Текст книги "Каменный клинок"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Если бы не недремлющее око вездесущего Огиона, принц уже день на третий путешествия вернулся бы домой: первые дней десять, укладываясь спать, он еле сдерживал подступающие слезы и скрипел зубами от ненависти к отцу.

Потом стало легче – Сенз научился довольствоваться малым, обходиться краюхой черствого хлеба и несколькими глотками воды, и не думать о том, чем в данный момент занимался. Да и ненависть к отцу попригасла: рассказы Огиона о воинах Обители Последнего Пути, в котором когда-то вырос король Аниора Ольгерд, о Мерионе Длинные Руки и их войне с Орденом сделали свое дело – мальчишке захотелось стать таким же великим воином, как и они. Правда, в то, что они такие уж непобедимые, верилось слабо: по мнению принца, самым сильным воином всех времен и народов являлся королевский палач Харя, способный одним ударом тяжелого топора развалить приговоренного от ключицы и до бедра.

– Сила – это еще не все… – пытался разубедить его Огион, но бесполезно: детские впечатления о показательных казнях перевешивали любые аргументы.

– Вот ты прошел не одну войну! – спорил с сержантом принц. – Если верить его Величеству, то ты – воин, каких поискать. Так почему, когда нас грабили, ты меня не защитил? Что тебе стоило выхватить меч у кого-нибудь из той компании и вырезать их к демонам?

– Ничего, кроме инструкций короля… – сгорбившись, отвечал воин. – Я обязан казаться обычным мужиком. Как видишь, пока получается…

– Ну, ты мог бы их побить… – злился Сенз.

– Один? Ту толпу? А если бы не получилось? Тогда обозленные грабители убили бы нас обоих. А так они забрали все, что нашли, и, слегка поглумившись, отпустили…

– Я был вынужден терпеть!!!

– Да… так и было задумано, господин… – старательно опуская обращение «ваше высочество», отвечал солдат. – Вы должны отучиться чувствовать себя принцем.

И, как ни странно, дней за пять до прихода в Аниор Сензу это удалось.

Устраиваясь на ночлег на сеновале одного из домов в маленькой деревеньке рядом с дорогой, он поймал себя на мысли, что перестал злиться на то, что приходится спать на сене, укрываться потертым и слегка влажным плащом, и чувствовать голод после скудного ужина… …Первые часы в Аниоре принц чуть не вывихнул себе челюсть: в этом городе все было не так, как он привык! Во-первых, на улицах было чисто: несмотря на отсутствие дождей, на мощеной камнями мостовой не было ни мусорных куч, ни луж нечистот, ни коровьих лепешек! Во-вторых, улицы и в центре, и на окраинах города практически ничем не отличались друг от друга – по рассказам горожан, бригады каменотесов работали, не покладая рук уже полгода, и пока не собирались останавливаться! В-третьих, на поясах горожан совершенно открыто висели кошельки с деньгами, и их не воровали!

– За попытку взять чужое отрубают руку. На месте. За вторую – голову… – пояснил удивленному мальчишке гордый своим королем горожанин. – Я даже перестал запирать двери на ночь – воров и грабителей у нас нет…

– А договориться со стражей нельзя? – пораженно спросил сержант.

– С нашей? Невозможно! – расхохотался мужчина. – Говорят, первое время кто-то пытался…

– И? – хором воскликнули оба путника.

– Один раз получилось… – признался аниорец. – Солдата четвертовали, а его командира выслали из города.

– За что?

– За то, что рекомендовал в стражу недостойного… – гордо приподняв подбородок, объяснил мужчина…

– Но ведь стражники не могут быть везде! – в голосе Огиона чувствовалось сомнение.

– А им и не надо! – расхохотался весьма довольный их удивлением горожанин. – Кто бы ни увидел творящееся непотребство, либо сообщит ближайшему патрулю, либо постарается вмешаться. За помощь страже полагается награда, и немаленькая… …Что еще бросалось в глаза – это яркая одежда на прохожих. Особенно это касалось женщин: казалось, что каждая из них спешит или на бал, или с него, и к вечеру первого дня пребывания в столице королевства у Сенза устали глаза. И уши – заливистый смех ничуть не скрывающих своих эмоций аниорцев слегка действовал на нервы:

– Чему они все время радуются? – непонимающе глядя на скачущих по мостовой детей, спросил он у своего спутника.

– У них есть, где жить что есть, кроме того, есть уверенность в том, что все это будет и завтра… – немного непонятно объяснил воин. – Поверьте, мой господин, это очень хорошая причина для того, чтобы жить в удовольствие…

– Тебе тут нравится? – удивленно поинтересовался принц.

– Да, мой господин… – не стал запираться Огион. – Не дай я слово вашему отцу, я бы постарался найти себе здесь работу…

– Ты не боишься говорить правду… – вздохнул мальчишка. – Папа говорит, что это большая редкость… Ладно, я тебя прощаю…

– За что, мой господин?

– Ты должен любить свою страну… – вскинув голову, рявкнул мальчишка. – Ты там родился, возмужал, ты защищал ее от врага!

– Да, я люблю место, где родился… Но моя сестра умерла от голода, когда мне было четыре года… Младший брат, переломавший ноги на охоте, живет на часть моего жалования, и не может завести семью, так как ее надо кормить… Да что я?

Во время морового поветрия летом прошлого года, которое случилось из-за сильной жары и грязи на улицах, умерло почти три тысячи человек… А ведь если бы в нашей столице так же заботились бы о чистоте, как здесь, его могло бы и не быть…

Принц вспыхнул, набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, и… снова выдохнул: воин был прав. А если верить отцу, то наказывать за правоту недостойно монарха…

– Я подумаю над твоими словами, солдат… – сказал он через пару минут. – Ладно, давай искать место, где можно остановиться на ночлег… …В школу боевых искусств Аниора Сенз поступил с большим трудом: несмотря на то, что он с раннего детства держал в руке меч, по мнению человека, отбирающего новичков, двигался принц, как «колченогая корова, своим ходом бредущая на погост»:

– Что, не нравится мое мнение? А почему оно должно быть другим? Кто тебя учил так доворачивать кисть при ударе? Мастер меча? Самозванец он, а не мастер. Чем губить нормального пацана, лучше бы удавился на ближайшем дереве, зараза… – беззастенчиво тыкая пальцем в разные части тела Сенза, мужчина не переставал возмущаться: – Кто ему сказал, что надо так закрепощать связки? Ну-ка, прогнись в спине? О-о-о, какие мы деревянные… Нет, пожалуй, это уже не исправить…

– Но я хочу! – в какой-то момент взорвался парнишка. – Если вкладывать в дело душу, то оно не может не получиться!

– Это кто тебе сказал? – удивленно хмыкнул мужчина.

– Папа… пока был жив… – вовремя вспомнив свою легенду, вздохнул мальчишка.

– Он был не дурак… Ладно, дам тебе шанс… Видишь вон ту железку? Берешь ее в руку и бьешь вот так… – он выхватил меч из ножен и показал горизонтальный удар над вкопанным в землю деревянным столбом, – над этим чурбаком, пока не зайдет солнце. Не выдержишь – не обессудь… Кстати, руку можно иногда менять…

Первое время железный прут казался легким – намного легче оставшегося в его королевских покоях меча. Но уже через час Сенз начал задумываться, хватит ли ему сил дожить до обеда, не говоря уже о том, что выполнить задание мучителя. Часа через два он практически ослеп – пот, льющийся со лба, резал глаза, а вытирать его было некогда и нечем – мокрая насквозь грубая рубаха только царапала лоб.

Еще через час перестали чувствоваться запястья и пальцы – каждый раз, меняя руку, Сенз панически боялся, что уронит прут, не удержав его в трясущихся от усталости руках. А перед самым обедом перестало хватать воздуха…

Если бы не группа мальчишек неподалеку, непринужденно выполняющая упражнение гораздо сложнее, принц сломался бы задолго до заката – а так, собрав всю свою волю, он старался перестать думать о времени, и взмахивал и взмахивал ставшим неподъемным прутом…

– Хватит! – голос, раздавшийся за его спиной, вырвал Сенза из забытья часа за два до захода солнца. – Годишься. Есть, где жить и на что питаться?

Прут, вырвавшийся из пальцев, больно ударил по ноге, но Сенз даже не поморщился – просто не было сил:

– Нет…

– Подойдешь к тому сорванцу в серых штанах и скажешь, что тебя взяли. Он покажет, где ты будешь жить… Что встал? Отнеси прут на место… И умойся – на тебя страшно смотреть! …Знакомство с будущим королем Аниора прошло мимо его сознания – просто однажды он узнал, что один из жилистых, невероятно подвижных и гибких пацанов, занимающихся лично с Дедом – так воспитанники Школы называли Мериона Длинные руки, – и есть тот самый Самир Коррин, с которым ему надо было подружиться.

Мальчишка оказался не особенно общительным – легкой, ни к чему не обязывающей болтовне с друзьями он предпочитал дополнительные тренировки, схватки с боевым псом по кличке Хмурый или чтение толстенных книг. Плюс ко всему, в отличие от остальных воспитанников Школы, он мог запросто гулять по всему дворцу и без проблем выходить в город – остальным требовалось, как минимум, разрешение преподавателя. Однако с течением времени сблизиться с ним все-таки удалось.

Только вот не совсем так, как планировал Сенз. …В один из вечеров, вернувшись с тренировки в казарму, мальчишки заспорили о том, что скорость, с которой двигается Самир, хороша только для себя самого – помочь другому, при достаточном количестве нападающих он никогда не сможет.

Коррин-младший пожал плечами, вытащил из толпы ребятишек первого попавшегося и назначил его своим партнером.

– А остальные могут нападать!

Схватка «двое против семерых» оказалась на удивление скоротечной – достать двигающегося слишком быстро для нормального человека Самира не получалось и на обычных тренировках, и вся семерка атакующих сразу попыталась завалить его напарника по кличке Кот. Удары Самир почти не блокировал – он предпочитал слегка смещать их в сторону. Так, чтобы атакующие теряли равновесие и били своих же товарищей. В общем, через минуту после начала боя его соперники разошлись не на шутку. В итоге, Щепка, самый сильный из ровесников Сенза, от души вложившись в удар кулаком, вместо лица Кота врезал в невесть как оказавшееся перед ним лицо принца! Раздался хруст ломаемого носа, и наследник трона Угенмара вдруг почувствовал, что из под его ног уходит земля!

– Я не хотел! – взвыл Щепка, но было уже поздно – не умеющий ошибаться и не прощающий чужих ошибок Самир ударом ноги в корпус выбил его из свалки и быстро «успокоил» остальных.

– Нос болит? – подтащив Сенза к умывальнику, мальчишка помог ему смыть с лица кровь и хмуро посмотрел в сторону кое-как встающих на ноги ребятишек.

– Разве это – нос? – попробовал пошутить принц. – Судя по отражению в воде – это больше похоже на лепешку…

– Как бы сказал дядя Глаз – шнобель… О, а вот и Дед… Ох, и влетит же нам сейчас!

Влетело им действительно здорово: следующие суток пять после тренировки, устроенной им Дедом, нормально передвигаться мог разве что двужильный Самир.

Зато оклемавшись, Сенз почувствовал, что мальчишка его не сторонится, и здорово этому обрадовался… …На лицо Огиона было страшно смотреть: серое лицо с черными кругами под глазами казалось посмертной маской погибшего в бою героя. Щеки впали, а краснота в глазах свидетельствовала о том, что он не спал как минимум пару суток. Не дожидаясь, пока принц закроет за собой дверь, сержант хрустнул костяшками пальцев и выдохнул:

– Мой господин! У меня плохие новости. В Угенмаре дворцовый переворот. Кучка заговорщиков во главе с бароном Ниеддом захватили королевский дворец и свергли вашего отца…

– Что с ним? – похолодел принц.

– Король Оршенн Второй, ваш отец, погиб от рук кого-то из них. Вместе с ним погибла ваша мать, старший брат и обе сестры… Мне очень жаль…

– Барон Ниедд? – скрипнув зубами, прошипел мальчишка. – Тварь… Когда? Когда это случилось?

– Месяц и четыре дня назад. В день рождения принцессы Илии… – глядя в пол, пробормотал сержант. Я не поверил слухам, и ездил туда сам… Их всех больше нет, мой господин… Я видел тела, вывешенные на стенах королевского дворца… Их не снимут до праздника Урожая…

– А барон Мирнур? Койжерр? Метц? Что, не нашлось ни одного человека, который бы не испугался защитить короля?

– Все произошло очень быстро! Те, кто пытался остановить Ниедда, перебиты.

Мирнура и Койжерра четвертовали, а вот барон Метц успел сбежать… Но один – его жену продали в солдатский лупанарий…

– За что? – вспомнив милую, тихую, вечно застенчиво улыбающуюся баронессу, Сенз чуть не заплакал.

– За то, что ее муж не дал себя казнить… Там ужас что творится, мой господин…

Народ пытается сбежать из столицы, но это мало кому удается – в город ввели войска… На всех дорогах – патрули. Новый король пытается заставить себя уважать. Или бояться… И щедро льет кровь своего народа…

– И что теперь с ними всеми будет, Огион? – выдохнул мальчишка.

– Не об этом надо думать, мой господин! Думать надо о себе! Вы должны забыть о том, что вы – принц… – отведя в сторону взгляд, ответил сержант. – Говорят, что король Ниедд приказал доставить ему вашу голову, и, судя по тому, что за нее он обещает двадцать золотых монет, желающих вас найти будет предостаточно…

– Я должен забыть? Должен? – взорвался Сенз. – Слово Долг, по-моему, понимается немного не так! Папа говорил, что думать о себе – удел слабых духом! А я – его сын, и должен заботиться о народе!

– Вам всего десять… – попытался перебить его Огион.

– Маловато… Но что поделать? Ладно, не дергайся – пороть горячку я не буду.

Мне надо подумать. Жди – завтра-послезавтра я тебя навещу… Все… А сейчас мне надо вернуться в казарму…

Глава 52. Кириллов

Стойку сделали обе. Глядя на то, как гостьи распустили волосы, скинули с ног туфельки и закрутили задницами, Михаил Вениаминович вдруг понял, что расслабиться и просто получить удовольствие от общения ему не удастся – уж очень Леночка с Олечкой стали напоминать его Ларису в конфетно-букетный период их отношений.

– Миша, а у тебя чертовски уютно… – за какие-то пять минут пребывания в особняке поведение девушек разительно изменилось. Если в аэропорту и по дороге до особняка обе держали его на расстоянии, и было заметно, что они не очень понимали, зачем согласились отпраздновать с ним его день рождения прямо в день их знакомства, то сейчас, побродив возле бассейна и полюбовавшись на прилегающую к дому территорию, вдруг оказались «очарованы» и практически влюблены.

– Надо же так любить деньги? – глядя на свое отражение в стеклянной двери веранды, мрачно подумал Кириллов. – Анекдот в тему, не иначе…

– Миша, о чем ты думаешь? – «не замечая» сползшей с плеча бретельки почти прозрачной маечки, томно протянула Ольга. – У тебя на лице совсем не праздничное выражение! А ведь ты – именинник! И тебе положено веселиться! Давай, я помогу снять тебе пиджак? Жарко же!

– Эх, я бы тоже сняла с себя сарафан… – хихикнула ее подруга. – Если, конечно, вид гостей в купальниках не слишком тебя расстроит…

– Ну, вот, берут быка за рога… – подумал хозяин дома и еле сдержал расстроенный вздох: – Сейчас начнут демонстрировать фигуры, потом постараются меня напоить и обаять, а потом примутся изображать, что влюбились без памяти. Ну, неужели по-другому никак?

– Ау!!! Миша? Ты, случайно, не заснул? – так и не дождавшись ответа на свое завуалированное предложение, Лена нежно прикоснулась к его руке пальчиком и зазывно улыбнулась.

– Где вы планируете остановиться? – внезапно вырвалось у Кириллова.

– А что? – обалдело уставившись на него, хором спросили девушки, стараясь удержать счастливые улыбки, так и рвущиеся наружу.

– Что-то я неважно себя чувствую. Видимо, переоценил свои силы. Возраст, знаете ли… – практически не кривя душой, буркнул Михаил Вениаминович. – Хочу перенести празднование на потом, когда оклемаюсь от перелета. Сейчас мой водитель отвезет вас в Ниццу, поможет устроиться в отеле и заодно узнает, где вы будете жить. А я вызову врача и постараюсь побыстрее прийти в себя…

Ольга поперхнулась на полуслове, а Лена, не желая упускать свой шанс, подскочила к Кириллову практически вплотную и, «встревожено» заглянув ему в глаза, удивленно защебетала: – Да ты прекрасно выглядишь, Мишаня! Грамм пятьдесят коньяка, и плохое самочувствие как рукой снимет! Русское народное средство!

Кстати, давай, я помну тебе шею и плечи – тоже помогает…

– Нет, девочки, я хочу прилечь, и мне срочно нужен врач. Костя! Выгони машину!

Сгоняй в Ниццу, отвези девушек в их отель…

– Двадцать секунд, и она будет у ворот! – парень, мгновенно уловивший перемены в настроении шефа, тут же рванул в сторону гаража.

– Где тебе записать наши телефоны? – стараясь сдержать злость и разочарование, хлопая ресницами, спросила Лена.

– Диктуйте… – подумав пару мгновений, буркнул Михаил Вениаминович. – Забью в телефон…

– Восемь… Ой, плюс семь… – затараторила девушка, и Кириллову пришлось набирать длинную последовательность цифр, которая, – он понял это совершенно точно – ему никогда не понадобится…

Через пару часов позвонила Лариса. И, быстренько отбарабанив где-то вычитанное дурацкое поздравление, принялась ездить ему по ушам, пытаясь убедить все еще мужа перестать валять дурака и отказаться от развода:

– Ну, мы же взрослые люди, и должны найти способ договориться! Ну, от чего я должна отказаться, чтобы ты меня простил? – раз пять повторила она, но ответа не дождалась: объяснять не блещущей интеллектом супруге причины своего решения у Кириллова не было никакого желания.

– Я взяла билеты! – поняв, что муж уперся, и не желает обсуждать эту тему, взвизгнула она. Потом, видимо, сообразив, что истерика только усугубит ситуацию, быстренько сменила тон разговора: – Прилечу завтра. У меня для тебя офигительный подарок – суперский галстук! Такой, как ты любишь! Дорогой, я так скучаю без тебя и твоих ласк…

– Прилетать не надо. И галстук мне не нужен: если ты не заметила, то я уже давно отошел от работы, и почти перестал носить костюмы…

– Но ты же должен выглядеть красиво? – удивилась Лариса.

– Зачем? Я что, новогодняя елка? На мой взгляд, то, что в голове и сердце, намного важнее внешности… – буркнул Кириллов, и тут же понял, что зря.

Переварить такой тезис его жена была не в состоянии:

– Как это? Ты хочешь сказать, что красота ничего не значит? Бред! Все вы смотрите сначала на сиськи и жопу, а когда дорветесь до сладенького, начинаете умничать и воротить носы… Кобели, блин!!! – Лариса, оседлав любимого конька, забыла про ожидающийся развод и перешла на ультразвук. – А ценить тех, кто ради вас готов на…

Слушать, на что она там готова, Кириллову было неохота, поэтому, положив телефон на журнальный столик, он тяжело встал из кресла-качалки и, очередной раз кинув взгляд на свое отражение, тяжело поплелся к бару. Налить себе коньяка.

Назойливое жужжание жены, раздающееся из трубки, почти не мешало: Кириллов, смакуя любимый напиток, задумчиво смотрел на виднеющееся в просветах между деревьями море и мрачно думал о будущем. По всему выходило, что его, будущего, у него, собственно, и не было! Жизнь, в которой что-то случалось, к чему-то тянуло, и в которой были друзья, враги и важные цели… закончилась! А то, что ожидалось дальше, можно было обозвать разве что словом «существование».

– Ну, и что будем делать, Мишаня? – вздохнув, выдохнул Кириллов. – Возвращаться в большой бизнес? А зачем? Денег – навалом. Хватит жизней на пять, если не больше. Мутить что-то новое? Будет нужна команда. А ее… нет. Да и собирать неохота… Тогда чем жить? Семьей? Ее, считай, тоже нет… Друзей – кот наплакал, да и те – в основном бизнес-партнеры… И врагов, собственно, уже не осталось…

Ради чего жить, а? Ради себя? Как ты себе это представляешь? Пить? Гулять?

Играть? Да разве это – жизнь?

– А какая жизнь тебе нужна? – ехидно поинтересовался внутренний голос, и Кириллов вдруг понял, чего ему хочется на самом деле!

– Жизни, в которой есть настоящие друзья и настоящие враги! В которой – искренние чувства, большие цели и есть риск! Помнишь Кормушку? – ничуть не удивляясь тому, что беседует сам с собой, Михаил Вениаминович снова плеснул себе коньяка и, приподняв бокал, посмотрел сквозь него на морскую гладь. – Конечно же, помнишь. Вот это был Враг! И воевать против него было интересно! Правда, в основном воевал не я, а Коренев, но это неважно… Кстати, в отличие от того же Виктора Ищенко или Гарика Владимирова, именно Олега и можно называть другом…

Он и его команда – настоящие люди, и… с ними мне было бы интересно… Чем бы они не занимались…

– Ну, так кто тебе мешает быть с ними? – не унимался внутренний голос. – Позвони, и предложи помощь. Хоть в чем-нибудь… Думаю, они не откажутся…

– А вот возьму и позвоню! – с трудом сфокусировав взгляд на трубке, Кириллов потянулся к ней и вздрогнул: из телефона все еще раздавались вопли не на шутку разошедшейся супруги.

– Але, Лариса! Больше мне не звони. Ты меня достала! – поднеся мобильный к лицу, буркнул он, и, не дожидаясь ответа, сбросил звонок. Потом покопался в кармане, нащупал новую, еще ни разу не использованную сим-карту, и, трясущимися от волнения пальцами вставив ее в телефон, принялся набирать номер Коренева.

Голос, раздавшийся в трубке, был не Олеговский, но это Кириллова не смутило – таком состоянии, в каком он пребывал сейчас, ему был нужен собеседник, и, желательно, немедленно:

– Алле, будьте любезны Коренева к телефону! Это Миша Кириллов говорит…

– Здравствуйте, Михаил! Ольг… Олега сейчас рядом нет, но могу предложить поговорить с Семеном Ремезовым! Устроит?

– А… как нет? – состояние легкой эйфории, еще мгновение назад побуждавшее Кириллова жаждать этого разговора, вдруг куда-то исчезло, и ее место вдруг заняло жуткое по своей остроте чувство одиночества: – А… ну, ладно… Тогда я позвоню как-нибудь потом… Спасибо…

– Не кладите трубку! Секундочку! – голос в телефоне мгновенно изменился, а через пару секунд ему на смену раздался взволнованный вопль Семы:

– Вениаминыч! Привет! Что случилось, старик?

– Да вроде бы ничего… – потухшим голосом пробормотал Кириллов и попробовал было попрощаться, но не тут-то было: Ремезов, видимо, почувствовал, что его собеседник не в себе, и не дал прекратить разговор:

– Колись давай, чай, не девочка! А мы посмотрим, чем сможем помочь! Говорить можешь? …Удивительно, но факт: ни разу в жизни не открывавший своей души кому бы то ни было, Михаил Вениаминович вдруг взял, да и вывалил на Сему все, что его беспокоило. От празднования дня рождения на пару с бутылкой коньяка и до желания с горя заиметь хотя бы какого-нибудь завалящего врага…

– Ты понимаешь, тот же Кормухин, хоть и скотина, но давал ощущение Жизни! – продолжая уговаривать бутылку коньяка, бормотал Кириллов. – Когда есть такой враг – каждый день насыщен какими-то событиями, движениями, и ты чувствуешь, что кому-то по-настоящему нужен! А вот сейчас я дома один! Ну, если не считать охраны и помощника… Но, положа руку на сердце, мне не нужны ни те, ни другие.

И даже дом такой здоровенный – тоже не нужен! Я тут пытался понять, в какое количество комнат реально заглядываю в течение дня, и оказалось, что всего в шесть. Включая ванную. То есть остальные двадцать с лишним – понты…

– Слушай, а что тебя там держит? – дослушав его рассуждения о врагах и друзьях, а потом и рассказ о будущем разводе с давно не любимой супругой, внезапно спросил Сема. – «Там» – это где? – не врубился в вопрос Кириллов.

– На Земле. Во Франции, в России, на Земле, как на планете! Что тебя там держит?

Друзья? Родственники? Долги? Моральные там, или какие еще…

– Да… ничего… – вздохнув, ответил Кириллов. – И это самое страшное! Я живу в полной пустоте! И ради чего – не понимаю…

– Так это же здорово! – непонятно чему обрадовался Ремезов. – Значит, мы тебя заберем!

– Куда?

– К себе… Ладно, сам увидишь… Правда, у нас пока есть небольшая проблемка, которую надо решить, но когда мы ее уконтропупим – сразу заявимся в гости. Тем более, что у нас там есть небольшой должок!

– Что за должок? – вырвалось у Кириллова.

– Да Олежка обещал завалить ту тварь, которая убила Соловья. Установочные данные на всех GIGN-вцев, участвовавших в налете на яхту, у нас есть, а вот на их командира нету нихрена. В общем, надо будет его найти и навестить. Только вот когда все это будет – пока непонятно…

– Может, я пока попробую нарыть что-нибудь по своим каналам?

– Миша! Это не в песочнице играть – он, как-никак, спец, и ты можешь не успеть даже квакнуть…

– А мне плевать… Зато хоть дело какое-то будет… А то сижу, как сыч, и… – Кириллов посмотрел на опустевшую бутылку, прислушался к своему состоянию, и понял, что уговорил ее один! – И пью…

– Ладно, не маленький… – усмехнулся Ремезов. – Что я тебя предупреждаю? А вот с пьянством завязывай – ни к чему хорошему это не приведет!

– Знаю… – понурился Кириллов. – Завяжу… Да, кстати, что-то мы разболтались…

Симка, вроде, новая, но чем черт не шутит? Не хотелось бы, чтобы вас засекли…

– Насчет этого можешь не задуряться – как в том анекдоте, у нас гарантия девять месяцев… Если кого и найдут – то только тебя…

– Тогда нормально… Выкладывай, кого надо найти… А я напрягу своих людей… И… большое тебе спасибо…