот и отлично. А все то, что вы мне хотели показать, можно будет посмотреть по дороге… – Коренев кивнул на дипломат майора, покоящийся на свободном кресле, и вздохнул: – Терпеть не могу думать на пустой желудок… В голову приходят только образы вкусных и здоровых блюд. Нет, вру – не здоровых, а здоровенных…

Приятного аппетита, господа!

Глава 8. Вовка

Возвращаться в Милхин было немного грустно. Шагнув в портал и открыв привычно зажмуренные глаза, я оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул: за время моего отсутствия на площади ничего не изменилось. Несмотря на поздний час, возле Дворца Правосудия так же толпился народ, ожидающий рассмотрения своего дела; рядом с началом Купеческой улицы восседала пара попрошаек, все еще ожидающих милостыни от какого-нибудь припозднившегося пешехода; а от Монетного переулка, видимо, получив сообщение об огоньках над Плитой Возмездия, в нашу сторону двигался патруль.

– Ну, что стоим? Кого ждем? – поинтересовалась возникшая рядом Беата. – О, а вот и комитет по торжественной встрече! Черт, как я рада! Надеюсь, у повара Митриха сегодня отгула не было?

– Опять проголодалась? – усмехнулся я, и, нахмурившись, посмотрел в глаза жены.

– Ты уверена, что в нашей семейке не ожидается пополнения?

– Ну, как тебе сказать? – вздохнула она. – Еще на той неделе такая уверенность была, а сейчас есть определенные сомнения…

– Ты серьезно? – я слегка испугался. – И нахрена ты тогда со мной поперлась?

– Отпускать тебя одного как-то стремно… ты же у меня еще ма-а-аленький, глупенький, и обязательно найдешь приключения на свой задний фасад… А так будешь под присмотром…

– Беата! Ты серьезно?

– Еще как! Боюсь я за тебя, дорогой! – хихикнула она. – Знаешь, как много в Большом мире опасностей? Глазом моргнуть не успею, как тебя кто-нибудь захомутает…

– Я что, похож на лошадь? – «возмутился» я.

– Ну, вот так, как ты стоишь – нет. А если поставить на четвереньки, нацепить седло, приспособить вместо хвоста старое полотенце, то, пожалуй, сойдешь… – наклонив голову на плечо и прищурившись, сообщила мне моя благоверная. – Только вот, боюсь, шенкелей тебе давать нельзя – сдохнешь от хохота. Хотя… мне нравится тебя щекотать…

– Беата!!! – кинув взгляд на давящегося от смеха Угги, я подскочил к жене и вцепился в рукав ее куртки.

Однако высказать все, что я о ней думаю, мне не удалось – эта несносная особа, надув губки, горько вздохнула и пробормотала:

– Угги, смотри, как этот хам обращается с матерью своего будущего ребенка!

Абсолютно асоциальная личность! Скажи, как я могла выйти за него замуж? Отдать лучшие годы жизни какому-то грубому невеже, когда вокруг мириады воспитанных молодых парней, готовых с утра и до утра носить меня на руках? Где были мои мозги?

– Рад приветствовать Вас на земле Симинорской Империи, господа! – устав слушать нашу перепалку, подал голос командир патруля. – Согласно указанию самого императора Митриха Тринадцатого, Мыслителя, да длятся его годы вечно, при Вашем появлении мы обязаны немедленно проводить вас во дворец!

– Сопротивляться мы не будем! – постаравшись задвинуть подальше мысли о возможном наследнике, я кивнул ребятам и поправил заброшенный на одно плечо рюкзак. – Веди, Сусанин!

Черная вспышка, свидетельствующая о закрытии портала, резанула по глазам – Маныш, дождавшись, пока к нам перейдет де Коннэ, видимо, с утра забывший сняться с ручника, вырубил свой ГМР.

– Как здоровье глубокоуважаемого императора? – ехидно посмотрев на меня, поинтересовалась у сопровождающего нас офицера Хвостик. – Надеюсь, за время нашего отсутствия он не простужался?

– Митрих Тринадцатый пребывает в добром здравии, чего и вам желаю… – церемонно ответил воин.

– Блин, твои слова б, да Богу в уши… эдак дней пятнадцать назад… – вспомнив наши «приключения» в долине Серого Песка, пробормотала Беата. – А то, пока он был в слаке, я чуть мужа не потеряла… Нет, я бы, конечно, нашла его по-любому, но муж в состоянии конструктора «Сделай сам» меня как-то не очень вдохновляет…

Как реагировать на речь моей супруги, в которой две трети слов были на незнакомом ему языке, офицер не знал, поэтому благоразумно промолчал. А вот Арти зачем-то решил продолжить тему, которая меня, как бы так помягче выразиться, слегка нервировала:

– А что, глядишь, и собрала бы что-нибудь посовременнее. Тебе эта рухлядь не надоела?

– Как ни странно, пока нет… Он у меня, как диван: старенький, пыльный, скрипит, когда ложишься, но, черт возьми, уютный и родной… Нет, пожалуй, ему рано на свалку истории…

– Ну, спасибо… – буркнул я, мрачно вспоминая свое состояние в момент, когда меня запихивали в регенератор – на мне, в буквальном смысле, не было живого места, и, в общем, собственное тело с переломанными костями в тот момент вызвало у меня ассоциацию с мешком бочонков от игры в лото.

– Пожалуйста! Расти большой! – хихикнула супруга. – Кстати, что-то наш статус-то здесь слегка поувял…

– В смысле? – спросил де Коннэ.

– Хде транспорт? Я, может, привыкла передвигаться исключительно на чем-нибудь эксклюзивном…

– Потерпи немного! Обычную лошадь тебе подогнать не решились, и сейчас заканчивают седлать сиреневого ослика… – буркнул я.

– Сиреневых ослов не бывает! – подал голос Угги.

– А ты что, не в курсе, что бывает БЕЛАЯ сирень? – заржал Арти, а вслед за ним захихикали и ближайшие к нам стражники.

– Извините, господа! Посыльный убежал во дворец сразу же, как мне доложили об огоньках над Плитой Возмездия. Я не знаю, почему его и лошадей до сих пор нет…

– Фигня, братан! Мы иногда не прочь и прогуляться… – успокоил его я. – Кстати, судя по конскому топоту, ваш паренек все-таки решил вернуться…

– Эх, какая засада… – сокрушенно вздохнула Беата, оглядев вылетевших из-за угла лошадей. – А сиреневого ослика-то не пригнали… И как я теперь жить-то буду?

Митрих Тринадцатый, он же Митя, сиял, как прожектор перестройки. Дождавшись, пока прислуга закончит накрывать на стол, он разогнал всю эту шайку-лейку к чертовой матери, и, лично разливая вино в наши кубки, взахлеб рассказывал о новой политической обстановке на границах его империи. В общем, после косметического вмешательства Олега и моей жены Гошшар сел на симпатичную розовую попочку и старался даже не квакать. Хватало внутренних проблем. Как доносила разведка, борьба за освободившийся престол шла нешуточная – кроме принцев, его возжелали несколько пользующихся уважением в армии военачальников, пара министров и какой-то лже-король, собравший небольшое войско и двигающийся с ним на столицу. В том, что последний – самозванец, у Митриха сомнений не было – в нового Завоевателя не верили даже присягнувшие ему отбросы. Просто шансов дорваться до власти, или хотя бы основательно пограбить погрязшее в междоусобицах государство в рядах сильного войска было больше, чем в одиночку.

– Эх, будь у меня немного больше сил, я бы легко захватил как минимум, две трети Гошшара, и в ус бы не дул… – сокрушался император. – Какой удобный момент!!!

– А зачем? – удивился де Коннэ. – Не лучше объявить о льготах при получении гражданства Симинора для лиц, имеющих капитал?

– В смысле? – не понял самодержец.

– Ну, купцы там, зажиточные торговцы и тому подобная лабуда сейчас должны быть в шоке: торговли нет, сидеть на деньгах стремно, так как желающих их экспроприировать – немерено… – буркнул я. – Значит, они готовы куда-нибудь свалить. Так пусть тащат свои капиталы и наработанные связи в Симинор! Лишних денег не бывает. Как, в общем, и головастых бизнесменов…

– Половины слов я не понял, но суть ухватил… – задумчиво посмотрев на меня.

Митрих хитро ухмыльнулся и потянулся за кубком: – Хочу поднять кубок за ваши светлые головы, господа! …Пьянка продолжалась почти до рассвета – Митрих, расстроенный тем, что мы снова уходим, то обещал нам золотые горы, титулы и перспективы, то мрачнел и сетовал на свое бесцельное существование, то уговаривал нас уделить ему еще хотя бы годик-полтора. По его мнению, жизнь на Элионе должна была быть серой, а тут, в Симиноре, нас ждало будущее, «которым мог бы гордиться любой здравомыслящий дворянин». И только далеко за полночь, поняв, что нас влечет Долг, он перестал повторяться, и взял с меня слово, что иногда, «хотя бы раз в пять лет», я буду иметь честь (и совесть) его навещать.

Сопротивляться я не стал, так как и так собирался предложить что-то в этом роде: дружественное государство, даже в соседнем мире, заслуживало толики внимания.

Кроме того, существовала вероятность возвращения этих уродов с Рокха, а налаживать связи с местным населением заново мне бы очень не хотелось. Хотя, по мнению Беаты, причина была в другом:

– Ты просто нашел себя, милый… – шепнула она мне на ушко вовремя очередного тоста Митриха. – Эти люди уважают именно тебя. За твои личные заслуги. И это уважение греет твою черствую душонку, дубина ты стоеросовая. Поэтому ты, рад стараться, и взваливаешь себе на плечи ответственность еще и за них. Как мой ненормальный братишка. А ведь на этих плечах не так много места! Как раз для меня, любимой. Усек?

Видимо, она была права – понемногу накачиваясь местным вином, я все четче понимал, что принимаю проблемы Митриха очень уж близко к сердцу, и уже планирую свое будущее появление… …К моменту, когда за окнами начало светлеть, Хвостик вспомнила о Будильнике и его супруге:

– Слышь, Митя, а хде наши оглоеды? – проглотив очередной кусок выпечки, поинтересовалась она.

– Кто? – посмотрев на нее мутным взглядом, император на всякий случай оглянулся по сторонам, но этих самых оглоедов не обнаружил.

– Ну, Будильник и Рыжик! Дети гор, блин… – возмутившись непонятливости собутыльника, Беата аж фыркнула. – Они должны были тусоваться где-то тут, во дворце…

– Н-не знаю… – пожал плечами самодержец. – С-спят, наверное. Разб-б-будить?

– Охренеть! Мы тут в поте лица служим делу мира и делу дружбы между народами, а эти хмыри нагло дрыхнут? Непорядок!!! – в голосе моей супруги было столько возмущения, что Митрих даже слегка протрезвел. – Пошли кого-нибудь, пусть приволокут этих доходяг. Хоть покормим их, что ли…

– Стража!!! – не дослушав ее тирады, зарычал император. И через мгновение расхохотался: влетающие в малую пиршественную залу воины с обнаженными мечами, растерянно пытающиеся найти неведомого врага выглядели довольно-таки забавно.

– Господ Джамшера Утреннюю Зорьку… Или Зарю? А, плевать… И его супругу, найти… и бегом сюда!!! Остальные – вон!!!

Не прошло и пяти минут, как за портьерой, прикрывающей двери в коридор, раздался слитный топот подкованных сапог, через мгновение, чуть не оборвав тяжелую бордовую ткань, в зал влетели перепуганные таким бесцеремонным подъемом малыши.

– Але, гараж, вы что, вааще охамели? – грозно нахмурившись, спросила у них жена.

– Мы тут пашем, как папы Карло, а вы спите? А припасть к нашим грудям, заливаясь слезами радости? А сиять, как медная монетка, и вопить «ура, цирк приехал»? А подливать вино старшим товарищам или подкладывать под их утомленные руки самые вкусные куски? Что замолкли? Кто это делать должен, я спрашиваю?

– Ой, Вовка Бросок Змеи! – выдохнула Майке. – Джамшер, они живы!!!

– Ха! Еще как живы! – Беата встала с кресла, выпятила вперед свой внушительный бюст, и грозно посмотрела на рванувшихся было к нам ребят: – А, по-вашему, мы должны были накрыться медным тазом?

– Медный таз на такую грудь – это… фу… дурной тон… – подал голос Арти де Коннэ. – Не стойте там, марш за стол…

– Свободен! – Митрих, кивнув застывшему у портьеры стражнику, тут же забыл про его существование. – А мы тут празднуем их возвращение!

– Мы так рады вас видеть!!! – плюхаясь возле меня, залепетала Огненная Грива, но ее речь дослушать не удалось:

– Але, милашка! Это мой мужчинка!

Рыжик, испуганно посмотрев на мою, жутко грозную в гневе супругу, мгновенно перескочила на кресло за Джамшером, и покраснела. А Хвостик, весьма довольная произведенным эффектом, искренне расхохоталась:

– Одын маленкый кафкаски пашутилка! Шучу, в смысле! Мы тоже рады вас видеть, хотя и знакомы без году неделя… Зато мой муж от тебя без ума… И это шутка – все, харе спать! Хватайте, вон, кубки и мотайте на ус мудрость старших товарищей!

Эй, Митька! Что расселся, как неродной? Наливай!!!