Текст книги "Наш цвет зеленый"

Автор книги: Василий Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

СХВАТКА У БЕРЕГА

Все было обдумано до мельчайших деталей.

Предутренний час высадки – тот самый час. когда туман еще обволакивает прибрежные кустарники и одинокие вершины сосен. Резиновая лодка, способная поднять трех человек. Лодка с маленькими легкими веслами, скользящая по самой поверхности воды. В случае необходимости воздух из лодки мог быть мгновенно выпущен – тогда она потонет и никто не будет даже знать о ее существовании.

Тщательно подбирались спутники Ларсена. Он составлял группу из своих людей – из прибалтов. Они не только хорошо знали язык – они знали обычаи и традиции своего народа. Попробуй отличи такого от рядового человека Советской Эстонии. Он тебе и песню споет народную, он и историю знает. Да и последний период в жизни Эстонии тоже знаком этим ребятам. Не зря же они кончали специальные курсы, на которых преподают такие опытные офицеры, как господин Джонсон.

Ларсен вспоминает, как долго подбирали катер для этой операции.

Высадка – дело нелегкое. Катеру придется войти в советские пограничные воды. А это может плохо закончиться. Катера пограничников курсируют вдоль берега. Но дай бог напороться…

Но катер подобрали удачно, думает Ларсен. С таким ходом машину поискать. Летит по воде, чуть касаясь ее пластмассовым днищем.

«В крайнем случае уйдем»,– думает Ларсен.

Группа его подбиралась долго и тщательно. Из всех четверых участников лишь он один, Ларсен, знал основную цель операции. Лишь он один, Ларсен, обязан был остаться живым в случае, если их обнаружат и завяжется перестрелка. Лишь у него одного были цифровые коды для радиосвязи с помощью двух транзисторных передатчиков, каждый из которых умещается о боковом кармане.

Долго обсуждали вооружение группы. Для открытого столкновения – автоматы. В крайнем случае затем их можно сбросить в воду. По два пистолета на человека. Для тихой смерти – ножи.

Знал Ларсен и другое: в воротничке рубашки у каждого члена группы была аккуратно зашита небольшая стеклянная ампула – крохотный пузырек размером с горошину. Если дело безнадежное, стоит только раздавить стекляшку зубами. В ней синильная кислота. Несколько мгновений-и тихая, безболезненная смерть. Ребята знали, на что они шли. Но не знали они главной цели, се знал лишь один – Ларсен.

Когда-то они порезвились на этой земле. Сейчас уже немолодые парни, так и оставшиеся холостыми. Почти мальчишками затянули их немцы в карательный отряд. Ходили они но эстонским хуторам с немецким автоматом на животе и делали что хотели. Хотели – ели, хотели – пили. Любили эстонских девчонок, угрожая им смертью. Приходилось – расстреливали партизан.

Они прекрасно знали: такое не прощается. И вряд ли они вернулись бы на родную землю. Но как-то надо жить, и хозяева их, чудом спасшиеся после разгрома немцев, убедили, что единственное, что остается им сейчас,– вновь временно вернуться на родину. Конечно, если они хотят заработать большие деньги. Эти деньги заплатят по окончании операции, после того, когда они опять вернутся через пару лет в ту нейтральную страну, из которой они начали свой опасный рейд к берегам Прибалтики.

Ларсен пристально смотрит на своих товарищей. Притихшие и настороженные, они напряженно всматриваются в неразличимую полоску невидимого в ночи горизонта. Там земля, перед которой они согрешили и продолжают грешить сейчас.

«Проходные пешки в большой игре,– думает Ларсен.– В крайнем случае они прикроют мой отход. У меня цель посерьезнее. Я должен создать прочный отряд – группу из нескольких местных человек для устойчивой связи. Пусть на это уйдет год, два. Пусть я буду, как зверь, жить в непролазных лесах, но я добьюсь своего. Мне нужны не эти потерявшие родину парни – мне нужны люди, пользующиеся довернем советских органов власти, довернем советских людей. Только эти люди смогут по-настоящему и с пользой работать на хозяина. Вот тогда-то я и обеспечу себя на всю жизнь».

Ларсен открывает рюкзак. Ему надо взбодрить ребят. В рюкзаке рука привычно отыскивает бутылку виски. Пьют прямо из горлышка большими, затяжными глотками. Пьют и не перестают всматриваться в отсутствующий горизонт.

* * *

Радиолокаторная станция сделала свое дело. Колесниченко не мог ошибиться. На круглом, изрезанном фосфоресцирующими пятнами экране четко проступила движущаяся точка.

– Судно идет на больших скоростях,– доложил Колесниченко лейтенанту Петрову,– Смотрите, как быстро перемещается она: чертовски мощный мотор.

Лейтенант Петров позвонил в отряд:

– К советскому берегу в районе мыса Надежный приближается неизвестное судно. Судя по скорости, оно специального назначения. Таких скоростей нет ни у одного рыболовного корабля. Предполагаем – высадка десанта или диверсионной группы.

Группа пограничников, поднятая по тревоге, бегом направилась к мысу Надежный. Надо во что бы то ни стало успеть занять оборону до того, как вражеский катер ткнется в берег.

Мыс зарос кустарником. На дюнах – коренастые сосны с широкими кронами. Если высадятся там, найти будет нелегко…

Начальник заставы старший лейтенант Козлов, взявший на себя руководство, бегом направляется в сторону предполагаемой высадки. Рядом с ним семенит весельчак Дзюба.

Сашу очень любили на заставе. Внешне нескладный, с веснушчатым лицом, он всем казался увальнем. А на самом дело Саша Дзюба был одним из самых тренированных физкультурников. Ловкий и выносливый, он занимал первые места в легкоатлетических соревнованиях отряда.

На длинном поводке, не опережая и не отставая от Дзюбы, бежит его верная помощница – овчарка Тильда. Еще семь пограничников – необстрелянные, молодые ребята – порывисто дышат рядом. Ни старший лейтенант, ни вожатый собаки еще не знали, что на круглом фосфоресцирующем экране локатора вот уже несколько минут, как точка замерла. Затем она стремительно начала двигаться в обратную сторону. Это еще более растревожило старшину Колесниченко.

– Что за черт!.. Пересекли наши воды и повернули назад? Возможно, спустили шлюпку.

* * *

А в это время со скоростного катера действительно спустили надувную резиновую лодку. Всего лишь несколько секунд билась она своими мягкими обводами о пластмассовый борт катера. На протяжении этих секунд четыре фигуры ловко соскочили на ее мягкое дно. Кто-то из команды катера сбросил сверху рюкзаки. В тусклом свете чуть-чуть рождающегося, затуманенного утра блеснули дула автоматов.

Посадив на весла одного из своих товарищей, Ларсен лег на живот и, упираясь грудью в мягкий борт лодки, начал всматриваться в сторону проступающего за туманом берега земли.

«Как-то она встретит нас? – думал он.– Эх, была не была!..»

* * *

Прожектористы получили приказ зажечь электрическую дугу только после вспышки белой ракеты. Их основная цель – отрезать нарушителям возможность вернуться назад. Вряд ли они пойдут на ослепительный свет прожекторов. Надо создать освещенную зону не на самом берегу, а на водном пространстве, омывающем берег.

Об этом знал и старший лейтенант Козлов. Его задача – допустить нарушителей до высадки и лишь после этого дать сигнал белой ракетой.

Тревожная группа затаилась у берега. Пограничники раскинулись широкой цепью, еще не зная, но лишь догадываясь, что где-то здесь, на ширине этих 150 метров, должна показаться неизвестная лодка или катер с неизвестными людьми.

Установилась ледяная, напряженная тишина – такая бывает только за несколько минут до грозы, за несколько секунд до оглушительной артиллерийской подготовки, после которой солдаты поднимаются в атаку.

Каким-то неясным, по за годы пограничной службы выработавшимся чувством старший лейтенант Козлов ощутил – противники находятся где-то почти против него. Вон там, в затуманенном пространстве, на краю которого чуть слышно вздыхает вода. Козлов еще плотнее прижался к стволу одинокой сосны. Взгляд его впился в темноту. Слух предельно обострился. Вдруг он услышал треск сломанной ветки.

«Неужели Дзюба? – подумал лейтенант,– Черт неосторожный!..»

* * *

Ларсен даже и не догадывался, что их ждут.

Хорошо быть незваным гостем – в этом случае сам диктуешь условия поведения. А сейчас?..

Тревожная группа залегла возле берега. Приникнув к автоматам, пограничники застыли в напряженном ожидании. Через полчаса у них за спиной появятся резервы. Но на протяжении этих тридцати минут они были обязаны выдержать первый удар нарушителей, чтобы не допустить проникновения диверсионной группы в глубь советской территории. А может быть, враг появится совсем в другом качестве и с другими целями.

Туманные очертания берега почти неожиданно возникли перед глазами Ларсена. Расплывчатый силуэт кустарника. Меховая шапка одинокой сосны.

Значит, под ногами суша… Ловким движением Ларсен выбросил свое тело через пружинящий борт надувной лодки. Он стоял в воде по колено, широко расставив ноги, выставив вперед тупое дуло автомата. Три его спутника на мгновение замешкались. Один из них неуклюже плюхнулся в воду.

– Мешок!..– сквозь зубы выругался Ларсен.

Больше сказать он ничего не успел. Произошло чудо. Из-за широкой кроны одинокой сосны в небо взвилась белая ракета. И сразу же за спиною Ларсена, как беззвучный атомный взрыв, как предгрозовая вспышка молнии, на воду рухнули ослепительные лучи света. Свет был неистов, слепящ, голубоват. Было неясно, откуда он.

Что произошло в этой напряженной приморской ночи, сквозь которую они только что проскочили на утлой резиновой лодчонке? Проскочили, полные веры в успех своего рискованного мероприятия.

Диверсанты оцепенели от неожиданности. Они стояли, не двигаясь с места. Казалось, дыхание застыло. Лишь сердце четко отбивало неумолчный ритм.

– Ложись! – успел прокричать Ларсен.

– Стой! – оглушающе громко прокричал начальник заставы Козлов.

Почти автоматически, не целясь, Ларсен дал короткую очередь в сторону незнакомого голоса.

– Огонь! – еще раз скомандовал Козлов.

Он даже не почувствовал боли, когда что-то острое и одновременно тяжелое ударило его в правое плечо.

Началась ожесточенная перестрелка. Бандиты, залегшие в воду, сливались с ее чернотой. Ослепительный свет прожекторов отрезал врагу путь к отступлению. По коротким вспышкам света автоматных очередей пограничники могли обнаружить четырех человек, залегших в воду возле берега.

– Держитесь! – прокричал Ларсен и ловко, как уж, пополз вперед в направлении выстрелов.

Его цель была ясна: пользуясь шумом и замешательством, проползти сквозь редкую цепочку пограничников и уйти в кустарники и сосновый лес, все более четко проступавший под первыми лучами рассвета.

Теряя сознание, старший лейтенант Козлов бил короткими очередями в сторону автоматных вспышек. Пограничники медленно сужали круг. Выстрелы нарушителей затихали.

Когда Дзюба, заметивший, что начальник заставы не подает признаков жизни, склонился над ним, лейтенант едва слышно успел прошептать ему:

– Там один прополз в кустарники… Торопись. Я сам…

Тильда рвала поводок. Дзюба едва поспевал за собакой. Собака взяла след и уверенно повела за собою пограничника. Стиснув разогретое дуло автомата, Дзюба бежал вслед за собакой и сторону леса. На прогалине никого не было.

«Неужели ушел?» – мелькнула мысль у Дзюбы. Он отпустил поводок.

Тильда рванулась вперед. Через несколько мгновений впереди раздались выстрелы. Один, другой, третий.

Когда Дзюба выбежал на опушку леса, он увидел две тени, боровшиеся под деревом. Схватив зубами руку диверсанта, Тильда но отпускала ее, словно клещами стиснув тугую ткань рубашки. Свободной рукой Ларсен торопливо шарил у пояса, пытаясь выхватить нож. Не раздумывая, Дзюба опустил приклад автомата на голову диверсанта…

Когда через двадцать минут прибыло подкрепление, вооруженная схватка уже закончилась.

Два уничтоженных диверсанта лежали на прибрежном песке, уткнувшись лицом в землю, которую они хотели продать. Связанный по рукам и ногам, пришедший в себя Ларсен ненавидящим взглядом смотрел на пограничников. Рука его, до кости прокусанная собакой, кровоточила. Четвертый диверсант не нуждался в том, чтобы его связывали. Он хрипел под кустом. Видимо, пуля попала ему в легкое. Он нуждался в медицинской помощи.

Старший лейтенант Козлов лежал на траве. Его глаза были устремлены в просветленное восходом небо. Но глаза были неподвижны.

Они не видели восхода над землей, которую он защитил ценою жизни.

У ГЕРОЯ СМЕРТИ НЕ БЫВАЕТ

Мы стоим на крутых склонах, окружающих бухту Петропавловска. Белые изогнутые стволы приземистых камчатских берез карабкаются вверх по крутым склонам. Сквозь зеленовато-желтую листву просматриваются далекие контуры покрытых снегом вулканов.

Необыкновенно красив этот сказочный уголок мира, омываемый волнами Тихого океана. На плоской вершине холма – памятник. Он поставлен в честь русского воина Александра Максутова, насмерть стоявшего здесь в далекие времена – более столетия назад.

Максутов совершил подвиг. В бессмертие вписан подвиг русского воина.

18 августа 1854 года в Авачинскую бухту Петропавловска вошло шесть иностранных кораблей, вооруженных 310 орудиями. На борту десантных судов было две с половиной тысячи английских солдат.

Англичане решили захватить Петропавловск. Генерал-губернатор Завойко и командир русского фрегата «Аврора» Изыльметьев могли противопоставить англичанам лишь 57 орудий и 920 солдат. Преимущество противника было налицо.

Но не таковы русские воины. Батарея под командованием Александра Максутова выполнила свой долг и встретила противника огнем. Выстрелы русских орудий сбили английский флаг с фрегата «Президент». Они потопили катер с десантом. И на Никольской сопке 300 русских солдат разбили в три раза превосходящее количество англичан. Захватив остатки разгромленного десанта, английские корабли навсегда покинули Авачинскую бухту.

Не зря британские газеты того времени писали: «Англичане проглотили такую пилюлю, которая останется позорным пятном в истории и которую никогда не смоют волны всех океанов».

Во время этой героической обороны Петропавловска смертью храбрых погиб командир батареи Александр Максутов.

Мы стоим возле старинных пушек, устремивших жерла свои в голубую морскую даль.

– Не бывает смерти у героя,– говорит мой собеседник, капитан Ермаков, работник газеты «Пограничник на Тихом океане». Ермаков прекрасно знает историю своего края.– Взгляните-ка на порт,– говорит он мне, когда мы переходим на противоположную сторону прибрежной сопки.

Отсюда открывается сказочный по красоте вид. Вот, сияя белоснежной палубой и надстройками, стоит в порту флагман пассажирского флота «Советский Союз» – крупнейший корабль нашей страны. Среди портальных кранов и портовых построек, среди гомона и суеты одного из крупнейших дальневосточных портов с трудом можно различить отдельные корабли и сооружения.

В шумной тесноте кажется – все равны. А торжественная рама из зелено-голубых склонов, которыми оторочен порт, оставляет незабываемое впечатление.

– Взгляните вон туда, направо,– показывает мне рукою Ермаков на переплетенную снастями и мачтами мозаику порта.– Вы видите старый пароход? – продолжает Ермаков,– Он уже давно стоит на приколе, и его используют в чисто хозяйственных целях. Вы знаете подлинное название этого корабля?

– Конечно, нет…

– Это «Теодор Нетте», воспетый Владимиром Маяковским в его знаменитом стихотворении.

– Да быть не может! – невольно восклицаю я,– Ведь «Нетте» плавает в Черном море…

– Конечно, плавает, но это уже другой, молодой, двойник знаменитого дипломата, отдавшего свою жизнь при исполнении долга. А старый «Нетте», о котором говорил Маяковский, доживает свое в нашем порту.

Я пристально всматриваюсь в контуры легендарного корабля. Какими голубыми дорогами морей и океанов пришел он сюда, в Петропавловск, от теплых берегов Крыма? Пришел, чтобы уступить место новому белопалубному красавцу, прославляющему имя героя.

Мои мысли перебивает капитан Ермаков.

– Взгляните еще на один теплоход. Видите, он стоит там, немного левее «Нетте». Его назвали в честь Николая Вилкова. Был такой у нас моряк. Служил он на пограничном корабле. И вот при освобождении Курильских островов этот скромный, почти незаметный человек повторил подвиг Матросова: закрыл грудью японский дот. Так герой вошел в бессмертие. Его подвиг стал началом новой жизни: именем героя назвали корабль. Служил когда-то на корабле вместе с Вилковым Константин Андреевич Числов. Стал он после войны рыбаком. Дослужился до капитана. Да что там капитан сейнера… Числов сегодня – Герой Социалистического Труда. А судьба его накрепко связана с бессмертным именем товарища.

Когда в 1967 году Центральный Комитет партии принял постановление о подготовке к пятидесятилетию Великой Октябрьской социалистической революции, рыбаки тралового флота стали на трудовую вахту. Инициатором соревнования в честь пятидесятилетия Советской власти стал экипаж среднего траулера «Соликамск». Командовал кораблем в то время Константин Андреевич Числов. Взяли на себя рыбаки, казалось бы, невыполнимое обязательство – выловить пятьдесят тысяч центнеров рыбы ко дню празднования Великого Октября. И это обязательство они перевыполнили.

Сколько народу там, на траулере,-двадцать три человека весь экипаж. Но если у парней сильная воля и крепкие руки, они добьются своего. При месячном плане в пять тысяч четыреста центнеров ребята добывали одиннадцать тысяч шестьсот центнеров рыбы в месяц. Такого еще никогда не бывало в истории тралового флота. Стал «Соликамск» знаменит. Наградили его памятным юбилейным знаменем. Прославился и капитан.

И тут прослышал коммунист Константин Андреевич Числов, что на корабле имени его друга Николая Вилкова дела обстоят неважно. Отстают рыбаки траулера. Числов попросил перевести его на траулер «Иван Вилков».

И что бы вы думали? Числов не только наладил работу рыбаков – он через пару лет сделал траулер одним из лучших судов всего дальневосточного рыболовецкого флота. За ото он получил звание Героя Социалистического Труда. Вот что значит боевая дружба двух старых фронтовых товарищей, ставших героями… Нет, у героя смерти не бывает.

Мы спускаемся вниз по крутому асфальтовому шоссе, обсаженному коренастыми камчатскими березами. Перед глазами город на далекой тихоокеанской границе камчатского полуострова. Отсюда четырнадцать тысяч километров лёта до столицы.

На восемь часов раньше московского просыпается Петропавловск. Где-то здесь, рядом с ним, в голубой толще Тихого океана рождается новый день, чтобы идти на запад, пересекая необъятные просторы родной страны.

В непосредственной близости от города беззвучно раскуривают трубку камчатские вулканы – подлинное чудо нашей страны. Все заполнено удивительным и необычным.

Но как обычны для нас, советских людей, биографии героев! Когда Родина в опасности, герои грудью закрывают ее от врага, жертвуя своей собственной жизнью.

Если Родина призывает своих сынов к героическому труду, трудятся советские люди не покладая рук, чтобы счастливо и радостно жила их Отчизна. В каком же единстве находятся герои боевых полей с героями трудовой борьбы!

Мысли мои прерывает капитан Ермаков. Сами того не замечая, мы спустились вниз, на шумную улицу Петропавловска. Она тянется вдоль бухты, украшенная новыми многоэтажными зданиями, магазинами, торговыми центрами.

Ермаков останавливает меня возле Доски почета, на которой выставлены портреты лучших людей Камчатки. Среди них я вижу улыбающееся лицо мужественного человека. Ему за шестьдесят. Высокий открытый лоб. Могучие плечи. Золотая Звезда украшает его грудь. Это Константин Андреевич Числов, делегат XXIV съезда КПСС. Бывший матрос пограничного катера, сегодня он капитан траулера «Николай Вилков». Так имена боевых друзей снова сошлись на Доске почета.

НИКАКОЙ ТАЙНЫ НЕТ

Вы встречались когда-нибудь с настоявшим миллионером?

Не с тем, что накапливает деньги в кубышку, и вдруг к концу его жизни соседи узнают, что скромный Иван Иванович, тихо проживший всю свою жизнь, умер на тюфяке, набитом кредитками.

Я говорю о миллионерах, через руки которых прошли огромные суммы денег, золото и бриллианты, американские доллары и западногерманские марки, слитки платины и редкие шедевры искусства.

А ведь такие миллионеры существуют. Я встречался с ними.

Один из них живет в Одессе, в обычной квартире, живет обычной жизнью советского труженика.

Другой поселился под Брестом. Его квартира недалеко от развилки и переплетений железнодорожных путей, уходящих на запад.

У первого миллионера небольшая семья – двое ребятишек. Маленький садик на подоконнике его кабинета заботливо создан руками жены.

По вечерам миллионер садится за книги, делает записи в тетрадку. Он готовится стать кандидатом философских наук – сейчас он пишет диссертацию по психологии.

Да, я забыл сказать самое главное: миллионер ходит в защитной форме. У него зеленые погоны на плечах и зеленая фуражка на голове. Он имеет даже воинское звание – лейтенант.

Второй миллионер старше по возрасту. Ему под пятьдесят. Он грузин но национальности. Худощавое энергичное лицо, настороженный, но доброжелательный взгляд небольших прищуренных глаз. На гладко выбритом лице почти всегда тепло светится улыбка. Он тоже в защитной форме пограничника. Его звание – прапорщик. Работает он на контрольно-пропускном пункте пограничного города Бреста. А место его работы – пограничная железнодорожная станция, через которую непрерывным потоком на запад и на восток уходят пассажирские поезда и тяжело нагруженные товарные составы.

Что за чепуха, скажете вы, как же это может быть? Лейтенант – миллионер, прапорщик – тоже миллионер. Но это действительно так. Лейтенант Владимир Шевкалович и прапорщик Варлам Кублашвили имеют редкую профессию: их специальность – проверка лиц, пересекающих границу нашей страны, досмотр железнодорожных составов и товарных вагонов, прибывающих и уходящих из Советского Союза.

А миллионерами называют этих людей в шутку. Дело в том, что каждый из них за свою жизнь и работу в погранвойсках сохранил для нашего государства, может быть, не один миллион рублей.

Еще до нашего знакомства с ними я уже многое слышал и о лейтенанте и о прапорщике, работающих в Одессе и в Бресте.

«Нет, вы поверьте нам,– неоднократно предупреждали меня.– Лейтенант Шевкалович, словно рентгеновский аппарат, любого человека видит насквозь. Варлам Михайлович обладает поразительными способностями телепата. Ему достаточно посмотреть на человека, чтобы он мог безошибочно угадать, где прячет нарушитель контрабанду.

– При чем здесь телепатия?

– Это уже не ваше дело,– решительно возражали мне.– Познакомитесь с Кублашвили, сами убедитесь в его способностях.

Разные люди пересекают границу нашей страны. Одни с интересом едут знакомиться с первым в мире социалистическим государством. Другие приезжают по торговым или служебным делам. Третьи посещают международные конгрессы и совещания. В Советский Союз прибывают многочисленные туристы, экскурсанты, бизнесмены, ученые и артисты.

Но есть среди посетителей нашей страны и такие люди, для которых поездка за рубеж может стать бизнесом. Разного рода деляги стараются перевезти через границу контрабандные товары, чтобы, спекулируя ими, нажиться. Антисоветчики стремятся перевезти через границу запрещенную в нашей стране антисоветскую литературу. Торговцы валютой и ценностями стараются обеспечить себе возможность вести спекуляцию. Кроме этих людей, разве не стремятся пересечь границу нашей Родины всякого рода шпионы, диверсанты и разведчики?

Делают они это иногда якобы на законном основании, а иногда и тайно.

Как обнаружить в огромном потоке приезжающих тех, кто едет к нам с нечестной целью? Ведь нельзя же каждого из приезжих подозревать в том, что он хочет принести ущерб нашей стране.

Конечно, нет. Абсолютное большинство приезжающих иностранцев люди честные. Но для того чтобы устранить возможность деятельности отдельных лиц, ведущих нечестный образ жизни, в каждой стране создается специальная служба, охраняющая интересы государства.

Работники пограничной таможни заняты проверкой багажа, установлением того, соблюдает ли приезжающий нормы, предписанные государством. Уже никто не удивляется тому, что таможенники иногда интересуются содержанием вещей в вашем личном чемодане. Что поделаешь, так положено – люди стоят на службе интересов своей страны.

В специальной декларации приезжающие и отъезжающие обязаны указывать сумму денег, которую они ввозят или вывозят. В этом же документе указывается наличие специально оговоренных ценностей. Такими могут быть золото, драгоценные камни, дорогостоящие произведения искусства, медикаменты и даже целебные рога оленей, которые называют пантами. На провоз через границу всех ценностей и денег обязательно должно существовать специальное разрешение. Из него должно быть ясно, где и для чего приобретены ценности, где взяты деньги.

Естественно, любая нелегальная перевозка валюты или ценностей наносит вред стране. Государство имеет полное право изъять незаконно приобретенные дорогостоящие предметы, лекарства, а также валюту в бумажных или золотых монетах.

Как только не изощряются контрабандисты! Где только не прячут они перевозимые через границу ценности!

В Одесский порт прибыл пассажирский пароход из-за рубежа.

Радостные и восторженные, гости покидают борт корабля.

У них впереди посещение города-героя, незабываемое знакомство с веселыми и разговорчивыми жителями. Естественно, прохождение пограничных формальностей вызывает некоторое чувство досады:

– Зачем эта суровая процедура?

Но она необходима.

Рослый лейтенант в безукоризненно сидящей форме пограничника, проверяя документы, вежливо обращается к степенной даме с ребенком на руках:

– Будьте любезны, пройдите в соседнюю комнату. Нам надо побеседовать с вами.

Взяв из рук ребенка нарядную куклу, лейтенант извиняется перед матерью:

– Простите, но нам придется внимательно осмотреть игрушку.

Дама смущена. В кукле обнаруживают зашитые бумажные деньги. Их много – свыше двух тысяч долларов.

– Почему вы не указали об этих деньгах в декларации? Значит, они перевозятся незаконно.

Почему лейтенант обратил внимание на игрушку?

Для нас это пока остается тайной.

У одного из пассажиров в руках маленький детский велосипед.

– Это подарок моему знакомому в Ленинграде,– объясняет пассажир.– Я подружился с его ребенком в прошлом году.

Чудесный, ярко раскрашенный велосипедик. Казалось бы, что здесь плохого?

В раме велосипеда лейтенант обнаруживает 57 золотых монет, аккуратно запрятанных в тонкостенную трубку.

Владелец велосипеда растерян. Он готов отказаться и от денег и от подарка.

Почему же лейтенант безошибочно угадывает местонахождение незаконно перевозимых ценностей?

Вероятно, он обладает исключительной способностью, говорят одни. У него реакция на драгоценные камни, золото. Он запросто чувствует двойное дно в чемодане, тайник для драгоценностей в модном широком каблуке дамской туфельки.

На мой вопрос об особых способностях лейтенант только улыбается:

– Неужели вы всерьез можете поверить в то, что можно чувствовать драгоценности каким-то сверхъестественным телепатическим путем? Мы же с вами материалисты. Ничего такого нет и не существует. Существует другая наука – психология. Эта наука при хорошей наблюдательности дает возможность безошибочно угадать не только то, что человек перевозит контрабанду, по даже и то, где она в данный момент находится.

– Это что же получается? Что-то вроде опытов знаменитого Вольфа Мессинга? – перебиваю я лейтенанта.– Известный психолог запросто находит с завязанными глазами любой предмет в зрительном зале, ему лишь достаточно держать за руку человека, который присутствовал в зале в тот момент, когда предмет прятали.

– Если хотите, что-то в этом роде,– смеется лейтенант.– У меня выработался свой взгляд на человека. И если у него есть какая-то тайна, если что-то очень беспокоит ого, человек обязательно выдаст себя. Огромную роль играет, конечно, практика. Вам говорили, вероятно, относительно того, что мне приходится заниматься и теорией – ведь я готовлю сейчас кандидатскую диссертацию по психологии.

– Конечно, говорили,– отвечаю я.– И не только об этом. Я знаю, что вы закончили педагогический институт, уже будучи в погранвойсках. Я знаю и о том, что вы мастер спорта.

Варлам Михайлович Кублашвили – человек совсем другого характера. Мы разговаривали с ним под сенью развесистого каштана на пограничной станции Бреста, возле стальных нитей железнодорожных путей, раскаленных июльским солнцем. Маленький, плотный, спортивно скроенный прапорщик прошел огромный жизненны путь. С 1942 года он в армии. Он участник Великой Отечественной войны. После нее многие годы служит к пограничных войсках. За время службы у Кублашвили появилось даже вымышленное имя, которым уважительно-фамильярно называют прапорщика Кублашвили.

– Вы ищете Мишу? Его бригада осматривает вагоны.

– Почему Мишу? Мне нужен Варлам Михайлович.

– Это он и есть. У нас в отряде все зовут его Мишей.

– Почему вас так называют, Варлам Михайлович? – спрашиваю я легендарного пограничника.

– Новое имя получилось как-то само собою. Еще в начало военной службы был у меня друг Михаил. Мы очень с ним дружили. А когда он уволился, я часто повторял его имя – Миша, Миша. Оно так автоматически и перешло ко мне. А разве плохо? Когда-то у нас на Кавказе даже традицией было брать себе имя лучшего друга.

Слава Кублашвили широко разошлась по всему Советскому Союзу. Даже в Москве мне рассказывали о нем:

«Телепат… Обычный человек не может того, что может делать Миша».

«Вы знаете, в нем что-то есть. Этот Кублашвили чудеса делает. Работая на пограничной станции, он издалека чувствует, где спрятаны контрабандные товары. Будь то цистерна с водой, обшивка пассажирского купе, водопроводная труба в поезде, кусок линолеума на полу,– Миша безошибочно скажет: здесь спрятана контрабанда».

Мне рассказывали о том, что однажды Кублашвили, уловил один лишь мимолетный взгляд машиниста паровоза, полез в цистерну и вытащил оттуда железной штангой тяжеленный герметический контейнер, спрятанный на дне. Стальным щупом Миша нашел как-то в паровозном угле засыпанные мешки с контрабандным товаром: обувью, трикотажем.

Однажды он попросил раскрутить обычные занавески в пассажирских вагонах, и – о чудо! -в доброй половине их были найдены спрятанные дамские платки.

– Откуда у вас это умение? – спрашиваю я Мишу.

Его прищуренные глаза излучают хитроватые искорки затаенного смеха.

– Глаз у меня хороший, понимаете…

– Простите, Миша, как это понять: «хороший глаз»?

Кублашвили смеется, обнажая крепкие белые зубы. Сняв зеленую фуражку, он вытирает вспотевший лоб аккуратно сложенным носовым платком, вынутым из кармана. Словно угадывая мою мысль, продолжает ее: